СУМЕРКИ УНИВЕРСАЛЬНОЙ МЕЧТЫ: ПОЧЕМУ США ВНОВЬ ДОЛЖНЫ СТАТЬ АМЕРИКОЙ
492
 20433
Болезненные неудачи США на Среднем Востоке, их наглядная неспособность сдержать уверенное расширения влияния Китая, нарастание напряжений в американской и опирающейся на нее глобальной экономике, равно как и многие другие явления ставят в повестку дня вопрос о неизбежности коренного изменения сегодняшнего «мирового порядка», основанного на американском – уже не столько доминировании, сколько лидерстве.По-видимому, Америка действительно перенапряглась, допустила пугающий перекос в использовании силы, как грубой, так и «мягкой», при небрежении своей главной обязанностью, обязанностью не хозяина, но лидера мира - демонстрации доступного ему привлекательного будущего.Рост популярности в США новых изоляционистов на фоне драматического провала еще недавно всесильных «неоконов» дает основания полагать, что вместе со следующими президентскими выборами они приближается ко времени не просто переоценки недавнего прошлого и открытого признания, но и деятельного исправления ранее допущенных ошибок.Однако ключевым вопросом современного развития человечества является совершенно иное. Для все еще не распавшегося окончательно на не связанные друг с другом элементы мира крайне важно понимать, смогут ли США той или иной ценой, ослабив внушаемый ими страх или укрепив симпатии к себе, понеся финансовые или военные потери, попав под действие «иракского синдрома» или впав в ура-патриотизм, похоронив неоконсерватизм или вдохнув в него под новой этикеткой вторую жизнь, - смогут ли они сохранить свое глобальное лидерство?Положение усугубляется тем, что на протяжении практически всей послевоенной истории США «сидели на двух стульях»: были одновременно ключевым регулятором и ключевым игроком глобального рынка. Эта позиция приносит исключительно высокие дивиденды, однако в силу глубокой внутренней противоречивости не может быть устойчивой. По завершении переваривания «советского наследства», которое стало содержанием эпохи Клинтона, она начала ощутимо сдерживать развитие глобальной экономики, вступив с интересами этого развития во все более острое противоречие, которое проявляется весьма разнообразно и неумолимо подтачивает доминирующую роль США.В этой связи представляется интересным и плодотворным подход, увязывающий исчерпание потенциала современной чрезмерно жесткой американской политики с нарастанием структурных проблем мирового развития, вызванных в том числе массовым распространением информационных технологий. Однако вывод о том, что решение этих двух групп проблем будет происходить одновременно, в ходе развертывания единого глобального кризиса, представляется, по меньшей мере, поспешным. Ведь глобальная напряженность и снижение эффективности систем управления могут продолжать нарастать еще несколько лет, а американское государство (и тем более управляющие его значимыми элементами глобальные структуры) многократно демонстрировало способность эффективно решать собственные локальные проблемы.Точно так же представляется крайне интересным наблюдение, согласно которому сначала «управляемые», а затем и всего лишь «контролируемые» кризисы, используемые в качестве инструмента управления американским и глобальным истеблишментом, отнюдь не обязательно полностью выйдут из-под контроля. Далеко не всякая тенденция доходит до своего логического завершения; она вполне может погаснуть или трансформироваться, не дорастя до диалектического выхода на новый уровень и отрицания себя самой.В частности, не только глобальная (пополняемая как раз сейчас «свежей культурной и интеллектуальной кровью» в виде китайских элит), но даже и американская система управления может научиться решать качественно более сложные задачи и, как минимум, научиться контролировать совокупность кризисов как некоторый новый уровень стабильности.Многие (и далеко не только) отечественные аналитики, даже из академической среды, предпочитают судить о положении США в категориях гегемонии и доминирования, драматически упуская суть этих гегемонии и доминирования – американского лидерства.Это лидерство прежде всего лежит в социальной, а не технологической сфере, и проявляется в первую очередь в комплексных социальных, а не производственных и даже собственно управленческих технологиях.Затушевывание американского лидерства категориями гегемонии и доминирования ведет к трагическому небрежению самой сутью, квинтэссенцией исторического «американского урока», преподаваемого всему миру.Ведь уникальность положения США и их действительно исключительное значение для мировой цивилизации заключается отнюдь не в их колоссальном влиянии самом по себе, но в первую очередь именно в их лидерстве, в способности показать остальному миру проходимый ими путь к процветанию (пусть даже и заведомо ложный, заведомо недоступный для остального мира, эксплуатируемого США в том числе и при помощи этой демонстрации, но все равно окрыляющий и увлекающий целые народы и поколения). И главное в этом пути даже не столько его привлекательность, сколько его формальная доступность и открытость почти для всех, несмотря даже на усиление глобальной конкуренции.