Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
7
23833
|
Официальные извинения
970
99053
|
Становление корпоративизма в современной России. Угрозы и возможности
238
80456
Ленинская теория социалистической революции 86
21978
Если буржуазная революция получает свой экономический строй, т.е. капитализм, готовым, то социалистическая революция в Октябре 1917 г. ничего готового не получила. Если буржуазные революции Нового времени подводили политический итог экономическим преобразованиям предшествующего периода, то с Октябрьской революцией произошло ровно наоборот. Это был политический акт, который не имел смысла без процесса, который растянулся почти на 20 лет и завершился в 1936 г., когда было объявлено о победе социализма как общественно-экономического строя, ради которого свершилась революция в Октябре 1917 г. Весь период строительства социализма был продолжением и развертыванием социалистической революции. «Наша теория, - писал Ленин со ссылкой на Маркса и Энгельса, - не догма, а руководство к действию… и величайшей ошибкой, величайшим преступлением таких «патентованных» марксистов, как Карл Каутский, Отто Бауэр и т.п., является то, что они этого не поняли, не сумели применить в самые важные моменты революции пролетариата» [5]. Именно в этом пункте разошелся Ленин с догматиками II Интернационала. Речь шла о положении «классического» марксизма, по которому социалистическая революция может победить, если произойдет одновременно в странах развитого капитализма. Но Ленин считал, что положение меняется с переходом от «классического» капитализма к монополистическому, когда резко обостряются противоречия между капиталистическими государствами. Ленин одним из первых стал использовать понятие «империализм» в отношении проведения капиталистическими странами агрессивной политики в отношении других, прежде всего колониальных и зависимых народов. Благодаря обострению межимпериалистических противоречий, которые и привели к Первой мировой войне, империалистические страны не могли выступить единым фронтом против страны, в которой побеждает революция. Так и произошло в России, где иностранная интервенция оказалась ограниченной. Это подтвердило правоту ленинского конкретного историзма в противоположность догматизму «каутских» и «шейдеманов», которые во имя догмы предали революцию[1]. Ту же позицию занял Г. В. Плеханов, который 28 октября 2017 г. в «Открытом письме к петроградским рабочим» писал: «наш рабочий класс еще не может, с пользой для себя и для страны, взять в свои руки всю полноту политической власти» [11]. Иначе говоря, напрасно вы победили: ваша победа не укладывается в «марксистскую» догму. «Дела сложились иначе, чем ожидали Маркс и Энгельс, - говорил Ленин на Третьем съезде Советов, - они дали нам, русским трудящимся и эксплуатируемым классам, почетную роль авангарда международной социалистической революции, и мы теперь ясно видим, как пойдет далеко развитие революции; русский начал – немец, француз, англичанин доделает, и социализм победит» [7]. Новая реальность позволила начать революцию в отдельно взятой стране, в целом неразвитой, но с развитым промышленным пролетариатом. А затем, как прогнозировал Ленин, она может распространиться и на другие, более развитые страны. Этот прогноз оправдался только наполовину: революция, начатая немцами и венграми, была предана «социалистами», и русская революция осталась одна вплоть до Победы во Второй мировой войне. Но сама Победа СССР в мае 1945 г. была обеспечена Октябрем 1917 г. В 1945 г. победила Красная армия – детище Октября, а не Романовых, проигрывавших Первую мировую. Победа революции не сводится к захвату власти. Завоевание политической власти большевиками оказалось сравнительно легким. «Было бы …глупо и недостойно звания революционеров, как считали большевики, - пишет М.И. Воейков, - десятилетиями бороться за власть и не взять ее, когда она почти сама упала к их ногам» [2]. Гораздо более трудным оказалось удержать эту власть. Одна из работ Ленина так и называлась «Удержат ли большевики власть». И здесь Ленин, как выражаются мудрые китайцы, шел через реку, нащупывая каждый следующий камень, формулируя каждую очередную задачу. «Мы должны были действовать возможно скорее, - говорил Ленин позже, на III Конгрессе Коммунистического интернационала в 1921 г., - мы должны были во что бы то ни стало организовать снабжение армии» [8]. Жизнь заставила пойти и на продразверстку, которую ввело еще Временное правительство, потому что иначе снабжение армии хлебом стало невозможно, и на принудительный труд, и на ограничение торговли. «Многие элементы «военного коммунизма», - замечал М. И. Воейков, - были введены еще Временным правительством до октября 1917 года, а некоторые - и царским правительством как вынужденные мировой войной меры» [2]. И никакой «теорией» это не было предусмотрено. Вся политика «военного коммунизма» вытекала из условий Гражданской войны, а не из «теории» построения социализма. И, когда некоторые «теоретики» упрекают Ленина в том, что это не теория, а «прагматизм», - надо сказать, что вся ленинская теория и была сплошным «прагматизмом». Но он обладал колоссальным теоретическим превосходством над теориями лидеров II Интернационала. Никакая теория не может заранее предусмотреть всех обстоятельств социалистической революции. Разве могли Маркс и Энгельс предусмотреть «мешочничество», с которым вели борьбу большевики?