Еще раз о проблеме идеального и материального
В «Экономическо-философских рукописях 1844 года» молодой К. Маркс великолепно раскрыл сущность капиталистических отношений. «Так как деньги… смешивают и обменивают все вещи, то они представляют собой всеобщее смешение и подмену всех вещей, следовательно, мир – навыворот, смешение и подмену всех природных и человеческих качеств» [9, с.150]. В таком случае идеи, негативные для человеческого общества и адекватного для такого общества социально-экономического строя, субъективные по своей сути, материализуются и объективируются при капиталистической системе, становясь ее сердцевиной.
И наоборот, ценности, которые должны быть материализованы в подлинно человеческом обществе (обобществленное производство, добро, справедливость и т.п.), объявляются «чисто умозрительными идеями» (то есть утопией); либо при сохранении внешней оболочки лицемерно и безжалостно искажаются, выхолащиваются и, по сути, представляют собой свою противоположность.
Идеализм – это манкирование реальными, объективными интересами и задачами в угоду сконструированным (как правило, пропагандой) мифам и идеологемам. В восприятии, сознании происходит отрыв тех или иных процессов, явлений от их корней, причин, взаимосвязей; наблюдается расщепленность сознания. В.И. Ленин подчеркивал: «Люди всегда были и всегда будут глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, пока они не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных классов» [5, с.47].
Диалектика материального и идеального
Адекватно отраженный в сознании объективный материальный мир только приближает нас к истине, но не раскрывает ее полностью, не исчерпывает всю материю как таковую. Не случайно. В.И. Ленин отмечал: «Человек не может охватить=отразить-отобразить природы всей, полностью, ее «непосредственной цельности», он может лишь вечно приближаться к этому, создавая абстракции, понятия, законы, научную картину мира и т.д. и т.п.» [7, с.164].
Верно разработанный проект строительства, правильные представления о семейной жизни, реальные планы построения карьеры и проч. - это только проекты, представления, планы, отражающие действительность, но не полностью, не всесторонне. Самые верные эскизы деятельности, рождающиеся в нашем сознании, не учитывают и не могут учитывать десятки, сотни нюансов, переплетений, отклонений, «мелочей» на нашем пути, которые существуют и которые перманентно возникают и возникнут в процессе деятельности. Мозг человека, даже наиболее эрудированного, мыслящего материалистически, просто не способен все это охватить.
Поэтому, бывает, человек полжизни твердо уверен в одном, но, столкнувшись с этим в реальности, оказывается к нему не готов; круто меняет свои воззрения, заново познает мир и переучивается. Поэтому открытия в медицине, общественных науках, парадигмы общественного переустройства сопряжены с массой сложностей и противоречий. От того человечество до сих пор не пришло к пониманию множества фундаментальных истин во всех сферах общественного бытия. А практика и является критерием истины.
Таким образом, материализм исходит не только из того факта, что индивиды, общество воспринимают первичность материи, а различные концепции только отражают, раскрывают, преобразовывают объективную реальность, коррелируют с ней. Главное в материалистическом понимании бытия заключено в том, что даже самая адекватная идея, самое адекватное сознание не способны выразить все многообразие живой (то есть меняющейся, развивающейся, обновляющейся) материи.
Верные идеи, открытия, изобретения – это только часть дела. Хотя часть, несомненно, крайне важная и безальтернативная. Но гораздо сложнее и ценнее воплощение концепции в жизнь. Движение по жизненному лабиринту на основе ежесекундного, перманентного анализа постоянно меняющихся обстоятельств, учета всех мелочей и нюансов, вскрытия сонма противоречий. Только на базе такой логики возможно достичь максимального приближения идеи к жизни, ее воплощения, «вживания» в действительность, дальнейшего «раздвижения» горизонта нашего познания.
Методология познания
В свое время В.И. Ленин отмечал: «Надо уметь найти в каждый особый момент то особое звено цепи, за которое надо всеми силами ухватиться, чтобы удержать всю цепь…» [4, с.205]. Применительно к мышлению в каждой ситуации необходимо отыскивать ядро, стержень того или иного события, процесса, явления; решающий фактор в цепочке всех остальных, который является отправной точкой, центром нашего анализа, исходя из которого можно выстроить всю систему «вскрытия» проблем, противоречий, то есть всю систему мышления[1].
