Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
7
22817
|
Официальные извинения
958
96196
|
Становление корпоративизма в современной России. Угрозы и возможности
231
77622
Случай Боснии. 9
14030
Создание нации в эпоху постмодерна Этнический вызов и антиномии нациестроительства В современном мире процессы глобализации, масштабной трансграничной миграции развивающихся межкультурных обменов заметно усложнили ситуацию в сфере межнациональных отношений. Продолжающаяся сегодня «экспансия этнического», связанная с самоутверждением этнических общностей в различных областях жизни, все чаще ставит под сомнение устоявшиеся формы политики. С политизацией этничности не- разрывно связан вопрос о факторах, влияющих на процесс самоопреде- ления наций. Вплоть до сегодняш- него дня между собой конкурирова- ли две противоположные по смыслу модели нациестроительства. Если в рамках модели политической нации этнические различия в рассматрива- емых обществах игнорировались, то для модели культурной нации при- надлежность к определенной нацио- нальной, языковой или религиозной общности признавалась решающей. В последнем случае нация понима- лась как независимое от государства «сообщество судьбы», а лежащие в его основе факторы «культурного само- определения» — язык, культура и об- щее самосознание — сохраняли свою силу в течение десятилетий1. С момен- та основания большинства современ- ных государств эта теория не соотно- силась с объективно существующей этнической реальностью, регулярно провоцируя межнациональные на- пряжения и конфликты. Наряду с этим образование на- ций — результат сложного процесса политизации этничности, заверша- ющая стадия которого приходится на последние десятилетия ХХ века. Этот процесс был неразрывно свя- зан с глобальными культурными трансформациями, последовательно усиливавшими конфликтогенный потенциал этничности. С середины 1970-х годов развернулся всемирный процесс ресакрализации, который, БИРЮКОВ Сергей Владимирович — профессор кафедры политических наук Кемеровского государствен- ного университета, доктор политических наук. ДАВЫДОВ Александр Геннадьевич — аспирант кафедры политических наук Кемеровского государственно- го университета. Ключевые слова: Босния, бывшая Югославия, нациестроительство, постмодернизм, этническая иден- тичность, религиозная идентичность, ислам, славянство, сербы, хорваты, боснийцы. 1 См. S. Ridel. Politisierung von Ethnizitaet in Transformationsgesellschaften. — «Welttrends». 2003. № 11. S. 62—63. СЕРГЕЙ БИРЮКОВ, АЛЕКСАНДР ДАВЫДОВ 48 по мнению французского исследова- теля Жиля Кепеля, стал реакцией на кризис модерна. В рамках этого про- цесса различные акторы и движения представляют три монотеистиче- ские религии — христианство, ислам и иудаизм, представители которых стремятся ослабить либо преодолеть разрыв между церковью и государ- ством2. Однако если для христианства и иудаизма нехарактерно соединение религиозной, политической и пра- вовой традиций, то для ислама оно является естественным и органич- ным. Последнее создает значитель- ный потенциал для политизации ре- лигиозного и этнического факторов в многонациональных обществах и государствах3. В этот контекст, в частности, вписывается тенденция к реисламизации бывшей Югосла- вии, которая привела к признанию за мусульманами статуса самостоя- тельной нации внутри Югославской Федерации и к итоговому самооп- ределению Боснии и Герцеговины в процессе распада СФРЮ. Еще одним конфликтогенным фактором в этнополитической сфере стала возрастающая активность на- циональных движений. В XX веке мир пережил три волны национальных движений. Первая прокатилась по Балканам и Восточной Европе и была связана с распадом трех многона- циональных империй — Российской, Австро-Венгерской и Османской — в результате системного кризиса, усугубленного Первой мировой вой- ной. Эта волна завершилась образо- ванием независимой Финляндии и трех прибалтийских государств, вос- становлением Польши, появлением на развалинах Австро-Венгерской империи независимых Австрии, Вен- грии, Чехословакии, а также объеди- нением отпавших от этой империи славян ских территорий с Сербией и созданием югославского королев- ства. В итоге модель «малых» нацио- нализмов и «малых» национальных государств восторжествовала. Вторая волна, порожденная Вто- рой мировой войной и кризисом ко- лониальной системы, завершилась к концу 1950-х — началу 1960-х годов, когда возникло несколько десятков новых государств в Азии и Африке. С появлением третьей волны, по- рожденной распадом социалисти- ческой системы, оказались связаны югославский кризис, распад Совет- ского Союза, возникновение нацио- нальных движений во многих стра- нах «третьего мира». Именно третья волна превратила национально-эт- ническую проблему в вопрос по- литического выживания многих из современных многонациональных государств4. Вместе с тем, как показали результа- ты многочисленных исследований в области гуманитарных и обществен- ных наук в ХХ веке, сознание соб- ственной этнической идентичности в каждом конкретном случае является результатом современного процесса развития, что предопределяет очевид- но «искусственный» характер любой современной версии «возрожденно- го этнического национализма»5. По- следний создает широкий простор для политических технологов и со- циальных инженеров, стремящихся 2 См. G. Kepel. Die Rache Gottes. Radikale Moslems, Christen und Juden auf dem Vormarsch. Muenchen, 1991. S. 19. 