Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
7
23666
|
Официальные извинения
970
98808
|
Становление корпоративизма в современной России. Угрозы и возможности
237
80161
Реформирование российской науки: результаты и перспективы бюрократических игр (окончание) 93
27681
5. «Чужие на этом празднике жизни» На самом деле РАН выпала из «усиления поддержки науки» уже давно. Обратимся к статистическим данным о расходах на науку в целом и на фундаментальную науку, в том числе, на фундаментальные исследования РАН (см. табл. 1). При этом данные, учитывая высокую инфляцию в течение всего периода, данные, начиная с 1998 г., приведем не только в фактических ценах, но и в постоянных ценах 1999 г.. Для этого нами был стандартным образом рассчитан кумулятивный коэффициент роста цен, который является средним арифметическим из коэффициента роста цен на потребительские товары и услуги и коэффициента роста цен на промышленную продукцию и услуги, так как существенная часть затрат идет оплату труда, а остальная – на оборудование, материальные затраты и прочие товары и услуги преимущественно промышленного происхождения. Таблица 1. Расходы бюджета на науку и фундаментальные исследования РАН в 2000-2014 годах в текущих и постоянных ценах 1999 года (стоимостные показатели, за исключением средней заработной платы и курса доллара, в млрд. руб., относительные показатели – в %)
Ознакомление представленными данными приводит к очень интересным и, при этом, весьма невеселым выводам о соотношении расходов на науку, в целом, и на фундаментальные исследования РАН, в частности. Прежде всего, очевидно, что если в текущих ценах расходы на науку выросли с 1999 по 2014 гг. более, чем в 25 раз, то в постоянных ценах, то есть, с исключением инфляции, этот рост (строка 4) составляет 5,7 раза. Это тоже немало, но все-таки это рост не на порядок. Далее, расходы бюджета на фундаментальную науку (строка 7) выросли в постоянных ценах уже заметно меньше, то есть в 3,36 раза. Если учесть, что в 2000 г. работники науки и она сама пребывали еще в том нищенском состоянии, в которое их загнали «либеральной», а по сути дела, неуправляемой трансформацией «из социализма в капитализм», то увеличение в 3,6 раза не кажется столь уж кардинальным. Удивительно при этом то, что доля расходов на фундаментальную науку во всех расходах на науку упала весьма значимо, с 47,2% до 27,8% (строка 8). Однако – и это просто поражает! – расходы на Российскую академию наук выросли в постоянных ценах в два раза меньше, чем на всю фундаментальную науку (строка 10), лишь в 1,7 раза. Не правда ли, странно? С начала 2000-х гг. все время говорится о необходимости модернизации экономики на научной основе, о повышении внимания правительства к науке, в особенности, к фундаментальной, но финансирование основной организации, обеспечивающей в стране фундаментальные исследования, выглядит просто нищенским по сравнению со средними цифрами. И если в 2000 г. расходы на РАН составляли 85,7% расходов бюджета на фундаментальные исследования, то в 2014 году – это было уже только 44,2%, то есть, вдвое меньше (строка 11). Если же обратиться к данным о расходах на фундаментальные исследования РАН (а она ведет так же и поисковые исследования), то окажется, что эта доля после некоторого подъема в 2010-2011 годах вновь начала снижаться к начальному уровню (строка 17). Между тем, отстающий в два раза от общего роста финансирования науки рост финансирования РАН за 12 лет происходил, как известно, в условиях высокой инфляции и заметного роста зарплат. Если финансирование науки в текущих ценах выросло за 2000 – 2014 гг. в 25,3 раза, а средние зарплаты в экономике выросли в 14,6 раза (строка 20), то финансирование РАН за тот же период увеличилось лишь в 7,6 раза. Это означает, что и рост заработной платы в РАН отставал примерно в два раза от общероссийского уровня. Вот таким было отношение все эти годы к ученым РАН и фундаментальной науке на самом деле! И при этом весьма часто говорится о необходимости эффективно расходовать средства на фундаментальную науку, на РАН, хотя расходы на нее составляют лишь 9,7% расходов бюджета на науку и 0,15% от всех расходов бюджета (строки 18 и 19)! Это ли не фарисейство! Тот факт, что в правительстве заговорили о возможном слиянии или даже ликвидации «отдельных институтов развития», таких как «Роснано, «Сколково», Российской венчурной компании, говорит о том, что под шум о реформировании РАН должного внимания эффективности использования основного объема средств на науку не уделялось [13]. Отметим, что доля заработной платы во внутренних затратах на науку почти не росла эти годы, а доля затрат на материалы и оборудование даже снижалась (табл. 1., строки 21 и 22). А если учесть, что с 1990 по 1999 гг. зарплата в науке ощутимо отставала по темпам роста от роста зарплат в экономике в целом[33] и была в 2000 г. ниже зарплаты секретарши офиса или дворника в РЭУ, то, очевидно, что к 2014 г. это отставание могло только резко увеличиться. Иначе, как постепенным удушением такую «политику финансирования» фундаментальной науки назвать трудно. Единственное, чем можно объяснить эту политику – сознательным стремлением вынудить ученых уйти из институтов РАН и перейти или в вузы, или в коммерческие структуры. И это притом, что именно ученые РАН, доля которых среди всех научных сотрудников страны не превышала 20%, обеспечивали порядка 60% всех научных публикаций страны, то есть эффективность РАН в три раза превышала среднюю. Учтем теперь, что курс рубля со второй половины 2013 г. начал бытсро падать, а к концу 2014 год доллар стоил уже более 60 руб. Это означает, что финансирование приобретения материалов и оборудования для фундаментальных исследований за рубежом (а за рубежом приобретается большая часть материалов, оборудования, литературы и т.д.) уменьшилось в два раза. Конечно, оно сократилось как минимум вдвое и для других сфер науки и образования, но на голодном-то пайке последние 15 лет держат именно РАН.
