Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
7
23663
|
Официальные извинения
970
98779
|
Становление корпоративизма в современной России. Угрозы и возможности
237
80149
Понять Маркса. К 200-летию со дня рождения К. Маркса 0
7183
Нет более увлекательного занятия, чем следо- вать за мыслями великого человека. А. Пушкин Герой самого известного произведения А. С. Пушкина, как мы зна- ем, «читал Адама Смита и был глубокий эконом», а значит, прожи- ви поэт еще три десятилетия, мог бы заинтересоваться и Марксом, труды которого с середины XIX в. стали привлекать внимание мысля- щих людей в России. Сегодня, когда кризис буржуазной цивилизации заставляет вновь задумываться о судьбах капитализма, имя Карла Мар- кса опять на слуху. Одни — как британский профессор Терри Иглтон, автор вышедшей несколько лет назад книги «Почему Маркс был прав» [2], — уверены в его исторической правоте; для других он лжепророк — если не что-то худшее. Тем не менее, спустя 150 лет после выхода в свет первого тома зна- менитого «Капитала» вокруг имени его автора вновь и вновь возникают споры. Объективности ради... Было бы отступлением от принципа историзма, которого всегда придерживался сам Маркс, рассматривать его учение и деятельность вне условий его времени. Маркс не претендовал на создание, как ино- гда считают, «исчерпывающей концепции» развития общества, которая могла бы послужить отмычкой для любых проблем раз и навсегда. Он решительно возражал против отношения к своим теоретическим взгля- дам как к законченной системе. Когда Маркс выступил в качестве ради- кального критика буржуазного общества, капитализм даже в Англии еще не сложился в целостную экономическую систему; да и сегодня он не охватывает всей мировой экономики. Маркса интересовало то, что он называл «капиталистическим способом производства», — его происхо- ждение, механизмы и обусловленные им социальные отношения. Будучи привержен историческому подходу к общественным явлени- ям, Маркс отдавал должное революционной роли буржуазии в исто- рии. Буржуазия «создала более многочисленные и более грандиозные производительные силы, чем все предшествовавшие поколения, вместе взятые» [17. С. 429). Но это не могло служить для него оправданием бес- человечных методов, которыми в эпоху первоначального накопления подготавливался и осуществлялся промышленный переворот. Фигуры капиталиста и земельного собственника, писал он в Предисловии к пер- вому тому «Капитала» («чтобы устранить возможные недоразумения»), «я рисую далеко не в розовом свете. Но здесь дело идет о лицах лишь по- стольку, поскольку они являются олицетворением экономических кате- горий, носителями определенных классовых отношений и интересов». Отдельное лицо, уточнял Маркс, не следует считать «ответственным за те условия, продуктом которых в социальном смысле оно остается, как бы ни возвышалось оно над ними субъективно» [7. С. 10]. Так что высказы- ваемые ему упреки в разжигании классовой вражды — это не по адресу... Но симпатии Маркса были, несомненно, на стороне рабочего люда. Промышленный переворот в Англии обрекал все большую часть населе- ния на такие муки чрезмерного труда и лишения, которые трудно пред- ставить сегодня (разве что в подпольных цехах). Обостренное чувство социальной совести не умаляло его научной добросовестности, искрен- ности в поиске истины и интеллектуальной честности. Это признавал и такой убежденный противник марксизма и критик Маркса, как Карл Поппер. Взгляды Маркса, писал он, представляли собой интерпретацию социальной ситуации того времени, отмеченного наиболее бесстыдной и жестокой эксплуатацией. Система не ограниченного, не регулируемо- го законодательно капитализма обрекала рабочих на жизнь в глубоком отчаянии и страшной нищете [20. С. 142]. Усилия Маркса, направленные на объяснение феномена эксплуатации, заслуживают самого большого уважения, отмечал Поппер [20. С. 206]. Нарисованная Марксом «жуткая картина экономики его времени очень точна», «его горячий протест против ада не ограниченного законодательно капитализма» вполне оправдан [20. С. 214, 215]. Фурии частного интереса Обратившись в своих ранних произведениях к критике буржуазного общества, Маркс сосредоточил внимание на сущности и последствиях приверженности этого общества частному бытию человека, частным интересам — в противоположность общим. Освобождение от насле- дия феодализма означало утверждение первенства частных интересов и прежде всего — права частной собственности. Стихийное развитие раннего капитализма с характерной для него тенденцией первоначаль- ного накопления создавало в обществе атмосферу, которая формирова- ла тип «эгоистического человека», замкнутого в своем частном интере- се, обособленного от других людей, отчужденного от своей истинной человеческой сущности, от общественного целого. Буржуазное общест- во и буржуазное право направляли частные интересы в русло эгоисти- ческих, своекорыстных мотивов [6. С. 