Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
7
23659
|
Официальные извинения
970
98619
|
Становление корпоративизма в современной России. Угрозы и возможности
237
80122
О разных взглядах на уроки истории 87
13243
Давно уже не вызывает сомнений, что общие направления социальных проектов зависят в первую очередь от интересов групп (классов, сословий), различающихся по своим основным социологическим характеристикам (их месту в системе общественного воспроизводства и др.). Но, помимо общих направлений, существуют и конкретные дорожные карты, в том числе радикально отличающиеся даже в рамках одного направления. Они порой различаются настолько, что иные маршруты вполне могут пересекать сектор, традиционно освоенный противоположным лагерем. И зависит это уже не только от групповой (классовой) ангажированности разработчиков социальных проектов, но и от психологических типов их личностей. Строго говоря, социальный проект, по своему смыслу и содержанию – это идеал плюс дорожная карта его достижения. (Идеал без дорожной карты, - это утопия, маниловщина, фантазия художника. Дорожная карта без идеала способна завести куда угодно.) При этом не только идеалы различаются между собой, но и представления о способах приближения к одному и тому же идеалу также различаются, в том числе и в зависимости от психологических типов личностей лидеров и основных акторов социальных движений. Показательно в этой связи следующее замечание академика В.И.Вернадского, на которое обратил внимание философ Карл Кантор: «В.И.Вернадский … полагал, что типы личности всегда отвечают разным типам философии. Личность неотделима от философского размышления, а разум не может дать для неё мерку, вполне охватить всю личность» [2, С.15]. На эту связь типа личности и типа философии обращают недостаточно внимания. Не являясь специалистом по дифференциальной психологии, считаю возможным исходить из предположения, что тип личности, в основе которой заложены некие врождённые качества (особенности), в свою очередь играет важную, порой определяющую роль в формировании нравственной позиции любого человека, в том числе – в данном контексте это особенно важно – активного социального деятеля. Поэтому, не пытаясь обосновать какие-либо предпочтения, будь то в отношении идеала общественного устройства, или в отношении способов его достижения, хотелось бы предложить несколько беглых зарисовок, иллюстрирующих связь соответствующего выбора (идеала и дорожной карты) с типом личности исследователя или активного политического деятеля.
• Два типа личности и две тактики социал-демократии …• Для начала приведём наглядный пример взаимосвязи такой относительно простой (потому как есть и гораздо более сложные) характеристики типа личности, как темперамент, с одной стороны, и выбора оптимальной дорожной карты, с другой. Весьма показательна разница в подходе между близкими (особенно в плане научной методологии) группами, к примеру, меньшевиков и большевиков. И те, и другие – марксисты, и те, и другие одинаково оценивают характер основного противоречия капиталистического общества. Более того, на общетеоретическом уровне они и к вопросам тактики подходят почти одинаково. Но, когда встаёт вопрос о практическом выборе пути достижения примерно одинаково понимаемой цели, взгляды бывших единомышленников и соратников резко расходятся. Эта ситуация замечательным образом отражена в работе В.И.Ленина "Две тактики социал-демократии в демократической революции", написанной им летом 1905 года в самый разгар первой русской революции. «Предоставим оппортунистам «освобожденской» буржуазии сочинять, из страха перед революцией и из страха перед прямым путем, обходные, окольные, компромиссные пути. Если нас силой заставят волочиться по таким путям, мы сумеем исполнить свой долг и на мелкой будничной работе. Но пусть сначала беспощадная борьба решит вопрос о выборе пути» [4, С. 103]. Большевики в принципе не отрицают тактики меньшевиков, не утверждают, что их тактика противоречит научной теории. Они даже выражают готовность «исполнить свой долг» и в рамках меньшевистского выбора, если иной возможности не будет, если обстоятельства их «заставят». Но собственный выбор большевиков иной – радикально-революционный, причём выбор этот сделан в рамках той же теории. А это значит, что в окончательном виде сделан он был не столько исходя из выводов теории, сколько исходя из господствующей в определённой среде идеологии, на разработку которой большое влияние оказывал именно тип личности авторов. То же самое относится и к меньшевикам.