[2] И разве могли социалистические теоретики предусмотреть трудности снабжения хлебом пятимиллионной Красной армии? А догматики упрекают Ленина в ограничении товарно-денежных отношений в условиях Гражданской войны. И точно так же они выступили против Ленина, когда он эти отношения «разрешил». Диалектическое мышление Ленина – политика и практика - заключалось не в знании, когда что «можно», а когда «нельзя». Обстоятельства вынудили Советскую власть перейти к политике «военного коммунизма», точно так же она вынуждена была перейти к НЭПу, а в конце 20-х гг. – прекратить его. Теория социалистической революции у Ленина выстраивалась по мере ее продвижения. Обычное, позитивистское, понимание соотношения теории и практики предусматривает появление теории, за которой следует практика. В рамках прагматического понимания этого соотношения теория задним числом оправдывает случившееся. Так в СССР была придумана «теория» развитого социализма. Но диалектика Ленина заключалось в единстве, взаимопроникновении теории и практики, в котором приоритет отдавался последней. Революция и государство Основная работа Ленина по теории социалистической революции - «Государство и революция», которую он не успел закончить. В послесловии автора к первому изданию говорилось: «Настоящая брошюра написана в августе и сентябре 1917 года. Мною был уже составлен план следующей, седьмой, главы: «Опыт русских революций 1905 и 1917 годов». Но, кроме заглавия, я не успел написать из этой главы ни строчки: «помешал» политический кризис, канун октябрьской революции 1917 года. Такой «помехе» можно только радоваться. Но второй выпуск брошюры (посвященный «Опыту русских революций 1905 и 1917 годов»), пожалуй, придется отложить надолго; приятнее и полезнее «опыт революции» проделывать, чем о нем писать» [10].
В результате вопрос о государстве был поставлен самой революцией. Или его вообще уже не должно быть? Последнее доказывал еще Михаил Бакунин в работе «Государственность и анархия». Оспаривая диктатуру пролетариата, он писал: «С какой точки зрения не смотри на этот вопрос, все приходишь к тому же самому печальному результату: к управлению огромного большинства народных масс привилегированным меньшинством. Но это меньшинство, говорят марксисты, будет состоять из работников. Да, …из бывших работников, но которые лишь только сделаются правителями или представителями народа, перестанут быть работниками и станут смотреть на весь чернорабочий мир с высоты государственной, будут представлять уже не народ, а себя и свои притязания на управление народом». Бакунин призывал «к уничтожению всех классов посредством экономического уравнения всех состояний и к уничтожению их последней опоры, Государства» [1]. Без уничтожения государства невозможна свобода, ни индивидуальная, ни коллективная. И тут неизбежен разговор о природе государства вообще. Ленинская работа может показаться простым пересказом работы Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Но перед Лениным стояла задача конкретизировать понятие государства применительно к исторической ситуации перехода власти от буржуазии к пролетариату. Ленин исходил из того, что исторически государство сложилось как орудие угнетения одного класса общества другим, который занимает господствующее положение в хозяйственной жизни. А таким положением обладают те, кто имеют собственность на основные средства производства. «Сначала появилась собственность, - писал Адам Смит, - а потом государство, чтобы ее охранять». Либералу А. Смиту это было ясно так же, как демократу Жан-Жаку Руссо, поскольку это было время борьбы буржуазии с феодальным государством. Им обоим была понятна природа феодального государства: оно стоит на страже феодальной земельной собственности и само является собственником земли. Но, как только буржуазия в ХVII и ХVIII вв. завоевала государственную власть, она «забыла» о том, что государство - орудие угнетения и насилия, и объявила его представителем всего народа. Но Ленин предельно убедительно показал, что буржуазная демократия - просто наиболее удобная форма политического господства буржуазии, ее диктатуры. «Диктатура» означала у римлян в республиканский период наделение отдельного лица или лиц особыми полномочиями для решения задач, которые обычным демократическим путем не решались. То же происходит и с буржуазным государством. Когда в 1848 г. во Франции демократическое правительство не смогло разрешить конфликт с парижскими рабочими, оно жестоко расправилось с ними при помощи «мобильных батальонов», набранных из городских подонков. Демократия обернулась кровавым побоищем и показала свою невозможность в условиях социальных антагонизмов: Франция стала президентской республикой, а потом президент генерал Луи Бонапарт, - племянник Наполеона Бонапарта, - повторил «подвиг» своего дяди, разогнав парламент и объявив себя императором. Это была империя как форма господства крупной, прежде всего, финансовой буржуазии. Надо различать диктатуру как форму государственной власти и диктатуру как ее содержание. Но форма тоже существенна, - как и форма диктатуры пролетариата. Поэтому она должна быть найдена в самой действительности, т.