Введение
Первые консультанты Всемирного банка, прибывшие в начале 90-х в Эстонию, порекомендовали ей закрыть все высшие учебные заведения. В будущем, объяснили они, Эстония в условиях свободной торговли с развитыми странами будет иметь сравнительное преимущество в тех видах экономической деятельности, для которых высшее образование не потребуется [4]. Несмотря на комическую абсурдность этой рекомендации для любого здравомыслящего человека, она отражает уровень адекватности современных экономистов в вопросах свободной торговли. Взгляды большей части мирового экономического сообщества о безальтернативности свободной торговли основываются на стандартной модели, сформировавшейся в XIX и начале XX веков [10, 12, 13, 15], базирующейся на совершенно неадекватных для XXI века предположениях. В ней подразумевается, что технологии во всем мире одинаковы, все страны имеют одинаковый и немедленный доступ к самым передовым достижениям науки и техники, и в результате производительность труда каждого человека одинакова, независимо от образования, отрасли и географии.
В наших предыдущих работах на примере простых численных иллюстраций было показано, что, если какие-то из этих постулатов не выполнены, то в свободной торговле появляются выигрывающие и проигрывающие, и, таким образом, свободная торговля не является универсальным благом для всех [6, 7].
В настоящей статье вновь рассмотрена самая знаковая, можно сказать, культовая модель международной торговли — теория сравнительных преимуществ Рикардо. Чрезвычайно поучительным является формальное «доказательство» того, что в модели Рикардо при свободной торговле выигрывают оба участника, приведенное в основных учебниках международной экономики. Двумя видами продукции рассматриваются условные «вино» и «сыр», что заведомо подразумевает качественную равноценность производимых товаров. Такая качественная равноценность применима к XIX веку и вполне справедлива для обмена высокотехнологичными товарами между одинаковыми по уровню развития странами. Однако, если речь идет о торговле между низкоразвитыми и развитыми странами, такое сравнение абсолютно неуместно.
Основной продукцией экспорта низко развитых в технологическом отношении стран (таких, как Россия, страны Восточной Европы и Южной Америки) являются примитивные товары и сырье. Поэтому для анализа современной торговли между двумя типами стран необходимо разделять товары на «продвинутые» и «примитивные» типы.
В классической модели Рикардо вслед за введением одинаковых типов товаров следует постулат о том, что единственный фактор производства — труд — равноценен во всех отраслях и может свободно перемещаться из одной отрасли в другую. Соответственно, и уровень зарплат (вознаграждения) в двух отраслях не может отличаться. Из этих постулатов действительно следует, что оба участника выигрывают при свободной торговле, специализируясь только на товаре, в которой у каждой страны есть сравнительное преимущество.
При торговле между развитыми и низкоразвитыми странами так же, как и рассмотрение только однотипных товаров, неуместно предположение об эквивалентности труда и о том, что рабочие могут свободно перемещаться из примитивных отраслей промышленности в высокотехнологичные. Труд в XXI веке четко разделяется на высококвалифицированный, применяемый в разработке и производстве высокотехнологичных товаров, и низкоквалифицированный, применяемый, например, в отверточной сборке, сельском хозяйстве или добыче сырья.
В настоящей статье модель Рикардо рассмотрена в контексте торговли между низкоразвитыми и развитыми странами. Двумя типами товаров являются примитивные и высокотехнологичные, а труд может быть низкоквалифицирванным и высококвалифицированным. Формально доказано, что равенство производительности труда и полная взаимозаменяемость неквалифицированного и квалифицированного труда является необходимым условием выводов о всеобщем благе свободной торговли. В случае же, если вклад высококвалифицированного труда в благосостояние страны выше, чем вклад низкоквалифицированного, благосостояние низкоразвитой страны при либерализации внешней торговли и специализации на примитивных товарах снижается.
При всей интуитивной очевидности приведенных выводов главным для России является не математический вопрос. Почему такие необходимые меры, как защита отечественных высоких технологий и сохранение научного и инженерного потенциала, не нашли воплощения в жизнь, несмотря на последовательное и нескрываемое уничтожение всей промышленности «свободной рукой рынка» в течение последних тридцати лет? Обсуждению этой проблемы посвящена вторая часть данной статьи.
