1 мая 2019 г. вместе со вступлением на престол императора Нарухито в Японии началась новая эпоха, названная «Рэйва» – в официальном переводе – «прекрасная гармония»[1]. Япония вступает в нее в статусе высокоразвитой страны и третьей экономики мира, находящейся на передовых позициях по ряду важных экономических и технологических направлений. Вместе с тем сохраняют свою остроту социально-экономические проблемы, связанные с быстрым сокращением и старением населения, ростом социальных расходов, необходимостью обслуживать высокий госдолг на фоне низких темпов экономического роста.
На мировой арене Япония стремится повысить свой вклад в решение глобальных проблем и обеспечение международной безопасности, наращивает дипломатическую активность и деятельность в международных организациях, увеличивает содействие международному развитию, расширяет возможности своих вооруженных сил. В то же время она сталкивается с внешнеполитическими вызовами, связанными с обострением конкуренции за глобальное и региональное лидерство между США и Китаем, Японией и Китаем, проблемами безопасности на Корейском полуострове, историческими разногласиями и территориальными спорами с соседями [6; 8]. Задача настоящей статьи – проанализировать внутри- и внешнеполитические условия, в которых Япония вступает в новую эпоху, и определить направления ее политического развития в кратко- и среднесрочной перспективе.
Внутриполитическая динамика
В японской партийно-политической системе с конца 2012 г. доминирующее положение занимает Либерально-демократическая партия (ЛДП), удерживающая вместе с партнером по правительственной коалиции – партией «Комэйто» – большинство мест в парламенте. 21 июля 2019 г. состоялись выборы половины депутатских мест в верхнюю палату, по итогам которых ЛДП и «Комэйто» получили 141 из 245 мест. Правительственная коалиция потеряла конституционное большинство в две трети мест в верхней палате, что не позволяет ей в одиночку вносить поправки в основной закон. Задача изменить конституцию, в частности, вписать в антивоенную девятую статью положения, узаконивающие силы самообороны, остается на повестке дня ЛДП и правительства Японии, но, учитывая противоречивое отношение к этой идее у населения, ее реализация в краткосрочной перспективе маловероятна [2].
Оппозиционные силы, представленные в парламенте Конституционно-демократической партией Японии, Демократической партией Японии для народа и Коммунистической партией, не способны мешать принятию правящей коалицией законопроектов. Существенные разногласия между оппозиционными партиями по ключевым вопросам экономического и политического развития страны делают их парламентские объединения нежизнеспособными в долгосрочной перспективе. В то же время, находясь в меньшинстве, оппозиция оказывает давление на правительственную коалицию, поднимает неудобные для членов кабинета министров вопросы на парламентских слушаниях. Тем самым она создает необходимые сдержки и обеспечивает подотчетность власти.
В середине сентября 2019 г. премьер-министр С. Абэ провел масштабные перестановки в правительстве, назначив 13 из 19 новых министров, в том числе иностранных дел, обороны, экономики, юстиции и др. Свои посты сохранили главные политические союзники Абэ, гарантирующие стабильность его курса, – вице-премьер и министр финансов Т. Асо, а также генеральный секретарь кабинета министров Ё. Суга. На пост министра обороны был назначен Т. Коно, до этого возглавлявший министерство иностранных дел. Вместо него главой японского МИДа стал Т. Ивая, ранее занимавший различные посты в японском правительстве на экономическом направлении. Впервые министерский портфель получил 38-летний С. Коидзуми – восходящая звезда японской политики и сын бывшего премьер-министра Д. Коидзуми (2001-2005 г.). Он был назначен на пост министра охраны окружающей среды. Учитывая популярность и нескрываемые премьерские амбиции С. Коидзуми, к его деятельности на министерском посту будет приковано внимание общественности и СМИ.
Начало работы нового правительства не обошлось без скандалов. Уже в октябре 2019 г. министр экономики, торговли и промышленности И. Сугавара и министр юстиции К. Каваи были обвинены в нарушении предвыборного законодательства и подкупе избирателей, после чего оба ушли со своих постов. Новым министром экономики стал Х. Кадзияма, в обязанности которого также входит развитие торгово-экономических отношений с Россией. Его предшественник – Х. Сэко – отвечал за российское направление экономической политики Токио с 2016 г. За это время Х. Сэко неоднократно посещал Россию, участвовал в разработке и претворению в жизнь совместных проектов, направленных на развитие российско-японского экономического и технологического сотрудничества, расширение экспортной базы торгово-экономического взаимодействия.
