Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
7
23663
|
Официальные извинения
970
98781
|
Становление корпоративизма в современной России. Угрозы и возможности
237
80149
ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПОЛЯРИЗАЦИЯ Итоги электорального цикла 99
15576
После «золотого десятилетия» 2003 – 2013 гг., характеризовавшегося благоприятной экономической конъюнктурой и относительной политической стабильностью, Латинская Америка вновь вступила в зону турбулентности и неопределенности. В большинстве стран по итогам электорального цикла 2014 – 2018 гг. левоцентристские партии и лидеры проиграли президентские и парламентские выборы. Наметившаяся ранее эволюция левых и правых в сторону центра затормозилась, а на фоне «правого дрейфа» резко усилилась поляризация политических сил как на национальном уровне, так и в региональном масштабе. Центристы и правоцентристы сохранили или укрепили свои позиции уже в начале электорального цикла: в Панаме в 2014 г. победил кандидат Панамистской партии (ПАН) Хуан Карлос Варела; в Гватемале главой государства в 2015 г. избран Джимми Моралес, руководитель консервативного Фронта за национальную конвергенцию (ФКН), созданного отставными военными; в Венесуэле по итогам парламентских выборов 2015 г. оппозиционный Круглый стол демократического единства (МУД) получил две трети мест в Национальной ассамблее; в Аргентине в 2015 г. пришел к власти лидер консервативного Республиканского предложения (ПРО) Маурисио Макри, а в 2017-м его партия заметно укрепила свои позиции на промежуточных парламентских выборах. В 2016 г. в Доминиканской Республике переизбран лидер центристской Партии доминиканского освобождения (ПЛД) Данило Медина; в Перу в 2016-м борьба за президентский пост развернулась между кандидатами правых, c минимальным перевесом победил основатель партии «Перуанцы за изменения» (ППК) Педро Пабло Кучинский, правые доминируют и в Конгрессе республики (после отставки главы государства в марте 2018 г. его пост занял первый вице-президент Мартин Вискарра). В 2017 г. в Гондурасе по официальным данным, оспариваемым оппозицией, переизбран кандидат правящей Национальной партии (ПНГ) Хуан Орландо Эрнандес [6. С. 6-7]. На парламентских выборах в Сальвадоре в марте 2018 г. крайне правый Национальный республиканский альянс (АРЕНА) значительно опередил пропрезидентский Фронт национального освобождения им. Ф. Марти и вместе с консервативными союзниками из других партий получил устойчивое большинство в Законодательной ассамблее [60]. В общую картину вписывается смена власти в Эквадоре, президент которого Ленин Морено, занявший свой пост в мае 2017 г., отошел от принципов «гражданской революции», установил диалог с диссидентами из правящего блока, завершившийся его расколом, и правой оппозицией, а также инициировал антикоррупционные процессы против вице-президента Хорхе Гласа и своего предшественника Рафаэля Корреа [12]. Состоявшийся в феврале 2018 г. всенародный референдум исключил возможность переизбрания главы государства неограниченное число раз [6. C.23]. Ранее, в феврале 2016 г., аналогичное решение было принято и на референдуме в Боливии, но президент Эво Моралес, опираясь на решение Конституционного суда, заявил о своем участии в президентских выборах 2019 г., что обострило противостояние между его противниками и сторонниками [44]. * * * Наиболее значимые события имели место в конце 2017-го и в 2018 г. В Чили накануне всеобщих выборов 2017 г. в результате отмены биноминальной системы и перехода к пропорциональному представительству распалось правящее левоцентристское «Новое большинство», которое после вступления компартии и других левых организаций и обострения разногласий между социалистами и христианскими демократами не смогло выработать общей платформы. Социалистическая партия, продолжающая эволюционировать в сторону умеренной европейской социал-демократии, создала коалицию «Сила большинства» (ФМ) в которую вошли Социал-демократическая радикальная партия (ПРСД), Партия за демократию, а также твердо стоящие на левых позициях коммунисты. Кандидатом блока стал известный телеведущий и сенатор Алехандро Гильер, представитель радикалов, зарегистрированный как независимый политик. Программа левоцентристов в общих чертах сохраняла преемственность курса Мишель Бачелет (2014 – 2018) [51; 2]. В состав созданного христианскими демократами Демократической конвергенции (КД) вошли также Гражданская левая (умеренная партия, основанная левыми христианами и их сторонниками) и Широкое социальное движение, отколовшееся в свое время от Социалистической партии. Кандидатом от этой коалиции была выдвинута христианский демократ Каролина Гоич, в прошлом социальный работник и сенатор [46]. Основу правоцентристской коалиции «Чили, вперед» составили либерально-консервативная партия «Национальное обновление» (РН),, выступающая в защиту западной демократии и республиканской традиции от тоталитаризма, а в области экономики – за приоритет частного сектора при второстепенной роли государства и за неукоснительное соблюдение прав и обязанностей граждан. В коалицию вошли также Консервативный Независимый демократический союз, сохраняющий генетическую связь с военным режимом и правым крылом католической церкви, и менее влиятельные Независимая партия регионов (ПРИ) и «Политическая эволюция» (Эвополи). [56; 61]. Кандидатом правоцентристов стал экс-президент, миллиардер Себастьян Пиньера (2010 – 2014). Политическую нишу слева от «Силы большинства» занял Широкий фронт в составе «Демократической революции», созданной организаторами студенческих протестов в январе 2017 г. и выступающей за демократический социализм и партисипативную демократию; Гуманистической партии, а также широкого конгломерата различных левых организаций и социальных движений. Кандидатом в президенты от фронта была выдвинута