Теория сравнительных преимуществ Рикардо
Рассмотрим простейшую иллюстрацию модели Рикардо, адаптированную к реалиям XXI века. Две страны (развитая — условные США и низкоразвитая — условная Россия) производят два типа товаров — высокотехнологичные (лаптопы) и примитивные (стулья). Каждая из стран имеет по 500 рабочих, которые могут быть трудоустроены как в одной отрасли, так и в другой.
Таблица 1. Производство двух видов продукции
в двух странах в условиях автаркии.
|
Продукция
|
Рабочих в США
|
Производство в США
|
Рабочих в России
|
Производство в России
|
Производство в мире
|
|
Стулья
|
200
|
100.000
|
200
|
80.000
|
180.000
|
|
Ноутбуки
|
300
|
60.000
|
300
|
18.000
|
78.000
|
Теперь представим, что Россия и США специализировались бы только на одном продукте, а другой покупали взамен у торгового партнера. США могли бы перенаправить 200 рабочих из мебельной отрасли в электронику, увеличив таким образом производство компьютеров до 100.000 в год, а Россия — перенаправить 300 рабочих из электроники в мебельную промышленность, увеличив производство стульев до 200.000 в год.
Таблица 2. В условиях свободной торговли каждая из стран
специализируется на одном виде продукции.
|
Продукция
|
Рабочих в США
|
Производство в США
|
Рабочих в России
|
Производство в России
|
Производство в мире
|
|
Стулья
|
0
|
0
|
500
|
200.000
|
200.000
|
|
Ноутбуки
|
500
|
100.000
|
0
|
0
|
100.000
|
Таким образом, можно просто оптимизировать имеющиеся ресурсы и увеличить мировое производство обоих товаров.
Однако теперь условжим модель учетом того, что цена высокотехнологичных товаров гораздо выше цены примитивных. Возьмем стоимость лаптопа 1000 долларов, а стоимость стула — 100 долларов. Что будет со свободной торговлей, если мы подставим в эти две таблицы долларовые цены наших двух товаров?
Таблица 3. Производство продукции в двух странах
в условиях автаркии в долларовом эквиваленте.
|
Продукция
|
Рабочих в США
|
Производство в США
|
Рабочих в России
|
Производство в России
|
|
Стулья
|
200
|
$10.000.000
|
200
|
$8.000.000
|
|
Ноутбуки
|
300
|
$60.000.000
|
300
|
$18.000.000
|
|
Всего
|
500
|
$70.000.000
|
500
|
$26.000.000
|
Таблица 4. Страна, специализирующаяся на производстве
примитивной продукции, проигрывает в результате
либерализации торговли с более развитым партнером
|
Продукция
|
Рабочих в США
|
Производство в США
|
Рабочих в России
|
Производство в России
|
|
Стулья
|
0
|
$0
|
500
|
$20.000.000
|
|
Ноутбуки
|
500
|
$100.000.000
|
0
|
$0
|
|
Всего
|
500
|
$100.000.000
|
500
|
$20.000.000
|
Этот пример демонстрирует, как неразвитая страна немедленно проигрывает в результате открытия рынков. Однако основное течение мировой экономической мысли непреклонно: такого не может быть! Свободная торговля выгодна всем участникам!
Столпы теории международной торговли и профессора ведущих американских университетов, например, посвящают целые параграфы в своих книгах поучениям тех, кто «заблуждается» в своих аргументах против свободной торговли7. В частности, Пол Кругман и соавторы приводят очень поучительное доказательство, что в рикардианской модели обе страны выигрывают, специализируясь только на том, в чем у них сравнительное преимущество.
Оперируя относительными ценами на два типа товаров и относительном количестве трудочасов в обеих странах, требующихся для производства этих товаров, столпы мировой экономической мысли постулируют, что относительная цена (в нашем примере) стула и лаптопа якобы не может быть меньше, чем относительное число трудочасов на их производство. Ведь если стул намного дешевле лаптопа, то никто не будет тратить трудочасы на производство мебели, а все бросятся в производство электроники. И если для изготовления стула нужен, например, один рабочий день одного человека, а лаптопа — пять дней, то стоимость стула не может быть меньше, чем 1/5 стоимости лаптопа. Потому что иначе работать в мебельной промышленности пришлось бы за меньшую почасовую оплату, чем в электронике, и все плотники сразу же стали бы инженерами, исследователями, кандидатами и докторами технических наук.
