ВОЙНА СИМВОЛОВ
1415
 267598
Палестино-израильский конфликт глазами историкаПалестино-израильский конфликт – фактор нациестроительства в обоих противостоящих этнических сообществах. Его исходная дата – начало XX века. К тому времени сионизм и арабо-сирийский национализм (породивший впоследствии свое палестинское ответвление) предстали как оформившиеся течения, провозглашавшие необходимость самоопределения своих этнических сообществ. Центральным звеном мифологии каждого из них была идея существования нации – рассеянной в пространстве мира еврейской и сконцентрированной в «исторической Сирии» арабской.Сионизм и арабо-сирийский национализм обретали характер политических движений, реагируя на вызовы, бросавшиеся их сообществам. Первые волны сионистской эмиграции в Палестину – итог кровавых погромов конца XIX и начала XX веков в России, кристаллизация арабо-сирийского национализма – ответ на ассимиляционную политику младотурок. Если сионизм апеллировал к библейской традиции, то арабо-сирийский национализм – к языку. Их «конфликтное взаимодействие» развивалось в появившейся в 1919 году подмандатной Палестине, бывшей для одних Фалястын, а для других Эрец-Исраэль. Борьба за землю и память порождала символы противостояния. Интерпретация этих символов определялась меняющейся ситуацией и трансформациями в рядах участников конфликта. IДекларация Бальфура, содержавшая положение о создании еврейского национального очага и включенная в мандат Великобритании на управление Палестиной, позволяла сионистам превратить эту территорию в центр собирания «рассеянной нации». Эта задача требовала определения этнических параметров сообщества, на выражение «чаяний» которого претендовали молодые разночинцы (порывавшие с традиционным социумом восточноевропейского еврейства), «социалисты» и поборники секулярности.Они видели в библейских текстах «исторические документы», а не «миф или фольклор», – секулярность не исключала обращения к религии, что окрашивало воображавшуюся ими этничность в тона исключительности. Иудаизм – «цивилизационное» начало сионистского «возрождения» очертил территорию будущего государства – «землю Сиона и Иерусалима». Выбор Палестины (как и выбор иврита – «языка Торы»), писал израильский социолог, не мог быть объяснен «рациональными экономическими или политическими соображениями». Центральный элемент «социалистического» варианта сионистского дискурса – вечность антисемитизма был также связан с представлениями иудаизма о «разделении человечества на евреев и “других”», доказывая «вечность борьбы еврейского народа за выживание». Религиозная «связь народа и земли» обосновывала региональное присутствие ишува/Израиля.Палестина не была «землей без народа». Но если вопрос о местоположении еврейского государства ставился как производное от идеи «земли обетованной», «дарованной» Господом его «избранникам» («“В будущем году в Иерусалиме!” – старый наш клич», – писал Т. Герцль), если акцент делался на «исключительности» положения евреев, определявшейся тем, что «ни один народ в истории не перенес столько страданий», то постановка проблем иной этнической группы отвергалась. Давид Бен-Гурион говорил о «еврейском народе» и «арабской общине»; Голда Меир утверждала: «В Палестине нет такого народа, как палестинцы».Сионистская идея возрождения понималась как разрыв с предшествующей эпохой еврейской истории. Ее сторонники отбрасывали время гетто, погромов, «черту оседлости», то, что определялось понятием изгнание. Создававшееся в Эрец-Исраэль сообщество представало как предвозвестник восстановления величия древнееврейских царств. Его эмблемой (будущим гербом Израиля) стал символ иудаизма – менора, его бело-голубой флаг (в дальнейшем флаг еврейского государства) восходил к талесу – одеянию молящегося еврея. На нем был начертан щит Давида, – ишув нуждался в «еврее с мускулами».