Память о Первой мировой
23
 19188
Жан Ренуар и Франсуа ТрюффоНачну свою статью с факта, удивившего многих: в программевосстановления французских фильмов, посвященных Первоймировой войне, решающее место заняли две картины разноговремени выпуска. Одна, вполне ожидаемая, — «Великая иллюзия» ЖанаРенуара 1937 года; вторая, для многих неожиданная, — «Жюль и Джим»Франсуа Трюффо, созданная четверть века спустя. Я решил поразмыш-лять по поводу того, как эти ленты укладываются в концепцию памятио Первой мировой войне.Как вы знаете, сейчас в исторической науке в целом происходитрадикальная трансформация, связанная с переходом от традицион-ного описания и исследования фактов к анализу самого процессаиндивидуальных и коллективных воспоминаний. То есть ставитсявопрос, как механизмы памяти формируют и меняют наши пред-ставления о том, что когда-то было, а в том числе и восприятие техиндивидуальных событий, которые так или иначе воплощаютсяв кино.Это особенно актуально для нашей страны в последнее время,когда мы парадоксально оказались в своеобразной противофазе,пытаясь, во всяком случае на уровне государственной культурнойполитики, подчинить кино и искусство в целом неким традицион-ным, а то и архаичным представлениям тех историков (не толькошарлатанов, но и вполне серьезных исследователей), которые опе-рируют только документально подтвержденными фактами и ничемдругим.Историческая же наука в целом делает очень изящный кульбит, при ко-тором в центре внимания оказывается именно исследование прошлогос точки зрения памяти. В какой-то степени эти тенденции затронули иотечественных историков, в первую очередь поколение сорокалетних,а также группу ученых старшего поколения, которые понимают, что помимо проблемы фактов есть проблема трансформации истории подвоздей ствием неких психологических механизмов1.Что же касается фильмов Ренуара и Трюффо, а также ленты КлодаОтан-Лара «Дьявол во плоти» (1946), которой я также коснусь ниже,они достаточно хорошо известны большинству киноведов и тем болееучаст ников конференции. Эти по-своему хрестоматийные картины ха-рактеризуются очень сложным и неоднозначным отношением и к Пер-вой мировой войне и ее последствиям, и к тому времени, когда они былисделаны.Прежде всего, по творчеству Жана Ренуара 1930-х годов можно пи-сать не только историю кино, но и гражданскую историю Франциитого периода. В 1932 году в фильме «Будю, спасенный из воды» он сталродоначальником глубинной мизансцены в кино; его фильм «Тони»(1935) справедливо считают предтечей итальянского неореализма,а «Жизнь принадлежит нам» (1936) — своеобразным манифестомполитики Народного фронта. Спустя два года «Марсельеза» впрямуюперекинет мост памяти от Великой французской революции к совре-менности. Фильм «Великая иллюзия» (1937) был сделан между послед-ними двумя сугубо политическими по тематике и эстетике картинами.В накаленной (и далеко не только у нас в стране) обстановке второйполовины 1930-х годов это произведение трактовалось как предтечапресловутого Мюнхенского сговора западных стран с Гитлером. Кар-тина действительно вполне может восприниматься как своеобразноеблагословение на сближение с Германией, попытка наладить мирноесосуществование людей, выросших в двух государствах, традиционновраждовавших друг с другом.Пройдет несколько лет, и Жана Ренуара сочтут (виновных всегдаищут не там, где надо) одним из вдохновителей поражения Фран-ции во Второй мировой войне: своими пацифистскими представле-ниями он якобы разоружил французскую нацию в противостоянииГитлеру. Но если мы вспомним, что официальным лидером окку-пированной Франции был маршал Петэн, один из героев Первоймировой войны, то поймем, что соответственно взаимоотношениямежду Первой и Второй мировыми войнами во Франции носили со-вершенно особый характер; отсюда — и эта реакция на ныне клас-сический фильм.