Далее, следует из их «доказательства» и при нашем предположении, что у США сравнительное преимущество в электронике, относительные трудозатраты на производство одного лаптопа в Штатах меньше трудозатрат на производство пяти (как в России) стульев. Соответственно, относительная цена лаптопа в Штатах меньше цены 5 стульев. При таком соотношении цен, утверждают сторонники модели Рикардо, российские электронщики должны сдать все свое (неэффективное) оборудование в металлолом, закрыть все технические вузы, взять в руки слесарные инструменты и пойти в мебельную промышленность. Ведь получается, говорят нам консультанты, что вместо того, чтобы тратить пять трудодней на производство лаптопа, российский инженер может за это время сделать пять стульев. На эти пять стульев в Штатах в силу постулата о равенстве единицы труда инженера и неквалифицированного рабочего и в силу наших предположений о сравнительном преимуществе, всегда можно купить больше одного лаптопа. На этом основывается вывод о том, что эффект для России от свободной торговли положителен.
Заметим, что требование эквивалентности и взаимозаменяемости низкоквалифицированного и высококвалифицированного труда является с математической точки зрения необходимым условием взаимовыгодности торговли между двумя странами с разным уровнем развития. Если это условие не выполняется, то есть если высококвалифицированные кадры ценнее для экономики, чем неквалифицированные, вывод о взаимной выгоде свободной торговли сделать уже нельзя. В Математическом дополнении мы приведем формальное доказательство этого утверждения.
От каждого — по способности, всем — поровну?
В классической модели Рикардо труд не дифференцируется, однако все современное мироустройство основано на инновациях и, соответственно, на поощрении высококвалифицированного труда. В связи с этим возникает дилемма: является ли модель Рикардо адекватной современности или должна рассматриваться лишь как исторический артефакт? При этом западным ученым вопрос, как согласуется идея инноваций как двигателя экономического развития и полная эквивалентность любых видов трудовой деятельности, в голову просто не приходит.
В частности, в своей работе «Сложная идея Рикардо» [12] лауреат Нобелевской премии по экономике Пол Кругман обсуждает большое количество вопросов, связанных с международной торговлей. Разумеется, он рассматривает их исключительно с точки зрения преимуществ развитой страны. То, каким образом и по каким причинам отказ от высоких технологий и специализация на примитивном производстве должен благоприятствовать экономическому развитию стран третьего мира, в этой работе полностью игнорируется.. В конце своей статьи он приходит к выводу: «Идея Рикардо по-настоящему, невероятно, глубоко сложна. Но в то же время она абсолютно правдива, чрезвычайно изощренна и чрезвычайно уместна для современного мира».
Браво, профессор Кругман! Итак, для доказательства взаимовыгодности свободной торговли Кругман и соавторы постулируют предположение об эквивалентности всех типов труда. От каждого — по способности, всем — поровну? Никакого поощрения инноваций? И после этого делается вывод, что модель Рикардо «чрезвычайно уместна в сегодняшнем мире». Вы уж там определитесь, товарищи!
В определенных ситуациях возможно, конечно, что ценность природных ресурсов (или доход от экспорта природных ресурсов на душу населения) настолько высока, что благосостояние трудящихся действительно будет выше, если вся страна занимается только добычей природных ресурсов, и даже оборудование для добычи сырья ввозит из-за границы. Однако очень важно учитывать не только сиюминутные результаты, но и долгосрочный эффект отказа от собственных технологий в пользу примитивной экономической деятельности.
Теория свободной торговли касается эффективности использования существующих ресурсов в краткосрочной перспективе, а не увеличения существующих ресурсов в долгосрочной. Вопреки тому, чему хотят убедить нас ее сторонники, эта теория не утверждает, что свободная торговля способствует экономическому развитию [9].
