Интереснейшей программной статьёй [4] порадовал Россию отец ЕГЭ и творец социальных лифтов, прекрасно благодаря ЕГЭ заработавших, Я.И. Кузьминов. Будучи человеком гуманным, он озаботился судьбой тех школьников, которые плохо учатся и плохо социализируются, справедливо полагая, что их неуспех дорого обходится не только им и их близким, но и стране в целом. Человеколюбие всегда вызывает сочувствие, но при чтении статьи возникает смутное беспокойство, постепенно перерастающее в неприятие позиции автора.
Ректор ГУ-ВШЭ обоснованно озабочен тем, что «в нашей стране не работает несколько миллионов молодых людей до 30 лет, а еще несколько миллионов имеют низкооплачиваемую и непостоянную работу. Это не считая тех, кто находится в заключении. Это не какая-то уникальная ситуация. Но в сегодняшних условиях она «нормальна» для трудоизбыточных стран, таких как Индия, Бразилия или ЮАР, но абсолютно неприемлема для России. Наша экономика трудонедостаточна, мы вынуждены широко использовать малоквалифицированный труд мигрантов (до 10% занятых), и это сказывается на качестве нашей продукции и качестве нашей жизни» [4]. Диагноз вроде бы правилен, но не преувеличена ли тяжесть заболевания?
Никоим образом: «Сложившаяся ситуация не соответствует историческим амбициям России. Мы никогда не рассматривали себя как страну третьего мира, и качество образования, уровень культуры, задаваемый ими горизонт жизненных возможностей всегда служили важным аргументом в этом позиционировании. Ведь страны с передовыми системами образования (и это не только Европа, но и «азиатские тигры») сегодня повысили уровень ожидаемой успешности до 85 и даже до 90% граждан». Вот тут-то и начинается самое интересное. Статья написана в духе ленинской работы «Грозящая катастрофа и как с ней бороться». Ректор указал путь встающей с колен стране – повысить уровень успешности с нынешних 75% до более высоких значений. При этом в обоснование такого курса выбираются для сравнений Финляндия и Южная Корея, либо неназванные европейские страны. Почему же не США или наиболее крупные страны Западной Европы?
Потому, что в США дело дрянь: «По данным американских исследователей, один взрослый из четырех слабо владеет грамотой... В докладе «Нация в опасности» Национальная комиссия приводит следующие цифры, которые рассматриваются ею в качестве «индикаторов риска»: около 23 млн. взрослых Америки являются функционально неграмотными, им трудно справиться с простейшими задачами ежедневного чтения, письма и счета, около 13% всех семнадцатилетних граждан США могут считаться функционально неграмотными. Функциональная неграмотность среди юных может возрасти до 40%; многие из них не обладают целым рядом интеллектуальных навыков, которые можно было бы ожидать от них: около 40% не могут сделать выводы из текста, только 20% могут написать сочинение, где будет убедительная аргументация, и только 1/3 из них может решить математическую задачу, требующую поэтапных действий. Согласно Д. Козол (1985), данные из различных источников показывают, что примерно от 60 до 80 млн. американцев являются неграмотными или полуграмотными: от 23 до 30 млн. американцев полностью неграмотны, т.е. фактически не могут читать или писать; от 35 до 54 млн. полуграмотны — их читательские навыки и умение писать гораздо ниже, чем это необходимо, чтобы «справиться с ответственностью ежедневной жизни» [8, с. 99].
Не лучше обстоят дела и в других странах просвещённого Запада: «В Канаде среди лиц в возрасте 18 лет и старше 24% неграмотных или функционально неграмотных. Среди функционально неграмотных 50% девять лет учились в школе, 8% имели университетский диплом. Результаты анкетирования в 1988 г. свидетельствуют о том, что 25% французов совсем не читали книг в течение года, а количество функционально неграмотных составляет около 10% взрослого населения Франции. Данные, представленные в отчете Министерства Национального образования за 1989 г. говорят о низком уровне школьной подготовки: примерно один из двух поступающих в колледж, умеет достаточно хорошо писать, 20% учащихся не владеют навыками чтения» [8, с. 100]. Понятно, что за истекшие четверть века положение стало ещё хуже, причём намного, в т.ч. и в нашей стране. «По данным ВЦИОМ, считали, что Солнце вращается вокруг Земли 28% опрошенных в 2007 г. и почти треть в 2011 г., что полный оборот Земля совершает вокруг Солнца за один месяц считали 14% респондентов в 2007 г. и 20% в 2011 г.»[2]. Вот уж когда не надо радоваться тому, что мы быстро догоняем Запад.
