Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
7
22810
|
Официальные извинения
957
96168
|
Становление корпоративизма в современной России. Угрозы и возможности
231
77602
КОНЕЦ ИЛИ ВОЗРОЖДЕНИЕ ИДЕОЛОГИИ? 62
35567
ХХ век был веком конфликтов и борьбы различных идеологических течений. Более того, после Второй мировой войны конфликт между двумя военно-политическими блоками в условиях биполярного миропорядка приобрел системный характер. Эта борьба велась путем навязывания одной из двух идеологий – коммунистической и буржуазной, понимаемых в самом широком смысле. Тем не менее, парадоксальным образом в условиях фронтальной идеологической борьбы еще во второй половине 1950 - начале 1960-х годов была выдвинута теория деидеологизации, или «конца идеологии». Однако, как показали последующие процессы, идеология отнюдь не исчезла и продолжала играть ключевую роль в политической жизни как отдельно взятых стран, так и мирового сообщества в целом.* * *Целая плеяда представителей интеллектуальной элиты Запада, таких как Д. Белл, С.М. Липсет, Р. Арон, Э. Тоффлер, Э. Шилс и др., взялись за разработку теорий трансформации индустриального общества в постиндустриальное, а затем в информационное общество с качественно новыми системными характеристиками и закономерностями функционирования и развития. К идее деидеологизации позитивно относились Р. Дарендорф, Э. Фишер, Л. Колаковски и другие европейские исследователи. Их объединяла мысль о том, что деидеологизация, или «конец идеологии» стала ключевой составляющей возникшего к тому времени нового общества.Лозунг «конца идеологии» впервые был выдвинут на международной конференции «Будущее свободы», проходившей в Милане 12-17 сентября 1955 года под эгидой Конгресса за свободу культуры [10]. Участники конференции призывали к деидеологизации как своего рода «идеологическому разоружению». В том же году известный французский социолог и политолог Р. Арон опубликовал книгу «Опиум интеллектуалов», одна из глав которой имела заголовок «Конец идеологического века?» В ней обосновывался тезис о несостоятельности в сформировавшихся к тому времени условиях трех основных, по мнению автора книги, идеологических течения – национализма, либерализма и марксизма. Однако вся острота критики была направлена против марксистко-ленинского понимания государства, навязывающего, по мнению автора, «правоверное толкование каждодневных событий… толкование всего развития и, в конечном счете, – смысл человеческого бытия. Оно хочет подчинить своей псевдоистине творчество духа, деятельность общественных групп. Защищая свободу проповеди, неверующий защищает свою собственную свободу» [8. Р. 233]. Свою позицию Арон обосновывал утверждением об отсутствии объективных условий для существования в западном обществе идеологии вообще. Он называл идеологию «опиумом интеллигентов», от которого необходимо избавиться.Наиболее законченное выражение эта идея получила в книге Д. Белла «Конец идеологии», опубликованной в 1960 г. и получившей широкую популярность. Обосновывая основной тезис своего труда, Белл пытался убедить читателя в том, что процесс деидеологизации начался с переходом западного общества в постиндустриальную стадию развития, в результате чего идеология утратила свое значение в общественно-политической жизни. По его мнению, в основе этого процесса лежало исчезновение классов, на смену которым пришли социальные страты, владеющие уникальными знаниями и информацией. Белл писал, что в постиндустриальном обществе отпадает необходимость в традиционных идеологиях и предлагаемых ими приоритетах и ориентирах общественно-политического устройства, поскольку «определенный образ жизни, права, нормы и ценности, стремления, привилегии, культура – все то, что когда-то составляло исключительное достояние высших классов, – распространяется теперь на всех» [9. Р. 20–23]. Как утверждал Белл, под «концом идеологии» он подразумевал, что «прежние политические идеи и радикальные движения истощили себя и не обладают способностью возбуждать страсти или приверженность к себе среди интеллигенции» [9. P. 20 – 23].