е. в ходе социалистической революции в процессе революционного творчества масс. «Не вдаваясь в утопии, - писал Ленин, - Маркс от опыта массового движения ждал ответа на вопрос о том, в какие конкретные формы эта организация пролетариата, как господствующего класса, станет выливаться, каким именно образом эта организация будет совмещена с наиболее полным и последовательным «завоеванием демократии»» [3]. Такая организация появилась в форме Советов рабочих депутатов, созданных в ходе революции 1905 г. Эта форма отличалась от всех форм представительной «демократии» тем, что в Совете был представлен сам народ, а не политические партии. В работе «18 брюмера Луи Бонапарта» Маркс объясняет причины французской революции 1848 г. и контрреволюционного переворота Луи Бонапарта в декабре 1851 г.[3]. В ходе «18 брюмера», совершенного Ельциным, Верховный Совет был заменен на Госдуму именно потому, что форма Советов не подходила диктатуре буржуазии: в Верховном Совете был представлен народ, а в Госдуме - политические партии. Но опыт диктатуры пролетариата важен, даже когда это отрицательный опыт. «За несколько месяцев до Коммуны, осенью 1870 года, Маркс предостерегал парижских рабочих, доказывая, что попытка свергнуть правительство была бы глупостью отчаяния, - писал Ленин. - Но когда в марте 1871 г. рабочим навязали решительный бой и они его приняли, когда восстание стало фактом, Маркс с …восторгом приветствовал пролетарскую революцию... Маркс не уперся на педантском осуждении «несвоевременного» движения, как печально-знаменитый русский ренегат …Плеханов, в ноябре 1905 года писавший в духе поощрения борьбы рабочих и крестьян, а после декабря 1905 года по-либеральному кричавший: “не надо было браться за оружие”» [3]. Когда Ленин писал это, он еще не знал, что через два месяца Плеханов повторит тот же либеральный крик против победы рабочих… Итак, метафизическое понимание общественной теории заключается в том, что это некоторая философская доктрина, изложенная в какой-то книге. Поэтому и русские народники, и догматики II Интернационала, заявляли о том, что у Маркса нет своей философии. Но Ленин указал им на «Капитал», в котором была применена диалектика как логика и теория познания марксизма. А работа «Государство и революция», в которой изложена ленинская теория революции, была написана в ходе революции, когдаФевраль уже свершился, а Октябрь еще предстоял. Это было обобщение практики и освещение ее дальнейшего возможного развития. Социализм и коммунизм Политика, сказал Бисмарк, - это искусство возможного. Ленин вполне следовал этой максиме. «У Маркса, - повторял он, - нет ни тени попыток сочинять утопии, по-пустому гадать насчет того, чего знать нельзя» [3]. Против забегания вперед Маркс выступал в связи с критикой Готской программы. «В “Критике Готской программы”, - пишет Ленин, - Маркс опровергает …лассалевскую идею о получении рабочим при социализме “неурезанного” или “полного продукта труда”. Маркс показывает, что из всего общественного труда …необходимо вычесть и резервный фонд, и фонд на расширение производства, и возмещение “сношенных” машин и т.п., а затем из предметов потребления фонд на издержки управления, на школы, больницы, приюты престарелых и т.п. Вместо туманной, неясной, общей фразы Лассаля (“полный продукт труда – рабочему”) Маркс дает трезвый учет того, как именно социалистическое общество вынуждено будет хозяйничать. Маркс подходит к конкретному анализу условий жизни …общества, в котором не будет капитализма…» [3]. «Не будет капитализма», - здесь, по сути, единственное определение социализма. Социализм - это антикапитализм. Исторически, как идея и как общественное движение он выходит из капитализма как его антипод. Социализм уничтожает капиталистическую эксплуатацию, да и то не сразу: Советское правительство, хотя и под контролем пролетарского государства, вынуждено было допустить такую эксплуатацию, допустить частнохозяйственный капитализм. Это и был НЭП. Маркс трактует социализм как выходящий из капитализма. И Ленин цитирует из «Критики Готской программы»: «Мы имеем здесь дело… не с таким коммунистическим обществом, которое развилось на своей собственной основе, а с таким, которое только что выходит …из капиталистического общества и которое поэтому во всех отношениях… носит еще отпечаток старого общества, из недр которого оно вышло» [3]. Научная разница между социализмом и коммунизмом, констатирует Ленин, ясна. «То, что обычно называют социализмом, Маркс назвал “первой” или низшей фазой коммунистического общества. Поскольку общей собственностью становятся средства производства, постольку слово “коммунизм” и тут применимо, если не забывать, что это не полный коммунизм»[3]. Иначе говоря, коммунизм можно определить как «полный» социализм. А пока он не «полный», он несет в себе принцип распределения по труду, что означает частное распределение и потребление, а потому и неравенство. Равенство в потреблении – характеристика полного коммунизма, когда все будет по потребностям. Соответственно, «отпечаток старого общества» сохраняется вплоть до полного коммунизма. Социализм - не «формация», а только фаза в развитии коммунистической общественной формации. Вот на чем настаивает Ленин вслед за Марксом. А советские «марксисты» превращали эту «фазу» в особую «формацию» наряду с «капитализмом», «феодализмом», «коммунизмом». Формация, как определит ее Ленин, - целостное общество, имеющее собственные экономический базис и надстройку. Социализм же не состояние, а процесс, уничтожающий прежнее состояние. Но он еще не дает полного равенства. «…При равном труде, - цитирует Ленин Маркса, - следовательно, при равном участии в общественном потребительном обществе, один получит …больше, чем другой, окажется богаче другого и т.д. Чтобы избежать …этого, право, вместо того, чтобы быть равным, должно бы быть неравным…» [3]. Ведь трудовое участие отдельных индивидов в общем труде всегда неравное, что должно быть отражено в размере получаемого дохода. Иначе – «уравниловка», как называлось это в Советском Союзе, которая не стимулирует к более интенсивному труду. И государство должно было решать сложнейшую задачу – обеспечить степень неравенства, которая не разрушала бы морально-политическое единство общества, но стимулировала производительный труд. Это одна из проблем, которую социалистическое государство не всегда успешно решало, что и привело к значительному имущественному расслоению. Поэтому и возвращение к капитализму произошло достаточно мирным путем. Хотя гражданская война, так сказать, в миниатюре была, при штурме Дома советов в 1993 г. в Москве людей погибло больше, чем при штурме Зимнего дворца в Петрограде. «Справедливости и равенства, - пишет Ленин, - первая фаза коммунизма дать еще не может: различия в богатстве останутся и различия несправедливые, но невозможна будет эксплуатация человека человеком, ибо нельзя захватить средства производства… в частную собственность» [3]. Наше государство в борьбе с частной собственностью в 80-х гг. потерпело поражение. После перестройки и гайдаровско-ельцинской контрреволюции многие марксисты заговорили о том, что социализм у нас был не тот: «мутантный», «сталинистский» и т.п. Но, как говорил Э.В. Ильенков, даже паршивая кошка все-таки кошка, а не собака, - и социализм у нас, какой бы он ни был, все-таки не капитализм. Законченного социализма не бывает, потому что законченный социализм - это коммунизм. Потому, когда в 1936 г. было объявлено о победе социализма, то ни о каком коммунизме речи быть не могло. Это означало, что кончился период переходный от капитализма к социализму, который в разных пропорциях сочетал в себе то и другое, что ликвидирован последний эксплуататорский класс – кулачество, и остались только два «дружественных» класса, рабочий класс и колхозное крестьянство. Была ликвидирована частная собственность как основа эксплуатации. Он уже не был капитализмом в его обычном понимании, но еще не был коммунизмом, когда все «по потребностям». Социализм - общественная собственность и распределение по труду. Причем распределение по труду – принцип не только социализма, но и буржуазного общества там, где не используется наемный труд. Так, хозяин сапожной мастерской, который работает сам, получает только за свой труд. Поэтому Маркс пишет об «узком горизонте буржуазного права» на первой стадии коммунистического общества. И поэтому первые экономисты-классики, с Уильяма Петти и до Давида Рикардо, разрабатывали трудовую теорию стоимости: стоимость продукта определяется трудом, затраченным на его производство. И, как только основной формой дохода становится капиталистическая прибыль, получаемая за счет эксплуатации наемного труда, буржуазные экономисты отказываются от трудовой теории стоимости. Такой отказ наметился сразу после Рикардо, который вынужден был признать факт эксплуатации наемного труда капиталом. Проблема равенства Коммунизм предполагает распределение по потребностям. «С точки зрения буржуазной, - пишет Ленин, - легко объявить подобное общественное устройство “чистой утопией” и зубоскалить по поводу того, что социалисты обещают каждому право получать от общества, без всякого контроля за трудом отдельного гражданина, любое количество трюфелей, автомобилей, пианино и т.