Я сейчас уже не помню точно, когда именно познакомился с Джульетто Кьезой. Это произошло в рамках моего сотрудничества с газетой «Унита», с которой я поддерживал отношения еще с конца 1960-х годов – примерно с вторжения советских войск в Чехословакию. Через эту газету я познакомился и с другим ее корреспондентом – Джузеппе Боффой, ныне уже покойным, автором двухтомника «История Советского Союза». Мы с ним несколько раз встречались в Италии. А когда в «Уните» начал работать Джульетто Кьеза, я стал приезжать и к нему. Дело в том, что я плотно сотрудничал вообще с Итальянской коммунистической партией и, соответственно, с ее органами – газетой «Унита» и журналом «Ринашита». Правда, при этом я не был лично знаком с лидером итальянских коммунистов Энрико Берлингуэром, хотя он, конечно, знал обо мне.
Это доказывает одна история, которая произошла в 1970 году, когда моего брата Жореса посадили в психиатрическую больницу в Калуге и я развернул борьбу за его освобождение. Помогло обращение группы академиков – Александрова, Сахарова, Астаурова, Капицы, Семенова – к тогдашнему министру здравоохранения СССР Петровскому, тоже академику. Эти пятеро тогда прямо заявили Петровскому, что если Жорес не будет освобожден, то академическая карьера министра и тем более его репутация будут сильно подпорчены. И тогда Петровский принял решение освободить Жореса – сам, своей министерской властью, без всякой указки сверху. И власть тогда не стала противиться этому, хотя Брежнев и звонил Андропову и интересовался у председателя КГБ, «что у вас там происходит с Медведевым?» То есть власть не хотела отступать в деле моего брата. И когда в Лондоне вышла наша с ним книга «Кто сумасшедший?» про все эти перипетии со спецпсихбольницей, я почувствовал угрозу теперь уже для себя и перешел на нелегальное положение – на два месяца исчез из Москвы, уехал к своим друзьям в Одессу, жил там на берегу моря. И при этом никто не знал, где я нахожусь.
Позже, когда я понял, что угроза если и не исчезла полностью, то, во всяком случае, заметно ослабла, и вернулся в Москву, мне стало известно, что во время моего исчезновения из столицы Кремль получил письма в мою защиту от нескольких зарубежных партий. Одно из них подписал Бруно Крайский – лидер австрийских социалистов, ставший незадолго до того федеральным канцлером страны. Отдельное письмо в мою поддержку прислали австрийские коммунисты, а также коммунисты Италии и даже Австралии. И для меня совершенно очевидно, что письмо от итальянских коммунистов мог подписать только Берлингуэр, который знал о моей работе с изданиями его партии. Помню, когда в Америке вышла моя книга «К суду истории: генезис и последствия сталинизма», в «Уните» была напечатана очень лестная рецензия на нее, что также не могло произойти без ведома секретаря партии.
Когда Берлингуэр скоропостижно скончался в 1984 году, я по просьбе моих коллег из «Униты» тут же написал некролог, который не только был опубликован в газете, но и издан потом в отдельном сборнике, где поместили очерки о покойном, написанные лидерами всех ведущих коммунистических партий мира. И так получилось, что Советский Союз был представлен лишь мной одним – руководство КПСС предпочло отмолчаться.
Поэтому к моменту моего знакомства с Джульетто Кьезой меня хорошо знали в «Уните», и, когда он приехал в Москву, меня в качестве источника информации ему рекомендовал его предшественник на должности московского корреспондента газеты. А уже серьезная совместная работа с Джульетто у меня началась с приходом к власти Горбачева. Во всем мире внимательно следили за каждым шагом нового советского руководителя, за всеми его колебаниями – от ужесточения политики в отношении диссидентов, борьбы с нетрудовыми доходами и антиалкогольной кампании и до возвращения в Москву Сахарова, встреч с Рейганом в Женеве и Рейкьявике. Тогда-то Джульетто и предложил мне написать совместную с ним книгу о Горбачеве, причем в форме диалога: он задает вопрос – а я на него отвечаю. Такая форма подачи информации до сих пор очень популярна среди итальянской читательской аудитории. Я согласился, и мы принялись за дело.
Работа продолжалась долго – несколько месяцев. Джульетто не просто задавал мне вопросы, он рассуждал вслух, высказывал свое – всегда очень оригинальное – мнение. А я в ответ излагал собственную точку зрения и иногда с ним спорил. Мы работали у него дома: он жил в московском офисе «Униты», который располагался в жилом доме на Ленинградском проспекте, неподалеку от Белорусского вокзала. Его предшественники тоже жили в этом офисе, который арендовала Итальянская компартия, и он переходил от одного корреспондента к другому. Джульетто жил вдвоем со своей женой Фьямметтой, детей у них тогда еще не было. Офис выглядел очень по-советски – жилая квартира и рабочий кабинет одновременно. В этом офисе было много разной громоздкой техники – стояли факсы, телетайпы: до наступления эры Интернета оставалось несколько лет.
