О многообразии моделей экономической интеграции
0
 4039
Первоначально хозяйственная деятельность в мире осуществлялась в рамках отдельных, не связанных друг с другом человеческих сообществ, каковыми в доисторическую эпоху были роды и племена. Контакты между ними были спорадическими и носили чаще всего враждебный характер в условиях борьбы за жизненное пространство. С появлением семьи и частной собственности [10] ведение хозяйства еще больше фрагментировалось, но одновременно начался процесс все увеличивавшихся контактов между самостоятельными мелкими хозяйствами. Он завершился формированием рынка товаропроизводителей, в основе которого лежат разделение труда, повышающее его производительность, и жесткая конкуренция в борьбе за более высокую прибыль. Объединяющее экономику действие рынка долгое время ограничивалось пределами государств, ставшими формой обособления раз- ных народов. Но законы рыночного хозяйства требовали расширения ареала предпринимательской деятельности путем выхода за пределы отдельных государств и установления торговых связей с иностранными бизнесменами. Случайные и одноразовые торговые сделки перерастали в длительные и постоянные связи между товаропроизводителями разных стран сначала на двусторонней основе, а затем с участием нескольких пограничных государств. Этот процесс межгосударственного взаимопроникновения хозяйственной деятельности получил название интернационализации экономики. Она прошла три стадии — развития двусторонних связей, многостороннего взаимодействия стран на региональной основе и экономической глобализации, охватывающей весь земной шар. Экономическая интернационализация проходила с разной степенью интенсивности в различные исторические периоды. Конечной целью этого процесса может стать интеграция отдельных частей мировой экономики, представленных сегодня страновыми экономиками и транснациональными корпорациями, в единую глобальную систему. *** Принято различать понятия интернационализации и интеграции. Интернационализация означает объективный процесс создания единого мирового хозяйства путем прохождения неизбежных этапов объединения его составных частей. Интеграция же представляет собой субъективное оформление этого процесса с использованием государствами и другими хозяйственными субъектами всевозможных форм, различных методов и средств установления взаимосвязей. Именно так трактовали классики теории экономической интеграции предмет своего исследования, описывая модель интеграционного объединения, стадии его становления и поступательного развития. Создатель теории экономической интеграции американский экономист венгерского происхождения Б. Балашша [12] понимал интеграцию как взаимодействие государств с целью создания единого экономиче- ского пространства на пути к полному объединению стран в политический союз и выделил пять последовательных этапов продвижения к этой цели в зависимости от степени интегрированности: зона свободной торговли; таможенный союз; общий рынок; экономический союз; полная экономическая интеграция и создание политического союза.
Интеграция понималась, таким образом, как полное объединение экономик ранее независимых стран в единое государственное образование. Имелась в виду единственная интеграционная модель — создание союза государств, на пути к которому страны проходили обязательные этапы неполной интегрированности. Тем самым описывался проект Европейского экономического сообщества, преследовавшего конечную цель — создание своеобразных Соединенных Штатов Европы по примеру США путем постепенной, постадийной экономической и политической интеграции. Последователи и критики Б. Балашши придерживались его понимания экономической интеграции как движения к полному объединению стран. Французский экономист М. Аллэ дополнил стадийную схему ис- ходным этапом межстрановой интеграции — заключением преферен- циальных торговых соглашений, предшествовавших созданию зоны свободной торговли [1]. В дальнейшем в основном соблюдалась заложенная Балашши традиция рассматривать экономическую интеграцию исключительно как узко региональное объединение стран, проходящих в своей поступа- тельной эволюции ряд стадий, означающих продвижение от простых форм взаимодействия к более сложным, причем каждая последующая стадия продолжает и дополняет предыдущую. Некоторые различия между представителями разных научных школ проявились прежде всего в разном понимании главных движущих сил интеграции. Сторонники неолиберализма считали, что единое экономическое пространство нескольких стран регулируется преимущественно рынком, а государственные и международные