Главным призером этого года, получившим «Золотого медведя» на 66-ом Берлинском кинофестивале (Берлинале), стала документальная лента «Море в огне» режиссера Джанфранко Рози. Фильм посвящен жизни итальянского острова Лампедуза, куда по Средиземному морю на переполненных лодках сотнями тысяч прибывают беженцы с Ближнего Востока и из Северной Африки. Эксперты и кинокритики нередко упрекают Берлинале в чрезмерной подверженности политической конъюнктуре, но в этом случае у конкурсного жюри, похоже, не оставалось выбора. Проблема массовой миграции стала одним из серьезнейших испытаний для объединенной Европы. Уже на протяжении более чем пяти лет Италия практически в одиночку преодолевает свой локальный вызов и настойчиво призывает решить критическую ситуацию на Лампедузе. Французко-британская граница – туннель под Ла-Маншем – периодически превращается в зону спецоперации по пресечению нелегальной переброски мигрантов. А за последние полгода проблема беженцев и вовсе приобрела масштабы, угрожающие всему европейскому континенту.
Германия, открыв въезд сирийским беженцам, которых в течение года прибыло уже более полутора миллионов, оказалась один на один с ситуацией, грозящей перерасти в гуманитарную катастрофу. Австрия, Венгрия и балканские страны отказались разделить эту ношу; в практику вошло частичное перекрытие границ между странами ЕС. Заговорили даже о возможном восстановлении полномасштабного пограничного контроля внутри Шенгенской зоны и о туманной перспективе Евросоюза в целом.
По оценкам ООН, количество людей, которые стали вынужденно переселенными вследствие конфликтов, преследований, насилия и других причин, включая терроризм, максимально со времен Второй мировой войны [3].
Для Германии эта проблема приобретает особый характер. Во-первых, потому, что страна оказалась заложником собственного выстраиваемого десятилетиями привлекательного образа в мире – как оплот стабильности, процветающей экономики и социального государства. Главным образом как раз по этой причине основной поток ищущих убежище устремился именно сюда. В связи с этим перед немецким государством и обществом встают проблемы безопасности и террористических угроз, всплеска праворадикальных настроений внутри страны, поиска источников финансирования миграционных и интеграционных программ, и, наконец, практические задачи по логистике, размещению и бытовому обустройству столь большого количества людей.
А ведь 2016 г. для ФРГ –год серьезной партийной и политической борьбы перед выборами в Бундестаг, которые пройдут в сентябре 2017 г. Лидирующие позиции займут те силы, которые смогут предложить внятные решения и эффективные действия по преодолению кризиса, а тема миграции станет главным полем для предвыборных баталий.
Миграционный вопрос как фактор внутренней политики
Когда осенью минувшего года канцлер Ангела Меркель приняла решение открыть страну для беспрепятственного въезда беженцев с Ближнего Востока, это вызвало раскол как в обществе, так и в истеблишменте. Против Меркель ополчились не только оппозиционные силы, но и коллеги по партийному союзу, рейтинги ее партии ХДС стали падать. Страны ЕС одна за другой отказывали Германии в поддержке ее курса, а премьер Бельгии и вовсе сказал, что "политика открытых границ ФРГ – эпохальная ошибка Меркель" [4].Стало казаться, что безболезненного выхода быть уже не может.
И это при том, что проблема беженцев и переселенцев для Германии отнюдь не нова. Страна имеет опыт иммиграционной политики еще со второй половины 1950 – начала 1960-х гг. Тогда в рамках двусторонних соглашений по привлечению рабочей силы в Западную Германию приехали (в качестве временных резидентов, оставшись впоследствии на постоянное место жительства) многочисленные трудовые мигранты из Италии, Турции, Греции и ряда других стран. В противовес политике ФРГ, Германская Демократическая Республика делала ставку на рабочих из дружественных соцстран, которые приглашались для "знакомства с передовым немецким опытом", в связи с чем во второй половине 1960-х годов в Восточную Германию прибыли большие группы людей из Вьетнама, Северной Кореи, Анголы, Мозамбика, также впоследствии легализовавшиеся в полномасштабные общины. Серьезным вызовом стало воссоединение Германии в 1990 г., когда на запад страны с территории бывшей ГДР прибыло около миллиона человек. К тому же с конца 1980-х гг. стал активно развиваться процесс возвращения на родину диаспоральных немцев, в том числе и российских немцев Поволжья. Сопоставимые сложности принесла и война в бывшей Югославии, заставившая бежать в Германию около полумиллиона жителей балканских республик.