6. Свежие веяния В свете сказанного выше трудно понять, о каком повышении эффективности расходования бюджетных средств, выделяемых на науку, продолжают говорить по отношению к РАН, если она при минимальном и падающем финансировании обеспечивает основную часть публикаций. К тому же, именно сотрудники РАН вносят весьма существенный вклад в публикации, которые проходят под эгидой вузов[3]. И тем не менее, именно о повышении эффективности расходования бюджетных средств, причем преимущественно по отношению к НИУ РАН, шла речь на заседании Совета при Президенте по науке и образованию 21 января 2016 г. При этом основная тема, объявленная Президентом, была посвящена проблеме разработки собственных передовых технологий как ключевого фактора суверенитета и безопасности государства, конкурентоспособности отечественных компаний, важном условии роста экономики и повышения качества жизни наших граждан [15]. Тема – действительно очень важная, особенно, если учесть, что экономика России не просто топчется на месте начиная с 2014 года, а начала падать в то время, когда мировая экономика росла и растет. Но ведь создание и внедрение (или трансфер, как принято сейчас говорить) передовых технологий отнюдь не является первейшей задачей фундаментальной науки и РАН. Разумеется, в основе новых, более эффективных, «прорывных», как их любят называть последние лет двадцать, технологий, как правило, лежат открытия фундаментальной науки. Верно и то, что время между открытием и распространением технологий и новых видов продукции ныне сокращается по сравнению с предшествующими десятилетиями. И все же, создание новых технологий и видов продукции – это задача прикладной науки, системы венчурных фирм, бизнеса, государства и, наконец, всей отечественной инновационной системы. Но это отнюдь не только и не главным образом задача РАН. У проблемы перехода к инновационой модели экономического развития в любой стране, кратко говоря, есть два основных пути решения: улучшение ситуации с предложением инноваций и улучшение ситуации со спросом на инновации. Возможно, и чаще всего, требуется сочетание обоих направлений. Для нашей страны более характерен в постсоветский период не недостаток предложения отечественных (и зарубежных) инноваций (хотя и здесь тоже были и существуют проблемы), но, прежде всего, очень слабый, фантастически отстающий от предложения, спрос бизнеса на инновации, дополняемый низкой инвестиционной активностью, слабо восполняемой государством. В силу ресурсного характера российской экономики большой части бизнеса невыгодны, не нужны инновации, выходящие за сферу расширения объема продаж ресурсов, и вообще не нужны долгосрочные вложения, так как они более рискованны. Государство, несмотря на постоянные разговоры о модернизации, инновациях и т.д., упорно не ставит перед бизнесом и страной реальных задач развития, не поощряет его в необходимой степени к инвестициям в новые отрасли2. А реально сдвинуть ситуацию в направлении диверсификации экономики и принятия долгосрочных и масштабных экономических (а не только «имиджевых») проектов может лишь государство. Вот бы за это направление деятельности и ухватиться высокопоставленным представителям государства на на заседании Президентского совета! Однако об инновационной системе, о роли бизнеса и даже прикладной науки в создании и продвижении инноваций речи на Совете не было. К проблеме явно подходили не с того конца. Речь шла о выделении «ведущих организаций» в сфере науки, которые, видимо, по замыслу организаторов этого мероприятия, должны одновременно стать ведущими и в создании, и в распространении передовых технологий. Однако такая постановка вопроса по отношению к РАН и фундаментальной науке сама по себе не очень понятна, так как реально и эффективно работать в направлении создания и распространения новых технологий может относительно небольшая часть научных организаций или их подразделений, преимущественно прикладного направления, активно сотрудничающих с бизнесом. И эти организации прекрасно известны тем, кто в соответствующих отраслях работает. Могут ли они возглавить всю работу по созданию и распространению новых (прорывных!) технологий – это другой вопрос. Здесь, очевидно, потребуется сочетание двух руководящих структур, одной – в качестве научного руководителя, другой – в качестве заказчика и софинансиста от бизнеса или государства. Но на заседании Совета вопрос ставился так, что эти «ведущие организации» должны получать существенно большее финсирование, чем «не ведущие», то есть, за счет всех прочих организаций. А ведь финансирование фундаментальных исследований у нас и так, как мы видели, на недопустимо низком уровне! Куда же еще меньше?!3 По сути дела, это означало бы свести финансирование фундаментальных исследований к финансированию преимущественно прикладного направления, оставив совсем уж на нуле иные направления, которых немало и которые не менее важны для страны и для науки, чем направления, работающие на создание новых технологий. Видимо, почувствовав такой «уклон», академик М. Б. Пиотровский, директор Эрмитажа, напомнил, что в России есть еще и «гуманитарные науки, есть гуманитарные технологии..., культурные индустрии, ...