правовые акты играют второстепенную роль. Г. Мюрдаль отводил главную роль крупным фирмам, ТНК и отраслевым объединениям, влияющим на формирование обширных рынков и политику государственных институтов. Он обращал внимание на глубокие структурные преобразования в экономике, приводящие к ее качественной трансформации [3]. Представители дирижизма (Я. Тинберген, Р. Салеван, И. Штолер) отводили решающую роль в интеграционных процессах не рынку, а общей экономической и социальной политике как решающему фак- тору координации усилий стран и унификации юридических и экономических условий хозяйствования. Они рассматривали разные модели взаимоотношений между страновыми и наднациональными органами. Я. Тинберген выступал за передачу части суверенных полномочий стран наднациональному органу. Он считал, что это должно проходить с общего согласия стран и при соблюдении выгоды всех участников, а не в интересах ведущей страны — интегратора. При этом он разграничивал понятия функционального и национального суверенитета: при передаче функций центральному органу страны должны сохранять юрисдикцию над собственным экономическим пространством [5]. Многие ученые стремились сочетать оба подхода. Неокейнсианец Р. Купер утверждал, что максимальная польза от экономиченения — с частичной утратой суверенитета и сохранением национальной автономии [13]. Ученые затрагивали разные аспекты теории экономической интеграции. П. Робсон указывал на закономерный характер интеграционных процессов, повышающих эффективность использования ресурсов за счет как негативной, так и позитивной интеграции. Первая устраняет барьеры, препятствующие свободному движению товаров, услуг, капитала и рабочей силы, а вторая способствует созданию наднациональных институтов и механизмов. Значение интеграции стран с формирующимися рынками Робсон усматривал не столько в извлечении выгод от улучшения существующих условий хозяйствования, сколько в изменении структуры производства и торговли [18]. Большое внимание уделяют авторы вопросам эффективности интеграционных объединений. Одни подчеркивают важность общности политических и экономических интересов интегрирующихся стран [1; 6], другие указывают на взаимодополняемость экономик объединяющихся государств [16], третьи отмечают значение положительных экономических сдвигов, имеющих демонстрационный эффект, стимулирующий страны к интеграции [14], четвертые рассматривают разные эффекты от экономической интеграции [15; 19]. Свой вклад в исследование проблем экономической интеграции вносят и российские ученые. О дополнительных возможностях экономического роста и позитивных эффектах интеграции регионального пространства писали Л. З. Зевин и А. М. Либман [2]. В. П. Оболенский обращал внимание на то, что интеграция помогает странам отстаивать свои интересы на международном уровне [4]. Ю. В. Шишков отмечал длительность процесса становления интеграционного сообщества и зависимость его как от имеющихся предпосылок к интеграции, так и от успешности решения странами проблем на пути к более развитым формам интеграции [9]. В. Н. Харламов указывал на появление в последние десятилетия большого количества интеграционных объединений, различающихся как по степени своей интегрированности, так и по глубине и характеру взаимодействия экономик стран-участниц. Он объяснял это развитием глобализации, но также отмечал, что для объединения стран необходимо наличие предпосылок к реализации конкретных интеграционных проектов [8]. Наиболее комплексно занимается этим вопросом Д. И. Ушкалова. Она выделяет две группы моделей экономической интеграции — линейные (поэтапные от ЗСТ к политическому союзу) и нелинейные (без четкой последовательности переходных стадий), а также три группы механизмов интеграции: — наднациональные;
— межгосударственные;
— негосударственные (неформальные связи бизнес-структур) [6.С. 121—136]. Таким образом, научные представления об экономической интеграции ограничивались в основном пониманием ее как целенаправленного процесса создания гомогенного единого целого из ранее раздробленных частей. Однако в реальности интеграционные связи между странами устанавливались не обязательно с целью их полного объеди- нения в будущем. Соседние страны развивали торгово-экономическое сотрудничество в разных формах, в том числе создавали зоны свободной торговли, таможенные союзы и другие объединения, не помышляя пока о своей полной интеграции. Основываясь на этих очевидных фактах, Д. И. Ушкалова рассматривала два вида регионализма — закрытый (очерченный рамками жест- кой интеграции) и открытый (без создания