1
В последние годы выходит немало интересных книг, посвященных влиянию автоматизации производства, роботизации, развития искусственного интеллекта и других технологических новшеств на общество. Стоит упомянуть работы Дж. Рифкин [7], М. Форд [5], Дж. Бриньолфсон и Э. Макафи [2], К. Шваб [6], П. Мейсон [4] и др.. Хотя их можно отнести скорее к футурологической публицистике, чем к какой-то определенной области социального знания, в них выдвигаются новые смелые гипотезы о новом обществе, более прогрессивном, справедливом и богатом. В этом смысле выход в свет книги нидерландского историка Рутгера Брегмана «Утопия для реалистов: Как построить идеальный мир» (на английском языке в 2016 г., на русском – в январе 2018 г.) является знаковым событием по двум причинам. Во-первых, это первая книга на русском языке от одного из знаменитых сторонников идеи безусловного дохода, практически полностью этой идее посвященная. Во-вторых, это первая книга о высоких технологиях, роботах, безработице и прочих актуальных и острых проблемах современного и будущего общества, которая хочет быть политической утопией (ключевое слово здесь, наверное, «политической»). Под утопией здесь стоит понимать не столько мечту об идеальном обществе, сколько образ общества, которое значительно лучше, чем сегодняшнее. Именно образ, а не какую-то программу, ибо, как отмечает Брегман, утопия-образ «не пытаясь втиснуть нас в какие-либо рамки, … вдохновляет на перемены» [1. С. 20].
Утопия нужна, чтобы вдохновлять: без образа светлого будущего, без цели не может быть движения к лучшему. Стоит признать правоту нидерландского историка, когда он говорит, что современное общество застыло в ожидании каких-то новых идей, мечты. Растет неравенство, богатые богатеют, бедные беднеют, а впереди (при сохранении существующих тенденций) ситуация еще более неблагоприятная ввиду ускорения темпов автоматизации производства и развития технологий искусственного интеллекта.
Человечество словно зашло в тупик: никогда еще такие страны, как США или Нидерланды (откуда родом автор указанной книги), не были столь богатыми, но богатство это распределяется крайне неравномерно со всеми вытекающими отсюда последствиями: даже в развитых странах очень многие живут в бедности, не имеют доступа к благам образования и здравоохранения. Нередка неудовлетворенность жизнью, связанная с выполнением абсурдной, «мусорной» работы (термин «bullshit jobs» Д. Гребера). «…Все больше людей, - пишет Брегман, - выполняют работу, без которой мы запросто обошлись бы. Перестань они вдруг трудиться, мир не станет ни беднее, ни уродливее, ни как-либо хуже. Возьмите скользких торгашей с Уолл-стрит, набивающих карманы за счет очередного пенсионного фонда. Возьмите ушлых юристов, способных затянуть корпоративное судебное разбирательство до скончания дней. Или талантливого рекламного борзописца, чей слоган года навсегда выводит конкурента из игры» [1. С. 173]. И в это же самое время стирается грань между правыми и левыми, политика превращается в шоу. Поэтому обращение к идее утопии Р. Брегмана – смелый шаг, который можно только приветствовать.
2
Однако это также и основная уязвимость данной работы. Стоит вспомнить причину, по которой К. Маркс и Ф. Энгельс недолюбливали утопические проекты: они абстрактны, оторваны от конкретной исторической действительности, являются фантазией, а не следствием действия объективных законов исторического развития.