• О нравственном выборе учёного • И всё же, что лежит в основе (помимо, естественно, профессиональных склонностей) выбора тех или иных групп факторов и связей, на которые преимущественно ориентируется исследователь? Конечно, определённую роль могут играть случайные или необязательные факторы, связанные, скажем, с социальным происхождением исследователя, с полученным образованием, с особенностями национального культурного опыта. Всё это, безусловно, накладывает определённый отпечаток на научную деятельность исследователя. Однако факторы эти, играющие важную, а порой даже определяющую роль в иных сферах деятельности, в научной сфере не могут иметь решающего значения, по крайней мере, для зрелого учёного. Кроме того, если рассматривать одни и те же кластеры научного сообщества, сформированные по упомянутым признакам (скажем, немец с университетским образованием, выходец из среднего класса), то внутри каждого из них нетрудно обнаружить наличие представителей едва ли не всех направлений научной (обществоведческой) мысли. Но есть некий не относящийся к сфере науки фактор, учёт которого позволяет добавить ещё один важный признак, в гораздо большей мере определяющий вектор научного и мировоззренческого поиска. Речь идёт о факторе нравственного выбора учёного. Причём не только и даже не столько об отношении к первичным этическим императивам обще-профессионального порядка (честности, недопустимости фальсификации, корректности полемики и т.п.). Речь идёт, с одной стороны, о таком нравственном выборе, который определяется отношением учёного к проблеме добра и зла. С другой стороны, этот выбор связан с таким отношением к обществу, аналогия которого просматривается не на нижнем (материальная сфера), а на верхнем, трансцендентном уровне бытия. Если это и не отношение творца (поскольку не учёный создал человека и человечество), то близкое к таковому (поскольку общество может быть реформировано сознательными усилиями его членов, или наиболее активной его части). Во всяком случае, это отношение человека, имеющего своё видение возможного и желаемого будущего человечества. Поскольку такое видение неизбежно связано с интересами тех или иных социальных групп, оно носит нравственный характер и описывается категориями этики. Это обусловлено тем, что практически любое видение желаемой перспективы (исключая сферу фантастики) предполагает ущемление – часто существенное – интересов тех или иных социальных групп, а соответствующая пропаганда воспринимается как призыв (прямой или косвенный) к борьбе за изменение status quo. Иначе говоря, нравственная составляющая в значительной мере проявляется в том, что в своей модели желаемого общественного устройства исследователь не просто отдаёт предпочтение какой-то социальной группе, но и становится сторонником (иногда и не осознанным) реформирования общества с учётом интересов прежде всего именно этой группы. Причём такое отношение исследователя, претендующего на статус учёного, как правило, не декларируется. Часто провозглашается, напротив, полное отсутствие каких-либо личностных предпочтений, что ничуть не меняет сути дела, даже если подобные убеждения вполне искренни. А суть дела, если оперировать категориями этики, заключается в том, что желаемая перспектива предполагает изменение сложившегося расклада некоторых актуальных жизненных благ в пользу одной из групп. Именно это обстоятельство и определяет ту нравственную составляющую в деятельности учёного, которая оказывает влияние (порой решающее) на саму методологию научного исследования, а возможно, и является неотъемлемой частью этой методологии. На первый взгляд, здесь явная нестыковка, поскольку строгая наука нравственными критериями не оперирует. С другой, мы о них говорим, как об атрибуте научной методологии. Формально, в рамках научной парадигмы, это противоречие устранимо введением запрета на использование неизмеряемых категорий, но в реальности устранить его не получается. Дело в том, что уже предварительный образ намечающегося проекта, ради которого и проводится вся работа учёного, неизбежно влияет и на выбор методологии научного исследования. На самом деле, сколь бы туманно не просматривалась «сквозь магический кристалл» конечная цель исследования, основы её (общие контуры желаемого социального устройства, идеала) уже заложены. Поэтому в условиях великого разнообразия факторов общественного развития (всех их охватить ни один человек не в силах) исследователь всегда выбирает те факторы, которые представляются ему наиболее важными, что неизбежно отражается и на конкретных методах, и на всей методологии. Иначе просто не получается состыковать логику научного исследования и логику последующего социального проекта. Проиллюстрируем этот вывод на двух противоположных примерах.