п. Таким зубоскальством отделываются и поныне большинство буржуазных “ученых”, которые обнаруживают этим и свое невежество, и свою корыстную защиту капитализма» [3]. Буржуазные «ученые» измеряют Человека меркой буржуазного человека, который хочет все себе захапать. «Вульгарные экономисты…, - пишет Ленин, - постоянно упрекают социалистов, будто они забывают о неравенстве людей и “мечтают” уничтожить это неравенство» [3]. Вульгарные экономисты понимают равенство как одинаковость. Но речь идет о равном праве развивать и применять свой талант на общее благо и не в ущерб другим людям. В современном обществе существует неравенство талантов и противоположность между умственным и физическим трудом (что вызывает взаимное отчуждение и неприязнь «работяг» к «интеллигенции»). У Андрея Платонова в романе «Чевенгур» Копенкин, заподозрив контрреволюцию, решил «прощупать» весь Чевенгур: «Очень вы тут мудры», - говорит он. - «А в уме постоянно находится хитрость для угнетения тихого человека». Копенкин здесь режет прямо по Бабёфу, который опасался «умственного гения»[4]. Ведь и наша история показала, что люди часто используют свой ум «для угнетения, тихого человека». Но это повод не для «отмены» таланта в духе «казарменного коммунизма», а для ликвидации противоположности между умственным и физическим трудом. Пока она существует, «умственные» люди будут иметь политическое и экономическое преимущество перед «тихими». Как пойдет дальнейшее развитие общества, «как скоро, - по словам Ленина, - дойдет оно до разрыва с разделением труда, до уничтожения противоположности между умственным и физическим трудом, до превращения труда в “первую жизненную потребность”, этого мы не знаем и знать не можем» [3]. Развитие уже современного капиталистического общества показывает резкое снижение доли физического труда по сравнению с «умственным». И тенденция развития показывает, что она может стать бесконечно малой. Но это не значит, что капитал не эксплуатирует «умственный» труд. И «умственный» труд часто оказывается не менее отупляющим, чем физический. А ликвидация этого возможна только на основе ликвидации частной капиталистической собственности. Как это произойдет - вопрос будущего. « Когда ученый профессор, - пишет Ленин, - а за ним обыватель… говорят о безрассудных утопиях, о демагогических обещаниях большевиков, о невозможности “введения” социализма, они имеют в виду именно высшую стадию или фазу коммунизма, “вводить” которой никто …и не помышлял, ибо “ввести” ее …нельзя» [3]. Да и социализм Ленин не помышлял «вводить». Для этого нужна как минимум всеобщая грамотность, культурная революция, кооперация и другие мероприятия. «На очередь дня, - писал Ленин, - выдвигается восстановление разрушенных войной и хозяйничаньем буржуазии производительных сил; - излечение ран, нанесенных войной, поражением в войне, спекуляцией и попытками буржуазии восстановить свергнутую власть эксплуататоров; – экономический подъем страны; – прочная охрана элементарного порядка... В силу указанных объективных условий… Советская власть в данный переходный момент может упрочить переход России к социализму только в том случае, если практически решит, вопреки противодействию буржуазии, меньшевиков и правых эсеров, именно эти …задачи сохранения общественности» [9]. Иначе говоря, надо сначала создать предпосылки социализма. Очередные задачи Советской власти Понятно, что существование Советской России в этих условиях находилось под постоянной угрозой. «Гарантией мира для нас, - пишет Ленин, - является исключительно рознь между империалистскими державами, достигшая высших пределов и проявляющаяся, с одной стороны, в возобновлении империалистской бойни народов на Западе, а с другой стороны – в крайне обостренном империалистическом соревновании Японии и Америки из-за господства над Великим океаном и его побережьем» [9]. Тем не менее, временную передышку давал Советской России Брестский мир, в необходимости которого Ленин с трудом убедил своих товарищей[5]. «Непрочность мира, - отмечает он, - обусловливается тем, что в граничащих с Россией с запада и с востока империалистских государствах, обладающих громадной военной силой, может взять верх с минуты на минуту военная партия, соблазненная моментальной слабостью России и подталкиваемая ненавидящими социализм и охочими до грабежа капиталистами»[9]. Но, несмотря на неопределенность ситуации, в апреле 1918 г. Ленин пишет «Очередные задачи Советской власти». Главной ее задачей в социалистической революции «является положительная или созидательная работа налажения чрезвычайно сложной и тонкой сети новых организационных отношений, охватывающих планомерное производство и распределение продуктов, необходимых для существования десятков миллионов людей» [9]. Иначе говоря, главная задача - организационно-управленческая. «Мы Россию, - пишет Ленин, - отвоевали – у богатых для бедных, у эксплуататоров для трудящихся. Мы должны теперь Россией управлять. И все своеобразие переживаемого момента, вся трудность состоит в том, чтобы понять особенности перехода от главной задачи убеждения народа и военного подавления эксплуататоров к главной задаче управления» [9]. Но задача управления состояла не только в том, чтобы создать новую бюрократическую машину взамен старой, а в привлечении к управлению широких масс. «Такая революция, - пишет Ленин, - может быть успешно осуществлена только при самостоятельном историческом творчестве большинства населения, прежде всего большинства трудящихся» [9]. Маркс писал