1
С 1979 года, начала системных экономических реформ, геополитический статус КНР существенно вырос. За 40 лет с 1978 по 2018 гг. китайская экономика росла в среднем на 9,5% в год [14]. С 2006 года КНР начала гонку за мировое экономическое лидерство и, обойдя за 11-ю пятилетку (2006-2010) Францию, Англию, Германию и Японию, заняла второе место в мире после США по ВВП по текущему обменному курсу. По объему ВВП по ППС Китай вышел на второе место еще в 1995 году и возглавил мировое первенство по этому показателю в 2014 [14].
По важнейшим параметрам государственной мощи Китай приблизился к статусу сверхдержавы, бросив вызов США. Это ставит вопрос о геополитических перспективах китайского экономического возвышения. Их диапазон в представлении экспертного сообщества широк: от убежденности в китайском экспансионизме до аргументируемой веры в «политику мирного развития», официально провозглашенную руководством КПК.
Возрастающая экономическая мощь КНР в условиях обострения глобальной конкуренции неизбежно трансформируется и в новый уровень глобального политического влияния. Это подтвердил ХХ съезд КПК (октябрь 2022 г.). Сочетание роста экономической взаимозависимости и геополитической напряженности усиливает риски нестабильности для всех сторон, включая США и Китай. Симптоматично, что обе державы взяли курс на повышение хозяйственной самостоятельности.
Мировой финансовый кризис 2007-2009 гг. выявил зависимость Китая от спроса на его продукцию в США, которые остаются основным экономическим партнером Китая даже после обострения торговой войны в 2018-2019 гг., коронавирусного кризиса 2020-2021 гг. и расширения западного санкционного давления на РФ. США возглавляет список стран, куда экспортируются товары из КНР (18% экспорта, или 557,13 млрд.долл. за 2021 год) [21]. Основные экспортируемые в США товары - электрическое и электронное оборудование, машины, ядерные реакторы, котлы [25]. Для США Китай также является важнейшим торговым партнером: по объему экспорта товаров в 2021 году (рекордные 149,2 млрд.долл.) он занял 3 место после Канады и Мексики [23].
Китай зависит от импорта энергоресурсов, полупроводников и их компонентов и частично от продукции высоких технологий, включая оборонные. С учетом планов 14-й пятилетки (2021-2025 гг.) и намеченных на ХХ съезде КПК планов на 2035 год, а также увеличения государственных расходов на НИОКР до 3% ВВП к 2025 году зависимость Китая по ряду позиций высокотехнологичной продукции от США будет в основном нивелирована. По данным Бюро экономического анализа США, в 2022 году торговля двух стран достигла рекордных 690,59 млрд.долл.: КНР экспортировала в США товаров на 536,75, а импортировала на 153,84 млрд.долл. [38].
Китайское руководство всячески подчеркивает свой курс на мирное развитие, что подразумевает гармоничное сочетание роста внутреннего благополучия Китая с повышением мирового благосостояния. Китай неоднократно заявлял, что не планирует навязывать свою политико-экономическую модель другим государствам. Но его «пути и полюса развития» воспринимаются извне как альтернативные однополярному миропорядку, ограничивающие гегемонию США. Более того, политическое руководство КНР выступает против стремления США играть роль гегемона [11]. США опасаются КНР как мощной азиатской державы, способной перекроить сложившиеся институты глобального управления и ослабить американское влияние.
Еще в начале 2016 года в докладе Всемирного экономического форума были высказаны сомнения в реальных целях официально провозглашаемого китайским руководством курса и высказана гипотеза о том, что главной целью последующих 10-15 лет является создание «китаецентричного экономического и политического порядка» [34]. Гипотеза обосновывалась ростом зависимости поставщиков и потребителей от КНР, развитием преимущественно двусторонних отношений, активным использованием региональных саммитов. Китай успешно использует пять элементов: 1) торговлю, 2) инвестиции, 3) финансы, 4) интернационализацию китайской валюты, 5) инфраструктурные альянсы, в первую очередь инициатива "Один пояс, один путь" [31]..