И, тем не менее, нынешний кризис застал страну врасплох. Решение об открытии границ для въезда было принято настолько стремительно, что вся система государственных органов и негосударственных игроков, задействованных в сфере приема переселенцев, оказалась неспособной перестроиться на экстренный режим работы: рибывающих людей селили в заброшенные дома, спортзалы школ, вагончики-бытовки, временное социальное жилье. Многотысячные и многодневные очереди в пунктах приема Ведомства по делам беженцев для оформления документов стали привычной реальностью. Нерешенными остались и проблемы функционирования интеграционных механизмов, вовлечения мигрантов в развитие экономики, вопросы языковой подготовки, страхования, медицинского обеспечения и выплаты пособий. Это вызвало в обществе обоснованную тревогу относительно возможного повышения налогов и пересмотра всей структуры социальной поддержки в целом.
В этом смысле для Ангелы Меркель как игрока, не желающего покидать большую политику, ее партийная и личная пиар-кампания с прицелом на выборы в Бундестаг началась с, казалось бы, заведомо проигрышных позиций. Но команда консультантов постаралась найти сильные опорные точки для перезагрузки образа Меркель и "ребрендинга" ее политического курса. Одним из примеров имиджевой работы стало ее программное интервью первому немецкому телеканалу АРД, где канцлер детально изложила свое видение проблемы беженцев, выступив в новом для себя в амплуа одинокого борца за справедливость, сильного и непреклонного в своей убежденности лидера. «У меня нет плана "Б". Моя проклятая обязанность и долг, – чтобы Европа все-таки нашла свой общий путь», – заявила она. Меркель вновь использовала полюбившиеся ей слоганы, интерпретировав их по-новому. Удачное, на ее взгляд, высказывание "Это не моя страна"1 было расширено, и теперь госпожа канцлер говорит о том, что это уже и "не ее Европа". А вместо известного лозунга "Мы справимся!" теперь из ее уст звучит фраза "Я справлюсь!" и призыв к населению потерпеть, так как "речь идет о репутации Германии в мире" [5]. Такая постановка вопроса позволила временно получить тактические преимущества.В поддержку ее курса высказалась третья по влиятельности политическая сила ФРГ – партия "зеленых". Несмотря на разногласия с нынешним правительством в других сферах, не может не импонировать такой подход и "новым левым", которые выступают в защиту любых меньшинств и угнетенных и даже призывают в этой связи к максимально возможному расширению социальной помощи арабским беженцам.
Перезагрузка восприятия миграционной проблемы в ФРГ идет по двум направлениям. Была предпринята попытка не только обновить образ А. Меркель, но и смоделировать новый тренд в общественном сознании, освободив его от отрицательных эмоций и продвигая идею сопереживания. Новая фаза в интерпретации кризиса заключается в его намеренной поэтизации и даже романтизации. Слово "беженцы" ("Flüchtlinge"), ставшее нарицательным и получившее негативную коннотацию, в официальной риторике заменяется более возвышенным "Geflüchtete" – в буквальном переводе "бежавшие", "беглецы". Присутствие беженцев на территории Германии подается как демонстрация ее лучших человеческих качеств, проявление подлинного европейского гуманизма и зрелой толерантности. Людей призывают к участию в волонтерских программах содействия, предоставлении нуждающимся своего жилья для временного размещения, а также одежды, пищи и медикаментов.
На фоне этих процессов парламентом был принят так называемый "Второй миграционный пакет", предполагающий значительное ускорение высылки лиц, не подпадающих под статус беженца, ограничения на воссоединение с семьей (исключение сделано лишь для подвергшихся на родине индивидуальному политическому преследованию). Вводится субсидиарный (частичный) статус беженца, распространяющийся и на несовершеннолетних и действующий до прекращения боевых действий на территории страны исхода.
Данный законопроект вызвал серьезные дискуссии, так как он явно не соответствует официально декларируемому курсу правительства. А тем временем стала стремительно набирать очки новая политическая сила – партия "Альтернатива для Германии" (AfD), для которой тема миграции и беженцев является одним из главных программных пунктов.AfD выступает за ужесточение правил въезда для ищущих убежища, отдавая предпочтение квалифицированной трудовой миграции по канадскому образцу. Категорически отвергается внедрение в социальную систему Германии массы людей, не намеренных активно включаться в развитие экономики.
