«Великое возрождение» и «морская цивилизация» Китая
35
 23606
Заметки о некоторых публикациях в китайской прессе Итоги состоявшегося в ноябре минувшего года XVIII съезда КПК дают повод серьезно задуматься о том, что происходит в сегодняшнем Китае, и чего можно ожидать в этой стране в будущем. Становится все более очевидным, что Китай, который, по выражению А. С. Пушкина, был «недвижным» в XIX веке и на наших глазах в XX веке стал приходить в движение, в XXI столетии все больше напоминает просыпающийся вулкан. Глубинное недовольство населения существующим положением в стране, особенно чиновничеством, прорывается все чаще и со все большей силой. Дальнейшее развитие событий внутри страны во многом будет зависеть от соотношения степени недовольства и порога терпения у населения Китая. Одновременно Китай, который еще сравнительно недавно во многом жил «в своей скорлупе», не выходя ни за «Великую китайскую стену» на суше, ни в моря и океаны, ныне превращается в одного из главных действующих лиц на мировой арене. Изменилось лицо китайского общества, особенно той его части, которая представляет морское, или «золотое», побережье страны. Это «богатая» или «относительно богатая» часть китайского населения. Она живет намного лучше остальной его части, что и создает проблемы. Численность «удачников» — около 300—400 миллионов человек, в то время как «бедная», или «относительно бедная», часть населения составляет до миллиарда человек. Блеск и нищета современного Китая У КНР есть несомненные достижения в некоторых областях материальной жизни. В то же время сегодня для китайцев, составляющих пятую часть человечества, главным в жизни представляются не достижения, а все новые проблемы и внутри страны, и во взаимоотношениях с остальным миром. Нынешние формы организации жизни общества в Китае все в большей степени не удовлетворяют потребности населения. Давление в пользу многообразия и плюрализма существует и нарастает. И с ним придется считаться. В свое время КПК пришла к власти в стране на волне недовольства политикой прежней правящей партии, благодаря щедрым обещаниям сельскому и городскому населению. Идет уже 64-й год пребывания КПК у власти, но до благоденствия все еще далеко. Мао Цзэдун своей политикой, прежде всего «большим скачком», «народными коммунами» и «культурной революцией», подорвал доверие к коммунистической партии, ее идеалам и коммунистической нравственности. Дэн Сяопин своим лозунгом «Обогащайтесь наперегонки!» разрушил традиционные нравственные устои, содействовал созданию в Китае общества потребления, эгоизма и погони за наживой. Бедные при нем остались бедными, а власть имущие чиновники несметно разбогатели. Именно в это время повальным явлением в КНР стала нечестность в отношениях людей друг с другом.  В результате политики Мао Цзэду-на и Дэн Сяопина на месте прежних устоев идеологии и экономической политики КПК образовалась пустота. Сегодня партия предлагает идеи «великого возрождения великой нации», «специфики или самобытности (то есть особенности, отличия, исключительности) Китая». Эти идеи вытесняют «Интернационал» и понимание того, что Китай — равноправная составная часть человечества, а китайцы ничем не отличаются от других людей, и им не присуща никакая исключительность. Пропаганда в КПК—КНР внушает мысль о сочетании в Китае патриотизма и интернационализма, по-новому трактуя понятие «интернационализм», понимая под ним некую общность человечества при сохранении каждой нацией своих особенностей. Таким образом, классовое содержание понятия «интернационализм» в нынешней ситуации либо затушевывается, либо как бы «отменяется». А вместо прежней «политэкономии социализма» партия предлагает лозунг «реформ и открытости».