• Пример Карла Маркса •
При всём многообразии научной деятельности Маркса её вершиной, по общему мнению, был «Капитал». В этом труде, – по крайней мере, в той части, которая была опубликована при жизни автора, – сложнейшая социальная структура общества была сознательно упрощена. Центральная логика рассуждений, описывающая создание прибавочной стоимости и присвоения её в форме прибыли, предполагала участие в процессе капиталистического воспроизводства только двух основных классов, а вся гамма общественных отношений была сведена к отношениям производственным, причём опять же не к реальным во всём их многообразии, а только к тем, которые характерны именно для капиталистического способа производства. Основной материал для анализа – экономическая статистика Англии за сравнительно короткий исторический период, а также отчёты английских фабричных инспекторов. В результате исследований был выявлен ряд закономерностей – таких, как тенденция роста органического строения капитала и, как следствие, понижения нормы прибыли, а также тенденция абсолютного и относительного ухудшения положения пролетариата. Анализируя эти тенденции, Маркс пришёл к выводу о неизбежности замены капиталистической формации на коммунистическую. Упрощения (абстрагирования), принятые Марксом, были совершенно оправданы. Своим исследованиям, не доведённым до конца (!), автор посвятил почти 40 лет жизни; очевидно, что если бы за основу была принята система общественных отношений хоть чуть сложнее самой элементарной модели, автору пришлось бы поработать над темой лет двести, т.е. примерно до наших дней (очевидно, что тогда и акценты в выводах были бы несколько иные). Но дело не в этом: сами выявленные Марксом тенденции были выявлены и описаны автором более чем убедительно. Просто было великое множество и других тенденций (глобальных, региональных, локальных, временных и долгосрочных, сильных и слабых, и т.д. и т.п.): какие-то из них теряли актуальность, какие-то усиливались. Каждая по отдельности наверняка в середине XIX века уступала по значимости тем, которые выявил Маркс, однако результат их взаимодействия вовсе не гарантировал реального развития именно по тому вектору, который вырисовывался исходя из закономерностей, принятых автором за главные. Кроме того, общественное развитие было насыщено массой, казалось бы, малозначимых (на фоне глобальных процессов) событий, так называемых флуктуаций, и сопровождалось острыми кризисными процессами, этапами прохождения точек бифуркации, после которых теоретическая модель нуждалась в корректировке. Все эти «нюансы» также не могли быть просчитаны и учтены в ходе «конкретного анализа конкретной действительности», тем более, проводимого не на уровне отдельных фабрик, а в масштабе мировой экономики. Но здесь важнее даже другое обстоятельство. Совершенно очевидно, что ещё до начала своей главной работы (или в самом начале) молодой Маркс сделал нравственный выбор, предопределивший выбор политический и наложивший не просто заметный, но фактически определяющий отпечаток на всю его научную деятельность. При том, что сам Маркс всячески открещивался от какой-либо связи своего учения с морально-этическими императивами, ибо именно в борьбе с идеализмом происходило его формирование как учёного, вся его научная и жизненная биография свидетельствовала о сильнейших нравственных интенциях, наиболее афористично выраженных его оппонентом Пьером Прудоном: “Страдай и умри, если понадобится, но говори людям истину и стой за сироту”. «Сиротой» для Маркса (как и для Прудона) были угнетённые и эксплуатируемые, способные к организованному сопротивлению угнетателям и эксплуататорам, то есть пролетариат. Следствием такого нравственного выбора явилась и политическая позиция Маркса: в той классовой борьбе он встал на сторону пролетариата. Этот вывод можно подтвердить массой доказательств. Так, ещё в своём гимназическом сочинении 17-летний юноша, рассуждая о выборе профессии, указывал в качестве цели «принесение счастья наибольшему количеству людей» [6]. Далее, в самом начале разработки своего учения молодой Маркс, вместе со своим другом и соавтором Энгельсом, стал одним из основателей «Союза коммунистов» (1847 г.) и автором «Манифеста коммунистической партии»[1]. А ещё до этого (1845 г.) Маркс пришёл к выводу о необходимости изменения всей системы общественных отношений[2]. Всё это произошло ещё до того, как Маркс занялся детальным изучением экономической статистики в библиотеке Британского музея. Представляется, что здесь вывод предшествовал самому научному исследованию: то есть именно научного обоснования того, что мир необходимо менять, ещё не существовало. В тот период обоснование могло иметь лишь этическую