Среди ключевых задач японского правительства следует выделить минимизацию негативных последствий сокращения и старения населения. Ожидается, что население Японии сократится с нынешних 127 млн чел. до 110,9 млн в 2040 г. и 97 млн к 2065 г. При этом доля работоспособного населения к 2040 г. составит около 53%, а к 2065 г. снизится до 51% [17]. Одно из решений проблемы - привлечение на японский рынок труда иностранной рабочей силы.
В апреле 2019 г. вступило в силу революционное для Японии законодательство, расширяющее возможности найма мигрантов. Если ранее на работу в Японию из-за рубежа приглашались только высококвалифицированные кадры, то теперь работать смогут и «синие воротнички». Для них вводится новый тип виз, который позволит им находиться в стране до 5 лет без права привозить семью. Возможность пребывания более 5 лет вместе с семьей доступна будет для более квалифицированных работников и пока только в строительной и судостроительной отраслях.
Также обязательным условием для всех иностранных кадров становится знание японского языка и прохождение теста по специальности. Правительство планирует привлечь за 5 лет до 345 тыс. мигрантов в 12 отраслях, включая уход за престарелыми, сельскохозяйственную и туристическую отрасли, где уже ощущается нехватка рабочей силы. Также упор сделан на привлечение иностранных кадров в регионы Японии с наихудшим демографическим положением. Поскольку новое миграционное законодательство принималось в спешке, проблемы, вызванные расширением допуска иностранцев на рынок рабочей силы, населению предстоит осознать и решать в недалеком будущем. Не исключено, что неготовность страны принимать мигрантов может вызвать социальное напряжение и стать источником политических противоречий.
Полномочия С. Абэ на посту лидера ЛДП и премьер-министра оканчиваются в августе 2021 г., после чего будет избран новый руководитель партии и глава правительства. Лидер партии определяется по итогам голосования; решающую роль играют голоса депутатов парламента, распределение которых во многом зависит от их принадлежности к внутрипартийной фракции. Наиболее вероятными преемниками С. Абэ считаются главы фракций ЛДП – Ф. Кисида, занимавший пост министра иностранных дел (2012-2017 гг.), и С. Исиба – бывший министр обороны (2007-2008 гг.). Также среди претендентов на пост главы ЛДП выделяются Т. Коно, занимавший посты главы МИД и минобороны в правительстве Абэ, К. Като – бывший заместитель генерального секретаря кабинета министров, и упоминавшийся выше С. Коидзуми. Вероятно, консервативные политические силы, возглавляемые Либерально-демократической партией, сохранят лидерство в следующем электоральном цикле (2021-2024 гг.), что обеспечит политическую стабильность в стране и преемственность курса, проводимого премьером С. Абэ, в том числе на основных внешнеполитических направлениях.
Япония – США: выгоды и компромиссы торговой сделки
В японо-американских отношениях проблема длительного торгового дисбаланса стала предметом острых дискуссий после прихода Д. Трампа на пост президента США. Курс Трампа, направленный на снижение дефицита торгового баланса с ключевыми партнерами, сочетался с переводом многосторонних переговоров в двусторонний формат. Выйдя из соглашения о Транстихоокеанском партнерстве (ТПП) в 2017 г., Трамп начал переговоры с Японией, которые вступили в активную фазу в апреле 2019 г. и продолжались всего шесть месяцев до заключения первого соглашения.
Администрация Трампа добивалась снижения барьеров для доступа американской продукции на японские рынки: газовый, сельскохозяйственный, промышленной продукции и высокотехнологичных товаров. Япония, в свою очередь, стремилась не допустить ухудшения условий работы своих компаний в США. Наибольшую тревогу вызывали угрозы поднять до 25% тарифы на ввоз японских автомобилей – важнейшую статью экспорта, объемом около 50 млрд. долл. в год. Угроза повышения пошлин ощущалась японским правительством остро, поскольку в 2018 г. Японии не удалось предотвратить рост тарифов на ввоз стали и алюминия, которые США ввели «по соображениям национальной безопасности» на основании 232 статьи закона «О расширении торговли» 1962 г.
