«Сегодня на мировых рынках господствуют транснациональные корпорации, главным образом американские. Благодаря своему преобладающему положению в мире богатые страны, прежде всего США, способны направлять рыночные силы таким образом, чтобы притягивать к себе в огромных масштабах иностранные активы и кадры высококвалифицированных специалистов. Подконтрольные им механизмы финансовой, биржевой, торговой политики действуют как мощный насос, перекачивающий финансовые и интеллектуальные ресурсы из других стран, в том числе развивающихся и отсталых, к самым богатым» [4]. Так сумбурно, но метко в начале 2000-х годов характеризовал положение дел в мировой системе М.Горбачев. Именно это понимание глобализации как объективного процесса вполне коррелирует с классическим ленинским определением империализма как «высшей стадии» [12, C. 387] развития глобальной капиталистической системы.
В данном контексте глобализация — это агрессивный «новый империализм» («война без границ, являющаяся ответом на мир без границ») [8, C. 59-86], логично появляющийся в условиях «плюралистической однополярнорсти» [1, Том 3]. В ее рамках происходит сетевое разрастание наднациональных материальных интересов и связанных с ними отношений, а также активный выход на международную арену негосударственных игроков. Все это сопровождается практически принудительным внедрением глобалистского мировоззрения, в основу которого легли идеи о единстве и даже полном подобии обществ, составляющих современный мир, и фатальная неизбежность их однонаправленной эволюции в сторону полного слияния. В практическом плане такой подход проявил себя в концепции «экспорта демократии».
Однако здесь необходимо вспомнить слова Ф.Броделя о том, что «капитализм торжествует лишь тогда, когда сам становится государством» [17, P.67]. В этом смысле вполне допустимо предположить, что вышедший за национальные рамки капитал, не способный существовать в полной виртуальности в силу материальной природы его владельцев, выбрал таким государством США. Именно поэтому американские политические элиты стали основным проводником идей «мира без границ», разрушения системы международного права как рудимента, а также проведения «полицейских гуманитарных интервенций» против участников международных отношений, по разным причинам не готовых подчиниться генеральной линии «Града на холме».
Современный американский глобализм, активно использующий самые разные, в т.ч. санкционные инструменты в своей realpolitik, - продукт длительной интеллектуальной работы представителей западного социокультурного пространства и предназначен для финальной унификации мироустройства, приближения фукуямовского «конца истории» [16, C.84-118] в соответствии с представлениями и чаяниями совершенно конкретных элитарных групп. Их усилия сконцентрированы на достижении полного доминирования собственной мир-интеллектуальной модели, в центре которой лежат геоэкономические интересы все более сужающейся общественной группы (от «золотого миллиарда» к «золотому миллиону»).
«Поскольку добродетель справедливости зависит от определенных эмпирических условий, неясно, как может быть утвержден ее безусловный приоритет» - пишет один из ранних идеологов современного коммунитаризма М.Сандел. В другом месте, критикуя стандартную либеральную модель, он добавляет: «Для общества, вдохновленного идеей либерализма, проблема состоит не просто в том, что справедливость всегда будет тем, что еще предстоит достичь, а в том, что сам ориентир ошибочен» [20, P.175-183]. Действительно, американские элиты осознали, что достижение полного демократического равенства более не является самоцелью: эта посылка была нужна только в условиях биполярного идеологического противостояния.
В рамках любой из действующих сегодня парадигм – неолиберальной, коммунитарной, неоконсервативной, alt-right, - чтобы обеспечить оптимальный для США сценарий, необходимо всего лишь включить в свою орбиту как можно больше человеческих сообществ, подчинить их идеологически и экономически. В этой связи неудивительно, что несогласные страны, находящиеся на пути интересов глобалистов, целенаправленно ослабляются, подвергаются прямой или гибридной агрессии под тем или иным предлогом.
«Для остального мира глобализация уже почти повсеместно оборачивается прогрессирующим отставанием... Подражание Западу не приносит модернизацию. Основной вывод: сегодня глобализация перестала быть синонимом модернизации! В русле «философии глобализма» элитам стран, даже самых отсталых, внушается иллюзия сопричастности и членства в мировом клубе олигархии, а народу внушается абсолютно ложное понимание гражданского общества, уничтожающее нацию как преемственно живущий организм с целями и ценностями национального бытия. Идеал глобалистов – не-сопричастность делам своего отечества, этакая суперлиберальная доктрина «гражданина мира». Все это парализует внутреннюю энергию, делит нацию на разные цивилизации, консервирует в целом отсталость общества, мешает ему идти вперед, включая собственные рычаги, собственный потенциал развития» [14], - характеризует ситуацию доктор исторических наук Н.А.Нарочницкая.