Вообще все понятия, которые пропаганда КПК—КНР распространяет сегодня во внешнем мире, намеренно лишаются классового содержания, представляя собой попытку предстать перед остальным человечеством в качестве составной его части, не имеющей с ним идеологических разногласий. В то же время внутри самой КПК, как и в стране в целом, сохраняются такие понятия, как «самобытный социализм Китая» и «китаизированный марксизм». При этом при необходимости можно выдвигать на первый план то или другое — в зависимости от того, что оказывается выгодно в данной ситуации. Формально декларируя приверженность «китаизированному марксизму» и «самобытному социализму Китая» (для внешнего мира, прежде всего для нашей страны, пропаганда КПК предлагает переводить этот термин на русский язык как «социализм с китайской спецификой»), партия фактически вынуждена отказываться и от своей прежней идеологии, и от своего прежнего курса в экономической жизни страны. КПК существует сейчас, опираясь на политический режим максимальной концентрации власти, но без «одного вождя» и без «авторитетов», «одному слову» которых партия в прошлом подчинялась, практически не раздумывая. С конца 1950-х годов в КПК возникло деление руководства (или «хозяев» партии) на «две линии». «Первая линия» — это те, кто официально занимает руководящие посты в вооруженных силах, партии, государстве; а «вторую линию» составляют те, кто может и не занимать таких постов, но обладает реальной властью внутри партийной номенклатуры. Сегодня, когда одного «хозяина» в партии нет, можно предполагать существование нескольких таких «хозяев» как на «первой», так и на «второй» линии. Начнем с того, что КПК в настоящее время не является партией рабочих. Не является она и партией крестьян или интеллигенции. Сегодня это партия чиновников и военных. Изменился характер ее личного состава. Начинала она свою деятельность, провозглашая себя выразительницей интересов неимущих, пролетариата. Сегодня же — это партия имущих, разбогатевших в результате «маркети-зации власти», участия в «гонке наперегонки в целях обогащения», к чему призывал ее Дэн Сяопин. «Партия богатых», которая прежде всего озабочена тем, как удержать власть и свои богатства в стране, где большинство населения — люди небогатые или просто бедные. В Китае углубляется разрыв между чиновниками и военными, с одной стороны, и остальным населением — с другой. В стране учащаются разного рода протесты. Руководители КПК вынуждены признать, что «партия оторвалась от народных масс», что «Ганьбу», то есть костяк партии, ее кадровые работники, настолько разложились, погрязли во взяточничестве и погоне за деньгами и собственностью, что это грозит гибелью и КПК, и КНР. Руководители партии сосредоточены на удержании власти в своих руках. Накануне съезда на партийном совещании в Бэйдайхэ прозвучало предложение «упразднить систему лагерей трудового перевоспитания». В ответ руководитель силовых структур Чжоу Юнкан сказал, что это будет означать конец партии и государства. В январе 2013 года было официально объявлено о намерении на мартовской сессии ВСНП упразднить систему исправительно-трудовых лагерей. Но на самой сессии ВСНП объявления о ликвидации этой системы не последовало. В то же время было обещано, что проект изменения ситуации с лагерями трудового перевоспитания будет представлен к концу 2013 года.  В КНР явно усиливается давление в пользу отмены этого пережитка политического режима, созданного Мао Цзэдуном. И нынешние руководители не могут его игнорировать. Конечно, речь не идет пока о принципиальном осуждении самой системы «исправления трудом», введенной в 1957 году при правлении Мао. Тогда было принято решение, согласно которому власти могли без суда и следствия на годы отправлять в лагеря трудового воспитания всякого, кто будет сочтен «врагом идей Мао Цзэдуна», «врагом КПК и КНР». Используя свои карательные органы, КПК арестовывала любого, кто был не согласен с ее политикой. Лагеря трудового воспитания существовали и при Мао Цзэдуне, и при Дэн Сяопине, и при Цзян Цзэмине, и при Ху Цзиньтао. За 56 лет через них «пропустили» миллионы людей.
