Мысль о радикальной трансформации международных отношений и смене мирового порядка стала общим местом. Тем не менее идейно-смысловой багаж, который позволил бы структурировать и верно описать наши представления о текущих процессах и их возможных результатах, пока невелик. Кризис современного миропорядка еще не нашел адекватного отражения в исследовательской литературе [27].
Современные события отличаются сверхвысокой динамикой. Главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Федор Лукьянов назвал «головокружительным» развитие после начала СВО в феврале 2022 года [18].
Неопределенность и слабая предсказуемость международных отношений усиливаются. Достаточно напомнить экспоненциально возрастающую конфликтность, зловещим воплощением чего стала запредельная, переходящая все грани разумного русофобия на Западе.
В этой связи важно выявить позиции российских экспертов относительно нынешнего этапа международных отношений, а также их прогнозные оценки развития основных трендов в мировой политике. «Российский взгляд» на происходящее в условиях деградации и обрушения прежней системы мировой политики и зарождения новых отношений актуален, как никогда.
В России прочны позиции неореалистической школы (в противовес неолиберальному направлению). Программный директор «Валдайского клуба» Тимофей Бордачев в статье под выразительным названием «Почему в России любят реалистскую школу международных отношений» отмечает, что в России предпочитают реализм потому, что его видение мира соответствует подлинному положению дел и поведению государств, тогда как либералы врут, говоря об отмирании государства и институтов власти, ибо правящие элиты государств, действующих под этими лозунгами, исключают какие бы то ни было ограничения своей власти [3].
Неолиберальная теория, а также концепция «демократического мира», составившие идейную основу глобализации и доминировавшие в конце XX века, с начала XXI века стали вызывать глубокое разочарование. Налицо кризис западноцентрического мировосприятия. В свою очередь, растет интерес к изучению незападных теорий международных отношений.
Так, в России в 2017 году вышла монография А.Д. Воскресенского «Незападные теории международных отношений» [34], в2019 опубликована книга «Незападные теории международных отношений: азиатские, африканские и латиноамериканские концепции мироустройства» [23]. В Высшей школе экономики действует научно-исследовательский семинар «Незападные теории международных отношений в полицентрическом мире» - платформа концептуального осмысления международных процессов и изучения незападных теоретических подходов к их анализу [24].
Однако концепции мироустройства, разрабатываемые экспертами стран «Глобального Юга», пока не могут стать адекватной заменой традиционных западных теорий. Как отмечает М.Лебедева, незападные теории и подходы мало пригодны для объяснения политической организации мира по западной модели, хотя и могут быть востребованы в ходе ее радикальной трансформации [17. С.253].
Однако за
В этом контексте определенный интерес представляют концепция евразийской интеграции и предложенная отечественными специалистами теория мирового комплексного регионоведения, основанная на признании значимой роли в социально-политической эволюции далеко не только западных стран и наличия разных видов и моделей демократий, в том числе незападного типа [20].
Российские эксперты А. М. Кузнецов и А. И. Козинец отмечают, что современная западная академическая традиция все еще обладает преимуществами, в том числе за счет опережающего использования достижений социальных наук. Прорывы в формировании незападных школ в теории международных отношений (ТМО) способны обеспечить далеко не все страны. Потенциалом для преодоления маргинальности и получения широкого международного признания, как полагают авторы, обладают российская и китайская наука [20. С. 18].
Ряд представителей западной школы ТМО крайне пессимистично оценивают перспективы незападного дискурса. Так, в американо-британской монографии «Незападная теория международных отношений. Перспективы в Азии и за ее пределами», изданной в 2010 г., авторы выразили свое отношение к проблеме уже в оглавлении книги. Вводная глава звучит так: «Почему не существует незападной теории международных отношений?». И далее «Почему в Китае нет теории международных отношений?», «Почему не существует незападных теорий международных отношений? Случай с Японией», «Почему не существует незападных теорий международных отношений? Рефлексия в Корее и за ее пределами» [31]. Авторы склонны считать маловероятным появление азиатской школы ТМО при наличии крайне ограниченных национальных перспектив в Китае и частично в Индии [31. С. 234].
Однако специалисты обращают внимание на то, что единой ТМО не существует. Напротив, есть множество разных теорий, которые противоречат друг другу и предполагают альтернативные проекты поведения разных субъектов, участвующих в международных делах. Так что ни один из подходов не может исчерпывающе объяснить современную мировую политику во всей еех сложности [1. С. 64‒65].