Первый этап японо-американских торговых переговоров завершился 25 сентября 2019 г. подписанием соглашения, по которому Япония снизила тарифы на более 90% сельскохозпродукции, ввозимой из США, общим объемом около 7,2 млрд долл. в год. Были резко снижены тарифы на американскую говядину (с 38,5 до 9% к 2033 г.), свинину (с 20% до 0% к 2025 г.), вино (с 15 до 7,1% с апреля 2020 г.) и другую продукцию (пшеницу, ячмень, кукурузу, орехи, ягоды, сыр и др.) [13]. США снизили пошлины на 42 категории японских сельскохозяйственных и продовольственных товаров (цветы, зеленый чай, соевый соус и др.), а также на промышленную продукцию: станки, крепеж, паровые турбины, велосипеды, музыкальные инструменты. Они сохранили тариф в 2,5% на ввоз японских автомобилей. На требования Японии дать гарантии того, что тарифы на автомобили не будут подняты до 25%, американская сторона ответила вербальным согласием [16].
Кроме того, Япония и США подписали отдельное соглашение в области цифровой торговли, направленное на обеспечение свободы передачи данных и предотвращение введения пошлин на цифровые продукты – такие, как видео, музыка и электронные книги, - объем торговли которыми составляет 38 млрд долл. в год. Двойное налогообложение в этой сфере было также отменено.
Правительству Абэ пришлось предпринять и ряд шагов для сокращения профицита в торговле, который в 2018 г. составил около 70 млрд. долл. В военной сфере Япония объявила о расширении закупки американских вооружений. К 2023 г. планируется установка двух систем противоракетной обороны Aegis Ashorе стоимостью 5,4 млрд. долл. Также в 2018 г. было объявлено о закупке в США девяти самолетов дальнего радиолокационного обнаружения E-2 Hawkeye на 3,14 млрд. долл. Япония планирует приобрести у США 6 самолетов F35-А (800 млн долл.), ракеты-перехватчики баллистических ракет SM-3 (800 млн. долл.), а также потратить около 230 млн. долл. на системы космической ситуационной осведомленности [12]. В области сельского хозяйства Абэ пообещал закупить излишки американской кукурузы в 2,5 млн. тонн.
Хотя по ряду товарных позиций США не добились облегчения доступа на японский рынок, и действующие тарифы сохранятся, например, на ввоз сжиженного газа, самолетов, оборудования для производства полупроводников, рис, масло и виски, Япония пошла на более значительные уступки. Она вступила в переговоры на невыгодных условиях, под угрозой повышения пошлин до 25% на ввоз наиболее чувствительного экспортного товара – автомобилей. Кроме того, зависимость от США в сфере безопасности не дала Японии занять более жесткую позицию в торговом споре. В японских политических и экспертных кругах сохраняются опасения того, что Д. Трамп может вернуться к предвыборной риторике и потребовать повышения объема финансирования американского военного присутствия на японской территории.
Токио и Вашингтон пообещали продолжить торговые переговоры до заключения всеобъемлющего соглашения. Несмотря на заверения не вводить новые пошлины на автомобили, угроза повышения тарифов «по соображениям национальной безопасности» будет сохраняться, пока Д. Трамп занимает пост президента США. Опасения, что выход США из ТПП лишил Японию возможности получить доступ на американские рынки на выгодных условиях, пока оправдываются.
Япония – Китай: потепление отношений, несмотря на противоречия
В отношениях Японии и Китая продолжается улучшение политического климата после успешного визита премьер-министра Абэ в Пекин в октябре 2018 г. В экономической сфере в ходе японо-китайского саммита было подписано более 50 соглашений и меморандумов между государственными ведомствами и частными компаниями двух стран в таких сферах как финансы, инновации, защита интеллектуальной собственности, логистика, здравоохранение. Важно новое соглашение о валютном свопе объемом до 30 млрд. долл., а также намерение создать в Японии клиринговый банк по операциям в юанях. В политической сфере лидеры Японии и Китая договорились возобновить переговоры для имплементации соглашения 2008 г. о совместной разработке ресурсов в Восточно-Китайском море. Также стороны подтвердили намерение превратить Восточно-Китайское море в «море мира, сотрудничества и дружбы».