и есть такая наука, точнее, комплекс наук, как востоковедение, не только работающее на мировом уровне, но и формирующее его. И такая синтетическая наука очень важна сегодня – в век конфликтов и конфронтации. Она может и ложилась всегда в основу компромиссов и дискуссий между культурами и в основу для принятия правильных экспертных мнений и решений на протяжении веков: от генерал-майора Пржевальского – до академика Примакова» [15]. Эта наука, на первый взгляд, далека от «прорывных технологий», но имеет колоссальное значение для успешной внуртренней и внешней политики. Понимая, что концентрация финансирования у ведущих организаций, занятых прорывными технологиями, за счет остальных, может нанести удар по другим направлениям науки, Пиотровский попросил «Совет по науке помочь сохранить востоковедение как самостоятельную отрасль науки в научной номенклатуре, в научно-образовательной номенклатуре». Думается, именно упрощенные подходы к управлению наукой заставили его сказать «Наши гуманитарные науки и востоковедение... всегда были гордостью нашей на протяжении веков и служили императорской России, Советскому Союзу и новой России. Это наше интеллектуальное и политическое преимущество, конкурентное преимущество. Хотелось бы, чтобы оно сохранилось и не нивелировалось, не упрощалось, потому что есть прекрасные рецепты, но есть явная тенденция к упрощению...» [15]. За всеми «высокими» разговорами о выделении «ведущих организаций», о создании «центров превосходства (excellence centers)» как якобы одной из важнейших тенденций развития современной науки, о «прорывных и конвергентных технологиях», о «прорывных исследованиях»4 ощущалось, прежде всего, именно упрощенчество, желание поскорее пересадить некие зарубежные «образцы» научных организаций или подходов к управлению наукой на российскую почву, явно без понимания реальной роли того, что «пересаживается», а также того, чем это обернется для российских исследователей. Те грубейшие ошибки, которые были совершены при бездумном, безумном копировании западных рыночных экономических и юридических институтов и привели к развалу и коллапсу экономики в 1992 – 1998 гг., и, кстати, к разгрому столь необходимой сегодня прикладной науки, вновь повторяются в отношении фундаментальной науки5. И второе: на заседании Совета был хорошо видно, что за идеей выделения «ведущих организаций» скрывается стремление руководителей некоторых крупных НИУ, всемерно превознося свое направление, получить резкое увеличение финансирования. А поскольку сейчас весьма непросто обеспечить существенное увеличение финансирования для себя за счет бюджета, а бизнес обещаниями будущих «прорывных» технологий не убедишь, то можно попробовать за счет «перетягивания одеяла на себя». Перетягивания от тех, кто с «прорывными» или с «конвергентными» технологиями не работает и миллиардов не требует. «... Перельман, ни Эйнштейн не просили миллиардных денег. Один тихо сидел в патентном бюро, а второй – в квартире, с авоськой, молоком и батоном. И, ради Бога, их же никто не трогает, но мы же говорим о масштабных проектах, которые требуют инвестиций и двигают страну на новые рубежи. И это невозможно сделать без фиксации этих организаций» [15]. Мы привели выше отрывок из выступления М. В. Ковальчука, директора «Курчатовского центра», в котором, похоже, истинное содержание пробивается через словесную завесу: как раз ради дополнительных «миллиардных денег», ради того, чтобы увеличить финансирование за счет «Перельманов и Эйнштейнов» и других «неведущих» направлений, организаций и сотрудников и затевается выделение «ведущих». Трудно не согласиться с А. Григорьевым, написавшим в «Аргументах недели»: «Кто будет выбирать эти 150 «сильнейших», по каким критериям пойдет отбор, почему цитируемость в журналах, издаваемых вероятным противником, – пресловутая рейтингомания – стала идеей фикс для наших чиновников, хотя от нее уже отказались все мировые научные лидеры? Какова будет судьба научных учреждений, не попавших в «список выживших»? Ответов на эти вопросы так и не прозвучало» [12]. Мы согласны с академиком А. Асеевым в его оценке этого заседания Совета: «К сожалению, ни о глобальных целях, ни о приоритетах, ни о проблемах ученых на заседании не говорилось. На фоне задач по импортозамещению, обороноспособности или продовольственной безопасности мы надеялись, что будет дополнительное финансирование, появятся предприятия, для которых станут важны наши разработки. Но этого не произошло... Единственный плюс прошедшего заседания в том, что Фортов попросил Путина продлить мораторий на операции с имуществом РАН еще на год, что Президент поддержал. В целом же, впечатление от Совета осталось тяжелое – мы вступили на абсолютно неверный путь» [5]. Более того, как выясняется, при подготовке заседания Совета при Президенте ему не доложили, что РАН, выполняя июльское (2015 года) поручение Президента, разработала предельно конкретную Стратегию научно-технического развития страны. «Концепция ушла в администрацию президента, правительство, заинтересованные министерства и ведомства. И ее благополучно похоронили, даже не доложив президенту, что она существует, – рассказал «Аргументам Недели» один из ученых, принимавших участие в ее разработке» [5]. Такой вот «уровень подготовки» даже самых высоких заседаний, если речь идет о науке и РАН...! Зато уже широко обсуждается проект концепции «Стратегии развития конвергентных технологий», подготовленный НИЦ «Курчатовский институт», всерьез ставящая вопрос «миллиардных денег». Настолько всерьез, что Совет по науке при Министерстве образования и науки РФ принял постановление, в котором заявил: «Для реализации концепции предполагается существенно перераспределить в пользу конвергентных технологий и без того сокращающиеся бюджетные расходы на гражданские НИР и НИОКР за счет всех источников, включая госпрограммы, институты развития и научные фонды» [16]. И далее: «Совет считает, что реализация Концепции никак не поможет решению поставленной задачи обеспечения научно-технического развития России и может усугубить отставание нашей страны не только от передовых в научно-техническом отношении, но и от догоняющих стран», при этом «сам термин (конвергентные технологии» - Д. Э.) не подразумевает никакой конкретной научной дисциплины или методологии и скорее относится к жанру философии науки или даже научной фантастики». К сожалению, в отсутствие ясной и обоснованной государственной стратегии экономического и научно-технического развития страны, выработанной научным сообществом и принятой в соответствии с демократическими процедурами, закономерным образом на место такой стратегии претендуют произведения небольшого числа авторов, работающих в «жанре философии науки или даже научной фантастики». В целом, если иметь в виду задачу ускорения инновационного развития страны, то вместо ее прямого и давно уже предложенного наукой решения реформаторы упорно пытаются зайти не с того конца, «искать не там, где потеряли, а там, где светло».