В нашем рассмотрении модели Рикардо мы утверждаем, что с точки зрения неразвитой страны (России) производство высокотехнологичных товаров ограничено тем, что плотники не могут сразу стать высококвалифицированным персоналом. При этом в итоговой специализации мы считаем, что развитая страна (США) полностью переключилась на производство высокотехнологичной продукции. Противоречия в этом нет, если считать в нашей таблице, что «США» представляет собой весь развитый мир. И нарастить производство электроники во всем развитом мире, чтобы покрыть потребности рынка одной «России», не представляет технической сложности.
Заключение
В тридевятом царстве, в тридесятом государстве наступила в один прекрасный день перестройка. Собрались экономисты местные, и давай обсуждать, как же им государство теперь обустроить. И решили они, что раньше в стране все делалось неправильно, а чтобы отныне все было хорошо, надо пригласить заморских консультантов, научить нас как правильно экономику понимать. И упали ниц перед учителями заморскими: «Научите нас, о великие заморские ученые мужи, как правильно экономикой управлять»! И отвечают им высокие гости заморские: «Трудно вам, темным, все объяснить, да и сами мы никогда не задумывались, как там у вас, отсталых, с экономикой. Но привезли мы вам в помощь попугая. Да не простого попугая, а ученого! Каждый день, каждую минуту, будет он вас наставлять: “Frrreee Trrade, Frree Trrade!” не смейте никогда перечить этому попугаю! Делайте все только так, как он говорит, и ни в коем случае не пытайтесь никогда подвергать сомнению его мудрость!»
Проходит время. Приезжают опять консультанты заморские. И говорят им ученые местные: «Мы в исполнении ваших учений преуспели! И в знак признательности за ваше гениальное наставление даже назвали наше самое главное учебное заведение Высшая Школа Попугаев Вашингтонского Консенсуса».
И рулят попугаи Вашингтонского Консенсуса российской экономикой до сих пор.
Почему важно действительно чувствовать, что происходит в экономике и промышленности, а не просто слепо изучать и следовать тому, что написано в заморских учебниках и методичках?
Дело в том, что иностранные учебники написаны по правилам и бухгалтерским терминам, выработанным многие десятилетия назад. Причем экономисты в то время изучали свои, развитые страны и совершенно не задумывались о том, что происходит в банановых республиках. Как мы уже показали, в основе стандартной модели международной торговли лежат постулаты об эквивалентности и полной взаимозаменяемости высококвалифицированного и неквалифицированного труда, а также эквивалентности и мгновенной доступности всех технологий во всех странах мира. Эти постулаты были относительно правильными сто или двести лет назад. Также довольно близки к реальности предположения об эквивалентности технологий в развитых странах. Однако ни в коем случае нельзя просто так брать эти учебники и применять их к неразвитым странам.
Кроме того, исключительно важна абсолютная неприменимость так называемых общепринятых бухгалтерских терминов к современной промышленности. Если сто лет назад строительство завода было действительно эквивалентно передаче технологий полного цикла, то сейчас открытие автосборочного предприятия, например, «Хендэ» на территории России — это уже не инвестиции в Россию, а закупка российского сырья и дешевой рабочей силы для отверточной сборки автомобилей из корейских комплектующих и продвижения корейской продукции на российском рынке [5].
Другим примером являются «инвестиции». «Боинг» закупает оборудование в США и Японии на 200 млн. долларов и открывает цех по обработке титановых деталей в России [1]. По формальной бухгалтерской терминологии это записывается в инвестиции в Россию, хотя ни одному здравомыслящему человеку назвать это инвестициями в Россию в голову бы не пришло.
Насколько оторваны абстрактные экономические понятия и сегодняшние экономисты от реальности, еще раз демонстрирует следующая статья [8]. Иноагенты Сонин и Гуриев, считающиеся одними из ведущих абстрактных экономистов российского происхождения, на страницах иноагента же BBC «разоблачают» «методичку о пользе санкций». Приведем ключевые цитаты. Иноагент Сонин говорит: «…По сравнению с ситуацией свободной торговли положение ухудшается. Потребители всегда теряют от санкций и антисанкций больше, чем выигрывают внутренние производители… Как всегда при импортозамещении: больше российского производства, меньше суммарного потребления».