Хотя многие СМИ критикуют AfD как правопопулистскую и национально-консервативную силу, а некоторые партии отказываются в перспективе создавать с ней коалиции, "Альтернатива" уже получила места в законодательных органах трех федеральных земель и предполагает выйти на парламентскую гонку с результатом, сопоставимым с входящей в тройку лидеров партией "зеленых".
* * *
Германии через год предстоит определить дальнейший вектор своего политического развития, и в связи с этим вопрос формирующихся партийных раскладов будет оставаться одним из главных. Но как ситуация с беженцами отражается на повседневной жизни людей? Что тревожит их, с какими рисками и внутренними вызовами может столкнуться страна?
Кризис с мигрантами неожиданно обнажил казавшуюся в целом решенной проблему интеграции переселенцев, живущих в Германии уже продолжительное время. Всколыхнулась не турецкая община, не выходцы из Юго-Восточной Азии, а «российские немцы», переехавшие в ФРГ в 1990-е годы из ряда регионов России, Казахстана, Таджикистана. Одним из примеров может служить получившее широкую медийную огласку так называемое «дело Лизы» (в Берлине на несколько дней пропала девочка из семьи русских немцев, и существовали серьезные опасения, что она была изнасилована мигрантами).
История имела столь значительный резонанс, что по этому поводу высказались министры иностранных дел России и Германии. И, когда Берлине и других городах стали собираться возмущенные соотечественники, требовавшие предоставить информацию о ходе расследования, и просто люди, которые солидаризировались с семьей девочки и ее бедой, желая выразить свое неравнодушие и поддержку, произошло неожиданное. В газетах немедленно стали появляться заметки о том, что русские (хотя в большинстве своем это этнические немцы Поволжья) объединились с ультраправыми, что существует сговор с неофашистами, и вообще вся эта история – "фейк", с помощью которого Москва раскачивает праворадикальные настроения в Европе.
В СМИ Германии был растиражирован штамп о том, что "русские выходят на демонстрации под одними флагами с неонацистами". Стоит заметить, что использование ярлыка "неонацизма" стало одним из проверенных методов дискредитации того или иного движения или политика. На федеральных немецких телеканалах нередки репортажи о том, что Кремль якобы активно поддерживает правые партии не только в Германии, но и в Венгрии и Франции. А тема мигрантов стала еще одним способом стигматизировать критически настроенные общественные силы.
Официальные представители объединений русских немцев поспешили отмежеваться от акций в поддержку Лизы. Несмотря на это, волна искреннего человеческого возмущения и недовольства была значительной – более 3000 человек выходили на демонстрации в разных регионах Германии. В данном случае речь идет не просто о переселенцах, относящих себя к европейской культуре, а об этнических немцах. А что говорить, если, к примеру, вспыхнет аналогичный конфликт с участием афганца, сирийца или турка? Печальный пример есть – "черные" беспорядки в США, которые разгораются при появлении новостей о несправедливом, по мнению общин, обращении с их представителями со стороны властей (можно вспомнить столкновения афроамериканской общины с полицией, которые в течение месяца не утихали в американском городе Фергюсон в 2014 г.).
В результате бурного общественного обсуждения проблемы "поздних переселенцев" выяснилось, что они нередко ощущают себя "немцами второго класса", а каждый пятый из практически трехмиллионного контингента русских немцев плохо интегрирован. Оказалось, что они слабо владеют немецким языком, вынуждены работать не по профилю, не применяя свое образование и, как правило, высокую квалификацию, приобретенную в СССР. А выразив еще и несогласие с политикой властей Германии, они немедленно усилиями массмедиа превратились в пассивную, крайне подверженную влиянию "путинской пропаганды" косную массу ретроградов, творящих необдуманные действия из-за страха быть вытесненными с рынка труда вновь прибывшими мигрантами.