известная журналистка Беатрис Санчес [33]. Левый спектр представлял также Марко Энрикес-Оминами, кандидат от Прогрессивной партии, созданной на базе левого крыла социалистов, а крайне правое консервативное течение – Хосе Антонио Каст, поддержанный евангелистской партией «Единые в вере», выступающий в защиту диктатуры А. Пиночета. В первом туре выборов (19 ноября 2017 г.) лидировал С. Пиньера (36,64%), его основной соперник А. Гильер набрал 22,7% голосов. На третьем месте с небольшим отрывом оказалась Б. Санчес (20,27%), на четвертом – Х. A. Каст (7,93%). К. Гоич набрала только 5,88%, ей уступил М. Энрикес-Оминами (5,71%). Во втором туре 17 декабря 2017 г. с заметным отрывом победил С. Пиньера, набравший 54,57% голосов [58]. На парламентских выборах в обеих палатах с существенным отрывом лидировала коалиция «Чили, вперед» (72 из 155 депутатов и 19 из 43 сенаторов), за ней следует «Сила большинства» (43 и 15), на третьем месте – Широкий фронт (20 и 1) и на четвертом – бывшие союзники левоцентристов из «Демократической конвергенции» (14 и 6) [15]. С учетом идеологической близости родственных партий и традиционных межличностных отношений глава государства всегда сможет добиться абсолютного большинства. «Дорожная карта» С. Пиньеры нацелена на удвоение темпов экономического роста и повышение уровня жизни, при этом приоритетна первая задача. Для этого президент намерен модернизировать инфраструктуру, увеличить бюджетные расходы на цели развития и сбалансировать бюджет. Во внешней политике, как и прежде, Чили стремится интегрироваться в глобальную экономику на основе договоров о свободной торговле с максимальным числом стран и проводить многовекторную и прагматичную политику [52; 2; 7]. Смена политической власти в Чили вызвана внутренними противоречиями левоцентристской коалиции, не оправдавшимися социальными ожиданиями населения и коррупционными скандалами. Правые же проявили сплоченность и смогли привлечь на свою сторону не только колеблющийся электорат, но и часть бывших сторонников левоцентристского блока. Приход к власти правых не означает полного возврата к неолиберальной модели, руководство страны признает необходимость социальной защиты, которая, однако, будет носить более адресный характер. Относительный электоральный успех Широкого фронта свидетельствуют о недовольстве значительной части общества; будущее этой коалиции пока неясно, но она уже превращается в важную группу давления на правительство. * * * В Колумбии представитель правоцентристской Социальной партии национального единства (ПСУН) Хуан Мануэль Сантос (2010 – 2018) оставил своему преемнику стабильную экономику. В 2018 г. по объему ВВП Колумбия занимала четвертое место в регионе после Бразилии, Мексики и Аргентины, экономический рост составил 2,8% при инфляции 3,2%, а официальный уровень безработицы – 9,5% [34; 29]. Основным политическим итогом правления Х. М. Сантоса, получившего Нобелевскую премию мира, стало завершение длившегося более полувека внутреннего вооруженного конфликта и подписание мирного соглашения с леворадикальными Революционными вооруженными силами Колумбии (ФАРК), которые трансформировались в легальную Всеобщую революционную альтернативную силу (ФАРК). Тем не менее, всенародный референдум в октябре 2016 г. отразил поляризацию политических элит и общества в целом: сторонники мирного договора набрали лишь 49,76% голосов, низким оказался и уровень участия (37,4%) [49]. Значительная часть населения считала ФАРК террористической организацией и протестовала против предусмотренного договором представительства партизан в парламенте. Поэтому на парламентских выборах в марте 2018 г. представительство президентской Социальной партии национального единства снизилось с 37 до 25 мест в нижней и с 21 до 14 в верхней палате. Входившая ранее в правительственную коалицию Колумбийская либеральная партия сохранила относительное большинство в нижней (35 из 171 места) и заметное присутствие в верхней палате (14 из 107 мест). Фракция созданной на основе правого крыла либералов «Радикальной перемены» возросла с 16 до 30 депутатов и с 9 до 19 сенаторов. Самых заметных успехов добилась правая оппозиция, сторонница пересмотра мирных соглашений, в первую очередь, «Демократический центр» (СД), увеличивший свое представительство в Палате представителей с 19 до 32 мест, но потерявший один пост сенатора (20 и 19 сенаторов). Сильные позиции сохранила и его союзница Колумбийская консервативная партия, несмотря на сокращение числа депутатов и сенаторов (соответственно с 27 до 21 и с 18 до 15). В сумме правые партии (как сторонники, так и противники мирного соглашения) преобладают в обеих палатах Конгресса. Позиции левоцентристских сил слабы: Зеленый альянс получил 10 сенаторов и 9 депутатов, Альтернативный демократический полюс – 2 и 5 и коалиция «Достоинство»– 4 и 2. Несмотря на минимальную поддержку электората (0,31% на выборах в Сенат и 0,21% в Палату депутатов, ФАРК заняла по пять мест в каждой из палат [55]. В первом туре президентских выборов 27 мая 2018 г. был представлен практически весь политический спектр. По итогам голосования кандидат СД Иван Дуке при поддержке других правых партий набрал 39,14%. На втором месте с 25,08% оказался Густаво Петро, в прошлом участник демобилизовавшегося партизанского Движения 19 апреля (М-19), в поддержку которого выступили как левоцентристы, («Гуманная Колумбия», «Достойные»), так и левые (Патриотический союз и компартия). Левый центр представлял также бывший мэр г. Медельина Серхио Фахардо из движения «Гражданский компромисс», Зеленый альянс и коалицию Альтернативный демократический полюс (ПДА) (23,73%). За единого кандидата правящей ПСУН и КР, вице-президента уходящего правительства Хермана Варгаса Льераса, проголосовали 7,28%, а либерал Умберто де ла Калье, возглавлявший правительственную