Этот еврей должен был быть не йехуди, а иври, воплощающим «героизм и величие Маккавеев, Бар Кохбы», их «правнуком», в его этосе должен был возродиться «дух защитников Масады». Масада (последний оплот антиримского сопротивления в годы Иудейской войны) и Тель-Хай (где в 1920 году, защищая это поселение, погиб герой русско-японской войны Иосиф Трумпельдор) превращались в места паломничества и церемоний (после создания государства принятие воинской присяги в Масаде стало одной из них). Творился ритуал, созидавший историческую память, – если «Тель-Хай современный вариант мифа смерти и возрождения», писала израильско-американский историк, то «Масада связывала сионистское национальное возрождение и древность».Предсмертные слова И. Трумпельдора («За страну стоит умереть!») доказывали, что «великое прошлое» евреев будет воскрешено. Оно воскрешалось основанием в 1909 году первого еврейского города – Тель-Авива, кибуцев и мошавов с различными формами коллективного еврейского труда, отказом принимать арабских рабочих в созидавший «национальное единство» и контролировавший все стороны жизни ишува Гистадрут («Всеобщая конфедерация еврейских трудящихся Эрец-Исраэль»). А также построением основанной на сионистском мифе системы образования, центральное место в которой занимал Еврейский университет в Иерусалиме, ищущей материальные подтверждения непрерывности еврейского присутствия в Эрец-Исраэль археологией.Палестина гебраизировалась. Страна, которую «социалистический» сионизм «рисовал безлюдной и заброшенной, тоскующей и ожидающей возвращения еврейских жителей», переставала быть «пустыней», – в ней жили «свободные евреи» и уничтожалась «память арабов». IIАрабо-сирийские националисты видели в Палестине «юг исторической Сирии». Если ее образ и возникал, то речь шла о пространстве, где «существовала израилитская цивилизация, возникло христианство», а Аль-Кудс (Иерусалим) «был первой киблой мусульман». В 1912 году иерусалимский автор сообщал, что на арабском языке нет оригинальных работ по истории Палестины, а ее образ – итог не генезиса «национальной мысли», а «европейской политики, миссионерских школ и университетов, библейской археологии».Публикуя в 1905 году в Париже «Пробуждение арабской нации в азиатской Турции», Наджиб Азури (идеолог арабо-сирийского национализма того времени) писал, что жители древней Палестины были конгломератом «автохтонных арабо-семитских рас» – «хананеян, филистимлян, амалекитян, идумеев, мадаинитов, аморреев», – Juifs же были «кочевым племенем» неизвестного происхождения, «поселившимся во владениях других народов» и «закрепившимся» на части Палестины. Позже, в 1970-е годы, поборники «национального дела», пропагандируя идею палестинской «арабской автохтонности», публиковали карты, провозглашая перечислявшиеся их предшественником «расы» – «арабскими» и говорившими на «диалектах арабского языка». Исключением были вторгавшиеся со стороны Средиземного моря яхуд, игравшие роль библейских филистимлян.Формулируя свое отношение к Палестине после создания подмандатной единицы, арабо-сирийские националисты не могли опереться на мусульманскую традицию, – она не обладала идентичным иудейскому образом ее «святости». Коранические айяты, трактуемые как указание на эту «святость», немногочисленны. Слова Мусы из суры «Трапеза», призывавшие его народ войти «в землю священную», как и упоминание в суре «Перенесение ночью» о путешествии Пророка «из мечети запретной в мечеть отдаленнейшую» (воспринимаемую как иерусалимская Аль-Акса) основаны на библейских реминисценциях. Арабо-сирийские националисты не апеллировали и к христианской традиции «Святой Земли», видя в исламе «национальную» религию.