Ряд экспертов полагает, что решение А. Меркель о приеме масс беженцев с Ближнего Востока было продиктовано прагматическими, далекими от идеализма соображениями. Высказывается мнение, что такой стресс-тест в виде единовременно нахлынувшей волны мигрантов позволит в перспективе пересмотреть систему социальной поддержки, понизить минимальный размер оплаты труда, тем самым значительно сократив нагрузку на бюджет. И ключевой посыл в этом смысле – уверенность в том, что беженцы в короткие сроки встроятся в немецкую экономику и смогут незамедлительно применить свои навыки и квалификацию, полученные на родине, на благо Германии. Но дискуссия вокруг российских немцев демонстрирует обратное: интеграция представляет собой многоступенчатый процесс, нередко длящийся десятилетиями. А в случае кризиса с подачи заинтересованных сил та или иная община может легко превратиться в инородный элемент, не проявляющий усилий для "вживания" в общество.
Отдельный аспект миграционной проблемы - безопасность и рост преступности. В СМИ дается противоречивая информация о криминогенной обстановке в Германии. Приводятся данные о росте числа преступлений с участием мигрантов и параллельно появляются сведения о том, что радикально ситуация не изменилась [6; 9]. Этому есть объяснение –власти стремятся не накалять обстановку в стране как, к примеру и в случае с длительным молчанием в прессе по поводу многочисленных случаев насилия по отношению к женщинам в новогоднюю ночь в Кельне.
Тем не менее на улицах крупных городов, больших площадях и на вокзалах, особенно в ночное время, несут дежурство усиленные наряды полиции. Это не может не влиять на настроения рядовых немцев. Серьезную обеспокоенность в обществе вызвали теракты в Париже и Брюсселе, после которых стало ясно, что недооценивать серьезность влияния радикального ислама просто нельзя. Дестабилизирующим фактором остается иощутимый рост праворадикальных настроений в Германии. Одним из самых напряженных в этом смысле регионов является Саксония, где продолжаются митинги движения PEGIDA2, а нападения на места размещения беженцев стали привычным информационным фоном. По данным радиостанции "Байерише рундфунк", в течение 2015 г. только в Саксонии произошло 28 поджогов мест временного размещения и 57 индивидуальных нападений, в ходе которых пострадало 79 беженцев [10]. Эта проблема так тревожит немецкие власти, что они обсуждают вопрос о запрете правой партии NPD – Национал-демократической партии Германии, которая до 2014 г. занимала места в земельном саксонском парламенте.
В связи с этим интересна дискуссия, развернувшаяся с обществе, о том, почему именно Саксония демонстрирует склонность к ксенофобии. Приобрело популярность мнение, что причиной всему служит неготовность восточных немцев и, в целом, восточных европейцев к «зрелой толерантности». Немецкие эксперты говорят, что и российским немцам, и бывшим жителям ГДР до сих пор не хватает "демократической социализации", прививки против правого радикализма. Хотя местные власти стремятся продемонстрировать лояльность и прогрессивность в этом вопросе. Один из примеров – открытие в Берлине пункта размещения беженцев нетрадиционной сексуальной ориентации, который стал первой локацией такого рода в Германии [8].
В связи с наплывом беженцев А. Меркель объявила "нулевую толерантность к ненависти и ксенофобии". Ведь тема национализма имеет для Германии особое звучание и может стать в перспективе одним из серьезнейших факторов дестабилизации обстановки в ФРГ и Европе.
На пути к европейскому решению
В международном контексте проблема беженцев также не теряет своей остроты. Несмотря на призывы Меркель объединить усилия, принять общее европейское решение в рамках ЕС пока не получается. В итоге канцлеру пришлось де-факто отказаться от провозглашенного ею курса "открытых дверей", хотя на словах она демонстрирует верность ему.
С начала года отмечается ощутимое снижение притока мигрантов в Германию из-за закрытия в одностороннем порядке Венгрией, Македонией и Австрией "балканского маршрута", по которому в течение полугода люди беспрепятственно прибывали в ФРГ. В связи с этим беженцы, приплывающие нелегально с берегов Турции, оказались блокированы в Греции, где в местечке Идомени у греко-македонской границы стихийно образовался крупный лагерь. В нем находится более 13 000 человек, настроенных во что бы то ни было попасть на немецкую землю. Кроме того, крупные центры размещения мигрантов оперативно сформированы также на греческих островах – Косе, Хиосе, Лесбосе, Самосе.