делегацию на переговорах с ФАРК, получил только 2,06% [21]. Между двумя турами голосования политическая борьба обострилась до предела; никогда в современной Колумбии левые не были так близки к победе. Во время избирательной кампании И. Дуке обещал сохранить преемственность неолиберальной модели развития и внешней политики, но собирался пересмотреть условия мирного соглашения с партизанами. Среди социальных приоритетов фигурировали укрепление законности, борьба с наркотрафиком и укрепление безопасности, ликвидация нищеты, уменьшение социальной поляризации и рост численности средних слоев [27]. Во втором туре 17 июня 2018 г. правый политик значительно опередил своего соперника (53,98 против 41,81% голосов) [21]. Под давлением международного сообщества и внутренней оппозиции новый президент занял более осторожную позицию относительно мирного соглашения, хотя и не отказывается от попытки ужесточить наказание виновных в терактах и нарушениях прав человека. Правительство в целом выполняет свои финансовые обязательства по интеграции бывших партизан в мирную жизнь, но не проводит предусмотренных структурных реформ. В отдаленных районах, контролировавшихся ранее ФАРК, отсутствует какая-либо инфраструктура, которая позволила бы крестьянам отказаться от выращивания наркосодержащих культур и получать легальные доходы. Особую обеспокоенность у демобилизовавшихся партизан вызывает намерение экстрадировать в США боевых командиров, обвиняемых в наркотрафике, что может возобновить конфликт. По данным ФАРК, правительство уклоняется от наказания представителей силовых структур, виновных в нарушениях прав человека: после разоружения были убиты 80 партизан, общее число погибших превышает 270 человек [39]. В результате часть боевиков возобновила вооруженные действия, создав т.н. диссидентские группировки, не подчиняющиеся руководству ФАРК. Вопреки ожиданиям, подписание мирного договора не ослабило проблемы наркотрафика. Дополнительные социально-экономические проблемы создают венесуэльские беженцы, число которых, по официальным данным, уже превысило миллион [40]. Попытка найти дополнительные средства на социальные расходы, в том числе и на интеграцию бывших партизан в гражданскую жизнь за счет увеличения НДС, вызвала недовольство населения и не нашла поддержки в Конгрессе. Систематическое недофинансирование высшего образования стало поводом для всеобщей забастовки государственных университетов (октябрь – декабрь 2018 г.), которую поддержали оппозиционные политики и профсоюзы [38]. Пока неясно, справится ли президент со стоящими перед страной вызовами. * * * В Парагвае после военно-полицейской диктатуры Альфредо Стресснера (1954 – 1989) сложилась двухпартийная система в составе традиционных консервативной Национальной республиканской ассоциации – Партии Колорадо (АНР-ПК) и Подлинной либерально-радикальной партии (ПЛРА). Исполнительную власть, за исключением 2008 – 2013 гг., возглавляют представители АНР-ПК, сросшейся с госаппаратом во время диктатуры, а затем адаптировавшейся к новым условиям [9. С. 17-174]. Обе партии неоднородны, в них идет острая фракционная борьба за выдвижение единого кандидата, которая затем обычно прекращается. Завершившийся президентский мандат проходил на фоне стабильной ситуации, темпы роста ВВП были выше средних по региону (8,4% в 2013 г., 4,9% в 2014, 3,1% в 2015, 4,3% в 2016 и 4,8% в 2017 г.) при низкой инфляции (3,1% в 2015 г., 4,15 в 2016 и 3,6 в 2017 г.) [34]. Приоритетной оставалась борьба с бедностью и нищетой, включая расширение доступа к социальным услугам для наиболее уязвимых слоев, строительство социального жилья. В то же время социальная поляризация была почти неизменной. Дестабилизирующими факторами внутренней политики оставались коррупция, контрабанда и трансграничная оргпреступность. Основной причиной политической нестабильности стали попытки реформирования конституции, которое позволило бы переизбрание президента на второй срок. В результате массовых акций протеста, сопровождавшихся поджогом Национального конгресса, гибелью одного и ранением 30 человек, эта поправка была отозвана [8. С. 35, 40, 41]. На президентских выборах 22 апреля 2018 г. борьба развернулась между консерватором Марио Абдо Бенитесом и либералом Эфраином Алегре Сасаином, которого поддержали другие оппозиционные партии, создавшие Большой обновленный национальный альянс (ГАНАР). Приоритеты основных кандидатов в целом совпадали и включали, наряду с повышением эффективности экономики, улучшение здравоохранения и образования, создание новых рабочих мест, реформирование системы правосудия и укрепление безопасности. В условиях противостояния консервативных и либеральных ценностей с минимальным отрывом победил М. Абдо Бенитес, набравший 46,42%, Э. Алегре получил 42,74%, на третьем месте оказался представитель Парагвайской зеленой партии Хуан Баутиста Ибаньес с 3,24% голосов, электорат каждого из оставшихся семи кандидатов не достигает и 1%. По итогам парламентских выборов консерваторы получили 42 из 80 мест в Палате представителей и 17 из 45 в Сенате, либералы – соответственно 30 и 13 мест. По нескольку мест досталось мелким партиям. Во всеобщих выборах приняли участие 61,4% избирателей [59]. Для выполнения предвыборной программы М. Абдо необходимо преодолеть раскола собственной партии и укрепить госинституты. Во внешней политике президент намерен поддерживать взаимовыгодные отношения как с США, так и с Россией; в отличие от абсолютного большинства латиноамериканских государств Парагвай развивает отношения с Тайванем, а не с КНР. * * * Всеобщие выборы в Бразилии (7 и 28 октября 2018 г.) проходили в контексте многочисленных коррупционных скандалов, затронувших всю политическую элиту. Они нанесли непоправимый ущерб находившейся у власти с 2003 по 2016 г. Партии трудящихся (ПТ) и заставили электорат забыть