В контексте глобальной трансформации
22
 21317
Базовые тенденции глобального развития:
конец рынка
Мы живем в восхитительное, прекрасное, невероятно интересное
время, когда все привычные нормы и правила рушатся и через некото-
рое время создаются заново, а возможности исторического творчества
становятся безграничными, хотя за них и приходится дорого платить.
Глобальный экономический кризис маскирует переход человечест-
ва в качественно новое состояние. Информационные технологии пре-
образуют сам характер развития человечества: если до них мы меняли
окружающий мир, то теперь во все большей степени меняем свое вос-
приятие этого мира (так как наиболее рентабельным из общедоступных
видов бизнеса стало формирование сознания). На следующем этапе —
этапе массового применения биотехнологий (если он наступит) — мы
будем менять уже самих себя.
Изменились мотивы общества: люди в массовом порядке стали осо-
знанно приносить свои интересы в жертву эмоциям. Удовлетворение
первичных материальных потребностей сделало главной проблемой
общества сенсорное голодание: сегодня мотивом действий и, соот-
ветственно, непосредственным двигателем развития является дефицит
не столько материальных или духовных благ, сколько прежде всего
эмоций.
Активная часть общества во все большей степени структурируется в
рамках не привычных нам партий и клубов, но сект, объединяющих лю-
дей на основе некритического восприятия религиозной догмы, челове-
ка, товара или финансового продукта.Общественные отношения расширились на два принципиально зна-
чимых уровня: с одной стороны, «ячейкой общества» стала уже не се-
мья, а индивид, с другой, государства заняли подчиненную позицию по
отношению к глобальному бизнесу и выражающему его интересы гло-
бальному управляющему классу — этому качественно новому всемирно-
историческому субъекту, ставшему главным фактором развития челове-
чества.
Высокая производительность информационных технологий делает
нужной для производства материальных и духовных благ, потребляе-
мых человечеством, все меньшее число людей. В то же время возвыше-
ние глобального бизнеса над государствами уже сделало доминирующей
логику эффективности с точки зрения не общества, а отдельной фирмы.
Поэтому проблема «лишних людей», высвобождаемых из-за сверхпро-
изводительных технологий, и их свободного времени перестала учиты-
ваться, так как существует как проблема лишь на уровне общества, а не
фирмы.
В результате мы видим дегуманизацию (так как человек стал лишним,
перестал быть инструментом получения прибыли и нужным наиболее
влиятельным силам мира) и социальную утилизацию среднего класса
даже развитых стран (у которого максимален разрыв между производи-
мым и потребляемым, и нет влияния, чтобы защитить себя).
Это окончательно уничтожает традиционную демократию (сущест-
вующую от имени и во имя среднего класса), заменяя ее информаци-
онной диктатурой в интересах глобального бизнеса, обеспечивающей
требуемое разнообразие эмоций.
Ликвидация среднего класса уничтожает и рыночную экономику (так
как именно средний класс предъявляет наиболее значимый спрос, а ры-
нок без спроса — уже не рынок), заменяя ее сочетанием глобальных
спекуляций на основе неконтролируемой эмиссии денег со скудеющим
нормированным снабжением непроизводящих масс населения в раз-
витых странах и их утилизацией в гражданских конфликтах в странах
неразвитых.
Помимо прочего, исчерпанность рыночных отношений проявляет-
ся в том, что прибыль перестала служить даже плохим заменителем
смысла жизни. Единственная альтернатива заключается в саморазви-
тии личности, но это сложный и в принципе отрицающий коммерче-
скую мотивацию путь. Поэтому Запад нашел временный выход в ути-
лизации «лишнего» населения через постоянное непроизводительное
обновление эмоций при помощи развлечений и пороков. Однако это
решение в силу своей принципиальной бесчеловечности может быть
лишь временным. Это путь Запада, но не наш путь: не русский и не ки-
тайский.