До того я бывал у них и раньше, как только они в 1980 году приехали работать в Москву, по крайней мере, раз в месяц, когда приносил какой-то свой материал для «Униты». Помню, как в 1984 году мы обсуждали с Джульетто мою статью об Оруэлле, в тот год на Западе много говорили о нем в связи с наступлением времени, в которое происходит действие его знаменитой антиутопии. А когда мы принялись за книгу о Горбачеве, я стал бывать у них чаще – раз или даже два раза в неделю. Мы обычно начинали рано и сидели по четыре-пять часов. Фьямметта еще спала, а когда просыпалась, готовила нам крепкий эспрессо. Мы взбадривались и продолжали обмениваться мнениями о происходившем в Советском Союзе. Когда рукопись была готова, ее редактировал, обрабатывал и переводил на итальянский язык уже сам Джульетто. Книга под названием «Революция Горбачева» вышла в Италии в 1987 году, ближе к лету, то есть уже после переломного январского пленума, но тем не менее на русском она так и не появилась, хотя при этом и была переведена на многие языки.
Джульетто сумел лично подарить книгу Горбачеву. То ли ему референты перевели ее основное содержание, то ли сам автор изложил краткое содержание, то ли генсека вдохновило броское название книги – сказать трудно, но наше с Джульетто совместное творение Горбачеву понравилось, и после этого они подружились. Горбачев выделял Джульетто среди других иностранных корреспондентов, потому что тот был, во-первых, коммунистом, а во-вторых – просто очень общительным и знающим человеком. Им было интересно общаться друг с другом. При этом в основном всегда говорил, как правило, сам Горбачев – в Джульетто он нашел внимательного слушателя. Джульетто потом кое-что писал об этих встречах в своей газете.
Спустя примерно год – уже в 1988-м – Джульетто предложил мне написать в таком же режиме вторую книгу: с момента выхода «Революции Горбачева» многое изменилось, стремительно развивалась гласность, стали открыто публиковаться вещи, которые оставались под запретом, когда мы писали первую книгу, вместе с этими знаковыми переменами формировалась совершенно новая общественная атмосфера. Я согласился, потому что литературное соавторство с Джульетто, помимо морального удовлетворения, принесло мне и кое-какие деньги. Правда, я как советский человек больше радовался именно самому выходу книги, а о гонораре особенно и не думал. Тысяча долларов была для меня пределом мечтаний. Но Джульетто, в отличие от меня, деньги считал и прекрасно понимал, что книга на горячую политическую тему может принести и неплохой доход. Не помню, сколько ему заплатили за «Революцию Горбачева», но за следующую книгу он запросил от издательства уже 25 тысяч долларов. По тем временам это были очень большие деньги даже для Италии – чего уж тут говорить об СССР! Издательство согласилось, и когда наша вторая книга вышла, он разделил гонорар между нами пополам – за всеми вычетами это было около 12 тысяч на каждого. Я тогда на эти деньги купил квартиру своему сыну, потом мы ее продали и стали строить отдельный дом, в котором я сейчас и живу. Эта вторая наша совместная с Джульетто книга – «Время перемен: взгляд на трансформацию России из самой России» – вышла в 1989 году, когда я стал народным депутатом и моя жизнь приобрела совершенно иной ритм.
После этого книг вдвоем с Джульетто мы больше уже не писали, но он по-прежнему часто брал у меня интервью, спрашивал мое мнение о том, что происходило в стране. Какие-то мысли из этих бесед вошли в его новую книгу «Переход к демократии», которая вышла уже на русском в издательстве «Международные отношения» в 1991 году [1]. В этой книге был дан прекрасный анализ первого – и последнего – союзного парламента, депутатом которого мне довелось побывать, разбирались его основные фракции, рассматривались отдельные персоны. Много чего потом было написано уже о российском парламенте, – как до 1992 года, так и уже о современном, – но вот о союзном советском парламенте, избранном в 1989 году и просуществовавшем до 1991 года, я другой такой книги не знаю.
