Образ Запада как равнозначного «Другого»[1] является важной краеугольной концепцией дляформирования национальной идентичности в России. Это и вопрос «Россия - это Восток или Запад», это и «окно в Европу», «перегнать Америку» и прочее. В Советском Союзе идея Запада не только присутствует, но и эволюционирует на разных этапах. В начале своего формирования в СССР был активный интерес к Западу, молодые советские поэты и писатели ездили в Европу и Америку, читали свои стихи, изучали западный образ жизни. Как пример, - документальный роман Ильфа и Петрова «Одноэтажная Америка», представляющая собой подробное описание путешествия по стране капитализма. Вся книга пронизана чувством превосходства молодого социалистического государства над капиталистической системой, но также и уважением к достижениям другого народа.
После Второй мировой войны отношения переходят к конфронтации, начинается период холодной войны, опускается «железный занавес». С 1946 года в СССР проводятся кампании по борьбе с идолопоклонством перед Западом (в науке и культуре), идут кампании по борьбе с космополитизмом, товарищеские суды над учеными и писателями, которые, например, хотели публиковаться в зарубежных изданиях.
Однако с наступлением «оттепели» начинаются изменения. На стыке 1950-1960-х годов увлечение западной музыкой, иностранными языками, в целом культурой, становится неким обязательным атрибутом образованного прогрессивного советского интеллигента [14. С. 331-332]. Особенно этому способствуют идеологические послабления, проведение Всемирного фестиваля молодежи и студентов. Именно в такой атмосфере воспитывается молодежь шестидесятых, при этом на официальном уровне идет активный международный культурный обмен, начинается период «разрядки».
Но это вовсе не означает, что в массовой культуре образ Запада кардинально меняется. Сохраняется примат советского, социалистического образа жизни над западным капиталистическим (например, фильм «Русский сувенир», которой показывает буквально перевоспитание представителей западного буржуазного мира). Кроме того, любые отклонения в образе жизни, поведении, внешности сразу же получали осуждение в виде сатирических иллюстраций и статей в таких журналах как, например, «Крокодил» и «Литературная газета» [14. С. 338-339]. Воспитание и наблюдение за обликом, поведением, образом жизни и мысли советской молодежи в то время идет очень активно.
Говоря о массовой культуре как предмете исследования, стоит начать с того, что разделение культуры на «низкую» и «высокую», «элитарную» и «массовую» имеет давнюю традицию, но именно феномен «массовой культуры» как культуры, охватывающей максимально большие слои общества, оформляется в начале ХХ века. Появление самого этого явления связано с процессами массовизации общества. Изначально это ответ на индустриализацию и расширение массового, машинного производства товаров и появление средств массовой информации. Последние и оформляют ту самую «массу», влияя через распространяемую информацию на общественное мнение.
Процессы стандартизации в производстве товаров влияют и на культуру в целом. Чем шире шла урбанизация и индустриализация – тем шире разрасталась сфера досуга и рынка развлечений. Кино, музыкальные пластинки, популярные романы – все это должно было развлекать человека после рабочего дня. На этом базисе и формировалась массовая культура. Ее основными признаками можно считать [1, 2]:
- стандартный и массовый принцип производимых предметов;
- развлекательный характер;
- уклон в темы сентиментальности, сексуальности, насилия;
Стоит понимать, что и сам «массовый человек» также менялся. Изначально под «массами» понимался рабочий класс, который в конце ХIХ - начале ХХ веков был основной революционной силой в Европе. Однако к середине ХХ века происходит процесс перехода массовой культуры в культуру потребления, а «массовый человек» становится уже городским средним классом. Его вкусы стандартизированы, у него определенное устойчивое материальное положение, ему важен досуг и комфортный быт. Это также подстегивается бумом послевоенной экономики, создавшим условия, благоприятные для стабильного развития.
Благодаря массовой культуре идут процессы унификации человека, наращиваются темпы глобализации, а вместе с ней начинают стираться признаки национального. Стандартизация вкуса и стандартизация стиля жизни, в основе которой будет лежать американский образ жизни[2], распространяется по миру. Здесь также важно для понимания упомянуть канадского исследователя М. Маклюэна. Он считал, что именно отход от «Галактики Гуттенберга», то есть от книжной культуры, и переход к культуре визуальной полностью изменил восприятие мира [13]. Именно это позволило с такой скоростью и так эффективно распространять и формировать идеалы культуры массового потребления.