В этом вопросе с Беллом солидаризировался другой американский социолог, С. М. Липсет, который придерживался мнения, что в западном мире «решены коренные проблемы индустриальной революции: рабочие достигли полного гражданства в производственной и политической жизни, консерваторов уже не отталкивает государство благосостояния; демократическая левая признала, что безудержный рост государственной мощи скорее наносит ущерб свободе, чем способствует решению экономических задач. И это торжество демократической социальной революции на Западе означает конец политической деятельности для тех интеллектуалов, которые воодушевились идеологическими и политическими мотивами» [1. С.11].Концепция деидеологизации была связана с идеями и теориями постиндустриального общества и конвергенции социализма и капитализма, разработанные в основном той же группой исследователей. По их предположению, процессы экономического и технологического развития должны были толкать обе системы в одном и том же эволюционном направлении: Советский Союз будет в растущей степени опираться на рыночные механизмы, тогда как западный мир обратится к планированию. Соответственно, мир движется к системе, в которой будут реализованы положительные стороны как капитализма, так и социализма. Одну из наиболее подробно разработанных версий этой теории предложил в своих работах известный экономист и социолог Дж. К. Гэлбрейт. Он, в частности, предсказывал, что Соединенные Штаты и Советский Союз в будущем будут сближаться друг с другом, конвергировать, в результате чего рынок будет смягчаться планированием, а планирование оживляться рынком [2. С. 58-81]. В результате конфликт идеологий исчезнет. Своего рода заключительным аккордом в легитимации теории конвергенции стала совместная монография Дж. К. Гэлбрейта и советского экономиста С. Меньшикова, опубликованная в 1988 году [3].* * *Однако, как показал опыт последующих десятилетий, идеология неистребима, без нее невозможно представить себе серьезную политику. Английский политолог А. Макинтайр не без оснований говорил об «идеологии конца идеологий» [5. С.44]. Итальянский исследователь Н. Боббио справедливо констатировал: «Идеологии отнюдь не исчезли, более того, они живы как никогда. На смену идеологиям прошлого пришли другие − новые или претендующие называться новыми. Древо идеологий всегда зелено» [11. Р. 47].Не случайным представляется тот факт, что от идей деидеологизации отказались – одни раньше, другие несколько позже – большинство самих ее авторов и приверженцев, например, Р. Арон, Д. Белл, З. Бжезинский, Р. Нисбет и др.. Так, З. Бжезинский пытался объяснить, что в своих рассуждениях о «закате идеологии» он имел в виду только догматизм, избыточное стремление к систематизаторству. Как утверждал Д. Белл, «содержание концепции „конца идеологии“ отнюдь не предполагало, что… отныне интеллигенция навсегда отреклась от поисков новой идеологии» [12. Р. 24].Последняя жирная точка над i в этом вопросе была поставлена в конце 1970-х - первой половине 1980-х годов с развертыванием так называемой неоконсервативной волны. Достаточно отметить, что консерваторы, которые почти всегда высказывались против идеологии, выступили за реидеологизацию политики. Устами Н. Глейзера, Н. Подгореца, И. Кристола и др. они провозглашали, что неидеологическая политика – это аморальная политика. И рейганизм, и тэтчеризм были основаны на вновь сформулированной идеологии неоконсерватизма.Положение вещей радикально изменилось окончанием «холодной войны» и распадом СССР. Развалилась прежняя идеолого-политическая ось двухполюсного миропорядка, во многом потеряло смысл само идеолого-политическое понятие «Запад». Разрушение идеологических мифов, диктовавших международно-политическое поведение ведущих стран в течение большей части послевоенного периода, означало эрозию и подрыв идеологической базы того противостояния, которое привело к расколу мира на два противоборствующих лагеря. Человечество вступило в эпоху неопределенности, безверия, разочарований и потери иллюзий. Старые боги оказались развенчаны и низвергнуты с пьедесталов, секулярные идейно-политические конструкции и утопии, равно как и великие религиозные учения прошлых эпох, какими мы их знали на протяжении всего ХХ столетия, в значительной мере перестали выполнять роль мобилизующих идеалов. Они либо исчерпали себя, либо потерпели банкротство, либо существенно ослабли.