Более того, постмодернистский теоретический плюрализм не требует от исследователя теоретико-методологического пуризма и «единоверия». Он может свободно пересекать методологические границы и «потреблять» понравившиеся теории без опасения быть обвиненным в неверности определенному идейному направлению. Так что современные ТМО отличают эклектичность и размытость границ между различными направлениями и школами. Таким образом, один и тот же объект исследования предстает во множестве ипостасей, репрезентируя различные картины мира в зависимости от идейно-теоретического базиса, политических предпочтений и даже ведомственной принадлежности экспертов.
Серьезную проблему представляет и понятийно-терминологический аппарат. Так, ряд фундаментальных категорий, отражающих общественное сознание, отличает многозначность и множественность трактовок. Понятие «глобализация», например, насчитывает несколько десятков определений, «цивилизация» ‒ более ста, а «культура» - до пятисот . Стремительно растет число новых понятий с нечетким смысловым содержанием и произвольными толкованиями.
Так, посмодернистский тезаурус включает такие понятия, как «постглобализация», «неоглобальность», «позднеглобальный мир», «посткапитализм», «постэкономика», «постпозитивизм», «постсовременность», «постистина». Их описание носит интуитивно-оценочный, конкурирующий, а иногда и просто малопонятный характер.
Все это позволяет говорить об отставании ТМО от потребностей международной политики.
В 2017 году в ходе дискуссии на тему «Политический реализм и международные отношения», российские участники, обсуждая то, как наука способна помочь политикам и руководству страны в формулировании национальных интересов, не обошли стороной и теоретический потенциал. Один из ведущих специалистов в области политической психологии Н. А. Косолапов отмечал, что ТМО продуктивна с точки зрения ретроспективной рационализации, тогда как ее прогностический потенциал остается скромным: «Никакое серьёзное событие последних 50 лет … теорией международных отношений предсказано не было [14].
Одним из выходов выступает рекомендация сосредоточиться не на определенном теоретико-методологическом векторе, а на проблемах, в решении которых предлагается шире использовать междисциплинарный подход [1. С. 606]. Тем не менее, попытки преодолеть ограничения, присущие ТМО, наталкиваются на ряд трудностей, включая снижение значимости научного знания и его профанация.
Другим треком в понимании происходящего является «политический анализ» ‒ разновидность исследования незавершённых (текущих) событий или ситуаций. Его отличает оперативность, прогностичность, прикладной характер, ориентированность на интересы заказчика.
Одна из его проблем - война нарративов: интерпретации значимых международных проблем зачастую принципиально различны и даже конфронтационны [9. С. 15]. Нередко события и процессы оказываются объектом политического анализа до своей категориризации.
Тем не менее неверно недооценивать усилия отечественных специалистов по осмыслению происходящего в сфере мировой политики и международных отношений, а также роли в них современной России. Мы живем в условиях существенного расширения публичного сегмента научной аналитики за счет ее сетевизации, активного присутствия различных экспертов в СМИ, использования PR и маркетинга в продвижении и популяризации специальной информации. Так что для (ре-) конструирования адекватной картины МО приходится привлекать самые различные, в том числе далекие от академических источники и аналитические материалы.
«Точка невозврата»
Мнение о разрушении прежнего мирового порядка, сложившегося под контролем и по лекалам Запада, об утрате Евро-Атлантическим регионом абсолютного доминирования в пользу ряда стран Азиатско-Тихоокеанского региона приобретает качество учебной истины. Однако содержательные трактовки, хронология и качественно-количественное измерение этого процесса требуют изучения.
В публичном пространстве ставится вопрос о том, пройдена ли «точка невозврата» в отношениях между Россией, с одной стороны, и ЕС и США, с другой. Значительная часть российских экспертов склоняется к концепции невозврата. Это корреспондирует и с высказываниями официальных лиц, в частности главы МИД РФ С.В. Лаврова, который в 2022‒2023 годах неоднократно заявлял, что прежних отношений с Западом не будет [8]. Особенно очевидным это стало с введения антироссийских санкций и поддержки киевского режима вооружением.
Эксперты обозначают и более ранние вехи, указывавшие на складывание условий для необратимого ухудшения отношений Запада с Россией: мировой финансово-экономический кризис и война на Кавказе в 2008 году, украинский кризис, приведший к воссоединению Крыма с Россией в 2014 [25. С. 32]. До начала специальной военной операции в феврале 2022 году был еще кризис 2020‒2021 годов, связанный с распространением COVID-19. Так называемая «вакцинная война» показала нежелание евроатлантического содружества идти на какой бы то ни было компромисс и тем более сотрудничество с Россией.