о популярных социальных программах. Коррупционные скандалы косвенно коснулись и президента Дилмы Руссефф (2011 – 2016), хотя формально она была отстранена от власти по обвинению в нарушениях финансовой дисциплины при распределении бюджетных средств и госзаказов [4. С.181-182]. Непосредственно на расстановке политических сил отразилось тюремное заключение в апреле 2018 г. экс-президента Луиса Инасиу Лулы да Силвы (2003 – 2010), самого популярного кандидата на пост главы государства. Он обвинялся в участии в коррупционных схемах, предусматривавших предоставление подрядов строительным компаниям в обмен на финансирование ПТ, и в получении в качестве взятки апартаментов в прибрежном жилом комплексе [54]. (Сторонники Лулы, вынужденного снять свою кандидатуру, считают решение суда политическим заказом). В первом туре выборов приняли участие 14 претендентов на пост главы государства, но политический центр оказался размытым, а основная борьба происходила между сторонниками полярных взглядов. На первом месте с большим отрывом оказался ультраправый популист Жаир Болсонару (46,03%), на втором – Фернанду Аддад, кандидат ПТ, выступившей совместно с Коммунистической партией Бразилии (29,28%). Далее следовали Сиру Гомис от Демократической трабальистской партии (ПДТ), входящей в Социалистический интернационал (12,47%), представитель центристской Партии бразильской социал-демократии (ПСДБ), поддержанный умеренными правоцентристами Жералду Алкмин (4,76%) и кандидат либеральной Новой партии Жуан Амоэду (2,5%). Электорат каждого из остальных кандидатов колебался вокруг 1%. Во втором туре Ф. Аддаду, дистанцировавшемуся от Лулы да Силвы, удалось привлечь на свою сторону часть умеренного электората, но этого оказалось недостаточно: за Ж. Болсонару проголосовали 55,13, а за Ф. Аддада – 44,87% избирателей [57]. Политическим парадоксом современной Бразилии стал взлет Ж. Болсонару, сменившего семь правых партий, лишь в январе 2018 г. вступившего в малоизвестную Социально-либеральную партию (ПСЛ), отставного десантника и артиллериста, депутата последних семи созывов, католика, повторно крещенного пастором-евангелистом в р. Иордан. Электоральный успех этого политика обеспечили не столько политические партии правого спектра, сколько лоббирование т.н. BBB (португ. boi, bala, biblia, т.е. вол, пуля и библия) – интересов крупных землевладельцев, военно-промышленного комплекса и евангелистских церквей и сект, в первую очередь, неопятидесятнической Ассамблеи Бога. В программе Ж. Болсонару преобладают неолиберальные рецепты, в первую очередь защита свободного рынка, приватизация, привлечение иностранных инвестиций, сокращение госрасходов и бюрократического аппарата, а также ограничение социальных прав для повышения занятости. Об этом свидетельствует и привлечение «чикагских парней» на ключевые должности в правительстве. Президент неоднократно выступал с апологией военно-диктаторских режимов и оправданием репрессий, резкой критике подвергались все левые политики, партии и режимы. Важное место в его дискурсе занимает борьба с оргпреступностью и коррупцией, включая восстановление смертной казни и разрешения на свободное владение оружием. Многие заявления политика включали расистские, сексистские и гомофобные лозунги, а лозунг «Бразилия и Бог превыше всего» предполагает отказ от секуляризации и светского государства [47; 10. С.22-36]. Ф. Аддад, профессор политологии и права, в прошлом министр образования и мэр Сан-Паулу, с опозданием включившийся в избирательную гонку, пользовался поддержкой интеллектуальной и культурной элиты, образованного среднего класса в целом и жителей наиболее бедных штатов Северо-Востока. В программе кандидата-социалиста ключевое внимание уделялось возобновлению госрегулирования экономики, активному использованию альтернативных источников энергии, и возобновлению социальной политики правительств ПТ, защите демократии и обеспечения основных прав человека, либерализации пенитенциарной системы, изменению тактики борьбы с наркотрафиком. Основные направления внешней политики связаны с повышением роли Бразилии в регионе, расширением сотрудничества по линии Юг-Юг и в рамках БРИКС, повышением роли страны в ООН и в международной системе по защите прав человека [50]. Большинство бразильцев предпочло ультраправого популиста, предлагающего простые решения. Этому способствовали затянувшаяся стагнация экономики, коррупционные скандалы, окончательно подорвавшие престиж ПТ, обострение криминальной ситуации и усиление социальной анархии, угрожающей личной безопасности граждан, фрагментация левого политического спектра, отсутствие (за исключением Лулы) харизматического политического лидера. Среди консервативных слоев общества нашла отклик демонизация левых, апелляция к традиционным и религиозным ценностям, использование катастрофической ситуации в Венесуэле и миграционное давление венесуэльцев в пограничных штатах. Сказалось и ранение Ж. Болсонару бывшим членом леворадикальной партии «Социализм и свобода». Не последнюю роль сыграл и внешний фактор, умелое использование соцсетей и нейролингвистических технологий. Крайняя атомизация и поляризация партийно-политической структуры Бразилии отразилась и на составе Национального конгресса состава 2019 – 2022 гг., в котором представлены 30 партий. В Палате депутатов фракция ПТ получила 56 из 513 мандатов (в предыдущем составе – 69). Феноменального успеха добилась Социально-либеральная партия, занявшая 52 места (ранее – только одно). Максимальные потери (с 66 до 34 депутатов) понесло Бразильское демократическое движение (МДБ) президента Мишела Темера (2016 – 2018), вышедшее из правительственной коалиции с ПТ и ставшее правящей партией после импичмента Д. Руссефф. С 54 до 29 депутатов сократилось представительство ПСДБ), претендовавшей в 2014 г. на роль основной системообразующей