Брегмана, разумеется, непросто обвинить в фантазерстве. Книга получилась живой, интересной, совмещающей публицистическую стилистику с солидным научно-библиографическим аппаратом (именно поэтому, видимо, утопия «для реалистов»). Автор хорошо владеет историческим материалом, умело обращается к социологической и экономической статистике, аргументирует свои мысли ссылками на результаты научных исследований. Уязвимость здесь в другом: Брегман так и не дает ответов на вопрос, кто, при каких обстоятельствах и зачем будет стремиться к воплощению в жизнь его идей. Более того, сама книга постоянно отсылает к логике «человека экономического» (homo economicus), для которого единственными приемлемыми аргументами выступают выгода (минимизация издержек) и эффективность. Автор не учитывает противоречия, которые могут возникнуть при воплощении в жизнь его идей в конкретном (капиталистическом) обществе, в котором конкретные индивиды преследуют свои конкретные интересы. А потому утопия для реалистов превращается в «антиутопию для идеалистов»: читателю предлагается абстрактный образ будущего общества (хотя настоящая утопия как раз должна содержать подробное описание идеального общества), а субъектом перехода к нему является порождение буржуазного общества – homo economicus.
Это заметно там, где Р. Брегман выступает в пользу введения безусловного дохода. Общая логика известна: обществу больше не нужен массовый труд (ибо даже умственный труд вскоре подвергнется автоматизации), нужно освободить людей от необходимости работать и дать им свободное время для саморазвития. Безусловный доход (выплаты всем без исключения гражданам ежемесячных пособий) - единственное спасение от массовой безработицы в будущем.
Однако важно то, что безусловный доход выгоден. Результаты пилотных экспериментов в разных странах (Нигерия, Канада, США) показывают, что люди, которым просто так выплачивают деньги, не становятся бездельниками, не тратят их на алкоголь или казино (что весьма спорно, ибо по условиям всех экспериментов выплаты осуществлялись лишь некоторое время, а потому люди осознавали необходимость выжать из них возможности максимум пользы). Напротив, они тратят их на получение образования, переквалификацию, открывают семейный бизнес, то есть проводят время с пользой для себя и для общества [1. С. 33-57].
Затем Брегман доказывает, что просто платить бездомным деньги гораздо дешевле, чем пытаться их принудить к трудоустройству, заниматься перевоспитанием, содержать приюты, армию психологов и социальных работников и т.п. В большинстве случаев бездомные, которым выплачивался безусловный доход, сами находили работу и, в конечном счете, переставали вести прежний образ жизни. Во второй главе Брегман приводит следующий пример: 13 испытуемых бомжей Лондона в мае 2009 года обходились местным властям в 400 000 британских фунтов (650 000 долларов) ежегодно (траты полиции, судебные издержки и помощь социальных служб). Суть эксперимента состояла в том, что этим бомжам начали выплачивать безвозмездно по 3000 фунтов в год. В результате испытуемые бомжи оказались весьма бережливыми (в среднем они тратили по 800 фунтов в год). Через полгода у семерых появилось жилье. И все 13 испытуемых стремились улучшить свое положение (посещали занятия, образовательные курсы и т.п.) [1. С. 33-34]. Таким образом, простая выплата денег бездомным оказывается дешевле и эффективнее, чем существующая громоздкая система социальной поддержки. Иногда даже дешевле предоставлять бомжам бесплатное жилье. Как пишет Брегман, «один бродяга, живущий на улице, обходится правительству в $16 670 в год (на социальные услуги, полицию, суды и т.п.). Квартира вместе с консультациями по вопросам приобретения профессии стоили скромные $11 000.
Аналогичные результаты наблюдаются, если речь идет о борьбе с бедностью. Брегман вновь прибегает к калькуляциям: «Дети, выросшие в бедности, лишаются двух лет образования и в итоге работают на 450 часов в год меньше, а общий риск заболеть у них втрое выше, чем у тех, кто вырос в обеспеченной семье» [1. С. 72].
Наконец, Брегман обрушивается с критикой на существующие в развитых странах системы социальной поддержки: «некоторые программы помощи по устройству на работу даже продлевают период, в течение которого человек остается безработным, а стоимость услуг социальных работников, помогающих найти место, зачастую превышает пособие по безработице. В долгосрочной перспективе государственный надзор такого рода обойдется еще дороже. Когда вся рабочая неделя уходит на посещение бессмысленных семинаров и бездумное выполнение заданий, …остается меньше времени на воспитание детей и поиски настоящей работы» [1. С. 109].