Не стоит забывать и то, что массовая культура изначально получает определение как культура «рыночная», коммерческая. Это ее свойство отмечал и Карл Маркс, и Жан Бодрийяр, и Теодор Адорно. Соединившись, массовая культура и рынок начинают формировать образ жизни, товары выполняют уже не просто утилитарную функцию, но становятся предметами, определяющими социальный статус, престиж. Однако в Советском союзе массовая культура изначально оформляется как связанная не с рынком, но с государственной культурной политикой. Это основополагающее различие. Вся культура служила формированию «советского человека», с его уважением к труду, уравнительным образом жизни, который не выделяет из коллектива и общества, отсюда, например, и кампания против стиляг как чуждого элемента.
Хотя в СССР массовая культура противопоставлялась буржуазной культуре, последняя не отрицалась полностью. В СМИ пропагандировалась идея того, что советский гражданин обязан быть образованным и интересоваться мировой культурой. С другой стороны, свою лепту вносил и интернационализм коммунистического движения. Солидарность Советского союза с международным рабочим движением просто не давала исключить западную культуру из собственной повестки. Здесь и оформляется одно из противоречий в отношении к западной культуре и западному образу жизни, которое можно проиллюстрировать такой цитатой композитора П. Кантора от 1961 года: «мы не против хороших зарубежных песен. Но, право, не стоит увлекаться дикой музыкой рок-н-ролла и другими подобными произведениями буржуазного “искусства”» [14. С.361]. Таким образом появляется достаточно расплывчатое понимание «хорошей» западной музыки и «буржуазного» псевдоискусства.
В 1960-1970-е годы в Советском Союзе реализуется стремление сделать жизнь советских граждан все более комфортной в бытовом плане. Тут можно заметить некую моральную дилемму социалистического общества - как соединить материальное благополучие с ценностями социализма? Владение материальными ценностями с не осуждалось, в стране был курс на улучшение образа и условий жизни – массовое строительство отдельного жилья, которое, к слову, надо обставлять, отсюда выпуск мебельных гарнитуров, бытовой техники. Все больше появляется личных автомобилей, люди приобретают радиоприемники, а позже и телевизоры, модным стало иметь собрание сочинений для домашней библиотеки - все это вполне перекликалось с западным образом жизни среднего класса, в особенности - американского среднего класса.
Снятый в период развитого социализма Эльдаром Рязановым фильм «Ирония судьбы» (реж. Э. Рязанов, 1976) в этом плане образец материализма. Главный герой все время перечисляет вещи: «Где мой пиджак? Серый, в елочку, из Мосторга», «Это мой гарнитур, это польский гарнитур, 830 рублей», «И люстру нашу фамильную умыкнули?». Главная героиня в свою очередь также восхищается подарком: «Это же настоящие французские духи!» [6]. Здесь акцент именно на том, что духи – заграничные, французские, что делает их очень привлекательными. Владение вещами при этом отдано людям социально-достойным – врачу и учителю, сами герои также положительные, они явно этого заслуживают и, несмотря на наличие таких вещей, живут скромно.
Таким образом становится ясно, что у правительства оставалась задача воспитывать «простого советского человека». Все эти материальные блага должны были повышать бытовое удобство, служить поощрением за честный труд, но порицалось, если эти вещи использовались как предметы роскоши, статуса и престижа, меняли образ жизни на «буржуазный».
* * *
Теперь перейдем к анализу конкретных направлений массовой советской культуры. Основной источник образов Запада для советских людей и особенно молодежи находился не в подцензурном кинематографе, литературе или западных журналах. Главным источником была музыка, а конкретно - рок-музыка.
В целом музыка - это носитель определенных ценностей. Она исторически является не только видом эстетической деятельности, но важным фактором социализации. Различные музыкальные направления связаны с жизненным стилем и ценностями. Например, американский социолог Дэвид Рисмен, считает, что музыка делится на «массовую» и «миноритарную»; изначально в ХХ веке музыкой протестов был джаз, как музыка «черного угнетенного меньшинства» [7].
