«Народы, у которых оно [капиталистическое производство] наиболее развилось, как в Европе так и в Америке, стремятся лишь к тому, чтобы разбить его оковы, заменив капиталистическое производство производством кооперативным и капиталистическую собственность – высшей формой архаического типа собственности, т. е. собственностью коммунистической». [5, С. 413]
1
Эти слова К. Маркса еще раз побуждают нас к пониманию диалектической логики истории человечества. Ведь для К. Маркса как гегельянца триадичность общественного прогресса была очевидна. Первичная (архаическая), вторичная (экономическая) и третичная (коммунистическая) общественные формации являлись последовательными этапами процесса отрицания отрицания изначальной общинной сущности человека, при котором переход от действительного конкретного труда к труду, создающему меновую стоимость, т. е. к буржуазному абстрактно всеобщему труду опять сменялся синтетическим переходом к действительному труду, но уже в форме всеобщего конкретного труда.
Разумеется, понятия «буржуазное общество» и «капиталистическое общество» не тождественны: первое шире второго. При этом буржуа – это не обязательно капиталист, но последний – обязательно буржуа. Буржуазное общество, зарождаясь как денежное рыночное хозяйство разнообразных агентов товарного обращения, не теряя этого качества, со временем, с развитием мануфактурного и фабричного производства приобретает еще одно свойство – капиталистический характер [9, С. 128; 10, С. 116; 7, С. 295; 1, С. 177-178; 2, С. 37, 41]. Оно выражается не просто в эксплуатации наемного труда, но в такой, которая осуществляется через цену производства как превращенную форму рыночной стоимости [6, С. 168-218].
Исходя из логики К. Маркса, буржуазность (всеобщая оторговленность) зреет внутри натуральности как ее отрицание. Но буржуазная (торговая) формация появляется только при достижении определенной меры количественных изменений буржуазности, которые приводят к новому качеству. К такому скачку ведет только концентрация торговых операций, которая могла произойти только в городе особого типа: где индивидуальные и меновые стоимости не подвергаются диффузии из-за их спорадического появления и не оседают в «сокровищах» правителей, а служат умножению для соревнования их владельцев.
Однако умозрительно представляется еще один путь обращения индивидуальных стоимостей – через искусственное придание им меновой формы. Это возможно, только если промежуточное звено «Деньги» централизовано и регулирует все обменные операции на выходе из блока «Товар 1» и на входе в блок «Товар 2». Подводный камень этой системы состоит в том, что нужно постоянно поддерживать баланс между блоками. А так как товарных блоков на самом деле не два, а сотни, то задача становится геркулесовой. В условиях массового обмена продуктами выход из этой ситуации может происходить только в двух направлениях: или децентрализация блока «Деньги» и возникновение рыночной стоимости, или дальнейшая централизация всей системы в виде натурализации блока «Деньги» с помощью АСУ. Однако после полной натурализации появляется еще один подводный камень – удар по мотивации работников делать все точно, вовремя и качественно. Как побудить людей трудиться хорошо? Здесь есть только три возможных варианта: хорошее убеждение, хорошее принуждение и хорошее «чипирование».
2
В рамках современной урбанистической индустриальной цивилизации «один дом – один атом» хорошо можно осуществить только последнее. Убеждать и принуждать «атомы» невозможно. Ими можно только манипулировать, а несогласных подавлять. Ведь убедить и принудить к чему-либо можно только того, у кого в сознании есть твой авторитет. Речь идет об отношениях в семье и в здоровом коллективе.
Отсюда становится понятной логика ортодоксальных коммунистов от Маркса до Ленина – логика агитации создания производительно-потребительных общин (коммун) и организации их сети.
Так, Ф. Энгельс в своей программной работе писал: «Сооружение больших дворцов в национальных владениях, в качестве общих жилищ для коммун граждан, которые будут заниматься промышленностью, сельским хозяйством и соединять преимущества городского и сельского образа жизни, не страдая от их односторонности и недостатков» [11, С. 333].
Позже идею коммун до логического завершения довел В. И. Ленин: «Социалистическое государство может возникнуть лишь как сеть производительно-потребительских коммун…» [3, С. 185].
Однако и коммуны до конца не решают проблему мотивации, так как коммуна может убедить ее члена работать добросовестно, но кто убедит саму коммуну делать то же для общего блага? Это противоречие показывает, что сама коммуна является чужеродным элементом в современной индустриальной урбанизированной буржуазной цивилизации, что ее бытие «не от мира сего». А сей мир, то есть буржуазный мир, в свое время разложил и убил коммуну, и он всякий раз ее будет убирать со своей дороги, ведь с ней каждый раз надо договариваться. А это трата времени, снижение эффективности, потеря прибыли при капиталистическом индустриализме и нарушение плана при социалистическом индустриализме.