400—402]. Стремление к наживе, к накоплению становилось нормой поведе- ния реального, «естественного» человека, хотя успех сопутствовал лишь немногим. Частная собственность, основанная на личном труде, выте- снялась капиталистической частной собственностью, основанной на эксплуатации чужого труда — на наемном труде разоряемых и разорив- шихся мелких собственников. Буржуазия, констатировали Маркс и Эн- гельс в «Манифесте Коммунистической партии», «не оставила между людьми никакой другой связи, кроме голого интереса, бессердечного “чистогана”» [17. С. 426]. Фурии частного интереса — эти «самые ярост- ные, самые низменные и самые отвратительные страсти человеческой души» [7. С. 10] — правили бал. Несмотря на все трансформации, ко- торые претерпели с тех пор институт собственности и общество в це- лом, фурии частного интереса дают о себе знать и сегодня, в том числе и в современной России. Маркса, с его гуманистическими убеждениями, не могла не при- влечь идея коммунизма, порожденная революционным движением во Франции конца XVIII в. С коммунизмом он связывал перспективу пре- одоления пагубного разрыва между человеком как частным существом и человеком как общественным существом, между частными и общими интересами, действительную (а не формальную, т. е. освобожденную лишь от личной зависимости) человеческую эмансипацию. Для этого нужны особые условия — такие, чтобы «частный интерес отдельного че- ловека совпадал с общечеловеческими интересами» [19. С. 145]. Но возможно ли создание таких условий? Маркс полагал, что возмож- но, если добиться в будущем и, как он считал, постепенно уже соверша- ющегося в силу имманентных законов самого капиталистического про- изводства (вследствие централизации капиталов) уничтожения частной собственности. Это, разъяснял он, означало бы не отмену собственно- сти вообще, а отмену буржуазной собственности — при сохранении собственности личной, т. е. права на присвоение человеком результатов собственного труда, необходимых для поддержания жизни. Уничтоже- ние буржуазной собственности означало бы и отказ от частного (ры- ночного) обмена, переход к коллективному (нетоварному) производ- ству, коллективному управлению им и коллективному распределению общественного продукта. Решительно отмежевываясь от «казарменного коммунизма», Маркс настаивал на том, что усиление общест- венного характера производительных сил и самого производства делает такой переход и необходимым, и возможным. Решительно отмежевываясь от «казарменного коммунизма», Маркс настаивал на том, что усиление общественного характера производи- тельных сил и самого производства делает такой переход и необходи- мым, и возможным [9. С. 115]. Призрак коммунизма «Призрак бродит по Европе — призрак коммунизма» — с этих слов начинается знаменитый «Манифест Коммунистической партии», напи- санный Марксом и Энгельсом для того, чтобы противопоставить «сказ- кам о призраке коммунизма» открытое изложение коммунистами своих взглядов, целей и стремлений в качестве программы созданного вскоре «Союза коммунистов» [17. С. 423]. Маркс и Энгельс пришли к тому времени к выводу, что правильно понятый коммунизм, в отличие от других распространенных тогда те- чений социалистической мысли, представляет собой самое реалистиче- ское и самое радикальное решение задачи освобождения труда. Потому что сторонники коммунизма связывали освобождение труда с уничто- жением частной собственности и с пролетариатом как той реальной си- лой, которая способна такую задачу решить. Взгляды молодого Маркса формировались под влиянием свойствен- ного прогрессивной общественной мысли той эпохи рационализма, в особенности рационализма Гегеля [22. С. 245—251]. Занимаясь изуче- нием буржуазного общества, Маркс проникся убеждением в возможно- сти устройства общества на иных, разумных началах. Он понимал, что люди зависят от обстоятельств, которые достаются им в наследство от прошлого; поэтому связывал перспективы перехода к коммунизму со степенью зрелости материальных предпосылок для этого, с изменени- ем самих людей. Чтобы добиться своего освобождения, считал Маркс, рабочему классу еще «придется выдержать продолжительную борьбу, пережить целый ряд исторических процессов, которые совершенно из- менят и обстоятельства, и людей» [4. С. 347]. Но для этого надо также преодолеть прошлое, преодолеть инерцию традиций как «пережитков» прошлого, стоящих на пути прогресса. «Тра- диции всех мертвых поколений тяготеют, как кошмар, над умами жи- вых», — писал Маркс [3. С. 119]. Коммунизм виделся им как радикальный разрыв с прошлым, как полная противоположность существующему об- ществу. Образ лучшего будущего можно было представить только в са- мых общих чертах. В отношении устройства будущего коммунистиче- ского общества и даже в отношении переходного периода к нему Маркс высказывал только принципы общего характера. Среди них он называл коллективное производство, коллективное управление им и коллективное распределение продуктов обществен- ного труда, более рациональную организацию производства на основе научного предвидения и общего плана, создание гармоничной системы свободного кооперативного труда, преодоление прошлого разделения труда, противоречий между физическим и умственным трудом, между городом и деревней, ликвидацию антагонистических классов. С комму- низмом Маркс связывал надежды на «действительное разрешение про- тиворечия между человеком и природой, человеком и человеком, ...