3 См. M. Ley. Die kommende Revolte. Muenchen, 2012. S. 85. 4 См. В. Иорданский. Приоткрывшийся ящик Пандоры. — «Обозреватель-Observer». 1994. № 3—4. С. 18. 5 См. Б. Андерcон. Воображаемые cообщеcтва. Размышления об иcтоках и раcпроcтранении наци- онализма. М., 2001. C. 86. СЛУЧАЙ БОСНИИ 49 сегодня конструировать и «возрож- дать» этнические общности там, где они никогда не существовали. В итоге на место традиционной этнической идентичности все чаще приходит ис- кусственно созданная политизиро- ванная идентичность, поддерживае- мая национальными элитами с помощью «техники политиче- ских мифов»6. В основу подобно- го «этнополитичес- кого конструирова- ния» были положены этнополитические технологии конф- ликтогенного харак- тера — разобщение этносов и разжига- ние межнациональной розни, тех- нологии разрушения национальных идеалов и иллюзий, психологическое и информационное давление, создание отрицательных стереотипов, вы- движение несправедливых обвинений и пропаганда «коллективной вины». Указанные закономерности ярко проявились в «боснийском проекте», ставшем значимым фактором поли- тического развития всего Балканско- го региона. Боснийская идентичность и проблемы самоопределения Сам факт политизации этничности в Боснии вполне укладывается в рамки современного подхода к нации и на- ционализму. Оригинальным момен- том здесь является то, что в генезисе самой этнической группы «мусульма- не» (муслимане) определяющую роль сыграли вероисповедание и стрем- ление к культурно-религиозному са- моопределению. В процессе поли- тизации этничности элиты Боснии использовали исламский фактор в качестве катализатора процесса кон- солидации условного этноконфесси- онального сообщества бошняков. Следует отметить, что босний- ское движение за национальное са- моопределение заметно уступало в силе и интенсивности другим наци- ональным движениям стран Восточ- ной и Южной Европы ХIХ—ХХ ве- ков. Последнее было связано с более длительным и сложным процессом формирования этноконфессиональ- ной идентичности бошняков. В пер- вые века истории Боснии в отноше- нии бошняков можно было говорить лишь об устойчивой региональной и формирующейся регионально-куль- турной идентичности. По сведениям историков, босний- ские земли были заняты славянскими племенами, расселившимися на бал- канских землях Византийской импе- рии, в VI—VII веках. В X—XI столетиях они вошли в состав государства Дукля (Зета). В XII веке Босния стала прак- тически самостоятельным государ- ством, наиболее значительным среди тогдашних небольших племенных княжений. В середине XII века прави- телем Боснии вместо представителя местной знати стал славонский вас- 6 См. Э. Кассирер. Техника политических ми- фов. — «Октябрь».1993. № 7. На место традиционной этни- ческой идентичности все чаще приходит искусственно создан- ная политизированная идентич- ность, поддерживаемая нацио- нальными элитами с помощью «техники политических мифов» СЕРГЕЙ БИРЮКОВ, АЛЕКСАНДР ДАВЫДОВ 50 сал венгерского короля Борич. Затем Босния на тринадцать лет попала под власть Византии, но вскоре вновь пе- решла к Венгрии. В 1463 году турки завоевали Боснию, а в 1482-м — и Гер- цеговину. В 1583 году восемь санджа- ков, созданных на этих территориях, были объединены в боснийский па- шалык7. Для исторической Боснии долгое время была характерна своеобразная религиозная «чересполосица». По- скольку территория Боснии и Герце- говины находилась между Сербией и Венгрией, правители этих облас- тей вынуждены были допускать из- вестную свободу вероисповедания. Конфессиональное разнообразие в Боснии и Герцеговине облегчило про- никновение туда ислама. Интенсив- ная исламизация привела к тому, что этническое самосознание здешнего населения было размыто, а мусуль- манская религия стала одним из глав- ных факторов этнической иденти- фикации. В результате уже в XIX веке боснийские мусульмане ощущали себя особой этнокультурной общно- стью как по отношению к иноверцам, так и к прочим мусульманам, называя себя «бошняци» (бошняки). Понятие «босниец» никогда не использовалось в качестве этнонима, а после создания в 1992 году государства Босния и Гер- цеговина стало обозначать формаль- ное гражданство8. Существовали известные пробле- мы, связанные с культурной само- идентификацией мусульман. В связи с этим следует напомнить, что в те- чение столетий элита боснийских мусульман помимо своего родного боснийского языка осваивала упо- треблявшийся в Османской империи «высокий язык» на основе арабского письма, который включал в себя не- малое количество слов турецко-ос- манского, арабского и персидского происхождения. Освоение этого язы- ка, активно использовавшегося в му- сульманской художественной лите- ратуре и публицистике, обеспечивало им шансы на социальный подъем. Однако владение «арабицей» остава- лось привилегией преимущественно боснийско-мусульманской элиты, а среди мусульман незнатного проис- хождения она не получила широкого распространения. Разговорный же язык был общим для сербов, хорватов и мусульман, а диалектные различия внутри него были не слишком значи- тельными. Для превращения боснийцев в пол- ноценную нацию требовалось имен- но национально-государственное са- моопределение. Однако до решения такой задачи было еще далеко. При этом исламизированное дворянство использовало лозунг не о независи- мости, а о предоставлении автоно- мии (1831, 1848 годы), что являлось реакцией на потрясшую Европу рево- люционную «весну народов». Вместе с тем исламизированная элита Боснии была еще не готова полностью пор- вать с Османской империей. Опреде- ленные надежды у боснийской элиты порождали реформы, проведенные в так называемый период Танзимата (1839—1876)9. Наибольшее значение имела конституционная реформа, в соответствии с которой все поддан- ные империи — независимо от их на- циональной, языковой и религиозной принадлежности — объявлялись рав- ными перед законом, на паритетной основе формируя органы управления в 28 вилайетах и 193 санджаках. 