Но как пришествие Христа есть в душе каждого христианина, так и потребность коммунного устройства живет в теле современного мира. Эта зависимость имеет не только социальное происхождение («человек – существо социальное»), но и экономическое. Индустриальные производительные силы всегда предполагали их коллективное использование, но с частным присвоением. Постиндустриальные производительные силы меняют характер основного производственного отношения. Появляется возможность частного использования с коллективным присвоением. Хотя весьма вероятна и другая ситуация, ведущая к расчеловечиванию цивилизации, – частного использования с частным присвоением, то есть не мифической, а уже реальной войны всех против всех. Однако, если эта война не будет последней, она закономерно завершится переходом к обществу-сети малых социальных форм.
Локализация, автономизация, миниатюризация и автоматизация энергетики и основных средств производства повышает уровень хозяйственной свободы индивида, те же процессы в производстве средств производства повышают значимость малых хозяйственных форм. Остается дождаться снижения себестоимости новых технологий и гармонизировать хозяйственную деятельность между индивидом, малым сообществом и обществом в целом. Учитывая, что новая хозяйственная реальность приведет к резкому сокращению обменных операций, осуществить эту гармонию будет несложно. Оставшиеся необходимые хозяйственные связи между коммунами не составит труда учесть и воплотить в единую сеть, причем в двух потоках – в потоке необходимых поставок и в потоке дарения.
Таким образом, автономизация, роботизация, миниатюризация машин создает основу, как и предполагал К. Маркс, ликвидации стоимостных отношений, ибо исчезает не только необходимость торговли, но и самого обмена. Товарно-денежные операции становятся бессмысленными в эпоху автономной энергетики и минифабрикаторов. Одежду, обувь, мелкие предметы обихода люди смогут уже в ближайшее время производить в домашних условиях, а транспортные средства, мебель, различные устройства, агрегаты и даже дома – с помощью больших 3Dпринтеров, но только если они смогут сорганизоваться в те «производительно-потребительские коммуны», о которых писали классики анархизма и марксизма.
3
Учитывая, что по закону отрицания отрицания мы имеем не только примитивное натуральное хозяйство, но и надвигающееся высокотехнологичное неонатуральное (или, лучше сказать, безобменное) хозяйство, придется откорректировать существующие понятия.
Натуральное хозяйство – хозяйство, при котором не возникает потребность в обмене продуктами. Отличие примитивного натурального хозяйства от формирующегося безобменного в том, что в последнем не будет возникать потребности в обмене, но сохранится потребность в СОЕДИНЕНИИ результатов труда на более высоком, чем ранее, организационном уровне. Ведь прошлые «натуральные» общества тоже иногда нуждались в соединении продуктов труда или самого труда. Выход находился с помощью новых для того времени управленческих технологий. Похоже, что и здесь будет такой же круг, но на новом витке.
Происходит невиданная научно-техническая революция, связанная с тем, что на смену индустриальным производительным силам приходят производительные силы нового типа – локализующие и автономизирующие производство, минимизирующие средства производства. Эти новые силы при их неправильном использовании могут просто раздавить человека. Путь их обуздания только один – высокотехнологичная экологичная община (по-французски, коммуна).
В условиях нынешнего урбанизированного буржуазного мира человека мало что сдерживает от деградации. Только закон! А это ненадежный механизм. Поэтому нужна новая мораль, которая была бы основана больше не на норме («делай, как все»), а на ценности («делаю, потому что важно»). Или, правильнее сказать, на норме, быстро переходящей в ценность. Бытие современных разобщенных городских жителей не даст такого эффекта. Новую мораль способен создать только первичный коллектив равных по правам и возможностям людей, живущих и работающих бок о бок, друг с другом в одной общине.
Сеть таких бестоварных высокотехнологичных самоуправляемых общин и есть альтернатива деградации современной цивилизации, а не огромная урбанизированная товарная или полутоварная община разрозненных индивидов, управляемых с помощью суперкомпьютера. По сути, адепты второго варианта хотят сохранить нынешний буржуазный мир с его нормами потребления и стандартами, но без буржуазии. Однако так не бывает. Старая форма вернет и старое содержание – через «старые» потребности, которые перерастут в «старые» интересы.