партии и на пост главы государства. Заметно увеличили или сохранили представительство правые Бразильская республиканская партия (30 и 21 депутат), «Демократы» (ДЕМ) (21 и 29), Прогрессивная партия (37 и 38) и Партия республики (34 и 33), а также Бразильская социал-демократическая партия, собравшая диссидентов из других правых организаций (36 и 34 депутата). В противоположной части политического спектра заметно присутствие Бразильской социалистической партии (ПСБ, 32 депутата), Демократической трабальистской партии (30), а также вышедшей из ПТ леворадикальной партии «Социализм и свобода» (10), в прошлом маоистской Компартии Бразилии (9) и Социалистической народной партии (8) [17]. Поляризация политических сил и необходимость компромисса вынудят президента отказаться от крайних лозунгов и занять более умеренные позиции. Несмотря на заявления о необходимости разрыва дипотношений с леворадикальными режимами и стремление к более тесному сотрудничеству с США и Израилем, новое бразильское правительство намерено сохранить членство в БРИКС и не разрушать сложившуюся систему международных экономических связей. * * * На фоне «правого дрейфа» в отдельных странах левые не только сохранили, но и укрепили свои позиции. Острая борьба развернулась на президентских выборах в Коста-Рике (4 февраля и 1 апреля 2018 г.), одной из относительно благополучных стран региона. В первом туре лидировал крайне консервативный проповедник-евангелист Фабрисио Альварадо, представитель «Национальной реставрации» (РН), набравший 24,99% голосов. Вторым стал социал-демократ Карлос Альварадо Кесада, представитель правящей партии «Гражданское действие» (ПАК), входящей в Прогрессивный альянс, известный писатель, журналист и политолог, бывший министр труда и социальной защиты (21,63)%. Далее среди значимых кандидатов фигурировали Антонио Альварес Десанти от традиционной Партии национального освобождения (ПЛН), входящей в Социнтерн (18,63%), Родольфо Писа Рокафорт от правоцентристского «Социал-христианского единства» (ПУСК) (15,99%), Хуан Диего Кастро Фернандес от консервативной «Национальной интеграции» (ПИН) (9,54%) и Родольфо Эрнандес Гомес от Социал-христианской республиканской партии (ПРСК) (4,94%) [28. Р.73]. Хотя костариканцев в первую очередь волнуют безработица (17,2% респондентов), коррупция (15,36%), безопасность (8,74%, бедность и неравенство (8,65%) [62], основная дискуссия во время выборов развернулась вокруг системы моральных и религиозных ценностей – проблемы сексуальных меньшинств, однополых браков и полового воспитания в школах. На втором плане оказались приток мигрантов, усиление полномочий законодательной власти и возобновление добычи природных ископаемых, приостановленной из-за экологических проблем. Ф. Альварадо выступил с резкой критикой резолюции Межамериканской комиссии по правам человека, требующей от Коста-Рики признания однополых браков, в время как К. Альварадо поддержал эту идею, в отличие от своего соперника, высказавшись за светское государство, концессии нефтедобывающим компаниям и изменение налоговой системы. Многие избиратели, опасаясь усиления религиозного фанатизма, проголосовали за толерантного политика как за меньшее зло. Это позволило К. Альварадо набрать рекордное количество голосов (60,6%) [28. Р.75]. Самому молодому президенту страны, которому на момент прихода к власти исполнилось 37 лет, приходится сталкиваться с бюджетным дефицитом, внешним долгом, структурной безработицей, ростом преступности и последствиями коррупционного скандала в правящей партии. И все это при отсутствии парламентского большинства [37]. * * * В Венесуэле противостояние между сторонниками и противниками боливарианского «социализма ХХI века» обострилось после парламентских выборов (декабрь 2015 г.), на которых оппозиционный Круглый стол демократического единства (МУД), объединяющий более двух десятков партий и организаций, неожиданно для исполнительной власти получил квалифицированное большинство в Национальной ассамблее [25]. В результате сложилась патовая ситуация: президент налагал вето на решения Национальной ассамблеи, а парламент не поддерживал главу государства, считая предпринимаемые им меры запоздалыми, недостаточными и неэффективными. Новый виток напряженности возник после избрания Национальной конституционной ассамблеи (АНК) в июле 2017 года. Оппозиция квалифицировала это решение правительства, принятое без предусмотренного конституцией предварительного всенародного одобрения, как очередную попытку госпереворота и призвала к гражданскому неповиновению. По официальным данным, в выборах в учредительное собрание приняли участие 41,53% избирателей, в результате предложенной президентом избирательной системы и бойкота оппозиции все депутаты - сторонники боливарианского проекта [42]. Новому законодательному органу предоставлены практически неограниченные полномочия на два года, ассамблея пока не предложила проекта реформируемой конституции и фактически взяла на себя все функции парламента. 20 мая 2018 г. состоялись внеочередные президентские выборы, перенесенные с 2019 года. Большинство партий бойкотировали их, выдвинув ряд претензий к организации избирательных процедур. Как отмечается в соответствующем докладе, по требованию президента Национальная конституционная ассамблея лишила возможности участвовать в выборах популярных оппозиционных политиков от партий, бойкотировавших предыдущие избирательные кампании. Правительство активно применяло административный ресурс, установив в непосредственной близости от избирательных участков «красные пункты», где обладатели т.