9 См. Н. А. Дулина. Танзимат и Мустафа Решид- паша. М.,1984. 7 См. С. Романенко. Когда и как возникли бос- няки-мусульмане. — «Родина». 2001. № 3. С. 206. 8 См. «На путях к Югославии: за и против». М., 1997. С. 186—200, 286—317. СЛУЧАЙ БОСНИИ 51 Немецкий историк Андреас Биркен определил политические последствия этого нововведения следующим обра- зом: «Вместе с деятельностью движе- ний за национальную независимость он (закон. — С. Б., А. Д.) в течение все- го ХIХ века вел к отделению от импе- рии одних вассальных государств и провинций, и к автономному стату- су — других»10. Не остались в стороне от этих процессов и боснийские му- сульмане. Кульминацией вызванной этими реформами борьбы бошняков за самоопределение было восстание 1875—1878 годов, спровоцировавшее масштабный кризис в отношениях со Стамбулом. Он был урегулирован решениями Берлинского конгресса, в результате которых Босния и Гер- цеговина были оккупированы, а с 1908 года — аннексированы Австро- Венгрией. В ответ на это началась неизбежная политизация боснийского движения. В 1907 году возникла мусульманская национальная организация, изда- вавшая собственную газету. В 1908-м образовалась Мусульманская про- грессистская партия, выдвинувшая требование независимости, не полу- чившее, однако, массовой поддержки бошняков. В то же время находившиеся в фазе пассионарного подъема сер- бы и хорваты отрицали этническое своеобразие мусульман, считая их частью сербской либо хорватской нации. Поэтому политические уст- ремления бошняков чаще всего вос- принимались сербами и хорватами как проявление лояльности к Осман- ской империи либо желание создать мусульманское государство11. Так, ос- новоположник хорватского нацио- нализма Анте Старчевич полагал, что «мухаммедане Боснии и Герцегови- ны — хорватской породы; они — са- мое древнее и самое исконное дво- рянство, какое только есть в Европе». В свою очередь, сербский князь Ми- хаил Обренович (1860—1868) стре- мился пробудить в боснийских му- сульманах сознание «югославянского племенного родства»12. Естественно, подобные взгляды отвергались представителями движе- ния босняков-мусульман, лидерами которого были имевшие светское ев- ропейское образование представите- ли интеллигенции. Для многих из них ориентиром в деле национального самоопределения был образ кема- листской Турции, но вовсе не халифа- тистский проект. Однако у политиков в Вене имелись другие планы. По мнению сербского исследователя Миролюба Евтича, бос- нийскую «социальную идентичность» начали создавать в Австро-Венгрии, во время правления в Боснии и Герце- говине графа Каллаи, после аннексии 1908 года13. В 1910 году Боснии и Гер- цеговине была дарована конституция, которая во многом носила формаль- ный характер, но все же стала шагом на пути создания прообраза наци- ональной государственности. Были также созданы герб, гимн и сабор (парламент) бошняков. Утвердилась и официальная версия происхождения бошняков, согласно которой они — потомки богомилов, перешедших в ислам во времена турецкого влады- чества. Таким образом, «боснийский проект» Вены явился инструментом противодействия сербским интере- сам на Балканах. 12 См. А. Л. Шемякин. Радикальное движение в Сербии. Зарождение, становление, первые шаги (1875—1883). М., 1993. С. 93. 13 См. М. Jevtiсґ. Uloga religije u identitetu juz _ noslovenskih nacija. Beograd, 2008. S. 180. 10 А. Birken. Die Provinzen des Osmanischen Reiches. Wiesbaden, 1976. S. 20. 11 См. М. Јевтић. Од Исламске декларације до верског рата у БиХ. Прњавор. 1995. С. 24—29. СЕРГЕЙ БИРЮКОВ, АЛЕКСАНДР ДАВЫДОВ 52 Однако в итоге сербы, хорваты и бошняки предпочли национальное самоопределение сохранению в со- ставе австрийской монархии. После распада державы Габсбургов в 1918 году возобладали идеи югославянско- го единства, и все три народа объеди- нились в составе Королевства сербов и хорватов (будущего Королевства Югославия). В период Первой Югославии бос- нийские земли оказались в составе нескольких бановин, принадлежав- ших как хорватам, так и сербам. Го- ворить о полноценной политиче- ской субъектности бошняков в этот период не приходилось, равно как и во время Второй мировой войны. Од- нако немцами была создана дивизия СС «Ханджар», в которую набирали боснийских мусульман. Одновре- менно проявил себя феномен «му- сульманского усташества» (наряду с хорват ским), о котором очень ярко и образно написал в своем романе «Время ножей» известный сербский писатель и политический деятель Вук Драшкович. В целом же проект политической суверенизации Боснии под эгидой «третьего рейха» потерпел неудачу. В 1941 году был представлен проект исламских религиозных законов и конституции. Поскольку усташское государство не пользовалось широ- кой поддержкой босняков, часть на- циональных деятелей-мусульман в 1943 году обратилась к германским властям с идеей о выделении Боснии и Герцеговины из состава Хорватии и создании бошняцко-мусульман- ской автономии под германским протекторатом. 