Деньги теряют значение, уступая свое место технологиям не только
в качестве символа и инструмента социального успеха, но и в качест-
ве непосредственного носителя и выразителя наиболее важного обще-
ственного отношения.Технологии объемлют и вбирают в себя капитал так же, как когда-то
капитал вобрал в себя золото как выражение общественных отношений.
При этом на первое по значимости место выходят технологии управле-
ния чувствами масс людей, а значение привычных нам производствен-
ных технологий неумолимо снижается.
Интересно, что одновременно частная собственность на средства
производства практически исчезла на уровне глобального бизнеса, так
как акционеры не могут реализовать свое право на управление и, бо-
лее того, не хотят этого (они хотят быть не собственно акционерами,
а пенсионерами своих компаний), — а без управления нет права соб-
ственности. Это еще одно выражение исчезновения рынка в его тради-
ционном понимании и изживания капитализма как та кового.
Мир в глобальной депрессии:
два полюса, три валюты
Экономический кризис вызван формированием глобального рынка,
складыванием на нем глобальных монополий и их загниванием. Не-
посредственное проявление этого загнивания — сжатие коммерческо-
го спроса. Для предотвращения срыва в депрессию крупные экономики
(США в период «количественного смягчения», еврозона, Китай, Япония)
вынуждены замещать сжимающийся коммерческий спрос растущим го-
сударственным (за счет эмиссии денег).
Развитые страны не имеют возможности осуществления массовых
производительных инвестиций, поэтому увеличение государственного
спроса является не инвестициями, а раздачей денег и проявляется в рос-
те долгов, ставших безнадежными.
Все 2000-е годы США загоняли мировые капиталы в свои ценные,
в первую очередь государственные, бумаги стратегией «экспорта хао-
са». Но после кризиса 2008—2009 годов она перестала работать (основ-
ная часть прироста долга стала финансироваться ФРС). Стратегия США
в отношении «Исламского государства» и Украины позволяет предпо-
ложить переход от стратегии финансирования долга к стратегии его
списания при помощи разжигания Третьей мировой войны. Это глав-
ная угроза современности. (Разумеется, любая грамотная и масштабная
операция развертывается в нескольких плоскостях и решает несколь-
ко разноуровневых задач, но главной является операция, решаемая на
верхнем уровне.)
Понятно, что успех этой стратегии разрушит глобальный рынок,
разделив его на несколько макрорегионов, — но он и так разруша-
ется. Загнивание глобальных монополий делает главной ценностью
спрос, и страны начинают защищать его, усиливая протекционистские
барьеры (с начала кризиса в 2008 году до лета 2014-го Россия была
единственным членом G20, не усилившим протекционизма). Это и
без мировой войны объективно ведет к распаду глобального рынка на
макрорегионы.Данный процесс завершится срывом мира в глобальную депрессию.
Но его результаты, своего рода «промежуточное равновесие», уже вид-
ны. В политике это восстановление биполярного противостояния в виде
конкуренции США и Китая при Евросоюзе, Японии, Индии и, если мы пе-
рейдем от разграбления страны к развитию, России, в качестве «держав
второго уровня», умеряющих это противостояние и не позволяющих
ему стать разрушительным. На глобальном уровне это будет выражаться
в противостоянии китайских капиталов, в том числе государ ственных,
западным в рамках глобального управляющего класса.
В экономике очевидно уже обозначившееся разделение глобального
финансового рынка на зоны доллара, евро и юаня. Китай будет вынуж-
ден отказаться от доллара как резервной валюты; еврозона может избе-
жать этого, но тогда перестанет существовать как относительно само-
стоятельный участник глобальной конкуренции.
Мир на первом этапе глобальной депрессии можно описать форму-
лой «два полюса — три валюты». Это будет очень напряженный и не-
устойчивый мир.
Важен технологический аспект распада глобального рынка на мак-
рорегионы. Современные технологии, в том числе жизнеобеспечения
(например, обновления антибиотиков), сложны и дороги, что требует
для них значительных рынков. Общее обеднение из-за глобальной де-
прессии в сочетании с уменьшением емкости рынков из-за разделения
глобального рынка лишит многие макрорегионы возможности сохра-
нять современные технологии, в том числе жизнеобеспечения.