В результате складывалось впечатление, что с распадом СССР и социалистического лагеря, окончанием «холодной войны» и исчезновением двухполюсного миропорядка, основанного на системном идеологическом конфликте двух блоков, всякого рода идеологии стали реликтами истории. Или, иначе говоря, эти события как бы возвестили об окончательной смерти всякой идеологии. Соответственно, идея «конца идеологии» возродилась с новой силой и в новой ипостаси.В сфере идеологии образовалась своего рода огромная «черная дыра». Это дало повод некоторым псевдопророкам заявить о «конце истории», «конце идеологии» и наступлении новой эры прагматического либерализма. Конец ХХ века ознаменовался дискуссиями и спорами о статусе, роли и перспективах идеологии в современном мире. Тон и направление этим спорам и дискуссиям дали те представители интеллектуальной и политической элиты, которые заявили об окончательной победе западной демократии и, соответственно, превращении идеологии в реликт прошлого.Так, Ф. Фукуяма в своей нашумевшей статье «Конец истории?», опубликованной в 1989 году, утверждал, что в результате распада СССР и прекращения идеологической конфронтации между Востоком и Западом началось "завершение идеологической эволюции человечества" и формирование некоего «деидеологизированного» мира. По его мнению, западный либерализм, западная либеральная демократия одержали полную и окончательную победу, и будущее человечества лежит на путях трансформации в либеральную демократию, в общество, основанное на ценностях, принципах и установках либерализма [6. С. 134-135, 145].За довольно примитивной по научным критериям статьей Фукуямы появилась весьма интересная, не лишенная оригинальности концепция С. Хантингтона. Суть его главного тезиса заключалась в формуле «TheWestagainsttherest» - «Запад против остального мира». «Основным источником конфликтов, - утверждал он, - будет не идеология и не экономика. Важнейшие границы, разделяющие человечество, и преобладающие источники конфликтов будут определяться культурой… наиболее значимые конфликты глобальной политики будут разворачиваться между нациями и группами, принадлежащими различным цивилизациям. Столкновение цивилизаций станет доминирующим фактором мировой политики. Линии разлома между цивилизациями – это и есть линии будущих фронтов» [7]. Таким образом, полагал Хантингтон, центральной осью мировой политики станет конфликт между передовым Западом, обладающим значительной военной и экономической мощью и стремящимся принести в другие регионы свои основополагающие ценности, и остальным миром, защищающим ценности собственной культуры. На основе подобных рассуждений автор делал вывод, что завершился век столкновения идеологий и наступил век столкновения цивилизаций.Однако, как представляется, аргументы и рассуждения Хантингтона затронули не столько суть рассматриваемой проблемы, сколько ее формальную сторону. Дело в том, что любые столкновения, – независимо от того, идет ли речь о государствах, империях или цивилизациях, – происходят на основе соответствующих парадигм, социокультурных, политико-культурных кодов, в политических и геополитических реалиях, в конечном счете воплощающихся в идеологических системах.Еще дальше в том же направлении, что и Хантингтон, продвинулись так называемые неоконсерваторы США, идеи и установки которых служили одной из основ внешнеполитической стратегии президента США Дж. Буша-младшего с ее идеей экспорта демократической революции. Идеи же о конце истории и идеологии, постэкономическом обществе и проч. на деле оказались лишь суррогатами, не имеющими ничего общего с реальным положением вещей. Можно согласиться с французским исследователем А. Дель Валлем, по мнению которого, «конец истории - это в любом случае иррациональная концепция, которая не опирается ни на какие факты. Это почти что религиозное верование» [4].