наднациональных органов) и отмечала плюсы второго вида для объединившихся стран, которые считали этот формат более удобным, позволяющим привлечь большее число государств к торгово-экономическому сотрудничеству без применения более глубоких форм интеграции и без ущерба для национального суверенитета [7. С. 158—170]. *** Понятно, что региональные объединения государств возникают с практической целью ограждения себя от негативного воздействия извне и получения выгоды от внутрисоюзного разделения труда при отсутствии давления со стороны более сильных иностранных конкурентов. Они допускаются Уставом ООН и поощряются ВТО. По данным ВТО, в мире зарегистрировано более 600 региональных торговых соглаше- ний (РТС), из которых действующими считаются свыше 450. Большая их часть (253) представляют собой зоны свободной торговли, примерно треть (158) приходится на соглашения о более тесной экономической интеграции, из которых около трех десятков — на таможенные союзы. Бурный рост РТС пришелся на последнее тридцатилетие. Значительную их часть составили соглашения между уже существующими объединениями и отдельными государствами, пожелавшими стать их торговыми партнерами, но расположенными на значительном удалении от интегрирующегося региона (например, ЗСТ ЕС — Китай, ЕС — Вьетнам, ЕАЭС — Вьетнам, ЗСТ между США и по отдельности Индией, Таиландом, Марокко и др.). Международная практика создания в последние годы новых интеграционных объединений ставит вопрос об ином понимании экономической интеграции — не только как процесса создания государствами тех или иных союзов, а как любую интенсификацию экономических связей между разными субъектами хозяйствования. В мире, помимо устоявшихся союзов государств, появилось множество межгосударственных и межфирменных интеграционных объединений иного рода, приносящих пользу их участникам. Не все государства, понимающие полезную роль экономической интеграции, готовы вступать в жестко регламентированное сотрудничество с утратой части своего суверенитета и передачей полномочий наднациональным органам. Именно поэтому подавляющее большинство межгосударственных объединений довольствуется уровнем зон свободной торговли. Наряду с ними существуют более продвинутые союзы, в которых с успехом используются, помимо внешнеторговых, другие инструменты взаимодействия в инвестиционной, страховой, логистической сфе- рах, но которые пока не ставят перед собой цель полного слияния госу- дарств-участников. Примером такого объединения служит Ассоциация стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН), отличающаяся гибкой организа- ционной структурой, основанной на межгосударственном консенсусном принципе принятия решений при отсутствии постоянных надна- циональных органов. Широко практикуются также межгосударственные объединения, включающие в свою орбиту крупные регионы, расположенные в разных частях света. Таковым является Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество (АТЭС), в котором участвует большинство стран Восточной Азии, Северной и Южной Америки, включая расположенную на континенте Евразия Россию. Это аморфное образование не доросло еще до обычной зоны свободной торговли и служит в основном площадкой для регулярных политических контактов на высшем уровне. Схожий характер носит Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), включающая Китай, Россию, ряд других постсоветских государств и некоторых стран Азии с целью обеспечения их безопасности и содействия развитию экономических и прочих связей. В самое последнее время стали появляться объединения, иницииру- емые отдельными крупными государствами и вовлекающими большое число участников. Они преследуют не только экономические, но и политические цели, хотя и представляют собой всего лишь более продвинутые зоны свободной торговли. Президентом США Б. Обамой были предложены два мегапроекта — Транстихоокеанское торговое партнерство (ТТП) и Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство (ТАТИП). Реализован пока первый из них. Подписанное в феврале 2016 г. Соглашение о ТТП охватывало 12 государств, на которые приходится примерно 40% мирового ВВП. Пять из них расположены на Американском континенте (США, Канада, Мексика, Перу и Чили), четыре — в сухопутной Азии (Сингапур, Бруней, Малайзия и Вьетнам), два — на азиатских островах (Япония и Новая Зеландия), одно (Австралия) представляет собой целый континент. Страны ТТП договорились о беспошлинной торговле по широкой номенклатуре товаров. Предполагалось упраздненить порядка 18 тыс. пошлин, которыми облагались американские товары в странах — участницах. Это