Это может привести к масштабным катастрофам с большим количе-
ством жертв. Способы избежания этого — нерыночное использование
наиболее важных и сложных технологий либо переход на качественно
иные, дешевые и сверхпроизводительные технологии, резко повыша-
ющие эффективность за счет использования новых технологических
принципов. Многие из них созданы в рамках советского военно-про-
мышленного комплекса, дожили до наших дней и сегодня не только
сохраняются, но и развиваются «в порах» российской и западной бю-
рократических высокомонополизированных систем. Выход этих «за-
крывающих» технологий (так как их сверхпроизводительность «закро-
ет» целые нынешние отрасли) на широкий рынок пока блокируется
глобальными и национальными монополиями, — но их широкое рас-
пространение уже началось.
«Сланцевая революция» (хотя сланцевая добыча резко сократилась и
служит во многом для прикрытия контрабандной скупки нефти у Ли-
вии и «Исламского государства») удешевила энергию и дала стимул ре-
индустриализации США. Предстоящая революция 3D-печати перенесет
производство относительно простых изделий к местам их потребления
и откроет эру реиндустриализации США и деиндустриализации экспор-
тных экономик, в первую очередь Китая.
Важно, что патенты на 3D-печать блокировались глобальными монопо-
лиями с конца 1980-х. Прекращение этого блокирования — признак стра-тегического выбора: глобальные монополии предпочли рискнуть незыб-
лемостью своего положения (так как технологический прогресс развивает
конкуренцию и ослабляет их позиции) ради укрепления позиций Запада,
в странах которого они базируются, и подрыва Китая как стратегического
конкурента. Это действие — признак важного выбора: глобальные монопо-
лии действуют именно как западные, стремясь не к своей власти над миром
в целом, а к благополучию Запада против и за счет остального мира.
Разумеется, глобальный управляющий класс разнороден, но эта по-
зиция доминирует, так как проявляется в наиболее значимых для мира
практических действиях.
Угроза деиндустриализации из-за удешевления и универсализации
3D-технологий — главная угроза Китаю. Но даже если она и не реализу-
ется, Китай все равно будет будет замедлять свой рост в силу внутренних
процессов.
Помимо усугубления его внутренних социально-политических, эко-
номических и психологических проблем, именно такое замедление (по
ощущениям, до 5 процентов и меньше в течение трех лет) станет катали-затором срыва мира в глобальную депрессию и форсирует его распад на
макрорегионы. Это ударит и по самому Китаю, так как даже без 3D-печа-
ти ограничит его доступ на рынки Запада.
Данный сценарий требует превентивной проектной реакции на ос-
нове в том числе углубления и рационализации комплексного сотруд-
ничества с Россией.Сотрудничество России и Китая:
направления и задачи
Залогом нашего сотрудничества является то, что потенциалы России
и Китая в стратегическом отношении взаимно дополняют друг друга.
Поэтому необходима выработка совместного глобального видения про-
блем развития человечества и методов их решения.
Мир погружается в новое средневековье, и наша стратегическая зада-
ча — защитить наши народы от трех обусловливающих друг друга базо-
вых процессов, разворачивающихся в нем:
— прекращения качественного технологического прогресса (коммер-
ционализация технических принципов, открытых во время «холодной
войны» — оно продолжается и приносит фантастические результаты,
пусть и все более узкому кругу людей, но само открытие этих принципов
прекратилось);
— архаизации культуры повседневной жизни: деградации образова-
ния, здравоохранения, логического мышления, рационального целепо-
лагания и поведения, атомизации общества и оформления его в новые
касты с утратой как солидарности, так и конкуренции;
— дегуманизации общества.