В мае 2019 г. Токио и Пекин подписали соглашение, направленное на предотвращение опасных инцидентов между двумя странами в воздухе и на море. Данный механизм включает присвоение радиочастоты для общения между силами самообороны Японии и вооруженными силами Китая; создание горячей линии, соединяющей высокопоставленных чиновников двух стран; регулярные дискуссии между официальными лицами для укрепления доверия [14].
В июне 2019 г. председатель КНР Си Цзиньпин посетил Японию и принял участие в саммите лидеров стран G-20 в г. Осака. Это был первый визит Си в Японию в качестве главы китайского государства. Было объявлено, что первый официальный государственный визит Си Цзиньпина в Японию состоится весной 2020 г.
Торговая война Китая и США и нарастание противоречий в японо-американских отношениях повысили заинтересованность Пекина и Токио в развитии связей. Япония – третий крупнейший партнер Китая, ежегодный объем торговли с которым превышает 300 млрд. долл. КНР для Японии – ведущий экспортный рынок, крупнейший источник импорта, а также въездного туризма[2]. Для Китая наращивание экономического сотрудничества с Японией –инструмент хеджирования рисков в торговой войне с США. Кроме того, в Китае проявляют особое внимание намерению Японии присоединиться к инициативе «Один пояс, один путь» (ОПОП). Включение в проекты в рамках ОПОП обеспечит Японии доступ к новым рынкам. Для Китая же участие Японии – это способ расширить и развить ОПОП, а также получить дополнительную международную поддержку этой инициативы [7].
Однако, несмотря на улучшение отношений Токио и Пекина, не следует ожидать кардинальной смены стратегии Японии на китайском направлении. До сих пор действия Токио были направлены на балансирование или сдерживание Пекина. К этому относилось усиление обороноспособности японских вооруженных сил, а также укрепление партнерства с государствами, испытывающими опасения по поводу роста китайского военного могущества [2]. В Японии видят угрозу в непредсказуемых действиях КНР в районе спорных островов Сэнкаку / Дяоюйдао в Восточно-Китайском море. Наращивание Пекином военно-морских возможностей в Южно-Китайском море и Индийском океане расцениваются в Токио как вызов региональной безопасности, в ответ на который Япония с 2017 г. отправляет корабли морских сил самообороны в эти акватории, а также проводит морские учения.
Токио также вряд ли откажется от инициированной Вашингтоном линии на сдерживание китайской технологической экспансии. В 2019 г. Япония вслед за США ввела запрет на использование правительственными ведомствами продукции китайских фирм Huawei и ZTE, а крупнейшие японские телекоммуникационные компаний отложили продажу новых китайских смартфонов производства Huawei, заявив, что не могут гарантировать безопасное использование этих моделей. Новые ограничения на деятельность китайского бизнеса в Японии могут вызвать негативную реакцию Пекина и повлечь ответные действия.
Сохраняющиеся глубокие противоречия между Японией и Китаем в области безопасности будут препятствовать сближению сторон, несмотря на стремление лидеров улучшить отношения в краткосрочной перспективе.
Отношения с Республикой Корея: обострение
исторических разногласий
Противоречия Токио и Сеула в 2018-2019 гг. охватили сферы политики, экономики и безопасности, привели к значительному охлаждению двусторонних отношений. Разногласия обострились после того, как в 2018 г. Верховный суд Республики Корея (РК) обязал три японские корпорации (Nippon Steel & Sumitomo Metal, Mitsubishi Heavy Industries и Nachi-Fujikoshi) выплатить компенсации южнокорейским рабочим за принудительный труд на их заводах в годы Второй мировой войны. Кроме того, суд постановил, что Базовый договор об отношениях Японии и Кореи 1965 г., нормализовавший дипломатические отношения двух стран и признавший вопрос репараций решенным, не отменял права бывших рабочих требовать компенсации от японских компаний.
Японское правительство, которое настаивает на том, что проблема репараций была окончательно урегулирована Базовым договором 1965 г., крайне негативно отреагировало на решения корейского суда. Премьер С. Абэ назвал этисудебные решения невозможными с точки зрения международного права. Глава японского МИД Т. Коно заявил, что вердикты Верховного суда РК неприемлемы и подрывают юридические основы дружественных отношений между двумя странами. Заместитель генерального секретаря кабинета министров Японии К. Ногами объявил о возможности передачи дел о компенсациях в арбитраж, если корейское правительство не предпримет мер по решению данной проблемы.