Не все элементы в системе одноплановые, однородные, равнозначные. Их взаимосвязь и взаимозависимость не исключают иерархии. Ошибка при выборе главного элемента в «цепи» ведет к ложным выводам.
В науке, в жизни нередко можно блуждать годами в поисках истины, не видя ее «центра притяжения». И только, нащупав (через ошибки, опыт и проч.) решающее звено, мы видим, как все остальные недостающие элементы становятся на свои места, а сложное становится понятным. Иногда на это уходит жизнь, эпоха. Но без этого прогресс невозможен.
При этом важно не просто выделить главное и найти его место, роль во взаимодействии со всеми остальными элементами. Необходимо понять это главное во всей его глубине, двигаясь от формы к содержанию, от поверхности к сущности. Это не одномоментный акт, не «озарение», а медленное, но неуклонное накопление знаний, опыта; умения перерабатывать информацию, выявлять противоречия внутри предмета.
«Главное достоинство логики «Капитала» заключается… в ходе движения мысли от факта к факту по пути систематического углубления понимания их универсальной взаимосвязи» [2, с.208]. Именно при таком методе исследования количественные накопления переходят в новое качество. И можно увидеть исследуемое событие, предмет иными глазами, максимально полно и адекватно, насколько дает такую возможность человеческая мысль.
Смысл коммунизма
Нужно быть «марксистом» с той же естественностью, с которой являются «ньютонистом» в физике или «пастерианцем» в биологии…
Э. Че Гевара [11]
За тысячелетия своего существования люди добились колоссальных успехов в науке и технике, общественном развитии и морали, медицине и культуре. Однако фундаментальные вопросы общественной жизни, по большому счету, так и не решены. Речь идет о социальном неравенстве, войнах, экологии, серьезных болезнях. Более того противоречивость социального прогресса усугубила ряд старых проблем и поставила перед человечеством новые. Несмотря на значительное продвижение вперед, мир так и не стал подлинно человеческим: разумным, гуманным; содержащим в своем основании единственную цель – всестороннее развитие и благополучие каждого человека, потому что отсутствует рациональная организация человеческого сообщества. Разум соседствует с невежеством, гуманизм – с жестокостью, наука – с обскурантизмом, солидарность – с равнодушием. Эти явления в общественном процессе переплетаются, а противоречия кардинально не разрешаются.
Все это вытекает из базовой модели капиталистического общественного устройства, в которой прибыль, а не человек является целью развития. А основы, элементы, составляющие буржуазного строя – частная собственность, конкуренция, неравенство, иррационализм, национализм и проч. - уродуют, модифицируют бытие и сознание людей, делая их частичными, отчужденными от собственной сущности, не способными взять управление обществом, а значит, и собственную жизнь в свои руки.
Поэтому коммунизм – это в первую очередь способ организации общества, идентичный самому обществу. Это соответствие оболочки жизни ее внутреннему состоянию. Это методология познания, освоения и созидания человеческого бытия.
Ребенок, постигая события внешнего мира, еще многого не знает и не понимает; а тем явлениям, которые он стремиться познать, дает нередко фантастические определения. По сути, дети живут в частично сказочном, мифологическом мире. И это закономерный, естественный этап их развития. Но взрослые в современном обществе напоминают тех же детей, когда не способны глобально, стратегически, акцентировать приоритеты и организовывать социальное управление. Гигантские достижения, к которым пришло человечество, нередко выступают игрушками в руках дикаря; так как он не знает, как ими разумно воспользоваться в глобальном масштабе. Великие естественнонаучные открытия не получают адекватного политэкономического и философского объяснения. Люди двигаются вперед в потемках, на ощупь, со значительными издержками.