20 января 1943 года боснийские деятели У. Хаджихасано- вич, М. Софтич и С. Салихаджич на- правили Гитлеру меморандум с обос- нованием этих идей, но не были им поддержаны. При этом значительная часть мусульман Боснии не прояв- ляла особой симпатии к усташеской Хорватии. На местах создавались отряды территориальной самообо- роны, противостоявшие как хорват- ским усташам, так и формированиям сербских четников. Впоследствии эти отряды бошняков влились в ряды югославских партизан под командо- ванием Иосипа Броз Тито, приняв ак- тивное участие в освобождении стра- ны и создании новой Югославии. Новый этап в развитии босний- ской идентичности начался после войны, с момента создания СФРЮ как союза югославянских народов и фе- дерации социалистических союзных республик. Эволюция статуса бос- нийских мусульман была отныне не- разрывно связана с эволюцией стату- са республики Босния и Герцеговина (БиГ), а положение их республики — с общей эволюцией федеративного устрой ства Югославии. Конституция ФНРЮ 1946 года провозгласила создание федератив- ной Югославии, состоящей из шести республик, одной из которых ста- ла БиГ. Конституция предполагала строгий этатизм и, соответственно, формальный характер федерации. После политического разрыва с СССР (1948) принципы государственного устройства стали меняться, что вы- лилось в принятие в 1963 году новой Конституции, которая предполагала усиление федеративных начал и рас- ширение прав союзных республик. В свою очередь, в Конституции 1974 года провозглашалось право народов Югославии на самоопределение, что вкупе с провозглашением принципа экономического «самоуправления» превращало СФРЮ в фактическую конфедерацию при формальном со- хранении федеративной модели. Начиная с 1946 года конституиру- ющей «титульной» общностью Бос- СЛУЧАЙ БОСНИИ 53 нии и Герцеговины стали мусульмане (муслимане). При этом сам этноним «мусульманин» не означал соответ- ствующей религиозной принадлеж- ности. «Мусульманин» как житель Рес- публики Босния и Герцеговина не был тождествен мусульманину как пред- ставителю определенного вероиспо- ведания. Нередки бывали ситуации, когда гражданин указывал в анкете национальность — «мусульманин», а вероисповедание — «атеист». В то же время в результате реформ Тито и в соответствии с новыми этни- ческими пропорциями мусульмане как представители определенной эт- нической группы заняли в Республике Босния и Герцеговина 40 процентов публичных должностей. С введением боснийских мусульман в партийный и государственный аппарат бывший лидер социалистической Югославии одновременно решал две задачи. На международном уровне он добивался большего влияния в рамках Движения неприсоединения, в которое входило большое число мусульманских госу- дарств. На национальном уровне это позволяло сравнительно легко удов- летворить возрастающие требования о демократизации с попутным ослаб- лением «сербского фактора» в СФРЮ. Так или иначе, политика И. Б. Тито, на- целенная на уравновешивание «серб- ского фактора» в рамках СФРЮ, спо- собствовала обособлению бошняков как этнической группы, осознанию ею своей «особости». Закономерен, однако, вопрос: явля- лись ли бошняки нацией в социали- стической Югославии? Их сооб- щество не обладало полноценной политической субъектностью. Бос- ния и Герцеговина в составе СФРЮ не имела своей Конституции, а рас- полагала только «конституционным законом», определявшим ее отноше- ния с Федерацией. Вместе с тем при- дание Боснии и Герцеговине стату- са союзной республики создавало предпосылки для дальнейшей ее су- веренизации. Модель идентичности, связанная с «особым статусом» сооб- щества славян-мусульман — урожен- цев БиГ, стимулировала их устремле- ния к политической субъектности и консолидации. При этом мусульмане Боснии не были излишне пунктуаль- ны в смысле следования требованиям конфессии. Религиозные обряды ис- полняли только 37 процентов бошня- ков, а 61 процент молодых мусульман ни разу не были в мечети14. Боснийского национализма, оп- ределяющего политическую субъ- ектность их как этнополитического сообщества, в БиГ тоже не существо- вало. В республике наблюдалась из- вестная напряженность в межнаци- ональных отношениях, однако до «этнического взрыва» было еще да- леко. Выстроенная И. Броз Тито по- литическая система временно сдер- живала проявления национализма в союзных республиках. Куда важнее оказались долгосроч- ные политические последствия ти- товских реформ. Впервые была со- здана конституционно-правовая база для возможной сецессии, и главное — сформирована модель политическо- го сообщества славян-мусульман, обретших подлинную политическую идентичность в условиях системного кризиса единого югославского госу- дарства. Тем самым к моменту смерти Тито в 1980 году постепенно сложи- лись предпосылки для распада еди- ной Югославии. Для завершения про- цесса политизации этничности был нужен яркий харизматический лидер. И он появился. 