Некоторые политики Запада называют «точкой невозврата» в отношениях России с США и ЕС Мюнхенскую речь В.В. Путина в феврале 2007 года, в которойроссийский президент говорил о неприемлемости модели однополярного мира [5]. Западные политики подвергли резкой критике выступление президента России, сравнив его с Фултонской речью Черчилля, открывшей эру «холодной войны» [19]. Именно тогда в западных СМИ начался рост публикаций, нагнетающих антироссийские настроения и демонизирующих российского президента [11].
В целом временной коридор формирования радикального антироссийского курса укладывается в период 2004‒2022 годов, в котором 2014 год стал отдельной вехой, обозначившей вектор этого поворота Запада. В Концепции внешней политики РФ от 31 марта 2023 года этот курс определен как «скоординированная антироссийская пропагандистская кампания, осуществляемая на систематической основе недружественными государствами и включающая в себя дезинформацию, клевету и разжигание ненависти». США названы «одним из влиятельных суверенных центров мирового развития» и обозначены в качестве «главного вдохновителя, организатора и исполнителя агрессивной антироссийской политики коллективного Запада, источника основных рисков для безопасности Российской Федерации, международного мира» [12].
Мнение о том, что миропереход приобрел необратимый характер, разделяют многие российские эксперты и политики. Так, авторы доклада Валдайского клуба «Мир без сверхдержав» утверждают, что привычный механизм поддержки баланса сил невосстановим [2. С. 17]. Социальный философ А.И. Фурсов отмечает, что даже у российских прозападных элит отношения с Западом прежними уже никогда не будут [26]. Такие представления зафиксированы в новой Концепции внешней политики, где говорится о необратимом уходе в прошлое неравновесной модели мирового развития, на которой столетиями зиждилось превосходство колониальных западных держав [12. Статья 7].
«Геополитическая Реформация»
В этой связи закономерно встает вопрос о выстраивании альтернативной модели отношений. Сейчас переход к новому миропорядку знаменуется тем, что отдельные значимые государства бросают вызов державам, заинтересованным в сохранении статус-кво. Главными странами ‒ «ревизионистами» называются Россия и Китай, а их геополитическими оппонентами ‒ США, Британия, ЕС [27]. Иран и Турция определяются как страны, которые все активнее защищают сферы своего внешнего влияния [27].
В данном случае термин «ревизионисты» не вполне подходит, так как исторически за ним закрепился негативно-уничижительный смысл. Более уместным является понятие «реформизм», понимаемое как политическое движение антилиберального постглобального характера, направленное на преодоление гегемонизма и установление полицентричного мира с учетом интересов национальных государств. Он включает в себя отказ многих стран действовать по навязываемым и явно невыгодным для них правилам игры.
Насколько глубоки и принципиальны противоречия между Западом и Россией, становится понятным из видеообращения министра иностранных дел России С.В. Лаврова к участникам XI Петербургского международного юридического форума 12 мая 2023 года [7]. Глава внешнеполитического ведомства использовал язык вражды, ясно давая понять, что у него для этого есть все основания. «Западное меньшинство» от лица «остального мира» обвиняется им:
- в подмене сформированной по итогам Второй мировой войны ооноцентричной международно-правовой архитектуры порядком, который Вашингтон и его союзники придумывают и трактуют каждый раз сами;
- в попрании целого ряда базовых принципов Устава ООН, в частности, невмешательства во внутренние дела государств, суверенного равенства государств вне зависимости от их размеров, формы правления, политического или социально-экономического устройства;
- в широком использовании нелегитимных односторонних рестрикций, что является грубым нарушением духа и буквы Устава ООН, так как санкции — исключительная прерогатива Совета Безопасности;
- в применении двойных стандартов, например, в случае признания Косово и полного осуждения свободного волеизъявления жителей Крыма, Донецкой и Луганской народных республик, Запорожской и Херсонской областей в пользу единства с Россией;
- в продвижении неоколониальной политики и раскалывании мира на «демократии» и «авторитарные режимы» с позиций собственной исключительности;
- в применении нелегитимных инструментов – от силового давления до шельмования в информационном пространстве;
- в нарушении международного права, игнорировании иммунитета должностных лиц государств;
- в атаках на органы мирного разрешения споров и прессинг уставного органа ООН ‒ Международного Суда.