основу. Далее, в тексте самого «Капитала» достаточно много мест, в которых автор явно затушёвывает одни явления, при этом явно подчёркивая и иллюстрируя другие. Этим отличается, в частности, вся последняя глава первого тома «Капитала», посвящённая «так называемому первоначальному накоплению капитала». Всё, что в ней написано – верно на все 100%. Если бы тот же текст вышел отдельно от основной четырёхтомной монографии в виде полемической статьи или брошюры[3], то весь марксизм выглядел бы несколько иначе, поскольку наука и пламенная публицистика были бы разделены. Тем более она была бы иной, если бы автором монографии был бы университетский профессор, а не основатель «Союза коммунистов». Но в том-то и дело, что «Капитал» представляет собой целостную доктрину – и политико-экономическую, и историческую, и этическую. При этом нетрудно убедиться, что изложенный в фундаментальном труде текст содержит лишь факты, подтверждающих только одну тенденцию, игнорируя множество примеров в пользу остальных, пусть и не таких ярких, но всё же имевших место, в том числе и весьма заметное. Например, трудолюбие и бережливость со стороны буржуа, также, безусловно, являлись важными факторами первоначального накопления. Но учёт этих и многих других обстоятельств, равно как и попытка придать теории вероятностный характер[4], наверное, недопустимо усложнили бы решение поставленной задачи, а в чрезмерно усложнённом виде учение Маркса не могло бы стать идейным оружием революционного пролетариата. Перед исследователем стояла альтернатива: либо строить строго научную модель, либо в основу доктрины заложить определённые этические императивы, отбросив при этом все «посторонние»[5] соображения, вступающие в диссонанс с изначально воспринятым этическим императивом. Маркс свой выбор сделал, и это был нравственный выбор[6].
• Пример Фридриха фон Хайека • Нобелевский лауреат Фридрих фон Хайек – один из могикан философской, экономической и политической мысли фундаменталистского либерализма – яркий научный и мировоззренческий антипод Карла Маркса. Основной декларируемый вывод рафинированного либерализма (по Хайеку) заключается в пагубности любых попыток внесения каких-либо коррективов в стихийно складывающийся порядок. Но в таком случае, если мы были бы готовы отказаться от сознательного изменения складывающегося порядка, то тогда отпадал бы и сам смысл научного поиска в сфере общественных наук, за исключением разве что исследований по самым узким, частным и локальным вопросам, да и то лишь с целью удовлетворения праздного любопытства: ведь не дай бог, результаты исследований как-то повлияют на «складывающийся порядок». Есть, правда, и другая цель, а именно критика конструктивистов, – так Хайек называет тех, кого естественный порядок не устраивает. (В последнем случае нравственный выбор исследователей проявляется особенно наглядно.) Уязвимость либеральной методологии, особенно в современных условиях, заключается в том числе и в некорректности жёсткого противопоставления уважаемого всеми либералами порядка стихийного, самопорождающегося или эндогенного, с одной стороны, и сильно нелюбимого ими порядка устроенного или экзогенного [8, глава 2], с другой. На самом деле об эндогенном общественном порядке можно говорить лишь имея в виду доцивилизованное общество на стадии дикости и варварства. Далее постепенно начинают внедряться элементы целенаправленного устроения общества, и тренд этого процесса свидетельствует о постоянном росте доли и значения этих элементов по сравнению с чисто стихийными импульсами. Кстати, главная особенность неолиберального подхода по сравнению с классическим либеральным заключается в том, что неолиберализм не только допускает, но и предполагает целенаправленное и активное устроение «либерального» порядка (с использованием средств государственного и межгосударственного регулирования!), не доверяя ненадёжному естественному ходу событий. Неолиберализм во имя свободы и демократии готов весь мир выстроить во фрунт, наплевав на все иные сложившиеся или складывающиеся порядки. Тем не менее, само противопоставление стихийного и устроенного порядков также является дополнительным аргументом в пользу неизбежности нравственного выбора. В случае с Хайеком факт подобного выбора ярко проявляется во всех его основных произведениях, но особенно он бросается в глаза во второй книге его капитального труда «Право, законодательство и свобода» [8, глава 2]. Здесь неприязнь автора к самой идее социальной справедливости буквально выплёскивается с каждой страницы текста. Местами Хайек просто не стесняется в выражениях: «…термин “социальная справедливость” не имеет никакого смысла или содержания…; выражение “социальная справедливость” …превратилось