Становление музыки как фактора молодежной субкультуры происходит с середины ХХ века, когда в США и Англии завоевывает позиции джаз, а также рок-н-ролл. В Англии появляются «тедди-бои», ребята с рабочих окраин, многие из них вели себя агрессивно и часто организовывали бандитские группировки. В СССР процессы идут параллельно с западными странами. Именно с 1950-х годов влияние американского джаза порождает такую субкультуру, как стиляги. Примечательно, что это отщепление от советского происходит на почве западной культуры, западного образа. И основой этой социализации была музыка. Для Советского Союза западная музыка всегда носила характер инаковости, она была не просто музыкой, но выражением другого стиля жизни.
Как пишет Е.Б. Борисова, в 1970-е годы советские социологи обращают внимание на преобладание музыки среди интересов студенчества: «к 1975 году, по сравнению с шестидесятыми, с четвертого места переместилась на второе. В 80-е годы, по результатам отдельных социологических исследований, позиция музыки уже колебалась между второй и первой, а к 90-м она устойчиво доминирует в художественном кругозоре молодых» [3].
Следующая важная волна музыкальной идентификации, относящаяся уже напрямую к теме нашего исследования, - это рок-музыка. Ее расцвет в СССР — это конец 1970-х и 1980-е годы. Важно, что этот стиль сам по себе несет активную идею свободы в ее анархическом смысле, инаковости, независимости поведения.
Феномен рок-музыки в 1980-е в СССР - тема многих монографий. Его невозможно охватить в рамках обзорной статьи. Представляется важным, что репрезентация рока в то время давалась очень аккуратно. В популярном среди советской молодежи журнале «Ровесник» велась «рок-энциклопедия», где крайне сжато описывались различные западные группы и исполнители — Deep Purple, Queen, Bob Dylan и другие. И только в конце журнала — одно-два фото музыканта, группы или зарубежного актера. Иногда были опубликованы слова и ноты песни, или подарочная пластинка с записью в приложении.
В начале 1980-х годов начинается золотой период советского рока. До начала перестройки исполнители находятся еще в полулегальном положении, артисты записывают неофициальные альбомы, выступают на небольших сценах в парках, ресторанах или на «квартирниках» (домашних концертах).
Знаковым моментом становится концерт группы Space в 1983 году в Москве на стадионе «Олимпийский». Помимо зрителей, концерт по телевидению смотрела вся страна. Само появление Дидье Маруани, когда его спустили с потолка на тросе, а также лазерное шоу, произвело ошеломляющий эффект. В самом зале люди сидели в креслах, в отличие от рок-концертов на Западе, где в обычно слушатели собираются на танцполе. При просмотре записи концерта видно, что публика одета в нарядные аккуратные костюмы, никакой рок-атрибутики, никаких криков, только аплодисменты после каждой композиции. Когда несколько мужчин встают со своих кресел, к ним тут же подходят милиционеры, патрулирующие зал, и настойчиво просят сесть на место [15].
Как пишет А. Троицкий, «именно рок-музыка сформировала сознание и вкусы советского молодого поколения в 60-е, 70-е и 80-е годы, переориентировав их на свободу вместо тоталитарной дисциплины, “мир и любовь” вместо комсомольских догм, яркий Запад вместо серого “совка”» [12. С. 159]. Здесь используется очень точное для середины-конца 1980-х годов определение Запада как «яркого», противопоставленного советской действительности. Это широко распространенная мифологема того периода - западный образ жизни представляется как не просто отличный от советского, но более привлекательный. Начавшиеся проблемы в конце 1970-х годов, нехватка товаров народного потребления, косность идеологии, в постулаты которой не верили уже и сами идеологи, афганская военная кампания, другие трудности внутри страны резко контрастировали с создаваемыми и демонстрируемыми на экранах образами. Матрица «несоветского» поведения и образа жизни становится более желанной.
Для рок-музыки характерна подчеркнутая индивидуальность, независимость поведения, отход - и даже вызов - социальным нормам. Начиная от внешности и заканчивая поведением, западные рок-музыканты резко контрастировали с отечественными вокально-инструментальными ансамблями того периода. Если сравнить ВИА «Сябры», «Пламя», «Ялла» и прочие популярные ансамбли с их аккуратными прическами, сдержанной манерой выступления, лиричными песнями с такими группами как Scorpions, Rolling Stones, AC/DC, которые орали, визжали, прыгали, трясли головами во время выступления, то станет понятно, почему это привлекало советскую молодежь. В этом была свобода самовыражения. Даже «Земляне», принесшие элементы рока на советскую эстраду, были далеки от западной манеры исполнения.