Коммунизм не есть альтернатива классовому строю с точки зрения ликвидации всех его наработок и позитивов. Он как система, закон взаимодействия между людьми на всех уровнях и во всех сферах покончит с хаосом, алогичностью и антагонизмом общественных отношений. Коммунизм есть тотальная рационализация и гуманизация современного общества, управления общественными процессами. Это формула решения большинства задач, стоящих перед человечеством; ключ к сложному функционированию социального механизма, открывающий столбовую дорогу человеческой цивилизации. Алгоритм, ставящий все элементы системы на свои места и позволяющий им правильно взаимодействовать. Становой хребет человечества.
«Кирпичики» коммунизма
Ранее я уже приводил мысль В.И. Ленина: строить коммунизм необходимо научиться из «капиталистических кирпичей», ибо иного фундамента социализм просто не имеет [6, с.58-60]. А Че Гевара отмечал крайнюю опасность этого положения, ибо капиталистические элементы, механизмы, капиталистическое материальное и духовное наследие при их неправильном использовании способны повернуть историю вспять [11, с.427-431,480,509-513]. И в этом заключается главная проблема социализма; неудачи, связанные с осуществлением этого большого проекта.
Коммунизм, а сначала социализм возникает не на пустом месте, не с нуля. Снимая всю предысторию человеческого развития, коммунизм создает его подлинную историю, вбирая в себя все ценное, необходимое, прогрессивное, гуманистическое, что наработал, создал мир за весь предшествующий период истории. Не случайно высказывание Ленина о том, что «коммунистом стать можно лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество». И также он подчеркивал, что коммунизм появился из суммы человеческих знаний [3, с.305,303].
Но при этом мы прекрасно понимаем, что огромная доля прошлого несет в себе несмываемые «родовые пятна» предыдущих эпох и, прежде всего, капитализма, а значит, абсолютно неприемлема для созидания нового общества, нового человека.
Наиболее кричащие, явные элементы, пороки капитализма (власть буржуазии, частная собственность на средства производства, открытая пропаганда капиталистичности и проч.) преодолеть относительно несложно. Но весь пласт, всю глубинную основу капиталистической траектории развития снять гораздо тяжелее.
Дело в том, что большинство процессов и явлений не являются чисто капиталистическими или чисто коммунистическими (производство, распределение, мораль, психология, образование и т.д.). Они имманентно противоречивы, объективно включая в себя как отжившее, реакционное, вчерашнее, так и прогрессивное, новое, завтрашнее. Причем отделить в них одно от другого, вычленить эти составляющие не всегда представляется возможным, так как эти элементы по многим большим и мелким причинам составляют единство. Они не внешние по отношению друг к другу, а внутри одного целого.
Приведу мировоззренческий пример: любовь к родине. Это качество включает в себя гордость за свою страну, стремление способствовать ее развитию. Но одновременно это качество может включать в себя как установку на борьбу со всем негативным, что мешает развиваться отчизне, так и принятие этого негативного, принижение недостатков «своего» государства, ложное возвеличивание. Эти две составляющие патриотизма могут переплетаться, «сожительствовать» в зависимости от воспитания, идейных установок личности, целостности его мировоззрения, общественных процессов в стране. Таким образом, патриотизм может быть направлен как на борьбу со злом (то есть капиталистическим строем), так и на оправдание, поддержку этого зла.
Значит, необходимо посредством изменения бытия, образования, морали постепенно, медленно (как показал социалистический опыт), но неуклонно, всецело изживать, вытеснять из патриотизма его нередкую, по сути, наносную и крайне опасную составляющую – национализм во всех его конструкциях и проявлениях. И ни в коем случае не считать малейшие, подспудные, бытовые проявления национализма «мелочью», несущественным, побочным фактором.
Рассмотрим еще один пример. Анализируя социалистические преобразования в нашей стране под руководством И.В. Сталина, непродуктивно не только придавать этой деятельности сугубо негативную или позитивную окраску. В основном антиисторично и разделять процессы конца 1920-х – начала 1950-х годов на «плохие» и «хорошие», так как негатив и позитив были в практически любом большом деле. Скажем, внутри коллективизации имелись как коммунистические (обобществление сельскохозяйственного производства, создание материально-технической базы социализма в деревне), так и буржуазные (насильственный, административный характер) черты.