14 См. H. Sundhaussen. Od mita regije do «drz _ ave na silu»: metamorfoze u Bosni i Hercegovini. Sarajevo, 2009. S. 23. СЕРГЕЙ БИРЮКОВ, АЛЕКСАНДР ДАВЫДОВ 54 Алия Изетбегович и программа создания боснийской нации Алия Изетбегович родился 8 ав- густа 1925 года на севере Боснии в богатой семье. Юрист по образо- ванию, европейский интеллектуал, штудировавший труды Бергсона, он в общей сложности около девяти лет провел в тюрьме при Тито. В отличие от многих югославянских интеллек- туалов своей эпохи, у него не было симпатий к коммунизму. Ему больше импонировало пропагандировать ислам, идеям которого он изначаль- но стремился придать политическое содержание. За свою опубликованную в 1970 году «Исламскую декларацию» Изет- бегович в 1983-м был приговорен режимом Тито к 14 годам тюрьмы. Лидер СФРЮ усмотрел в этом про- граммном документе обоснование идеологии, которая не могла не об- рушить сохранявшуюся в состоянии неустойчивого равновесия сложную систему отношений трех крупней- ших этнокультурных общин Боснии. В 1989 году, на волне демократизации и подъема республиканского нацио- нализма, Изетбегович досрочно вы- шел из заключения. Сразу же после этого он приступил к формированию Партии демократического действия, представляющей боснийских мусуль- ман. Эта партия взяла на вооружение док трину «политиче ского ислама», которому на первых порах Изетбего- вич и его коллеги стремились придать европейски респектабельные формы. В 1990 году появилось новое изда- ние «Исламской декларации», став- шей программным документом пар- тии. Этот труд обрисовал положение мирового ислама на исходе эпохи модерна и сформулировал рецепты преодоления кризиса ислама. Изет- бегович полагал, что религиозной революции, переустройству жизни в исламских странах на основе ша- риата должна предшествовать рево- люция политическая. Он исходил из принципа превосходства ислама над любыми другими системами идей и социальными силами, прогнозируя рост активности мусульман в сред- несрочной и долгосрочной перспек- тивах15. При этом будущий лидер независи- мой Боснии критически относится к националистическому концепту, вос- принятому «исламскими народами». В качестве негативного примера для мусульман он рассматривал Турцию Ататюрка, что отличало его подход от многих мусульманских полити- ческих концепций: «Турция как ис- ламское государство владела миром. Турция как плагиат европейской го- сударственности представляет собой третьеразрядную страну, которых больше сотни на Земле»16. Примирить исламский универсализм и босний- ский национализм Алие Изетбегови- чу удалось при помощи достаточно изощренной политической аргумен- тации. Так, необходимость введения в Боснии республиканской систе- мы аргументировалась им ссылками из Корана, в котором он стремился найти «аспекты республиканского строя» и «способы избрания главы государства»17. Заявив в свое время, что «только со- существование между мусульманской верой и немусульманскими обще- ственными и политическими инсти- тутами способно обеспечить мир»18, 15 См. А. Izetbegoviсґ. Islamska Deklaracija. Sarajevo, 1990. P. 2. 16 Ibid. Р. 3. 17 А. Izetbegoviсґ. Die Islamische Ordnung. Aus dem politischen Programm des bosnischen Pra_sidenten. Berlin, 1993. S.15. 18 Ibid. S. 8. СЛУЧАЙ БОСНИИ 55 Изетбегович требовал введения в бос- нийском обществе формы ислама, ко- торая никогда ранее не существовала в Боснии и Герцеговине. Таким обра- зом, обосновывалась идея единства боснийских мусульман на конфес- сиональной основе, что, по мнению одного из его первоначальных спо- движников Адиля Зульфикарпашича, «было абсолютно невозможно в та- кой многонациональной, мультикуль- турной и мультиконфессиональной стране, как Босния»19. Первоначально Изетбегович, ис- пользуя гибкую политическую стра- тегию, умело камуфлировал содержа- ние своей политической программы с помощью демократической рито- рики. По его собственным утвержде- ниям, он не был изначальным про- тивником югославянского единства20. В то же время говорить о «мультикуль- турализме» боснийских мусульман в идеях Изетбеговича — значит откро- венно искажать картину событий. Подобную позицию, связанную с тра- диционным исламом, представляли упоминавшийся А. Зульфикарпашич, выходец из знатной семьи босний- ских мусульман, проживавший тогда в Швейцарии, а также Мухаммед Фи- липпович. В свое время Зульфикарпашич вы- шел из Партии демократического действия, руководимой Изетбегови- чем, и вместе с Филипповичем за два месяца до выборов 1990 года создал Мусульманскую бошняцкую органи- зацию. Именно она, наряду с Союзом реформистских сил Анте Марковича, а не партия Изетбеговича, считалась представительницей умеренного на- правления, нацеленной на сохране- ние межэтнического равновесия в Боснии и Герцеговине. Однако в условиях нагнетания на- циональных страстей именно пар- тия Изетбеговича получила относи- тельное большинство депутатских мест на выборах в скупщину Боснии и Герцеговины, состоявшихся 18 но- ября 1990 года. Соответственно, 72 и 44 места получили столь же ради- кально настроенные Сербская де- мократическая партия и Хорватский демократический союз. При этом все считавшиеся умеренными партии, в том числе и партия Зульфикарпаши- чa—Филипповича, в скупщину БиГ не прошли. Последнее неизбежно означало обострение ситуации в рес- публике, которая до конца 1991 года оставалась в тени разгоревшейся сер- бо-словенской, а затем и сербо-хор- ватской войны. В итоге именно Алия Изетбегович оказался в эпицентре событий, кото- рые привели регион к его сегодняш- ним границам и политическим пара- метрам. Проще говоря, он стал одним из главных действующих лиц войны 1990-х21. Изетбегович — путь к войне Заявленная Изетбеговичем концеп- ция «исламского порядка» для Боснии означала неизбежность этнополити- ческих конфликтов. Следует напом- нить, что именно немусульмане со- ставляли большинство населения Республики Босния и Герцеговина в составе СФРЮ (31,4 процента — сер- бы, 17,3 процента — хорваты), что в совокупности превосходило долю мусульман — 43,7 процента. При этом 19 М. Djilas, N. Gaсeґ . Adil Zulfikarpac общеюгославская идентичность была _ ic:ґ eine politische Biographie aus dem heutigen Bosnien. Muenchen, 1996. S. 195. 