7. Что день грядущий нам готовит...? Не прошло и недели с заседания Совета по науке при Президенте страны, как с «управляющего наукой Олимпа» послышались сигналы о новых идеях по управлению фундаментальной и прикладной наукой, которым суждено принять форму закона «О научной, научно-технической и инновационной деятельности в Российской Федерации». Происходят, дескать, крупномасштабные изменения в мировой практике взаимодействия науки и экономики, и, как полагает заместитель министра образования и науки Л. М. Огородова, «Для России отражение глобальных трендов изменения регулирования в таких условиях состоят в смещении акцента от управления организациями к управлению исследовательскими проектами, от жесткой постановки задач к «мягкому» управлению творческой активности через систему приоритетов» [14]. Многообещающая фраза о переходе от (бывшей) «жесткой постановки задач» к мягкому в кавычках управлению скорее настораживает, чем радует, так как все последние двадцать пять лет мы слышали от авторов реформ о недостатках прежних законов и институтов управления страной, экономикой и наукой, об ожидаемых достоинствах будущих правил, особенно об их саморегулирующем действии и эволюционной мягкости. При этом для экономики это оборачивалось усилением ее ресурсного характера и многократным снижением производства в большинстве отраслей обрабатывающего сектора, а для науки – снижением интереса экономических организаций, государственных и частных, к ее разработкам, глубоким снижением финансирования фундаментальной науки и почти десятикратным сокращением прикладной. Удивляет и стремление одним законом решить все вопросы, относящиеся к регулирования всех сфер инновационного процесса, что заведомо не приведет к успеху. Правда, по мнению замминистра, «новеллы законопроекта следуют из основной идеи – наука, научное и техническое творчество как источник социально-экономического развития и обеспечения национальной безопасности». И, казалось бы, вот она, найдена нужная формула: наука и ее достижения лежат в основе подлинного экономического роста. Значит государство сделает все, чтобы она смогла развиваться бысто и эффективно, стала желанным полем приложения сил для молодежи, увеличит финансирование, сократит бюрократическую нагрузку, предоставит больше реальной свободы для научных работников и лабораторий, расширит самоуправление, но при этом сформулирует ряд масштабных научно-технических задач, решение которых двинет вперед экономику страны, а правительство выделит необходимые средства на их решение и создаст такие условия, при которых отечественный бизнес начнет активно вкладываться в науку и инновации. Ан нет... Акценты расставляются несколько иные. О реальном усилении внимания государства и бизнеса к науке посредством нового закона не говорится. Зато «...закон закрепит новую модель управления в сфере науки, технологий и инноваций на всех уровнях – от конкретной организации до муниципалитета, субъекта Федерации и государства в целом. Компактная, современная и высокотехнологичная система управления, построенная на информационных системах, отказ от системы «отчетности» и переход к системе управления результатами, модель «мягкого» государственного управления через систему приоритетов – все эти вопросы найдут отражение в законопроекте» [14]. К сожалению, в цитируемом интервью нет пояснений по поводу реального содержания и характеристик этой «высокотехнологичной системы». Более того, целый ряд оборотов этой фразы удивляет. Например, разве может управляющий орган отказаться от отчетности? Нет, конечно. Видимо, одна форма отчетности будет заменена на другую. Хорошо, если не на более сложную и громоздкую, что имеет место последние десятилетия! В чем же состоит предполагаемое принципиальное отличие новой системы от старой? В компактности и использовании информационных систем?! А что такое «компактная система управления»? Штаты Минобрнауки сократят? Вряд ли! Значит, подразумевается сокращение на нижних этажах управленческой пирамиды? Обычно это достигалось принудительным укрупнением нижестоящих звеньев, и это направление действий, как мы видели выше, отнюдь не забыто. Использование информационных систем?! А что в этом нового, если и сейчас почти вся бюрократическая отчетность идет через Интернет?! Не означает ли это, в сочетании с «переходом к системе управления результатами (вместо прежней системы «управления затратами»), что научным коллективам придется более детально прописывать ожидаемые результаты и более часто и скрупулезно отчитываться об их выполнении? Вполне логично, когда об управлении результатами, а точнее – об управлении по результатам говорят применительно к деятельности правительства, фирмы, подразделений прикладной науки. Здесь все более или менее понятно. Но по отношению к фундаментальной науке содержание «управления по результатам» не столь уж очевидно. Ведь в ней результат бывает не только сложно гарантировать к определенному моменту времени, но и описать, однозначно предсказать, а четко сформулировать его характеристики удается далеко не всегда. Если управляющий орган понимает специфику фундаментальной науки, он будет терпимо относиться к определенной расплывчатости плановых формулировок и отклонениям полученных результатов от них. Если же этот орган ориентирован на бюрократическое сравнение «плана» с «фактом» и на принятие административных мер в случае несовпадения, то здесь могут возникать очень неприятные для подлинной науки последствия. Собственно, до передачи управления НИУ в ФАНО в академиях наук иногда применялись бюрократические предписания, согласно которым научной темой не могло быть «изучить свойства», «проанализировать», «оценить», «определить параметры», «сравнить» и т.п., так как это формулировки процесса, методов и затрат. Но не результатов. А нужны результаты, причем, каждый год непременно новые, поэтому первым словом должно быть «разработать новый...» или «новую...». При этом, разрабатывать полагалось не то, что сформулирует сам исследователь, например, не новый метод, не новую методику, это мелковато и на фундаментальную науку не тянет, но непременно или «новые научные основы», или «методологию», или «новую концепцию», «новую систему», «новую модель», а еще лучше (для связи с практикой) новый опытный образец, или промышленный образец и т.п., согласно жестко установленному перечню, причем ежегодно что-то «новое». И научные работники быстро учились приспосабливаться к этим «правилам игры», которые вводились под лозунгом «управления результатами». Хотите «новую систему», а надо изучать свойства нового вещества?! Пожалуйста, пишем «Разработать новую систему исследования веществ...» такого-то типа. А так как система планирования предполагала пятилетний цикл, то расписывали то, что собирались делать, на пять лет, но меняя и усложняя форму результата: в первый год «разработать научные основы исследования ...» требуемого типа веществ, во второй – «разработать новую методологию исследования...». В третий – «разработать новую концепцию исследования...», в четвертый – «разработать новую систему...» и, наконец, в пятый, заключительный год «разработать новую модель свойств ...» такого-то вещества или типа веществ. Правда, при этом каждый год требовалось обосновывать, что разработано действительно нечто новое. Разумеется, это создавало понятные неудобства для научных учреждений и сотрудников, но все это было терпимо, так как принимающей стороной выступали отделения академий наук, которые хорошо понимали и продиктованные бюрократией правила игры, и необходимость сохранять как свободу выбора тем, так и возможность получения отрицательных результатов. Совсем иная ситуация может возникнуть, если «управление результатами» будет выражаться в принятии бюрократической структурой административных решений о тех, кто не укладывается в навязанные схемы или предоставляет результаты, которые не удовлетворяют работников этой структуры. А то, что структуры управления наукой в России