Ключевой задачей представляется гармоничное соединение произ-
водственной и технологической мощи Китая со способностью русской
культуры сочетать гуманизм с техническим прогрессом и находить не-
обычные решения почти в любой ситуации. Наши страны могут войти
в симбиоз солидарности и конкуренции, трудно воспринимаемый с по-
зиций формальной западной логики, но органичный в силу своей диа-
лектики для русской (по крайней мере) культуры.
Главной тенденцией современного политического развития челове-
чества представляется национально-освободительная борьба народов
против глобального бизнеса и выражающего его интересы глобаль-
ного управляющего класса. Последние обладают огромной, в тактиче-
ском плане определяющей властью и при этом свободны от всякой от-
ветственности перед теми, на кого влияют их действия, и агрессивно
враждебны ко всем формам обособленности, в том числе в виде госу-
дарств.
Власть глобального бизнеса, выражая исчерпанность рыночной
экономики, навязывает народам невыносимый для них уровень кон-
куренции. Она разрушает целые страны и регионы, лишает народы бу-
дущего, а в развитых странах обрушивает основную массу населения
в бедность (средняя реальная зарплата в США в 2013 году соответство-
вала уровню 1958 года, а в Великобритании огромная масса недавнего
среднего класса неумолимо опускается в бедность, на «уровень хлеба»,
который стал актуальным и общепризнанным социологическим тер-
мином).
Народы восстают против этого, что проявляется в отказе Латинской
Америки от политического партнерства с США (именно США находят-
ся в изоляции, что и вынудило Б. Обаму признать Кубу) и росте влия-
ния патриотов (неважно, правых или левых) в Евросоюзе. На повестке
дня стоит формирование нового, патриотического Интернационала
в противовес глобальному управляющему классу, так как противоре-
чия между отдельными странами и народами ничтожны на фоне их
общего противоречия с глобальным бизнесом, отрицающим само их
существование.
Китай как ключевой участник глобализации вошел своим бизнесом
(в том числе государственным) и иными своими представителями в гло-
бальный управляющий класс. Однако в силу близости китайской элитыс народом (пугающе меньшей, чем еще полтора десятилетия назад, но
неприемлемой по меркам глобального бизнеса) она не предала интере-
сы Китая и осталась его частью, не став, в отличие от элит многих других
стран, частью глобального класса, управляющей своей страной и своим
народом в его интересах.
Снятие патентной защиты с 3D-печати, приведшее к ее существен-
ному удешевлению и бурному распространению, представляется при-
знаком того, что китайская элита не принята глобальным управляющим
классом и приговорена им к уничтожению (по крайней мере, в качестве
глобально значимой силы).
В аналогичном положении и по схожим ценностным причинам нахо-
дится политическое руководство России во главе с В. В. Путиным.
Немаловажно и то, что США сумели подорвать реинтеграцию постсо-
ветского пространства Россией при помощи организации нацистского
переворота на Украине и формирования нацистской же государствен-
ности. Украина превращена в кровоточащую язву Европы — подобную
Косово, но качественно большую по своим размерам.
Руководство России не смогло противодействовать США в этом на-
правлении. Более того: во главе Евразийского экономического союза
еще до украинской катастрофы был поставлен либерал Христенко. Бу-
дучи либералом, он, насколько можно понять, является принципиаль-
ным и последовательным противником реинтеграции постсоветского
пространства с участием России.
Украинская катастрофа создала качественно новую реальность, в ко-
торой российский интеграционный проект не только не противоречит
китайскому и не конкурирует с ним, но и гармонично дополняет его и,
более того, объективно является его частью (пусть даже российское ру-
ководство пока этого и не поняло).
Изложенное представляется объективной причиной не только необ-
ходимости, но и возможности объединения наших усилий в глобальной
конкуренции. Основа такого объединения — патриотизм, понимаемый
как лояльность своему народу, в противовес либерализму как лояльно-
сти глобальному бизнесу.