Министр иностранных дел припомнил и срежиссированный в конце 2004 года третий тур выборов на Украине, и «цветные революции» в Грузии и Киргизии, и открытую поддержку государственного переворота в Киеве в феврале 2014 года, и попытки повторить сценарий силового захвата власти в Белоруссии в 2020 года. Жертвами западноцентричного порядка названы Югославия, Ирак, Ливия, Сирия. Особое возмущение вызвали циничные признания бывших руководителей Украины, ФРГ и Франции о том, что они семь лет саботировали выполнение Минских договоренностей ради «накачивания» Украины оружием для противостояния России [7].
Такой подход в оценке политики Запада в отношении России закреплен на доктринальном уровне в новой Концепции внешней политики Российской Федерации, называющей США «главным вдохновителем, организатором и исполнителем агрессивной антироссийской политики коллективного Запада», источником «основных рисков для безопасности Российской Федерации, международного мира и поступательного развития человечества» [12. Статья 62].
Контуры нового мира
Россия оказалась прямо вовлечена в реформирование мировой системы. Об этом в значительной мере свидетельствует содержание Концепции, которую можно трактовать как доктринальный вызов Западу.
Приоритетное внимание в ней уделяется проработке будущей конфигурации международных отношений не просто с участием самого широкого альянса незападных стран, а с их лидерством в формировании мировой повестки. Намечены контуры будущего мироустройства, в котором России отведена значимая роль. В мировой политике провозглашаются принципы многополярности, прагматичности, справедливости, взаимовыгодности. Демократизация, равноправие и деидеологизация провозглашаются основой международного сотрудничества.
Наша страна позиционируется как самобытное государство-цивилизация, евразийская и евро-тихоокеанская держава. Содержится здесь и понятие «Русский мир» как культурно-цивилизационная общность русских и других народов, сплотившаяся в рамках российского государства [12. Статья 4]. Уникальность миссии видится в поддержании глобального баланса сил и участия в создании многополярной международной системы [12. Статья 5]. Право на осуществление этой миссии Россия заслужила благодаря решающему вкладу в победу во Второй мировой войне, роли в ликвидации мировой колониальной системы и создании современной системы международных отношений.
Новое видение включает в себя создание «широкого интеграционного контура – Большого Евразийского партнерства». Его составные элементы - региональные организации и объединения Евразии с опорой на ЕАЭС, ШОС и Ассоциацию государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН).
В число межгосударственных организаций, сотрудничество с которыми в России придается особое значение, включены БРИКС, ШОС, СНГ, ЕАЭС, ОДКБ и РИК (Россия, Индия, Китай), а страны Азиатско-Тихоокеанского региона, Латинской Америки, Африки и Ближнего Востока рассматриваются как обладатели высокого потенциала в создании новых диалоговых площадок и региональных объединений [12. Статья 19].
В формировании «справедливого и устойчивого мироустройства» значительная роль отводится ООН. Эта аббревиатура встречается в Концепции 23 раза, что отражает высокую степень заинтересованности в ней. Однако ее нынешнем состоянии реализация этой задачи затруднена. Сейчас ООН испытывает серьезное деструктивное давление и не в силах противостоять провоцированию госпереворотов и применению санкций, которые осуществляются в обход Совета Безопасности. Отмечается распространенность принятия незаконных односторонних принудительных мер в нарушение Устава ООН. Имеет место подмена, ревизия и произвольное толкование принципов международного права, закрепленных в ее Уставе [12. Статья 23 (1)].
Россия выступает за восстановление роли ООН в качестве центрального координирующего механизма согласования интересов ее членов, а также главной площадки прогрессивного развития и кодификации международного права [12. Статья 22].
В целом внешнеполитическая линия в Концепции выдержана в мирных тонах с широким охватом проблем гуманитарного и международно-правового содержания. Здафиксированы вопросы верховенства права в международных отношениях, укрепления международного мира и безопасности, международного экономического сотрудничества, охраны окружающей среды, глобального здравоохранения, международного гуманитарного сотрудничества. 144 раза используется термин «мир» в его различных значениях и 13 раз определение с корневой основой слова «мирн»: «мирное» решение, государство, развитие, урегулирование, сосуществование сотрудничество, исследование; «мирные» средства, цели.