Действуя в конфессионально сегментированном обществе арабо-азиатских вилайетов Османской империи, они были далеки от того, чтобы придать своему движению характер исключительности. Н. Азури не исключал «иудеев» из числа жителей «арабского отечества». Он не был одинок, – антиосманское обращение («Призыв к арабам, сынам Кахтана») эпохи Первой мировой войны говорило об «арабах-мусульманах, арабах-христианах и арабах-иудеях – братьях по патриотизму». Проект Организации освобождения Палестины опирался на борьбу не против «приверженцев иудаизма как Богооткровенной религии», а «сионизма – элемента колониализма». Палестинская национальная хартия (в редакциях 1964 и 1968 годов) включала в «палестинский народ» и «иудеев, мирно и законно проживавших [до начала британского мандатного управления] в Палестине».Однако открытость арабо-сирийского национализма была ограничена, поскольку вытекала из системы миллетов, основанной на мусульманском покровительстве в отношении приверженцев иных монотеистических доктрин. Любая попытка нарушения статус-кво в пользу немусульман рассматривалась в рамках этой системы как недопустимая. Антиеврейские акции 1929 года, ставшие итогом возведения барьера, разделявшего молившихся у Стены плача евреев – мужчин и женщин, оправдывались палестинским Высшим исламским советом (возглавлявшимся выходцем из семьи иерусалимских нотаблей муфтием Амином Аль-Хусейни) необходимостью защиты арабских прав на Стену Аль-Бурак и «веротерпимостью» ислама, «разрешавшего» там иудейское богослужение. В своем развитии арабо-палестинский проект все более опирался на «мусульманскую» матрицу, сужавшую пределы его открытости. Эта тенденция определялась становлением ишува, что позволило А. Аль-Хусейни в годы восстания 1936-1939 годов призвать к джихаду против «восстановления храма Соломона на месте мечети Аль-Акса».Арабо-палестинское руководство шло в фарватере развивавшихся событий, лавируя между мандатной администрацией, обвиняемой в поддержке сионистского проекта, и «крестьянским отпором сионистской поселенческой деятельности», рассматривая себя как часть «общесирийского» противостояния западной экспансии и сохраняя символы прошлого. Его флагом оставалось знамя начавшегося в 1916 году под эгидой хиджазских Хашимитов антиосманского восстания – великой арабской революции, где зеленый, белый и черный цвета символизировали государство Мухаммеда и два халифата – Омейядский и Аббасидский, а красный – хашимитскую династию. Крестьянское же общество видело своего героя в носившем традиционный (уже отброшенный нотаблями) головной убор – куфию религиозном шейхе из Хайфы Изз Ад-Дине Аль-Кассаме. Его гибель в стычке с полицией, когда он обратился к товарищам: «Умрите мучениками за страну», делало Палестину «святой» и творило героев-шахидов, противостоявших героям ишува. III1950-е годы – время создания палестинских кружков, будущей основы палестинских политических структур – ФАТХ, Народного фронта освобождения Палестины (НФОП) и вышедшего из его рядов Демократического фронта освобождения Палестины (ДФОП). Эти кружки создавались разночинцами в ведущих интеллектуальных центрах арабского мира – Каирском и Бейрутском Американском университетах. Царившая там атмосфера была различна: если учившегося в Каире Ясира Арафата столкновение с египетским национализмом подвигло на выдвижение идеи «палестинской нации», то создававший в ливанской столице НФОП Джордж Хабаш связывал Палестину с единством «исторической Сирии».Для всех них было бесспорно, что резолюция № 181 Генеральной Ассамблеи ООН о разделе Палестины, создание Израиля и Палестинская война 1948-1949 годов породили Катастрофу – Ан-Накба, ставшую центральным элементом палестинского мифа. Апелляция к Катастрофе превращала беженцев – «жертву сионистской агрессии», – в носителя национальной идентичности, смысл которой заключался в возвращении. Оправдывая сопротивление и отмщение, миф Катастрофы «порывал» с провозглашавшейся «предательской» политикой А. Аль-Хусейни.