После распада Советского Союза Джульетто остался в Москве. К тому времени он работал уже корреспондентом «Стампы». В этом качестве он много ездил по стране, побывал на Урале и в Сибири, в бывших засекреченных городах, в которых находилось оборонное производство, встречался с инженерами и учеными, оставшимися фактически без работы. Мы продолжали с ним видеться, но уже намного реже, чем прежде. В 1998 году он приезжал ко мне в гости вместе с Фьямметтой и подарил свою новую книгу «Прощай, Россия!» [2] – она тогда только вышла и, помню, бурно обсуждалась в наших СМИ. Он попросил меня написать на нее рецензию. Я с удовольствием взялся за эту работу, так как книга мне очень понравилась. Я до сих пор считаю ее лучшей работой из всего того, что было написано о распаде Советского Союза и первых постсоветских годах.
Помню, я поначалу не понял смысла такого названия и поинтересовался у Джульетто, не сворачивает ли он свою корреспондентскую миссию в Москве. «Нет-нет, – ответил он, – я просто прощаюсь с той Россией, которую я знал и которая была великой страной. А сейчас я не понимаю, что с вами происходит: это что-то иррациональное». Для него действительно было иррациональным и непостижимым, что, например, «мальчики» Чубайс, Гайдар и иже с ними учили уму-разуму умудренных ученых и конструкторов – замечательных людей, чьим талантом было создано огромное государство. Меня поразило, с какой личной болью Джульетто описывает в книге самоубийство в 1996 году Владимира Нечая – руководителя ядерного центра в Снежинске – после того, как он не смог выбить в Москве погашения долгов по зарплатам для своих подчиненных. Джульетто ездил на его похороны и подробно описал всю эту трагическую – и очень типичную для России 1990-х – историю. Он искренне недоумевал, как власть может собственными руками разрушать свою собственную страну и свою собственную великую историю.
После этой встречи мы с Джульетто встречались совсем мало. Вскоре после выхода книги «Прощай, Россия!» я выпустил свою книгу «Капитализм в России» и подарил ее Джульетто. Он тогда сразу же открыл именной указатель, чтобы проверить, упомянул ли я какие-либо из его работ. У меня было где-то двенадцать ссылок на «Прощай, Россия!» Джульетто с удовлетворением отметил: «Вижу, Рой Александрович, что вы меня внимательно читаете».
Я сотрудничал и с Фьямметтой, которая работала в газете «Репубблика». Она мне звонила и заказывала комментарии. Когда в конце марта 1999 года начались натовские бомбардировки Югославии и абсолютно все в России – и власть, и оппозиция, и общество в целом – выступили с единодушным резким осуждением действий Запада, Фьямметта заказала мне для «Репубблики» комментарий под названием «Почему негодует Россия». Редакция газеты заказала какому-то западному эксперту по России комментарий с противоположной точкой зрения, и обе статьи были напечатаны рядом на одной странице.
Джульетто стал одним из первых западных журналистов, кто попытался написать политический портрет нового российского президента Путина в 2000 году. В начале июня 2000 года Путин посетил с официальным визитом Рим и Ватикан. Одним из пунктов программы его визита в Италию стала большая пресс-конференция. Джульетто написал огромную статью об этой пресс-конференции, в которой довольно критично отозвался о Путине, назвал его «Господином Ничто». Потом он, конечно, стал придерживаться противоположного взгляда на нашего президента, но первая его оценка была именно такой, и я в своей книге о Путине привожу цитаты из этой статьи Джульетто. Мне очень жаль, что он так поторопился со своей оценкой, хотя и понять его тоже можно: в первые месяцы вообще мало кто мог понять, что собой представляет новый российский лидер.
После 2000 года Джульетто уехал из Москвы, несколько лет был депутатом Европарламента. Наши встречи стали совсем редкими. Последний раз я видел его в сентябре 2008 года в программе Александра Гордона «Закрытый показ», где обсуждался снятый Джульетто фильм «9/11: Расследование с нуля» – о подрыве башен-близнецов в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года. Джульетто лично пригласил меня поучаствовать в этой программе. Не знаю, может, я тогда разочаровал Джульетто, поскольку его конспирологическая концепция показалась мне не очень убедительной, о чем я прямо сказал в студии. Думаю, что подозрения в адрес американской администрации – что, дескать, она причастна к терактам в отношении башен-близнецов, чтобы развязать себе руки в Афганистане [3], – не выдерживают критики. Хотя Джульетто много и серьезно занимался современной американской политикой, прекрасно в ней разбирался. Он провел год на специальной программе Кеннановского института в Вашингтоне. Кстати, рекомендацию для подачи заявки на участие в этой программе давал ему в том числе и я, а другую – заместитель посла США в Москве. Поэтому, наверное, у Джульетто как у серьезного американиста имелись основания, которые подтолкнули его к созданию этого фильма.
Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
7
о боже, какой наивный человек этот Рой Медведев ...