До какой же степени можно вырывать из контекста и повторять то, что написано в западных методичках о свободной торговле? Даже непосвященному человеку совершенно очевидно, что суммарное потребление в стране в долгосрочной перспективе не может быть больше суммарного производства (оставляем за скобками нереализуемый сценарий бесконечного заимствования). Поэтому потребители могут выиграть ровно столько, сколько выиграют отечественные производители. Возможно, иноагент Сонин просто подменяет или забывает понятия. В идеальной ситуации свободной торговли отечественные производители выигрывают больше от выхода на внешние рынки, чем работая только на своем, за счет этого и отечественные потребители выигрывают больше, потому что могут купить и большее, и более разнообразное количество товаров. Но ни в коем случае нельзя попугайничать и обобщать это на случай, когда за границу российские производители экспортировать могут только сырье, а одновременное уничтожение российских производителей продукции с высокой добавленной стоимостью сокращает высокопроизводительные рабочие места и уничтожает научно-технический потенциал.
«Российская внешняя политика в последние годы уничтожала возможности развития экономики»,- говорит иноагент Гуриев.
И опять шаблонное повторение догм. Иноагент Гуриев имеет в виду последние несколько лет, которые характеризовались сокращением «сотрудничества» с Западом. Однако наоборот, именно из-за политики свободной торговли и неограниченного «сотрудничества» с развитыми странами, которая началась более 30 лет назад, российская экономика превратилась в очень простую модель. У нас есть сырье. Иностранные «инвесторы» привозят под ключ в Россию оборудование для его добычи. После продажи этого сырья за границей и выплаты иностранным производителям оборудования Россия закупает за границей продовольствие и товары народного потребления. На это и живем. В условиях свободной торговли в стране сырьевой ренты никакого развития не может быть вообще, поскольку никакое собственное производство не может быть экономически оправдано в силу принципа сравнительных преимуществ. Экономика полностью замкнута только на добыче сырья.
В тот момент, когда критически важен новый подход к пониманию экономических процессов, российские экономисты и обыватели слепо верят и следуют всему, что написано в иностранных учебниках. Психологический аспект здесь играет ведущую роль. Идолопоклонничество и самовнушение превосходства всего, что «у них там» перед тем, что «у нас тут». Западные экономические учения всегда правильные, западные учебные заведения — всегда эталон, и «визитная карточка» в виде, например, «закончил одну из ведущих бизнес-школ Европы» — атрибут превосходства и непогрешимости. А отдельные работы, которые показывают правильный результат — потери развивающейся страны при либерализации внешней торговли [3] — остаются никем не замеченными случайными отклонениями.
Очень познавательно интервью заместителя генерального директора КамАЗа Михаила Матасова [2], в которой он касается «сотрудничества» теперь уже с Китаем. Оказывается, «кооперация с восточными партнерами не предусматривает передачу технологий». А профессор ВШЭ Олег Вьюгин и вовсе прозрел: «инвестировать в Россию Китаю не интересно. Разве что для продвижения своих товаров». При этом КамАЗ, как следует из интервью его заместителя генерального директора, «надеется на возвращение в Россию западных партнеров».
Интересно, а почему же Западу интересно инвестировать в Россию? из альтруизма? А если Запад «предоставлял технологии», то что же вы за 30 лет ничему у него не научились, и ваши производства оказались под угрозой остановки, как только «сотрудничество» с западными партнерами приостановилось?
В действительности очевидно, что ни Восток, ни тем более Запад никогда не будет инвестировать в то, чтобы потенциальный или будущий конкурент действительно научился что-то создавать сам, и никогда близко никого не подпустит к своим технологиям. Все наше «партнерство» с Западом заключалось в закрытии российских НИИ, КБ и производителей комплектующих, а также в замене отечественных комплектующих на западные. Понятное дело, что все это прекрасно известно и замдиректорам, и людям гораздо более низкого ранга. Почему же вдруг только теперь, и только с китайцами они заметили, что от «сотрудничества» с иностранными партнерами мы не получаем ничего, кроме продвижения их продукции на нашем рынке?