В плане социально-экономической политики выразителем этой
системы ценностей является Пекинский консенсус (в противовес Ва-
шингтонскому), ориентированный на обеспечение государством раз-
вития своей страны в интересах народа, а не в интересах глобально-
го бизнеса. Именно на основе индивидуальных устремлений к нему
складывается объединение БРИКС. Основные черты Пекинского кон-
сенсуса:
— управляемость в интересах общества, приносящая частное в жерт-
ву целому, тактические интересы — стратегическим, а сиюминутные —
кратковременным (трактуемая в рамках западной традиции как «авто-
ритаризм»);
— постепенность преобразований, обеспечивающая психологиче-
скую и культурную адаптацию к ним общества;— гибкие инновации и эксперименты с постоянной обратной связью,
позволяющей оперативно корректировать их;
— научное обеспечение управления обществом;
— развитие рынка под контролем и при необходимости с прямым
участием государства в интересах общества (в западной традиции «го-
сударственный капитализм в противовес социалистическому централи-
зованному планированию и либеральной рыночной экономике»);
— государство берет на себя необходимые обществу функции, кото-
рые общество само не может выполнить; по мере развития общества
часть этих функций передается ему;
— максимально возможный в каждый момент учет мнений и инте-
ресов общества («демократия традиционного общества», ориентиро-
ванная не на институты как самоценность, которые начинают пре-
следовать собственные интересы, а на удовлетворение общественной
потребности);
— максимально возможное в каждый момент развитие человеческого
потенциала.
Превращение Пекинского консенсуса в новую норму государствен-
ной политики для все большего круга стран открывает качественно
новые перспективы и российско-китайского двустороннего сотруд-
ничества.
Важнейшими направлениями представляются следующие:
1. Возобновление проекта создания сухопутного торгового пути
из Китая — экономический пояс нового Шелкового пути — с созда-
нием в Крыму дистрибуционной торговой базы для Греции, Балкан,
Восточной и Центральной Европы (с гарантиями сохранения демо-
графического баланса в Крыму). Морской Шелковый путь сам по себе
может быть в любой момент перерезан США, но наличие сухопутного
дублера сделает такие попытки бессмысленными и, соответственно,
маловероятными; кроме того, экономический пояс нового Шелко-
вого пути позволит качественно повысить его мощность и, соответ-
ственно, расширить доступ Китая на идеальные для него рынки бед-
неющей Европы. Наконец, экономический пояс нового Шелкового
пути представляется качественно новой интеграционной зоной гло-
бального масштаба.
2. Создание единой незападной финансовой инфраструктуры на
всей уровнях (от системы межбанковских расчетов — аналога SWIFT —
до собственной системы международно признаваемых рейтинговых
агентств).
3. Превращение юаня в международную резервную валюту на основе
введения его золотого обеспечения. Это повысит спрос на юань и укре-
пит его, качественно расширив и углубив влияние Китая, за что придет-
ся заплатить снижением конкурентоспособности. Соответственно, для
решения этой задачи необходимо качественно снизить зависимость
Китая от экспорта. Превращение юаня в международную резервную ва-
люту уничтожит гегемонию США и представляется единственным спо-собом гарантированно избежать Третьей мировой войны, разжигаемой
США для списания заведомо безвозвратных долгов.
4. Создание инфраструктуры постоянных консультаций на уровне
экспертов, ученых, корпоративного и государственного управления,
обеспечивающей выработку и поддержание взаимопонимания, общей
повестки дня и создающей институциональную основу для тесного со-
трудничества.
5. Культурный обмен, ослабляющий межцивилизационный барьер и
повышающий качество повседневного сотрудничества (в самых разно-
образных формах; достаточно вспомнить, как частичное дотирование
Японией перевода и издания японских писателей привело к бешеной
популярности в России, например, Мураками).
Китаю и России надо остановить целенаправленные и разнообраз-
ные усилия глобального бизнеса по спасению США и сохранению их
гегемонии за счет разрушения всего остального мира.
Сделать это можно только одним способом — созданием новой, спра-
ведливой реальности, созданием нового мира взамен того, который раз-
рушается на наших глазах.