Именно эта внешняя (пусть даже, повторюсь, и глубоко ложная на самом деле) доступность положительного примера и является, по моему глубочайшему убеждению, главным залогом устойчивости положения США как единственной сверхдержавы современного мира. Технологическое, военное и финансовое лидерство исключительно значимы (не говоря о масштабах экономики, по которому при исчислении по паритету покупательной способности США уступят Китаю уже в 2014 году, а при пересчете ВВП по рыночным курсам валют, - до 2020 года), но все равно второстепенны на фоне того, что в современном мире всякий, стремящийся к глобальному успеху, волей-неволей не просто соотносит себя с США, но поневоле заимствует у них, вместе с конкретными эффективными механизмами и инструментами, львиную долю их ценностей. А это означает, что он, по крайней мере частично, перерождается в результате успешного участия в глобальной конкуренции в некоторое, пусть и слабое, и культурно специфичное, но подобие американского общества.Это размывает идентичность как минимум незападных культур и тем самым подрывает их возможную альтернативную конкурентоспособность, то есть конкурентоспособность, найденную на ином, альтернативном американскому (и в целом западному) пути развития общества. Конечно, успешность такой альтернативы отнюдь не гарантирована, однако без размывания идентичности незападных обществ она, как минимум, остается теоретически возможной, - и данные общества, как правило, полностью сознают это.Однако глобальная конкуренция как явление всецело находится в американском культурном поле, и всякий участвующий в ней, всякий принимающий ее правила уже в силу этого автоматически становится «немножко Америкой», - даже если при этом усердно насаждает культ антиамериканизма.Такова реальность вне зависимости от того, нравится она нам или нет.Эстафету мирового лидерства примет у США та страна, которая сможет гармонично сплавить свою традиционную культуру с американскими ценностями и мотивациями, обеспечивающими высокую конкурентоспособность американского общества, и превратит американские ценности и мотивации из противоречия в естественное дополнение и продолжение своей культуры. Это долгая, трудная, кропотливая и невидимая миру работа, осуществляемая к тому же во многом стихийно. Спрогнозировать ее ход попросту невозможно, но, пока она не проведена, даже самые яростные конкуренты США будут, как это ни парадоксально, всеми силами поддерживать их лидирующие позиции.Мы видели нечто подобное в прошлом, когда в середине 2000-х годов Китай, в авральном порядке изменив свои внутренние правила, всеми силами, практически один против остального мира несколько месяцев поддерживал американский доллар, не давая ему упасть слишком сильно по отношению к мировым валютам. Непосредственная причина этого понятна: ориентированность китайской экономики на американский рынок.Однако есть и более глубокая, фундаментальная причина: изменение мирового порядка, мировых «правил игры» может осуществиться только в результате сознательных действий ряда участников глобальной политики и экономики, только в результате их стремления к новому, более справедливому и выгодному для них порядку. Достичь его, скорее всего, не удастся, - в общественной жизни обычно достигается не совсем та цель, которая ставилась в начале процесса, - однако как идеал этот «новый лучший мир» жизненно необходим: без него у участников процесса просто не будет стимула отказываться от «старого мира».И вся трагедия современной конкуренции с США в том, что этого нового идеала, такого же общедоступного и воодушевляющего, как американский, не существует.Вообще и отнюдь не только потому, что элита большинства влиятельных участников мировой политики глобализировалась, и ее вполне устраивает мир с лидерством США (разумеется, обычно с некоторыми непринципиальными изменениями), – особенно если они по-прежнему будут с большой охотой (и прибылью) снимать со всех остальных ответственность за развитие событий в мире, пусть даже и не принимая ее на себя.Причина более глубока: сегодняшний мир живет по правилам, сформулированным и воплощенным в жизнь в конечном счете именно Америкой. Все альтернативы, будь то этническая китайская или социально-религиозная исламская, менее универсальны, менее открыты, менее доступны и привлекательны, - и потому в стратегической перспективе обречены на поражение.