2
Фундаментальная фальшь либерализма заключается в протаскивании всеми возможными средствами представления о «конце истории», в игнорировании происходящей на наших глазах смены лидера мирового развития. Угасающий Запад, отказавшийся от своих идеалов, всё более напоминает СССР времён застоя. Впрочем, развернувшуюся сейчас в США охоту на ведьм совершенно неправильно называть возрождением маккартизма. Ведь, до каких бы чертей не допился сенатор Дж. Маккарти, ему всё равно не могло прийти в голову обвинить президента США в том, тот выдаёт государственные тайны в ходе официальной встречи с советским министром иностранных дел или в чём-то подобном. Это уже массовая паранойя времён Большого террора, когда всеобщая истерия создавалась и поддерживалась для решения политических задач, ничего общего не имевших с борьбой против шпионажа и саботажа.
В области образования Запад сдаёт позиции особенно быстро. Самое печальное тому подтверждение – крутой разворот Финляндии, построившей на задворках Европы одну из лучших в мире систем среднего образования, а теперь, засучив рукава, демонтирующей её, повторяя сомнительные эксперименты советской средней школы 20-х годов, от которых быстро отказались ввиду плачевности результатов. «Уроки по предметам, столь привычные в нашей школе, для старшеклассников Финляндии уйдут в историю. Ребятам предлагается иная, феноменальная, как полагают реформаторы, система – обучение по темам. Например, подросток изучает профессиональный курс, ориентированный на подготовку специалистов в сфере обслуживания, набирающей обороты в постиндустриальных странах. Это может быть подготовка специалистов для работы в сети ресторанов и кафе быстрого обслуживания… Школьники будут посещать уроки, в которые предполагается включать элементы математики, навыки письма, коммуникативные навыки и непременно — предметы из области лингвистики – иностранные языки для высококачественного обслуживания иностранных гостей» [6]. Подобные реформы не вызывают никакого воодушевления у тех, кто считает фундаментальные знания необходимой основой любого серьезного образования. Скорее всего, и финны, желающие видеть своих детей врачами, дизайнерами, инженерами, преподавателями или творцами IT, а не работниками фаст-фудов, тоже будут от неё не в восторге. Впрочем, их меньшинство, а Финляндия – страна демократическая.
Качественное образование, сначала среднее, а за ним и высшее, пало жертвой демократии, выродившейся в охлократию. Ведь очевидно, что образование может быть либо средним, либо всеобщим. Сомневающимся достаточно просто ознакомиться с учебниками для старших классов по математике, физике, химии, биологии, чтобы осознать, что большинство учащихся не в состоянии их осилить даже ценой героических усилий, которые к тому же совершенно не склонно прилагать. Пропасть между тем, что учащиеся должны знать, и тем, что они действительно знают, постоянно углублялась, пока наши реформаторы не преодолели её посредством ЕГЭ. Студенты, не сдававшие ЕГЭ по истории, утверждают на экзамене, что Октябрьская революция была либо в 1907 г., либо в 1927-м, и такими примерами любой преподаватель может сыпать, как из мешка. Но особенно было трогательно, когда президент повелел сделать обязательным экзаменом сочинение, а зам. министра образования и науки Л.М. Огородова со товарищи стали убеждать, что грамотность не должна учитываться при оценке сочинений, поскольку школьники и так сдают ЕГЭ по русскому языку. Это можно считать официальным признанием того, что в школах учат не грамотно писать, а сдавать ЕГЭ.
Финны поступили честнее. Они в открытую отказались от фундаментальных знаний, чтобы не травмировать тех, кто не может ими овладеть либо не желает добиваться этого упорным трудом. За много десятилетий до них это сделал А. Нилл (1883-1973), считавший, что нет смысла преподавать квадратные уравнения тем, кто пойдёт работать на заводы и фермы. В его знаменитой школе Саммерхилл не было обязательных уроков и вообще никаких правил, кроме установленных самими учащимися демократическим волеизъявлением. Этот путь, пусть и ошибочный, заслуживает куда большего уважения, нежели подготовка квалифицированных потребителей, включая и обучение в школах финансовой грамотности и прочим азам повседневной жизни.