меж- ду индивидом и родом» [16. С. 116]. Была уверенность, что коммунистическое общество на основе научно- го предвидения и планирования сможет добиться безграничного роста производительных сил, изобилия материальных благ, а тем самым — не только ликвидации нищеты, но в перспективе и распределения по прин- ципу «каждому по потребностям». И благодаря этому, а также сокращению необходимого для работы времени и увеличению свободного времени — всестороннего развития личности «коллективного человека». Постепенно произойдет отмирание государства как политического института, оста- нутся лишь административные функции по «управлению вещами». Эти общие положения, отчасти воспроизводившие идеи социали- стов-утопистов, естественно, оставляли без ответа многие существенные вопросы. Например, вопросы о механизме функционирования коллек- тивистской экономики в условиях прогрессирующего разделения труда и все более разветвленных и сложных хозяйственных связей, о совме- стимости принципа рациональной организации общества и «свобод- ного развитие каждого» [17. С. 447], реальности сведения управления обществом к «управлению вещами». Маркс не считал уместным давать какие-то конкретные и подробные рекомендации в отношении устрой- ства общества будущего, поскольку это выглядело бы как волюнтарист- ское навязывание какой-то обязательной модели. Ожидание революции Отчаянное положение трудящихся в эпоху промышленного переворо- та навевало мысли о неизбежной пролетарской революции. Ожидание ее можно объяснить и общественной атмосферой той эпохи, которая несла на себе отпечаток Великой Французской революции, открытой ею полосы политических потрясений в Европе, чартистского движения в Англии, рабочих восстаний во Франции, Германии, революций 1848— 1849 гг. Революцию Маркс понимал как результат естественноисторического развития, как возможность облегчить «родовые муки» перехода обще- ства к той высшей форме, к которой оно неудержимо стремится в силу собственного своего развития. Он не собирался и не призывал «устраи- вать» революции — в отличие, например, от Бакунина. Рабочему классу, писал Маркс, предстоит не осуществлять «готовые и законченные уто- пии», «какие-либо идеалы», а «дать простор элементам нового общест- ва», которые уже развились в недрах существующего буржуазного обще- ства [4. С. 347]. Главной иллюстрацией теоретических выводов Маркса служила Ан- глия, где прежние экономические уклады были в наибольшей степени уничтожены или преобразованы капиталом. Это была единственная страна, где к тому времени, по мнению Маркса, уже достигли известной степени зрелости материальные предпосылки для рабочей революции. И только Англия могла послужить рычагом для серьезной экономиче- ской революции. Однако состояние английского рабочего движения приносило разочарования. В своей переписке 1850—1860 гг. Маркс и Энгельс не раз сетовали на утрату английскими рабочими революционной энергии, проявлен- ной ранее, в годы чартизма. Первоначально они связывали это с пери- одами высокой экономической конъюнктуры, с фазами «процветания» в промышленном цикле, ожидая поворота при наступлении очередного кризиса перепроизводства. Но потом пришли к выводу, что дело в ан- гло-ирландских отношениях, во враждебности английских рабочих к ирландским [11. С. 558], да и вообще — в британском колониализме, в том, что Англия «эксплуатирует весь мир» [24. С. 293]. Были и другие причины для появления сомнений в отношении пер- спектив пролетарской революции. Когда Энгельс в письме Марксу за- метил, что английский пролетариат все больше обуржуазивается, Маркс в ответном письме обратил внимание своего соратника на другую сто- рону проблемы. «Трудный вопрос заключается для нас в следующем: на континенте революция близка и примет сразу же социалистический характер. Но не будет ли она неизбежно подавлена в этом маленьком уголке, поскольку на неизмеримо большем пространстве буржуазное общество проделывает еще восходящее движение» [24. С. 293; 12. С. 295]. Маркс отдавал предпочтение «более мирным», «более гуманным» ме- тодам борьбы труда и капитала, связывая это с развитием демократиче- ских институтов, с уровнем развития самого рабочего класса. Он указы- вал на возможность изменений посредством реформ, законодательного регулирования, оценив фабричное законодательство в Англии как «пер- вое сознательное и планомерное воздействие общества на стихийно сложившийся строй его процесса