Таким образом, Ннесмотря на уверения Меркель о готовности Германии протягивать руку помощи всем нуждающимся, сложилась ситуация, когда взрывоопасная проблема стала намеренно перекладываеться на плечи Греции – одной из самых нестабильных в финансовом и политическом смысле стран Евросоюза, которая еще в совсем недавноем прошлом сама была объектом кризисного урегулирования. Л стал превращаться в инструмент политического пиара. Там побывал германский экс Норберт Блюм, решившиймонстрировать свою солиарность и пожить в палатках вместе с мигрантами. С неофициальным визитом его посетила Виктория Нуланд. Пооаться с беженцини приехала и голливудская актриса, посол доброй воли ООН Анджелина Джоли, но никаких действий за этим не последовало.
Места временного размещения мигрантов в Греции с каждым днем становятся очагом растущей нестабильности, провоцирующим недовольство как мигрантов, так местного населения3. Из-за опасности столкновений и эскалации насилия ситуация требует безотлагательных мер. Примером радикального решения вопроса, обратившим на себя внимание немецких экспертов и политиков, стал опыт Австралии, страны, куда многие годы устремляется поток беженцев из Шри-Ланки, Мьянмы, Ирака, Ирана и Афганистана, пытающихся достичь континента на лодках через Индонезию.
Австралия известна своими суровыми правилами в части приема мигрантов. Без визы ищущие убежища интернируются. Те, кого не депортируют, отправляют в специальные поселения-лагеря на островах; многие живут там годами до выяснения всех обстоятельств дел. Когда положительное решение, наконец, принимается, беженцы не попадают не территорию континентальной Австралии, а остаются на местах. Австралийское правительство платит за их размещение на островах Папуа-Новой Гвинеи. Аналогичная схема практикуется и в отношениях с Камбоджей. Австралия рассчитывает наладить такое сотрудничество и с Филиппинами. С 2013 г. австралийский морской патруль останавливает и заставляет развернуться суда с беженцами из Индонезии. Если судно терпит бедствие, мигрантам выдаются спасательные жилеты и надувные лодки. Столь радикальное решение было объяснено необходимостью бороться с нелегальными перевозками людей.
Несмотря на регулярную критику этих мер правозащитниками, австралийское правительство предложило европейцам воспользоваться своим способом решения проблемы, а в части приема сирийских беженцев выразило готовность выделить для них квоту в 12 000 мест. Похоже, что Европа начала прислушиваться к советам австралийских коллег. Поиски территории "третьей безопасной страны" для временного размещения мигрантов привели Германию на зыбкий путь выстраивания специальных договоренностей с Турцией, от берегов которой к греческим островам нелегальные транспортировщики ежедневно доставляют сотни ищущих убежища.
По итогам мартовского саммита в Брюсселе было достигнуто соглашение, что все прибывающие нелегальными путями из Турции в Грецию будут (в качестве временной и чрезвычайной меры) немедленно отправляться обратно. Те, кто хочет получить убежище в Европе, должны делать это по греческим правилам, что реанимирует нормы Дублинских соглашений, предписывающих подавать заявление на статус беженца в стране первого въезда в ЕС. Кроме того, вводится формула "один к одному": всех нелегально прибывших Турция интернирует на своей территории, а вместо них направляет в Европу контингент приехавших и зарегистрированных в законном порядке сирийских беженцев из официальных лагерей. Речь в данном случае по приблизительным подсчетам пока идет примерно о 72 000 человек, 16 000 из которых Германия обязуется принять у себя.
Необходимость перемещения столь больших групп людей создает серьезные логистические и юридические проблемы. Массовые депортации, коими станут де-факто транспортировки беженцев, – беспрецедентный случай в современной европейской правоприменительной практике. Да и нет уверенности в том, что те, кто всеми способами стремился перебраться в Евросоюз, захотят возвращаться в Турцию. По заявлениям сотрудников миссии ООН, работающих на месте, "никто не обязан уезжать, и мы никого к этому не будем принуждать". А если речь не пойдет о принудительном (и неизбежно насильственном) перемещении, нормы Брюссельского соглашения между Турцией и ЕС становятся труднореализуемыми или вообще невыполнимыми.
При этом за помощь в размещении беженцев Турция запросила у Европы высокую цену. Уже перечислено 3 млрд. евро для обеспечения дополнительных мест временного проживания, налаживания бытовой инфраструктуры, базового медицинского обслуживания, охраны, и Анкара ждет дальнейших поступлений в сопоставимом объеме. Обсуждалась даже возможность отмены виз для гражданТурции в государства Шенгенской зоны, что вызвало критику у коллег Меркель по партийному союзу.Министр финансов Баварии Маркус Зедер высказал опасение, что теперь с территории Турции "будет приезжать меньше людей на нелегальных кораблях и лодках и все больше – насамолете".