стремятся и будут далее стремиться на свой лад «оптимизировать» численность НИУ и научных работников, мы уже видели. Возможно, в какой-то мере характеризует конструируемую различными органами систему управления наукой проект документа с длинным названием «Концепция программного управления реализацией научных исследований, осуществляемых в соответствии с Программой фундаментальных научных исследований государственных академий наук на 2013 – 2020 годы», судя по всему рожденный в ФАНО. Сам документ тоже не краткий, его объем превышает печатный лист. Он интересен тем, что предлагает, по существу, новый механизм управления фундаментальной наукой, заполняющий тот провал, котоорый сложился в результате передачи управляющих функций от академий наук к ФАНО. ФАНО – не научная структура, а управлять надо, тем более, что управлять хочется эффективно. Речь идет об управлении утвержденной Правительством Программой фундаментальных научных исследований государственных академий наук на 2013-2020 годы. Ранее все было просто: институты выполняли соотвествующие пункты программы и отчитывались перед соотвествующими отделениями академий наук, академии наук – отчитывались перед Правительством. Этот механизм де юре и де факто признан неэффективным, и, стало быть, нужен новый механизм. И вот для управления выполнением конкретных пунктов Программы предлагается коллективно, под руководством ФАНО разрабатывать так называемые «Комплексные планы проведения научных исследований» по конкретным пунктам программы, с нерадующей аббревиатурой КПНИ. Планы должны быть детальными, подробно расписывать необходимые исследования, участников, ресурсы, выделяемые бюджетом и дополнительно вносимые участниками, а также, конечно, и сроки выполнения. А чтобы контролировать наполнение содержанием и ход выполнения этих планов с учетом специфики научной деятельности, предлагается создавать снизу, но, разумеется, под контролем ФАНО, целую систему органов управления и исполнительных органов КПНИ: межведомственный совет; руководящий комитет; Объединенный ученый совет, координатор КПНИ, сеть проектных групп, осуществляющих управление выполнением КПНИ по специализированным управленческим функциям6, и даже Общее собрание участников КПНИ. Основными фигурами выполнения КПНИ являются координатор, участник и партнер. Партнерами могут быть заказчики, привлеченные соисполнители, инвесторы, заинтересованные потребители результатов исследований. Партнеры, утверждаемые ФАНО, судя по тексту документа, входят в Межведомственный совет, который контролирует выполнение КПНИ. Образование и деятельность всех органов проходят, как предлагается документом, на демократической основе. Коллективные органы рассматривают ход работ и вносят при необходимости предложения по корректировке, принимая решения демократическим простым большинством. ФАНО же остается в лице своего Научно-Координационного совета лишь утверждать состав руководящих органов и, при неободимости, принятые решения. Эти демократически функционирующие КПНИ, как говорится в проекте документа, «должны заложить системный механизм проектно-целевого управления в области фундаментальных и поисковых научных исследований федеральных государственных научных учреждений, параллельно создавая и реализуя механизмы трансфера результатов научно-технической деятельности в сферу практического применения» [21]. Все очень системно, иерархично, демократично! Но о каком «мягком управлении», обещанном Л. М. Огородовой [21], о какой свободе для ученого, обещанной в выступлении Ливанова в Госдуме [34], можно будет говорить при такой системе, если институт, где работает ученый, или отдел впишется в некое КПНИ?! Тут уж ничем, кроме темы, заявленной в КПНИ, возможности заниматься официально не будет. А тем, кто не захочет включаться в наши КПНИ, как говорится, «отключим газ»! Мы имеем в виду заключительный абзац документа: «В отношении федеральных государственных научных учреждений, подведомственных Федеральному агентству научных организаций и не участвующих в реализации КПНИ, Федеральным агентством научных организаций могут быть приняты следующие решения: - вменить участие в КПНИ; - провести оценку результативности деятельности..., - провести оценку финансово-экономической деятельности и принять решение об его оптимизации структуры и(или) реструктуризации; <...> - рассмотреть вопрос модернизации и (или) оптимизации федерального государственного имущества; - оценить руководителя этого учреждения на соответствие занимаемой должности» [34]. Радует, что в этой будущей структуре наконец-то предполагаются существенные элементы демократического управления. Но и только. Причем вопросы вызывает не только и не столько идея этого обязательного, добовольно-принудительного включения всех участников Госпрограммы фундаментальных (!) научных исследований в коллективную научно-бюрократическую структуру, хотя в этой программе есть немало позиций, которые успешно могут выполняться НИУ самостоятельно. И даже не априори колоссальный рост бюрократической отчетности, который заложен большим количеством управляющих органов7. Подлинного ученого как ни КПНИ, он все равно будет заниматься наукой. Более всего удивляют надежды авторов «Концепции программного управления....» на то, что такая «коллективизация» действительно поможет решить задачи создания инноваций и их массового распространения, или, как сказано выше, будет действовать «параллельно создавая и реализуя механизмы трансфера результатов научно-технической деятельности в сферу практического применения». Неужели до сих пор непонятно руководству, что слабость, медленность научно-технического прогресса последние двадцать – двадцать пять лет определяется вовсе не нежеланием ученых работать в этом направлении, не недостатком идей, проектов и предложений, поступающих от фундаментальной науки, не отсутствием «партнеров», то есть, потребителей удущих новых технологий в органах управления наукой, а совсем другим?! Речь идет о: - слабости или отсутствии четкого и масштабного целеполагания и соответствующего этим целям целевого финансирования по отношению к прикладной и фундаментальной науке как со стороны государства, так и со стороны бизнеса8; - слабом развитии или полном отсутствии звеньев инновационной системы между наукой и производством, необходимых для создания и массового воплощения новых технологий, таких как а) развитая отраслевая прикладная наука, б) система отраслевых проектных институтов, в) сильные отраслевые и межотраслевые инженерные школы и коллективы, г) крупные отраслевые и межотраслевые промышленные предприятия, помимо добывающего сектора, способные осуществить требуемое целеполагание и финансирование, необходимое для создания и трансфера новых технологий, и, что особенно важно, экономически заинтересованные в них, д) венчурный сектор бизнеса, способный соединять инициативные, исходящие не от крупных коллективов, а от отдельных ученых, изобретателей, новаторов и т.д. научные и проектные разработки, с требованиями крупного производства, то есть, доводить, практически воплощать идеи, проекты, образцы в промышленные технологии и документацию, внедрение которых способно дать реальный экономический эффект; - слабом развитии государственной системы экономических стимулов, побуждающих к инновациям вообще и приоритетно поддерживающих отечественных производителей инноваций, в частности. Такие звенья не создаются президентским указом или министерским приказом, а выращиваются в атмосфере длительного заинтересованного государственного регулирования экономикой в соответствующем направлении. Они были бы уже созданы, если бы с начала девяностых годов не возобладал рыночный фундаментализм, отнюдь не сдавший и не собирающийся сдавать своих позиций в системе управления экономикой. А пока он диктует государственные решения, до тех пор будут предпринматься попытки изменять не экономическую среду, а управление наукой и в науке, в конечном итоге насаждающие и усиливающие бюрократизм.