Очевидно, протест против существования этого «китайского ГУЛАГа» достиг такой степени, что руководители КПК вынуждены согласиться на его упразднение. Они делают это под давлением народа. Но при этом никто из нынешних руководителей не осудил ни Мао Цзэдуна, ни его последователей, больше полувека сохранявших систему бесчеловечного обращения с людьми. Никто не склонил головы и не признался в совершенных преступлениях, не попросил прощения у миллионов тех, кого вместе с родными бросили в эти лагеря. Никто не опубликовал статистики, не сообщил о том, сколько людей прошло через них, сколько из них погибло, сколько было покалечено или травмировано. Партия продолжает внушать народу, что только она одна и способна обеспечить стабильность. Но сама по себе стабильность не означает развития. В сегодняшней КНР наблюдается сосредоточение усилий правящей партии на том, чтобы удерживаться у власти, а не на создании условий для подлинного решения проблем людей. От всей прежней основы политики партии осталась только «подсистема государственного страха», политический режим максимальной концентрации власти. Он в значительной степени держится на инерции подчинения людей власти и на опасениях того, как бы «не стало хуже». Между тем современные руководители КПК продолжают курс Мао Цзэдуна на «великую партию», «великое государство», на превращение Китая в политический, экономический и военный центр мира. Они руководствуются мыслью Дэн Сяопина о противопоставлении «самобытности (специфики, своеобразия, исключительности)» Китая, собственно «нации Китая», остальному человечеству. В настоящее время они сделали ядром своей идеологии мысль о «нации Китая». Кровь и численность населения — вот две главные составные части национальной идеи, с точки зрения современного партийного руководства. КПК прошла путь от партии, руководствующейся марксизмом, до партии, которая хочет, чтобы ее воспринимали как «авангард нации Китая». Именно такая формулировка содержится сегодня в Уставе КПК. Сегодня партия стремится объединять людей уже не в процессе их взросления и возмужания, под воздействием воспитания и внешних факторов и тем более не путем их самовоспитания (сколь бы много ни говорилось о необходимости «расковывать мышление»). Она заявляет о желании сплачивать людей «от рождения», по принципу «принадлежности к людям одной крови». Такая позиция проистекает из взглядов Мао Цзэду-на и его последователя Дэн Сяопина на нацию Китая и ее место в мире, на войну в современном мире и на политический режим внутри Китая, построенный по принципу «абсолютного руководства» со стороны правящей партии, дословное название которой звучит как «Партия Общего Имущества». Сегодня лидеры КПК хотели бы добиться того, чтобы каждый «человек в Китае» с момента рождения, по крови, становился «имуществом» или «собственностью» нации Китая и «авангарда нации Китая», то есть КПК. «Мир мечты Китая» В марте 2013 года были проведены очередные сессии ВСНП и ВК НПКСК. Основным итогом этих мероприятий явилось закрепление в официальном порядке: внешне — путем выборов, а фактически — путем назначения на высшие руководящие посты в государстве тех, кого по договоренности между собой выдвинули на эти посты «теневые хозяева» партии. 2012 год и начало 2013-го стали временем появления на политической сцене нескольких новых фигур. Среди них главное место занимает Си Цзинь-пин. В его руках сегодня сосредоточены высшие официальные должности во всех трех главных ветвях власти: военной, партийной и государственной. Он занимает посты председателя Военного Совета ЦК КПК, председателя Центрального Военного Совета КНР (персональный состав Военного Совета ЦК КПК и Центрального Военного Совета КНР одинаков), генерального секретаря ЦК КПК, председателя Китайской Народной Республики. В этих условиях можно ожидать развития и воплощения в жизнь, по крайней мере в области внутренней и внешнеполитической пропаганды, главной идеи, с которой Си Цзиньпин начал свое «правление», — его призыва к «Великому возрождению великой нации Китая». Эту идею и он сам, и пропаганда представляют и как «Мечту Китая». В связи с этим важно проследить, каким языком начинают говорить в Пекине пропагандисты этой идеи. Ван Ивэй посвятил рассуждениям о «Мечте Китая» статью, опубликованную в центральной газете «Хуань-цю жибао» 29 января 2013 года. Он особо подчеркнул, что истоки этой «Мечты» следует искать у Сунь Ятсена. Тем самым протягивается нить, которой в сознании, прежде всего, читателей