Более интересно в этом смысле в «Великой иллюзии» нечто другое —сочетание пацифизма с классовым подходом к взаимоотношениям меж-ду персонажами. Сам Ренуар во второй половине 1930-х годов был чутьли не правоверным марксистом, вовлеченным в политическую борьбупериода Народного фронта, травмированным последующим разочаро-ванием в идеалах Великой французской революции XVIII века. Не будемзабывать, что в 1936 году он сделал не вполне удачную вольную экранизацию пьесы Горького «На дне» (хотя главные роли там играли великиеактеры Жан Габен и Луи Жуве). Один из сценаристов этой экранизацииШарль Спаак стал вместе с Ренуаром соавтором сценария «Великой ил-люзии».В эпопее французских военнопленных знаковой оказывается свое-образная классовая солидарность: два офицера-аристократа — заклю-ченный француз капитан де Буальдье (Пьер Френе) и начальник лагерянемец капитан фон Рауфенштайн (великий Эрих фон Штрогейм, сыневрея-портного, который, как известно, сам придумал себе аристокра-тическое происхождение и добавил к фамилии частичку «фон»), — на-ходят общий язык значительно легче и лучше, чем французский капи-тан с французским лейтенантом Марешалем (Жан Габен пронесет свойобраз человека из народа через все 1930-е годы). В свою очередь, клас-совая пропасть разделяет лейтенантов — Марешаля, с одной стороны,и сына банкира еврея Розенталя, с другой. Последнего играет МарсельДалио (среди его 180 ролей — маркиз де ля Шене в «Правиле игры» тогоже Ренуара в 1939 году и крупье кафе Рика Эмиль в «Касабланке» МайклаКертиса в 1942-м).Сошлюсь на фрагменты знаменитых диалогов «Великой иллюзии».Попутешествовав с де Буальдье уже по нескольким лагерям (в основномдействие фильма происходит в немецких лагерях для военнопленных),Марешаль спрашивает старшего офицера, почему они до сих пор ос-таются на «Вы», и получает ответ: «Я на Вы с женой и на Вы с матерью».Позднее герой Габена говорит Розенталю: «Если мы окажемся в дерьме,то там и перемешаемся, а капитан де Буальдье и в дерьме останется ка-питаном де Буальдье». Иными словами, куда бы он ни попал, он всегдабудет вести себя как аристократ. Классовая солидарность аристократови законы офицерской чести неминуемо ведут к гибели героя Пьера Фре-не от руки своего немецкого alter ego.Иной стороной немецко-французские отношения поворачиваютсяв финальной части картины, когда лейтенантам, в отличие от капитана,все же удается бежать из плена. Роман героя Габена и немецкой девуш-ки по имени Эльза переводит взаимодействие враждующих наций в ин-тимную сферу личных отношений. Эльзу играет Дита Парло — немецкаяактриса, родившаяся в Щецине, переходившем от Германии к Польше.Последней ее ролью оказалась роль русской графини из «Пиковойдамы», тем самым показав диапазон транскультурализма, который ха-рактеризовал и эту картину тоже: она не ставит непреодолимых преградмежду нациями, но ставит их между социальными слоями. Ну и, навер-ное, все вы помните знаменитый эпизод, связанный с русскими, когдаот императрицы приходит большой ящик, а там оказываются книги —абсолютная классика.«Жюль и Джим» — тоже картина—воспоминание о Первой мировойвойне, в первую очередь личное воспоминание автора романа Анри-Пьера Роше. В момент, когда он написал этот текст, ему было 72 года, этобыл его первый и единственный роман. Он носил явный автобиографи-ческий характер и очень четко вписывался в такую тенденцию этиче-ского релятивизма, которая явно прослеживается в творчестве ФрансуаТрюффо и неявно — в основе творчества Ренуара. Может быть, вы пом-ните, что в одном из эпизодов речь идет об очень сложном многократ-ном любовном треугольнике, два героя — один француз, второй немец,отсюда — Первая мировая война… С современной точки зрения этичувства кажутся находящимися на грани человеческих отношений, нона самом деле тех двоих разделяет и сближает любовь к одной женщи-не, которую играет главная возлюбленная французского кино — ЖаннаМоро.