производства» [4. С. 492]. Общество — не твердый кристалл Становление капиталистического способа производства происходило в условиях дикого, нерегулируемого капитализма. Живя в Англии, Маркс мог убедиться в том, что британское правительство было в то время оза- бочено главным образом устранением препятствий для свободной игры рыночных сил. Но он не считал сложившееся положение вещей неизмен- ным и вечным. У него было понимание того, что существующее общест- во — «не твердый кристалл, а организм, способный к превращениям и на- ходящийся в постоянном процессе превращения» [7. С. 11]. Два фактора, каждый по-своему, действовали в качестве движущих сил этого эволюци- онного процесса: научно-технический прогресс, с одной стороны, и по- стоянно нарастающее сопротивление наемных рабочих, с другой. Особый интерес представляют в связи с этим тексты Маркса из пер- воначального, чернового варианта «Капитала» (рукопись 1857—1958 гг., впервые опубликованная у нас на языке оригинала в 1939—1941 гг.). На основе технологического применения естествознания, констатиро- вал Маркс, появляются системы машин, способных «выполнять ту же самую работу, которую раньше выполняли рабочие» [10. С. 212]. А это ведет к изменению самой основы общественного производства: на ме- сто средств и орудий труда в качестве промежуточного звена между че- ловеком и объектом, на который он воздействует, ставится природный процесс, преобразуемый в производственный процесс. Создание богат- ства становится менее зависимым от рабочего времени и от количества затраченного труда, чем от мощи и эффективности используемой в те- чение рабочего времени техники. Главной функцией людей, занятых в высокотехнологичном произ- водстве, становится управление им, регулирование и контроль. Труд в его непосредственной форме перестает быть великим источником бо- гатства; это значит, что рабочее время перестает быть мерой богатства, а меновая стоимость — мерой потребительной стоимости [10. С. 214]. Замещение непосредственного труда всеобщим научным трудом ведет к разложению капитала как формы, господствующей над производст- вом [10. С. 208]. В самых первых достижениях технического прогресса, сопровождав- шего становление фабричной промышленности, Маркс разглядел то, что принесла с собой научно-техническая революция в следующем сто- летии — подчинение человеком колоссальных сил природы, превраще- ние их в главную производительную силу, в главный источник умноже- ния общественного богатства. Трансформация экономической жизни в этом направлении произошла на Западе без смены общественной си- стемы, но сопровождалась, тем не менее, далеко идущими социальными изменениями — как в отношении условий труда на производстве, уров- ня и качества жизни населения, так и в том, что касается коллективных потребностей и целей. С научно-техническим прогрессом Маркс связывал и перспективы развития человека в будущем. По мере расширения сферы всеобщего научного труда главной основой производства и создания богатства становится присвоение человеком «его собственной всеобщей про- изводительной силы, его понимание природы и господство над ней в результате его бытия в качестве общественного организма, одним словом — развитие общественного индивида» [10. С. 213—214]. В этих словах можно усмотреть предвосхищение развития человека, близкое к тому, что подразумевается принятым сегодня понятием «человеческий капитал»: уровень знаний и квалификации, достигнутый благодаря вложениям в образование и профессиональную подготовку индивида, а также затраты на медицинские и иные социальные услуги, на куль- турные нужды, и обретенную вследствие этого способность работника к эффективному творческому труду. Другая сила, которая действовала в направлении постепенной транс- формации капиталистической системы, — это, как уже сказано, орга- низованное рабочее движение. Зарождение профсоюзного движения внушало уверенность в неизбежности существенных изменений в от- ношениях между капиталом и трудом. Вопреки распространенному мнению, Маркс не считал, что рабочие обречены на «абсолютное обни- щание». Этот тезис присутствовал в ранних работах, но позднее Маркс отверг догму о неизменном «рабочем фонде», согласно которой счи- талось, что общее повышение зарплаты бесполезно для рабочих, т. к. приводит будто бы к обратному эффекту вследствие роста безработицы, а следовательно, стачки, да и профсоюзы, бесполезны. С развернутым опровержением этих взглядов Маркс выступил в июле 1865 г. в Лондоне на заседании Генерального совета Международного товарищества рабочих. В представленном им докладе [5. С. 101—155] Маркс показал, что верхняя граница стоимости рабочей силы подвиж- на, эластична, что рабочие могут противостоять снижению зарплаты и бороться за ее повышение, что посредством организованных действий наемные рабочие могут добиваться улучшения своего положения. Эти выводы, основанные на многолетних исследованиях Маркса в области