С точки зрения историко-богословской проблемы «священства-царства» взаимоотношения Русской православной церкви (РПЦ) и верховной власти (в устоявшейся, но не вполне корректной формулировке «взаимоотношения церкви и государства») весьма подробно изучены применительно к допетровской России, к царствованиям Петра I и Екатерины II. В основном эти исследования выполнены ранее 1917 года. В последнее же время появились работы аналогичного плана, в которых в соответствующем ключе рассматриваются судьбоносные для нашей страны события начала XX века.
Основной вопрос проблемы «священства-царства» — что выше и главнее: царская или иерархическая власть? Он обусловлен в свою очередь следующим рассуждением. Поскольку Господь Иисус Христос есть и Великий Царь, и Великий Архиерей («Царь царем и Архиерей архиереям»), то кого на земле (в мире дольнем) считать Его «живым образом», земной «иконой Его первообраза»: царя или патриарха? У кого из них выше сакральный статус? Кто из них есть истинный помазанник Божий? Кто является проводником «воли Божией»? Через кого из них реально осуществляется «Божия власть»?
«Основной вопрос» нашел отражение в установившихся традициях правописания. В современной общепринятой практике орфографическое «решение» его по не вполне понятной причине оформилось в пользу священства. Так, государство и церковь как институты практически всегда пишутся неравнозначно: первое слово пишется со строчной буквы, а второе — с прописной, как будто бы Церковь (церковь) стоит «над» государством, «главнее» и «выше» его. Временное правительство и Государственная дума в историографии удостаиваются одной прописной буквы, Святейший Синод и Поместный Собор — двух. То же относится и к названиям «Российская империя» и «Православная Церковь». Высший Церковный Совет пишется с тремя прописными буквами, а Совет народных комиссаров — зачастую с одной. Слово «Патриарх» и в обиходном упоминании, и как титулование пишется, как правило (особенно в трудах церковных историков), с прописной буквы, а император, царь, самодержец — всегда со строчной. В работах некоторых авторов даже «Патриаршество» значится с заглавной буквы. Вместе с тем написание «царства» (в смысле царства земного) кроме как со строчной — на страницах и светских, и церковных научных изданий автору настоящей статьи не встречалось ни разу.
Еще примеры из множества «несоответствий» подобного рода. В «Православной энциклопедии» перво-иерарх РПЦ до учреждения в России патриаршества (митрополит сначала Киевский, потом Владимирский, затем Московский) именуется Главой (в источнике — слово с прописной буквы) Русской церкви (и это при том, что до 1589 года Русская митрополия составляла лишь часть Константинопольского патриархата). После же учреждения в России института патриаршества московский Патриарх (в энциклопедии — с прописной буквы) называется «церковным Главой православного мира»(!).
При этом до падения Византийской империи византийский император (в источнике слово — со строчной) именуется «главой христианского мира» (здесь «главой» — уже со строчной). Таким образом, на одной и той же странице современного церковного многотомного энциклопедического издания Патриархи именуются Главами, а императоры — главами..: первым усваивается две прописных буквы, а вторым — ни одной.
Стоит назвать любого епископа (и тем более патриарха) просто по имени — это церковными кругами сразу расценивается если и не хулой, то показателем крайнего непочтения к архиерейскому сану. Но при этом представители этих же кругов «ничтоже сумняшеся» упоминают императоров без всяких титулований, например: Петром, Николаем II. И это не считается ни каким-либо оскорблением, ни проявлением непочтения к монарху. То есть получается, что архиерейский чин, дескать, несопоставимо выше(?) царского: иерархов упоминать следует только с титулованиями, а царей можно и «по-панибратски»?
На наш взгляд, вышеприведенные примеры являются своеобразными показателями до сих пор продолжающейся борьбы (более уже «в теории») между харизматическими властями о первенстве друг над другом. И если судить по написанию начальных букв «конфликтных» слов, то четко прослеживается определенная тенденция. Ее можно сформулировать приблизительно так: по мнению церковных авторов (весьма, заметим, дискуссионному), «чин Патриарший выше и царского, и императорского» или, что то же самое — «Священство выше царства».