Нужно проводить грань между буржуазным и коммунистическим в самих вещах, явлениях и процессах, снимая противоречия, постепенно ликвидируя их отжившую, негативную составляющую. По-иному разрешить противоречия социализма нельзя. Коммунистам необходимо не только отбросить откровенно контрреволюционное бытие и сознание – «скелет» прошлого строя, но и «лечить», преобразовывать десятки тысяч мелких «сосудов» общества, болезнь которых попросту уничтожит зародившийся молодой организм. Только тотальная коммунизация общества, безоговорочная победа человеческих отношений и принципов во всех сферах способны обеспечить реальное становление коммунизма. Компромиссов здесь быть не может.
Аналогичным образом обстоит дело со средствами построения нового общества. Методы, применяемые в капитализме, не пригодны для его ликвидации, для формирования принципиально противоположного строя. Но кардинально иных методов в арсенале социализма, по крайней мере, вначале нет и быть не может. Значит, надо использовать прежние средства (убеждение, пропаганда, материальное стимулирование, принуждение и проч.), но вкладывая в них новое содержание, очищая их от всего старого, капиталистического, нивелируя тем самым их негативную составляющую. Четко проводить грань внутри этих средств, преобразовывая их из инструмента эксплуатации в инструмент освобождения.
Готовых рецептов здесь, разумеется, нет. И в этом вопросе особенно ценны те социальные практики 1920-х – 1930-х годов, в которых удавалось выращивать клетки и клеточки коммунистической жизнедеятельности [12, с.259-261].
Постепенно в процессе созидания социалистических отношений будут формироваться и развиваться новые, всецело коммунистические практики (как в свое время появились Советы, коммунистические субботники и т.п.). Заранее предугадать формы этой действительности невозможно, да и не нужно. Важно другое. В рамках новых общественных отношений ростки коммунизма будут включать в себя как ту часть явлений, практик, которые объективно были сформированы «для коммунизма» всей предшествующей историей (которые мы вычленяем из прошлого и берем с собой в будущее, очищая, видоизменяя их; наполняя качественно иным содержанием), так и принципиально новые формы взаимодействия людей, примеры человеческого общежития, которые появятся на основе кардинального социального прогресса; на адекватной (или в значительной мере адекватной) коммунизму материальной и духовной базе.
Главное, чтобы эти средства и практики были, во-первых, поняты и приняты массами как «свои», в качестве направленных на улучшение жизни людей во всех ее проявлениях, в качестве реализуемых для каждого конкретного человека. А во-вторых, они должны одновременно создавать нового человека, формировать личность эпохи коммунизма.
Итак, используя «кирпичи» старого строя, необходимо их настолько отшлифовать и переформатировать, чтобы в процессе своей «огранки» они потеряли свою капиталистичность и превратились в «бриллианты» коммунизма.
Об экономическом детерминизме
Конечно, все революции и войны, деятельность политиков и религиозные учения нельзя сводить к простой экономической зависимости. Мол, везде прослеживается финансовый интерес тех или иных групп, социальных слоев, личностей. «Надстройка» активна и сама оказывает обратное влияние на социально-экономические процессы. Видеть в каждом политическом, духовном событии прямой экономический подтекст несерьезно.
Вопрос здесь в другом, шире и глубже. Частнособственнические, капиталистические отношения приводят к отчуждению всех людей от собственной сущности, от понимания своей роли в мире, в обществе, от критического мышления и моральных принципов. Человек превращается в подобие человека.
Маркс отмечал, что в процессе отчужденного труда человек приобретает отчуждение как к другим людям, так и к своей собственной сущности [9, с.96]. А значит, не важно, владеешь ли ты частной собственностью или нет, есть ли у тебя прямая заинтересованность в поддержке реакционной деятельности правительства или нет, - человек смотрит на все, принимает решения сквозь призму искаженного господством в обществе частной собственности мировоззрения.
Сущность эксплуататорского строя значительно выходит за рамки прямой причинно-следственной связи: отношение к частной собственности – определенная идейная позиция. Раб может оставаться и идейным рабом, а дворянин – обладать совершенными человеческими качествами.