политэкономии (первый том «Капитала» уже готовился то- гда к изданию), имели принципиальное значение с точки зрения пони- мания практических задач рабочего движения, в том числе связанных с использованием такого становившегося все более распространенным и более эффективным способа борьбы, как забастовка. Распростране- ние гражданских и политических свобод открывало перед рабочими возможность легально создавать различные организации — професси- ональные союзы, общества взаимопомощи, разного рода кооперативы, политические партии. В написанном Марксом «Учредительном манифесте Международного товарищества рабочих» (1864) с учетом задач, которые ставились этой новой международной организацией трудящихся, упор был сделан на практическом значении достигнутых рабочими результатов в борьбе за улучшение своего положения — таких, как законодательное сокращение рабочего времени, успешный опыт работы кооперативных фабрик и пр. Маркс оценил это как победы рабочего движения в «великом споре между слепым господством закона спроса и предложения, в котором заклю- чается политическая экономия буржуазии, и общественным производ- ством, управляемым общественным предвидением, в чем заключается политическая экономия рабочего класса» [13. С. 9]. Рабочее движение в Европе становилось более массовым, ускорялся процесс образования рабочих партий. Придавая особое значение завоеванию рабочими по- литической власти, Маркс внимательно следил за этим процессом, под- держивал его, хотя, к некоторому его разочарованию, деятели этих пар- тий теперь называли себя «социалистами», «социал-демократами» или как-то иначе, а не «коммунистами». Борьба за сокращение рабочего дня, повышение зарплаты, за достой- ные условия труда не только позволяла рабочим, в известных пределах, улучшать свое положение, но и заставляла капиталистов расширять применение трудосберегающей техники. Иными словами, объективно способствовала техническому прогрессу, переходу от экстенсивных к интенсивным методам производства, а также расширению потреби- тельского рынка. Забастовки дали в то время толчок множеству изобре- тений в области создания автоматического оборудования. Все более сложная действительность Марксу не удалось (да это было и невозможно) осуществить весь за- думанный цикл своих экономических исследований. «Капитал», разрос- шийся до четырех объемистых томов, — лишь одна из шести заплани- рованных им книг. За ней должны были последовать и другие, которые предполагалось посвятить столь же основательным исследованиям про- блем наемного труда, земельной собственности, государства, внешней торговли, мирового рынка. Многое из этого вошло, конечно, в ткань «Капитала». Но для осуществления всего плана из шести книг не хватило бы и нескольких жизней даже такого гения, как Маркс. То, в чем критики Маркса, глядя с дистанции в полтора столетия, на- ходят уязвимые стороны его учения, связано главным образом с кате- горичностью выводов, относившихся к ограниченным в пространстве и времени условиям, с первоначально свойственной ему переоценкой зрелости капитализма и революционных возможностей пролетариата. Надо учитывать также, что наука об обществе находилась еще в мла- денческом состоянии и испытывала сильное влияние успехов естест- веннонаучного знания. Казалось, что и развитие общества подчиняется «естественным» законам. Отсюда, возможно, и категоричность, прямо- линейность некоторых выводов из предпринятого Марксом исследова- ния капиталистического способа производства. На пути реализации своего грандиозного замысла Маркс не мог не столкнуться с трудностями. Третий том «Капитала», работа над которым не была закончена (к печати его подготовил Энгельс), обрывается на гла- ве «Классы», оставшейся недописанной. В ней говорится о трех основ- ных классах буржуазного общества — земельной аристократии, капи- талистах и наемных работниках. Если оставить за скобками земельную аристократию, которая клонилась к упадку, то речь шла о двух противо- положных классах, на которые, как изначально считалось, должно было неизбежно распасться буржуазное общество. Англия к середине XIX в., на кульминационном этапе промышленного переворота, действительно близко подошла к полному разделению обще- ства на два противоположных класса. Но с завершением промышленной революции тенденция к упрощению социальной структуры сменилась тенденцией к ее усложнению. Помимо сохранившегося значительного слоя мелкой буржуазии (фермеры, ремесленники, торговцы) росли новые средние слои — служащие, управленцы, инженеры и другие категории ра- ботников умственного труда и сферы услуг. В составе господствующего класса особое место заняла финансовая аристократия. Дифференциация затронула и рабочий класс — верхний, более квалифицированный слой рабочих становился своего рода «рабочей аристократией», более благо- получной в материальном отношении и более консервативной. Была и другая трудность. Категории диалектической логики