8. Основные черты «реформ» Попробуем теперь кратко охарактеризовать основные черты тех реформ, которым подвергается российская фундаментальная наука, прежде всего, в лице РАН. Приведенные данные вполне убедительно свидетельствуют, на наш взгляд, что для этих реформ характерны:
9. Еще раз о причинах «реформ» Поскольку реформы носят сугубо бюрократический характер, направляются частными целями, не отвечающими интересам науки и страны, то в таком виде они могут наносить и наносят в основном вред. Глубинные причины реформ, видимо, коренятся в стремлении бюрократии - указать в качестве виновных в экономических проблемах страны науку, научных работников, академии наук, - сократить количественно и «ввести в рамки» наиболее демократическую и самостоятельно мыслящую часть общества; - попытаться достичь тех некторых внешних для науки целей, которые кажутся сравнительно простыми (повысить публикационную активность и т.п.), обычными для бюрократии методами планирования количественных показателей «от достигнутого» и требованиями их выполнения и перевыполнения, материальным поощрением за достижение запланированных цифр.
10. Что могло бы предпринять научное сообщество для изменения ситуации К сожалению, научное сообщество, как показывает опыт, пока слабо организовано и далеко не едино. Недостаточна поддержка со стороны тех научных работников, которые не являются сотрудниками НИУ РАН, а также со стороны работников образования. Немало и тех, кто готов соглашаться с любыми требованиями начальства, ибо так спокойнее и безопаснее. Есть, разумеется, и принципиальные сторонники бюрократического «наведения порядка» в науке. И тем не менее, необходимо пытаться делать то, что нужно, дабы потом не было мучительно больно. Для этого, на наш взгляд, необходимо: - сопротивляться такому «реформированию» как на уровне общественных организаций, так и в каждом НИУ, но при этом выдвигая альтернативные конструктивные предложения; - публиковать как в научной, так и в широкой печати статьи, объясняющие вредоносность для страны, ее экономики и обороноспособности бюрократического «реформирования»; - принимать на совещаниях и конгрессах, где большинство участников ученые и работники образования, соответствующие решения и направлять их как в руководящие органы страны, так и, с соответствующими пояснениями, в печать, публиковать в Интернете; - принять меры к расширению социальной базы протестного движения против вредоносного «реформирования» с помощью профсоюзов. Остановимся на последнем пункте подобнее.
11. Роль профсоюзов – огромна, организационная деятельность – пока почти не заметна Наши профсоюзы на уровне НИУ в большинстве случаев пока остаются карманными структурами, не играют самостоятельной роли, не отстаивают права работников, действуют по указке руководства, находящегося под прессингом ФАНО. Областные и отраслевые профсоюзы почти не видны и не слышны, когда речь идет о реформировании науки, за исключением, видимо, руководства профсоюза РАН во главе с В. П. Калинушкиным. При этом разве не в том состоит основная задача областных и федеральных организаций профсоюзов, чтобы организовывать профсоюзы НИУ на защиту интересов работников, науки, страны? Разве не для этого они в принципе существуют? Разве нет у них для этого необходимых юридических возможностей, штатного аппарата, иных средств? Причина пассивности большинства современных профсоюзов вполне понятна и, можно сказать, простительна. Они вышли из советских профсозов, деятельность которых в основном носила социально-поддерживающий и культурно-развлекательный характер. На производстве они должны были поддерживать стремления администрации выполнять план. В этом была, видимо, не их вина, а их беда - иной роли им монополия КПСС не оставляла. Да и разве мы сами – ученые – требуем от наших профсоюзных деятелей более активной позиции?! Мы и от себя-то ее далеко не всегда требуем. И тем не менее, кто, кроме профсоюзных организаций всех уровней, если не иметь в виду отдельных активных лиц, может и должен: - не допускать сокращения прав работников научных и образовательных организаций, - обучать их отстаиванию этих прав и - обеспечивать этой работе организационную и юридическую поддержку?! Именно общероссийские и областные профсоюзы могли бы вызывать к себе актив НИУ, обучать его, снабжать организационными и юридическими материалами, рассылать по НИУ свои решения, характеризующие бюрократические действия ФАНО, обеспечивать координацию массовых действий.
12. Конгресс работников образования, науки и культуры КРОН-3 и его решения Ситуация в науке была одним из основных предметов рассмотрения международного конгресса «Возрождение производства, науки и образования в России: вызовы и решения» (Конгресс ПНО-II) и третьей сессии Конгресса работников образования, науки, культуры и инженерных специальностей (КРОН-3), состоявшегося 28 – 29 ноября 2015 г. в Москве, в здании Правительства Москвы (Новый Арбат, 36). Организатором конгрессов выступил Институт нового индустриального развития им. С. Ю. Витте при участии: - Института экономики РАН, - Московского финансово-юридического университета (МФЮА), - Фонда Фридриха Эберта, - Координационного совета Конгресса работников образования, науки, культуры и техники (КРОН), - Общероссийских общественных движений «Образование – для всех», «За возрождение отечественной науки», - профсоюзных объединений работников науки. Среди 400 участников Конгресса были ведущие российские и более десяти зарубежных ученых и политиков, работники образования, культуры, представители инженерно-технических обществ, депутаты Государственной Думы, руководители предприятий реального сектора экономики, предприниматели, представители гражданского общества России. Наша страна была представлена сорока регионами и семью наукоградами. Задачи Конгресса состояли не только в том, чтобы представить результаты анализа причин продолжающейся уже не один год стагнации производства, науки и образования в РФ, но и предложить систему рекомендаций по выходу на стратегию опережающего развития этих сфер. В центре внимания участников Конгресса были также проблемы реиндустриализации России. Результатом работы Конгресса стали резолюции с кратким анализом существующей ситуации и системой рекомендаций по обновлению законов о промышленной политике, науке и образовании, а также практики их применения. Приведем здесь резолюцию Конгресса о ситуации в науке, так она дает объективную оценку проводимым реформам и предлагает дальнейшие направления действий гражданского общества в стране. Приложение РЕЗОЛЮЦИЯ III сессии Конгресса работников образования, науки, культуры и техники (Москва, 29 ноября 2015 г.) «О необходимости принятия альтернативной программы сохранения и развития науки и образования в России»[30]
Делегаты 3-й сессии Конгресса работников образования, науки, культуры и техники вынуждены в очередной раз подтвердить свою негативную оценку правительственных реформ в сфере науки и образования в Российской Федерации. Эта оценка основывается не только на мнении большинства отечественных ученых и работников образования, но и на всем известных фактах, в том числе очевидных отрицательных результатах, к которым уже привели реформы. В частности:
Приходится снова и снова повторять, что дальнейшее проведение этих реформ без незамедлительной и коренной корректировки, на чем неоднократно настаивало и продолжает настаивать большинство работников науки и образования, представляет собой прямую угрозу национальной безопасности страны и приведет лишь к еще более тяжелым и негативным последствиям, вплоть до потери государственного суверенитета. Проводимые правительством реформы противоречат не только интересам большинства работников науки и образования, не только интересам большинства российских граждан, но и национальным интересам страны. Однако правительство упорно продолжает проводить всю ту же антинациональную политику. Поэтому Конференция считает необходимым, пока это еще не поздно:
Государственной Думе РФ рассмотреть разработанную и одобренную в ноябре 2014 года 2-й сессией Конгресса работников образования и науки Концепцию закона о науке и принять в весеннюю сессию 2016 г. новый закон о науке, реализующий основные положения этой Концепции.