в КНР, хотели бы связать Сунь Ятсена и Си Цзиньпина, подразумевая при этом, конечно, и обращение к Мао Цзэдуну и Дэн Сяопину как к промежуточным звеньям этой «цепи». Иными словами, когда сегодня в КНР говорят о «Мечте Китая», то стараются внушить, что это — «мечта всех китайцев на все времена», начиная с деятельности Сунь Ятсена еще при Великой Цинской империи, затем в борьбе против этой империи, а далее — в борьбе внутри Китая и с его «внешними врагами». Но главное — это всяческое подчеркивание того факта, что только сейчас появились материальные условия для реального воплощения «Мечты Китая» в жизнь, а потому так необходимо вооружить население КНР духовно, дать ему «знамя» — «Мечту» о «возрождении нации Китая». Утверждается также, что «Мечта Китая» «берет истоки в Китае», «принадлежит Китаю», «создана в Китае». Таким образом, вместо привычного положения о народе, которому должна принадлежать политическая власть и который является источником этой власти, в современном Китае в основу предлагаемой Си Цзиньпином национальной идеи закладывается понятие «Китай», «нация Китая». В этом проявляется желание современных пекинских руководителей и пропагандистов выделить Китай, отделить и обособить его, утверждая китайскую «особость», «исключительность», превосходство над всеми остальными нациями, противопоставить «остальному миру» или «остальному человечеству». «Мечту Китая» утверждают и будут утверждать прежде всего в самом Китае, среди китайцев. Но далее из статьи выясняется, что этим задача совсем не ограничивается. Ван Ивэй провозглашает, что «Мечта Китая» необходима всему миру, что существует «триединство мечты Китая, мечты Азии и мечты всего мира». Если «Мечта Китая» — это своего рода современный проект «введения единомыслия в Китае», то очевидно, что такое же единомыслие Пекину хотелось бы навязать не только Китаю, но и Азии, а далее — всему человечеству. Другими словами, теперь КПК— КНР предлагают всему миру постепенно осознать, что вместо всего ранее существовавшего в истории и выдвигавшегося в той или иной стране в качестве национальной или интернациональной «мечты» (идеологии) придется принять как единственную и универсальную мечту человечества то, что называется «Мечтой Китая». Далее рассматривается вопрос о социализме. В КПК—КНР не отказываются от этого термина. В то же время становится очевидным, что там резко отделяют предшествующую историю социализма от сегодняшней ситуации. Отныне предлагается считать, что речь должна идти прежде всего о создании социализма в Китае, о строительстве «самобытного китайского социализма». Причем утверждается, что именно этот социализм и будет мировым социализмом — общим будущим всего человечества. Следовательно, «Мечта Китая» и «социализм Китая» оказываются, в сущности, одним и тем же. Всему человечеству предлагается понять, что его будущее — это тот социализм, каким он является в Китае. Иными словами, имеется в виду та практика социализма, тот общественный строй, который создан при правлении Мао Цзэдуна и фактически сохраняется по сей день и как политическая система, и как идеология — «китаизированный марксизм». Ван Ивэй рассуждает и о том, какие задачи придется решать на пути осуществления «Мечты Китая». Прежде всего речь идет о «сохранении Азии от вторжения Запада». Как видно, под Азией здесь имеется в виду и современное географическое понятие (вероятно, если в КПК—КНР сочтут это необходимым, сюда могут включать и понятие «Евразии»), и все «три А»: Азия, Африка и Латинская Америка (Америка Латина). Всем им предлагается совместно противостоять тому, что в КПК— КНР включают в понятие «Запад», под призывом «сохранять себя от вторжения Запада». Здесь, кстати, проступает и та идейная основа, на которой в Пекине хотели бы укреплять взаимопонимание с теми в нашей стране, кто разделяет такие взгляды. Можно увидеть тут и некий «мостик» на пути к сотрудничеству в идеологическом плане с воинственными исламистами.  Современные идеологи КПК не только противопоставляют Китай «остальному» человечеству, добиваются того, чтобы оно приняло «Мечту Китая» как свою собственную, но и стремятся объединить в единое целое всех на планете, кроме «Запада», противопоставить ему весь «остальной мир», который должен стать «миром Мечты Китая». Более того, таким образом, весь этот «остальной» мир ставится перед выбором: относят ли себя те или иные страны и народы к «Западу» или готовы под водительством КПК—КНР «сохранять себя от вторжения Запада».