Ответ очень простой. Ну вот не куршавельно ездить «за технологиями» в командировки в Китай. И принимать у себя китайских специалистов — это тоже совсем не то! Просто представьте себе: что такое товар, на котором какими-то иероглифами написано «сделано в Китае», по сравнению со стеклянными бусами, на которых латинскими буквами написано «мадэ ин»?
И поскольку такого позорного раболепия перед китайцами у нас пока еще не наблюдается, то и руководители КамАЗа в данном случае, да и профессора Высшей Школы Экономики вдруг заметили, что никакими технологиями китайцы не делятся.
Причем поскольку желание «сотрудничать» с Западом продиктовано раболепным преклонением перед латинской буквой, а не стремлением чему-то научиться, то и последствия этого для экономики, очевидно, очень плачевны. С одной стороны, российские экономисты не понимают, что под термином «инвестиции», который они прочитали в переведенной с английского языка американской методичке по бухгалтерскому учету, с точки зрения бизнеса подразумевается закупка сырья и дешевой рабочей силы и продвижение своих товаров на наши рынки. Российские промышленники, с другой стороны, это понимают прекрасно, но преклонение перед Западом играет решающую роль. Поэтому и обратной связи от промышленности никакой, кроме откровенного вранья (пользуясь лексикой Министра обороны) о «доступе» к технологиям западных «партнеров».
Безусловно, промышленники могут совершенно справедливо заметить, что и по соотношению цена-качество импортные комплектующие далеко опережают российские. С экономической точки зрения Китай как промышленно развитая страна имеет сравнительное преимущество в технологиях, Россия — в залежах сырья. В любом случае любому предприятию действительно выгодно купить на бирже нефтедоллары и на эти нефтедоллары купить комплектующие в Китае, а не искать их в России.
Однако если бы все прошедшие 30 лет обратной связью от промышленности было бы информирование государственной власти о том, что нужна защита отечественных исследователей, разработчиков и производителей оборудования, комплектующих и конечных товаров от заведомо более сильных иностранных конкурентов, а не откровенное вранье о «необходимости» «сотрудничать» с Западом и переквалифицирование закупок импортного оборудования под ключ и готовых комплектующих в «доступ к импортным технологиям», может быть, и экономика страны не была бы основана на наставлении попугая.
Математическое дополнение
Теорема
Чтобы свободная торговля в модели Рикардо была взаимовыгодна, необходимым условием является эквивалентность и полная взаимозаменяемость высококвалифицированного и низкоквалифицированного труда.
Доказательство
Предположим, что высококвалифицированный труд вносит более ценный вклад в благосостояние населения, и потому вознаграждение высококвалифицированных рабочих выше, чем низкоквалифицированных. Покажем, что в этом случае существует диапазон относительных цен и диапазон относительных трудочасов, при котором благосостояние страны, имеющей сравнительное преимущество в низкоквалифицированном труде, немедленно снижается в результате либерализации внешней торговли.
Будем обозначать количество трудочасов, необходимое для производства товара, aL. Индексом A будем обозначать высокотехнологичные (advanced) товары, индексом P — примитивные. Для обозначения цены будем использовать большую латинскую букву P. Две страны для которых рассматривается наша модель, будем называть «дома» и «за границей». Для обозначения «заграничных» параметров будем использовать звездочку рядом с символом.
В нашем предположении «заграница» имеет сравнительное преимущество в высокотехнологичных товарах. То есть
Если трудочас высококвалифицированного труда эквивалентен (взаимозаменяем), в том числе и по ожидаемому вознаграждению, трудочасу низкоквалифицированного труда, то соотношение цен примитивных и высокотехнологичных товаров PP/PA не может быть ниже отношения количества трудочасов, необходимых для их производства «дома» aLP/aLA . А в условиях, когда каждая страна специализируется на одном виде товаров,
(1)
Допустим теперь, что «дома» мы располагаем AL трудочасами, которые мы можем распределить между производством примитивных и высокотехнологичных товаров: AL=ALP+ALA. Далее, мы можем производить либо оба типа товаров, либо только примитивные, обменивая часть из них на импорт (высокотехнологичных. Если мы производим оба типа товаров, то наше производство и потребление равно
(2)
При условии, что высококвалифицированный труд можно заменить низкоквалифицированным и, соответственно, выполняется условие (1), член в скобках положителен. В результате максимум потребления достигается при ALA=0, то есть когда мы полностью специализируемся на примитивном производстве.