Причинами реакционных теорий, войн не всегда напрямую являются экономические интересы. Наоборот, нередко действия одиозных диктаторов идут вразрез (частично и полностью) с интересами большинства господствующего класса. Стремление к власти, господству, идеологические шоры и идейный фанатизм часто затмевают правящей верхушке их прямые социально-экономические интересы, вступают с ними в противоречие. Б.Рассел отмечал, что власть и влияние, удовлетворение собственной гордыни, победа над врагом исключают чисто экономический мотив таких действий [10, с.72].
Однако этих личностей сформировал мир частной собственности; ее общественные отношения и психология. Культ насилия, борьба за влияние, псевдовеличие и мифологемы. И массы, поддерживающие, не понимающие, игнорирующие эти явления, также расчеловечены этим миром.
Конечно, существуют социально ориентированные, правдивые идеи борьбы за свободу народа, исповедующие которые люди идут на немыслимые жертвы. Здесь тоже нет прямого экономического детерминизма, ибо в начале, после победы (вследствие войны) положение масс существенно ухудшается.
Чувства, эмоции, воспитание, характер и проч. формируют людей. Идеи и страсти играют огромную роль как в обыденной жизни, так и в политическом процессе. Не случайно К. Маркс отмечал: «…Идеи … которые овладевают нашей мыслью, подчиняют себе наши убеждения и к которым разум приковывает нашу совесть, - это узы, из которых нельзя вырваться, не разорвав своего сердца, это демоны, которых человек может победить, лишь подчинившись им» [8, с.118]. Весь вопрос в том, что это за идеи, на что направлены, какой цели служат и к чему ведут.
Об идеологемах капитализма
Когда необходимо опровергать стратегические установки буржуазной идеологии, нужно отчетливо понимать, в чем правота этой идеологии, ее определенная привлекательность для широких слоев населения, на чем, помимо насилия, зиждется ее господство. Капиталистические идеи, как и большинство любых иных, включают в себя и правду, и здравый смысл, и отражение объективных процессов в обществе.
Поэтому продуктивно не отрицать любые положения буржуазной пропаганды, а анализировать ее, интерпретировать в научном, революционном ключе, объяснять с точки зрения человека, а не капитала. А если белое называть черным только потому, что белое белым назвал твой оппонент, ничего хорошего для коммунистической агитации не выйдет. Ибо полуправда и демагогия никогда не могут быть опорой прогресса.
Я уже отмечал, что марксистский тезис о ненужности войны народу верен относительно, так как в случае победы какой-либо империалистический хищник частью награбленного, захваченного у противника поделится со своим населением для укрепления внутреннего господства и снятия социальной напряженности [12, с.248-249].
Аналогичным образом дело обстоит и в других вопросах. Когда коммунисты постулируют безусловное равенство всех наций, нужно понимать это в качестве цели коммунистического общества и, одновременно, как объективный факт достижений физиологии, генетики, истории и других наук. При этом неразумно отрицать неравенство различных народов в современном мире, причем не только социальное. Вследствие многовековой эксплуататорской организации общественного производства и жизнедеятельности людей одни народы существенно отстают от других в интеллектуальной деятельности, культуре, сознании и т.д. Но это отставание – ни в коей мере не биологический «предел» того или иного народа, не его константное «место» в мировой социальной структуре, а плод развития мира по «законам джунглей».
Или взять отрицание в советской историографии более высокого уровня жизни в развитых капиталистических странах по сравнению с государствами социализма. В эпоху снятия «железного занавеса» и относительно массовых коммуникаций подобное лицемерие скорее вызывало недоверие к его адептам, нежели служило делу социализма. Гораздо умнее и честнее было бы не отрицать очевидное, а объяснять, в чем социализм пока уступает, почему, как преодолеваются эти упущения, и в каких аспектах новый строй имеет неоспоримые преимущества.
Таким же образом дело обстоит с «классовым, эксплуататорским характером государства». Эта характеристика, безусловно, верна. Но люди видят, как строятся дороги и станции метро, выплачиваются субсидии, благоустраиваются парки, оснащаются современным оборудованием поликлиники. И чем мощнее империалистическое государство, тем больше оно производит общественных благ, тем выше в нем уровень жизни большинства населения. Если всего этого не замечать, то массы будут воспринимать коммунистическую пропаганду именно в качестве пропаганды в худшем смысле этого слова. Потому что они видят не только негатив, но и реальные позитивные действия власти.