После того, как японские корпорации, ставшие объектами судебных разбирательств, не отреагировали на постановления Верховного суда РК, был принят ряд решений об аресте и конфискации их имущества в Южной Корее. Правительство Южной Кореи предложило создать совместный фонд для выплаты компенсаций рабочим, Япония ответила отказом, настаивая на передаче этой проблемы специальной арбитражной коллегии.
1 июля 2019 г. правительство Японии объявило о введении ограничений на экспорт в Южную Корею высокотехнологичных материалов: фторированного полиимида, фоторезистов и фтористого водорода. Токио отрицал, что экспортные ограничения стали реакцией на решения Верховного суда РК по делам о компенсациях, заявив, что причиной изменения режима торговли стал «подрыв доверия» между странами, а также случаи ненадлежащего использования Южной Кореей указанных материалов[3]. По заявлению японского министерства экономики, торговли и промышленности, для их ввоза в Южную Корею потребуются индивидуальные заявки, рассмотрение которых может занимать до 90 дней. На Японию приходится около 90% мирового производства фторированного полиимида, необходимого для создания светодиодных дисплеев, 70% фоторезистов и 44% фтористого водорода, используемых при изготовлении полупроводников. Ограничение экспорта этих материалов способно привести к сокращению производства полупроводников и дисплеев южнокорейскими компаниями.
Новый виток напряженности последовал за исключением 2 августа 2019 г. Южной Кореи из японского «белого списка» стран, которые пользуются упрощенным режимом при импорте японской продукции двойного и стратегического назначения. Южнокорейские импортеры указанных товаров будут вынуждены запрашивать разрешения министерства экономики, торговли и промышленности Японии, рассмотрение которых также займет до 90 дней. Ограничения могут затронуть более 850 наименований продукции, то есть большую часть южнокорейского импорта из Японии, в особенности высокотехнологичные товары, компоненты и материалы.
12 августа 2019 г. Сеул объявил об исключении Японии из собственного «белого списка» стран, что также предполагает усложнение оформления документации на южнокорейский экспорт в Японию. В Южной Корее развернулось стихийное движение по бойкоту японской продукции, которое, хотя и не нанесет большой экономический ущерб Японии, будет негативно влиять на состояние двусторонних связей.
Разногласия Японии и Южной Кореи затронули и оборонное взаимодействие. 22 августа 2019 г. Сеул объявил о выходе из двустороннего соглашения об обмене разведданными (GSOMIA – The General Security of Military Information Agreement), подписанного в 2016 г. для усиления координации в отношении КНДР. Премьер С. Абэ заявил о том, что разногласия по экономическим вопросам не должны влиять на безопасность, призвав южнокорейскую сторону отменить выход из соглашения.
Приостановка действия соглашения об обмене разведданными между Южной Кореей и Японией вызвала критику США. 8 августа 2019 г. заместитель помощника госсекретаря США заявил, что Токио и Сеул должны как можно скорее положить конец трениям в отношениях, переоценить решения, которые нанесли урон взаимному доверию, и не дать конфликту повредить двусторонним экономическим и военным связям. Президент США Д. Трамп выразил сожаление, что «Южная Корея и Япония не могут поладить друг с другом, что ставит США в невыгодное положение». 25 августа пресс-секретарь госдепартамента США выразила сожаление по поводу выхода Южной Кореи из соглашения об обмене разведданными с Японией, указав, что этот шаг усложнил оборону Кореи и увеличил риски для армии США. После этого посол США в Республике Корея Г. Гаррис был вызван в МИД РК, где его и других официальных лиц США призвали воздержаться от публичной критики решения Сеула отказаться от соглашения с Токио [18].
Неспособность американской администрации избежать невыгодного для себя развития ситуации в японо-южнокорейских отношениях показала пределы ее воздействия на правительство Южной Кореи. Антияпонские настроения, усилившиеся в корейском обществе, влияют на принятие политических решений, вынуждая Сеул занимать более жесткую и самостоятельную позицию в отношениях и с Токио, и с Вашингтоном. США предстоит переключиться на параллельное управление союзами с Японией и Республикой Корея, отложив на время попытки наладить трехстороннее взаимодействие в области безопасности. В свою очередь, неспособность Японии и Южной Кореи разрешить проблемы исторического прошлого мешает им реализовать имеющийся потенциал партнерских связей.