Основывая национальный ФАТХ, Я. Арафат и его сторонники провозглашали лозунг «Палестина, во-первых». НФОП и ДФОП (усваивавшие китайский и советский варианты марксизма) выросли из возникшего в 1951 году Движения арабских националистов с его лозунгом единство, освобождение и месть и утверждением, что «путь в Тель-Авив проходит через Дамаск, Каир, Багдад и Амман». Различие в подходах не исключало их общего восхищения Насером и стремления опереться на «революционный арабский тыл». Только июньская война 1967 года трансформировала воззрения этих политических движений: поражение Египта снижало значение «революционного» центра.Но формированию самостоятельных палестинских структур предшествовало создание в мае 1964 года (под патронажем египетского президента) Организации освобождения Палестины (ООП). К 1967 году ООП обрела черты разветвленной структуры, обладавшей значительными финансовыми возможностями, использовавшимися для «национальной мобилизации» – восстановления «права палестинского народа на его священную родину» и «битвы за освобождение ее узурпированной части».Положения Заявления о создании ООП предполагали, что восстановление этого «права» осуществимо усилиями не столько палестинцев, сколько арабских соседей Израиля. Основной документ ООП – Палестинская национальная хартия (в редакции 1964 года) подтверждал это: организация не могла «осуществлять суверенитет над Западным берегом Иорданского Хашимитского королевства, а также сектором Газа». Все же, палестинская история возникала, – Хартия провозглашала существование «палестинской идентичности», распространявшейся на «арабов, проживавших до 1947 года в Палестине». Этот документ определял и пределы Фалястын – «в границах британского мандата». «Исторические и духовные связи между евреями и Палестиной», существование Израиля объявлялись «антиисторичными».После 1967 года в ООП вошел ФАТХ (Я. Арафат возглавил ее Исполком), а также НФОП и ДФОП. Движение к «кристаллизации палестинской идентичности» становилось необратимым. В июле 1968 года на каирской сессии Палестинского национального совета (парламента ООП) была принята новая версия Палестинской национальной хартии, – «арабский народ Палестины» провозглашался обладателем «законного права на отечество» в границах Палестины «времени британского мандата». Хартия объявляла «вооруженную борьбу единственным методом освобождения Палестины», а акции федаинов – решением «противоречия между сионизмом и арабским народом Палестины».Палестинское сообщество в «изгнании» формировалось, продолжая традицию: если крестьянское движение 1920 – 1930-х годов отрицало сионистскую поселенческую деятельность, то сообщество «изгнанников» – израильское государство. Ан-Накба дополнялась вторым элементом мифологии: участники вооруженной борьбы перестали быть изгнанниками, становясь возвращающимися на родину. Появился новый этноним – фалястыний, выделявший палестинцев из совокупности арабов. Эти палестинцы провозглашались Хартией «авангардом борьбы за святую общенациональную цель» – «арабское единство». ООП сохранила черно-бело-зелено-красный флаг «великой арабской революции» (ныне флаг Палестинской национальной администрации – ПНА). Но интерпретация его цветовой гаммы радикально корректировалась. Черный указывал на столицу Аббасидов Багдад, белый – на омейядский Дамаск, зеленый – на «основанное в Марокко» и господствовавшее «в Северной Африке» фатимидское государство, красный – на Аравийский полуостров. ООП – центр этого пространства, стягивала его, выражая «общеарабские интересы». В ноябре 1988 года ООП обрела герб – «орла Салаха Ад-Дина» (ныне герб ПНА), «освободившего Иерусалим от крестоносцев».Провозглашая Изз Ад-Дина Аль-Кассама «героем» и превращая его куфию в символ «палестинской революции», ООП порывала с «приведшей к Катастрофе предательской» политикой нотаблей. Этот головной убор «изымался» из «арабского гардероба», становясь национальным символом. В лексикон всех палестинских организаций вводился термин шахид, погибший во имя «возвращения», а «вооруженная народная революция» становилась синонимом джихада Аль-Кассама – предтечи ООП.