На этот любовный треугольник накладывается еще один — латент-ный (о чем писала и французская пресса), между режиссером Фран-суа Трюффо и двумя актерами — Оскаром Вернером и Анри Серром,в частности между Оскаром Вернером и Трюффо. С Оскаром Верне-ром последнего связывали отношения, которые не сводились к су-губо производственным, а носили характер особой привязанности(которую каждый понимает в меру своей испорченности). Позицияэтического релятивизма радикально не соответствует реалиям во-енного времени. Она заключается в том, что нет правых и непра-вых, нет белых и черных, нет абсолютного деления на хороших иплохих, то есть нет простой линии, которую в известных фильмахреализовало кино советское. Трагедия жизни состоит в том, чтокаждый по-своему прав, и невозможно сказать, что этот любовныйтреугольник распался, потому что кто-то вел себя неправильно: всебыли правы…Второй вопрос, который тоже поднимается создателями фильма,кажется очень неожиданным в контексте Первой мировой войны,военного времени вообще: речь идет о степени этической допустимости поведения молодого человека, который заводит роман с же-ной солдата, находящегося на фронте. Этическая двусмысленностьпроисходящего очевидна. Вероятно, авторы хотели создать на эк-ране какую-то другую систему взаимоотношений между людьми имежду полами. Эта система отношений казалась им более продук-тивной, более понятными — связанные с ней ощущения. Но в конеч-ном итоге все закончилось так же печально, как кончаются болеепростые партии. Скажут: при чем здесь Первая мировая война? Ну,во-первых, при том, что там есть хроника Первой мировой, котораяпредставлена весьма специфично: Трюффо берет хроникальныекадры и показывает их в формате широкого экрана — все изобра-жение растянуто вдоль. Вообще, он как бы создает определеннуюдистанцию между зрителем и этими военными кадрами, которыедействуют как бы опосредованно, как напоминание о том, что было.И в этом плане война, как и в случае романа, кстати, есть ситуация,которая позволяет людям вести себя так, как они не могли бы себявести в нормальных обстоятельствах. Эта особенность весьма акту-альна: мы часто бываем свидетелями, сколь хрупким является то, чтомы называем культурой и что оказывается так несложно потерять.Если люди начинают крушить и убивать друг друга, это освобождаетих от большого количества моральных и нравственных правил, ко-торые связаны не с разрешением убийства, а с тем, что снимаютсяграницы и условности, культурой возводимые, но теряющие смыслв отсутствие привычного общества.И здесь следует обратиться к фильму Жана Ренуара «Правила игры»,который был снят после «Великой иллюзии» в 1939 году. Не буду оста-навливаться на драматической истории о запрете этой картины, утерекопии, восстановлении в 1960-е годы. Где собственно стоит та же самаядилемма, но с поправкой на некое предвоенное ощущение грозящейкатастрофы. И вот идея того, что каждый по-своему прав, и все глубоконесчастны, здесь нанизывается на структуру, но не заимствованную,а как бы являющуюся продолжением драматургии известного француз-ского кино, где вроде бы комическая ситуация переходит в ситуациюдраматическую и трагическую. Тем самым фильм Франсуа Трюффо,в отличие от двух названных выше картин Ренуара, сочетает в себе двевещи: с одной стороны, некие моральные дилеммы, связанные с ситу-ацией войны, по-своему решаемые героями: собственно говоря, это иостается в памяти. И с другой стороны, попытки найти новые систе-мы связей между людьми. Режиссер отражает их на экране, каждый развходя в достаточно жесткое противоречие ситуации военного времении оценок времени послевоенного. Дело в том, что запреты на «Великуюиллюзию» и на «Правила игры», конечно же, не случайны: обе картинынарушают некие глубинные нормы не цензуры, но того, что казалосьнезыблемым в условиях, когда Франция после Второй мировой войныпыталась превратить поражение в победу, хотя на самом деле все было наоборот. В этих условиях прессинг был достаточно жестоким и убе-дительным.Аналогичная ситуация переворота в нравственном сознании про-изошла в 1950-х — начале 1960-х годов. Вспомним, что Трюффо был од-ним из ключевых деятелей искусства, обративших внимание зрителя наличные переживания героев, а не на политические проб лемы, — хотяне будем забывать и о том, что Трюффо сотрудничал с Годаром и ре-жиссерами леворадикального толка. Тем не менее, в отличие о них, в ко-нечном итоге он ушел в совершенно другую сторону. Поэтому сравне-ние картины Трюффо с картиной Ренуара, взаимодействие между нимив контексте личного переживания опыта и памяти о Первой мировойвойне — вещь чрезвычайно важная и показательная.