При всей примитивности аргументов сторонников концепции "конца истории" с ними можно согласиться в одном: мы действительно являемся свидетелями конца истории, но истории евроцентристского (или евро-американо-центристского) мира, созданного европейцами и американцами в их собственных интересах и интерпретируемого ими по своему усмотрению. Да, конец истории евро-американо-центристского мира – реальность, от которой никуда не уйти. Однако, признав, что знаменитая киплинговская формула "Бремя белого человека" окончательно стала артефактом из архива исторического лексикона, следует отметить, что на мировую авансцену в качестве равновеликого субъекта истории уже выступил «желтый человек», одновременно на этот статус все настойчивее претендует и «человек смуглый». Началась новая история полицентрического миропорядка. Западным, в первую очередь американским, триумфаторам после первоначальной эйфории 1990-х годов минувшего века постепенно приходится осознать, что "конец истории" и "конец идеологии" так и не успел начаться. Остается только воскликнуть: «Идеология умерла! - Да здравствует идеология!» и «Истории пришел конец! - Да здравствует история!»* * *Основные тенденции развития современного мира показывают, что рассуждения о смерти идеологии и потере ею роли как одного из важнейших факторов, оказывающих существенное влияние на характер и направления этого развития, не имеют под оснований. Вместе с тем идеи и теории, которые десятилетиями демонстрировали свое соответствие реалиям и способность предложить необходимые направления и инструменты решения общественных проблем, продемонстрировали свою несостоятельность. Требуется переоценка многих привычных ценностей, смена самой парадигмы мироустройства.Как правило, в политической жизни важны не столько те или иные идеи сами по себе, сколько то, как и в каком контексте, в каких целях они провозглашаются и используются. Одни и те же идеи могут быть применены как в созидательных, так и в разрушительных целях. К примеру, ценности, принципы, идеи прав и свобод человека, гражданского общества, правового государства и др., выдвинутые такими мыслителями Нового времени, как Дж. Локк, Ш.-Л. Монтескье, И. Кант, Т. Джефферсон и составившие основу либерализма, сыграли одну из ключевых ролей в развитии человечества на путях беспрецедентного социального, экономического, научно-технологического и политического прогресса.Не секрет, что некоторые, изъятые из контекста, превратно истолкованные идеи, доведенные до логического завершения, могут быть использованы для обоснования радикальных и даже экстремистских идеологий, будь то анархизм, либертаризм, индивидуализм, с одной стороны, и различные варианты авторитаризма и тоталитаризма, с другой. Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить современные версии консерватизма с их прототипами XIX и первой половины XX веков или классический либерализм XIX века с современным социальным либерализмом, которые во многих основополагающих аспектах радикально отличаются друг от друга. Каждая эпоха вырабатывает и исповедует собственные "измы", хотя часто и присовокупляют к ним префикс "нео". Так происходило с теми же либерализмом и консерватизмом. В действительности в большинстве случаев мы имеем дело с новыми явлениями, порожденными современными реалиями, хотя к ним искусственно привязываются названия, ярлыки и стереотипы, заимствованные из прошлого.Существуют некие внутренние механизмы и особенности зарождения, достижения зрелости и постепенного самоисчерпания мобилизационных и интеграционных возможностей разного рода идей, теорий, идеологий, призванных в каждый конкретный исторический период выявить и провозгласить соответствующие духу времени доктрины, претендующие на раскрытие закономерностей общественно-исторического развития. Начиная примерно с последней четверти ХХ века эрозия многих левых, социалистических и коммунистических идей и идеологических конструкций стала свершившимся фактом. Однако, как убедительно продемонстрировал опыт последних десятилетий, крах какого-либо одного (например, коммунистического) идеала не обязательно означает победу другого, казалось бы, более совершенного (например, либерального) идеала. Неудача левого проекта в его традиционной версии отнюдь не служит свидетельством совершенства и безальтернативности западного либерального пути общественно-исторического развития.