2
США, выступающие основной движущей силой глобализма, уже к середине XX в. достигли успехов в создании и продвижении правил и институтов регулирования мировой экономики, которые закрепляли американское финансовое могущество как основу геополитического господства. После разрушения СССР именно Вашингтон стал определять правила игры и выступать своего рода распорядителем членских билетов в элитный клуб успешных государств. К тому же в рамках биполярного противостояния США взяли на себя единоличную роль «либерального светоча и распространителя свободы и демократии», выступая единственным мировым арбитром, определяющим их наличие либо отсутствие.
Поступательно в сознание внедряется тезис: противостоять США – противостоять прогрессивным идеям всего человечества и, значит, остаться на периферии мирового развития и превратиться в изгоев [18] (термин которым давно и густо маркируют неугодные США политические режимы). Тем самым закрепляется модель повсеместной солидарности с позицией Вашингтона, а против тех, кто по разным причинам позволяет себе ослушаться (даже среди номинальных союзников), расширительно задействуется озвученный публично еще Дж.Буш-мл. лозунг: «Сейчас всем странам и всем регионам предстоит решить - либо вы с нами, либо на стороне террористов» [11].
В результате стало возможным сортировать политические режимы по критерию приверженности глобалистским ценностям, а фактически - по соответствию политике США и наличию противоречий с их курсом. А этот курс, как мы предполагаем, определяется интересами транснационального капитала. Не случайно советник Президента России, академик РАН С.Глазьев рассматривает глобальную «гибридную войну» сквозь призму геополитики и современных подходов США к обеспечению одностороннего доминирования в мире. В статье «Как не проиграть в войне» он пишет: «До сих пор американцы всерьез убеждены в своем превосходстве над всеми остальными народами планеты, которое дает им право вершить суд над другими странами и их лидерами исходя из собственных критериев. Этот культ исключительности США служит основанием для американских властей наказывать любые другие народы, вплоть до физического истребления, в случае их нежелания подчиняться. Смысл подчинения определяется экономическими интересами американского капитала, прикрываемыми демагогией про права человека и демократические ценности» [3].
Директор Института проблем глобализации М.Делягин прямо подчеркивает геополитическую направленность ведущейся в мире глобальной «гибридной войны», которая, по его мнению, является эвфемизмом, используемым для прикрытия глобальной конкуренции: «Это борьба на уничтожение противника. На то, чтобы полностью ликвидировать самостоятельность его управляющей системы, чтобы взять ее под полный контроль и перевести данную страну, которая обычно в результате превращается просто в территорию, под свое управление». [7]
Для удержания лидерства американское руководство все чаще использует механизмы военно-политического давления (незаконные с точки зрения международного права санкции, превентивные военные акции и технологии смены «режимов»). Такие комплексы мероприятий реализовывались в отношении неугодных глобалистам государственных режимов в Югославии (С.Милошевич), Ираке (С.Хусейн), Ливии (М.Каддафи), на постсоветском пространстве («цветные революции» и приход к власти прозападных сил в Грузии в 2003 г., на Украине в 2004 и в 2014 гг., Киргизии в 2005 г.), события «арабской весны» на Ближнем Востоке. Предпринимались и предпринимаются регулярные попытки «раскачать ситуацию» в Белоруссии, Армении, России, Китае.
«Вникните в причины всякой распущенности, и вы увидите, что она проистекает от безнаказанности преступлений, а не от слабости наказаний,» - писал Монтескье [13]. В этом смысле пост-биполярные поколения западных политических элит становятся все более смелыми в достижении поставленных перед ними транснациональным капиталом целей.
В итоге в мире осталось не так уж много государств, еще готовых отстаивать свой суверенитет и многовековые национальные традиции, противостоять глобализационному диктату. о йАмоВыступая в июне 2017 г. в Петербурге перед участниками ПМЭФ, Президент РФ В.В. Путин подчеркнул: «В мире не так много стран, которые обладают суверенитетом. Россия очень дорожит тем, что мы этим суверенитетом обладаем». За десять лет до этого в рамках заседания Валдайского форума 2007 г. он обратил внимание на то, что «суверенитет - это очень дорогая вещь, можно сказать, эксклюзивная в мире. Для России суверенитет – не политическая роскошь, не предмет гордости, а условие выживания в этом мире» [15, C.8].