Российско-японские связи: трудности переговоров о
подписании мирного договора
К 2019 г. по итогам сближения России и Японии в сферах экономики, политики, безопасности и в гуманитарной области двусторонние официальные контакты приобрели регулярный и динамичный характер. На этом в целом благоприятном фоне выделялось отсутствие значимых результатов работы над мирным договором и разрешением территориальной проблемы. Позиции сторон и сегодня существенно расходятся по вопросам суверенитета над южными Курильскими островами, условий территориального размежевания, а также оценки территориальной проблемы в контексте развития двусторонних отношений. Осложняет выработку компромисса то, что территориальная проблема остается крайне чувствительной в общественном сознании двух стран, а отход от базовых переговорных позиций воспринимается как дипломатическое поражение. Недостаток открытой информации о переговорах В. Путина и С. Абэ, часть которых проходит «с глазу на глаз», способствует распространению в публичном пространстве слухов и опасений различной степени достоверности.
На встрече лидеров стран 14 ноября 2018 г. в Сингапуре было объявлено о стремлении ускорить переговоры по заключению мирного договора на основании Совместной декларации СССР и Японии 1956 г. Поскольку в п. 9 декларации содержится обязательство советской стороны после подписания мирного договора передать японской острова Шикотан и Хабомаи, упоминание российским лидером данного документа было воспринято общественностью двух стран как наличие договоренности о передаче Россией южных Курильских остров Японии.
Прозвучавший в начале 2019 г. с японской стороны ряд громких заявлений вызвал в России напряжение и беспокойство. Сначала С. Абэ объявил, что в 2019 г. произойдет «поворотный момент» в российско-японских переговорах, а также сообщил, что для передачи южных Курильских островов необходимо полное согласие их нынешних жителей. Затем японские СМИ сообщили, что в процессе переговоров Япония может предложить отказ от компенсаций, связанных с южными Курилами, о праве требовать которые японская сторона заявляет в настоящее время. Данные заявления вызвали широкий общественный резонанс, потребовавший вмешательства МИД РФ, указавшего японской стороне через ее посла на недопустимость подобных заявлений в публичном пространстве [9]. Кроме того, в Госдуму РФ в начале января 2019 г. без согласования с правительством был внесен законопроект «О территориальных претензиях к РФ со стороны Японии», которым запрещается передача Курильских островов. В ряде российских городов, включая г. Москву и г. Южно-Сахалинск, состоялись митинги общественности против передачи островов Японии. Более 70% российских жителей и почти 100% жителей южных Курильских островов выступают за то, чтобы острова оставались территорией России [10; 11].
Всплеск беспокойства в обществе не привел к приостановке официальных контактов между Россией и Японией. 28 июня 2019 г. состоялся визит президента В. Путина в Японию на саммит G-20 в г. Осака, а 4 сентября премьер-министр С. Абэ посетил Восточный экономический форум в г. Владивостоке. Стороны подтвердили свою заинтересованность в развитии диалога, заключении мирного договора и решении спорных проблем. Российская сторона указывала на необходимость продолжать сближение в торгово-экономической, политической и гуманитарной сферах. Важными задачами двустороннего взаимодействия были названы переход на безвизовый режим, заключение преференциального соглашения о торговле услугами и инвестициях, расширение применения соглашения о мирном атоме, заключение соглашения по исследованию и использованию космического пространства [5].
В рамках плана С. Абэ из 8 пунктов по развитию российско-японского экономического сотрудничества к осени 2019 г. в стадию реализации перешло около 100 совместных проектов[4]. Наиболее масштабным стало участие японского консорциума Mitsui & Co и Jogmec в «Арктик СПГ-2» – проекте строительства завода по сжижению природного газа в Ямало-Ненецком АО, – инвестиции по которому превысят 5 млрд. долл. Кроме того, осуществляется пилотный проект грузоперевозок из Японии в Европу по Транссибирской магистрали. Японская сторона неоднократно заявляла о большом потенциале развития отношений с РФ и высказывалась за его максимальную реализацию [1].