Ван Ивэй выдвигает и другую задачу. Он говорит о том, что необходимо продемонстрировать универсальность «Мечты Китая», то есть ее пригодность, необходимость и неизбежность для народа каждой страны в мире. Именно на это направлена вся пропаганда современных КПК— КНР, осуществляемая, в частности, с помощью всемирной сети Институтов Конфуция и классов Конфуция. Ощущается намерение под знаменем Конфуция повести людей на земном шаре к восприятию «Мечты Китая» как универсальной, единственно пригодной и необходимой всему человечеству. Институты Конфуция — это центры распространения идеологии, в основе которой сегодня лежит «Мечта Китая», мысль о «великом возрождении великой нации Китая». Наконец, Ван Ивэй пишет и о том, что на пути к осуществлению своей «мечты» Китай намерен «возвыситься», «создать свою морскую цивилизацию», добиться таким образом «объединения всего мира» и на этом пути «превзойти вклад Запада». Это вновь выдает стремление идеологов КПК добиваться превосходства над «остальным» человечеством. Особый интерес представляет использование термина «морская цивилизация». Речь идет ни больше и ни меньше, как о создании, наряду с уже имеющейся в Китае сухопутной, или континентальной, цивилизацией, которая также провозглашается и самой древней, и высшей по сравнению с иными цивилизациями, еще и новой «морской цивилизации». О том, что в истории человечества на берегах Средиземного моря родилась «голубая цивилизация» (если говорить о ее цвете по сравнению с «желтой цивилизацией» Китая), которая стала и продолжает оставаться до сих пор источником прогресса фактически всего человечества, в Китае заговорили в 1980-х годах, в период «золотого века» реформ. Но теперь этот вопрос трактуется по-иному. Речь отныне идет о том, что на смену старой средиземноморской, или «голубой цивилизации» — то есть цивилизации Запада, должна появиться новая «морская цивилизация», цивилизация Китая. В КПК—КНР ставят задачей добиваться того, чтобы Китай вышел в Мировой океан, чтобы на побережье всех континентов признали Китай главной морской державой. Все это означает, что в своей внешнеполитической деятельности КНР намерена присутствовать на всех континентах, особенно в Азии, и в то же время готова к активному наступлению глобально-континентального характера. Она стремится развернуть свое глобально-океаническое наступление с тем, чтобы обеспечить присутствие на морском побережье повсюду в мире, от Арктики до Антарктики. Думается, эти планы должны заставить задуматься людей во всех странах, как континентальных, так и морских. Стремясь создать морскую цивилизацию, в КПК—КНР ставят задачу «добиться, таким образом, объединения всего мира, и на этом пути превзойти вклад Запада». Следовательно, уже сегодня населению страны внушают, что «Мечта Китая» — это «объединение всего мира», то есть, по сути, создание «Планеты Китай». При этом речь идет, как можно понять, в первую очередь о борьбе против всего того, что в КПК—КНР будут вкладывать в понятие «Запад». Итак, господствует все та же мысль о противопоставлении Китая и «остального» человечества, в первую очередь той его части, которая именуется «Западом», а также о борьбе против этой части за то, чтобы «объединить весь мир». Ясно, что это должно произойти под главенством или господством «нации Китая». В определенном смысле все это представляет собой развитие идей Мао Цзэдуна и Дэн Сяопина о создании всемирного единого фронта с участием Китая или под его идейным руководством. В прежние времена этот фронт формировался для борьбы против СССР, а в настоящее время — против «Запада». «Жесткая и непримиримая позиция Китая» В той же газете «Хуаньцю жибао» 1 февраля 2013 года появилась редакционная статья с разъяснением формулировки «жесткая и непримиримая позиция Китая». С одной стороны, ее появление следует связать с некоторыми конкретными ситуациями последнего времени, в частности со столкновением интересов на морях, особенно в вопросах о принадлежности островов, которые считают своими те или иные государства. С другой стороны, в