20 См. А. Prguda. Sarajevski process. Sarajevo, 1990. S. 162. 21 См. Ю. Петровская. От веры к нации — через войну. — «Независимая газета». 21.10.2003. СЕРГЕЙ БИРЮКОВ, АЛЕКСАНДР ДАВЫДОВ 56 выражена крайне слабо (югославами в Боснии считали себя лишь 5 про- центов населения)22. Тем самым опре- деленная почва для самоопределения бошняков объективно существовала. Тем не менее вплоть до лета 1991 года в боснийском движении радика- лы не занимали доминирующих по- зиций. Возглавляемая Изетбеговичем Партия демократического действия (СДА) изначально не вела сепаратист- ской политики. Бошняцкая элита то- гда поддерживала сохранение един- ства Югославии, так как целостность республики позволяла защищать интересы всех югославских мусуль- ман23. Так, духовный лидер босний- ских и герцеговинских мусульман рейс-улем хаджи Якуб Селимовский несколько раз в течение 1990 года за- являл, что высший жизненный инте- рес мусульман состоит в сохранении Югославии24. В свою очередь Эйюб Ганич, также один из лидеров СДА и член Представитель ства Боснии и Герцеговины, заявлял в то время: «Мусульманин максимально ответ- ственен за Югославию. Мусульмане живут по всей Югославии. В Сербии есть мусульмане, в Санджаке. В Загре- бе мусульмане имеют грандиозный исламский центр»25. Упоминавшийся нами Мухаммед Филиппович выде- лил тогда три причины, по которым мусульманам была нужна Югосла- вия: «Во-первых, мы никогда не жили отдельно. Во-вторых, в случае отде- ления мы не сможем защитить ис- ламское меньшинство в Сербии и Черногории. В-третьих, в Югославии в рамках югославских институций мы вполне можем защищать свои интересы»26. По мере развертывания югослав- ского кризиса установки босний- ского политикума менялись. Так, уже в начале 1991 года один из лидеров СДА Хаджо Эфендич обосновывал необходимость суверенитета бос- нийского государства тем, что «му- сульмане не имеют никакой другой родины в пределах Югославии». В этой ситуации министр иностран- ных дел Боснии Харис Силайджич публично задавался вопросом: по- чему мусульмане в Санджаке не яв- ляются «государствообразующим» народом Сербии, а сербы в Боснии и Герцеговине требуют себе подобный статус? Таким образом, постановкой «санджакского вопроса» мусульмане парировали аргументы сербов, от- стаивая собственное право на само- определение. Несмотря на это, шанс на мирное решение «боснийского вопроса» все же сохранялся. Так, представители Мусульманской бошняцкой орга- низации в июне 1991 года встрети- лись с лидерами боснийских сербов Радованом Караджичем, Николой Колиевичем и Момчило Краишни- ком и достигли договоренности о сохранении Боснии и Герцеговины в составе Югославии на условиях ее суверенитета и неделимости. Тем самым путь к мирному решению во- проса о судьбе Боснии и Герцегови- ны был открыт. Но в середине 1991 года ситуация накалилась до предела. В деятельно- сти Слободана Милошевича очевидно просматривалось намерение создать на руинах титовской СФРЮ «Вели- 22 См. К. Мяло. Россия в последних войнах ХХ века (1989—2000). К истории падения сверхдер- жавы. М., 2002. С. 245. 23 См. I. Luс _ iсґ. Bosna i Hercegovina od prvih izbora do me unarodnog priznanja. Zagreb, 2008. S. 112. 24 См. М. Bojiсґ. Historija Bosne i Bos _ njaka. Sarajevo, 2001. S. 279. 25 Е. Ganiсґ. Bosanska otrovna jabuka, Bosanska knjiga. Sarajevo, 1995. S. 349. 26 М. Filipoviсґ. Muslimanima je bilo bolje u Jugoslaviji. — «Pravda» (Bijeljina). 19.02.2007. СЛУЧАЙ БОСНИИ 57 кую Сербию», используя для этого подразделения Югославской народ- ной армии (ЮНА). Словения объяви- ла о выходе из СФРЮ, а югославские войска, отправленные в Словению для «подавления сепаратистов», ока- зались малоэффективны, что сильно подорвало положительный имидж ЮНА как хранительницы Югославии. Когда в июле 1991 года начались бо- евые действия в Хорватии, руковод- ство СДА должно было определиться. В результате лидер партии Алия Изет- бегович изменил свою политическую стратегию. Несмотря на стремительно обост- рявшуюся обстановку в республике, он отказался от участия в состояв- шейся 12 августа 1991 года в Белгра- де встрече высших представителей Сербии, Черногории, Боснии и Гер- цеговины, на которой была принята «Инициатива по мирному и демо- кратическому решению югославско- го кризиса». И уже к октябрю 1991-го стало ясно, что руководство возглав- лявшейся Изетбеговичем Партии демократического действия и скуп- щины Боснии и Герцеговины держит курс на сецессию. Сессия скупщины БиГ, начавшаяся 14 октября 1991 года, приступила к обсуждению проекта Меморандума о суверенитете. Обсуждение