В глазах сторонников неоимпериалистической гегемонии суверенные государства идентифицируются как «чуждые» элементы системы, а любые попытки отстаивать суверенную позицию расцениваются не иначе как «бунт» и вызов новому порядку.
Однако вопреки неверным представлениям о том, что эволюция международных отношений — это единственный заранее определенный вектор, мировые процессы движутся своим собственным уникальным способом. Так, Российская Федерация вопреки желанию западных идеологов глобализма не распалась, смогла преодолеть негативные последствия 90-ых годов, сохранить суверенитет и национальное самосознание, вернуть себе статус великой державы, определяющей развитие системы международных отношений. Прогнозируемое выдвижение Китая на передовые позиции и возрастающий статус региональных форматов взаимодействия меняет политические расклады на международной арене.
Значительной части мира наконец-то удается преодолеть комплекс неполноценности в отношении Запада. То, что мир XXI в. не будет «западным», констатировали и аналитики ЦРУ США. В вышедшем еще в конце 2012 г. докладе Национального разведывательного совета «Глобальные тенденции 2030: Альтернативные миры» отмечается «возрастание роли локальных идеологий» [4]. Однако одно дело признавать объективную реальность, другое – смириться с ней, отказаться от иллюзий доминирования Запада в мире и начать выстраивать конструктивные взаимоотношения с теми, кто успешно бросает вызов этим хищным устремлениям. США стремятся остаться на вершине глобальной иерархии, пытаясь защитить позиции базирующегося под его зонтиком капитала, которому эта защита сейчас нужна больше, чем когда бы то ни было [19].
На фоне утраты иллюзии безраздельного лидерства США страны, идущие в их фарватере, активно пытаются противодействовать изменениям и любым способом пролонгировать выгодное им политическое статус-кво.
И в этом смысле не имеющий ничего общего с классикой либерализма новый постмодернистский империализм лучше всего подходит для выполнения поставленной задачи.
3
Появление новой философской основы для идеологии Запада не было случайным. Европейский политико-философский модерн обозначил свою высшую точку развития в идеях Гегеля, Маркса, Энгельса и Ленина. В 1960-е годы прошлого века интеллектуальная популярность социализма с основой на диалектическом материализме и принципах социального прогресса была очевидна и воспринималась западным управляющим классом как экзистенциальная угроза.
Это вынудило американские и европейские политические элиты, а, значит, и современных им буржуазных философов начать поиск фундамента для альтернативной социальной трансформации за пределами модернистской парадигмы и с сохранением контроля за происходящими в западном обществе процессами. Этот рывок был осуществлён усилиями ряда мыслителей середины XX в. - Жака Дерриды, Мишеля Фуко, Луи Альтюссера, Жака Лакана.
Выдающийся французский социолог Пьер Бурдьё замечал: «Ощущение того, что мы утратили традицию Просвещения, связано с тем, что всё восприятие мира перевернулось из-за господствующих сегодня неолиберальных взглядов… уНеолиберальная революция — это революция «справа» в том смысле, в каком о консервативной революции говорили в Германии в тридцатые годы» [6, С.4-8]. Здесь четко видно смысловое родство неолиберализма и неоконсерватизма как проявлений одного и того же процесса в разных сферах экономики и политики, которые смыкаются в смысловом поле.
Не случайно чуть позднее Д.Белл, З.Бауман, Ю.Хабермас уже описывают постмодернизм как смысловую основу неоконсерватизма, для которой характерны эстетическая эклектика вплоть до полной потери ориентира, фетишизация понятия свободы и потребления, а также другие очевидные черты «постиндустриального общества».
Не отвлекаясь на частности, отметим, что идеология постмодернизма не предполагала развития, была рассчитана на жизнь «здесь и сейчас» без восходящего вектора в будущее, - в отличие, к слову, от марксистско-ленинской теории. Собственно, многие основатели постмодернизма рассматривали его сразу как философию кризиса западного сознания. Однако такой подход достигал искомой цели, – например, переводил социально-политическую и даже социально-экономическую протестность в мире и внутри самих западных стран в область психологии, культуры, этики.