Германия закрыла глазана то, что Эрдоган уже показал себя как в высшей степени ненадежный и своекорыстный внешнеполитический партнер. И участие в разрешении европейского миграционного кризиса, безусловно, является дополнительным и весьма эффективным рычагом в турецко-европейском взаимодействии. В связи с миграционным кризисом Турция открывает новую главу в отношениях с Европейским союзом, в особенности учитывая длящиеся с 1999 г. переговоры о ее вступлении в ЕС.
Дополнительным внешним измерением позиции Германии по вопросу беженцев является конфликт на Украине и также возникшая (хоть, безусловно, и не в таком масштабе) проблема миграции. В информационном и политическом поле ФРГ начисто отсутствует дискуссия о проблемах оказавшихся в аналогичной ситуации граждан Украины, которые вынуждены массово покидать охваченную гражданской войной территорию юго-востока страны и бежать в приграничные российские области. Несмотря на постоянные заявления немецких политиков о том, что ситуация на Украине – это горящий и опасный военный конфликт в центре Европы, страна не была признана государством в состоянии войны. Положение на Донбассе также не рассматривается в качестве гуманитарной катастрофы, поэтому по данной формулировке Германия специализированной квоты для украинских беженцев выделять не предполагает.
А ведь это был бы подлинный шаг к демонстрации европейской солидарности и поддержке европейских устремлений «молодой постсоветской демократии». Но реалии немецкой политики совершенно противоположны: партия "Христианско-социальный союз в Баварии" (ХСС) потребовала признать Украину "безопасной страной происхождения", а, по сведениям Ведомства по делам мигрантов, из примерно 7000 заявлений, поданных за последний год, лишь 5% будут удовлетворены [7]. Таким образом, страдающих от войны сирийцев в европейском доме ждут больше, чем страдающих от войны граждан Украины, с которой подписано соглашение об Ассоциации и которую уже более 20 лет наставляют на истинный европейский путь.
Германии, действительно, будет затруднительно справиться с возникшей системной миграционной проблемой в одиночку. К сожалению, и Организация Объединенных Наций также оказалась не в силах повлиять на ее урегулирование, ограничиваясь лишь призывами к международному сообществу "не закрывать свои границы для ищущих убежище" и "сотрудничать и заниматься мобилизацией ресурсов в духе совместного несения бремени" [3].
По признанию самой ООН, международная Конференция по вопросам переселения сирийских беженцев в марте с.г. дала весьма скромные результаты [2]. По ее итогам лишь 13 государств выразили готовность выдавать сирийцам студенческие визы и предоставлять стипендии. Несколько латиноамериканских и европейских стран объявили о введении или расширении программ выдачи гуманитарных виз. А по оценкам Управления верховного комиссариата по делам беженцев к концу 2018 г. возникнет еще одна проблема: потребуется переселить не менее 10% сирийских мигрантов, нашедших приют в соседних с Сирией странах, количество которых составляет около 5 млн. человек. В эту категорию входят люди, относящиеся к особо уязвимой группе: те, кто подвергался пыткам, беженцы, нуждающиеся в медицинской помощи и женщины с детьми, оставшиеся без всякой поддержки.
Страны-участницы конференции рассмотрели различные возможности переселения сирийских беженцев из стран региона, включая выдачу гуманитарных виз, частное спонсорство, стипендии для учебы, профессиональные стажировки, трудоустройство. Но все это лишь частности, капля в море, не учитывающая колоссальный поток нелегальных мигрантов, который и порождает хаос и нестабильность в Европе.
Симптоматично, что ни в германском, ни в европейском публичном дискурсе не звучат упоминания о помощи или какой бы то ни было роли США в этом вопросе. Речь идет исключительно о европейском решении, хотя военные операции в Сирии, Ливии, Афганистане и Ираке начинались при активном лоббировании США, а участие американского воинского контингента в этих кампаниях в сотни раз превышает участие бундесвера.
