Цивилизация, нарисованная кайлом
488
 99217
[Н. Фергюсон. Цивилизация: чем Запад отличается от остального мира. /Пер. с англ. К. Бандуровского под ред. И. Кригера. – М.: АСТ: CORPUS, 2014. – 544 с. + [24 с. ил.]]Имя Ниала (Niall; ранее доминировал вариант «Найал» (см., например: Б.В. Межуев. «Либеральная империя» Найла Фергюсона. – «Политическая наука». 2004. №3. С. 46 – 56)) Фергюсона сложно назвать неизвестным российскому читателю. К настоящему времени из написанных им 17 книг три самые известные переведены на русский язык: «Империя. Чем современный мир обязан Британии» (2013), «Восхождение денег. Финансовая история мира» (2014 год) и, наконец, «Цивилизация» (2011), о которой и пойдет речь ниже. Но сначала – несколько слов об авторе рецензируемого текста. Наш журнал весьма однозначно отозвался об этом англо-американском историке еще пять лет назад (см. «Свободная мысль». 2009. №1) и, строго говоря, за это время ничего особенно не изменилось. Амбициозный профессор, работающий в Гарвардском университете и Гарвардской Бизнес-школе (с 2004 года) (ранее были Кристс-колледж и Петехауз в Кембридже, Джезус-колледж в Оксфорде, Бизнес-школа Стерна в Нью-Йорке, Лондонская школа экономики и др. места, где Н. Фергюсон редко задерживался дольше 2-3 лет), в 2000 году вошедший в список 100 самых влиятельных людей мира по версии журнала «Тайм», в 2011 году стал редактором «Блумберг Телевижн» и обозревателем «Ньюсуик» (ранее была «Санди Телеграф», которую он покинул в 2007 году). Кроме того, в настоящее время он является владельцем кинокомпании «Кимерика-Медиа», в качестве советника по геополитике сотрудничает с инвестиционным фондом «Джи-Эл-Джи Партнерс» (GLG Partners) и вообще активно занимается бизнесом, в том числе – консалтигом в сфере политики и экономики (см. http://www.niallferguson.com/site/FERG/Templates/General2.aspx?pageid=5; «The Boston Globe». 2013. 04.05 (http://www.bostonglobe.com/metro/2013/05/04/); «Daily Mail». 2010. 21.02 (http://www.dailymail.co.uk/news/article-1249095/)) Зарабатывать деньги не грех, проблема лишь в том, что, если ты хочешь зарабатывать такие большие деньги, как Фергюсон, то надо сразу идти в банкиры или журналисты, а не заниматься преподаванием и изучением истории, что хорошо видно и на примере рецензируемой книги. В частности, на ее страницах, сетуя на недостатки современного исторического образования в Британии, Фергюсон, среди прочего, замечает: «Школьники и студенты изучают «модули», а не исторический нарратив, тем более не хронологию. Их учат шаблонному анализу выдержек из документов, а не умению читать их много и быстро» (и т.п.) (С. 13). Однако, переходя от предисловия к основному тексту, очень скоро осознаешь, что автор столь обязывающего заявления и сам, мягко скажем, не без греха. Начну с того, что библиография исследования (надо признать, не особенно обширная в сравнении с глобальностью предлагаемого синтеза – С. 457 – 496) свидетельствует о том, что Фергюсон превзошел даже собственные требования: он не читает документов вообще – ни оригинальных, ни опубликованных. Ни одного архивного фонда. Ни одного сборника опубликованных документальных материалов. Ни одного источника (в том смысле, в котором это понимают историки, т.е. источника первичной информации) вообще. Весь библиографический список – одни сплошные работы других ученых. Это означает, что ни один действительно новый факт не выявлен. Следовательно, перед нами – не оригинальная работа, а компиляция. Можно, конечно, было бы возразить, что синтез такого уровня, который проведен в книге, не предполагает возможности проверки каждого отдельного факта по первоисточникам, что volens nolens приходится опираться на данные, полученные предшественниками, и что Фергюсон приводит длинный ряд архивов, библиотек и музеев разных стран – от США до Сенегала, – в которых он побывал для сбора материала (С. 23 – 24). Однако столь ли бесспорны подобны доводы? Ведь если следовать им, то получится, что историку сплошь и рядом придется верить исключительно на слово. Например, в том, что он действительно побывал в тех учреждениях, которые перечисляет, а не направил туда кого-либо из своих многочисленных ассистентов, которых сам же и перечисляет (С. 24 – 25). Что он способен разбираться реалиях истории и культуры Китая (С. 57 – 90 и др.) не зная китайского, Японии (С. 299 и далее) – японского, Турции – турецкого (С. 95 – 104б 133 – 144 и др.)? Да что там восточных: судя по примечаниям и библиографии, включающих лишь англоязычные тексты, в работе над своим исследованием Фергюсон не работал даже над литературой на широко распространенных европейских языках, типа французского, немецкого или испанского, что, впрочем, не мешает ему уверенно и безапелляционно рассуждать об истории и экономике Франции, Германии, Испании, Латинской Америки и некоторых других европейских и неевропейских стран (С. 117 – 132. 