Итак, Брегман предлагает всем выплачивать безусловный доход. В книге, правда, не указывается, какой должна быть точная сумма. Но, судя по логике автора, денег должно хватать на еду и жилье, прочие предметы первой необходимости. Введение безусловного дохода позволит уничтожить дорогую громоздкую бюрократическую систему социальной поддержки. Стоит задаться вопросом: является ли такая мера одним из шагов навстречу лучшему обществу?
Невозможно не согласиться с некоторыми выводами автора. Безусловный доход или нечто подобное ему (например, отрицательный подоходный налог) платить придется, ибо эпохе массового труда (в условиях капиталистической экономики!), по всей видимости, приходит конец. Более того, трудно не приветствовать саму идею освобождения от необходимости работать с помощью безусловного дохода. Здесь есть нечто от классического марксизма: мечта о состоянии, когда люди будут свободны распоряжаться своим временем. Именно поэтому введение безусловного дохода некоторые авторы называют «капиталистическим путем к коммунизму» [8]. Но ведет ли безусловный доход неизбежно к лучшему обществу? Здесь мы сталкиваемся с проблемой многих утопий: игнорирование исторического контекста.
Брегман, по сути, не замечая того, обосновывает необходимость очередных мер по сворачиванию социального государства, делая за критикуемых им неолибералов их работу. Раз уж речь идет об эффективности и рациональном расчете, о выгоде, то принятие идеи безусловного дохода неолиберальным истеблишментом не кажется несбыточной мечтой. Раз уж для современной буржуазии это не несет серьезных издержек в виде чрезмерных (для нее) налогов, то такая мера даже полезна: она позволит избавиться от политической угрозы, исходящей от растущей прослойки «лишних людей» (прекариат и т.п.). Перестанут ли «лишние люди» в результате этой меры быть «лишними»? Рассмотрим следующую часть книги, где ее автор говорит о необходимости ограничить рабочую неделю 15 часами.
3
Брегман говорит о богатстве, которое больше не имеет смысла измерять показателем ВВП. Надо учитывать то, что реально улучшает жизнь людей: новые технологии, наука, образование, здравоохранение. Жизнь людей улучшается, даже если ВВП падает, ибо он не учитывает того, что сложные технологические устройства дешевеют, товары становятся доступнее и лучше. Но рынок труда привязан именно к ВВП, а не к реальному качеству жизни.
Одна из проблем современного общества заключается в том, что люди стали даже больше работать в последние десятилетия, хотя эта работа никак не улучшает их жизнь. Во многих случаях речь идет о «мусорной работе» (спекулянты-финансисты, банкиры, посредники и т.п.). «Как получается, - вопрошает Брегман, - что проводникам процветания – учителям, полицейским, врачам – платят так мало, в то время как у малозначащих, избыточных и даже разрушительных посредников дела идут так хорошо?» [1. С. 174].
Сегодня стираются границы между работой и досугом, появление смартфонов привело к удлинению реального рабочего дня. В итоге многие современные люди несчастны: их работа не приносит удовлетворенности, а свободного времени оказывается недостаточно на семью и саморазвитие. «В результате, - пишет Брегман, - мы все стали беднее. На каждый заработанный банком доллар приходится примерно 60 центов, уничтоженных в другой части экономической цепочки» [1. С. 189].
Брегман пишет: «Все выгоднее становится не внедрять инновации. Только представьте себе, сколько открытий не было сделано из-за того, что тысячи ярких умов растратили себя на выдумывание сверхсложных финансовых продуктов, в итоге принесших только разрушение. Или провели лучшие годы своей жизни, копируя существующие фармацевтические препараты так, чтобы их отличие от оригинала оказалось незначительным, но все же достаточным, чтобы мозговитый юрист мог написать заявку на выдачу патента, после чего ваш замечательный отдел по связям с общественностью запустит совершенно новую кампанию по продвижению не столь уж нового лекарства» [1. С. 186].