Очень странно, что Я.И. Кузьминов совершенно обошёл в своей статье проблемы обучения безопасному сексу, коим во многих западных странах уделяют огромное внимание. Ведь опасности здесь пострашней вокзальных напёрсточников и даже финансовых пирамид. Вскользь упомянута проблема обучения детей мигрантов, но разве не очевидно, что для начала их надо научить русскому языку и только после этого зачислять в соответствующий класс средней школы? Удивительно, как до этого не додумались за четверть века реформ отечественного образования, в результате которых от него мало что осталось. Наши либеральные реформаторы всё время пытаются съесть второй бублик, не съев первый.
Из этого не следует, что они наивны – они прекрасно сознают свои цели и чётко их формулируют для себя, но иногда и для нас, как это делает, например, В.Л. Иноземцев [3]. Их главная цель – не допустить развития страны по мобилизационному сценарию, а для её «демобилизации» они готовы пожертвовать и образованием, и наукой. Едва ли существует эксперимент, который мог бы опровергнуть их теории – они ни при каких обстоятельствах не могут разочароваться в Западе, поскольку их вера носит религиозный, а не рациональный характер, - если, разумеется, отвлечься от их личных интересов. Е.А. Мамчур писала о Дж.Ф. Кеннеди (1917-1963): «после того, как он узнал о полете Гагарина, он на собранной им пресс-конференции сказал: «Победило советское образование. Ребята, надо учить физику, иначе нам придётся учить русский» [5, с. 23]. Повторение подобных побед наши либералы стремятся исключить как крайне опасное для страны, толкающее её на путь военных авантюр. Их идеал был сформулирован Е.Т. Гайдаром (1956-2009), мечтавшим сделать Россию скучной страной, хотя не надо было обладать незаурядными способностями, чтобы представить, что став таковой, Россия будет иметь все недостатки цивилизованных стран без их достоинств. Светлый гайдаровский идеал блекнет сейчас особенно быстро, поскольку и на Западе становится всё интересней.
3
Между тем уровень среднего образования считал чуть ли не главной своей заботой отец американского атомного подводного флота адмирал Х.Г. Риковер (1900-1986), неоднократно обсуждавший эти вопросы с Дж.Ф. Кеннеди и находивший в нём весьма заинтересованного собеседника. Для нашей страны, находящейся в крайне сложной геополитической ситуации без перспектив её существенного улучшения в обозримом будущем, это вопрос даже не национальной безопасности, а выживания. Стране необходимо «встать с колен» прежде всего в интеллектуальном плане, перестать «смело копировать» различные зарубежные институты, далеко не всегда удачные для своих стран и ещё менее подходящие для нашей. Думается, что образование – одно из самых перспективных направлений для творческих поисков, поскольку оно страшно деградировало не только в нашей стране, но и в странах, кои служат нам образцами для подражания.
В первую очередь надо отказаться от поспешных и вредных реформ, не исключая и ЕГЭ. Россия, в отличие от более богатых стран, не сможет покрывать провалы своей средней и высшей школы за счёт «импорта мозгов». Напротив, нам следует хорошо усвоить, что должны мы готовить значительно больше высококвалифицированных специалистов, чем требуется любезному отечеству, ориентируясь на их неизбежный отток в более благополучные страны.
Важным ресурсом развития среднего образования должен стать отказ от бездумного перехода с десятилетнего обучения на одиннадцатилетнее. Понятно, что тех, кого ничему не научили за 10 лет, не научат и за 11, но нельзя же учить меньше, чем на Западе! Между тем опыт передовых стран используется нашими реформаторами в высшей степени селективно. Даже в одной только маленькой Швейцарии сосуществуют обязательное двенадцатилетнее образование в кантоне Женева и девятилетнее – в кантоне Цюрих. Сэкономленные средства можно направить на уменьшение числа учеников в классах. Необходим переход от экстенсивного развития образования, давно исчерпавшего себя, к интенсивному. Надо решить, наконец, что учить следует не дольше, а лучше, а не кивать на тех, кто идёт путём наименьшего сопротивления. Этот путь не для нас.
Среднее общее образование должно быть не инструментом предельно неэффективного решения социальных задач, а базой для высшего и среднего специального образования. Характерно, что либеральные реформаторы, буквально терроризирующие общество регулярными предложениями сосредоточить всё развитие страны в двадцати крупнейших агломерациях (у географов от таких предложений кровь в жилах стынет), усилия в области образования предлагают, напротив, размазать, как масло по бутерброду, хотя очевидно, что всех учить и лечить одинаково хорошо нельзя, можно только одинаково плохо. Такие устремления могли бы показаться странными и непоследовательными, если не принимать во внимание целевых установок этих весьма могущественных людей.
