Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года    7   23659  | Официальные извинения    970   98615  | Становление корпоративизма в современной России. Угрозы и возможности    237   80117 

Modus vivendi/Образ жизни

Ф. М. Достоевский, император Александр III и русская идея

 133  49553

Ну что будет с Россией, если мы, последние Могикане, умрем?

Из письма Ф. М. Достоевского К. П. Победоносцеву 24 августа (5 сентября) 1879 года.

Величайшие философы, писа­тели и ученые, композиторы и художники, творившие в России в конце XIX — начале ХХ века, в «эпоху мысли и разума», оставили потомкам глубочайшие философские работы, непревзойденные до сих пор произведения культуры. Среди выдаю­щихся русских мыслителей того вре­мени особое место занимает Ф. М. До­стоевский, всемирно признанный писатель и пророк-философ. Рядом с ним, но в тени его, стоит ученый, философ, правовед, писатель — не оцененный современниками и по­томками К. П. Победоносцев. Дружба и идейная близость этих людей, их влияние друг на друга, на верховную власть, а тем самым — на выбор исто­рического пути развития России тре­буют пристального внимания.

Летом 1873 года Победоносцев ста­новится помощником Достоевского в редакции журнала «Гражданин», со­вместно работая над редактировани­ем поступавших в редакцию матери­алов. Из письма Ф. М. Достоевского жене Анне Григорьевне от26 июля 1873 года: «Вчера приехал Победонос­цев, был в редакции, ждал меня, но я не был, и просил запиской заехать к себе в 9-м часу. Я был у него вчера и сидел до 12. Все говорил, много сообщил и ужасно просил опять сегодня при­ехать. Если же я буду болен, то дать ему знать, и он сам ко мне приедет сидеть. Укутал меня пледом, и так как кроме служанки в пустой квартире не было никого, то, несмотря на выбежавшую в переднюю служанку, провожал меня по трем темным лестницам вниз, со свечой в руках, до самого подъезда. На острове Вайте читал мое "Пре­ступление и наказание" (в первый раз в жизни) по рекомендации одного лица, слишком известного тебе одно­го моего почитателя, который сопро­вождал в Англию, следовательно, дела еще не совсем плохи»

«Плоды злонравия»

 583  122989

Не так давно мною была на­писана небольшая статья «О том, что наболело». Речь в ней идет о том, что в утрате живой культурной связи между поколениями главная вина лежит на «шестидесят­никах», в свое время уклонившихся от диалога как с теми, кто был старше, так и с теми, кто шел им на смену. Ре­акция была вполне — ожидаемой, ведь эти люди, подобно красивой избало­ванной женщине, не терпят, если им предъявляют претензии за перерас­ход при покупке чего-либо дорогого. Они, мол, и так травмированы снача­ла брежневским «застоем», о который, как о берлинскую стену, разбилась их полная надежд юность, а затем — и «перестройкой», когда стена рухнула и подувший ветер перемен разметал их стройные колонны.

«Мы были искренни в своих за­блуждениях», — говорят они. В том, что именно с них началось культур­ное разложение, «шестидесятников» не заставишь признаться и под пыт­кой. С какой стати? Они ведь всегда были очень просвещенными и ода­ренными. А то, что просвещенность и одаренность не передались их де­тям и внукам, — проблема и вина кого угодно, только не их самих. Мне было также сказано, что в разговоре о «шестидесятниках» я привела мало конкретных фактов и имен. Попро­бую это исправить, хотя и без особо­го восторга.

Советский Спиноза: вера в поисках разумения

 36  27290

Основоположники марксизма объявили философию покойницей. Слово «философия» в их лексиконе — синоним спекулятивного, оторванного от практической жизни мышления. Свое учение они именовали не иначе как «положительная наука». От всего прежнего «философского скарба» в ней сохранялся только метод мышления — диалектика. Сведя счеты со своей «философской совестью», К. Маркс с головой погрузился в изучение экономических отношений между людьми. В философии же, наряду с «юридическими, политическими, религиозными, короче — идеологическими формами», он видел лишь искривленное, перевернутое с ног на голову отражение этих отношений — духовные «испарения» материального бытия людей. Стараниями его последователей, однако, «ныне покойная философия» очень скоро воскресла для новой жизни, и на ее благодатной почве выросло древо марксистской идеологии.