н. патриотического удостоверения получали по минимальным ценам продукты и товары. Кроме того, фирма Смартматик, организовавшая систему электронного голосования, обвинила Национальный избирательный совет в увеличении явки на миллион избирателей и покинула страну. Среди других обвинений фигурировали давление на неправительственные СМИ, ограниченный контроль за проведением голосования, недостаточное количество независимых наблюдателей и ограниченность международных миссий [1; 45. P.7, 25, 28 - 36]. Н. Мадуро получил 67,8% голосов, его основной оппонент – кандидат «Прогрессивного авангарда» Энри Фалькон – 20,9%, выдвинутый группой избирателей пастор-евангелист Хавьер Бертуччи – 10,85% и чавист-диссидент Рейнальдо Кихада – менее 1% голосов [26]. Как и ожидалось, итоги выборов не признали абсолютное большинство государств региона, США, ЕС и Большая семерка. По сравнению с 2013 г. электорат Н. Мадуро снизился с 7,6 до 6,2 миллионов, а поставленная руководством Социалистической единой партии Венесуэлы (ПСУВ) задача получить на выборах 10 млн голосов оказалась невыполнимой. В результате бойкота оппозиции традиционно высокая явка избирателей в 2018 г. упала до 46%. Поддержка Н.Мадуро со стороны всего электората, а не только принявшего участие в голосовании, снизилась с 40,1% в 2013 г. до 30,1% в 2018 г. [подсчитано по: 25; 26]. Однако после президентских выборов чависты укрепили свои позиции, в то время как в рядах оппозиции усилились разногласия между сторонниками бойкота исполнительной власти и приверженцами избирательного процесса; многие известные политики покинули страну. Трения между партиями, входящими в разнородный MУД, резко обострились после региональных выборов в октябре 2017 г., когда по требованию президента губернаторы-оппозиционеры (все из Демократического действия (АД)) принесли присягу перед АНК, что квалифицировалось остальной оппозицией как оппортунизм и уступка правительству. В июле 2018 г. АД, одна из наиболее авторитетных традиционных партий, вышло из MУД, который фактически распался [20]. После неудавшегося покушения на Н. Мадуро в августе 2018 г. были значительно ослаблены «Справедливость прежде всего» (ПХ) и «Народная воля» (ВП): в рамках расследования силы правопорядка задержали депутата Хуана Рекенсеса и потребовали от колумбийского правительства экстрадиции Хулио Борхеса, бывшего председателя Национальной ассамблеи (оба из ПХ). Ряд депутатов были лишены парламентской неприкосновенности по обвинению в причастности к заговору [43]. Правящая ПСУВ остается сплоченной, но и в ее рядах заметны разногласия. Многие видные деятели не видят необходимости реформирования конституции, принятой по инициативе и под руководством У. Чавеса, и подвергают критике существующие механизмы конституционного процесса. Политическую окраску носят и громкие коррупционные скандалы: в ноябре 2017 г. были арестованы 65 сотрудников государственной нефтяной компании «Петролеос де Венесуэла» (ПДВСА), в том числе министр нефтяной промышленности Эулохио дель Пино и руководитель ПДВСА Нельсон Мартинес [5]. Резонансными стали отставка Рафаэля Рамиреса, постоянного представителя Венесуэлы при ООН, который ранее был третьим лицом в государстве и концентрировал в своих руках все финансовые потоки, а до назначения в ООН занимал посты вице-президента и министра иностранных дел [19]. Экономическая ситуация в Венесуэле остается крайне сложной. С 2013 г. экономика сократилась на 50,61%, по информации ОПЕК, добыча нефти –единственного источника валютных поступлений – упала на 42,6% [36]. МВФ ожидает в 2018 году падение ВВП на 18% и рекордную гиперинфляцию в 1,37 млн % [34]. Сохраняется разрыв между официальным и параллельным курсами национальной денежной единицы (в декабре 2018 г. – 45 и 530,74 суверенных боливаров за доллар США) [31]. После 2016 г. Венесуэлу покинули 2,3 млн человек, что создает проблемы для соседних Колумбии, Эквадора, Перу и Бразилии [41]. Объявленный президентом «План восстановления экономики и процветания», предусматривающий деноминацию и девальвацию национальной валюты, привязку ее к криптовалюте петро, более гибкий обменный курс, регулярное повышение минимальной зарплаты и жесткий контроль над ценами на продукты и товары первой необходимости, пока не дал желаемых результатов. Нельзя исключить усиления авторитарных тенденций и радикализации режима под предлогом «защиты завоеваний боливарианской революции», что может найти отражение в тексте реформированной конституции. В середине 2019 г. истекают объявленные полномочия Национальной конституционной ассамблеи. Если проект Основного закона получит одобрение на референдуме, гипотетически следует переизбрать все ветви власти, что приведет либо к преодолению их противостояния, либо к смене главы государства, либо к поражению правящей партии. В среднесрочной перспективе относительная стабилизация на основе существующей модели возможна только при положительных сдвигах в экономике. Многое будет зависеть и от позиции силовых структур и международного сообщества. * * * На фоне «правого дрейфа» и трудностей леворадикальных режимов особо значима победа левых в Мексике. Поворотным событием в эволюции политической системы страны стало завершение безраздельной политической гегемонии Институционно-революционной партии (ПРИ), которая правила в течение семи десятилетий и потерпела поражение на президентских выборах 2000 г. Сменившее ее 12-летнее правление партии «Национальное действие» (ПАН), сочетавшей неолиберализм в экономике и консерватизм в политике, не улучшило социальной ситуации и не снизило насилие. В 2012 г. ПРИ получила шанс на реабилитацию в глазах избирателей, но президент Энрике Пенья Ньето (2012 – 2018), формально причисляемый к центристам, на практике сохранил преемственность политики предыдущих правых правительств, и накопившиеся проблемы остались нерешенными. Важные последствия имело переформатирование сложившейся к началу нового столетия трехпартийной системы, при которой в политическом спектре справа от ПРИ располагалась консервативная ПАН, а слева – Партия демократической революции (ПРД), объединяющая сторонников революционно-демократического и социалистического течений. (Остальные менее влиятельные партии не играли самостоятельной роли в политике и вступали в коалиции с тремя основными субъектами). В 2011 г. на политической арене появилось Движение национального возрождения (МОРЕНА) – гражданское объединение, зарегистрированное в 2014 г. в качестве политической партии [32]. В своей декларации принципов МОРЕНА выступило с резкой критикой неолиберальной модели и высказалось за глубокие политические, социально-экономические и культурные преобразования, которые предлагалось осуществлять конституционным путем. Партия отказалась от единой идеологии и сохраняет плюрализм мнений относительно общей цели. МОРЕНА - сторонник культурного разнообразия, свободы совести и культов, равенства возможностей, добивается снижения социальной поляризации и ликвидации любых форм эксплуатации, дискриминации и угнетения. В партии могут состоять представители всех классов, включая предпринимателей, приверженцы различных течений общественной мысли, конфессий и культур, ее основная цель – создание свободного, справедливого, солидарного, демократического и братского общества [30]. Основателем МОРЕНА стал Андрес Мануэль Лопес Обрадор, опытный политик, после выхода из ПРИ возглавлявший ПРД, от которой выдвигался в качестве кандидата в президенты в 2006-м и 2012 г., и бывший председатель правительства столичного Федерального округа. На федеральных выборах 1 июля 2018 г. А. М. Лопес Обрадор, выступавший под лозунгом «Вместе совершим историю», которого поддержали также левая Партия труда и евангелисты из консервативной «Социальной встречи» (ПЕС), добился убедительной победы, получив 53,19% голосов, в том числе 44,49% за счет собственной партии. С большим отрывом на втором месте оказался Рикардо Кортес, совместный кандидат в прошлом исторических и идеологических оппонентов ПАН и ПРД (22,28%). Представитель правящей ПРИ Хосе Антонио Мид Курибренья при поддержке Экологической зеленой партии Мексики набрал только 16,41%, а независимый политик Хайме Родригес Кальдерон – лишь 5,23% голосов. Более того, МОРЕНА, впервые участвовавшее во всеобщих выборах, завоевало 191 из 500 мест в Палате депутатов, что, благодаря поддержке союзников (61 место ПТ и 56 мест ПЕС), обеспечило ей абсолютное большинство. На долю МОРЕНА приходится 55 из 128 сенаторов, ПТ и ПЕС заняли соответственно 6 и 8 мест в верхней палате [35]. Разочаровавшиеся в традиционных партиях мексиканцы возлагают на нового президента, приступившего к обязанностям 1 декабря 2018 г., немало надежд, но ему придется столкнуться с многочисленными вызовами. Хотя для экономики и характерна положительная динамика, ее рост неустойчив, что позволяет говорить о стагнации (темпы роста ВВП - 2,9% в 2016 г., 2,0% в 2017 и 2,2% в 2018 г.). Инфляция невысока, но нестабильна (2016 г. 2,8%, 2017 – 6% и 2018 г. 4,8%) [34]. Хотя открытая безработица низка (3,8% в 2016 и 3,4% в 2017 г.), реальная картина не столь благополучна из-за частичной занятости и широкого распространения неформального сектора. Благодаря модернизации налоговой системы, росту числа налогоплательщиков и урезанию госрасходов в 2017 г. удалось довести бюджетный дефицит до 1,3% ВВП [16. Р.10]. В то же время сокращение расходов на социальные нужды способствовало затягиванию поясов как малообеспеченных слоев, так и среднего класса. Дополнительную неуверенность создает переформатирование отношений с США после прихода к власти Трампа, особенно проблема миграции, положения мексиканской диаспоры и трансформация в конце ноября 2018 г. Североамериканской зоны свободной торговли (НАФТА) в новое соглашение ЮСМКА (по первым буквам в названии стран), менее выгодное для Мексики и для Канады. Основной проблемой остается борьба с наркотрафиком и оргпреступностью, представленной конкурирующими наркокартелями. После превращения Мексики в основной транзитный маршрут поставки кокаина в США и сращивания мексиканской и колумбийской оргпреступности отмечен беспрецедентный рост насилия. Происходит инфильтрация криминальных группировок во власть, широкое распространение получили незаконная торговля оружием и коррупция. Немало вопросов возникает и к силовым структурам, системе правосудия и пенитенциарным органам [14. С.136-139]. Все болезненные проблемы мексиканского общества нашли отражение в правительственной программе Лопеса Обрадора [58. Р. 59-63]. Ключевые ее положения включают развитие энергетики и нефтеперерабатывающей промышленности, разработку новых месторождений углеводородов. Социальные задачи учитывают необходимость подготовки высококвалифицированных кадров, которая невозможна без реформирования и улучшения системы образования, увеличение числа стипендий и пенсий. Снижение госрасходов предполагается осуществлять не за счет затягивания поясов, а в результате сокращения управленческих расходов и отказа правительства от роскоши. Для снижения уровня насилия предлагается реформировать судебную систему, расследовать нераскрытые до сих пор преступления и ликвидировать социальные корни преступности. Неоднозначную оценку в обществе вызвала возможность переговоров с руководителями наркокартелей и амнистии для рядовых участников наркотрафика. Программа предполагает взаимодействие с другими партиями, сотрудничество с предпринимательскими кругами и профсоюзами. Осуществление намеченных планов потребует от Лопеса Обрадора немало усилий и нестандартных решений. От его успеха зависит не только будущее Мексики, но в значительной мере и судьба всех левых региона. * * * Внутриполитические сдвиги в большинстве стран Латинской Америки имели и региональные последствия, в первую очередь, для интеграционных объединений: из-за выхода Эквадора из Боливарианского альянса для народов нашей Америки (АЛБА), обострения системного кризиса в