Между тем задачи экономического развития страны и, возможно, в ещё большей мере задачи обеспечения её безопасности требуют восстановления и развития высшей школы. Надо предвидеть угрозы, а не запоздало и неуклюже на них реагировать. Замечательный разведчик полковник А.О. Безруков пишет о том, как киберпространство становится полноценным театром военных действий [1]. Такие театры будут появляться и впредь. Как готовиться к ответам на новые вызовы? Как влить свежую кровь в состарившиеся и упавшие духом коллективы НИИ? Кто примет шпагу у уходящего поколения учёных и инженеров? Уж никак не те, кто не хочет и/или не может учиться. Стране необходимо иметь не менее полусотни очень сильных вузов различного профиля, в которых в принципе нельзя будет учиться за деньги, да и по протекции тоже, как нельзя было учиться в Физтехе, не будучи на должном уровне, в лучшее его времена. Во всяком случае, финансирование лучших вузов совершенно не должно зависеть от числа студентов. Наоборот, на каждом курсе должна быть обязательная квота на отчисление, пусть и небольшая – тогда преподаватели будут со спокойной совестью ставить двойки. Только драконовскими методами можно сейчас заставить студентов учиться. Кто не захочет или не выдержит, будет не выброшен на обочину, а отправлен в вуз, который ему по плечу. Наоборот, лучшие студенты из вузов рангом пониже перейдут в более сильные вузы на освободившиеся места.
Полсотни сильнейших вузов должны питать абитуриентами полтысячи очень сильных школ, прообразом которых мог бы стать колмогоровский интернат. В такие школы должны набираться победители олимпиад по различным предметам со всей страны. Вот где подлинный демократизм! Я.И. Кузьминов ведь совсем не пишет о том, что дети из бедных семей, тем более из глубинки не могут получить хорошего среднего образования, даже имея и способности, и трудолюбие. Напротив, оно легко доступно (как среднее, так и высшее) детям из богатых семей, совершенно безотносительно к их талантам и целеустремлённости. Школы должны быть так же стратифицированы, как и вузы, и в идеале там тоже должна быть ротация. Колмогоровский интернат имел и свои недостатки, поскольку ученики считали себя частью элиты и смотрели на окружающих свысока. Ротации помогают избегать формирования таких замкнутых коллективов.
Поскольку и рядовые врачи, учителя, чиновники, инженеры должны обладать необходимыми знаниями и умениями, коих сейчас им катастрофически не хватает, необходимо радикально пересмотреть всю систему вузовской подготовки в направлении перехода от экстенсивного развития к интенсивному. После повсеместного внедрения Болонской системы (бакалавриат и магистратура) увеличивать сроки обучения больше нельзя. Надо свести четырёхлетний бакалавриат к трём первым курсам сильного советского вуза, предварив его курсом нулевым. Последний можно назвать, например, подготовительным отделением. Он должен за год подтягивать бывших школьников по тем предметам, которые им необходимы для обучения в вузе, - ведь высшая школа начинает там, где кончает средняя. Невозможно преподавать высшую математику тем, кто не одолел школьного курса. Надо учить иностранному языку с нуля, если хорошая или отличная оценка в аттестате не подкреплена способностью элементарно объясниться. Университеты уже вынуждены идти этим путём. Так, на географическом факультете МГУ первокурсников учат русскому за счет других курсов, например, геологических.
Снижение уровня знаний английского языка у российских школьников фиксируется уже на протяжении ряда лет, но никогда не вызывало озабоченности у нашей глобализованной элиты, - ведь для них и для их детей, получающих образование отнюдь не в российских вузах, английский часто первый язык. Либеральный министр образования и науки Д.В. Ливанов отреагировал на неутешительные результаты замеров уровня языковой подготовки удивительным для непосвящённых, но вполне естественным для этой корпорации образом: в школах будет вводиться преподавание второго иностранного языка. Вот он в чистом виде, второй бублик российского либерализма!