Намерение России и Японии продвинуться в решении территориальной проблемы на основе взаимоприемлемого компромисса выразилось в проработке в 2016-2019 гг. планов совместной хозяйственной деятельности (СХД) на южных Курильских островах. Договоренность начать СХД была озвучена на саммите лидеров России и Японии в декабре 2016 г. в г. Токио. Тогда же были обозначены пять приоритетных областей сотрудничества: аквакультура, тепличные хозяйства, туризм, ветроэнергетика, переработка отходов.
Япония в 2017-2018 гг. направила три миссии на южные Курильские острова по изучению возможности осуществления СХД[5]. В результате к осени 2019 г. подготовлены к реализации два пилотных проекта в сфере туризма и утилизации мусора. Японцы выражали заинтересованность в развитии сотрудничества и в других сферах; назывались проекты по выращиванию клубники в теплицах, разведению морского огурца и гребешка, строительству ветровых электростанций, созданию туристических комплексов [3].
Согласование правовых основ ведения СХД на южных Курильских островах – один из главных вопросов, от решения которых будет зависеть успех совместных проектов. Японская сторона отказывается осуществлять хозяйственную деятельность на островах по российскому законодательству, подчеркивая тем самым непризнание российского суверенитета. Это создает правовую неопределенность, которая снижает заинтересованность бизнеса. Для налаживания СХД был создан формат консультаций на уровне заместителей министров иностранных дел. С российской стороны переговорный процесс по СХД возглавил И. Моргулов, с японской – Т. Мори.
В 2019 г. российская сторона выразила неудовлетворение объемом бизнес-проектов в рамках СХД и скоростью их согласования, о чем заявил министр иностранных дел С. Лавров, назвавший размеры СХД «скромными и не впечатляющими» [4]. Японское правительство продолжает добиваться особых условий ведения деятельности на островах.
В 2013-2019 гг. в российско-японских отношениях был накоплен значительный позитивный опыт, который заключался в расширении политико-дипломатического, торгово-экономического и гуманитарного взаимодействия. Стороны не смогли преодолеть глубокие разногласия по проблемам территориального размежевания и заключения мирного договора. Несмотря на трудности согласования экономических и юридических аспектов ведения совместной хозяйственной деятельности на южных Курильских островах, продолжение консультаций по этой теме и выход в 2019 г. на реальные проекты подтверждает заинтересованность сторон в совместных действиях, направленных на укрепление доверия и взаимозависимости на этих территориях. Ближайшая задача – сохранить курс на сближение, инициированный лидерами России и Японии, продолжить прорабатывать трудные вопросы, замедляющие развитие российско-японских связей и вывод их на новый уровень.
Литература
- В Японии подтвердили приверженность плану по сотрудничеству с Россией // РИА Новости. 10.06.2019. – URL: https://ria.ru/20190610/1555427294.html (дата обращения: 12.10.2019).
- Вода К. Р. Япония на транстихоокеанском пространстве. Внешнеполитическая стратегия // Свободная мысль. 2018. №6.
- Вторая японская делегация отправилась на Курилы для осмотра проектов сотрудничества // ТАСС. 26.10.2017. – URL: https://tass.ru/ekonomika/4678259. (дата обращения: 12.11.2019).
- Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С. В. Лаврова в ходе пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Японии Т. Коно // МИД России. 14.01.2019. URL: http://www.mid.ru/ru/vizity-ministra/-/asset_publisher/ICoYBGcCUgTR/content/id/3472147 (дата обращения: 20.11.2019).
- Выход к прессе Министра иностранных дел России С. В.Лаврова по итогам переговоров с Министром иностранных дел Японии Т. Коно. // МИД России. 31.05.2019. – URL: http://www.mid.ru/ru/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/3664577 (дата обращения: 11.10.2019).
- Добринская О. А. О некоторых аспектах эволюции внешней политики Японии // Японские исследования. 2018. № 2.
- Киреева А. А. Инициатива Пояса и Пути: содержание, цели и значение // Сравнительная политика. 2018. № 3.
- Нелидов В. В. Региональная безопасность в Северо-Восточной Азии и треугольник «Россия – США – Япония». М. РСМД, 2018.