в бесчестный намёк на то, что следует согласиться с требованиями групповых интересов, которые на деле не могут быть обоснованы; …этот термин интеллектуально бесстыден…; …постоянное использование этого требования есть жульничество…» [8. С. 264-265]. При том, что, строго говоря, с точки зрения чистой науки автор в этих суждениях может быть и прав, расхождение с позицией Маркса здесь очевидно. Научная логика Маркса,также не допускает вмешательства категории справедливости, но у Маркса нет и намёка на то, чтобы квалифицировать оперирование данной категорией как «бесчестный намёк» или «интеллектуальное бесстыдство». Здесь нет различия между Хайеком и Марксом в части научно-методологического подхода, рассматриваемого в самом рафинированном его виде. Но доктрины двух учёных резко антагонистичны, и антагонизм этот определяется именно нравственным выбором, а не научной компетентностью. Подтверждая этот вывод, по-своему честный Хайек, тут же вынужден признать следующее: «Основное утверждение …, что в обществе свободных людей, членам которого позволено использовать собственные знания в собственных целях, термин “социальная справедливость” не имеет никакого смысла или содержания, по своей природе не может быть доказано» [8. С. 264]. То есть Хайек признаётся, что основное его утверждение не может быть доказано, причём вовсе не из-за недоработки автора, а «по своей природе». А ведь как раз эта «природа» и делает неизбежным в данной сфере именно нравственный выбор учёного: убрать его, и мало что останется и от Хайека и от Маркса. В методологии Хайека показателен ещё один момент: его негативное отношение к антропоморфным явлениям в общественных отношениях. Там, где действует «невидимая рука» рынка, где речь идёт о стихийно складывающимся порядке (почти таком, как в джунглях), там всё для него любо-дорого, но как только в этой сфере возникает намёк на осознанную деятельность людей, Хайек непременно выскажется насчёт её бесперспективности либо пагубности. По его мнению, вся активно нелюбимая им «концепция социальной справедливости является прямым следствием того антропоморфизма…, которыми наивное мышление объясняет все самоупорядочивающиеся процессы» [8. С. 232]. В этой связи нельзя не заметить, что при всём объективизме и материализме методологии Маркса его методология глубоко антропоморфна, в то время как методология Хайека предполагает сознательный отказ от антропоморфизма[7]. Наверное, данный методологический подход также, в известной мере, можно считать прямым следствием выбора нравственного[8].
Отдельный случай – позиция философа Александра Зиновьева. Он сделал, кажется впервые, действительно удачную попытку полностью исключить фактор личностного отношения к объекту исследования, т.е. к человечеству.Даже название объекта изменил, поскольку учёный-исследователь не может сам быть частью этого объекта, а потому и назвал его человейником. (Трюк, конечно, но, в плане мыслимого эксперимента, вполне допустимый.) Получился чисто научный подход, не искажённый какими-либо соображениями этического характера. (Здесь уместно заметить, что, хотя в целом философия относится не к научной, а к мировоззренческой сфере, сам А.Зиновьев профессионально занимался логикой, т.е. наиболее математически оснащённой и наиболее научной дисциплиной, традиционно относящейся к сфере философии.) Однако сама по себе степень научности исследовательского метода не является ни достоинством, ни недостатком (чай, не в XIX веке живём). В конечном счёте важны выводы, результаты исследований, возможность их использования на практике. О том, к каким выводам пришли Маркс и Хайек, мы знаем. Знаем также, какое влияние эти выводы оказали на реальную социальную практику. А вот связь учения Зиновьева с социальной практикой не вполне ясна. Хотя некоторые выводы на этот счет он, конечно, сделал: «Одно из важнейших последствий наступившей эпохи (если не самое важное) является утрата смысла социального бытия людей. … Если в двух словах подвести итог эволюции человечества за прошедшую историю, он уложится в одну-единственную фразу: человечество как целое утратило смысл самого своего социального бытия. Оно убило сам фактор своего понимания… Наиболее вероятный конец человечества — воинствующая глупость. Человечество погибнет от своей глупости» [1. С. 520,521] Такие выводы сделаны на основе, возможно, безупречного строго научного анализа. Непонятно только, что с этими выводами делать? Сам Зиновьев далее эту тему не развивает. Но, если продолжить эту – чисто научную - логику автора, продолжая рассматривать объект исследования как человейник, очевидно, что базовая цель («программа-минимум») любого живого объекта – это самосохранение. Человейник