Спасая вузы, необходимо спасать и аспирантуру, превращённую из исследовательской работы в очередную ступень высшего образования. Уровень кандидатских диссертаций неуклонно снижается (докторских, к сожалению, тоже). При этом аспиранты не работают в лабораториях и библиотеках, читая литературу по специальности, а посещают всевозможные обязательные курсы. Именно этим они отчитываются на аттестациях и перед научными руководителями, озабоченными отсутствием продвижения в теме. Учёному суждено учиться всю жизнь, но учиться – не обязательно сидеть за партой.
Наши либералы страшно озабочены приведением отечественной образовательной системы в соответствие зарубежным образцам во имя экспорта образовательных услуг. В большей степени это способствует утечке мозгов, а не их притоку. Трудно представить, но в Китае больше российских студентов, нежели в России китайских. Но даже если считать такую унификацию необходимой, её можно и нужно проводить деликатно, с уважением к традициям и достижениям отечественных образования и науки, действуя скальпелем, а не топором. Кто мешает отделаться какими-то дополнительными кандидатскими экзаменами, якобы читая курсы, посещение которых факультативно? Уж нам ли не знать, как смягчить действие всевозможных нелепых правил.
Возвращаясь к среднему образованию, необходимо подчеркнуть, что стратификация школ по уровню преподавания и соответственно требований, безусловно, будет полезна не только сильным ученикам, но и слабым. Она позволит избежать той ситуации, о которой пишет Я.И. Кузьминов: учитель работает с сильным ядром класса, а на слабых учеников у него не остаётся ни сил, ни времени. Проблема в том, что родителей, как и детей, интересуют не знания, а некие социальные маркеры, например, оценки. Полное разложение среднего образования привело к тому, что учителя ставят тройки (а часто и более высокие оценки) даже совершенно не успевающим, просто чтобы не иметь проблем. Этим постыдным путём во всё возрастающей мере идёт и высшая школа [7]. Между тем отсутствие демократии в стране и высочайшая популярность национального лидера делают возможным проведение непопулярных реформ не только в экономике, но и в образовании, тем более что, в отличие от экономических реформ, от реформ в образовании, в конечном счёте, выиграют практически все. Задачи, поставленные в статье Я.И. Кузьминова, можно будет решить и дешевле, и лучше.
Даже не следование либеральной идеологии как таковой, а подражание извращениям, кои погубят Запад, увы, в не столь отдалённой перспективе, побуждает создавать социальные лифты хуже прежних. Они будут поднимать максимум четвёртую часть подростков и молодёжи, причём заведомо не самую лучшую, на один этаж, опуская при этом на много этажей всю образовательную систему страны. Эту систему следует ориентировать на сильных, не забывая и о слабых. Просто пожертвовать слабыми очень плохо, но ещё хуже в худших советских традициях принести им в жертву сильных. Осуществление мобилизационного проекта в области образования создаст наиболее благоприятные условия для сочетания общественных и личных интересов возможно большего числа наших сограждан. Он может представлять опасность только для наших геополитических соперников, чьими советами желательно пренебречь.
Литература
1. Безруков А. Мировое поле боя //Известия, 09.11.2017 https://iz.ru/667647/andrei-bezrukov/mirovoe-pole-boia
2. Гелаев В. Соединенные штаты креационистов //ГАЗЕТА.ru, 06.08.2014 http://www.gazeta.ru/science/2014/06/08_a_6061089.shtml
3. Иноземцев В. Постсоветские налево, антисоветские направо // ГАЗЕТА.ru, 23.11.2017 https://www.gazeta.ru/column/vladislav_inozemcev/10998680.shtml?updated
4. Кузьминов Я. Как сделать школьников успешными //Ведомости, 21.11.2017.
5. Круглый стол "Перспективы российской науки как социального и культурного института" //Вопросы философии, 2014, №8. С. 3-43. http://vphil.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=998&Itemid=52
6. Направления вместо предметов: четыре взгляда на реформу образования Финляндии // Учительская газета, 06.04.2015 http://www.ug.ru/insight/502
7. Рособрнадзор назвал необъективными большую часть оценок в российских вузах // ГАЗЕТА.ru, 30.11.2017 https://www.gazeta.ru/science/news/2017/11/30/n_10878830.shtml
8. Чудинова В.П. Функциональная неграмотность – проблема развитых стран // Социологические исследования – 1994. – № 3. – С. 98–102. http://ecsocman.hse.ru/data/618/861/1216/018chudinova.pdf
Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
7
Перезвоните мне пожалуйста по номеру 8(953)367-35-45 Антон.