Противники сотрудничества России и Китая
Наиболее очевидным противником нашего сотрудничества является
Запад, в первую очередь — США. С того времени, когда единственным
реальным содержанием предлагаемой России Америкой «перезагрузки»
отношений американцы считали разрыв нашего стратегического парт-
нерства, ничего не изменилось, по крайней мере в лучшую сторону.
Поэтому руководство США будет прилагать все усилия, действуя комп-
лексно, разнообразно и изобретательно, чтобы максимально осложнить
наше сотрудничество.
Однако следует помнить, что национальные бюрократии Запада,
включая США, в целом являются не более чем марионетками глобаль-
ного бизнеса. Он неоднороден, но та его часть, которая ориентирует-
ся на сохранение глобального рынка и финансовой архитектуры в его
нынешнем виде, а также часть, ориентирующаяся на разрушение мира
ради сохранения благополучия США, являются непримиримыми про-
тивниками как России и Китая, так и нашего партнерства. Для первых
мы должны быть подчиненными им и разрозненными элементами гло-
бального рынка, не смеющими осознавать свои интересы и объединять-
ся для их защиты. Для вторых — источниками ресурсов для поддержания
завышенного уровня потребления в США.
Разумеется, глобальный бизнес будет подрывать наше сотрудничест-
во не только извне, но и изнутри — в первую очередь через российский
либеральный клан, полностью контролирующий социально-экономи-
ческую политику России. Его представители заигрывают с Китаем, но
именно они являются основной проблемой в развитии наших отно-
шений.Помимо глобальных противников, сотрудничеству, хотя и в меньшей
степени, будут мешать противники локальные.
Прежде всего — это искренние, но близорукие патриоты России и Ки-
тая, сосредоточенные на локальных вопросах и не имеющие стратеги-
ческого видения. Это заставляет их концентрироваться на естественных
противоречиях двустороннего развития, которые без их раздувания
решаются рутинным образом — в ходе повседневных переговоров. Для
России это «опасность китайской экспансии» и «захвата Сибири, Забай-
калья и Дальнего Востока»; для Китая — сетования на плохое освоение
Россией этих земель и необходимость передачи их Китаю.
Как представляется, проблема решается путем развития действующей
системы взаимных обязательств, нейтрализующей чрезмерные опасе-
ния и надежды, и превентивной работы с носителями соответствующих
взглядов, не допускающей их распространения и укоренения. Посколь-
ку данные взгляды отражают слабость и низкую эффективность России,
нормализация нашего государства и переход его от разграбления со-
ветского наследства к модернизации и развитию страны автоматически
нейтрализуют их и снимут имеющиеся неудобства.
Другой локальной проблемой представляются региональные соседи
наших стран (от Вьетнама до Прибалтики), опасающиеся любого их
укрепления просто в силу их масштаба, а также страны вроде Индии,
опасающиеся нарушения глобального равновесия как такового. Реше-
нием проблемы в отношении добросовестных соседей представляется
подробное разъяснение им смысла и последствий каждого нашего шага
с постоянными предложениями присоединяться ко всем проектам, пред-
ставляющим для них интерес. Недобросовестные же соседи заслужива-
ют лишь сдерживания, так как являются представителями глобального
бизнеса.
Важной проблемой является Тайвань. Его молодежь настроена анти-
китайски: в прошлом году ее представители захватили и три месяца удер-
живали здание парламента. На выборах 2017 года к власти скорее всего
придут националисты, которые могут провозгласить независимость,
что по законам Китая вынудит его немедленно начать войну. США тем
более заинтересованы в таком развитии событий, что в 2018 году ожи-
дается вступление в строй трех китайских авианосцев, что кардинально
изменит баланс сил в акватории всего Мирового океана и потому недо-
пустимо для США.
Обострение тайваньского кризиса объективно сблизит Россию и Ки-
тай (подобно тому, как это сделала украинская катастрофа), но цена та-
кого сближения представляется совершенно недопустимой.