Сейчас все более очевиден тот факт, что ведущие течения западной общественно-политической мысли, в том числе и либерализм, за редким исключением продемонстрировали свою неспособность адекватно реагировать на новые вызовы времени. Они не в состоянии разработать и предложить соответствующие новым реалиям масштабные позитивные идеи, проекты и альтернативы социо-культурного и политико-культурного развития современного мира, которые могли бы служить в качестве объединяющих и мобилизующих народы идеалов. Люди перестают верить как реформаторам, так и революционерам. Великие программы, как и всякого рода отрицания и табу, более не воодушевляют и не вызывают ни энтузиазма, ни страха.С учетом этого следует рассматривать тот факт, что социальный и экономико-технологический прорыв в Восточной Азии сопровождался мощными культурологическими и социально-психологическими сдвигами, в ходе которых народы региона в значительной мере преодолели комплекс неполноценности в отношении Запада. Существует определенный круг идей, ценностей, принципов, установок, которые в совокупности составляют так называемую "азиатскую модель" или "азиатскую идею", лежащую в основе бурного экономического восхождения стран региона. Ключевым является слово "азиатская", поскольку в данном случае речь идет не просто о какой-либо конкретной национальной, а именно об азиатской модели. "Азиатизация Азии" - так японский журналист Й. Фунабаши красноречиво назвал статью, посвященную проблеме возрождения азиатского сознания."Азиатские ценности" все настойчивее противопоставляются западным либеральным и социал-демократическим ценностям. Родовое противоречие современного западного общества состоит не в выборе, а в конфликте между коллективными и частными началами. Азиатская же идея строится на стремлении интегрировать их в единую систему. Примечательно, что, признавая всеобщий характер прав человека, Бангкокская декларация, принятая азиатскими государствами в апреле 1993 года, подчеркивала, что они должны рассматриваться в контексте динамического и изменчивого процесса утверждения международных норм, памятуя о важности национальной и региональной специфики и различных исторических, культурных и религиозных традиций. Сторонники азиатской идеи на собственном опыте убедились, что способны делать почти все, если не все, причем не хуже, если не лучше, чем западные народы, и на равных конкурировать с ними в важнейших сферах общественной жизни. В качестве частных случаев азиатской идеи в дополнение к "японской модели" ("японское чудо") выдвигаются "китайская модель", "модель новых индустриальных стран" и др., которые бросают вызов американской идее и англосаксонской модели рыночной экономики. Впрочем, в условиях неуклонного усложнения мировой экономики все труднее становится определить, какие из этих моделей в должной мере соответствуют социокультурной и политико-культурной матрице каждого отдельно взятого народа.В то время, как весь незападный мир как будто принимает принципы рыночной экономики, а некоторые народы - также те или иные институты политической демократии, на самом Западе усиливается интенсивность критики наследия Просвещения и его детищ в лице индивидуализма, прогресса и политической демократии. К тому же Запад не раз давал козырные карты в руки вождей и идеологов различных форм тоталитаризма и авторитаризма. Проблема состоит также в том, что в целом Запад пока так и не сумел выдвинуть убедительный миф или идеологическую систему, соответствующую новым реалиям мира.