Антонио Негри и его работа «К онтологическому определению множества»
9
 9035
Фигура Антонио Негри, мощного политического теоретика и че- ловека твердых убеждений, не нуждается в представлении. Сегодня, когда марксизм становится все более академичным, Негри представляет собой тип радикального интеллектуала, мысль ко- торого неразрывна с политическим действием. Его мышление сфор- мировалось в борьбе периода волнений, охвативших Италию в 1960-е и 1970-е гг., в которых Негри участвовал самым активным образом. В рамках операизма (автономистской теории и движения, созревше- го тогда на итальянской почве в попытке противостоять фордистской системе производства) отрицалась любая бюрократическая структура, опосредующая сопротивление капиталу. Страна Советов в этом смыс- ле была дурным примером — «оплотом партийной бюрократии и ад- министрирования, лишь усиливших эксплуатацию рабочих» [5. С. 156]. Операисты конструировали разнообразные практики с акцентом на спонтанность, подкрепляемые представлением об имманентной силе включенного в борьбу индивида, имеющего неотъемлемое право на восстание.  После ряда реформ, осуществленных итальянским правительством, к концу 1970-х началось угасание леворадикальных движений. Но, не- смотря на практическое поражение, операизм как интеллектуальный проект вскоре получил второе рождение благодаря А. Негри, П. Вирно, М. Лаззарато и др. В фокусе их анализа — изменения в системе произ- водства и структуре труда, трансформации государства. Это «неорто- доксальное» направление отталкивается от Маркса, во многом его пе- реосмысливая. Подход Негри не только сближается с анархизмом, но и усваивает постструктуралистский дискурс М. Фуко и Ж. Делеза — Ф. Гват- тари. Кроме того, он заново открывает Б. Спинозу как политического философа. Инициированный Л. Альтюссером поворот к Спинозе послужил опор- ной точкой для «спинозистского ренессанса», в рамках которого состоялся пересмотр марксизма. Учение Спинозы оказалось альтернативой гегельян- ской диалектической традиции. Проблематичная попытка Альтюссера представить в роли предтечи Маркса не Гегеля, а Спинозу стала «поводом для... исторических исследований и критической рефлексии, продуктив- ной как в плане теоретическом, так и для интерпретации» [1. С. 21]. Усилиями целой плеяды исследователей были очерчены две парадиг- мы внутри новоевропейской социально-политической мысли. Первая основана на диалектическом опосредовании, которое реализуется че- рез трансцендирующий синтез. Вторая постулирует некоторый «план имманентности», где реализуется движение витальных сил, единично- стей («сингулярностей»). Первая парадигма преобладает уже с Нового времени и обусловливает не только мышление, но и практические сферы политической жизни. Как подчеркивает Негри, она играет решающую роль в конструирова- нии понятий суверенитета, народа, национального государства и других продуктов эпохи модерна. Мысль Спинозы он характеризует как «дикую аномалию» — так резко она выделяется на общем фоне. Для постопераизма и, в частности, для Негри спинозистский подход предпочтителен, т. к. обладает большей эвристической силой для ана- лиза. Негри разделяет общее для постмодернистской традиции пред- ставление о произошедшем разрыве, в результате которого мы живем в постсовременном мире. Характер труда и капиталистического произ- водства стремительно меняется, поэтому способы мыслить социальное и политическое, применимые для фабрик времен Маркса или даже фор- дистского конвейера, больше не работают. С другой стороны, именно модерный образ мышления порождает существующие формы социаль- ных, экономических и политических взаимодействий. Диагностика постсовременности на основе политической онтоло- гии Спинозы приводит в движение ряд концептов, ранее остававшихся в тени. Центральным в интеллектуальном проекте А. Негри является по- черпнутое у Спинозы понятие множества (multitudo) как политического субъекта. Другой теоретик постопераизма — Паоло Вирно — определяет множество как «форму общественного и политического