С началом перестройки ситуация с официальным признанием рок-музыки меняется в лучшую сторону. В 1987 году Алексей Учитель выпускает документальный фильм «Рок». А в 1989 году в Москве проходит «Moscow Music Peace Festival» - рок-фестиваль, на котором выступает «Металлика», «Скорпионс», «Бон Джови» и другие. Критика увлечения западной музыкой постепенно исчезает как с экранов, так и из печати. Молодежь, слушающая рок, перестает порицаться и ассоциироваться с антисоветским поведением.
* * *
В Советском Союзе кино оставалось для одним из самых популярных и доступных развлечений, на новый фильм люди ходили не по одному разу, а, значит, образы, транслируемые через экран (кинотеатра или телевизора) имели серьезное влияние на социально-культурную идентификацию.
В изображении Запада вплоть до конца 1980-х годов в кино будет сохраняться две основные линии: это современный политический детектив и фильмы, изображающие прошлое. Два этих типа фильмов имеют основные различия: если мы говорим о фильмах, место действия которых удаленно от реального времени, то здесь можно было показывать героев, сам антураж, без обязательного акцента на «плохой» капиталистический мир. При этом большая часть этих фильмов имела музыкальный характер. «Здравствуйте, я ваша тетя» (реж В. Титов, 1975), «Принцесса цирка» (реж. С. Дружинина, 1982), «Мэри Поппинс, до свидания» (реж. Л. Квинихидзе, 1983), «Человек с бульвара Капуцинов» (реж. А. Сурикова, 1987) и другие. В этих фильмах можно было создать некое прекрасное пространство, хотя и «буржуазное». Собирательный образ заграницы, не советская атмосфера жизни становится площадкой для более раскованного, свободного творческого высказывания. Это выглядит как некий «эзопов язык» для режиссеров и актеров. Как пишет Е. Сальникова: «все это позволяет более раскрепощенно размышлять на тему современных отечественных проблем» [9. С. 340].
Это основное отличие от шпионских и политических картин, где было необходимо показывать четкое разделение героев по принципам «плохой капиталист», «угнетенный рабочий», «честный советский человек». В таких картинах, как «Рафферти» (реж. С. Аранович, 1980), «Тегеран-43» (реж. В. Наумов, 1981), «ТАСС уполномочен заявить» (реж. В. Фокин, 1984), «Две версии одного столкновения» (В. Новак, 1984), «Рейс 222» (реж. С. Микаэлян, 1985), представлены и алчность, и беспринципность капитализма, нищета, предательство, доведенные до отчаяния люди или же в целом столкновение на политическом уровне двух систем – советской и западной.
Однако даже акцент на «низкие нравы» не отвратил зрителей, сам западный быт снимался привлекательно. Кроме того, в зарубежной жизни виделась свобода и, в первую очередь, свобода поведения. Американские герои закидывали ноги на стол, активно жестикулировали, громко смеялись, ходили по дому в обуви и со стаканом виски в руках. Герой фильма «Рафферти», придя в гости к женщине, буквально с порога обнимает ее и падает с ней на пол – такое поведение можно было приписать только американцу, советский человек так вести себя просто не мог.
Из-за сложности выезда за границу в подавляющем большинстве у советского гражданина не было реального понимания западного образа жизни, ему не с чем было сравнивать, а у режиссера было огромное поле для творчества и можно было транслировать свое видение. Такие картины как «Пираты ХХ века» (реж. Б. Дуров, 1980), «Мираж» (реж. А. Бренч, 1983) покоряли зрителей невиданной неоновой рекламой, диковинными бутылками с алкоголем, шикарными платьями у главных героинь, которых никогда не было в обычных магазинах.