существует в ограниченном пространстве (планета Земля) с ограниченными ресурсами. Человейник численно непрерывно растёт, ещё быстрее растёт потребление ресурсов (в том числе невозобновляемых), стремительно растёт объём непереработанных отходов жизнедеятельности человейника, в том числе ухудшающих условия его жизнедеятельности. Человейник неоднороден: существование большей его части не является необходимым условием для производства материальных благ для более развитой части человейника. Более того, оно является фактором, гарантирующим ухудшение экологической ситуации на планете. Таким образом, исходя из базовой цели, а также с учётом указанных обстоятельств, может быть сформулировано условие, обеспечивающее выживание человейника как вида. Это резкое количественное сокращение человейника за счёт лишних особей (не обязательных для производства качественных и экологичных материальных благ и услуг). Отсюда и соответствующая дорожная карта. Здесь не обязательно применять давно апробированные меры. Современные технологии позволяют достичь цели, почти соблюдая приличия. Вовсе не обязательно кого-то убивать, чтобы в несколько раз уменьшить численность населения за каких-нибудь полвека. Главное, что после этого история человейника будет ограничена лишь факторами космического порядка; во всяком случае, гибель вследствие экологической катастрофы грозить уже не будет. А это не мало. А там – кто знает? – возможно, опять будет найден «смысл социального бытия людей», и вновь у человечества проявится «фактор своего понимания». С другой стороны, сомнительно, что после подобной «реновации» новая общность имела бы право называться человечеством, поскольку неизбежно лишилась бы не только многих важнейших человеческих качеств (солидарность, гуманизм), но и того, что со времён Канта принято называть категорическим императивом. А значит, такое общество не будет нуждаться в высоких образцах художественной литературы, музыки, живопись. Численность населения будет ограниченной и стабильной, все прежние импульсы развития ослабнут или вовсе исчезнут; при этом может ещё долго сохраняться сложившаяся инерция дальнейшего сокращения населения (наработанную технологию быстро не свернёшь!) В конце концов, есть все основания предположить, что главным «фактором своего понимания» постчеловечного общества будет понимание того, что существование такого общества вообще не имеет никакого смысла, и оно в итоге исчезнет не вследствие космической катастрофы, а вполне естественным образом – именно из-за отсутствия «смысла социального бытия». * * * Таковы три различных примера, характеризующих связь типа личности исследователя и свойственного ему мировоззренческого и методологического подхода. Здесь представлена позиция человека, явно сочувствующего угнетённым классам (Маркс), ему противопоставляется позиция, объективно отвечающая интересам классов господствующих (Хайек). Обе эти позиции весьма уязвимы в плане строгой научной критики. Обоим им противопоставляется строго научный подход Зиновьева, уязвимый с этической точки зрения. Отдельно представлены два противоположных подхода внутри марксистской парадигмы, отражающих различия не научно-методологического или этического плана, а скорее в психофизиологическом типе акторов социальных движений. Представляется, что попытка обосновать преимущество одного из описанных подходов (на деле их, конечно, гораздо больше), исходя из «истинных» интересов всего человечества, обречена на неудачу. Слишком уж неоднороден наш человейник. Имело бы смысл рассуждать о необходимости принесения в жертву будущему «дивному миру» со стороны «неперспективной» части общества, если бы была абсолютная уверенность в безупречности исходной аргументации, и, конечно, если бы была уверенность, что будущий мир действительно будет дивным. Но такой гарантии нет. Более того, многие мыслители не без основания предположили, что такой мир будет иметь весьма неприглядный вид. На итоговый вектор развития наверняка окажут влияние все подходы, каждый из которых имеет свои веские основания. Ну и конечно он будет зависеть и от типа личности каждого из нас, и от нравственного выбора. Последняя характеристика лишь частично связана с врождённым типом личности. Именно в формировании нравственного выбора действительно проявляется свобода воли (для верующих – это самое ценное, чем одарил человека Господь). Без ущерба для здоровья человек не может регулировать свой темперамент в широком диапазоне (скажем, менять его на противоположный), а вот нравственный выбор он может делать самостоятельно, и даже менять его радикально. Именно от этого выбора и зависит наше будущее, во всяком случае, в той мере, в которой от нас вообще что-либо зависит.