этом находит свое проявление общая реакция в КПК—КНР на то, что происходит в мире, особенно тогда, когда речь идет об интересах, которые китайское руководство считает своими. В статье утверждалось, что Китай «не откажется от своих законных прав», «не пожертвует своими жизненно важными интересами». Понятно, что конкретно имеются в виду некоторые острова, на которые сейчас претендуют два соседних государства. В этой ситуации возможны два подхода. При желании можно искать пути к переговорам, подчеркивать стремление решать вопросы исключительно мирным путем, признавая, что у каждой из сторон затронуты ее законные права и жизненно важные интересы. Но можно поступать и иначе — делая упор на то, что только твоя позиция единственно правильная, и Китай в конечном счете намерен настоять на своем, не принимая во внимание позиции партнеров. Опасность состоит в том, что такой подход может привести к последствиям, пагубным для людей в странах—участницах спора. О такой реальной опасности свидетельствует то, что далее в рассматриваемой статье содержатся неприкрытые угрозы в адрес других государств на мировой арене. Обращаясь к ним, автор недвусмысленно предупреждает: «Чтобы и дальше развивать отношения с Китаем, вам обязательно надо это запомнить». И это уже — обращение не только к тем, с кем сегодня есть споры по поводу тех или иных островов, но и вообще ко всем, кто имеет дело с КНР. Им предлагается запомнить, что КНР будет непременно добиваться осуществления того, что она считает своими законными правами и жизненно важными интересами. Причем речь идет и о современных экономических интересах (источниках сырья и т. п.), и о «счетах исторического характера». Все это чревато созданием трудностей в двусторонних и многосторонних отношениях КНР с другими странами. Далее в статье ставится вопрос: придется ли Китаю когда-либо вставать на позицию жесткости? Иными словами, авторы статьи хотели бы побудить другие государства задуматься над выбором, перед которым они стоят. Либо соглашаться на условия Китая, всегда и везде идти на уступки ему, коль скоро он считает, что речь идет о его законных правах или жизненно важных интересах. Либо натолкнуться на жесткую позицию КНР, то есть столкнуться с применением силы с ее стороны. При этом в статье подчеркивается, что все окажется в зависимости от того, «будут ли другие государства принуждать нас (то есть КПК—КНР. — В.Г.) к этому». Следовательно, несогласие удовлетворять требования КНР в отношении того, что она назовет своими законными правами и жизненно важными интересами, в КПК—КНР обещают воспринимать как шаги других государств, принуждающие Китай к проявлению жесткости, то есть применению силы. Тем самым вина априори возлагается на любую страну, которая не согласится выполнять требования китайской стороны. Так вопрос ставится в современном Китае впервые. Более того: в статье затем напоминают, что «в прошлом некоторые страны бесконтрольно ущемляли национальные интересы Китая». Однако теперь, говорится далее, им надо твердо уяснить, «где проходит черта, за которую заступать нельзя». Такая постановка вопроса означает, что КНР намерена жестко реагировать на любое несогласие с ее позицией и требованиями.  Для нашей страны это предупреждение имеет особую важность, поскольку именно нам современные КПК—КНР адресуют упреки в том, будто бы в прошлом Россия бесконтрольно ущемляла национальные интересы Китая. С такой оценкой нашей политики и наших действий в отношении восточного соседа в истории никоим образом нельзя согласиться. Это угрожающая нам постановка вопроса. Она требует по крайней мере выработки нашей твердой официальной позиции, а также предложения китайской стороне вступить в диалог с целью разъяснить позиции обоих государств и прийти к взаимопониманию относительно необходимости соблюдать в наших двусторонних отношениях принципы вечного мира, полной независимости и абсолютного равноправия России и Ки-тая1. Мы ни в коем случае не должны игнорировать скрытые или явные угрозы в наш адрес. На них надо реагировать!