о бюрократии, что она мистифицирует государственное управление, делает из него «тайну», недоступную простолюдинам. Но ни Маркс, ни Ленин не отрицали необходимости профессиональных знаний и навыков. Поэтому Ленин продавливал идею привлечения буржуазных специалистов, преодолевая сопротивление «левых коммунистов». «Красногвардейская» атака на капитал, пишет Ленин, была успешной. «Значит ли это, - продолжает он, - что всегда уместна… “красногвардейская” атака на капитал…? Думать так было бы ребячеством... Мы побеждали методами подавления, мы сумеем побеждать и методами управления. Методы борьбы против врага надо уметь изменять, когда изменяются обстоятельства… Мы не будем так глупы, чтобы на первое место ставить “красногвардейские” приемы в такое время, когда эпоха необходимости красногвардейских атак в основном закончена (и закончена победоносно) и когда в дверь стучится эпоха использования пролетарскою государственною властью буржуазных специалистов для такого перепахивания почвы, чтобы на ней вовсе не могла расти никакая буржуазия» [9]. Ленин понимал, что в социалистической революции необходимы отступления, уступки. «Нам, - пишет он, - пришлось теперь прибегнуть к старому, буржуазному средству и согласиться на очень высокую оплату “услуг” крупнейших из буржуазных специалистов… Ясно, что такая мера есть компромисс, отступление от принципов Парижской Коммуны и всякой пролетарской власти, требующих сведения жалований к уровню платы среднему рабочему» [9]. Высокие жалования «спецам», считает Ленин, есть «дань», которую государство уплачивает за свою отсталость, иначе не преодолимую. Но Ленин рассматривает это как меру временную, рассчитанную до подготовки собственной рабоче-крестьянской интеллигенции. Госкапитализм и социализм: от производства вещей к производству людей Основные задачи все же, как считает Ленин, лежат в сфере экономики. И здесь главное – учет и контроль. «…Без всестороннего, государственного учета и контроля за производством и распределением продуктов власть трудящихся, свобода трудящихся удержаться н е может, возврат под иго капитализма н е и з б е ж е н» [9]. После завоевания власти и подавления сопротивления буржуазии главной задачей становится развитие производства, повышение производительности труда. И это, как отмечает Ленин, сложнее, чем овладеть властью. «Подъем производительности труда требует, прежде всего, обеспечения материальной основы крупной индустрии... Российская Советская республика находится постольку в выгодных условиях, что она располагает – даже после Брестского мира – гигантскими запасами руды (на Урале), топлива в Западной Сибири (каменный уголь), на Кавказе и на юго-востоке (нефть), в центре (торф), гигантскими богатствами леса, водных сил, сырья для химической промышленности (Карабугаз) и т.д. Разработка этих естественных богатств приемами новейшей техники даст основу невиданного прогресса производительных сил». И здесь Ленин размышляет о применении буржуазного принципа оплаты по труду. «На очередь, - отмечает он, - надо поставить, практически применить и испытать сдельную плату, применение многого, что есть научного и прогрессивного в системе Тейлора, соразмерение заработка с общими итогами выработки продукта или эксплуатационных результатов железнодорожного и водного транспорта и т. д., и т. п.» [9]. И далее идет обидное, но верное замечание относительно «трудолюбия» русского человека: «Русский человек – плохой работник по сравнению с передовыми нациями. И это не могло быть иначе при режиме царизма и живости остатков крепостного права. Учиться работать – эту задачу Советская власть должна поставить перед народом во всем ее объеме. Последнее слово капитализма в этом отношении, система Тейлора, - как и все прогрессы капитализма, – соединяет в себе утонченное зверство буржуазной эксплуатации и ряд богатейших научных завоеваний в деле …выработки правильнейших приемов работы, введения наилучших систем учета и контроля и т.д. Советская республика …должна перенять все ценное из завоеваний науки и техники в этой области. Осуществимость социализма определится именно нашими успехами в сочетании Советской власти и советской организации управления с новейшим прогрессом капитализма… Надо вместе с тем, идя к повышению производительности труда, учесть особенности переходного от капитализма к социализму времени, которые требуют, с одной стороны, чтобы были заложены основы социалистической организации соревнования, а с другой стороны, требуют применения принуждения, так чтобы лозунг диктатуры пролетариата не осквернялся практикой киселеобразного состояния пролетарской власти» [9]. Главное, что Ленин говорит не о теории социализма, а о переходе от капитализма к социализму. Социализма еще нет, но он уже и есть. Капитализма уже нет, но он еще и остается. Это противоречие всякого становления нового. Это – единство «бытия» и «небытия». Управлять крупной промышленностью легче и проще, чем мелкособственнической стихией. И такое управление уже было в капиталистических трестах. Ленин предлагает «учиться социализму у