Литература 1. Авченко В. Академик Валентин Сергиенко: «Процесс люмпенизации Дальнего Востока – это та цель, к которой мы движемся?» // http://www.ras.ru/news/shownews.aspx?id=12dbfab5-8fc9-4486-9afa-8f5a55f45e2d#content(дата обращения: 26.02.2016). 2. Академический отпуск. Интервью научного руководителя Центра социальных исследований и инноваций Е. Гонтмахера журналу "Экономика и образование сегодня" // Экономика и образование сегодня. 2005. Июль (http://www.archipelag.ru/authors/gontmaher/?library=1966 (дата обращения: 26.02.2016)). 3. Алдонин В. С. Наука по валу и по уму. Почему наукометрические данные не всегда отражают истинный уровень академических и университетских исследований // НГ-наука. 27.01.2016 (http://www.ng.ru/nauka/2016-01-27/11_science.html(дата обращения: 26.02.2016)). 4. Александр Асеев надеется на пересмотр реформы академии в условиях санкций и импортозамещения // http://tass.ru/nauka/2533042(дата обращения: 26.02.2016). 5. Асеев А. Мультидисциплинарный подход – наше большое достижение // http://www.ras.ru/news/shownews.aspx?id=64e5fb31-e08f-4fbe-bdca-c190e731df9c#content(дата обращения: 26.02.2016). 6. Бабешко В. Нужна грандиозная задача. О возможностях российских ученых // АиФ-Юг. 03.02.2016. №5. 7. Бузгалин А. В., Миронов А. С., Эпштейн Д. Б. О ситуации в российской науке и Концепции закона о науке КРОН // http://svom.info/entry/584-o-situacii-v-rossijskoj-nauke/(дата обращения: 26.02.2016). 8. Быкова М.Дворкович запретил ФАНО объединять институты // Московский Комсомолец. 2015. 23.10 (http://www.mk.ru/science/2015/10/23/arkadiy-dvorkovich-zapretil-fano-obedinyat-instituty.html(дата обращения: 26.02.2016)). 9. Волчкова Н.Отборочные игры. Академические институты зовут на соревнование // Поиск. 2015. № 46. 10. Георгиев Г.Что губит российскую науку и как с этим бороться. Часть II // http://trv-science.ru/2015/12/22/chto-gubit-rossijskuyu-nauku-i-kak-s-etim-borotsya-2/(дата обращения: 26.02.2016). 11. Грибов Л. В результате встряски. Чем обернется реформа РАН? // Поиск. 2015. 16.10. № 42. 12. Григорьев А. Совет вопросов без ответов // www.ras.ru/news/shownews.aspx?id=2930baee-0239-408c-9549-45c33b8364a8#content(дата обращения: 26.02.2016). 13. Дворкович не исключил объединения отдельных институтов развития РФ // РИА-Новости. 26.01.2016 ( http://ria.ru/economy/20160126/1365441821.html(дата обращения: 26.02.2016)). 14. Закон о творческих людях // http://ipim.ru/discussion/4328.html(дата обращения: 26.02.2016). 15. Заседание Совета при Президенте по науке и образованию (стенограмма) // http://www.ras.ru/news/shownews.aspx?id=65b30553-da67-4b75-9368-e7e764562539#content(дата обращения: 26.02.2016). 16. Заявление Совета по науке при Министерстве образования и науки РФ о проекте концепции «Стратегии развития конвергентных технологий» // http://www.ras.ru/news/shownews.aspx?id=2c2d76a3-24e6-418c-92a6-6fd28aedfbc8#content(дата обращения: 26.02.2016). 17. Иванчик А., Цатурян А., Фейгельман М. Как защитить науку от анонимных «реформаторов». Почему запускать «хиршемерку» бессмысленно // http://www.gazeta.ru/science/2016/01/13_a_8019161.shtml (дата обращения: 26.02.2016). 18. Кабанов А., Сагдеев Р.Конвергенция наук: нужно ли сажать всех ученых под одну «крышу»? // Троицкий вариант. 26.01.2016 (http://trv-science.ru/2016/01/26/konvergenciya-nauk/(дата обращения: 26.02.2016)). 19. Калинушкин В. П.Ответ на обращения коллективов институтов, подведомственных ФАНО России // http://www.icp.ac.ru/ru/news/ipcp-ras/newsprofkoma/4662-ответ-на-обращения-коллективов-институтов,-подведомственных-фано-россии.html(дата обращения: 26.02.2016). 20. Ковачич Е. Академик Геннадий Романенко: "Бухгалтерия уничтожает науку: из РАН уходит Сельхозакадемия" //Regnum. 20.11.2015 (http://regnum.ru/news/innovatio/2017062.html(дата обращения: 26.02.2016)). 21. Концепция программного управления реализацией научных исследований, осуществляемых в соответствии с Программой фундаментальных научных исследований государственных академий наук на 2013 – 2020 годы (проект). 22. Концепция реформирования РАН // http://www.spass-sci.ru/documents/detail.php?ID=376(дата обращения: 26.02.2016) 23. Медведев Ю. Академики плюс. Самое трудное в реформе науки только начинается // Российская газета. 2015 24.10. 24. Минакир А. П. От главного редактора. // Пространственная экономика. №3. 2013. 25. Отпор распаду. СО РАН сопротивляется атомизации науки // Поиск. 2016. №1 – 2 . 2016 (http://www.poisknews.ru/theme/science-politic/17212/(дата обращения: 26.02.2016)). 26. Постановление Профсоюза РАН №10-02 от 18-19 ноября 2015 г. 27. Постановление Центрального совета Профсоюзов РАН. №10-02. 18-19 ноября 2015 г. // http://www.ras.ru/news/shownews.aspx?id=12d8e57d-916c-4060-92f2-1ef275a90c34#content(дата обращения: 26.02.2016). 28. Проект федерального закона о Российской академии наук (комментарии) // http://trv-science.ru/2013/06/28/proekt-federalnogo-zakona-o-ran/ (дата обращения: 26.02.2016). 29. Пустили Ливанова в «огород». http://www.moscow-post.com/politics/pustili_livanova_v_ogorod11913 (дата обращения: 26.02.2016) 30. Резолюция III сессии Конгресса работников образования, науки, культуры и техники // http://congress-cron.com/dokumenty-i-rezolyutsii/proekty/item/568-res4(дата обращения: 26.02.2016). 