Наконец, в той же редакционной статье говорится, что «если какой-то азиатской стране и предопределено стать новой мировой супердержавой, то это будет Китай». Подобная постановка вопроса снова возвращает к мысли о том, что в современных международных отношениях совершенно необходимо с уважением относиться друг к другу, не выдвигать идеи, которые оборачиваются навязыванием или стремлением навязывать якобы существующее превосходство какого-либо одного государства. Сам термин «супердержава» сегодня неприемлем в международном общении. Си Цзиньпин:еще раз о «Мечте Китая» 17 марта 2013 года центральный печатный орган КПК газета «Жэньминь жибао» рассказала о выступлении Си Цзиньпина при завершении работы очередной сессии ВСНП. В нем он снова говорил о «великом возрождении великой нации Китая» и о «Мечте Китая». Все это дает основания воспринимать эти слова как своеобразный «девиз» его правления. Во всяком случае, исторический опыт, как мы его понимаем, свидетельствует о том, что к такого рода терминам и формулировкам следует относиться внимательно, стремясь как можно глубже понять их суть, реальное содержание. Такие высказывания во многом определяют внешнюю политику Китая, его политический курс и в отношении нашего народа, нашей страны. Си Цзиньпин заявил: «Я уверен, что когда КПК исполнится 100 лет, обязательно будет достигнута цель всестороннего формирования сред-незажиточного общества, а когда КНР исполнится 100 лет, обязательно будет достигнута цель создания могучего, демократического, цивилизованного и гармоничного модернизированного социалистического государства, мечта о великом возрождении нации Китая обязательно будет реализована». Итак, на реализацию «Мечты Китая», «великого возрождения великой нации Китая» Си Цзиньпин отводит сорок лет. По его расчетам, этой цели можно достичь к 2049 году. Самому Си Цзиньпину к тому времени исполнится почти сто лет. Новый руководитель Китая исходит из того, что к тому времени будут продолжать существовать и КПК, которая подойдет к своему 130-летию, и КНР, которой исполнится 100 лет. Проблема в том, что нынешние поколения людей в КНР целиком сменятся к тому времени новыми людьми. И что произойдет с Китаем (да и со всем миром) за эти десятилетия, сегодня предсказать невозможно. Важно отметить, что речь в этом программном заявлении идет не о завершении построения в Китае коммунистического или социалистического общества. Си Цзиньпин фактически повторяет сегодня высказанную еще Чжао Цзыяном мысль, что Китай находится лишь на начальной стадии социализма. А это означает, что, с точки зрения Си Цзиньпина, нет прямой связи между такой целью, как построение «социализма» или «коммунизма» в Китае, и осуществлением «Мечты Китая». «Мечта Китая» — это скорее всего нечто иное. Это «возрождение нации Китая», которое, очевидно, будет проявляться, в соответствии с желанием Си Цзиньпина, в усилении реальных позиций (или власти) Китая на земном шаре. Си Цзиньпин подчеркивает, что КПК является руководящим ядром в деле реализации народом Китая «Мечты Китая», а «самобытный социализм Китая» служит путем осуществления «великого возрождения нации Китая». «Преимущества социалистического строя нашей страны будут все более очевидными, наш путь будет все шире и шире, именно такую уверенность мы должны иметь на нашем пути, в нашей теории и нашем строе». Тем самым китайское руководство оставляет в полной сохранности, по крайней мере на словах, такую основу дела осуществления «Мечты Китая», как социалистический строй, теория социализма. Судя по практике политической жизни в современном Китае, все это, однако, существует лишь на словах. Существенного идейного воспитания масс на основах марксизма, как и развития теории социализма и коммунизма, в Китае не ведется. Сохраняются только термины да некоторые формулировки. Так что и в этой области возникает известный разрыв между словом и делом. Само появление терминов «Мечта Китая», «великое возрождение великой нации Китая» никак не связано с теорией марксизма, пусть даже «китаизированного марксизма». Скорее всего они выдвинуты для того, чтобы создать новое пропагандистское орудие манипулирования массами, привлечения их на поддержку КПК и ее политического курса. Си Цзиньпин утверждает, что «проведение реформ и открытости — исключительно важный шаг для осуществления "Мечты Китая"». Это заявление свидетельствует о том, что и нынешние руководители КПК оставляют в качестве лозунга тезис о необходимости продолжения политики, намеченной еще Дэн Сяопином. Но какое конкретное содержание они вкладывают в эти понятия, каким именно путем пойдет новое руководство, предсказать