Выйдя на уровень экономической сверхдержавы, Китай относился с осторожностью к использованию своей экономической мощи, милитаризации экономики, использованию силовых аргументов во взаимоотношениях с соседями и США [1], предпочитая «умную силу», выстраивая экономические связи со всеми странами, реализуя инициативу «Один пояс, один путь» и поддерживая отношения со странами БРИКС, ШОС и другими механизмами многостороннего сотрудничества.
Сейчас геополитическая обстановка толкает Китай к пересмотру приоритетов и инструментов глобального позиционирования. На XX съезде КПК Си Цзиньпин заявил, что Китай будет решительно противостоять зарубежному вмешательству в его внутренние дела, включая Тайвань, и не отказывается от идеи применения силы, если она понадобится в деле воссоединения родины и «возрождения великого Китая»[11]. Фундаментальное значение в этом имеют перспективы китайско-американских отношений и изменение баланса сил в китайско-американо-российском треугольнике.
2
Относительно экономического статуса КНР, заметим, что в течение нескольких лет Китай представлял собой вторую экономику мира, вслед за США, но «первую в мире по паритету покупательной способности», начиная с 2014 года [8]. За 2022 год совокупный ВВП Китая вырос на 5,3% - до 17,55 трлн.долл. [25].
Таблица 1.
Основные показатели экономики КНР за 2022 и 2021 гг.
Отчетный период | 2022 год | 2021 год |
Показатель | CNY | USD | CNY | USD |
ВВП | 121,02 трл. юаней[34] | 17,55 трл. долл | 114,92 трл. юаней[34] | 16,67 трл. долл |
ВВП (постоянные цены) | 113,2 трл юаней [34] | 16,42 трл. долл | 109,92 трл юаней[34] | 15,94 трл. долл |
Среднедушевой доход | 36 883 юаней [34] | 5 348,77долл | 35128 юаней [34] | 5 094,26долл |
Индекс роста ВВП | 103% (по сравнению с 2021 г.) [34] | 108,4% (по сравнению с 2020 г.) [34] |
Уровень безработицы | 1,9% [22] | 0,9% [22] |
В начале реформ Дэн Сяопин поставил перед страной цель к 2000 году добиться уровня малого благоденствия «сяокан» (小康). В 2002 году XVI съезд КПК скорректировал понятие «сяокан» и определил конкретные социально-экономические показатели для исполнения ключевых задач. На XX съезде КПК Си Цзиньпин объявил о достижении «цели века»: Китаю удалось ликвидировать бедность и построить «среднезажиточное общество», достигнув тем самым намеченной к столетию КПК цели. С 2010 по 2021 год Китая испытывал риск «ловушки среднего дохода»[14], при которой страны, достигшие этой стадии, производящие традиционные для себя товары при росте издержек на рабочую силу утрачивают способность конкурировать с развитыми странами, которые производят товары с высокой добавленной стоимостью [7]. Судя по результатам развития, этой ловушки Китай смог избежать, достигнув показателя более 12 376 долл. ВВП на душу населения, что по стандартам Всемирного банка характерно для стран с высокими доходами [14].
При этом китайской экономике еще предстоит преодолевать проблемы институционально-структурного характера [10].
По индексу человеческого развития (последние данные представлены за 2021 год) Китай занимает 79 место, уступая даже своим географическим соседям – Казахстану (56 место) и России (52) [29]. Однако всего годом ранее Китай размещался на 85 позиции.
Таблица 2.