не давали удовлетворительного объяснения некоторых особенностей мирового развития. Абстракция как прием исследования требовала определенных допущений, важных с точки зрения раскрытия сущности капиталисти- ческой эксплуатации, природы прибавочной стоимости. Но приходи- лось оставлять в стороне некоторые «привходящие моменты». В первом томе «Капитала» есть такое примечание: «Мы отвлекаемся здесь от внеш- ней торговли... Для того, чтобы предмет нашего исследования был в его чистом виде, без мешающих побочных обстоятельств, мы должны весь торгующий мир рассматривать как одну нацию и предположить, что капиталистическое производство закрепилось повсеместно и овладело всеми отраслями производства» [7. С. 594]. Таким образом, для решения основной исследовательской задачи нужно было абстрагироваться от различий между странами и нациями, представить весь мир как одну капиталистическую страну, а все отрасли производства — как капиталистические. Но этот посыл был, конечно, очень далек от действительного состояния мира. Возможно, на каком- то этапе Маркса перестали вполне удовлетворять выводы, полученные на основе ранее принятых допущений. Можно ли было и далее прирав- нивать множественность наций и стран, стоящих на разных ступенях развития и, к тому же, в отношениях господства и подчинения, к «побоч- ным обстоятельствам»? Или это само становилось «затемняющим дело обстоятельством»? Возможно, в последние годы жизни перед умственным взором Марк- са возник какой-то новый замысел, суливший более объемное видение исторического процесса. Не завершив работу над рукописью третьего тома «Капитала», он в начале 1880-х гг. вернулся к изучению всемирной истории. Это нашло выражение в большом рукописном труде, позже на- званном Энгельсом «Хронологические выписки». Основой этого труда послужил подробный конспект 18-томной «Всемирной истории» круп- ного немецкого историка Ф. К. Шлоссера, а также выписки по истории Индии — общим объемом около 100 авторских листов [14]. Выписки дополнялись извлечениями из других материалов и обширными собственными комментариями. Маркса интересовала не только диахрониче- ская связь событий, но в особенности — синхронистические сопостав- ления того, что происходило в одно и то же время в разных частях света. Он стремился проследить события политической, социальной, рели- гиозной истории в разных частях мира на протяжении столетий. Что давало другой угол зрения, отличный от прежнего, когда приходилось полагаться, за неимением иного инструментария, на «силу абстракции». В связи с этим высказывалась гипотеза (в частности, историком Б. Ф. Поршневым [21. С. 404—434]), что у Маркса зрел какой-то новый замысел, что он ощутил необходимость охватить картину мира в целом, во всем ее многообразии, включить в анализ весь тот огромный массив стран и народов, которые стояли еще на докапиталистической стадии развития. Но, даже если эта догадка верна, осуществить такой замысел он уже не мог бы. Для этого не оставалось отпущенного ему природой времени — как не оставалось времени для реализации всего задуманно- го цикла экономических исследований. Выводы из теории стоимости, которую Маркс обосновал и категори- ями которой оперировал при исследовании капиталистического спо- соба производства в свое время, не должны механически переноситься на современность, на условия постиндустриального общества и прео- бладающую в более развитых странах «смешанную» экономику. Но есть и другая сторона взглядов Маркса, которая не только полностью сохра- нила свое значение, но стала в наше время особенно актуальной. Человек и Природа Разрабатывая теорию естественноисторического развития общества, Маркс сосредоточил внимание на материальной стороне обществен- ных отношений. Но исходным пунктом для него был феномен чело- века и его места в природе. Подчеркивая диалектическую взаимосвязь истории людей и истории природы, он отталкивался в своем анализе от «природных основ и тех их видоизменений, которым они, благодаря деятельности людей, подвергаются в ходе истории» [18. С. 19]. Природа рассматривалась в качестве предпосылки и общего условия жизни, раз- вития и существования человека и общества. Маркс предвидел трансформацию не только современного ему обще- ства, но и тех отношений в системе «человек—природа», которые уста- новились в его время. Он указывал на тенденцию усиления противосто- яния человека и внешней природы в процессе общественного развития. От его внимания не ускользнула угроза разрушительных последствиймассированного воздействия хозяйственной деятельности человека на внешнюю природу. Маркс связывал это с феноменом «отчужденного» труда, с «перекосом» в системе «человек—природа», обусловленным при- сущей капиталу тенденцией к безоглядной и расточительной эксплуата- ции природы. Общество «ассоциированных производителей», полагал он, сможет рационально регулировать отношения в системе «человек— природа» — «при условиях, наиболее