Популярность фильма «Европейская история» (реж. И. Гостев, 1984) базировалась не только на потрясающей игре Вячеслава Тихонова или Леонида Филатова, но и на изображении европейской жизни. Крайне запоминающейся сделана сцена ночной жизни глазами героя Тихонова. Он идет по улице, и сначала мы видим витрины с манекенами в красивой модной одежде, у всех манекенов огромная улыбка на «американский» манер, затем камера ведет нас в варьете с полуголыми танцовщицами, далее нам показывают сияющие ночные улицы - от огней, названий магазинов, подсветки витрин светло как днем, сами улицы идеально чисты. Над одним из магазинов показаны в ряд подсвеченные флаги разных стран: США, Италии, Германии, Швейцарии, Великобритании. Везде героя сопровождает алкоголь: виски в бокалах, коньяк, пиво в огромных кружках, отдельным кадром - барная стойка с диковинным оранжевым коктейлем. Когда герой приходит в бар, то первое, что мы видим, это публику - смеющуюся, веселую, поющую песни. Отдельно - компанию молодежи в панк-рок стиле, они сидят поздно вечером в баре в солнцезащитных очках, в кожаных куртках, с экстравагантными прическами.
Целая плеяда подобных фильмов заложила особое понимание инаковости, «другого», западного поведения и стиля жизни – и вовсе не в негативном ключе. Это показывают и данные опросов среди молодежи. Классические «производственные» фильмы о рабочих, о том, что простой труд - основа общества, о «стройках коммунизма», которые были основой кинематографа 1930-1960-х годов, уже не отвечают запросам молодого поколения. В 1987-1989 годах «производственные» фильмы смотрели только 5% опрошенных школьников и никто среди молодежи от 16 лет [8. С. 149].
К концу 1980-х эта культурная матрица уже начинает жить в советском кино без подпорки в виде «зарубежного» ландшафта. Выходят почти подряд три фильма, отражающие стиль жизни молодежи этого периода: «Взломщик», «АССА» и «Меня зовут Арлекино». В этих фильмах есть два общих мотива - это тема проблем молодого поколения и рок-музыка. Эти фильмы напрямую не демонстрируют нам Запад, но внутри этих фильмов вестернизация уже органична, она почти не нуждается в дополнительной опоре. Тем не менее, в фильмах остается еще присутствие советского, некий воспитательный эффект. В фильме «Взломщик», например, показан подросток из неполной семьи: отец пьет, а сам юноша слушает западный рок и в итоге попадает в криминальный мир. Сюжет «Меня зовут Арлекино» строится на противостоянии разных групп неформалов, а также на показательном для позднесоветской действительности моменте социального разделения: небогатых ребят с окраин и городских «мажоров».
Фильм Сергея Соловьева «Асса» - история о музыканте по кличке Бананан и девушке Алике - весь пронизана западной культурой на фоне зимних ялтинских пейзажей. Сами имена имеют все признаки инаковости. Он «Бананан», у девушки имя «Алика», которое является слиянием двух имен - Александры и Лики. У главного героя вместо двери в комнату висит лист алюминия, который он торжественно называет «iron curtain» («железный занавес»), и о который он показательно бился головой. Внешний вид героя это абсолютный вызов всему советскому - на нем оправа для очков без стекол, серьга с фото любимой, за что, кстати, его останавливаем милиционер и просит снять. На вопрос: «Зачем?», в ответ раздается: «Не положено».
Но главное в фильме это, конечно, обилие рок-музыки - песни группы «Браво», «Аквариум», Юрия Чернавского и других. Настоящим гимном становится песня Виктора Цоя «Хочу перемен», которую он исполняет в последних кадрах фильма. Каких именно перемен требуют, народ еще не понимал. Как потом вспоминал режиссер фильма Сергей Соловьев: «Я сам махал руками в той десятитысячной толпе в парке Горького. И вот в этой толпе — я готов дать расписку кровью — ни один не знал, каких именно перемен он хочет, и ни один по-настоящему их не хотел» [10].
Когда в 1989 году на экраны выходит картина «Интердевочка», становится понятно, что в обществе произошли не перемены, а необратимые изменения. Сама история о валютной проститутке, которая днем работает медсестрой в больнице, а вечером развлекает иностранцев в отеле «Интурист», прячет доллары и мечтает уехать за границу - не могла бы существовать даже в виде задумки еще пять-десять лет назад. Особыйакцент в фильме делается именно на желании «побега» за границу, на Запад, за другой, респектабельной, богатой жизнью. Все это буквально вбивает последний гвоздь в советское сознание. В стране, где было наказанием отобрать паспорт и выгнать в капиталистический мир, появляется сюжет о желании сбежать туда, за границу, любой ценой.