Литература 1. 10. Зиновьев А. Фактор понимания. — М.:АЛГОРИТМ, 2006. 2. 3. Кантор К. Двойная спираль истории. Историософия проектизма. Т.1: Общие проблемы. – М.: Языки славянской культуры, 2002. 3. 7. Леонтьев В. Экономические эссе. Теории, исследования, факты и политика. — М.:Политиздат, 1990. 4. Ленин В.. "Две тактики социал-демократии в демократической революции", Полн. собр. соч., 5 изд., т. 11. 5. 8. Ленин В. Экономическое содержание народничества. Полное собрание сочинений, 5 изд. Том 1. 6. 5. Маркс К. Гимназическое сочинение "Размышления юноши при выборе профессии", (1835), http://www.souz.info/library/marx/pensieri.html. 7. 6. Маркс К. Тезисы о Фейербахе. К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные произведения в трёх томах . — М.: Политиздат, 1983. 8. 9. фон Хайек Ф. «Право, законодательство и свобода», М.: «Социум», 2006, глава 2.
[1] Характерно, что «Союз коммунистов» был создан на основе организации под названием «Союз справедливых», а в основу «Манифеста…» был положен написанный Энгельсом текст с названием «Проект коммунистического символа веры». Это вам не «Капитал», здесь этические категории не просто угадываются или проявляются лишь в последней главе, а прямо прописаны в названиях. [2] «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его» [7]. [3] Кстати, наиболее яркие строки последней главы «Капитала» являются выдержками из статей его современников, причём не учёных, а публицистов. [4] Никто не пошёл бы на «последний и решительный» бой, с заранее просчитанной и не очень высокой вероятностью победы. [5] По поводу возможного количества «посторонних» факторов уместно привести высказывание известного экономиста Василия Леонтьева, который в своих «Экономических эссе» упрекал своих коллег в нежелании учитывать весь объём фактической информации. В частности, он писал: «Ничто так красноречиво не говорит об антипатии большинства современных экономистов-теоретиков к систематическому изучению, как те методологические средства, которые они используют для того, чтобы избежать или сократить до минимума применение фактической информации. Вместо создания теоретической модели, способной сохранять тождества сотен, даже тысяч переменных для конкретного описания и анализа современной экономики, они начинают «агрегирование» [3]. Хорошенькое дело, «учесть тысячи переменных»! В каких-то частных задачах (при однотипных переменных) это возможно, но в большинстве случаев, имея в виду реальные сроки завершения работы, без «агрегирования» явно не обойтись. [6] Мнение В.Ленина (и далеко не только его) о том, что "в самом марксизме от начала до конца нет ни грана этики" [5], конечно ошибочно, хотя и основано на неоднократных заявлениях самого Маркса. [7] В естественных науках антропоморфизм является категорией, характеристики которой не только строго обосновываются, но и математически просчитываются. Так, точно известны, к примеру, антропоморфные значения частоты звуковых колебаний и электромагнитного излучения. Известны также и те их значения (сугубо неантропоморфные), воздействие которых не совместимо с жизнью человека. [8] Какие-либо претензии со стороны научного сообщества по причине излишне явно обозначенного того или иного нравственного выбора, конечно, неправомерны. Их сложно предъявлять и в случаях некоторой тенденциозности авторов. Однако, если автор для пущей убедительности откровенно и полностью игнорирует важнейшие факты общественной истории, имеющие самое прямое отношение к рассматриваемому им самим вопросу, то этическая оценка выбора автора вполне правомерна. Нельзя, например, объяснить (ограничиваясь рамками научной полемики), как Хайек в упомянутой работе, рассуждая (в основном на примере Англии) о преимуществах естественного порядка по сравнению с установленным, умудрился не упомянуть такие важнейшие хрестоматийные эпизоды английской истории, в ходе которых происходила «установленная» замена именно «естественного порядка», как вытеснение кельтской культуры, «огораживание», работные дома и мн. др.. комментарии - 87