достойных их человеческой при- роды и адекватных ей» [8. С. 387]. Интересно суждение Энгельса на этот счет. Говоря о способности че- ловека господствовать над природой, заставлять ее служить своим це- лям, он писал: «Не будем, однако, слишком обольщаться нашими побе- дами над природой. За каждую такую победу она нам мстит. Каждая из этих побед имеет, правда, в первую очередь те последствия, на которые мы рассчитывали, но во вторую и третью очередь совсем другие, не- предвиденные последствия, которые очень часто уничтожают значение первых» [23. С. 495—496]. Со временем, полагал Энгельс, люди научатся заранее учитывать эти последствия и регулировать их. Это предположение оказалось слишком оптимистичным. По мере становления в более развитых странах «социального государства» и «потребительского общества» расширялись и масштабы эксплуатации природы, — теперь уже, по сути дела, совместной эксплуатации ее ка- питалом и трудом (при крайне неравном распределении получаемых в результате благ, непропорционально большая доля которых достается тем, кто прямо или косвенно контролирует ресурсы). О совместной эксплуатации уместно говорить потому, что в совре- менных условиях огромный рост производительности труда на основе использования сил природы создал возможность повышения жизненно- го уровня населения промышленно развитых и многих развивающихся стран, появления все новых потребностей, в том числе «престижных», часто иррациональных. Росту жизненного уровня сопутствует феноменпотребительства, всячески стимулируемого рынком, поскольку это расширяет поле действия рыночных сил. И вот последствия: угрозы для окружающей среды, для здоровья и психики людей становятся все более ощутимыми. Императив направляемого развития Ответом на эти угрозы стал проект устойчивого развития, т. е. раз- вития, направляемого ценностями иными, чем способен проявить ры- нок. На конференции ООН по устойчивому развитию («Рио+20») 2012 г. был представлен экспертный доклад, авторы которого ставили своей задачей конкретизировать перспективы устойчивого развития как аль- тернативы доминирующей в мире модели посредством оценки измене- ний в совокупном богатстве наций [25]. Переплетение экономического, социального и экологического кризисов последних десятилетий, гово- рилось в докладе, заставляет политических деятелей, лидеров бизнеса и гражданского общества, да и широкую публику задаться вопросом: является ли доминирующая в мире модель развития «устойчивой» (т. е. приемлемой, пригодной) с точки зрения благополучия человека? В фокусе стремления к устойчивому развитию должно быть благопо- лучие человека — такова исходная установка доклада. При каких усло- виях можно его обеспечить сегодня и в будущем? Что нужно, чтобы со- хранить эти условия в интересах будущих поколений? Происходит ли какое-то движение в сторону устойчивого развития, и можно ли и каким образом это установить? По мнению исследователей, найти ответы на эти вопросы помогает количественная оценки всего национального богатства, включая все его основные компоненты, т. е. не только физиче- ский, но также «человеческий» и «природный» капитал. В большинстве стран, которые стали объектом исследования, было отмечено увеличе- ние в последние десятилетия человеческого капитала (главного ресурса развития) и сокращение природного капитала (в том числе в расчете на душу населения) — при одновременном росте ВВП! Зафиксированные, таким образом, «проедание» ресурсов и их оскудение подтверждают выводы о превышении хозяйственной емкости природной среды, сде- ланные ранее другими учеными, с использованием других методов — и даже более тревожные. Многое изменилось в мире после Маркса, но остается и многое, что вызывало у него неприятие и протест, побуждая к бескомпромиссной критике буржуазных порядков и к размышлениям об изменении мира, который должен стать более гуманным и справедливым. Как и прежде, в полной мере сохраняет значение известный призыв Маркса к тому, «чтобы простые законы нравственности и справедливости, которыми должны руководствоваться в своих взаимоотношениях частные лица, стали высшими законами и в отношениях между народами» [13. С. 11]. Проблематика развития человека и сегодня в центре внимания пере- довой общественной мысли. Девиз публикуемых под эгидой Програм- мы развития ООН докладов о развитии человека — «Подлинное богатст- во народов — это люди» [1]. Инициаторы этого проекта декларировали новый подход к пониманию развития: цель развития должна состоять в создании благоприятной среды, позволяющей людям вести долгую, здоровую и творческую жизнь. В противоположность неолиберальному экономизму более продвинутые современные исследователи призна- ют в качестве меры развития человека не изобилие материальных благ, а степень обогащения физической и духовной жизни людей, повыше- ние ее качества. Это означает отход от теории факторов роста к теории устойчивого человеческого развития. Теории, в