существования многих в качестве многих» [2. С. 8]. Традиционное понятие народа (populus) описывает форму сущест- вования многих в качестве единого политического тела. Для Т. Гоббса множество существовало лишь в естественном состоянии, в граждан- ском состоянии оно переплавляется в народ. Одновременно Гоббс отме- чал, что во времена волнений множества просачиваются в гражданское состояние и могут нанести урон стабильности государства. Спиноза же отрицал возможность полного устранения естественного состояния в условиях государства. Понятие «народ» оказалось более успешным и прочно обосновалось в мышлении и языке. Негри актуализирует концепт множества в новых исторических обстоятельствах, разворачивает его в противовес доми- нирующей традиции политической мысли. В статье «К онтологическому определению множества»1 раскрывается концептуальная структура множества. Вскоре эта проблематика развер- нется на четырехстах страницах книги «Множество: война и демократия в эпоху империи» [7]. Негри предлагает три принципиальных тезиса, из которых собирается этот концепт. Во-первых, множество представляет собой «ансамбль сингулярно- стей»2. Сингулярность (или сингулярий, как иногда переводят этот термин) — единица множества, уникальная в своей единичности. Она не может быть сведена к чертам сходства, каждый элемент множества исключителен. В доминирующей традиции модерна множество пред- ставляли как опасную хаотическую силу и старались так или иначе его вуалировать. В традиции Гоббс — Руссо — Гегель множество сингулярно- стей переплавляется в концепт народа; с другой стороны, сингулярность обезличивается в понятии индивида. Чтобы прояснить разницу между индивидом и сингулярностью, можно вспомнить школьное различение индивида и личности. Первое конструируется на основе общих биоло- гических признаков, а второе подчеркивает уникальность каждого субъ- екта. Модерная парадигма, которая страшится множества и маскирует его тем или иным способом, для Негри означает аберрацию мышления, которую нужно преодолеть. Во-вторых, множество — концепт класса, но не в узком смысле — как, например, «рабочий класс», а в широком — как «субъект производства и объект эксплуатации». Дело в том, что множество само по себе является продуктивным, т. к. образует кооперацию. Именно это и делает множе- ство объектом эксплуатации; эксплуатируется свойственная ему спо- собность к кооперации. Прибыль извлекается из связей между людьми, из того общего, что есть между ними. Закон стоимости, адекватный для индустриального рабочего, в современной системе производства, где господствует нематериальный труд, теряет свое значение. Эксплуатация множества неизмерима в том смысле, что ее нельзя выразить количест- венно, в рабочих часах. В-третьих, множество представляет собой концепт мощи. Здесь важ- но прояснить ключевое различение между puissance/pouvoir, которое соответствует спинозовским категориям potentia/potestas. В настоящем переводе эти термины переданы как мощь/власть. Potentia — онтологи- ческая возможность, творческая и витальная сила, учреждающая власть; potestas — власть в формальном смысле, признанная другими, легализо- ванная власть. Следуя логике Спинозы, согласно которой мощь не устра- няется в гражданском состоянии, Негри показывает, что потенция мно- жеств стремится к расширению, противопоставляя себя тем формам potestas, что сложились в Новое время. Множество — это «революцион- ный монстр». Мощь множества основывается на живом труде, который, в свою оче- редь, образует целостность Всеобщего интеллекта (General Intellect)3. Всеобщий интеллект делает множество производительной силой, обра- зуя общее поле коммуникации. Как отмечает Негри, «множество всегда работает точно так же, как язык». Развивая концепцию множества, Негри указывает на ее материю; в первую очередь это плоть. Он пользуется определением М. Мерло- Понти, у которого плоть (chair) понимается как «элемент» в онтологиче- ском смысле. Тело и интеллект сливаются воедино и образуют плоть, ко- торая мутирует и трансформируется. Эти