Вам знакома проблема – посетители заходят на сайт, но заявок не оставляют и продаж мало, или нет совсем? Вам знакома проблема – посетители заходят на сайт, но заявок не оставляют и продаж мало, или нет совсем? Здравствуйте, Хотите испытать удачу и заработать деньги? Проверьте автоматический бот, который работает для вас 24/7. Вам знакома проблема – посетители заходят на сайт, но заявок не оставляют и продаж мало, или нет совсем? Сделайте свой ноутбук финансовым инструментом с помощью этой программы. Можем предложить лучшие услуги на рынке: Обеспечим Ваш бизнес клиентами, с оплатой за: Обеспечим Ваш бизнес клиентами, с оплатой за: Обеспечим Ваш бизнес клиентами, с оплатой за: Здравствуйте, Здравствуйте, хотите стать дилером и получить цены с хорошей скидкой и рекламной поддержкой? Поставщик карьерных шин 315 80 R22.5 китайского производства [url=https://ved-line.ru/supply]APLUS[/url] Поставщик грузовых колес 315 80 R22.5 премиального класса созданных для дорожно строительной техники работающей в тяжелых эксплуатационных нагрузках [url=https://ved-line.ru/supply]APLUS[/url] Таможенная компания https://ved-line.ru Таможенное сопровождение https://ved-line.ru Каждый коммерсант, поставивший себе цель начать торговлю с Китайской Народной Республикой, безусловно соприкасается с непременностью оплаты за поставляемый товар. Существует небольшое количество специфичности, каковые правильно познавать заранее. На первом этапе — это предварительная оплата. У китайских фабрик она, по общему правилу, является 30% от полной суммы инвойса. Лишь отработавши значительное время, и выполнявши значительные еще постоянные нормы заказов, возможно рассчитывать на введение изготовленья без предоплаты. Плата после изготовления товара составляет 70% плюс осуществляется перед поставкой. В случае если вы готовитесь провести товарную инспекцию на фабрику https://ved-line.ru преимущественней сделать ее накануне последнего платежа, в таком случае есть вероятность на коррекцию совершенных недоработок в очень сжатые промежутки времени. Совершенно все изготовители в КНР точно разделены на те, кто имеет право экспортировать собственную продукцию, и те, кто таковыми правами не обладает. Первые выставят вам инвойс в долларах на текущий китайский возможно гонконгский счет, а другие предпочтут получить средства в национальной валюте на расчетный счет физ. либо юридического лица. В случае если вы определили изготовителя без экспортного разрешения, то своими силами расплатиться за товар у вас удастся, при условии, что вы уверите производителя одобрить платеж от вас Western Union или же с использованием аналогичной платежной системы. Сложность кроется в том, что руководство КНР вполне деятельно воюет с противоправным экспортом и квоты на такого типа расчеты через похожие системы довольно маленькие, в связи с этим вам останется воспользоваться сервисом. Куда как сохранней в случае если этаким посредником в части расчета будет назначена избранная вами импортная фирма, поскольку в данном случае у вас будет внешнеэкономический договор на поставку и к тому же обязательство полагать, почему ваши деньги не пропадут навсегда. Настоятельно не рекомендуем использовать услуги по переводам физических лиц, которые никак не заинтересованы в ввозу ваших грузов. Таможенный импортер «ВЭД ЛАЙН» является аутсорсинговой компанией в области таможенных услуг и торговли с Китайской Народной Республикой, которая функционирует на рынке Москвы. «ВЭД ЛАЙН» https://ved-line.ru предлагает своим контрагентам экономически выгодные услуги по международной перевозке грузов, таможенному оформлению также сертификации импортных товаров в таможенных органах. Сотрудники компании «ВЭД ЛАЙН» окажут консультационные услуги в области таможенного оформления, а при необходимости защитят интересы клиента в суде. Мой комментарий
|
Подписка
|
Hello, how are you?
Regards, Donald.
http://www.abrakatabra.com