выли- лось в жаркие дискуссии, и ранним утром 15 октября депутаты от Серб- ского демократического содруже- ства (СДС) вместе с членами других небольших партий в знак протеста демонстративно покинули скупщи- ну. Путь к «суверенной Боснии» был открыт. В конце декабря 1991 года со сто- роны Изетбеговича и его сторонни- ков последовало официальное обра- щение в международные ин станции с просьбой о признании независи- мости Боснии и Герцеговины. Это намерение было окончательно за- креплено с помощью республикан- ского референдума о независимости, который состоялся 1 марта 1992 года. Сербы бойкотировали референдум, а хорваты приняли в нем участие, рассматривая сецессию БиГ в каче- стве необходимой предпосылки для создания собственного независи- мого государства «Герцег-Босна». Из 60 процентов имевших право голоса и воспользовавшихся им 99,4 про- цента избирателей проголосовали за суверенитет Боснии и Герцеговины. В подобной ситуации о единой Бос- нии и Герцеговине фактически не могло быть и речи, и размежевание трех общин по этническому принци- пу оставалось единственным спосо- бом избежать войны. Последний шанс на мирное урегу- лирование в БиГ был связан с так на- зываемым Планом урегулирования португальского дипломата Жозе Ку- тильеро, который после долгих со- гласований был подписан сторонами 18 марта 1992 года. «План Кутильеро» предполагал создание единого госу- дарства Босния и Герцеговина из трех конституционных образований, со- зданных по национальному принци- пу. Речь, таким образом, шла о канто- низации по швейцарскому образцу, и при таком решении вопроса за преде- лами национальных кантонов остава- лось бы 12—15 процентов населения республики, что было заметно ниже критического конфликтогенного «порога». Оставалось лишь разгра- ничить компетенции между общими институтами и органами единиц под патронажем ЕС, что представлялось в целом решаемой задачей. План был сорван вследствие рез- кого изменения позиции официаль- ного Сараево. Изетбегович, давший в Лиссабоне публичное согласие на реализацию «плана Кутильеро», по СЕРГЕЙ БИРЮКОВ, АЛЕКСАНДР ДАВЫДОВ 58 возвращении в боснийскую столицу дезавуировал свою подпись. В резуль- тате в апреле 1992 года началась ми- литаризация сторон, и вооруженный конфликт в Боснии при активной поддержке извне стал неизбежным. В результате казавшийся очевидно утопическим проект создания бос- нийской нации смог реализоваться единственно возможным путем — че- рез межэтническую войну, поляриза- цию и итоговый раскол. Безусловно, бошняки приобрели в результате предвоенного полити- ческого процесса и последовавшей за этим гражданской войны полити- ческую субъектность. Мусульманско- бошняцкая идентичность также полу- чила свое политическое выражение и закрепление благодаря гражданской войне в Боснии, а также активной под- держке со стороны «международного сообщества». В итоге бошняки стали политической нацией, консолидиро- ванной в связи с угрозой «сербского геноцида». Сам же Алия Изетбегович заслу- жил право считаться «политиче ским гроссмейстером», построившим бос- нийскую нацию с помощью кон- фронтационных технологий. Он действительно создал для мусульман независимое государство, в которое никто изначально не верил (в силу спорности базовых принципов его построения), дал им свой язык (бос- нийский вместо сербохорватского) и обеспечил защиту на международ- ной арене, укоренив в мировом об- щественном мнении мысль о том, что его народ подвергался геноциду. В то же время, по мнению ряда ис- следователей, «политический ислам» в версии А. Изетбеговича был ско- рее своего рода симулякром, неже- ли формой традиционного ислама. Мусульманская религиозная иден- тичность оказалась заменой других видов идентичности, послуживших основой для формирования «класси- ческих» европейских наций — госу- дарственной и этнической идентич- ностей. Сам политический проект Изетбеговича по консолидации бос- нийской нации через войну скорее является примером постмодернист- ского конструирования с расчетом на поддержку мирового сообщества, действующего в соответствии с ло- гикой «общества спектакля». Таким образом, сформированная в конце ХХ века боснийская этнополитиче- ская идентичность — продукт мифо- творчества европеизированной бос- нийской элиты, стремившейся не к созданию полноценной националь- ной государственности, а к интег- рации в европейское и глобальное сообщества. Последнее изначально ставило под сомнение прочность и реальность суверенитета созданной Изетбеговичем боснийской госу- дарственности. Босния, камо грядеши? В конечном итоге вопрос о приро- де и будущем боснийского государ- ства до сих пор остается предметом дискуссий. При всех устремлениях СДА к унитарной БиГ, несмотря на про- возглашение Изетбеговичем по сле войны государствообразующего ста- туса бош няков, весьма спорным ос- тается утверждение, что Босния и Герцеговина в действительности яв- ляется их подлинным национальным государ ством. Для подобных сомне- ний есть серьезные основания. И де- юре, и де-факто страна не является суверенной — ее Конституция обхо- дится даже без указаний на государ- ствообразующий субъект. Напротив, акцент в ней делается на международ- но-правовые нормы и международ- СЛУЧАЙ БОСНИИ 59 ное сообщество как источник генези- са боснийской государственности. Почти половину территории официально признанной Боснии и