* * *В современном мире большинство сообществ, движений, организаций знают, чего они не хотят, но не имеют представления о том, чего хотят. Создается впечатление, что все более растущее число людей желает свержения и богов, и властителей. Однако они сталкиваются с ситуацией, когда нет смыла их свергать, поскольку невозможно искоренить дух этих богов и властителей из общественного сознания. Под вопрос поставлена сама возможность и правомерность каких бы то ни было программных, политико-идеологических построений в качестве мобилизующих идеалов. В этой связи возникает множество вопросов: способна ли вообще демократия эффективно ответить на вызовы новых исторических реальностей? Может ли либерализм, консерватизм или какой-либо иной "изм" заполнить тот вакуум, который образовался после утраты привлекательности традиционных идеологических систем? Какие именно факторы и приоритеты определяют основные векторы развития человечества?При поисках ответов на эти и другие вопросы необходимо исходить из того, что идеологии, призванные служить в качестве связующих звеньев тех или иных сообществ, социальных классов и слоев, не могут исчезнуть навсегда. Неизбежно появятся новые идеологические конструкции или мифы, которые заполнят образовавшийся вакуум, принимая иные очертания. Каждое поколение, каждое сообщество людей не может не творить собственную историю, не может не создавать собственную модель общественно-политической самоорганизации, свой образ жизни с присущим ему комплексом ценностей, установок и принципов, которые так или иначе включают в себя значительный элемент идеологизации. Другое дело, что в разных общественно-исторических условиях они принимают разные очертания.Наше время - не самое благоприятное для полета гуманитарной мысли. Компьютеризация гуманитарного знания обедняет и упрощает его, ведет к потере трагического мироощущения и насаждению квантитативного, сугубо бухгалтерского отношения к реальности. В нашей стране эта тенденция получила, среди прочего, воплощение в различных формах ЕГЭизации системы образования (возможно, и нужной в точных науках, но неприемлемой в гуманитарных). По сути дела, она снижает, если не сводит на нет способности подрастающего поколения адекватно понимать и творчески осмысливать тенденции общественно-исторического развития и перспективы современного мира.Не случайно восхождение и утверждение гегемонии компьютера совпали с прогрессирующим упадком гуманитарного мировидения. Именно благодаря компьютеру в сознании современного человека удивительным образом сочетаются всезнание и неосведомленность, чувство всемогущества и вопиющей неуверенности. Всевозрастающий эзотеризм научных знаний ведет к тому, что каждый может ориентироваться только в собственной узкой сфере. Широкое распространение образования парадоксальным образом сочетается с фрагментацией, диверсификацией, расчленением знаний и потерей способности целостного, всеохватывающего мышления. Но это вовсе не означает потерю потребности людей в целостности, органичности восприятия мира.Нынешняя ситуация характеризуется преобладанием импровизации и фрагментарности, отсутствием цельных и последовательных теорий и идеологий. Мировые процессы приобретают настолько быстрые темпы, что сама реальность становится как бы эфемерной, постоянно ускользающей, неуловимой, теряется ясность очертаний социальных и политических феноменов, их границы становятся аморфными, зыбкими. Возрастает роль вероятностных, событийных начал, динамизма и неустойчивости, необратимости и индетерминизма. В результате усиливается чувство неопределенности, непредсказуемости и случайности мировых процессов. Люди оказываются неспособны вовремя осознать и адекватно реагировать на происходящие изменения. Более того, многообразие возможностей, открываемых научно-техническим прогрессом, стирает четкую грань между практически возможным, вероятным и достижимым. В определении реального статуса того или иного государства увеличивается значение полицентричности миропорядка, многофакторности и динамичности происходящих в нем процессов. В результате реальность как бы выходит за пределы возможностей исследователя «поймать», ощутить и изучить, сколько-нибудь объективно проанализировать ее, без чего часто становится невозможно принятие решений, соответствующих происходящих перемен.