Россия демонстрирует отход от реактивно-защитной внешней политики в пользу проактивной позиции как в противодействии недружественным действиям, так и в системной поддержке союзников и партнеров. Согласно статье 26, для пресечения действий, «представляющих угрозу суверенитету и территориальной целостности Российской Федерации…», а также предотвращения их повторения допустимо принимать необходимые меры как симметричного, так и асимметричного характера.
Отдельно рассматривается положение об использовании Вооруженных Сил РФ. Со ссылкой на статью 51 Устава ООН применение военной силы может осуществляться в порядке самообороны, при отражении и предотвращении вооруженного нападения на Россию и (или) ее союзников, при урегулировании кризисов, в целях поддержания или восстановления мира, защиты своих граждан, находящихся за рубежом, борьбы с международным терроризмом и пиратством [12. Статья 25].
Речь идет о том, как Россия на уровне стратегического планирования представляет себе новый политический статус и модели социального развития и модернизации не-Запада. Императивом выступает процесс конструирования региональной и субрегиональной интеграции в рамках дружественных многосторонних институтов.
Борьба за будущее
Страны, вовлеченные в реформирование мировой системы, ожидают тяжелые времена. Россия находится в состоянии прокси-войны со странами НАТО на территории Украины.
Еще в 2014 году доклад НАТО «Анализ российской информационной кампании против Украины» продемонстрировал, что претензии альянса к России выходят далеко за пределы украинского кризиса. Североатлантический блок буквально обрушивился на идею «Русского мира». В вину России вменяется то, что «она продвигает идею русскоязычной православной цивилизации в противовес западной цивилизации. Концепция “Русского мира” оправдывает способность и права России строить свою собственную систему прав человека, правовые нормы, а также свою интерпретацию истории и правосудия» [29. P. 11]. Негативные коннотации в отношении России пронизывают весь доклад, что расценивается как сознательное и целенаправленное смещение любых оценок в сторону отрицания права страны на самостоятельный, отличающийся от западной шкалы ценностей взгляд на международные отношения [28. С. 216].
Это отрицание отличает большую часть западной аналитики. Сохранено оно и в документе «НАТО-2030. Анализ и рекомендации объединенной аналитической группы, назначенной секретарем НАТО» (2020). Согласно этому докладу угроза, исходящая от России, простирается на огромное пространство. Авторы видят «продолжающееся наращивание военной мощи и агрессивную активность в регионах Балтийского и Черного морей, в Восточном Средиземноморье, Прибалтике и на Крайнем Севере». Если верить документу, оказывается, что не НАТО демонстрирует агрессивную политику в непосредственной близости от российских границ, а, наоборот, «Россия регулярно проводит устрашающие военные операции в непосредственной близости от НАТО. Заглядывая в 2030 год, Россия, скорее всего, останется главной военной угрозой для Альянса» [30. С. 25].
Стратегические оценки евроатлантического политического и экспертного сообщества, направленные на обострение ситуации, обозначение врага и его таргетирование для информационных, экономических, и, как показывают последние события, военных атак, трансформировались в реальную политику. Одна из последних инициатив ‒ подготовка в НАТО первого после окончания «холодной войны» детального плана обороны на случай вооруженного конфликта с Россией [6].
Влиятельный американский аналитический центр «Наследие», традиционно поддерживающий республиканцев, недавно обнародовал доклад «Как США могут поддержать Украину, не ставя под угрозу сдерживание в Индо-Тихоокеанском регионе». В нем говорится, что поддержка Украины и защита Тайваня отвечают интересам США, так как любая форма объединения Тайваня с Китаем повлечет за собой беспрецедентный и прямой ущерб их национальной безопасности и экономическим интересам и с большой долей вероятности приведет к распаду союзов и регионального порядка в Индо‒Тихоокеанском регионе (читай: странах, действующих в интересах США).
Россия рассматривается как «чрезвычайно опасная» угроза. Ей приписывается стремление подчинить не только Украину, но и большую часть Европы. Эксперты «Наследия» утверждают, что в интересах США совместно со странами НАТО любыми способами поддерживать Украину, и надеются, что действия такого рода не только ослабят внешнюю политику Кремля в целом, но и ограничат ресурсы для укрепления отношений с Китаем. Соответственно, ослабление российских вооруженных сил на Украине трактуются как мера, имеющая «ощутимую стратегическую ценность для интересов национальной безопасности США» [32. Р. 1‒4].