- О Курилах не так передали // Коммерсант. 10.01.2019. – URL: https://www.kommersant.ru/doc/3850035 (дата обращения: 08.10.2019).
- Опрос показал, что 77% россиян выступают против передачи Японии южных Курил // РИА Новости. 28.01.2019. – URL: <https://ria.ru/20190128/1549996832.html (дата обращения: 20.11.2019).
- Парламент Сахалина опубликовал заявление по итогам опроса ВЦИОМ по Курилам // РИА Новости. 19.02.2019. – URL: https://ria.ru/20190219/1551052355.html (дата обращения: 09.10.2019).
- Defense Related Budget Request for FY2019. Japan Ministry of Defense. 09.2018. – URL: http://www.mod.go.jp/e/d_budget/pdf/300914.pdf (дата обращения: 23.11.2018).
- Fact Sheet on Agriculture-Related Provisions of the U.S.-Japan Trade Agreement. U.S. Trade Representative. – URL: https://ustr.gov/about-us/policy-offices/press-office/fact-sheets/2019/october/agriculture%E2%80%90related-provisions-of-us-japan-trade-agreement (дата обращения: 20.11.2019).
- Japan and China agree on mechanisms to avoid armed skirmishes // Nikkei Asia Review. 12.05.2019. – URL: https://asia.nikkei.com/Politics/International-relations/Japan-and-China-agree-on-mechanism-to-avoid-armed-skirmishes (дата обращения: 20.11.2019).
- JTB Tourism Research and Consulting Company. Statistics. – URL: https://www.tourism.jp/en/tourism-database/stats/inbound/#country (дата обращения: 20.11.2019).
- Mulgan A. The Trump Factor in the US-Japan deal // East Asia Forum. 13.10.2019. – URL: https://www.eastasiaforum.org/?p=209709?utm_source=newsletter&utm_medium=email&utm_campaign=newsletter2019-10-13 (дата обращения: 16.11.2019).
- Sadafumi T. Japan’s Coming Population Implosion // Nippon.com. 27.07.2017. – URL: https://www.nippon.com/en/currents/d00336/japan%E2%80%99s-coming-population-implosion.html (дата обращения: 09.10.2019).
- Stop Meddling Over Intelligence Pact with Japan – Seoul tells U.S. – URL:http://english.chosun.com/site/data/html_dir/2019/08/29/2019082900869.html?related_all (дата обращения: 20.11.2019).
- Wallace C. Tough fights await Abe // East Asia Forum. 14.09.2018. – URL: http://www.eastasiaforum.org/2018/09/14/tough-fights-await-abe/?utm_source=newsletter&utm_medium=email&utm_campaign=newsletter2018-09-16 (дата обращения: 21.09.2018).
[1] Императорская эпоха – особый вид летоисчисления, принятый в этой стране и использующийся наряду с привычным нам григорианским календарем.
[2] В 2018 г. Японию посетило более 8 млн китайских туристов ,что составило около 27% всех въехавших в страну [15].
[3] Япония обвинила РК в том, что южнокорейская система экспортного контроля содержит много уязвимых мест, и это не дает оснований для снятия экспортных ограничений в ближайшее время. В японской прессе появились материалы о том, что Южная Корея будто бы передала некоторые материалы таким странам, как Саудовская Аравия, Иран и даже КНДР, где они могли быть использованы для изготовления химического оружия.
[4] «План из 8 пунктов» развития двустороннего экономического сотрудничества был предложен С. Абэ российскому лидеру на встрече в г. Сочи в 2016 г. Он предусматривал интенсификацию взаимодействия в сфере энергетики, малого и среднего бизнеса, индустриализации Дальнего Востока, расширения экспортной базы, передовых технологий, включая атомную энергетику, и в области гуманитарных обменов.
[5] Первая миссия, включавшая 69 японских чиновников и представителей бизнеса, посетила о-ва Кунашир, Итуруп и Шикотан 27 июня – 1 июля 2017 г. Вторая миссия посетила Курилы 26-31 октября 2017 г., третья – 16-22 августа 2018 г.
Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
7
amoxicillin 500 mg without prescription <a href=" https://antibioticwithoutpresription.shop/# ">buy generic zithromax no prescription</a>
https://erectionpills.top/# pills erectile dysfunction