невозможно. Это во многом будет определять развитие событий внутри Китая. Хочешь мира — готовься к войне В материалах, опубликованных «Жэньминь жибао», далее отмечается, что в качестве председателя ЦВС КНР Си Цзиньпин придает важное значение усилиям по строительству армии и обороны страны. Предпосылкой осуществления «великого возрождения нации Китая», по его словам, является развитие страны и укрепление ее обороноспособности. В идейном арсенале КПК наряду с мыслью о «величии нации», о «великом возрождении» вообще все более активно используется ныне мысль о войне. В период подготовки и проведения съезда звучали призывы к армии «готовиться к войне», действовать в духе «активной обороны», демонстрировать «устрашающую мощь» вооруженных сил. Во время встречи с делегацией НОАК в рамках первой сессии ВСНП 12-го созыва Си Цзиньпин назвал целью КПК в области повышения боеспособности армии в новой обстановке «создание народной армии, подчиняющейся партийному командованию, способной одержать победу в войне и обладающую превосходным стилем работы». Таким образом, он «указал направление и представил основу для содействия строительству обороны и армии в новых исторических условиях». Иными словами, целью провозглашено усиление военного потенциала государства, причем такого потенциала, который способен решать задачи прежде всего внутри страны, обеспечивая продолжение пребывания «хозяев» партии у власти, а также на мировой арене. Известно, что силовые ведомства, представляющие часть военного потенциала, находящегося под абсолютным контролем КПК, по своей численности, очевидно, в несколько раз превышают армию. На их содержание выделяется сейчас из официального бюджета больше средств, чем на НОАК. Одновременно в последние годы все громче звучат призывы превратить армию КНР в такую силу, которая должна готовиться не только к оборонительной, но и к наступательной войне, стать силой, способной побеждать в любом конфликте на мировой арене, прежде всего в локальных войнах. Очевидно также, что действия этой армии будут при необходимости оправдываться именно такой целью, как претворение в жизнь «Мечты Китая», осуществление «великого возрождения великой нации Китая». Интересно отметить, что Си Цзиньпин назвал армию не так, как она обычно до этого именовалась — НОАК, а «армией народа», или «народной армией». Видимо, это должно акцентировать мысль о том, что в Китае «все вокруг народное», что люди должны считать «народными» и КПК, и ее вооруженные силы. В результате окончательно исчезает всякий «классовый акцент». Ведь наименование НОАК, в соответствии и с теорией марксизма, и с заявлениями прежних руководителей КПК, содержала идею «освобождения» угнетенных и эксплуатируемых. Вероятно, нынешние руководители почувствовали, что времена изменились, а на первый план вышла задача убеждать людей в Китае, что партия, ее вооруженные силы, все партийно-военное чиновничество не оторваны от народа, а являются его неразрывной частью. Нынешние руководители КПК— КНР продолжают осуществление курса на то, чтобы активно работать с народами других стран. Об этой стороне деятельности и позиции Си Цзиньпина «Жэньминь жибао» писала: «Прочность основы дружбы между государствами зависит от глубины дружбы между их народами... Китай будет придавать повышенное значение изучению и использованию всех замечательных достижений цивилизации, сотворенных народами разных стран мира». В то же время китайский руководитель подчеркивал, что «ни одна страна не должна рассчитывать на то, что мы будем торговать своими ключевыми интересами, ни у кого не может быть ни малейшей надежды на то, что мы вкусим горькие плоды ущемления суверенитета, безопасности и интересов развития государства». «Жэньминь жибао» особо отметила, что это выступление «заложило основную мысль китайской дипломатии в будущем». Кроме того, Си Цзиньпин также повторил известное утверждение: «Китай никогда не будет гегемоном, никогда не будет заниматься экспансией». Это очень хорошие слова. К сожалению, до сих пор на практике они нередко означали лишь то, что КПК—КНР оправдывают любые свои действия на мировой арене, отвергая обоснованные позиции партнеров. Вот почему выдвигаемые сейчас политиками и пропагандистами КПК— КНР идеи о «великом возрождении великой нации Китая» вызывают много вопросов и требуют разъяснений. Их прояснение и обсуждение необходимы для того, чтобы найти взаимопонимание и наладить сотрудничество с китайским народом на принципах мира, самостоятельности и равноправия. ♦ комментарии - 35
|
Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
Wow! Talk about a posting knkocnig my socks off!