свойства наделяют множества их революционной и непредставимой мощью. В материальном смысле, пишет Негри, множества — это тела. Движение множеств происходит как борьба за освобождение тел, и каждое тело уже множество, т. к. оно всегда существует только в отношении к другому. Вводя перспективу тела в свой анализ, Негри опирается на теорию биовласти Фуко, интер- претируя ее в особом ключе [4]. Пространство биополитики становит- ся местом появления контрвласти, которая и находит свое выражение в понятии «multitudo» как ансамбля множества тел. Понятие тела у Негри противостоит «метафизике индивидуальности», когда отдельный человек понимается как некий атом, одинокое суще- ство. «Тело — это живой труд, выражение и кооперация, оно есть, таким образом, материальная конструкция мира и истории», — констатирует итальянский философ. 3 Понятие Всеобщего интеллекта указывает на коллективный, общественный характер интеллек- туальной деятельности, в противовес традиции понимания интеллектуального труда как дела оди- нокого и отрешенного. Термин заимствуется из Grundrisse Маркса: «Развитие основного капитала является показателем того, до какой степени всеобщее общественное знание [Wissen, knowledge] превратилось в непосредственную производительную силу, и отсюда — показателем того, до какой степени условия самого общественного жизненного процесса подчинены контролю всеобщего интеллекта [General Intellect] и преобразованы в соответствии с ним; до какой степени общественные производительные силы созданы не только в форме знания, но и как непосредственные органы общественной практики, реального жизненного процесса» [3. С. 215]. П. Вирно высказывает два предположения: «Может быть, это полемическая реплика на “общую волю” Руссо (не воля, а интеллект — вот то, что, по Марксу, уравнивает производителей); или, возможно, “общий интеллект” — материалистическое возобновление аристотелевского понимания nous poietikos(производительного, поэтического интеллекта)» [2. С. 26]. Онтология множества основывается на опыте общности (commun), которая исключает всяческие формы внешнего принуждения, приказа. Этот опыт опирается на формы труда, где приказ неэффективен (нема- териальный и интеллектуальный труд); на язык как способ производст- ва бытия и основу любой общности; на биополитику как способ произ- водства жизни. В последнем пункте своей статьи Негри отвечает на критику. Дейст- вительно, сильная интерпретация Спинозы и большой нарратив дела- ют его позиции уязвимыми для критики. У нее есть основания, но нель- зя не признать, что благодаря открытости, свойственной мышлению Негри, ряд сформулированных им положений, в том числе развитие концептуального мотива множества, оказали широкое влияние и послу- жили обновлению как марксизма, так и левой идеологии в целом. Литература
1. Винчигуэрра Л. Спинозистский ренессанс во Франции // Логос. 2007. No 2. 2. Вирно П. Грамматика множества: к анализу форм современной жизни. М. : Ад Маргинем пресс, 2013. 3. Маркс К. Экономические рукописи 1857—1858 годов. Критика политической экономии (Пер- воначальный вариант «Капитала». Часть вторая) // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. М. : Изда- тельство политической литературы, 1969. Т. 46. Ч. II. 4. Негри А. Труд множества и ткань биополитики // Синий диван. 2008. No 12. — http://polit.ru/ article/2008/12/03/negri/ (дата обращения: 14.03.2018). 5. Пензин А. M for Multitude. Вместо Послесловия // Вирно П. Грамматика множества: к анализу форм современной жизни. 6. Спиноза Б. Этика. Ч. III. Теорема 2, схолия // Спиноза Ю. Сочинения : в 2 т. СПб. : Наука, 1999. Т. 1. 7. Hardt M., Negri A. Multitude: War and Democracy in the Age of Empire. N. Y. : The Penguin Press, 2004. 8. Negri A. Pour une définition ontologique de la multitude // Multitudes. 2002. No 2. Vol. 9. — http:// www.multitudes.net/Pour-une-definition-ontologique-de/ (дата обращения: 14.03.2018). комментарии - 9
|
Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
[url=https://vsviagrav.com/]buy viagra[/url]