должно было способствовать увеличению экспорта США, в особенности американских автомобилей во все перечисленные страны и сельскохозяйственной продукции на рынок Японии. Определенную пользу получали и другие участники партнерства. Выигрывали японские производители автомобилей. Новая Зеландия должна была получить свободный доступ на американский рынок молочной продукции. Менее развитые страны получали возможность беспошлинно продавать товары своего традиционного экспорта, но конкурировать на рынках высокотехнологичных изделий они по- прежнему не были в состоянии. Ликвидировались и нетарифные барьеры, обременительные таможенные процедуры, запреты на допуск иностранных компаний к госзакупкам и ограничения на рынках общественных услуг. ТТП по всем признакам задумывалось как обширная зона свободной торговли, выгодная прежде всего для крупных американских корпора- ций и ТНК. Поэтому полной неожиданностью стал выход США из этого партнерства по решению президента Д. Трампа, руководствовавшегося своими представлениями об интересах американского производственного сектора. Переговоры о ТАТИП между США и ЕС велись длительное время, но из-за серьезных разногласий так и не завершились. О конкретных положениях договора судить затруднительно, так как его проект до сих пор не опубликован. Можно лишь предположить, что они аналогичны ТТП, но с большим упором на инвестиционное сотрудничество. Президент Трамп отказался и от этого проекта, сделав упор на развитие двустороннего сотрудничества с каждой страной в отдельности. Указанные партнерства интересны прежде всего как новые формы ин- теграционных объединений, выходящих за рамки обычных регионов, объединяющих соседние или близлежащие государства, расположенные на одном континенте. Современные высокоскоростные средства передачи информации и транспортировки грузов позволяют устанавливать постоянные и прочные хозяйственные связи между экономическими субъектами (бизнесменами и государствами), разделенными мировыми океанами. Главным побудительным стимулом налаживания взаимодействия служит уже не территориальная близость, а экономическая и политическая выгода, получаемая участниками, расположенными на значительном удалении друг от друга. Теми же мотивами руководствовались страны, создавшие объединение БРИКС, в которое входят Бразилия, Россия, Индия, Китай и Южно- Африканская Республика — пять крупных быстро развивавшихся стран, расположенных на трех континентах в четырех частях света (в Европе, Азии, Латинской Америке и Африке). БРИКС отличается от региональных и более широких трансокеанических интеграционных объединений тем, что носит глобальный характер и имеет своеобразную сетевую организацию (по аналогии с сетевыми ТНК). Это пример интеграции, не основанной на принципе регионализма, а являющейся межконтинентальным объединением. *** Свой вклад в разнообразие интеграционных объединений вносит Китай, сочетающий два подхода — самостоятельное инициирование проектов сотрудничества и неограниченность их узкими территориальными пределами. Предложенный им мегапроект «Один пояс — один путь» можно назвать проектной интеграционной моделью в отличие от реги- ональной, межрегиональной и сетевой. Это инфраструктурный проект, включающий строительство сухопутного и водного транспортных путей, необходимых Китаю для доставки грузов на длительные расстояния, и потому финансируемый преимущественно им. Но он выгоден и государствам, по территории которых эти пути проходят, а также другим странам и корпорациям, получающим для себя пользу от появления новых путей сообщения. Свою заинтересованность в этом проекте и желание участвовать в его финансировании выразили более 140 государств и ТНК. «Один пояс — один путь» — единственная в своем роде модель интеграции экономик многих стран, объединяющихся ради осуществления конкретного инфраструктурного проекта и одновременно усиливающих многостороннее сотрудничество в смежных областях, укрепляя тем самым взаимные торгово-экономические связи. Помимо мегапроекта «Один пояс — один путь», Китай осуществляет экономическую экспансию практически по всему миру. Он уже зримо присутствует на Африканском континенте, в Латинской Америке, во многих европейских и азиатских странах. Конечно, Китай преследует свои цели и руководствуется собственными интересами. Тем самым он решает задачу обеспечения своей промышленности необходимым сырьем и сбыта на внешних рынках производимой продукции массового спроса. Но и другие страны также заинтересованы в сотрудничестве с китайцами и получают от этого выгоду. Своим активным деловым проникновением в