Венесуэле и начала протестных акций в Никарагуа деятельность этого объединения сведена к минимуму. Неоднозначное отношение стран Латинской Америки к политическим процессам в Венесуэле привела к фактическому распаду Союза южноамериканских наций (УНАСУР), который так и не смог избрать генерального секретаря. Шесть из 12 государств приостановили свое членство, а Колумбия официально вышла из организации, эквадорская штаб-квартира которой передана университету. Распад УНАСУР негативно отразился и на деятельности Сообщества стран Латинской Америки и Карибского бассейна (СЕЛАК), которое так и не смогло стать альтернативой Организации американских государств, внутренние разногласия в ОАГ также усилились из-за поляризации политических сил. Приход к власти правых в Аргентине и Бразилии и переизбрание консерваторов в Парагвае исключили участие Венесуэлы в Южноамериканском общем рынке (МЕРКОСУР), а вступление в него Боливии лишено смысла. Отказ МЕРКОСУР от политики закрытого регионализма открывает возможности для его сближения с Тихоокеанским альянсом, в который входят (кроме Мексики) правые правительства, сторонники Тихоокеанского партнерства (теперь уже без США) и дальнейшей интеграции в глобальную экономику. * * * В каждой стране были свои причины для «правого дрейфа» и усиления политической поляризации, но можно выделить и общие факторы, способствующие этим процессам. После «золотого десятилетия» (2003 – 2013) Латинская Америка с определенным сдвигом по времени была охвачена мировым экономическим кризисом, крайне негативно сказалось падение цен на углеводороды и другие товары традиционного экспорта. В условиях кризиса популистская программа левых оказалась неэффективной, из-за резкого сокращения госдоходов и падения темпов роста многие правительства были вынуждены сворачивать социальные программы, замедлилась или даже пошла вспять борьба с нищетой и бедностью. Распределительная экономика привела к чрезмерной бюрократизации и росту госаппарата, неповоротливости госсектора. На имидже левых негативно сказался системный кризис в Венесуэле. После перехода значительной части бедного населения в состав средних слоев более состоятельные и образованные граждане начали выдвигать требования, удовлетворение которых превышает имеющиеся у правительства возможности. Сказались слабость государственных институтов, чрезмерная персонализация политики и ориентация на харизматических лидеров. Широкий размах приобрели коррупционные скандалы. Усилению политической турбулентности способствовали и фрагментация партийно-политических структур, снижение рейтинга партий как института, несоответствие партийных и парламентских фракций. Все чаще главы государств не опираются на парламентское большинство, возникают сложности с формированием коалиционного президентства, а партийные коалиции все менее устойчивы. Теряют авторитет исторические и системообразующие партии, происходит размывание их идеологии, на первый план выходят т.н. всеохватные партии (catch all parties) и сетевые технологии. Негативная реакция консервативной части общества на отказ от традиционных устоев и чрезмерную либерализацию способствовала усилению евангелистских церквей и неопятидесятнических сект, которые в большинстве случаев занимают крайне правые позиции. Политическая усталость электората и стремление к переменам приводят к победе неизвестных ранее деятелей, не имевших политического опыта – бизнесменов, шоуменов, артистов, проповедников. Опасаясь смены социально-экономической модели, многие президенты (преимущественно леворадикальные, но не только) стремятся увековечить свою власть, при этом в лучшем случае принимаются конституционные поправки, а в худшем нарушаются действующие Основные законы, не проводятся предусмотренные законом референдумы либо игнорируются их итоги. Тем нее менее, правый реванш не окончателен: после оздоровления экономики можно будет отказаться от затягивания поясов и взяться за решение социальных проблем, к которому более склонны левые. Как показывает внутриполитическая и региональная поляризация, у них есть шанс провести работу над ошибками и вернуться к власти во время следующего электорального цикла.
Литература
комментарии - 99
discount prescription drugs <a href=" https://medrxfast.com/# ">canadian pharmacy</a> how can i order prescription drugs without a doctor <a href=" https://medrxfast.com/# ">online canadian drugstore</a> https://medrxfast.com/# discount prescription drugs pet antibiotics without vet prescription <a href=" https://medrxfast.com/# ">п»їed drugs online from canada</a> diflucan pill canada <a href=" https://diflucan.life/# ">diflucan tablet 100 mg</a> https://valtrex.icu/# price of valtrex diflucan 200 mg cost <a href=" https://diflucan.life/# ">how much is diflucan over the counter</a> price of wellbutrin <a href=" https://wellbutrin.best/# ">buy wellbutrin without prescription</a> cost of generic zithromax <a href=" https://azithromycin.blog/# ">order zithromax without prescription</a> https://azithromycin.blog/# zithromax without prescription zithromax buy online no prescription <a href=" https://azithromycin.blog/# ">where can i buy zithromax capsules</a> https://finasteride.top/# buy cheap propecia buy tadalafil 20mg price <a href=" https://tadalafil.pro/# ">tadalafil 2.5 mg price</a> https://tadalafil.pro/# cheapest tadalafil india generic sildenafil canada <a href=" https://sildenafil.pro/# ">generic sildenafil 50 mg</a> tadalafil uk generic <a href=" https://tadalafil.pro/# ">tadalafil over the counter uk</a> [url=https://pharmacy.ink/#]india pharmacy[/url] canadian pharmacy generic levitra [url=https://pharmacy.ink/#]trust pharmacy[/url] online pharmacy products https://tamoxifen.best/# generic tamoxifen Мой комментарий
|
Подписка
|
https://medrxfast.com/# buy prescription drugs from canada cheap