Ведь человеку по самой его природе свойственно так или иначе, в той или иной степени, в той или иной форме стремиться к свободе и богатству – и, кстати, к равенству в свободе и в возможности достижения богатства, о чем почему-то забывают, говоря об американском пути и американской модели, тоже, - но далеко не всем свойственно стремление стать китайцем или мусульманином.И, протестуя и восставая против американского доминирования, отрицая американскую гегемонию, мир в то же самое время отнюдь не возражает против американского лидерства как такового, борясь не с самими американскими ценностями, но лишь с их искажением, извращением и предательством самой Америкой. Это борьба против Америки как подавляющего остальных участника глобального рынка, но за Америку как глобального регулятора, против реальной Америки, - но за Америку идеальную, против сегодняшней сиюминутной Америки, - но за Америку во всей полноте ее истории, против Америки, - но за американизм и, в конечном счете, за то, чтобы «США вновь стали Америкой».Сам факт ведения подобной борьбы есть выдающаяся историческая победа США, подтверждение их огромной исторической и культурной (при всей бедности и ограниченности их собственной культуры в узком, традиционном смысле этого слова) роли, исчерпывающее доказательство их сохраняющегося лидерства.В этих условиях сама возможность нового мирового порядка, как переход от «однополярного» мира к «многополярному», воспринимается как возможность не новой, большей справедливости или новой, большей свободы, но как хаос, как жестокая борьба всех против всех, как крушение относительно удобного и соединенного надежными коммуникациями мира, как возвращение «нового Средневековья» или, в самом лучшем случае, межвоенного периода.А этого не хочет никто – даже те, кто наглядно и ощутимо страдает от американского доминирования и действительно подавляется американскими «правилами игры».И современный мировой порядок, совершенно неэффективный и несправедливый с внешней, прагматической точки зрения, поддерживается изнутри титаническими, отчаянными усилиями тех, кому он вроде бы вредит. Не столько потому, что их лидеры скуплены на корню и отобраны по принципу личного рабства, но прежде всего потому, что альтернатива американскому доминированию пугает больше его.Именно в этом секрет сегодняшней и завтрашней Америки.Именно об этом слишком часто забывают не только российские, но и собственно американские эксперты, погрузившиеся в частности и порою слишком склонные к изучению леса как совокупности отдельно взятых стволов, веток и листьев.Свойственное этому жанру сочетание фактических неточностей с общим поэтическим характером мировосприятия представляется исключительно интересным с точки зрения его распространенности, чтобы не сказать общепринятости, прежде всего в среде наших ультра-патриотов и ультра-националистов.В целом легко понять и более серьезных, более профессиональных людей, завороженных, как кролик перед удавом, технологическим, в том числе военно-технологическим преимуществом США. Ведь технологический лидер мира – не просто поставщик жизненно необходимых производственных технологий. Это еще и создатель технологий управления, в том числе непрямого и скрытого, это еще и разработчик наиболее эффективных, а часто и вовсе саморегулируемых организационных структур – основы и опоры любой, и особенно конкурентной, деятельности.Не менее легко понять людей, указывающих на ограниченность потенциала развития Китая, Индии и Юго-Восточной Азии в целом, обусловленную их неизбывной ориентацией на наиболее емкие рынки мира – США и Евросоюза. Еще долгое время только эти два рынка будут отвечать эмпирически нащупанному критерию, по которому способный к саморазвитию и устойчивый рынок должен иметь не менее 300 миллионов полноценных потребителей, - и исторически лишь недавно этому критерию начал соответствовать Китай со своим средним классом.Однако эти и множество других факторов, несмотря на всю свою значимость и убедительность, представляют собой лишь частности на фоне того, что США продолжают выигрывать глобальную конкуренцию за наиболее привлекательный и при этом наиболее доступный образ жизни – за общественный идеал. Американскому идеалу пока все еще нет никакой альтернативы, приемлемой для разнородного большинства человечества.«Мир после Америки», конечно же, наступит – просто потому, что ничье лидерство и ничья гегемония не бывают вечными.Но Америку сменит не «новая сила», а «новая мечта», которая должна еще если не появиться, то, во всяком случае, проявиться как значимый фактор мировой политики.Пока же этого еще не произошло, мир продолжает жить в «американской эре», точнее – в ее все более тревожных, а часто и зловещих сумерках. Более того: системные проявления сменяющей ее новой эры, достаточно значимые для того, чтобы определенно говорить хотя бы о ее основных чертах, в настоящее время еще просто не видны.
комментарии - 492
|
Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
увы, слишком оптимистично для США