организаторов трестов» [6]. Все народное хозяйство, организованное в масштабах страны, подобно почте или железной дороге, есть образец, как считал Ленин, социалистической организации экономики. Здесь капитализм переходит в социализм в силу, так сказать, формальной идентичности. Дело в том, что принципы управления крупным предприятием, независимо от формы собственности, одни и те же. Это дало основания американскому экономисту Дж. К. Гэлбрейту ввести понятие «техноструктура», которая одна и та же и при социализме, и при капитализме. Это лежит в основе их возможной «конвергенции». Но что должно получиться в ее результате - социализм, капитализм, государство «всеобщего благосостояния» или что-то еще, - остается под вопросом. Его невозможно решить, не переходя в политическую и идеологическую плоскость. Но и между капитализмом и социализмом лежит переходная форма. Ее Ленин называет государственным капитализмом и считает прогрессивной по сравнению с мелким производством. И здесь концепция Ленина натолкнулась на противодействие «левых коммунистов». «…Основным доводом группы “левых коммунистов” против нас, - говорил он, - является… правобольшевистский уклон, который грозит революции тем, что она направится по пути государственного капитализма» [6]. Ленин видит в этом противодействие мелкобуржуазной стихии, которой грозит поглощение крупным капиталом. «Эволюция в сторону государственного капитализма, - говорит он, - вот зло, …с которым нас приглашают бороться… Действительность говорит, что государственный капитализм был бы для нас шагом вперед. Если бы мы могли в России через малое число времени осуществить государственный капитализм, это было бы победой. Как они могли не видеть, что мелкий собственник, мелкий капитал – наш враг. Как они могли в государственном капитализме видеть главного врага? Переходя от капитализма к социализму, они не должны забывать, что наш главный враг – это мелкая буржуазия, ее навыки, ее привычки, ее экономическое положение. Мелкий собственник …боится государственного капитализма, потому что у него одно желание – урвать, получить себе побольше, разорить, добить крупных помещиков, крупных эксплуататоров. И в этом мелкий собственник охотно поддерживает нас» [6]. О государственном капитализме Ленин писал еще до Октября в брошюре «Грозящая катастрофа и как с ней бороться». Там речь шла о том, что «правительству, не в насмешку только называемому революционно-демократическим, достаточно было бы, в первую же неделю своего существования, декретировать …осуществление главнейших мер контроля, назначить серьезное… наказание капиталистам, которые бы обманным путем стали уклоняться от контроля, и призвать само население к надзору за капиталистами…, - и контроль был бы уже давно осуществлен в России» [4]. Для такого контроля Ленин предлагает: «1) Объединение всех банков в один и государственный контроль над его операциями или национализация банков. 2) Национализация синдикатов, т.е. крупнейших, монополистических союзов капиталистов (синдикаты сахарный, нефтяной, угольный, металлургический и т.д.). 3) Отмена коммерческой тайны. 4) Принудительное синдицирование (т.е. принудительное объединение в союзы) промышленников, торговцев и хозяев вообще. 5) Принудительное объединение населения в потребительные общества или поощрение такого объединения и контроль за ним» [4]. Это еще не социализм, но уже и не дикий капитализм. И такой государственный капитализм может быть легко превращен в социализм: для этого достаточна смена власти капиталистов на пролетарскую власть и отмена частной собственности. «Но и при демократии Керенского… государственный капитализм был бы шагом к социализму, а при Советской власти был бы ¾ социализма, - потому что, кто является организатором государственно-капиталистических предприятий, того можно сделать своим помощником» [6]. Социализм и есть управляемая из единого центра экономика, в которой прибыль не присваивается частными лицами, а используется на дальнейшее развитие, и не только производства вещей, но и производства людей. Если бы мы имели в России государственный капитализм, утверждает Ленин, «тогда переход к полному социализму был легок, был бы в наших руках, потому что государственный капитализм есть нечто централизованное, подсчитанное, контролированное и обобществленное, а нам-то и не хватает как раз этого, нам грозит стихия мелкобуржуазного разгильдяйства, которая больше всего историей России и ее экономикой подготовлена и которая как раз этого шага, от которого зависит успех социализма, нам не дает сделать» [6]. Он рассматривает государственный капитализм как необходимую переходную форму к социализму, потому что в такой мелкобуржуазной и на 80% крестьянской стране, как Россия, организовать учет и контроль невозможно. Но это умеют делать крупные капиталисты на своих предприятиях. А уже через них можно контролировать все производство в стране. «Что такое государственный капитализм при Советской власти? – пишет Ленин. - В настоящее время осуществлять государственный капитализм – значит проводить в жизнь тот учет и контроль, который капиталистические классы проводили в жизнь. Мы имеем образец государственного капитализма в Германии. Мы знаем, что она оказалась выше нас… Государственный капитализм для нас спасение» [6]. То, что мы получили в 1936 г., это и есть государственный капитализм, превращенный в социализм. Но этот социализм так же легко превращается обратно в капитализм, как у нас в 1991-1993 гг. Капитализм и социализм вертятся, так сказать, на одной оси. И то, что реально получится, зависит и от внешних обстоятельств, и от политического руководства. Окончание следует