Не надо думать, что тенденция «Коммунизм 2.0» воплотится без борьбы, без противодействия корпораций, денежных институтов и государства. Мы еще увидим попытки удержать денежную систему, навязать товарно-денежные отношения тем, кому она уже не нужна. Для этого будет использован весь возможный инструментарий: от военного разрушения производительных сил до нейротехнологий.
Кроме того, часто при рассмотрении капитала не учитывается психологический аспект проблемы. Тем самым капитал в определенном смысле частично гипостазируется, то есть этому абстрактному понятию придается статус реально существующего материального объекта. А ведь капитал – не просто функция, но функция, наделенная «самосознанием», носителем которого являются его конкретные субъекты: капиталисты и менеджеры. Без учета их психологии нельзя прогнозировать будущее современных общественных систем.
В этой психологии нас особо привлекает мотивационная сфера данных субъектов. Все ее многообразие в интересующей нас области жизнедеятельности общества можно свести к трем основным мотивам: алчности (и удовольствию от него), творчеству (и удовольствию от него) и желанию властвовать над людьми (и удовольствию от него). И, если первый и второй мотивы в свое время достаточно подробно рассматривались исследователями, то третий по неясной причине ими признавался, но игнорировался. А зря. Ведь именно желание властвовать над людьми может стать тем краеугольным камнем, который навсегда преградит дорогу не только установлению гармоничного общежития, но и вообще любому прогрессу человечества.
Люди, почувствовавшие вкус к власти во всемирном масштабе, при переходе к безлюдному производству, к почти полному исчезновению живого труда и, тем самым, к самоисчерпанию капитала и диффузии стоимости, никогда не пойдут на принятие реального гуманизма. Они, скорее всего, уничтожат капитализм без уничтожения отчуждения (частной собственности в широком смысле слова). Их алчность будет бессмысленна в технотронном мире изобилия, и тогда она станет достоянием тех, кого просто не возьмут в мир новых технологий и оставят прозябать в мире старом. А мир элиты будет поистине творческим в своем творческом истязании миллионов изгоев с помощью различных «компьютерных игр». Отсюда следует, что заинтересованность элиты в распространении творческого образования временная и вызвана сиюминутными интересами. Когда «экономика знания» создаст технологии, позволяющие установить тотальную власть над обществом, этой экономике придет конец, а с ней и всему человечеству. Нарушить эту «дурную логику» сможет только коренной социальный переворот, если он произойдет до овладения капиталом этими технологиями.
4
Резонен вопрос, насколько данный прогноз соответствует методологии и историографии марксизма. Для ответа воспользуемся обвинениями в адрес К. Маркса и Ф. Энгельса со стороны современного критика А.А. Мальцева [4].
Его основополагающий пункт таков: Маркс и Энгельс предполагали осуществление двух социальных революций (буржуазной и коммунистической) на одном индустриальном базисе – в ходе так называемой «промышленной революции».
Это утверждение игнорирует размышления Маркса о развитии техники в капиталистическую эпоху в работе «Экономические рукописи 1857-1859 годов. Критика политической экономии». Маркс ведет речь о двух этапах применения машин (вернее о трех, но самый первый, начальный этап применения машин здесь нам неинтересен), используя свою систему терминов, отличную от современной.
Вначале он говорит о «системе машин», в которой «овеществленный труд вещественно противостоит живому труду, как господствующая над ним сила и как активное подчинение его себе, не только путем присвоения живого труда, но и в самом реальном процессе производства» [8, С. 205]. В этой системе «деятельность рабочего, определена таким образом, что она уже только опосредствует работу машины» [8, С. 203], «определяется и регулируется движением машин» [8, С. 204]. Эту систему Маркс называет иногда «автоматической системой машин» или «автоматической фабрикой» [8, С. 203]. Эта терминология не совпадает с современным производственным пониманием слова «автомат», которое ближе сейчас к термину «робот», хотя и не сводится к нему. Сейчас под автоматическим безлюдным производством понимается система роботов. Но главное даже не в этом, а в том, какую роль играет здесь человек. В «автоматической» системе, которую описал Маркс, человек – это придаток машины.
Но далее Маркс на стр. 212-213 делает важнейшие выводы о возникновении новой системы машин: система машин (рассмотренная выше), как и составляющий ее основу «обмен живого труда на овеществленный труд» есть «последняя ступень развития стоимостного отношения». И что же дальше? «Но по мере развития крупной промышленности созидание действительного богатства становится менее зависимым от рабочего времени и от количества затраченного труда, чем от мощи тех агентов, которые приводятся в движение в течение рабочего времени и которые сами, в свою очередь (их мощная эффективность), не находятся ни в каком соответствии с непосредственным рабочим временем, требующимся для их производства, а зависят, скорее, от общего уровня науки и от прогресса техники, или от применения этой науки к производству» [8, С. 213-214].