разные регионы мира Китай, таким образом, косвенно способствует мировому интеграционному процессу. Заметен особый интерес, проявляемый Китаем к некоторым конкретным регионам. К ним относится Средняя Азия, ставшая объектом особого внимания КНР благодаря территориальной близости. Китайские деловые связи с ее странами столь обширны и интенсивны, что заставляют нас посмотреть на них под углом зрения теории экономической интеграции [11] как процесса интенсификации экономических связей между странами в любых формах, часто отличающихся от классических образцов формальных многосторонних союзов, имеющих жесткую наднациональную регламентацию. КНР развивает торгово-экономические связи с каждой страной в отдельности и использует весь арсенал форм и методов сотрудничества в разных сферах от обычной торговли до инвестирования капитала и создания производственных мощностей на базе китайских технологий с использованием специалистов и рабочей силы, привлекаемых из Китая. Конечным результатом такого сотрудничества становится формирование своего рода интеграционного пространства в Средней Азии по инициативе КНР как крупной и пассионарной страны, предлагающей свои проекты двустороннего и многостороннего взаимодействия. Их реализация расширяет и укрепляет разнообразные связи между субъектами хозяйствования. Представляется, что проектные модели экономической интеграции имеют неплохой потенциал дальнейшего распространения, так как они приносят не гипотетическую и отдаленную, а очевидную и немедленную пользу всем участникам. Более того, дальнейший прогресс классических интеграционных объединений типа ЕС и ЕАЭС может ускориться в случае выдвижения и реализации крупных совместных проектов, существенно усиливающих взаимодействие стран ради достижения полезных для всех целей. Такими проектами могли бы стать в ЕАЭС создание собственного станкостроения и сельскохозяйственного машиностроения на основе осознанного разделения труда с учетом особенностей научно-производственного потенциала каждой страны. Так или иначе, мы являемся свидетелями появления множества самых разнообразных форм экономической интеграции, соответствующих современным потребностям интенсификации экономических связей.
Литература 1. Аллэ М. Глобализация: разрушение условий занятости и экономического роста. Эмпирическая очевидность. М. : ТЕИС. 2003. 2. Либман А. М., Зевин Л. З. Интеграция регионального пространства: дополнительные возмож- ности экономического роста // Евразийская экономическая интеграция. 2009. No 2. 3. Мюрдаль Г. Мировая экономика: проблемы и перспективы. М. : Государственное издательство иностранной литературы, 1978. 4. Оболенский В. П. Оценка роли интеграционных группировок в международной торговле // Российский внешнеэкономический вестник. 2011. No 10. 5. Тинберген Я. Пересмотр международного порядка. М. : Прогресс, 1980. 6. Ушкалова Д. И. К вопросу об эволюции интеграционных процессов в современном мире // Вестник Института экономики РАН. 2015. No 6. 7. Ушкалова Д. И. Модели экономической интеграции и их типология // Вестник Института экономики РАН. 2016. No 3. 8. Харламов В. Н. Международная экономическая интеграция. М. : Анкил, 2002. 9. Шишков Ю.В. Теории региональной капиталистической интеграции. М. : Мысль. 1978. 10. Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства // Маркс К., Эн- гельс Ф. Сочинения. Изд. 2-е. М. : Политиздат, 1975. Т. 45. 11. Яковлев А. А. Китайская стратегия интеграции постсоветского пространства : диссертация на соискание ученой степени кандидата экономических наук. М. : Институт экономики РАН, 2021. 12. Balassa B. The Theory of Economic Integration. Homewood (IL) : Richard D. Irwin, 1961. 13. Cooper R. The Breaking of National Order and Chaos in the Twenty-first Century. L. : Grove Press, 2003. 14. Dion D. P. Regional integration and economic development: An empirical approach // GESY Discussion Paper. 2004. March. 15. Grosso M. G. Regional Integration: Observed Trade and Other Economic Effects // OECD Working Papers of the Trade Committee. 2001. 16. Peterson J. Policy Networks and Economic Union Policy Making // West European Politics . 1995. No 18(2). 17. Puchala D. J. Institutionalism, Intergovernmentalism and European Integration: A Review Article // Journal of Common Market Studies. 1999. Vol. 37. No 2. June. 18. Robson P. The Economics of International Integration. L. : Routledge, 1987. 19. Sulamaa P., Widgren M. Economic Welfare Effects of EU and CIS Integration // Finish Economy and Society. 2003. No 3.
комментарии - 0
|
Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