31. Рекомендации по оформлению трудовых отношений с работником государственного (муниципального) учреждения при введении эффективного контракта. Утверждены приказом Минтруда России от 26.04.2013 г. N 167н. 32. Рогозин: генконструкторы будут обращаться за исследованиями в РАН // http://www.ras.ru/news/shownews.aspx?id=e8984772-592e-4dfe-9aef-b3dfb2e89e18#content(дата обращения: 26.02.2016)] 33. Российский статистический ежегодник. 2003 (http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/publications/catalog/doc_1135087342078(дата обращения: 26.02.2016)). 34. Субботин А. В изрядно розовых очках. Депутаты не разделили оптимизма министра // Поиск. 2016. №5 (http://www.poisknews.ru/theme/science-politic/17502/(дата обращения: 26.02.2016)). 35. Субботин А. Остаются оптимисты. Академии есть на кого опереться //Поиск. 2016. № 6 (http://www.poisknews.ru/theme/science-politic/17605/?print(дата обращения: 26.02.2016). 36. Успенский Б. Процесс перемещения гуманитарной науки из НИИ в университеты неизбежен. // http://www.sibai.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=1009&Itemid=1147(дата обращения: 26.02.2016). 37. Фрадков А. РИНЦ учит врать // Троицкий варант. 06.10.2015 (http://trv-science.ru/2015/10/06/risc-uchit-vrat/(дата обращения: 26.02.2016). 38. Чеботарев П. Как оценивать и премировать ученых? // http://trv-science.ru/2014/02/25/kak-ocenivat-i-premirovat-uchenykh/(дата обращения: 26.02.2016). 39. Чуйков А. Рейдерский пыл ФАНО // Аргументы Недели. 2015. 24.09. № 36 (477) (http://argumenti.ru/science/n506/416743(дата обращения: 26.02.2016)) 40. Эпштейн Д. Эволюционный подход к институциональным реформам в сельском хозяйстве // Международный сельскохозяйственный журнал. 2004. №6. 2«...Нашим властям необходимо ставить большие и серьезные задачи. Во времена СССР, если появлялось за рубежом что-то новое (в оборонном секторе), собиралось высшее руководство и ставило задачу. И наши ученые делали лучше – поэтому нас уважали и боялись. И тех вольностей, что позволяет себе Запад откалывать сейчас, тогда не было» [6]. 3Прав Фортов, когда, имея в виду дефицит финасирования, говорит: «И когда мы говорим о реструктуризации и приоритетах, надо понимать, что мы учимся плавать в бассейне, в котором воды немного» [35]. 4 «По убеждению академика Фортова, “прорывные исследования придумали наукометристы, люди, которые строят график “корень кубический из числа ученых, деленный на квадрат площади их лаборатории”» [35]. 61) Управление консолидацией; 2) управление научной деятельностью участников; 3) управление ресурсами КПНИ; 4) управление результатами КПНИ; 5) управление коммуникациями КПНИ; 6) управление рисками КПНИ; 7) управление закупками участников КПНИ. 7Между прочим, «Программа фундаментальных научных исследований государственных адемий наук на 2013-2020 годы» конкретизирована в «Плане фундаментальных научных исследований государственных академий наук на 2013-2020 годы» (Приложение 2 к Программе). Этот план, который и предстоит выполнять и координировать с помощью КПНИ, представляет собой 143-страничный перечень научных заданий, на каждой из страниц которого находится примерно 25-30 предложений, каждое из которых вполне можно рассматривать как нуждающееся в организации КПНИ. В таком случае понадобилось бы от 3600 – 4300 КПНИ. комментарии - 93
tadalafil 40 https://elitadalafill.com/ buy tadalafil us https://chloroquineorigin.com/ buy chloroquine online buy chloroquine phosphate <a href="https://chloroquineorigin.com/ ">aralen where to buy </a> chloroquine phosphate brand name Последнее время не могу найти качественную информацию чтоб получить независимое мнение по той или иной информации, в основном большая часть контролируема правительством. Последнее время не могу найти качественную информацию чтоб получить независимое мнение по той или иной информации, в основном большая часть контролируема правительством. avanafil cost <a href="https://avanaavanafil.com/#">avanafil vs cialis</a> is chloroquine over the counter https://www.pharmaceptica.com/ where to get chloroquine https://chloroquineorigin.com/# hcqs tablet cialis coupon <a href="https://cialiswithdapoxetine.com/#">cialis 20mg</a> cialis without a doctor prescription https://cialiswithdapoxetine.com/ cialis generic <a href="https://cialiswithdapoxetine.com/#">cheap cialis</a> buy cialis online <a href="https://cialiswithdapoxetine.com/#">cialis price</a> <a href="https://cialiswithdapoxetine.com/#">cialis tablets</a> buy cialis online cialis alternative https://cialiswithdapoxetine.com/ cialis coupon <a href="https://cialiswithdapoxetine.com/#">can i take cialis with daxpoteine</a> <a href="https://cialiswithdapoxetine.com/#">buy cialis online</a> cialis coupon <a href="https://cialiswithdapoxetine.com/#">buy cialis online</a> buy cialis online <a href="https://cialiswithdapoxetine.com/#">buy cialis usa</a> cheap cialis cialis price <a href="https://cialiswithdapoxetine.com/#">buy cialis online</a> cialis tablets <a href="https://cialiswithdapoxetine.com/#">cialis alternative</a> Мой комментарий
|
Подписка
|
why vardenafil dosage over 65 https://vegavardenafil.com/ is vardenafil in the va formulary