которой под конечной целью понимается развитие человека. Здесь просматриваются, на наш взгляд, явные точки соприкосновения с антропологическими воззрени- ями Маркса, его представлением о феномене человека, об отношениях в системе «человек—природа» и предвидением будущей их эволюции. Глобальный финансово-экономический кризис, разразившийся в 2008 г., заставляет вспомнить суждения Маркса о присущем капиталу раздувании кредитно-банковской сферы, биржевых играх, спекулятив- ных аферах финансистов и банкократии. Кризис побудил многих вид- ных политических и общественных деятелей заговорить о необходи- мости смены экономической модели. Собственно, эта мысль в неявной форме присутствовала в упомянутом выше докладе; она содержалась в самой постановке проблемы, в констатации кризиса системы, призна- нии того, что этот кризис вызывает все больше вопросов и сомнений в отношении ее способности к устойчивому развитию. Поэтому, пере- фразируя Маркса, можно применительно к современности сказать: дело по-прежнему идет о великом споре между слепым господством закона спроса и предложения и общественным развитием, направляемым об- щественным предвидением. Литература 1. Доклад о развитии человека 2011. Реальное богатство народов: пути к развитию человека. Об- зор / пер. с англ. М. : Весь мир, 2010. 2. Иглтон Т. Почему Маркс был прав / пер. с англ. М. : Карьера Пресс, 2013. второе. М. : Государственное издательство политической литературы, 1957. Т. 8. 4. Маркс К. Гражданская война во Франции // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Изд. 2. М. : Госу- дарственное издательство политической литературы, 1960. Т. 17. 5. Маркс К. Заработная плата, цена и прибыль // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Изд. 2. М. : Го- сударственное издательство политической литературы, 1960. Т. 16. 6. Маркс К. К еврейскому вопросу // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Изд. 2. М. : Государственное издательство политической литературы, 1955. Т. 1. 7. Маркс К. Капитал. Критика политической экономии. Том первый // Маркс К., Энгельс Ф. Сочи- нения. Изд. 2. М. : Государственное издательство политической литературы, 1960. Т. 23. 8. Маркс К. Капитал. Критика политической экономии. Том третий. Книга III // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Изд. 2. М. : Государственное издательство политической литературы, 1962. Т. 25. Ч. II. 9. Маркс К. Критика политической экономии (черновой набросок 1857—1858 годов) // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Изд. 2. М. : Государственное издательство политической литературы, 1968. Т. 46. Ч. I. 10. Маркс К. Критика политической экономии (черновой набросок 1857—1858 годов) // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Изд. 2. М. : Государственное издательство политической литературы, 1969. Т. 46. Ч. II. 11. Маркс К. Письма. Маркс — Зигфриду Мейеру и Августу Фогту, 9 апреля 1870 г. // Маркс К., Эн- гельс Ф. Сочинения. Изд. 2. М. : Государственное издательство политической литературы, 1964. Т. 32. 12. Маркс К. Письма. Маркс — Фридриху Энгельсу, 8 октября 1858 г. // Маркс К., Энгельс Ф. Сочи- нения. Изд. 2. М. : Государственное издательство политической литературы, 1962. Т. 29. 13. Маркс К. Учредительный Манифест Международного Товарищества Рабочих // Маркс К., Эн- гельс Ф. Сочинения. Изд. 2. М. : Государственное издательство политической литературы, 1960. Т. 16. 14. Маркс К. Хронологические выписки // Архив Маркса и Энгельса. М. : Госполитиздат, 1938— 1946. Т. V—VIII. 15. Маркс К. Хронологические выписки по истории Индии (664—1858). М., 1947. Изд. 2. М. : Государственное издательство политической литературы, 1974. Т. 42. 17. Маркс К., Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии // Маркс К., Энгельс Ф. Сочине- ния. Изд. 2. М. : Государственное издательство политической литературы, 1955. Т. 4. 18. Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Изд. 2. М. : Государственное издательство политической литературы, 1955. Т. 3. 19. Маркс К., Энгельс Ф. Святое семейство // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Изд. 2. М. : Госу- дарственное издательство политической литературы, 1955. Т. 2. 20. Поппер К. Открытое общество и его враги / пер. с англ. М. : Феникс : Международный фонд «Культурная инициатива», 1992. Т. 2. 21. Поршнев Б. Ф. Исторические интересы Маркса в последние годы жизни и работа над «Хро- нологическими выписками» // Маркс-историк. М. : Наука, 1968. 22. Шацкий Е. Утопия и традиция / пер. с польск. М. : Прогресс, 1990. ное издательство политической литературы, 1961. Т. 20. 24. Энгельс Ф. Письма. Энгельс — Карлу Марксу, 7 октября 1858 г. // Маркс К., Энгельс Ф. Сочи- нения. Изд. 2. М. : Государственное издательство политической литературы, 1962. Т. 29. 25. Inclusive Wealth Report 2012. Measuring progress towards sustainability. Cambridge : Cambridge University Press, 2012. комментарии - 0
Мой комментарий
|
Подписка
|