В 1973 году Лейла Халед писала: «Народный фронт освобождения Палестины возник тогда, когда погиб Аль-Кассам: его поколение начало революцию, мое – завершит ее». «Героиня» НФОП, в 1960-1970-е годы участница акций захвата направлявшихся в Израиль гражданских самолетов, говорила о «революционном хепенинге», призванном «поднять на бой» палестинцев, подобном выступлению Аль-Кассама. «Классический» марксизм ДФОП требовал от этой организации создания «всеобъемлющего» исторического нарратива. Предлагавшаяся им галерея палестинских героев не ограничивалась Аль-Кассамом, – его обрамляли Салах Ад-Дин и шахиды группы «Таршиха». Их портреты вписывались в историю «сопротивления и мученичества», где присутствовали Дейр-Ясин, Кфар-Касем и Телль-Заатар – символы неизбежной палестинской победы. ФАТХ провозглашал Аль-Кассама «командиром палестинской революции».В ноябре 1988 года (во время первой интифады, когда руководство ООП базировалось в Тунисе) была принята Декларация независимости, провозглашавшая «создание на палестинской земле Государства Палестина со столицей в Восточном Иерусалиме». ООП легитимировала свой шаг «правом арабского палестинского народа на свою родину». Но пространство бывшей подмандатной Палестины сужалось, оно включало лишь ту его часть, «где развивается благословенная интифада» (Западный берег и сектор Газа), там располагалось и «отечество арабского народа Палестины». Признание Декларацией независимости резолюции № 181 Генеральной Ассамблеи ООН означало, что ООП принимала существование Израиля.Фиксация новой пространственной протяженности Фалястын влекла за собой переакцентировку представлений о «палестинском народе». Отныне этот «народ» состоял не из возвращающихся, а из жителей Западного берега и сектора Газа – муватынун, то есть участников интифады. Диаспора отбрасывалась, – для ООП, доказывавшей исчерпанность «вооруженного сопротивления», интифада трансформировалась в инструмент «освобождения отечества». Итогом происходивших в начале 1990-х годов в Осло палестино-израильских переговоров (их вел ФАТХ) стала подписанная обеими сторонами Декларация о принципах, благодаря которой возникла ПНА, принявшая требование своего партнера по мирному процессу об отказе от «вооруженной борьбы», утверждений о «незаконности» раздела Палестины и создании Израиля. Мир требовал иных героев, – палестинцы обязаны «вспомнить добрыми словами муфтия» Аль-Хусейни, замечал в середине 1990-х годов нынешний глава ПНА Махмуд Аббас.ПНА нуждалась в оправдании, – им было отрицание израильских «притязаний» на «палестинское наследие». Библейский миф «присваивался» и включался в мусульманский контекст. Иерусалим был Иевусом, где правил Мельхиседек – «ханаанско-арабский царь города Аль-Кудс, род которого исповедовал единобожие». Он «дал убежище на земле Ханаана пророкам Ибрагиму и Лоту», «заложил фундамент Аль-Аксы, восстановил стены Аль-Кудса, пробил в скалах путь для воды, питавший город». Он «молился в Аль-Аксе, принося жертвы рядом с ней, и раздавал мясо жертвенных животных бедным и путникам». Из Аль-Кудса Пророк «был вознесен к престолу Господа». Если Аль-Кудс «был арабским», а Мельхиседек «арабом», если Аль-Акса старше Храма Соломона, а рядом с ней практиковался обряд праздника жертвоприношения – ид аль-адха, то палестинцы должны «обладать этим городом». IVПервая интифада продемонстрировала, что формирование палестинского социума – процесс, далекий от завершения. На авансцену политической жизни сектора Газа вышло созданное в 1987 году в Газе шейхом Ахмедом Ясином Движение исламского сопротивления – ХАМАС. Появление этой религиозно-политической группы, оставшейся вне рамок ООП, было итогом эволюции региона, ранее не игравшего сколько-либо существенной роли в палестинской политике и следовавшего в фарватере Западного берега.