Наконец, отдельным противником российско-китайского сотрудни-
чества является Япония, однако она лишена возможностей активной по-
литики. Она хотела бы активизировать сотрудничество с Россией для
потенциального ослабления Китая, но не может это сделать, поскольку
это противоречит глобальным интересам США по подавлению России.
Повысить же степень своей самостоятельности по отношению к СШАона не может из страха перед Китаем (от которого, по мнению япон-
ской элиты, ее защищают США) и страха потерять часть необходимого
для нее американского рынка. Поэтому Япония обречена на невнятное
выражение своего недовольства и наращивание вооруженных сил без
каких бы то ни было активных действий. В случае же возникновения
проблемы ее энергию надолго может отвлечь, например, испытание
КНДР очередной баллистической ракеты (объединение Кореи повысит
эффективность южнокорейских корпораций и потому не нужно никому
в регионе и маловероятно).
Союзники России и Китая
Помимо названных выше, важным союзником укрепления сотрудни-
чества наших стран является часть глобального бизнеса, ориентирован-
ная на разделение мира на макрорегионы для последующего зарабаты-
вания влияния и денег за счет организации их взаимодействия. Условно
они ассоциируются с «группой Ротшильдов», которая несколько лет на-
зад нанесла символическое поражение «группе Рокфеллеров», осущест-
вив широко разрекламированное асимметричное объединение активов
(пусть и незначительных для обеих групп).
Эта часть глобального бизнеса, исторически сотрудничавшая с Кита-
ем, заинтересована в его всемерном укреплении. Ее отношение к раз-
витию партнерства между Россией и Китаем неоднозначно, так как,
стремясь к организации взаимодействия между регионами, она заинте-
ресована в максимальном их количестве и потому была ориентирована
на поддержку создания Россией собственного макрорегиона при помо-
щи проектов реинтеграции постсоветского пространства.
Однако в свое время при зондировании российского руководства она
не смогла найти в нем партнеров. Попытка установить коммерческие
отношения привели к стратегически неудачному сотрудничеству с ТНК,
а затем «Роснефть» переориентировалась на входящую в «группу Рок-
феллеров» ExxonMobil. Поэтому сегодня создание российского макро-
региона не является для «группы Ротшильдов» самостоятельной целью;
гораздо более важно для нее сохранение жизнеспособности китайского
макрорегиона, в том числе и за счет стратегического сотрудничества
с Россией.
Важным нашим союзником является и коммерческий интерес стран
Запада, все более острый по мере нарастания глобального кризиса и
сжатия спроса. Санкции Евросоюза против России показывают, что он
не в силах проявиться при отсутствии должной политической поддер-
жки с нашей стороны. Однако поддержка Великобританией, а затем
Германией и Францией Азиатского банка инфраструктурных инвес-
тиций показывает, что наличие соответствующих усилий и целевое
предложение значительных выгод и перспектив позволяет использо-
вать коммерческие интересы Запада против его же стратегических ин-
тересов.Развитие российско-китайских отношений до сих пор шло во мно-
гом стихийно, под воздействием коммерческих интересов. Имен-
но этим вызваны их недостаточность и пассивный по отношению
к окружающему миру характер.
Осмысление их в контексте глобального развития, всего спектра сто-
ящих перед миром проблем способно не только качественно интенси-
фицировать их и придать им по-настоящему комплексный характер, но
и превратить их в инструмент глубокого преобразования всего совре-
менного человечества в интересах наших народов.
Поэтому объективным союзником российско-китайского сотрудни-
чества является все человечество, все народы, которым мы поверх пра-
вительств и глобальных корпораций должны предложить новую модель
социально-экономического, да и просто личностного развития.
Но для этого данную модель сначала надо выработать самим.
Нам предстоит вместе построить новый мир, потому что старый уже
закончился.комментарии - 22
|
Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
Умница, Михаил !
Надеюсь, наступит время, и за штурвалом Мы увидим,
и Глазьева, и Делягина, и М.Калашникова вкупе с другими разумными
деятельными прагматиками - носителями здравого смысла.
Спасибо.