Прошу обратить внимание на то, что все это происходит еще до прихода к власти рабочих!!!
Далее: «Труд выступает уже не столько как включенный в процесс производства, сколько, как такой труд, при котором человек, наоборот, относится к самому процессу производства как его контролер и регулировщик». «В этом превращении в качестве главной опоры производства и богатства выступает не непосредственный труд, выполняемый самим человеком, и не время, в течение которого он работает, а присвоение его собственной всеобщей производительной силы, его понимание природы и господство над ней в результате его бытия в качестве общественного организма». «Как только труд в его непосредственной форме перестал быть великим источником богатства, рабочее время перестает (выделено мной – В.В.В.) и должно перестать быть мерой богатства, и поэтому меновая стоимость перестает быть мерой потребительной стоимости». И вот только в этот момент «тем самым рушится производство, основанное на меновой стоимости» [8, С. 213-214]. Далее К. Маркс говорит о том, что должно прийти на смену.
Итак, в недрах одной машинной системы (в которой человек – это винтик) возникает другая машинная система (в которой человек – регулятор, что возможно только при полной автоматизации и роботизации). И именно на этой ступени должен произойти переворот. И где здесь «промышленная революция»? Или все же речь идет о НТР?
Однако в работу К. Маркса «Экономические рукописи 1857-1859 годов. Критика политической экономии» мало кто из коммунистов заглядывал, а вот «Манифест коммунистической партии» читали все и четко себе усвоили, что призрак коммунизма уже бродит по индустриальной Европе, и поэтому фабричной организации промышленности вполне достаточно для перехода к третичной формации. Противоречие налицо. Но кто из ныне живущих может точно сказать, что будет через 5, 10, 15 лет? Никто. То, что представлялось классикам осуществимым в ближайшей перспективе, замаячило только через столетие и наоборот. Поэтому при марксистском анализе действительности следует прежде всего исходить не из футурологии марксизма, а из его методологии – изучать способ производства вначале по ступени развития производительных сил и уже затем по соответствующему ей типу производственных отношений, что мы в данной статье и постарались осуществить. И вывод из анализа жесток, как приговор: «Коммунизм возможен только как натуральное (безобменное) хозяйство, либо невозможен вообще!»
Литература
1. Вебер М. История хозяйства. Очерк всеобщей социальной и экономической истории. Пг.: Наука и школа, 1923.
2. Лафарг П. Религия и капитал. М.: ГАИЗ, 1937.
3. Ленин В. И. Очередные задачи Советской власти // Ленин В. И. Полное собрание сочинений. М.: Издательство политической литературы, 1969. Т. 36. С. 165-208.
4. Мальцев А. А. Логика ошибки – http://mrija2.narod.ru/sdpr352.html (дата обращения: 01.05.2018).
5. Маркс К. Наброски ответа на письмо В. И. Засулич // Маркс К., Энгельс Ф. Соч., Изд. 2-е. М.: Издательство политической литературы, 1961. Т. 19. С. 400-421.
6. Маркс К. Капитал. Критика политической экономии. М.: Издательство политической литературы, 1989. Т. 3. Книга 3.
7. Маркс К. Письмо Ф. Энгельсу в Манчестер, 8 октября 1858 г. // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Изд. 2-е. М.: Издательство политической литературы, 1962. Т. 29. С. 29-296.
8. Маркс К. Экономические рукописи 1857-1859 годов. Критика политической экономии // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения, Изд. 2-е. М.: Издательство политической литературы, 1968. Т. 46. Ч. II.
9. Энгельс Ф. Письмо Николаю Францевичу Даниельсону, 17 октября 1893 // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Изд. 2-е. М.: Издательство политической литературы, 1962. Т. 39. С. 127-130.
10. Энгельс Ф. Письмо К. Марксу в Лондон, 23 сентября 1852 г.// Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Изд. 2-е. М.: Издательство политической литературы,1962. Т. 28. С. 112-121.
11. Энгельс Ф. Принципы коммунизма // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения, Изд. 2-е. М.: Издательство политической литературы, 1955. Т. 4. C. 322-339.
Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
7
Very good posts. Regards!
<a href="https://homeworkcourseworkhelps.com/">do my math homework for me</a> i don t want to do my homework <a href="https://helpmedomyxyzhomework.com/">online coursework</a> do my math homework