Хартия ХАМАС говорила о Фалястын «от реки [Иордана] до [Средиземного] моря» как о вакфе, «врученном будущим поколениям мусульман вплоть до Судного дня». Компромиссы в отношении ее территории были недопустимы, – вновь возникшее движение заявляло, что борется за «освобождение каждой пяди палестинской земли». Политическое решение конфликта исключалось, поскольку оно «противоречило духу ислама». Фалястын обретала «мистическое измерение» места, где «сталкиваются цивилизации». На ее территории развивался не «политический конфликт», а конфликт между мусульманами и «мировым злом», – «существование Израиля» воплощало «проникновение» этого «зла» в мусульманский мир. Этот мир способен «возродиться», но лишь при условии «освобождения Палестины». ХАМАС представлял своим приверженцам иррациональную мифологию как средство мобилизации сообщества муватынун не столько на борьбу с Израилем, сколько на ликвидацию монополии ФАТХ на власть в палестинском квазигосударстве.Эта мифология была действенна, когда требовалось показать «оппортунизм» руководства ООП, воскрешая культивировавшуюся ООП до переговоров в Осло идеологию возмездия и возвращения и говоря, в частности, о продолжении курса на освобождении Палестины в границах британского мандата. Но если прежде базой этой идеологии были лагеря беженцев, диаспора, то теперь муватынун. Граждане ПНА обретали врага. Это были связанные с Израилем ренегаты – Я. Арафат и его окружение. ХАМАС утверждал, что ПНА – «союзник сионизма». Игнорируя принципы ислама, Палестинская национальная администрация становилась «преступной».ХАМАС обращался к образу уходившего в тень после создания ПНА Аль-Кассама, воскрешая его религиозный нимб. Его именем было названо военизированное крыло этого движения. В мастерских ХАМАС изготовлялись ракеты «Аль-Кассам», обстреливавшие израильскую территорию. В его мартирологах Аль-Кассама окружали портреты шахидов (героев, узревших Бога) Движения. «Присваивая» Аль-Кассама, ХАМАС доказывал, что, если руководство ПНА внесено на территорию Фалястын «извне», благодаря соглашению с «сионистским врагом», то, возникнув на «земле Палестины», сам он не мог не быть «автохтонной» организацией.В конце сентября 2000 года лидер израильского блока Ликуд (будущий премьер-министр) Ариэль Шарон посетил иерусалимскую Храмовую гору. Квалифицируя это событие как «осквернение» местоположения Аль-Аксы, ХАМАС взрывал мирный процесс. Обращаясь к образам Аль-Кассама и Салаха Ад-Дина, Движение видело во второй интифаде – интифаде мечети Аль-Акса «начало освобождения Аль-Кудса», напоминая муватынун и «мусульманам мира», что этот город был «первой мусульманской киблой». Участники нового восстания обвиняли власть в коррупции и непотизме. Они не считали ПНА прологом палестинской государственности, заявляя, что окружение Я. Арафата несет ответственность за неэффективную экономическую политику и отсутствие социальной мобильности.Вторая интифада не привела к коренным переменам в ПНА, – вторжения израильской армии на ее территорию и блокада резиденции Я. Арафата вернули ему ореол «жертвенного героизма». Убийство израильскими спецслужбами шейха А. Ясина и его преемника Абдель Азиза Ар-Рантиси ослабило ХАМАС, а выдвинутая Саудовской Аравией в 2002 году «арабская мирная инициатива», предлагавшая условия, при которых политическое урегулирование арабо-израильского конфликта могло стать возможным, сковала возможности его союзников в арабском мире. Обе группировки обрекались на поиск взаимопонимания. Этот поиск завершился провалом, – в середине июня 2007 года члены «батальонов Аль-Кассама», одетые в закрывавшие их лица куфии, совершили переворот в секторе Газа. Они следовали «курсом шейха Аль-Кассама, шейха Ясина и Абдель Азиза Ар-Рантиси», создав собственное «государство». VУстановление военно-политического контроля над Западным берегом – (Иудеей и Самарией в израильском дискурсе) и сектором Газа ставило все израильские правительства перед необходимостью определить будущее этих регионов: оба они были частью подмандатной Палестины, а Западный берег – местоположением библейских царств. Эта задача актуализировалась и процессом политического противостояния в еврейском государстве эпохи после 1967 года, определявшимся израильским социологом как «ашкеназим versus мизрахим» и «религиозные versus нерелигиозные».