Литература
[1] Ф.Г. Шейдеман, наряду с К. Каутским, был лидером социалистического движения Германии в начале ХХ в. Будучи премьер-министром коалиционного правительства, в 1919 г. принял участие в подавлении революционного движения, в частности Баварской советской республики. Несет ответственность за убийство руководителей Коммунистической партии Германии – К. Либкнехта и Р. Люксембург. [2] Мешочничество заключалось в провозе в условиях голода и продразверстки в города зерна в мешках для мелкой торговли (на «черном рынке»), что при «военном коммунизме» преследовалось властями как «спекуляция». [3] В ходе государственного переворота 18 брюмера VIII года Республики (брюмер – ноябрь, согласно французскому республиканскому календарю) к власти в 1799 г. пришел Наполеон Бонапарт. Маркс сравнивает государственный переворот его племянника Луи Бонапарта с этим знаменательным событием, приводя мысль Гегеля о том, что история повторяется дважды: вначале в форме трагедии, а затем в форме фарса. [4] Гракх Бабёф (1760 - 1797)— основатель движения «Во имя равенства» в ходе Великой французской буржуазной революции. Взгляды Бабёфа и его последователей бабувистов относят к «казарменному коммунизму», поскольку, помимо упразднения частной собственности, достижения социального и материального равенства, они предполагали будущем уравнительность в отношении человеческих талантов. [5] Брестский мир был сепаратным мирным договором, подписанным 3 марта 1918 г. в Брест-Литовске представителями Советской России и Центральных держав (Германия, Австро-Венгрия, Османская империя и Болгарское царство). Он означал поражение и выход Советской России из Первой мировой войны. комментарии - 86
[URL=https://sexosochi.love]Проститутки сочи[/URL] [URL=https://sexosochi.love]проститутки сочи[/URL] [URL=https://sexosochi.love]Проститутки сочи[/URL] [URL=https://sexosochi.love]проститутки сочи[/URL] [URL=https://sexosochi.love]Проститутки сочи[/URL] [URL=https://sexosochi.love]Проститутки сочи[/URL] [URL=https://sexosochi.love]проститутки сочи[/URL] [URL=https://sexosochi.love]проститутки сочи[/URL] [url=http://theprettyguineapig.com/amoxicillin/]Amoxicillin[/url] <a href="http://theprettyguineapig.com/amoxicillin/">Buy Amoxicillin</a> sam.umym.f.ns2.forum-msk.org.yxh.gh http://theprettyguineapig.com/amoxicillin/ [url=http://theprettyguineapig.com/amoxicillin/]Amoxicillin 500mg Capsules[/url] <a href="http://theprettyguineapig.com/amoxicillin/">Amoxicillin 500mg</a> wbp.zvmu.f.ns2.forum-msk.org.sib.rv http://theprettyguineapig.com/amoxicillin/ Перезвоните мне пожалуйста по номеру 8(953)367-35-45 Антон. Здравствуйте утепление балкона п44т своими руками пошаговая инструкция видео https://balkonline.ru/uteplenie-balkona.html У Вас телефон все время занят, перезвоните как будет время. 8(999)529-09-18 Денис Clomid Methode Billings [url=https://ascialis.com/]legit cialis online[/url] Hydrochlorothiazide On Line No Prior Script <a href=https://ascialis.com/#>Cialis</a> Emsam My Canadian Pharcharmy woodyclock [url=https://bbuycialisss.com/#]Cialis[/url] kisabali Comprar Cialis Farmacia Andorra cakScuct <a href=https://bbuycialisss.com/#>Buy Cialis</a> MegeOvarVege Amoxicillin And Yellow Tablets Viagra Samples Cialis unsons [url=https://cialiser.com/]Cialis[/url] Orgabs Viagra Langzeitwirkung Japrhita <a href=https://cialiser.com/#>cialis online</a> RofsErrosy Propecia Nebenwirkungen Mudigkeit Автомобиль при банкротстве. <a href=https://priligyset.com/>cialis priligy[/url] Мой комментарий
|
Подписка
|
Уважаемый Сергей Мареев. Очень интересная статья. И особенно последние пять строчек вывода. С выводом согласен. Теперь, в настоящее время, вывод очевиден, убедителен, правилен ибо подтвержден без ценнейшим историческим опытом развития и краха Советского Союза. И так мы будем развиваться двигаясь по кругу от капитализма к социализму, от очередного 1917 года к очередному 1991году, до тех пор, пока коммунисты не решат всех своих теоретических проблем, а именно.
1. Разработают теорию перехода от товарного производства к не товарному (пост-товарному). Теорию перехода от индустриального товарного производства к постиндустриальному пост-товарному производству.
2. Разработают убедительную, доходчивую для наемного труда теорию отмирания государства, как аппарата управления и распределения товаров.
3. Определят теоретически чем будет заменено государство и государственное буржуазное право. с нетерпением жду продолжения статьи.