Постмодернисты еще добавили тезис, изложенный, например, Жаном-Франсуа Лиотаром о том, что современное общество устало от «метанарратива», т.е. «великих историй» - прогресса, просвещения, социальной справедливости (концепция «недоверия к метанарративам» стала одним из краеугольных камней философии постмодернизма) [10]. Однако уйти от метанарративного видения мира оказалось не просто в силу неустранимых, неизменных свойств человеческого мышления. При попытке осмыслить историю как целое в сознании человека неминуемо выстраивается именно нарратив – тип текста, в котором говорится об изменениях некоего объекта во времени, а эти изменения оформляются в целостную структуру с очевидной идеологической подосновой.
Таким скрытым нарративом, который на самом деле предложил постмодернизм, стало появление так называемого «общего знаменателя», под который предполагалось подвести крайне сложный, неоднородный, разрозненный и противоречивый мир в целом.
4
В систему международных отношений постмодернизм начал проникать в 70-80-е гг. ХХ века. В данной плоскости эта система идей постулировала следующие основные мировоззренческие максимы: отрицание понятия истины; предельный прагматизм; эклетизм; анархо-демократизм. Кроме того, Ж. Деррида говорил, что весь мир разрывается не между национализмом и его противоположностью, а между разными типами национализма [9]. И речь здесь идет о том, на что именно те или иные национальные элиты (сегодня уже и наднациональные) готовы пойти ради удовлетворения идей собственного превосходства, включающего в себя и экономическое доминирование. Можно ли ради такой не вполне гуманистической цели провоцировать войны и хаос, можно ли свергать законные правительства, в результате чего целые регионы будут тонуть в огненном и кровавом пожаре? Западные постмодернистские капиталисты с этим вполне определились.
Несмотря на хаотичный базис, политический постмодернизм оказался достаточно успешным. Этому способствовало крушение прежней системы международных отношений и вовлечение в западную систему ценностей многих стран мира, включая бывших членов Восточного блока в Европе и на пространстве бывшего СССР. Кроме того, на постмодернистской идеологической основе был дан старт новой вехе в истории Европейского Союза – в 1992 г. был подписан Маастрихтский договор, который сформировал контуры современного ЕС и положил начало постепенному стиранию границ в регионе.
Многие американские и европейские лидеры 1990-2000-х гг. в своей политике демонстрировали приверженность принципам постмодернизма. Например, политика США в этот период времени приобрела ярко выраженный мессианский характер, Вашингтон приступил к политике распространения «универсальных» пост-ценностей по всему миру, при этом инструменты осуществления этой политики не всегда были мирными.
Внешняя политика западных стран в это время в целом опиралась на базисы постмодернизма:
•в международных отношениях стало нормой несоблюдение действующего и общепринятого международного права (военные операции США и союзников в Югославии, Ираке, Ливии, Сирии и т.д.);мй
•в основу внешней политики был положен коммерческий интерес и экономические выгоды от совершения тех или иных действий;
•значительно расширилось применение «двойных стандартов» в политической практике;
•в рамках развития анархо-демократизма за 20 лет произошло падение значения роли государственных акторов в международных отношениях: различные компании, группы интересов, кланы и т.д. приобретали все большее влияние.
Однако эта система оказалась не такой жизнеспособной, как многие предполагали в 90-е гг. Постмодернизм после 2010 г. столкнулся с продиводействием в базисе - проблемой возрождения национального экономического самосознания в странах Европы и Северной Америки, «арабской весной» и попыткой передела ресурсов на Ближнем Востоке, волнами мирового финансового кризиса и т.д.
И.Валлерстайн отметил следующее: “Cовременная миро-система как система историческая вступила в стадию завершающегося кризиса и вряд ли будет существовать через пятьдесят лет. Однако поскольку результаты кризиса не могут быть определены заранее, мы не знаем, станет ли пришедшая на смену новая система (или системы) лучше или хуже той, в которой мы живем ныне. Но что мы действительно знаем - это то, что переходный период будет грозным временем потрясений, поскольку цена перехода крайне высока, его перспективы предельно неясны, а потенциал воздействия небольших изменений на итоговый результат исключительно велик”. [2, С.5]
Угроза ядерной войны вынуждает разрабатывать невоенные стратегии достижения победы. Механизм введения против неугодных стран, их отдельных представителей и особенно элит односторонних принудительных мер (санкций) и других ограничений стал для последователей глобализма одним из инструментов невоенного противоборства. Стратегия ослабления и развала изнутри стара как мир и нередко доказывала свою эффективность.