Такая политика Запада заставляет как Россию, так и Китай выстраивать свою линию защиты. Западные СМИ не оставили без внимания слова Си Цзиньпина, о том, что чиновникам, отвечающим за национальную безопасность Китая, следует подготовиться к «наихудшему сценарию» и что необходимо нарастить усилия по противодействию как внутренним, так и внешним угрозам [35].
Таким образом, межгосударственные противоречия перерастают в силовую фазу. При этом российские ученые выделяют так называемый гуманизированный евроатлантический милитаризм, который прикрывается идеями об общечеловеческих ценностях, «глобальной демократии», защите прав и свобод человека, но при этом носит деструктивный характер, позволяет США наращивать военное присутствие за рубежом и вмешиваться во внутренние дела суверенных государств [13].
Период мироперехода отличает хаотизация политических пространств усилиями и в интересах стран ядра глобального мира, особенно когда эти пространства выходят из их повиновения. В этом отношении характерно противодействие политике Китая и России по созданию союзнических связей и продвижению геоэкономического и модернизационного проекта »Один пояс – один путь». По мнению Д. Евстафьева, период, предшествующий новой институализации, будет отличать противоборство между хаотизацией и структуризацией, а также усиление конкуренции за влияние на глобальные системы [10].
Остается дискуссионным вопрос о длительности переходного периода. Пессимистические прогнозы опираются на то, что становление реальной многополярности в контексте все еще не изжитого американского гегемонизма может растянуться на десятилетия. Но есть и сторонники идеи эпохи быстрых перемен, когда смена глобальных трендов занимает значительно более короткие исторические отрезки времени.
Вместе с тем контуры будущего мира просматриваются уже сейчас. Об этом свидетельствует процесс постепенного оформления новых, неподконтрольных США межгосударственных альянсов и сфер влияния. Эксперты отмечают признаки постепенного обновления «архитектуры» мировой финансовой системы за счет дедолларизации ряда экономик [4]. Ростки новых правил, международного поведения пробиваются на наших глазах.
Так, страны БРИКС в последнее время наращивают свои возможности влиять на глобальное управление. По словам индийского профессора Сварана Сингха, «БРИКС рассматривается сегодня как самый грозный голос Глобального Юга за высоким столом ведущих держав мирового порядка, сложившегося после Второй мировой войны под руководством США» [33]. Новый банк развития БРИКС разрабатывает систему защиты от нелегитимных санкций коллективного Запада торгово-экономических связей с помощью расчетов в национальных валютах. Модель новых расчетов в двухстороннем сотрудничестве показывают Россия и Китай [22].
По становящемуся в российской экспертной среде все более популярным мнению экономиста Михаила Делягина, Россия ‒ одно из немногих государств, которые стремятся к «сохранению нормальности». Сегодня она выступает в качестве стабилизатора мировых отношений и становится инициатором ранее не существовавшего порядка [21].
Современная мировая политика бросает фундаментальный вызов научной и экспертно-аналитической мысли. Об этом свидетельствует и цунами различного рода предсказаний, которые конкурируют с научно-рационалистическим подходом в борьбе за доверие общественного массового сознания. Реализовать призыв «ликвидировать запаздывание мысли как можно скорее» [25. С. 32] сложно, особенно в серьезном кризисе парадигм международных отношений. Понятно, что это неизбежно в переломные моменты. Однако нет сомнений в том, что в мире действует еще один фронт ‒ фронт научной аналитики и экспертизы, в котором идейная победа оказывается не менее важной, чем на поле брани.
Литература
1. Алексеева Т. Теория международных отношений как политическая философия и наука: Учеб. Пособие для вузов. М.: Издательство «Аспект Пресс», 2019.
2. Барабанов О., Бордачёв Т., Лисоволик Я., Лукьянов Ф., Сушенцов А., Тимофеев И. Мир без сверхдержав. Ежегодный доклад клуба «Валдай». 24.10.2022. URL: https://ru.valdaiclub.com/a/reports/mir-bez-sverkhderzhav-ezhegodnyy-doklad/ » (дата обращения: 01.06.2023).
3. Бордачев Т. Почему в России любят реалистскую школу международных отношений. URL: https://profile.ru/politics/pochemu-v-rossii-ljubyat-realistskuju-shkolu-mezhdunarodnyh-otnoshenij-1149560/ (дата обращения: 08.05.2023).
4. В ВШЭ назвали признаки будущей глобальной дедолларизации. Но перехватить у доллара его статус в перспективе может только юань. 15.06.2022. URL: https://www.rbc.ru/economics/15/07/2022/62ced5209a7947a25f05e27a (дата обращения: 04.06.2023).