В книге можно найти два рецепта решения этой проблемы: 15-часовая рабочая неделя и введение/увеличение налога на сверхдоходы. При этом надо уделить особое внимание образованию: «Если мы перестроим образование на основе наших новых идей, рынок труда радостно последует за ними. Представим себе, что мы увеличим долю искусств, истории и философии в школьной программе… Возрастет спрос на художников, историков и философов. Это подобно тому, как Джон Мейнард Кейнс представлял себе 2030 г. в 1930-м. Возросшее процветание и усилившаяся роботизация наконец-то позволят нам “ценить цель выше средств и предпочитать благо пользе”. Смысл более короткой рабочей недели не в том, чтобы мы могли сидеть и ничего не делать, а в том, чтобы мы могли проводить больше времени за делами, которые для нас подлинно важны» [1. С. 192].
Последнее предложение выглядит странно на фоне стремления автора опираться на результаты научных исследований. Здесь же он делает весьма смелое и спорное предположение, что увеличение часов на искусства, историю и философию в школе что-то изменит к лучшему. Скорее, «спрос на художников, историков и философов» лишь приведет к росту доли «лишних людей», бесполезных для современной высокотехнологической экономики. Более того, не понятно, каким образом уроки философии или искусства могут привести к избавлению от товарного фетишизма, который давно охватил все капиталистические общества.
Налог на сверхдоходы полезен, но он не ликвидирует саму сферу «мусорной работы», порождаемую рынком. 15-ти часовой рабочий день – тоже мера неоднозначная, ибо сначала нужно преодолеть то, что побуждает людей зарабатывать больше – культ труда и товарный фетишизм (не придется ли для этого уничтожить рыночную экономику?)
В сущности, Брегман вновь оказывается врагом самому себе, предлагая современному истеблишменту идеологические козыри. Раз уж времена меняются, а хорошей работы на всех не хватит (и далеко не всех благодаря дополнительным урокам философии и искусства можно сделать по-настоящему востребованными специалистами), то стоит поделить плохую работу поровну на всех. Так можно на какое-то время отсрочить наступление эпохи массовой безработицы и сохранять большую часть общества в состоянии «стационарной нищеты».
4
Наиболее спорной ключевой идеей книги является предложение Брегмана открыть границы. К сожалению, здесь вновь гуманистическая составляющая книги Брегмана переплетается с рациональными калькуляциями. Он верно отмечает, что глобальное неравенство сегодня достигло небывалых масштабов. Мир несправедлив, и это плохо: «Возьмем сомалийского младенца. Вероятность того, что он не доживет до своего пятого дня рождения, - 20 %. Теперь сравним его с американскими солдатами, смертность которых составляла 6,7 % в Гражданской войне, 1,8% во Второй мировой войне и 0,5% во Вьетнаме. Но мы незамедлительно отправим сомалийского младенца обратно, если окажется, что его мать – не “настоящая” беженка. Обратно на фронт сомалийской детской смертности» [1. С. 243].
Казалось бы, речь идет о чистом милосердии и человеколюбии автора. Но далее он, попутно показывая, что мигранты совершают не так уж много терактов и меньше преступлений, чем коренные жители, что не влияют негативно на сплоченность общества, не отбирают рабочие места у коренных жителей, что их труд не ведет к снижению зарплат, и что они не ленивы [1. С. 245-252], утверждает: миграция – «самый мощный инструмент борьбы с бедностью».
Если открыть границы развитых стран (или хотя бы существенно облегчить въезд туда), то можно существенно сэкономить: не придется строить тысячи миль колючей проволоки, возводить стены, платить пограничникам и служащим миграционных контор. Но что более примечательно, «открытие границ для рабочей силы увеличит богатство значительно существеннее – в тысячу раз. Цифрами: 65 000 000 000 000. Прописью: шестьдесят триллионов долларов» [1. С. 240].