комментарии - 23
|
Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
<a href=https://1wmri.com/v3/1734/landing-plinko>Plinko 1WIN</a> Игра Plinko на платформе 1Win – увлекательное развлечение, которое притягивает внимание множества игроков со всех уголков мира. Plinko - классическая аркадная игра, в которой игроки пускают шарик сверху на специально размеченное поле, состоящее из рядов крючков и препятствий. Шарик, скатываясь вниз, прыгает от крючка к крючку и попадает в различные ячейки на дне поля, каждая из которых имеет свою выигрышную стоимость.
Однако Plinko на 1Win – это не только развлекательная аркада, но и способ получить реальный выигрыш. В игровом поле присутствуют различные выигрышные ячейки с разными коэффициентами, что позволяет игроку получать крупные деньги при успешном попадании.
<a href=https://1wmri.com/v3/aviator-fortune-wheel>Aviator 1WIN</a> Aviator is an exhilarating and immersive game that takes players on a thrilling aerial adventure. Set in a visually stunning world, the game combines the thrill of flying with strategic gameplay elements, making it a captivating experience for both casual gamers and hardcore enthusiasts alike.
One of the key aspects that sets Aviator apart from other games in its genre is its realistic and dynamic flight mechanics. The game utilizes advanced physics to simulate the real-world dynamics of flying, allowing players to feel the wind in their hair and the adrenaline coursing through their veins as they soar through the sky. Whether it's performing daring stunts or engaging in intense dogfights, the flight experience in Aviator is unparalleled.
In Aviator, players have the opportunity to take on various missions and challenges, each with its own unique objectives and rewards. From delivering important cargo to engaging in aerial combat, each mission provides a different set of challenges that require strategic thinking and precision flying skills. The game also offers a wide range of customizable aircraft, allowing players to personalize their flying experience and optimize their performance in the skies.
<a href=https://1wmri.com/v3/2220/lucky-jet-game-demo/>Lucky Jet 1WIN</a> Мир изменился. Времена устройства постепенно ушли в прошлое, и сегодня важным является скорость и мобильность. Именно поэтому компания Lucky Jet разработала уникальный продукт - 1win.
1win - это новое поколение реальных и виртуальных развлечений, объединенных в одной платформе. Будь то спортивные ставки, казино, слоты или электронный покер, 1win предлагает всемирно известные игры в одном месте. Пользователи больше не нуждаются в установке отдельных приложений или посещении различных сайтов, все решения доступны сразу на платформе 1win.
Выбирайте из бесконечного списка событий и спортивных матчей и делайте ставки на любимых команд или игроков. Следите за результатами в режиме реального времени и получайте радость от победы. И все это в одно касание на вашем смартфоне или планшете.
<a href=https://1wmri.com/v3/2158/1win-mines>Mines 1WIN</a> Mines 1win is a thril