Сравнительные показатели индекса человеческого развития [29]
Страна | Место в ИЧР - показатель | Средняя ожидаемая продолжительность жизни, в годах | Ожидаемое время получения образования, в годах |
Германия | 9 - (0,942) | 80,6 | 17,0 |
США | 21 – (0,921) | 77,2 | 16,3 |
Россия | 51 – (0,822) | 69,4 | 15,8 |
Китай | 70 – (0,768) | 78,2 | 14,2 |
Бразилия | 87 – (0,754) | 72,8 | 15,6 |
Индия | 132 – (0,633) | 67,2 | 11,9 |
По ВВП на душу населения Китай обогнал Индию, ЮАР и Бразилию, но значительно отстает от развитых стран - Германии, США, Швейцарии (См. Таблицу 3). Сравнение таких показателей, как ВВП по ППС (1-е в мире), ВВП по текущему валютному курсу (2-е в мире) и ВВП на душу населения (75 место, по данным за 2021 год [12]), показывает, что богатство государства не всегда сопровождается богатством его населения. Поэтому для руководства КНР очевидна значимость цели повышения благосостояния граждан. Реализуются и мегапроекты, способствующие улучшению демографического потенциала, - такие, как «Здоровый Китай» [11].
Таблица 3.
ВВП на душу населения в текущих ценах (в тыс. дол. США) [14]
Индия | ЮАР | Бразилия | Китай | Россия | Тайвань (провинция) | Германия | США | Швейцария |
2,47 | 6,74 | 8,86 | 12,97 | 14,67 | 35,51 | 48,4 | 75,18 | 92,43 |
МВФ прогнозирует рост ВВП Китая на душу населения примерно на 5% в 2023 году, в 2024-2026 на 7-8 % (после полного восстановления экономики) и в 2027 – на 9% с выходом на уровень 18 826,229 долл. на человека [30]. Если этот показатель будет в дальнейшем также повышаться на 9% в год, то по оптимистичному прогнозу он достигнет уровня развитых стран (>25 000 долл., по данным МВФ) к 2035 году.
Новая цель, которую ставит руководство КНР, – создать «общество великого единения». Это предполагает реализацию комплекса мощных научно-технологических и инвестиционных программ, подобных «Прекрасному Китаю» в энергетике, реструктуризацию экономики и системы администрирования в государстве, успешное совмещение государственного планирования с опорой на долгосрочные стратегические цели и рыночные механизмы, обеспечение повышения уровня благосостояния населения и укрепление социалистических ценностей [3]. Китай и далее планирует укреплять свою уникальную модель «рыночного социализма». Опираясь на цифровые технологии, включая системы искусственного интеллекта, Китай внедряет беспрецедентные модели управления эволюцией на внеэкономических принципах.
Рис. 1. Доля ВВП по ППС КНР и США в мире, в процентах [4].
Вклад Китая в темпы глобального роста достигает 30% [5]. По итогам 2021 года он занял ведущую позицию в мире и по объему внешней торговли, оборот которой составил 6,05 трлн. долл. [6] и вырос более, чем на 30% по сравнению с 2020. Рост в 2022 году продолжился, несмотря на турбулентность международной обстановки, вспышки Covid-19 в промышленных городах Китая и ослабление спроса на продукцию за рубежом, а внешняя торговля КНР продемонстрировала устойчивый рост – на 4,4% (до 6,3 трлн.долл.) [26].
В последние годы Китай в большей степени ориентируется на рынки АСЕАН и «Одного пояса и пути», торговля с которыми выросла на 20,4% [17]. Впечатляющий рост за 2022 год продемонстрировал экспорт транспортных средств почти на 80% (до 19,7% в экспорте Китая). Внешняя торговля ими составила 42,068 трлн. юаней или 6,28 трлн.долл.
. Так как в 2022 году экономика Китая прошла тест на стойкость, то по мере снятия ковидных ограничений и вероятного укрепления юаня возможен дальнейший рост внешней торговли, способствующий восстановлению мировой экономики в целом, а также росту трансграничных инвестиций и торговли, хотя Китай будет оставаться мишенью для таргетированных санкций со стороны США (в том числе из-за ужесточения противостояния по Тайваню).
3
По имеющимся прогнозам, к 2030 году Китай вернет себе примерно треть мирового ВВП, восстановив ситуацию 200-летней давности. Использованный национальный доход в Китае, как и в США, превышает произведенный [11]. Это указывает на эффективное использование Китаем своего положения в мировой экономике, в том числе за счет курсовой политики, что было одной из причин торговой войны, развязанной США.