Возникает парадокс. С одной стороны, отвергаются традиционные религии и идеологии в качестве руководящих систем ценностей, норм, ориентаций, ожиданий. С другой стороны, создаются условия для формирования разного рода новых утопий, мифов, идеологий, которые функционально выполняют роль тех же традиционных религий и идеологий. Несмотря на все попытки демифологизации, развенчания сакрального, в современных условиях мифы, большей частью секулярные, постоянно производятся и воспроизводятся. При распаде и эрозии влияния традиционных религиозных и идеологических систем место коллективных идеалов и мобилизующих мифов, образно говоря, недолго остается вакантным.Возникает благоприятная почва для формирования и распространения, с одной стороны, всякого рода традиционалистских, фундаменталистских, неототалитарных, неоавторитарных идей, идеалов, устоев, а с другой – универсалистских, космополитических, анархистских, либертаристских идей и установок, не признающих целостности, дисциплины, ответственности и т. д.. При таком положении дел для дезориентированных масс национализм, различные формы фундаментализма могут оказаться подходящим, а то и последним прибежищем. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что в современных условиях как идеологии правого и левого радикализма, так и более респектабельные конструкции консерватизма и либерализма возрождаются, мимикрируя и приспосабливаясь к новым реальностям. Не случайным представляется и всплеск так называемых "возрожденческих" движений в исламском и индуистском мирах, национализма и партикуляризма, разного рода фобий почти во всех регионах земного шара. Хотя, конечно, сам феномен "возвращения священного" и "нового религиозного сознания" в секуляризованном обществе выглядит несколько абсурдным.Вот почему представляется не совсем корректным рассматривать религиозный фундаментализм, национализм, расизм и нетерпимость во всех их проявлениях исключительно через призму истории, как некие реликты прошлого, несовместимые с настоящим, тем более с будущим. Между тем, когда не совсем четко определена природа этих явлений, они очень часто изображаются в качестве некоего возрождения давно преодоленных тем или иным сообществом феноменов прошлого. В результате они предстают в качестве неких фантомов, не имеющих почвы в современном мире.Важно подчеркнуть, что фундаментализм с его упором на идеи возврата к "истокам", разделением мира на "наших" и "чужих" может быть не только исламским, но и католическим, протестантским, православным, либеральным, рыночным, праворадикальным, большевистским и т.д.. Все они представляют собой своеобразную реакцию на нарастание сложности и секуляризацию мира. Так что почва для их появления и распространения в современных условиях, несомненно, имеется.Но в этой связи возникает множество новых вопросов, на которые еще никто не сформулировал ясных ответов.Где найти те идеи или идеалы, которые способны служить в качестве духовных основ современности? Не поисками ли ответов на эти и другие вопросы вызван всплеск новых религиозных движений, дающий о себе знать повсюду в мире, и не противоречит ли он процессу секуляризации современного общества? Не оказалась ли ложной перспектива окончательного преодоления религиозной веры в процессе модернизации и связанной с ней секуляризации сознания?Однозначных ответов на вопросы, затрагивающих основополагающие аспекты жизни народов, нет. И это не удивительно, если учесть происходящие на наших глазах и все ускоряющиеся сдвиги поистине глобального масштаба. Порожденные сочетанием множества социальных, экономических, культурных, технологических и иных факторов, эти сдвиги в значительной степени лишены прежних четких идеологических оснований и способны ввести в смятение миллионы людей. Последствия этого усиливают конфликтный потенциал как внутри отдельных обществ, так и между различными народами, странами, культурами, конфессиями.Очевидно, что современный сложный, многогранный, плюралистический во всех отношениях мир невозможно обозначить каким-либо одним вектором развития и втиснуть в прокрустово ложе какой-либо одной идеи, формулы, модели. Осознание этого факта приобретает дополнительную значимость в условиях, когда новейшие информационно-телекоммуникационные, био-, нано- и иные высокие технологии стали универсальным средством экономического, военно-промышленного, политического и геополитического развития. Впервые в истории человечества электронные средства массовой информации, которые функционируют в соответствии с рыночными принципами конкурентоспособности и эффективности, определяют ценности и модели социальных ролей. Те культурные стереотипы, социально-психологические образы действительности и установки, которые создаются средствами массовой информации, становятся неким аналогом светской религии.