Источники и литература
- «Глобальные тенденции 2030: Альтернативные миры» (Global Trends 2030: Alternative Worlds) / Сайт Центра военно-политических исследований. URL: http://eurasian-defence.ru/sites/default/files/DS/Documents/global-trends-2030-rus.pdf (дата обращения: 18.10.2017).
- «Грани глобализации. Трудные вопросы современного развития», М.: Альпина Паблишер, 2003. – 592 с.
- Богатуров А.Д. Системная история международных отношений в четырех томах. События и документы. 1918–2003. Т. 1-4. 2006. 2088 с.
- Валлерстайн И. Конец знакомого мира: Социология XXI века/Пер. с англ. под ред. В.И. Иноземцева. - М.: Логос, 2004. - 368 с.
- Глазьев С.Ю. Как не проиграть в войне / Сайт академика РАН С.Ю.Глазьева. URL: https://www.glazev.ru/articles/153-geopolitika/54457-kak-ne-proigrat-v-voine (дата обращения: 18.10.2017).
- Грасс Г. Безответственность — определяющий принцип неолиберальной системы: Диалог нем. писателя Г. Грасса и фр. социолога П. Бурдье (подгот. к печ. А. Толпегин) // Диалог. 2000. № 4. С. 4–8.
- Делягин М.Г. Новые технологии цветных революций: не готовьтесь к позавчерашней войне бойкота / Сайт Михаила Делягина. URL: https://delyagin.ru/articles/187-pozitsija/36321-novye-tehnologii-tsvetnyh-revoljutsii-ne-gotovtes-k-pozavcherashnei-voine?print (дата обращения: 18.10.2017).
- Деян Михайлович, Геополитика будущего: войны за ресурсы и новый империализм // Свободная мысль. - 2016 - №2 - С. 59—86.
- Жак Деррида в Москве. Пер. С фр и англ./ Предисловие М. К. Рыклина. — М.: РИК „Культура", 1993.
- Жан-Франсуа Лиотар Состояние постмодерна. Перевод с французского Н. А. Шматко, "Институт экспериментальной социологии", С-П., 1998 г.
- Кто не с нами, тот против нас, заявил Буш / Газета «Известия». URL: https://iz.ru/news/252080 (дата обращения: 18.10.2017).
- Ленин В.И. Империализм, как высшая стадия капитализма. — Полн. собр. соч., т. 27.
- Монтескье Шарль Луи О духе законов, кн.6 / Избранные произведения / Общ. ред. и вступ. ст. М. П. Баскина. — М.: Гослитиздат, 1955.
- Нарочницкая Н. «Нельзя объяснить слепому, что здесь темно» / Сайт Взгляд.ру. URL: https://vz.ru/politics/2014/1/16/666224.print.html (дата обращения: 18.10.2017).
- Предварительный доклад Временной комиссии Совета Федерации по защите государственного суверенитета и предотвращению вмешательства во внутренние дела Российской Федерации. / Сайт Совета Федерации Российской Федерации. URL: http://council.gov.ru/media/files/f8SAIXEeNH3T8krO2G1fHZA2W2hTRuMJ.pdf (дата обращения: 18.10.2017).
- Фукуяма Ф. Конец истории? // Вопросы философии. — 1990. — № 3. — С. 84—118.
- Braudel F., Afterthoughts on Material Civilization and Capitalism, trans. Patricia Ranum (Baltimore: Johns Hopkins University Press, 1977), p. 64.
- Chomsky N. Rogue states: the rule of force in world affairs / Noam Chomsky. London : Pluto Press, 2000
- Kirkham K. An overview: From contradictions of capital to the history of contradictions of the welfare state. // Журнал исследований социальной политики. - 2017 - выпуск 15 - №2 - сс. 309-322.
- Sandel M. Liberalism and the Limits of Justice. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1982, p. 1-14, 175-183.
Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
7
Заказать seo поисковую оптимизацию сайта, Заказать услуги по продвижению сайта По всем возникшим вопросам Вы можете обратиться в скайп логин [b]pokras7777[/b] [url=http://seoprofisional.ru/index.php?route=product/category&path=75][b]Аренда выделенных серверов по приемлимым ценам[/b][/url] Раскрутка сайта под ключ