Сама героиня воплощает в себе все то, что еще недавно было образом «советского» стиля жизни, идентичности. Она училась на врача, но бросила учебу и устроилась медсестрой, ее мама - учительница, они живут в Москве, в отдельной квартире. Но желания этой девушки далеки от советский идеалов и образа жизни. В сцене на кухне, героиня объясняет своей матери, чего именно она хочет: «Пять лет учиться, чтобы сто рублей зарабатывать. Да пошел он, твой институт, знаешь куда? Тебе много дал твой институт? … А я хочу свой дом, свою машину, я хочу зайти в магазин и купить ту шмотку, которая мне нужна, а не бегать за фарцовщиками, я хочу увидеть мир своими глазами» [5].
Когда героиня переезжает в Швецию, там показывается сплошное изобилие - дорогие магазины, шикарные платья, автомобиль, ювелирные украшения, роскошный дом. Все это осыпает ее как из рога изобилия. Правда затем показывают, что счастья это не приносит. В финале она мечтает только об одном - вернуться на Родину. Этот необходимый назидательный акцент вряд ли мог сработать в начале 1990-х, все основное в фильме уже было показано: роскошная западная жизнь и огромное количество недоступных советскому человеку товаров.
* * *
Помимо анализа аудиовизуальной культуры, необходимо также остановиться на периодической печати. Массовая культура подвергалась серьезной критике в научной и научно-популярной печати конца 1980-х годов. В это время, несмотря на политику перестройки, продолжают выходить работы, в которых западная массовая культура клеймится как «безыдейная», «бездуховная» [4, 8].
Традиционно в советской печати проявление интереса к западному миру, музыке, одежде, изначально критиковалось, интерпретировалось как недостойное советского гражданина, чаще связывалось с асоциальным образом жизни, тунеядством, эгоизмом, чувством индивидуализма и главное – отрывом от культуры трудящихся масс. В популярной сатирическом журнале «Крокодил» изображают молодежь, увлеченную западным стилем жизни, как необразованную, живущую на иждивении у родителей. Критика не отвечает своей цели, потому что такая молодежь, как пишет А. Юрчак, «не ассоциировала себя с ленивыми и аморальными подростками, поскольку интерес к зарубежной музыке, моде и языкам совмещался у нее с интересом к учебе, работе и “высокой культуре”» [12. С. 395-396].
Другое направление в изображении Запада — это политическая сатира. Изображение капиталистического мира как лживого, угнетающего другие народы, ведущего агрессивную внешнюю политику сохранится вплоть до конца 1980-х годов. Даже в период перестройки в том же Крокодиле будут появляться публикации с критикой политики западных стран.
Идейный культурный перелом происходит на границе 1989 и 1990-х годов. Образы Запада в этот момент претерпевают качественные изменения. Это можно проследить на примере журнала «Ровесник». С 1990-го года в журнале появляется рубрика «Видеоклуб». На последних двух страницах стали публиковать короткие рецензии на зарубежные фильмы. Появление рубрики не случайно – зарубежное кино выходит за границы подпольных видеоклубов, это уже не что-то запретное. Многие из этих фильмов выходят в большой прокат, например, «Имя розы» шел в кинотеатрах. Примечателен и совершенно нереальный еще год назад разброс жанров – здесь и ужасы, и боевики, и такие провокационные работы как «Муха», «Горячая жевательная резинка», о котором в рецензии даже сказано так: «Что касается качества данного сериала – это за пределами критики». В этих подборках собрано то, что еще буквально годом ранее клеймилось как вредная, разлагающая массовая западная культура.
Спустя еще год на обложке мартовского номера за 1991 год помещается фотография целующихся подростков. В этом тоже легко увидеть отсылку к западному образу жизни, к западному – американскому – выражению чувств. Такой поцелуй на публике в СССР более ранних лет считался бы просто неприличным. В журнальных заглавиях появляется слово «секс», в августовском номере дается довольно любопытная рецензия на фильм «Красотка» (в переводе издания «Красивая женщина»): «Фильм, дарящий надежду девушкам, пошедшим по кривой дорожке: начинающая проститутка знакомится с миллионером, и тот наставляет ее на путь истинный».