Они лишены отличительных признаков «левизны» и «правизны» в традиционном смысле этих понятий. Главными становятся эффективность, рейтинг. Создается впечатление, что «технологический императив» приобрел едва ли не прочность аксиомы. А экономический рост, как верно подметил Д. Белл, стал «своего рода новой общемировой метафизической религией». Технологии по своей природе нейтральны, они располагаются по ту сторону добра и зла. Существует реальная угроза того, что научно-технологический и экономический прогресс, оторванный от духовной сферы, культуры, морали, идеалов, при определенных условиях может привести к нравственной деградации общества.Можно утверждать, что мировое информационно-идеологическое пространство превращается в поле битвы за влияние, власть, престиж, в арену глобальной войны идей, различных моделей общественного устройства и образов жизни, доктрин, имиджей и авторитетов за передел мировых рынков, за мировое лидерство. Взаимно дополняя и одновременно соперничая друг с другом, эти идеи и модели оказывают возрастающее влияние как на перспективы развития человечества в целом, так и на судьбы отдельно взятого человека.Литература1. Гальцева Р., Роднянская И.Summaideologiae: Торжество “ложного сознания” в новейшие времена. Критико-аналитическое обозрение западной мысли в свете мировых событий. М., 2012.2. Гэлбрейт Дж. К. Новое индустриальное общество. М., 1969.3. Гэлбрейт Дж. К., Меньшиков С. Капитализм, социализм, сосуществование. М.: Прогресс, 1988.4. Дель Валль А. Так ждать ли нам конца истории? // http://inosmi.ru/world/20140615/221004010.html (дата обращения: 27.12.2016).5. Деменчонок Э. В. Современная технократическая идеология в США. М., 1984.6. Фукуяма Ф. Конец истории? // Вопросы философии. 1990. №3.7. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? // http://gtmarket.ru/laboratory/expertize/2007/2498 (дата обращения: 27.12.2016).8. Aron R. L’Opium des intellectuels. Рaris, 1955.9. Bell D. The End of Ideology. Glenon, 1960.10. V Conferenza Internazionale Congresso per la libertà della Cultura “L’Avvenire della Libertà”. Milano, 12-17 settembre 1955.11. Cotroneo G. Le nuove frontier del pensiero politico dopo la fine della ideologie // Il liberalism come pratico della libertà. Acura di G. Pagano. Napoli, 1997.12.The Public Interest. 1970. № 21.комментарии - 62
Sell Accounts Twitter cổ 2009>2011 - Nick Gmail New Chất lượng tốt : https://Accs.vn Welcome to the world of adult Dating loveawake.ru <a href="https://cs-1-6-skachat.ru/">https://cs-1-6-skachat.ru/</a> <a href="https://heating-film.com/ru/">теплый пол</a> <a href="https://european-yachts.com/rent-yacht-turkey">аренда яхты в мармарисе</a> <a href="https://eurosegeln.com/yachtcharter-zypern">yacht mieten zypern</a> <a href="http://vorota-39.ru/12-avtomaticheskie-garazhnye-vorota">ворота hormann калининград</a> <a href="http://kinobarin.me/turcija/">http://kinobarin.me/turcija/</a> Утро вечера мудренее. По моему мнению Вы ошибаетесь. Пишите мне в PM, пообщаемся. Я не понимаю [url=https://stromectolgf.online/#]ivermectin 2ml[/url] where to buy stromectol cialis using paypal in australia <a href=" https://tadalafilusi.com/# ">generic version of cialis</a> https://stromectolgf.com/# ivermectin buy online ivermectin 250ml <a href=" https://stromectolgf.online/# ">ivermectin eye drops</a> Really enjoyed this post.Really thank you! Keep writing. makaberzux Really enjoyed this post.Really thank you! Keep writing. makaberzux Really enjoyed this post.Really thank you! Keep writing. makaberzux Buy Bulk, PVA, Old, OG & Verified Twitter Accounts - https://accsmarket.net Мой комментарий
|
Подписка
|
Bán TWITTER CỔ REG 2009>2015 - Instagram accounts
Visit
https://accs.vn