Социально-религиозное размежевание обретало политические параметры – «раскол на “голубей” и “ястребов”». Если для первых «мир приобретал характер необходимости, а контроль Израиля над территориями и их населением был аморален», то для вторых приоритетом становилась идея и практика «права Израиля на Эрец-Исраэль». Ицхак Шамир (второй лидер блока Ликуд) был безапелляционен: «Эрец-Исраэль принадлежит нам. Почему? Для этого не нужны оправдания и объяснения». Западный берег обретал черты «зоны фронтира», где развивалось поселенческое движение (с его немалой долей выходцев из постсоветских государств), инспирируемое Гуш Эмуним – Блоком верующих. Воскрешая постулаты сионизма эпохи 1920 – 1930-х годов и придавая этим постулатам религиозное оформление, новые иммигранты прокладывали себе путь в израильскую политику, где все более падало влияние «социалистических» сионистов. Израильский исследователь говорил о «появлении неосионизма».Гуш Эмуним утверждал «неоспоримость еврейских прав» на палестинские территории. Отталкиваясь в 1980-е годы от лозунга «Мессия – сейчас» (противопоставлявшегося лозунгу «социалистических» сионистов «Мир – сейчас»), его сторонники настаивали на немедленном «очищении» Храмовой годы от «исламской мерзости» и возведении «Третьего Храма». Созданный в преддверии январских 2003 года выборов в кнессет блок правых партий Национальное единство считал необходимым распространить «израильское законодательство на все еврейские поселения территорий» и расследовать «обстоятельства, связанные с соглашениями Осло», считая их «дорогой в ад» и подчеркивая, что «подлинной целью» ПНА является «уничтожение Государства Израиль». Национальное единство заявляло, что на территории «между рекой и морем» не может быть места государству, «враждебному Израилю». Ранее, в 2002 году глава партии «Наш дом Израиль» Авигдор Либерман детализировал будущее ПНА – демонтаж «источника терроризма» по образцу «иорданского “черного сентября”». В 2005 году сторонники поселенческого движения организовывали акции гражданского неповиновения, протестуя против решения правительства А. Шарона о ликвидации еврейских поселений (и выводе войск) в секторе Газа. Присутствие депутатов-поселенцев в кнессете и правительствах, формировавшихся как «социалистами», так и Ликуд (А. Либерман с 2009 года занимает пост министра иностранных дел в правительствах, возглавляемым нынешним премьер-министром Биньямином Нетаньяху), оказывало значительное влияние на израильскую политику.Эта политика обретала все более четко выраженные антипалестинские черты. В Израиле могли ставить вопрос о «завершении обмена населением», означавший, что «арабских беженцев времен войны за Независимость обязаны принять арабские государства». В свою очередь, говоря об «арабах – жителях территорий», израильские «правые» считали необходимым содействовать выработке «программы стимулируемой эмиграции» и создания «кантонов, имеющих статус демилитаризованных образований», управляемых «представителями местного населения, а не импортируемыми из Туниса “лидерами”».