После выхода таких фильмов, как «Интердевочка» или «Маленькая Вера», тема секса, проституции перестает быть табуированной. Однако все равно некие ограничения сказываются. Само словосочетание «начинающая проститутка», хотя в фильме это не совсем так, призвано смягчает картину. В рецензии есть некий упор на моральный аспект, – хоть девушка и «пошла по кривой дорожке», но вернулась на «путь истинный».
Западный образ жизни всегда ассоциировался с сексуальной свободой, раскрепощенностью, откровенным поведением. И в печатной культуре происходят те же сдвиги, что мы уже видели в кинематографе – матрица западного образа жизни начинает существовать без всяких оговорок в повседневной советской реальности. Как пример — карикатура из журнала «Крокодил» за январь 1990 года «Заводу требуются токари, слесари и путаны» с подписью «Что поделаешь, предприятию нужна валюта». По сути, весь номер наполнен разного рода иллюстрациями и шутками про секс.
«Крокодилу» в 1990-1991 года уже не до Запада, не до молодежи, слушающей рок, всё это уже свершившиеся факты. Западные мотивы появляются в другом виде, например, родители за праздничным столом протягивают дочери подарок: «Мы с отцом решили сложить наши зарплаты и купить тебе ко дню рождения доллар!». Другая иллюстрация - кассирша в консерватории говорит Чайковскому в цилиндре: «Извините, Петр Ильич, билеты только для иностранцев». Или в «Интуристе» девушка в кокошнике и с обнаженной грудью на подносе по всей видимости встречает иностранных гостей. В номере 11 от 1991 года за шахматной партией сидят лохматый Карл Маркс и стильный элегантный американский джентльмен, который является воплощением капитализма. Капиталист говорит: «Вы проиграли, господин Маркс».
Все это демонстрирует кардинальный качественный сдвиг в общественном сознании, уход от прежней модели поведения, отказ от социалистического самоопределения. Западный образ и стиль существования в том виде, как он был сформирован общественным самосознанием, реализуется в ежедневной жизни.
* * *
Подводя итог, нужно сказать, что устойчивость социокультурной идентичности напрямую зависит от устойчивости мировоззренческих структур (общий язык, общая историческая память и так далее), а также от степени осознанности членами нации долговременных и ситуативных национальных интересов [11]. Однако именно в этот период никакого понимания будущего у народа СССР не было, несмотря на декларацию «развитого социализма», уровень жизни населения падал, а плана по построению и достижению коммунизма, – что должно было стать тем самым «общим видением будущего» – у партии не было.
Начало политики перестройки и гласности, ревизия истории, переоценка советского наследия, лозунги демократизации запускают целую цепочку изменений в самом общественном сознании. Здесь важно сказать, что в СССР как в государстве, в основе которого лежала идеологическая доктрина, был один из самых развитых аппаратов массовизации общества, осуществлялась цензура всех основных каналов распространения информации – СМИ, искусство, образование. Через культуру транслировались ценности социалистического образа жизни. Проводимое же изменение надстроечных культурных процессов начинает тектонические сдвиги в советском обществе, ведь сама политика перестройки запускается сверху – через все официальные органы пропаганды и агитации.
Реформы выводят в официальную плоскость те элементы общественной жизни, которые ранее существовали только в качестве неформальной, полуофициальной или андеграундной культуры. На телевидении, в кино, со страниц газет и журналов транслируются образы, обсуждаются темы, которые ранее оставались вне публичного официального дискурса. Чаще они существовали в виде диссидентских самиздатов, нелегальных рок-выступлений, пиратских видеосалонов, обывательских разговоров «на кухне» и прочее.
Анализируя примеры массовой культуры, можно сказать, что именно начавшиеся сдвиги в этой области являются критически важными для процесса будущего распада СССР. Запущенные сверху, с согласия и ведущей инициативы высшего руководства партии реформы социально-политического, культурного, экономического планов делают возможным появление официальном пространстве тех вещей, которые еще 10-15 лет назад невозможно было вообразить – начиная от эротики, критики советской социалистической системы и заканчивая мечтами о побеге «на Запад». Все это интенсифицирует социальные процессы, становится катализатором радикальных преобразований, которые начал М.С. Горбачев.