Правда, Брегман так и не поясняет, как это будет осуществлено. Он призывает верить экономисту Ланту Притчетту (который, видимо, это все и рассчитал), но почему мы должны ему верить, не поясняет. Здесь также возникает резонный вопрос: будут ли «полезны» для современной экономики многие миллионы людей, пусть даже не преступники и террористы, которые поедут в развитые страны? Будет ли у них востребованное обществом образование? Смогут ли они конкурировать с роботами и машинами? (наконец, помогут ли их детям уроки философии и искусства в школе?)
Или же это просто дополнительная армия прекариата и «лишних людей»? Сможет ли и их тоже государство обеспечить безусловным доходом?
Ответы на эти вопросы в книге, к сожалению, отсутствуют.
5
Если говорить об общем впечатлении, стоит повторить: книга Р. Брегмана является живой, интересной и актуальной. Она призывает обратить внимание на те проблемы, о которых сегодня нечасто говорят. Это хорошая попытка построить пусть даже пока еще не совсем четкий, но при этом яркий образ лучшего будущего.
Автор и не претендовал на детальную картину или на достоверный прогноз. Скорее, он ищет вдохновения, которым он может поделиться с остальными, показать, что лучшее общество возможно, и инструменты для его строительства сегодня уже появляются. В этом смысле нидерланский историк достиг своей цели. Однако это все же утопия (в классическом смысле этого слова).
К сожалению, книга является буквально сборником готовых решений для современных правящих элит: как решить их проблемы наилучшим для них же образом. Фактически сегодня все движется к цементированию рентно-сословной структуры общества, в рамках которой «рыночное классообразование, наблюдавшееся в условиях растущих, расширяющихся в последние 200 лет рынков, в рамках нового стагнирующего общества сменяется тенденцией к закрытию социальных групп и обострению неравенств в доступе к ресурсам» [3. С. 53-54].
Безусловный доход может быть как орудием освобождения, так и орудием избавления от «лишних людей» посредством покупки политической лояльности. Людям можно предоставить свободное время и возможность выбора между работой и досугом. Но всегда нужно проводить грань между свободным трудом и свободным общественно полезным трудом.
Человек – существо социальное, вряд ли его удовлетворит никому не нужный труд. В этом смысле бороться можно было бы не только за свободу от отчужденного труда, но и за способности и возможности, которые позволили бы каждому человеку полноценно выражать свое общественное существо в условиях жесточайшей конкуренции с машинами и искусственным интеллектом.
Является ли общество, в котором все сыты и довольны, обеспечены минимумом материальных благ более приемлемым, чем общество сегодняшнее? Скорее всего, да. Однако автор сих строк считает, что настоящая Утопия о светлом будущем обществе еще ждет своего автора.
Литература
1. Брегман Р. Утопия для реалистов. Как построить идеальный мир. М.: Альпина Паблишер, 2018.
2. Бриньолфсон Дж., Макафи Э. Вторая эра машин. М.: Neoclassic, АСТ, 2017.
3. Мартьянов В.С. Рентная демократия // Научный ежегодник Института философии и права УрО РАН. 2016. № 3. С. 41-60.
4. Мейсон П. Посткапитализм: Путеводитель по нашему будущему. М.: Ад Маргинем Пресс, 2016.
5. Форд М. Роботы наступают. Развитие технологий и будущее без работы. М.: Альпина нон-фикшн, 2016.
6. Шваб К. Четвертая промышленная революция. М.: Эксмо, 2016.
7. Rifkin J. The Zero Marginal Cost Society: The Internet of Things, the Collaborative Commons, and the Eclipse of Capitalism. Hampshire: Palgrave Macmillan, 2014.
8. Veen R. van der, Pariis P. van. The Capitalist Road to Communism // Basic Income Studies. 2006. Vol. 1. № 1. P. 1–23.
Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
7
Спасибо, ваш сайт очень полезный!
[url=https://worldgreatsuccess.ru/] [/url]