Рис. 2. Рост среднедушевого дохода населения КНР за 2010-2021 гг. [3].
Географическая структура внешней торговли Китая смещается в пользу азиатских стран, демонстрируя не только лидерскую роль АТР в мировой динамике, но и охлаждение интереса к рынкам Америки и Европы. В 2019-2021 гг. Китай на треть сократил долю США в экспорте и импорте. По некоторым категориям товаров сокращения составляли десятки процентов вплоть до полного прекращения импорта (самолеты, автомобили, соя и др.). При этом интенсифицировался товарооборот между Россией и Китаем: в 2021 году он вырос на 35,8% до рекордных на тот момент 146,88 млрд.долл. [17], превзойденных всего за 10 месяцев 2022 года. За январь-ноябрь 2022 года взаимный товарооборот вырос на 29,3% - до 190,27 млрд.долл.. [36].
Таким образом, экономический потенциал Китая позволяет вносить коррективы в его стратегию глобального позиционирования и отвечать на внутренние и внешние вызовы. Предпочитая геоэкономическую экспансию, Китай сталкивается с нарастающим и все более опасным геополитическом противоборством (хотя грани между геоэкономикой и геополитикой всегда условны, особенно сейчас).
Стратегическая инициатива «Одного пояса» была оглашена Си Цзиньпином 07.09.2013 в Астане и изначально предполагала 5 основных сфер кооперации: политико-правовую, стабилизацию торговых отношений и ускорение инвестиционных потоков, свободное перемещение капиталов, унификацию логистики и инфраструктуры [10]. Председатель КПК подчеркивал необходимость дать зеленый свет региональной экономической интеграции, развивать дорожное сообщение, обеспечить бесперебойную торговлю, упростить торговые и инвестиционные процедуры, ликвидировать торговые барьеры, снизить торговые и инвестиционные издержки, повысить скорость и качество регионального экономического обращения, укреплять сферу денежного обращения и взаимно изучать устремления народов [13]. 3 октября того же года в Джакарте Си Цзиньпин в своем выступлении «Морском Шелковом пути XXI века» добавил, что нужно «жить душа в душу». «Огромное дерево вырастает из крошечного ростка; девятиступенчатая терраса строится с основания» [13]. Сложив эти два выступления осени 2013 года, можно сказать о рождении инициативы.
Стратегически она нацелена на интегрирование товарных потоков и транспортно-логистических трасс АТР с ЕС, средиземноморским ареалом и ЕАЭС, в том числе c использованием Северного морского пути, и экономическое освоение прилегающего ресурсного пространства. De facto инициатива ведет к созданию альтернативы транспортно-логистическим каналам через Суэцкий канал и мыс Игольный в рамках транспортной инфраструктуры Индокитая, стран ЕАЭС и морских путей этих регионов [10].
Инициатива была охарактеризована [32, 40] как крупнейший инфраструктурный проект в истории человечества. Андорнино считает трансконтинентальную инициативу великой стратегией Китая [18], которая сможет оказать влияние на дальнейшую структуру миропорядка. Предполагается, что проект охватит почти половину населения Земли [28, 33].
В 2020-2021 гг. отмечался спад активности по реализации проекта, снизились объемы инвестирования, что дало повод некоторым экспертам скоропалительно заявить о его упадке. Спад инвестиционной активности был вызван глобальным пандемическим шоком, особенно введенными ограничениями транспортных коммуникаций. Растущую роль в инвестиционных решениях играет осознание надвигающихся геополитических и геоэкономических рисков, перспектив глобальной технологической трансформации и сдвигов мироустройства, масштаб которых сравним с 1930-40 годами. Это требует уточнения инвестиционных приоритетов, вписывающихся в логику макрорегионализации и полицентризма, формирования новых научно-производственных и сбытовых кооперационных цепочек.
Сейчас инвестиционная и организационная активность снова возродилась. Об этом свидетельствует и запуск трансамурского автомобильного моста между Россией и Китаем (Благовещенск-Хэйхэ) [2], но главное – это переориентация экспортно-импортных потоков и реструктуризация глобальных производственных цепочек с учетом конфликтных дуг на евразийском континенте.