Влияние культурных сдвигов накладывается и на объективные социально-экономические процессы того времени: общая накопившаяся усталость от однообразной жизни – вполне благополучной, но однообразной –заставляет искать смысл в другом месте. Всем начинает хотеться «той» жизни, которую они не видели, но которую активно помогал строить мифологизированный образ Запада, транслируемый через массовую культуру. Постепенно фантазии на тему западного мира переходят в мир советский: сначала как контркультура, а затем, уже благодаря начавшейся политике реформ, и как повседневная реальность. Тем не менее, само общество было не готово к происходящим процессам.
Можно сказать, что в период 1980-х годов идет хотя и не целенаправленная, но активная демифологизация (де-демонизация) другого – «иного» – образа жизни в массовом сознании. А вместе с этим и закладывается фундамент далеко идущих социальных тенденций, в которых будет не просто «побег» от советской реальности, но ее полное отторжение.
Литература:
- Акифьева Н.В. Массовая культура. URL.: https://study.urfu.ru/Aid/Publication/9542/1/Akifyeva.pdf (дата обращения: 02.02.2023)
- Бернейс Э. Пропаганда. М.: hippo publishing, 2010.
- Борисова Е.Б. Музыка как фактор формирования молодежных субкультур: Дис. канд. социол. наук : 22.00.06 СПб. 2005. URL.: http://www.dslib.net/sociologia-kultury/muzyka-kak-faktor-formirovanija-molodezhnyh-subkultur-sociologicheskij-analiz.html (дата обращения: 02.02.2023)
- Иконникова С.Н. «Массовая» культура и молодежь: вымыслы и реальность. М.: ЦК ВЛКСМ, 1979..
- «Интердевочка» (реж. П. Тодоровский, 1989). URL.: https://vk.com/video-39165340_456247185 (дата обращения: 02.02.2023)
- «Ирония судьбы, или С легким паром» (реж. Э. Рязанов, 1975). URL.: https://youtu.be/lVpmZnRIMKs (дата обращения: 02.02.2023)
- Кудряшов М. От субкультур − к музыке. URL.: https://spb.hse.ru/soc/youth/news/56120537.html (дата обращения: 02.02.2023)
- Немировский В. Г. Молодежь восьмидесятых: Потребности, ценности, идеалы. Красноярск: Красноярское книжное издательство, 1989.
- Сальникова Е.В. Советская культура в движении: от середины 1930-х к середине 1980-х. Визуальные образы, герои, сюжеты. М.: Изд-во ЛКИ, 2010..
- Сергей Соловьев: «Орать перемен - дело непростое». − https://daily.afisha.ru/archive/vozduh/archive/solovjev/ (дата обращения: 02.02.2023)
- Смирнов П.И. Национальная идентичность, национальный характер и национальный менталитет. URL: http://www.intelros.ru/readroom/credo_new/kre4-2015/28724-nacionalnaya-identichnost-nacionalnyy-harakter-i-nacionalnyy-mentalitet-ponyatiya-i-faktory-formirovaniya.html (дата обращения: 02.02.2023)
- Троицкий А. Back in the USSR. Санкт-Петербург: Амфора, 2007.
- Туркина В.Г., Антонова В.Л. Массовая культура в ее современных феноменах. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/massovaya-kultura-v-ee-sovremennyh-fenomenah (дата обращения: 02.02.2023)
- Юрчак А. Это было навсегда, пока не кончилось: последнее советское поколение. М.: Новое лит. обозрение, 2014.
- Space: полный концерт в Москве, 1983 г. URL: https://youtu.be/16w2H8hAO18 (дата обращения: 02.02.2023)
[1] Концепция «Другого» в исследованиях теории идентичности является важной составляющей для определения, как самосознания личности, так и для определения коллективной идентичности. (З. Фрейд, Э.Эриксон, Э. Фромм и другие).
[2] О том, что в основе всей массовой культуры лежит американская популярная культура, писали представители Франкфуртской школы социальной критики.
Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
7
Перестройка была и остается лучшей эпохой СССР. В этом я не сомневаюсь ни на минуту.
56 лет, живу в России, вышла из КПСС сразу после ГКЧП