США стремятся спасать мир от тирании и диктаторских режимов и защищать слабые демократии от грозных соседей с имперскими амбициями, но поддержка людей, нуждающихся в помощи и справедливости, не относится к их приоритетам. В качестве причины нежелания участвовать в решении миграционного вопроса называется риск террористических угроз. Пол Райан, спикер Палаты представителей США, заявил: «Наша нация всегда была гостеприимной, однако мы не можем позволить террористам извлечь выгоду из нашего сострадания. Сейчас настал момент, когда лучше оставаться в безопасности, чем проявлять сочувствие» [1].
* * *
Похоже, что Меркель хотелось бы войти в историю как политику, сумевшему создать и показать миру новое лицо Германии – сильной, но открытой, гостеприимной и миролюбивой страны. Сыграл свою роль и фактор культивируемой в Европе толерантности – модернизированного постколониального сочувствия благополучного Старого Света бедному и неустроенному Третьему миру. Однако позиция, связанная с необходимостью во что бы то ни стало помочь беженцам, около 70% которых – это молодые мужчины до 30 лет, - является миной, к тому же отнюдь не замедленного действия, которую Европа закладывает сама под себя.
В немецком обществе постепенно растет понимание необходимости устранения первопричин массовой миграции. К ним относятся сомнительные, в том числе и поддерживаемые правительством ФРГ, военные кампании, волюнтаристский передел политических систем на Ближнем Востоке, разрушение баланса сил в регионе, дестабилизация экономики и лишение тем самым людей права и возможности строить свою жизнь у себя на родине. Важно и отсутствие понятных критериев ведения дел на внешнеполитической арене, наличие двойных, а то и тройных стандартов.
Нельзя забывать, что миграционный кризис – питательная среда для ведения весьма прибыльного бизнеса "в мутной воде". Круг получающих при этом выгоду велик на всех этапах: при подготовке фальшивых паспортов, осуществлении нелегальных перевозок, формировании инфраструктуры для размещения людей, а также при оказании им государственной помощи.
Прием мигрантов – это, безусловно, важная общечеловеческая задача и высокая миссия, но главным критерием должны оставаться стабильность собственного политического и экономического развития и защита граждан. Беспрецедентный в истории Германии жест доброй воли рискует обернуться гуманитарным коллапсом и спусковым крючком к слому системы внешне- и внутриполитического равновесия в Европе.
Литература
1.Гарсия М. США никогда не хотели принимать беженцев. – Иносми.Ру. 23.11.2015 (http://inosmi.ru/country_usa/20151123/234523143.html (Дата обращения: 17.04.2016).
2. Конференция по вопросам расселения сирийских беженцев высветила огромные проблемы. Центр новостей ООН. – http://www.un.org/russian/news/story.asp?NewsID=25701#.VvzPxMtJnmI (дата обращения: 30.03.2016)).
3. Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН № A/RES/70/135 от 17 декабря 2015 г. – https://documents-dds-ny.un.org/doc/UNDOC/GEN/N15/439/58/PDF/N1543958.pdf?OpenElement (дата обращения: 17.04.2016).
4. Flüchtlingspolitik: Belgischer Bürgermeister wirft Merkel "epochalen Fehler" vor. – http://www.news.de/politik/855634884/kritik-an-angela-merkels-fluechtlingspolitik-belgischer-buergermeister-wirft-merkel-epochalen-fehler-vor/1/ (датаобращения: 17.04.2016).
5. Hinz L. Wie das letzte halbe Jahr Merkel verändert hat//Focus Online. – http://www.focus.de/politik/deutschland/fluechtlinge-merkel-bittet-um-zeit-wichtige-phase-unserer-geschichte_id_5321355.html (датаобращения: 17.04.2016).
7. Ostaptschuk M. Ukraine-Flüchtlinge vor Abschiebung. – Deutsche Welle. 19.01.2016 (http://www.dw.com/de/ukraine-fl%C3%BCchtlinge-vor-abschiebung/a-18989565 (дата обращения: 17.04.2016)).
8. Pressemitteilung BAMF vom 20.02.2016. – https://www.berlin.de/sen/aif/ueber-uns/presse/2016/pressemitteilung.447116.php (датаобращения: 17.04.2016).
9. Straftaten durch Fluechtlinge strak gestiegen. – Bild. 2015. 25.11.
10. Wierzioch B. Gewalt gegen Fluechtlinge. Sachsen, ein Sonderfall. – http://www.br.de/nachrichten/sachsen-rechte-gewalt-fluechtlinge-100.html (датаобращения: 17.04.2016).
Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
7
Hello, good site online prescription