Доля торговли КНР со странами на маршрутах «Пояса и Пути» постоянно растет. При этом идет расширение торговли со странами АСЕАН. Сейчас география проекта охватывает почти все континенты (кроме Северной Америки) и даже космическое пространство [24]. Как же этот проект будет развиваться и как он повлияет на геоэкономическую мощь Китая?
Шульхоф, Вуурен и Кирхерр прогнозируют 4 возможных сценария развития проекта в среднесрочной перспективе (до 2035 года) в зависимости от степени мультилатерализма, интеграции и темпов экономического роста: азиатский, неподходящий (irrelevant), динамичный (vibrant) и международный [37].
По первому сценарию особое влияние будут иметь последствия прошедшего Covid. Исторически доказано, что рост экономики замедляется в постпандемийный период, как в кратко-, так и в среднесрочной перспективе [19]. А торговые войны США и Китая, Brexit, Covid-19, СВО ослабляют мультилатерализм и влияние институтов глобального управления. Эти факторы могут привести к новой холодной войне и зацикливанию инициативы на обеспечении нужд азиатского региона со сосредоточением инвестиций в ЮВА. При этом сценарии Китай будет стремиться сокращать экспорт, направляя средства на внутреннее развитие. С заключением преимущественно двусторонних контрактов, и при высоком долговом риске инициатива будет слабо устойчивой.
С нашей точки зрения, такой сценарий мало вероятен, его аргументация в большой степени связана с пандемийным шоком 2020 года. Текст отчетного доклада XX съезду КПК свидетельствует, что Китай намерен возрождать «Великий Китай» и предлагать новые альтернативы глобального управления.
Следующий сценарий развития проекта - «неподходящий» - также придает особое внимание последствиям пандемии и снижению экономической активности, но здесь делается акцент на возрождении и укреплении мультилатерализма и институтов глобального управления как способа преодолеть похожие проблемы в будущем [27] - по аналогии с тем, как после Первой Мировой войны для недопущения повторной мировой катастрофы была создана «Лига Наций».
В случае развития событий по этому сценарию «Один пояс, один путь» будет представлять альтернативу Бреттон-Вудской системе, которая еще остается одним из краеугольных камней миропорядка. Сценарий также характеризуется охватом пространства Юго-Восточной и Южной Азии [37], большим долговым риском, принесением усилий по созданию «зеленого Китая» в жертву потребностям производства. В мире с сильным политическим сотрудничеством и слабой экономической глобализацией Китай не будет играть решающей роли. Вероятность развития данного сценария, на наш взгляд, также мала.
Если роль международных институтов и организаций будет снижаться при активном развитии трансграничной торговли, получится «динамичный сценарий» с высоким влиянием Китая на международной арене. Роль ЕС и АСЕАН будет невелика [20], а США и Китай будут предпочитать принцип «разделяй и властвуй». США, возможно, продолжат выход из многосторонних организаций, включая ВОЗ, а Китай сочтет более эффективным заключать двусторонние соглашения в рамках «Пояса и пути». Поток зарубежных инвестиций в Китай и в сам проект будет большим, особенно в сферу энергетики и транспорта.
«Международный» сценарий развития инициативы предполагает экономическую глобализацию и развитие многополярного мира. Инициатива «Один пояс, один путь» охватывала бы тогда географически весь мир, инвестиции могли бы приходить от разных источников, в том числе институтов Бреттон-Вудской системы, что сделало бы проект менее «китайским» и более международным. Юань мог бы стать общепринятой резервной валютой. Инвестиции бы вливались также в развитие экологии, здоровья и цифровизации. Такой бы проект включал в себя институционально и китайские, и западные ценности, что сделало бы его по-настоящему гибридным.
В реальности инициатива «Один пояс, один путь», скорее всего, будет комбинацией азиатского, динамичного и международного сценария. Руководство Китая будет стремиться к развитию многополярности, увеличению геоэкономического и геополитического веса страны, укреплению здоровья и защиты экологии. За счет экономической помощи странам Азии и Африки Китай сможет заручиться политической поддержкой и усилить свой голос в многосторонних институтах, прежде всего в ООН.