Герцеговины занимает политико- правовой субъект с конфедеративно- ассоциированным статусом — Рес- публика Сербская. Ее существование фактически блокирует стремление бошняков объявить всю Боснию только своим национальным госу- дарством. Де-юре Босния и Герце- говина — это конфедерация, и, как метко отметил Владислав Сотирович, бошняки по «плану Кутильеро» имели бы больше, чем имеют сейчас27. Ведь, даже если абстрагироваться от факта существования Республики Сербской, бошняки вынуждены делить власть с хорватами в федерации Герцег-Босна. Отношения сторон также не отлича- ются безоблачностью, что затрудняет функционирование их общего госу- дарства. При этом трансформировать БиГ в полноценно функционирующее государство в принципе невозможно без признания сербской и хорват- ской общин в качестве соучредите- лей боснийской государственности. Последнее означало бы реализацию местного варианта модели «со-об- щественной демократии»28 и отказ от интегристского проекта Алии Изет- беговича. А это неизбежно вступало бы в конфликт с амбициями бошняц- кой элиты и политическим мироощу- щением значительной части этноса бошняков. Устоит ли хрупкая политическая конструкция современной Боснии и Герцеговины в условиях глобальной политической турбулентности, ска- зать достаточно сложно. «Босний- ский проект» Алии Изетбеговича через десять лет после его смерти, очевидно, заходит в тупик, ибо «по- литизация этничности», основан- ная на идее этнического противо- стояния, исчерпала себя, а других, неконфронтационных механизмов строитель ства босний ской нации пока не предложено. Бошняки не мо- гут отказаться от Боснии и Герцего- вины как «своего» национального го- сударства. Однако, будучи не в силах добиться его моноэтничности, вы- нуждены соглашаться на его особое устройство — которое скорее напо- минает не «со-общественную демо- кратию» по А. Лейпхарту, но полиар- хию как совокупность «групп вето» по Р. А. Далю29. Все это ослабляет бос- нийское государство и затрудняет процесс дальнейшего национально- государственного строительства. Заявленная в качестве цели «евро- интеграция», как и дальнейшая ин- теграция в мир ислама, не содержат в себе принципиального решения «боснийского вопроса». Роль Бос- нии как возможного «проводника» и «моста», содействующего интегра- ции культурно близкой ей Турции в Европу, сего дня практически исчер- пана вследствие отказа ЕС от интег- рации Анкары и обращения послед- ней к нео-османистской стратегии30. С другой стороны, возрождение сла- вянского суперэтноса, органической частью которого являлись бошняки, в обозримом будущем не представляет- ся возможным. На наш взгляд, конструктивным выходом из ситуации для бошняков 27 См. В. Б. Сотировић. S _ vajcarska na Balkanu. — www.novinar.de/2009/03/06/svajcarska-na-balkanu. html 28 См. А. Лейпхарт. Многосоставные общества и демократические режимы. — «Полис». 1992. № 1—2. С. 217—225. 29 См. R. A. Dahl. Who governs? New Heaven, 1961. 30 См. D. Tanaskovich. Turkey and the Balkans: Old traditions, new Aspirations. — «Israel Journal Foreign Affairs». 2012. № 6. Р. 53. СЕРГЕЙ БИРЮКОВ, АЛЕКСАНДР ДАВЫДОВ 60 могло бы стать воссоздание надна- циональной, полиэтничной и по- ликонфессиональной боснийской идентичности и основанной на ней гражданско-политической общно- сти. Подобное решение, реализуя на практике логику «единства во мно- гообразии», могло бы обеспечить мирное и поступательное развитие государства Босния и Герцеговина. Однако для этого требуется воля трех главных народов Боснии и их элит, и прежде всего — их готовность отка- заться от негативных стереотипов, связанных с многолетним межэтни- ческим противостоянием и драмати- ческим опытом гражданской войны 1990-х годов. Станет ли это возможным — пока- жет время. комментарии - 9
как например диаспора чубайса,гайдара,березовского,абрамовича,авена,мау и т д и т д захватила ключевые места в стране. Не Чубайс и абрамовичи захватили в России власть. Это глупое население России отдало эксплуататорам власть. Россияне не желают даже создать коммунистическую партию, с высшей партийной властью в руках большинства членов партии. wh0cd3850802 [url=http://buysildenafil2011.top/]sildenafil[/url] [url=http://buyavodart20.top/]avodart 0.5 mg[/url] [url=http://buycipro2017.top/]cipro[/url] [url=http://tetracycline8.top/]tetracycline[/url] wh0cd142546 [url=http://lamisil.reisen/]lamisil af cream[/url] [url=http://septilin.reisen/]septilin[/url] [url=http://ginseng.reisen/]ginseng ed[/url] [url=http://calan.world/]calan[/url] the kamagra store hoax Мужской парикмахер [url=https://fwstyle.pro]https://fwstyle.pro[/url] Подбробная информация и [url=https://volga.news/589610/article/komu-doverit-unichtozhenie-klopov.html]честный обзор службы от клопов[/url] . Компания работает по Москве и МО Подбробная информация и [url=https://volga.news/589610/article/komu-doverit-unichtozhenie-klopov.html]дезинсекция клопов в квартире[/url] . Компания работает по Москве и МО Мой комментарий
|
Подписка
|
Рыбы и птицы живут на одной земле, но в разной среде, так и с людьми, должны пройти десятки лет, чтобы люди разных обычаев, научились жить в одной среде, а иначе им нужна индивидуальная территория, индивидуальное пространство. Примеры тому у нас есть . Чья диаспора богаче и слаженнее, та и захватывает ключевые места в любом месте, стране, городе.