5. В Италии назвали точку невозврата в отношениях России и Запада // Лента.ру. 30 декабря 2022. URL: https://lenta.ru/news/2022/12/30/historic_rueu/ (дата обращения: 12.05.2023).
6. В НАТО заявили о создании плана обороны на случай войны с Россией // Лента.ру. 18.05.2023. URL: https://lenta.ru/news/2023/05/18/nato_defence/?utm_source=yxnews&utm_medium=desktop (дата обращения: 13.05.20223).
7. Видеообращение Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова к участникам секции XI Петербургского международного юридического форума «Основы международного правопорядка vs «порядок, основанный на правилах»: будущее международного права», Москва, 12 мая 2023 года // Министрество иностранных дел РФ 12 мая 2023. URL: https://www.mid.ru/ru/foreign_policy/news/1869816/ (дата обращения: 18.05.2023)
8. «Восстановления не получится»: почему в России заявили о невозможности возврата к прежним отношениям с Западом // RT на русском. 2 декабря 2022. https://russian.rt.com/world/article/1081097-rossiya-obse-zapad-otnosheniya (дата обращения: 13.05.2023);
9. Гузенкова Т. Политический анализ: борьба за интеллектуальное лидерство // Мужская работа. 2020, № 3. URL: https://menswork.ru/?q=content/политический-анализ-борьба-за-интеллектуальное-лидерство (дата обращения: 12.05.2023).
10. Евстафьев Д. Шагнуть за порог глобального мира // //Россия в глобальной политике, №2 2023 Март/Апрель 2023. URL: http://www.parlament-club.ru/articles,12,special,1,1674.htm (дата обращения: 01.06.2023).
11. Как речь Путина в Мюнхене в 2007 году изменила мировую политику // Русская семерка. 09 августа 2018. URL: https://news.rambler.ru/other/40522136-kak-rech-putina-v-myunhene-v-2007-godu-izmenila-mirovuyu-politiku/ (дата обращения: 14.05.2023).
12. Концепция внешней политики Российской Федерации (утверждена Президентом Российской Федерации В.В. Путиным 31 марта 2023 г.) // Министерства иностранных дел Российской Федерации. 31.03.2023. URL: https://www.mid.ru/ru/detail-material-page/1860586/ (дата обращения: 14.04.2023).
13. Копылов А., Васильев И. Милитаризация международной политики и ее влияние на оборонную безопасность России https://cyberleninka.ru/article/n/militarizatsiya-mezhdunarodnoy-politiki-i-ee-vliyanie-na-oboronnuyu-bezopasnost-rossii (дата обращения: 02.06.2023).
14. Круглый стол на тему «Политический реализм и международные отношения // Россия в глобальной политике отношения» https://globalaffairs.ru/articles/kruglyj-stol-na-temu-politicheskij-realizm-i-mezhdunarodnye-otnosheniya-2/ (дата обращения: 10.05.2023).
15. Кузнецов А., Козинец А. Незападные теории международных отношений – от маргинальности к признанию // Ойкумена, 2016 № 4. https://ojkum.ru/images/articles/2016-4/_2016_4_0039-02.pdf (дата обращения: 09.05.2023).
16. Лавров заявил о пройденной Западом «точке невозврата» РБК. 15 февраля 2023. URL: https://www.rbc.ru/politics/15/02/2023/63eca8369a79476f74238d7c (дата обращения: 13.05.2023).
17. Лебедева М. Незападные теории международных отношений: миф или реальность? // Вестник РУДН. Серия: Международные отношения. 2017 Vol. 17 N 2. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/nezapadnye-teorii-mezhdunarodnyh-otnosheniy-mif-ili-realnost (дата обращения: 08.05.2023).
18. Лукьянов Ф. Старое мышление для нашей̆ страны и всего мира // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 2. URL: https://globalaffairs.ru/articles/staroe-myshlenie/ (дата обращения: 05.05.20223).
19. Марков Е. Истоки конфронтации со странами Запада и Мюнхенская речь Владимира Путина // Киберленинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/istoki-konfrontatsii-so-stranami-zapada-i-myunhenskaya-rech-vladimira-putina (дата обращения: 15.05.2023).
20. Мировое комплексное регионоведение : учебник / под ред. А.Д. Воскресенского. М.: Магистр: ИНФРА-М, 2022.