* * *
Китай долго придерживался политики «нейтрального игрока», поддерживая выгодные двусторонние экономические отношения с самыми различными государствами. Пекин использует международную ситуацию с максимальной выгодой без ажитации в вопросах, далеких от границ Китая. Однако разжигание тайваньской проблемы со стороны США, будучи вмешательством во внутренние дела Китая, вынудит его действовать более жестко в вопросах внешней политики и вопросах применения силы.
Китай постепенно отходит от концепции Дэн Сяопина, предусматривающей примат политического нейтралитета, означавший, что Китай не будет занимать жестких позиций по вопросам глобальной политики, пока не добьется экономической мощи. Однако требуемая мощь достигнута, и КНР аккуратно, но неумолимо играет все более активную роль в международных отношениях.
Так, Си Цзиньпин заявил «о совместной ответственности США и Китая за глобальную безопасность, которая не исчерпывается украинской тематикой и включает вопросы военно-политической стабильности в АТР, в частности в Южно-Китайском море и Тайваньском проливе, Индийском океане и других регионах мира» [15]. Китай будет продолжать развивать взаимовыгодные отношения с Россией, добиваться увеличения своего веса при принятии решении международным институтами, постепенно выстраивая свой макрорегион.
Нет оснований для утверждений о разрыве с США, какая бы их не сопровождала риторика и взаимные удары «торговой войны». Хотя США выставили КНР главным виновником появлении Covid-19, угрожают санкциями в вопросе Тайваня, подтверждают уже введенные санкции “за нарушения прав уйгуров” и обвиняют КНР в «неправильной политике», наращивают свое военное присутствие в Южно-Китайском море, Си Цзиньпин акцентирует важность развития китайско-американских отношений, сложившихся на основе Шанхайского коммюнике, 50-летие которого было отмечено в 2022 году.
США опасаются дальнейшего усиления Китая. Возможное военное противостояние с ним – главная угроза американской национальной безопасности. В перспективе экономическая мощь Китая будет расти, Китай будет оставаться главным мировым экспортером, «фабрикой мира». Вместе с расширением геоэкономического влияния будет расти и его политическое влияние. Китай к 2030 году увеличит долю в мировой экономике до уровней 200-летней давности. Ему важно возрождение «Прекрасной нации» под лозунгами социализма с китайской спецификой.
Литература
1) Агеев А.И., Куроедов Б.В. Особенности применения методологии стратегической матрицы при прогнозировании развития государств на примере России и Китая. М.: ИНЭС, 2008. 296 с.
2) В Благовещенске открыли первый автомобильный мост между Россией и Китаем // РИА Новости. 10.06.2022. URL: https://ria.ru/20220610/most-1794446865.html (датаобращения: 11.06.2022).
3) ВВП Китая на душу населения в 1960-2022 годах [ChinaGDPPerCapita 1960-2022]. // Macrotrends. URL: https://www.macrotrends.net/countries/CHN/china/gdp-per-capita' (дата обращения: 16.08.2022).
4) Геополитические и геоэкономические перспективы Китая на период до 2030 года. Оценка формирования уникальной китайской модели «рыночного социализма» в среднесрочной перспективе // Институт международных политических и экономических стратегий Русстрат. Октябрь, 2021. URL: https://russtrat.ru/reports/10-oktyabrya-2021-0010-6533 (дата обращения: 11.06.2022).
5)Доля ВВП по ППС КНР и США в мире, в процентах. Международный валютный фонд [InternationalMonetaryFund]. URL: https://www.imf.org/en/Publications/WEO/weo-database/2022/April/weo-report?c=111,&s=PPPSsswwH,&sy=2010&ey=2022&ssm=0&scsm=0&scc=0&ssd=0&ssc=0&sic=0&sort=country&ds=.&br=1(дата обращения:15.08.2022).