Важно не отрицать частичную положительную деятельность буржуазного государства, а объяснять ее ограниченность. Так как в несравнимо большем количестве средства уходят на создание прибавочной стоимости для капитала (через эксплуататорские производственные отношения, пиар-кампании, войны и проч.) Доказывать, что позитивные изменения в образовании и медицине нивелируются, сдерживаются, деформируются их коммерческой направленностью, что приводит к десяткам тысячам необязательных смертей и вхождению в общество сотен тысяч узко развитых «грамотных потребителей», безжалостных и равнодушных обывателей. Раскрывать сущность обустройства парков и скверов, при котором наряду с множеством положительных моментов разрушается природа. Разъяснять, как новые дороги при своем положительном эффекте ведут к дальнейшей урбанизации, а следовательно, обострению многих социальных и экологических проблем.
Любое государство в той или иной мере имеет общенародный характер, иначе оно просто не будет существовать. Но его общенародная составляющая имеет всецело подчиненный характер по отношению к классовой.
Опровергая капиталистические идеологемы, необходимо не всецело их отрицать, а вскрывать противоречивость; признавать рациональное звено в капиталистической риторике, но объяснять эту определенную прогрессивность по-коммунистически.
Опасность деятельности «на благо человечества»
Немало людей искренне и бескорыстно отдаются общественной деятельности: помогают бездомным животным, ведут общественную работу в своем доме или гражданской организации, борются против «точечной» застройки и проч. Без сомнения, такая общественная работа, именуемая в наше время волонтерской или благотворительной деятельностью – дело крайне важное и нужное. Особенно в нашу эпоху, когда государство в значительной мере сняло себя многие функции социальной поддержки.
Однако многие активисты помогают обществу не только из-за гуманистического характера их воззрений. В основе подобной «филантропии» могут находиться совершенно иные цели: желание выделиться, самоутвердиться; болезненное самомнение и самолюбие, при которых человек считает, что лучше него в определенном вопросе никто не разберется; психологическая некомфортность, неуверенность, если вокруг нет порядка (подчас исключительно формального); перенос центра тяжести своих усилий на общественную работу вследствие фрустрации из-за личных, профессиональных неудач. Такие люди подсознательно, вероятно, чувствуют свою несостоятельность в целом или в каких-либо важных для них жизненных сферах, и для них очень важно убедить всех в обратном. Наконец, ими может двигать профессионализм, а не чувство долга, высокие нравственные ориентиры, солидарность и сопричастность.
Такие деятели не любят людей; в лучшем случае, они им безразличны. Люди для них – лишь средство реализации собственных целей. Абстрактные идеи помощи человечеству находятся в вопиющем противоречии с равнодушием к конкретным людям. (Этим, кстати, нередко грешат различные религиозные деятели.) Помощь, поддержка, участие в общественной жизни для таких людей - абстрактная idea fix.
Человек может обзванивать с поздравлениями ветеранов, но не принести продуктов собственной бабушке; разрабатывать план благотворительной помощи бездомным, но жалеть каждый рубль для родных, друзей, нуждающихся; подкармливать всех дворовых кошек и экономить деньги на своем ребенке. Такие люди искренне верят в свою человечность и нужность людям, но здесь может ускользать от внимания тонкая грань.
Подобная деятельность действительно нужна людям. Но она не заменяет и не может собой заменить реальные уважение, доброту, солидарность. Общественные деятели же такого типа смешивают эти понятия, выдают первое за второе. И не просто выдают. Формальная, бюрократическая работа материализуется у них в реальность, а действительная гуманистическая тенденция выхолащивается и выдавливается в сферу абстракций. В сферу идеала. Эти «общественники», выражаясь языком Э.В. Ильенкова, усвоили фразы о предмете (то бишь о человеке и человеческих взаимоотношениях), но не сам предмет.