Теперь предположим, что высококвалифицированный труд ценнее низкоквалифицированного. Каждый трудочас высококвалифицированного труда ценится в α >1 раз выше неквалифицированного.
Теперь уравнение (1) становится
Запишем разность в скобках уравнения (2) в следующем виде:
Подставляя это выражение в уравнение (2), получаем:
(3)
Очевидно, что для любого α >1 существует значение PP/PA, при котором
В уравнении (3) первый член, (AL/aLP)PP, представляет собой «ВВП» при полной специализации на примитивной продукции. Второй член — поправку к этому «ВВП», когда часть ресурсов используется для производства высокотехнологичной продукции. В случае равноценности и взаимозаменяемости высококвалифицированного и низкоквалифицированного труда (α=1) этот второй член всегда отрицателен, и свободная торговля и специализация выгодна обеим странам. Если же высококвалифицированный труд ценится больше, чем низкоквалифицированный, то α>1, и разность в скобках уже не обязательно отрицательна. Специализация на примитивной продукции и, соответственно, свободная торговля уже не всегда выгодна одной из стран. Что и требовалось доказать.
Заметим в заключение, что в нашем примере с ноутбуками и стульями соотношения цен и трудозатрат следующие:
Литература
1. Завод по сбору комплектующих для Boeing откроют в ОЭЗ на Урале до конца 2018 года. ТАСС, 23.11.2017 // https://tass.ru/ekonomika/4752229 (дата обращения: 28.12.2024)
2. КамАЗ пожаловался на нежелание китайцев делиться технологиями и надеет-ся на возвращение западных партнеров. Русская служба The Moscow Times (иноагент), 17.12.2024. // https://www.moscowtimes.ru/2024/12/17/kamaz-pozhalovalsya-na-nezhelanie-kitaitsev-delitsya-tehnologiyami-i-nadeetsya-na-vozvraschenie-zapadnih-partnerov-a150739
3. Кичко С.И., Ущев Ф.А. Последствия открытия торговли между развитыми и раз-вивающимися странами. Экономический журнал Высшей школы экономики. № 1, 2017.
4. Райнерт Э.С. Как богатые страны стали богатыми, и почему бедные страны остаются бедными. М.: Издательский дом Высшей школы экономики, 2016.
5. Спирин В.И. Локализация на Канатчиковой даче, иностранные «инвестиции» и российская «индустриальная политика». «Свободная мысль», № 6, 2023.
6. Спирин В.И. Стандартная модель международной торговли, теория игр и де-индустриализация российской экономики. «Свободная мысль» № 1, 2023.
7. Спирин В.И. Увеличение разрыва цен факторов производства в модели Хекше-ра—Олина в случае различающегося уровня технологий: простая численная иллю-страция. «Свободная мысль» № 2, 2023.
8. Школьная методичка о «пользе» санкций — разбираем ее с экономистами Со-ниным и Гуриевым [оба — иноагенты]. BBC News Русская служба (иноагент), 08.04.2022. // https://www.bbc.com/russian/features-61001133 (дата обращения: 28.12.2024).
9. Chang H.-J. Bad Samaritans. The Myth of Free Trade and the Secret History of Capi-talism. Bloomsbury Press, 2007
11. Jones R.W. A Three-Factor Model in Theory, Trade, and History. Jagdish Bhagwati et al., eds., Trade, Balance of Payments, and Growth. Amsterdam: North-Holland, 1971.
12. Krugman P. Ricardo’s Difficult Idea. // https://web.mit.edu/krugman/www/ricardo.htm (дата обращения: 28.12.2024).
13. Samuelson P. Ohlin Was Right. Swedish Journal of Economics № 73, 1971.
14. Ricardo D. On the Principles of Political Economy and Taxation (1 ed.), London: John Murray, 1817.
15. Wood J.С. David Ricardo: Critical Assessments. Taylor & Francis, 1991.
Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
7