6) Доля Китая в мировой экономике выросла до более чем 18 проц. в 2021 году // Жэньминь жибао. 12.05.2022. URL: http://russian.people.com.cn/n3/2022/0512/c31518-10095734.html (дата обращения: 07.06.2022).
7) Импорт и экспорт Китая 2021 // Информационно-аналитическое агентство Seanews.25.01.2022. URL: https://seanews.ru/2022/01/25/ru-import-i-jeksport-kitaja-2021/ (дата обращения: 05.01.2023).
8) Лякин А. И. Ловушка среднего дохода и российская стагнация // Азиатско-Тихоокеанский регион: экономика, политика, право. 2019. № 2. С. 60–75.
9) Международный валютный фонд. URL: https://www.imf.org/en/Publications/WEO/weo-database/2022/April/weo-report?c=924,&s=NGDP_RPCH,NGDPD,NGDPRPPPPC,NGSD_NGDP,PCPI,LUR,BCA,&sy=2021&ey=2022&ssm=0&scsm=0&scc=0&ssd=1&ssc=0&sic=0&sort=subject&ds=.&br=(дата обращения: 22.08.2022).
10) Минникова Д.А. Некоторые аспекты регулирования и развития китайского венчурного рынка // Российский экономический интернет-журнал. 2020. № 2. URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=43162772 (дата обращения: 10.06.2022).
11) Пономарев В, П. Полиморфная гамма-шкала экономического развития // Экономические стратегии. 18 февраля. 2022. №1. С. 106 -111. DOI: https://doi.org/10.33917/es-1.181.2022.106-111
Полный текст доклада 20-ому Всекитайскому съезду Коммунистической партии Китая // МИД КНР. 25.10.2022. URL: https://www.fmprc.gov.cn/rus/zxxx/202210/t20221026_10792071.html (дата обращения - 25.12.2022)
12) Рейтинг стран по ВВП на душу населения (ППС)//Nonews.2021.URL: https://nonews.co/directory/lists/countries/gdp-per-capita-ppp (дата обращения: 02.01.2023).
13) Ремыга В.Н. Экономический пояс шелкового пути // Финансы: теория и практика. 2015. №6 (90). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/ekonomicheskiy-poyas-shelkovogo-puti (дата обращения: 08.08.2022).
14) Селищев А.С. Преодоление «ловушки среднего дохода» Китаем // Проблемы современной экономики.2021. № 4 (80).URL:http://www.m-economy.ru/art.php?nArtId=7223 (дата обращения – 25.12.2022)
15) Си Цзиньпин заявил об ответственности США и Китая за мир на планете // РБК. 18.03.2022. URL: https://www.rbc.ru/politics/18/03/2022/623497829a7947e748559757 (дата обращения: 17.08.2022).
16) Список стран по уровню ВВП на душу населения //Международный валютный фонд. URLhttps://www.imf.org/external/datamapper/NGDPDPC@WEO/OEMDC/ADVEC/WEOWORLD
17) Товарооборот России и Китая в 2021 году достиг рекордных $146,88 млрд. // ТАСС. 14.01.2022. URL: https://tass.ru/ekonomika/13424783 (дата обращения: 08.01.2023)
18) Andornino G.B. The Belt and Road Initiative in China's Emerging Grand Strategy of Connective Leadership // China & World Economy. 2017 No. 25 (5). Pp. 4-22.
19) Barua S. Understanding Coronanomics: The Economic Implications of the Coronavirus (COVID-19) Pandemic // SSRN Electronic Journal. 2020. URL: https://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=3566477 (дата обращения: 05.01.2023).
20) Chirathivat S., Langhammer R.J. ASEAN and the EU Challenged by “Divide and Rule” Strategies of the US and China Evidence and Possible Reactions // International Economics and Economic Policy. 2020. No. 17 (3). Pp. 659-670.
21) China exports by county. URL: https://tradingeconomics.com/china/exports-by-country (дата обращения: 28.02.2023)
22) China exports to United States. URL: https://tradingeconomics.com/china/exports/united-states (дата обращения: 28.02.2023)
23) China inflation rate. Trading economics. December, 2022. URL: https://tradingeconomics.com/china/inflation-cpi(дата обращения: 22.02.2023).