21. Михаил Делягин: «Россия сегодня выступает в качестве стабилизатора мировых отношений» // ИА Аврора. 10.10.2020. URL: https://aurora.network/articles/192-deljagina-tsitirujut/84567-rossija-segodnja-vystupaet-v-kachestve-stabilizatora-mirovykh-otnosheniyhttps://aurora.network/articles/192-deljagina-tsitirujut/84567-rossija-segodnja-vystupaet-v-kachestve-stabilizatora-mirovykh-otnosheniy (дата обращения: 08.08.2023).
22. Мишустин показал план ухода от доллара и евро. Это станет примером для дружественных стран// URA.ru Информационное агенство. 23.05.20232. https://m.ura.news/articles/1036286817 (дата обращения: 04.06.2023).
23. Незападные теории международных отношений. Азиатские, африканские и латиноамериканские концепции мироустройства /под ред. Н. С. Кирабаева, Е. Н. Грачикова, Д. А. Дегтерева. Аспект Пресс M.: 2019.
24. НИС «Незападные теории международных отношений в полицентрическом мире». URL: https://we.hse.ru/ml/seminartmo (дата обращения: 08.05.2023).
25. Тренин Д. Кто мы, где мы, за что мы – и почему // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 3. URL: https://globalaffairs.ru/articles/kto-my-gde-my/ (дата обращения: 08.05.20223).
26. Фурсов А. Бояться поздно. Системный кризис капитализма - шанс для России. 31.03.2023. URL: https://dzen.ru/a/ZCRruOWQ9SyHYd77
27. Цыганков А. Эпоха полураспада: от миропорядка к миропереходу // Россия в глобальной политике. 2019. № 2. URL: https://globalaffairs.ru/articles/epoha-poluraspada-ot-miroporyadka-k-miroperehodu/ (дата обращения: 03.05.20223).
28. Янглаева М. Российские нарративы в американском исполнении // Кризис на Украине и крымские события 2014: практика информационной войны; Рос. ин-т стратег. исслед. ‒ 2-е изд., испр. и доп. ‒ М.: РИСИ, 2015.
29. ANALYSIS OF RUSSIA’S INFORMATION CAMPAIGN AGAINST UKRAINE. Examining non-military aspects of the crisis in Ukraine from strategic communications perspectives. Riga, 2015. URL: https://stratcomcoe.org/pdfjs/?file=/publications/download/russian_information_campaign_public_12012016fin.pdf?zoom=page-fit (дата обращения: 15.05.2023).
30. NATO 2030: United for a New Era Analysis and Recommendations of the Reflection Group Appointed by the NATO Secretary 25 November 2020. URL: http://csef.ru/media/articles/9331/12276.pdf (дата обращения: 13.05.20223).
31. Non-Western International Relations Theory Perspectives on and beyond Asia Edited by Amitav Acharya and Barry Buzan. London? New York: Routledge, 2010. URL: https://www.routledge.com/Non-Western-International-Relations-Theory-Perspectives-On-and-Beyond-Asia/Acharya-Buzan/p/book/9780415474740 (дата обращения: 01.04.2023).
32. Spoehr Thomas, Clark Maiya. How the United States Can Support Ukraine Without Compromising Deterrence in the Indo–Pacific. 17.05.2023. URL: https://www.heritage.org/defense/report/how-the-united-states-can-support-ukraine-without-compromising-deterrence-the-indo?utm_source=THF_Email&utm_medium=email&utm_campaign=TheAgenda&mkt_tok=ODI0LU1IVC0zMDQAAAGL4M1XPj92ty_Gv0gy4jkSGNho__YqS1YlQHBJVStoXZRV03vYmPGWV29lZ04WLTHO2H_FpL_ajR_UNuHVYL7Z3W3C9WpoeMC54VdNCo2v0A7Rkg (дата обращения: 01.06.2023).
33. Swaran Singh. BRICS Expanding Opportunities to Influence Global Governance // BRICS information portal. 31.05.2023. URL: http://infobrics.org/post/38511/ (дата обращения: 04.06.2023).
34. Voskressesnki А. D. Non-Western Theories of International Relations: Conceptualizing World-Regional Studies. Shpringer Global (Europe-America): Palgrave Macmillan, 2017.
35. Xi Jinping tells China’s national security chiefs to prepare for ‘worst case’ scenarios URL: https://edition.cnn.com/2023/05/31/china/china-xi-national-security-meeting-intl-hnk/index.html?utm_source=Rambler&utm_medium=news&utm_campaign=transition (дата обращения: 03.06.2023).
Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
7