Сторонники и участники поселенческого движения осмысляли оказавшиеся под израильским контролем «территории» как Святую землю. Завет, заключенный Богом с Авраамом, «вручал» ее «потомству» праотца. В нее «возвращались» из Египта и «вавилонского пленения». Право на «обладание» этой землей «вытекало» из книг Моисеева Пятикнижия – Исхода и Второзакония. Израильский автор (и участник поселенческого движения) подчеркивал, что хотя для сторонников «социалистического» сионизма Библия была «свидетельством связи еврейского народа с Эрец-Исраэль», это не означало, что они видели в ней «обязывающий к действию религиозный императив». Для религиозного же сионизма «библейские заповеди актуальны и обязательны».Участники поселенческого движения переосмысляли понимание йехуди: их представление об этом этнониме не несло того уничижительного оттенка, которое вкладывал в него «социалистический» сионизм. Йехуди становился «евреем Торы», его выделяла вязаная кипа, он становился «пророком», провозглашающим «Мы пришли, чтобы осветить город». Религиозный сионизм вырастал из той же мифологии, что и его светский аналог. Гуш Эмуним, включавший день гибели И. Трумпельдора в список памятных дат, считал себя «продолжением наследия Тель-Хай», а И. Трумпельдора – символом территориальных приобретений.Религиозный сионизм «присваивал» и миф Масады, говоря о том, что существовавшие до начала июня 1967 года линии перемирия были «границами Освенцима». Противостояние правительства А. Шарона и Гуш Эмуним вызвало к жизни созданную сторонниками этого движения подпольную организацию «Сикарии». Ее участники (покушавшиеся на израильских и палестинских политиков) «защищали» Израиль (где «правые» политики говорили о «необходимости гражданской войны, которая очистит кровь народа»), ассоциируя себя с непримиримыми времени Иудейской войны. Список этих «защитников» включал Игала Амира, убившего 4 ноября 1995 года премьер-министра Ицхака Рабина. * * *В конце весны 2014 года усилиями арабских посредников было восстановлено доверие между сторонами внутрипалестинского конфликта – руководство ПНА и ХАМАС достигли соглашения о формировании правительства «национального единства». Но уже летом 2014 года его существование было поставлено под вопрос: убийство израильскими «непримиримыми» палестинского подростка из Восточного Иерусалима вызвало волнения на Западном берегу и в арабских районах Израиля. Противостоя «примиренчеству» руководству ПНА, ХАМАС начал ракетные обстрелы территории еврейского государства. Лидеры его военизированного крыла заявляли, что удары «сынов Аль-Кассама» превратят Израиль в «уносимый ветром опавший лист», а из Газы «взойдет заря освобождения». Слово заря – аль-фаджр связывалось не только с названием новых ракет ХАМАС, но и с описанной в одноименной коранической суре силой Господа, наказывающего тех, «кто творил нечестие».Противоположная сторона демонстрировала не менее жесткую позицию. Обвинив сторонников ХАМАС в убийстве трех еврейских подростков неподалеку от Хеврона, израильские «правые» и участники поселенческого движения актуализировали один из своих основных постулатов – основатели Израиля «не понимали того, что евреи и “другие” никогда не смогут жить в мире», поскольку «арабское отношение к Израилю продолжает долгую историю антисемитизма». Сионизм же, вновь утверждали они, нуждается в «исцелении» – противостоянии палестинцам, основанном на «устрашении и возмездии». Арабские граждане «еврейского» Израиля рассматривались как «пятая колонна» и «чужеродное меньшинство».Война символов продолжается. Конфликт двух складывающихся этнических сообществ не демонстрирует тенденции к исчерпанию. В этих условиях ни один эксперт не решиться давать прогнозы перспектив мирного урегулирования. Удастся ли двум общинам найти общий язык покажет время. В любом случае, мир в исторической Палестине не может быть достигнут без понимания глубины и сложности корней палестино-израильского противостояния. Настоящая статья призвана внести скромный вклад в достижение этой цели.
комментарии - 1415
|
Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
wh0cd703698 [url=http://acyclovir.us.org/]acyclovir online[/url]