24) Chinese satellites will build Belt and Road in space// Oxford Analytica. 2019. URL: https://dailybrief.oxan.com/Analysis/GA247596/Chinese-satellites-will-build-Belt-and-Road-in-space (дата обращения: 05.01.2023)
25) General administration of customs People’s Republic of China. Statistics 2022. URL: http://english.customs.gov.cn/statics/report/monthly.html (дата обращения: 06.01.2023).
26) General administration of customs People’s Republic of China. Statistics 2022. URL: http://english.customs.gov.cn/statics/report/preliminary.html (дата обращения: 08.01.2023)
27) Gonzalez, A. Could the coronavirus pandemic revive multilateralism? // World Economic Forum. April 20, 2020. URL: https://www.weforum.org/agenda/2020/04/global-public-health-multilateralism-coronavirus-covid-19/(датаобращения: 04.01.2023).
28) Hurley J., Morris S., Portelance G. Examining the debt implications of the Belt and Road Initiative from a policy perspective // CGD Policy Paper. 2018. No. 121.
29) Human Development Reports // United Nations Development Programme. URL: https://hdr.undp.org/data-center/human-development-index#/indicies/HDI (дата обращения: 31.01.2023)
30) International Monetary Fund & GDP per capita, current prices https://www.imf.org/external/datamapper/NGDPDPC@WEO/OEMDC/ADVEC/WEOWORLD (дата обращения: 25.12.2022)
31) Khanna Parag. China’s infrastructure alliences // Geo-Economics With Chinese Characteristics: How China’s Economic Might Is Reshaping World Politics: January 2016. https://www3.weforum.org/docs/WEF_Geoeconomics_with_Chinese_Characteristics.pdf (дата обращения: 10.06.2022).
32) Kirchherr J., Repp L., Van Santen R., Verweij P., Hu X., Hall J. Greening the Belt and Road Initiative: WWF'S Recommendations for the Finance Sector. No. 35. 2018. URL: https://dspace.library.uu.nl/handle/1874/362894 (дата обращения: 12.12.2022).
33) Leverett F., Wu B. The new silk road and China's evolving grand strategy // China Journal. 2017. No. 77. Pp. 110-132.
34) Mark Leonard. Introduction // Geo-Economics With Chinese Characteristics: How China’s Economic Might Is Reshaping World Politics. January 2016. URL: https://www3.weforum.org/docs/WEF_Geoeconomics_with_Chinese_Characteristics.pdf (дата обращения: 10.06.2022)
35) National Bureau of Statistics of China. Monthly Data. https://data.stats.gov.cn/english/easyquery.htm?cn=B01 (дата обращения: 22.02.2023).
36) Russia’s 2022 Trade with China – Geographic Breakdown // Russia Briefing. 13.12.2022. URL: https://www.russia-briefing.com/news/russia-s-2022-trade-with-china-geographic-breakdown.html/ (дата обращения: 07.01.2023)
37) Schulhof V.,Van Vuuren D., Kirchherr J. The Belt and Road Initiative (BRI): What Will it Look Like in the Future? // Technological Forecasting and Social Change.2022. V. 175. URL:https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S004016252100740X#fig0001 (дата обращения: 07.01.2023)
38) US export report 2022. US Exports of Goods and Services to China by State and Congressional District // US-China Business Council . URL: https://www.uschina.org/sites/default/files/us_export_report_2022_full.pdf (дата обращения: 28.02.2023)
39) U.S. International Trade in Goods and Services, December and Annual 2022 // Bureau of economic analysis. 07.02.2023. URL:
https://www.bea.gov/news/2023/us-international-trade-goods-and-services-december-and-annual-2022 (дата обращения: 28.02.2023)
40) Williams J., Robinson C., Bouzarovski S. China's Belt and Road Initiative and the emerging geographies of global urbanization // Geographical Journal. 2020. № 186 (1). pp. 128-140
Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
7