Вместе с тем в современном русском языке четко установлены орфографические нормы применения прописных и строчных букв. Согласно им, «Церковь» как Божественное учреждение пишется с прописной; «церковь» же как храм (или собор) — со строчной. С одной прописной значатся «Русская православная церковь» (как религиозная организация), «Российская империя», «Российское государство», «Архиерейский собор», «Поместный собор», «Государственная дума», «Святейший синод», «Священый синод», «Московская патриархия» (некоторые из них в краткой форме — Дума, Синод, Патриархия). Официальные титулования — «Государь Император», «Святейший Патриарх Московский и всея Руси», «Глава государства (или правительства)» (но «глава администрации»), а обиходные — император, патриарх. И т. д.
На вопросы церковным авторам о причинах пренебрежения ими современными орфографическими нормами и применения филологических «несоответствий» те обычно отвечают, что они руководствуются нормами написания букв, принятыми в современных учредительных документах Московского патриархата (или он же — РПЦ) и его структур... Однако в законодательстве Российской империи (тоже в некотором роде «учредительных документах») слова «Император», «Государь», «Царь», «Самодержец», «Верховная Власть», «Императорский Дом», «Императорский Престол», «Всероссийский Престол», «Наследник Престола», «Империя», «Российское Государство» и т. п. (наряду с названиями «Православная Греко-Российская Церковь», «Церковь», «Святейший Правительствующий Синод») также значатся с прописных букв, а не со строчных. Однако орфографические нормы как царской, так и постсоветской России церковные историки и публицисты не считают для себя обязательными, демонстрируя тем самым приверженность «двойным стандартам».
Иначе говоря, упомянутые авторы в написании прописных и строчных букв руководствуются одновременно двумя нормами правописания: применительно к конфессиональным терминам — «церковно-учредительнъми», а ко всему остальному — «постсоветскими». При этом в своей полноте ни «старорежимные» (дореволюционные), ни современные (постсоветские) нормы с их корректным использованием прописных букв те же лица признавать не желают. Используя филологические «несоответствия», названные авторы волей-неволей формируют у читателей представление, что «священство выше царства».
Напрашивается определенная аналогия. Ранее, в СССР все слова в названиях высших партийных, правительственных, профсоюзных учреждений и организаций писались с прописных букв. Исключение делалось для служебных слов и слов, заключенных в скобки. Например, значилось: «Всесоюзная Коммунистическая партия (большевиков)», «Совет Министров СССР», «Советская Армия», «Всесоюзный Ленинский Коммунистический Союз Молодежи» и т. д. Для всех же остальных учреждений существовало другое правило. Со-гласно ему с прописных букв писались лишь первые слова их названий, а также все имена собственные, входящие в их состав. Например: «Министерство иностранных дел СССР», «Академия наук СССР», «Московский государственный университет им. М. В. Ломо-носова», «Ленинградский ордена Ленина метрополитен им. В. И. Ленина», «Государственная палата мер и весов» и т. п. То есть в СССР налицо было филологическое «возвышение» высших органов власти.
В постсоветские времена ситуация изменилась. Нормы русского правописания стали более корректными. Но вместе с тем «старую и добрую» советскую практику «возвышения» названий себя самой и своих высших структур от СССР переняла Русская православная церковь. Начала формироваться «альтернативная» (церковная) орфография, отличительная черта которой — «самовозвышение» букв в титулах иерархов, в названиях религиозных организаций и церковных учреждений. Прописных букв в церковных названиях стало в два-три раза больше, чем в светских. В области правописания Церковь стала «выше» и монархии (свергнутой, заметим, в марте 1917 года во многом благодаря трудам и тщаниям высшей иерархии РПЦ9), и российского государства как такового.
В целом же, анализируя современную практику применения прописных и строчных букв в «конфликтных» словах, следует констатировать: в XX веке на «харизматическом фронте» священство явно взяло верх на царством.
Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
7
Frankly I think that's ablteuosly good stuff.