Таким образом, не только мизантропия, но и «филантропия» может быть следствием эгоизма и ограниченности. Такая филантропия хотя и стоит на порядок выше полного отчуждения от социума, но сближается с ним в главном вопросе – в вопросе подлинного гуманизма. А значит, и помощь таких людей будет ограниченной (до столкновения со своими интересами, со своей «частностью») и формальной.
Конечно, человек может жертвовать собой, близкими, друзьями ради большого дела. Но если в этом большом деле цель оторвана от людей, стоит над ними, если реальные, живые люди лишь пешки, то это одержимость, зацикленность и тщеславие, но никак не гуманизм. И дело, по сути, мелкое. Здесь и проходит водораздел противоречия у большинства священников, «домоуправов» (бюрократов, зацикленных даже на небольшой власти и «порядке» вокруг), многих радикалов и политических деятелей левого толка, части волонтеров.
В искусстве образ такого человека хорошо выведен в советском художественном фильме Э. Брагинского и Э. Рязанова «Служебный роман». Профсоюзная активистка Шурочка собирает взносы, деньги на подарки сослуживцам, организует культурные мероприятия, хлопочет о путевках коллегам. Но это ее хобби, желание показать себя, отойти от основной работы по специальности, в которой она, вероятно, ничего не достигла. Шура – сплетница и интриганка; пустой и равнодушный человек. Сколько же таких Шурочек занимается общественной работой и помогает людям…
Еще страшнее, если у такого человека большая власть; власть политическая. В свое время известный югославский политический деятель М. Джилас дал такую характеристику Сталину: «Он один из тех редких жутких догматиков, способных уничтожить девять десятых человеческого рода, чтобы «осчастливить» оставшуюся» [1, с.155]. Конечно, столь резкая характеристика представляется, по крайней мере, спорной. Но рациональное зерно в ней присутствует, и это касается целого ряда других политиков. Догма, самомнение, холодность к конкретным, живым людям, стремление достичь целей (пускай даже благородных) любыми средствами превращали даже самые светлые, великие идеи в свою противоположность. В таких построениях идея заменяет собой человека, становится высшей ценностью, а человек – средством ее достижения. В итоге идея выхолащивается, закостеневает, отрывается от своих материальных, жизненных начал. Происходит ее перерождение, а значит, гибель того прогрессивного, что являлось ее стержнем.
Даже в самых на первый взгляд благих начинаниях надо «зрить в корень»: соответствует ли красивая оболочка своему содержанию. Участие в деятельности на благо людям, в борьбе за высокие идеалы, к сожалению, не всегда тождественны подлинной человечности.
Литература
1. Джилас М. Разговоры со Сталиным // Смена. 1990. №1.
2. Ильенков Э.В. Диалектическая логика: Очерки истории и теории. М.: Издательство ЛКИ, 2010.
3. Ленин В.И. Задачи союзов молодежи // Ленин В.И. Полное собрание сочинений. М., Политиздат, 1981. Т.41.
4. Ленин В.И. Очередные задачи Советской власти // Ленин В.И. Полное собрание сочинений. М., Политиздат, 1974. Т.36.
5. Ленин В.И. Три источника и три составных части марксизма // Ленин В.И. Полное собрание сочинений. М., Политиздат, 1973. Т.23.
6. Ленин В.И. Успехи и трудности Советской власти // Ленин В.И. Полное собрание сочинений. М., Политиздат, 1974. Т.38.
7. Ленин В.И. Философские тетради // Ленин В.И. Полное собрание сочинений. М.: Политиздат,1969. Т.29.
8. Маркс К. Коммунизм и аугсбургская «Allgemeine Zeittung» // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. М.: Политиздат,1955. Т.1.
9. Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 года // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. М.: Политиздат,1974. Т.42.
10. Рассел Б. Практика и теория большевизма. М., Наука, 1991.
11. Че Гевара Э. Статьи, выступления, письма. М.: Культурная Революция, 2006.
12. Черняков С.Ф. История и теория социализма XX века: Новый взгляд на актуальные вопросы. М., ЛЕНАНД, 2022.
[1] Приведу пример с Периодической системой химических элементов. До тех пор пока Д.И. Менделеевым не был открыт «код» ее построения - изменение относительной атомной массы – создать взаимосвязанную структуру химических элементов было невозможно.
Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
7