149 – 156 и др.). Но в таком случае, чего стоят, например, всякого рода графики и таблицы, обильно присутствующие в книге (С. 36, 85, 130, 193, 209, 261, 356, 357, 405, 419, 421, 424)? Специалисты в области демографической и экономической статистики знают, сколь сложно получить четкие количественные данные по некоторым регионам и периодам даже применительно к ХХ веку, с его обилием статистических материалов и общепринятой метрической системой мер. Статистика – вещь далеко не безобидная, ни с экономической, ни с политической точки зрения, и «лукавая цифра» в этой сфере – не исключение, а, скорее правило. Так что же говорить о периодах, применительно к которым сколь-нибудь полные статистические данные отсутствуют, конкретный источник не всегда ясен, а информация представлена цифровыми рядами, выраженными неметрическими мерами, эталоны которых различались не только от страны к стране, но и от района к району? А ведь есть эпохи, применительно к которым отсутствуют даже такие данные. Вот, например, таблица «Будущие западные колониальные империи в 1500 г.» (С. 36); факт ее заимствования из работы кого-либо из предшественников Фергюсона не указан, а потому остается полагать, что она составлена самим автором. Но тогда каким образом он вычислил не только территорию, но и население, а особенно – ВВП этих стран? Здесь существуют разные методики, но Фергюсона это не беспокоит: ему не до деталей. Что, впрочем, можно сказать и применительно к графику на С. 85, где соотношение ВВП Великобритании и Китая представлено начиная с … 1000 года. На этом фоне попытка четко определить расовый состав населения Нового Света аж с 1570 года уже не вызывает вопросов (С. 193), хотя у человека, хотя бы частично знакомого с реальной ситуацией даже в последнем случае остается масса вопросов, типа: были ли переписаны все индейцы (даже в Амазонии) еще до того, как завершилась конкиста? Ведь последние города майя сдались завоевателям лишь в 1670-х годах, а в некоторые районы европейцы проникли еще позднее. Разумеется, все высказанные замечания не означают, что количественное измерение мировой истории до конца XIX – начала ХХ столетий отсутствует полностью: данные (пусть даже крайне фрагментарные и локальные по охвату) существуют. Но специалистам хорошо известно, что они могут являться основой для осторожных наблюдений, а вовсе не для безапелляционных выводов того типа, которые предлагает своему читателю Фергюсон. Тем не менее, британский историк уверенно отбрасывает такого рода сомнения в отвал и ниже сумняшися следует дальше: детали его не интересуют, он формулирует принципиально новое знание, он предлагает неизвестные ранее взгляды на известные вещи. И если бы это касалось только графиков и таблиц! Ограничься автор лишь написанием сценариев для документальных телесериалов, такой подход был бы оправдан: пересказывать чужие точки зрения можно и не прибегая к поиску новых фактов. Но когда ты претендуешь на пересмотр выводов, утвердившихся в науке задолго до тебя, этого явно недостаточно. Остается только одно: недрожащей рукой отсекать все то, что нарушает красоту и стройность концепции. Главное – не утонуть в океане неудобных фактов и каверзных вопросов, поставить которые способны лишь узкие специалисты. Последним же в качестве отступного можно предложить ни к чему не обязывающие acknowledgements – выражения признательности за сделанные «ценные замечания» (что Фергюсон и делает на С. 25 – 26). Так что неудобная процедура академического обсуждения превратится в удачный маркетинговый ход: мою книгу обсуждали в Оксфорде! в Гарварде! в Гуверовском институте в Стэнфорде! (и т.п.): ведь детали этих собраний ученых мужей так и останутся неизвестными широкому читателю. Исходя из этих принципов и формируется методология работы Фергюсона – настоящая, а не та, которую он излагает на С. 13 – 23, ссылаясь на Р. Дж. Коллигвуда, с которым на деле не имеет ничего общего. Суть этой методологии можно было бы уподобить знаменитому принципу, приписываемому Микеланджело («беру кусок мрамора и отсекаю все лишнее»), если бы не одно но: в руках Фергюсона – не резец скульптора, а кайло каменотеса, которым он орудует столь энергично, что, как у нас говорят, «мало не покажется». Над каменоломней – пыль и грохот, огромные глыбы летят в обе стороны, и в них – не только «лишнее», но и все, что попадается под руку. Приведу лишь несколько примеров, представляющихся наиболее показательными. Начну с того, что, обругав современную британскую школу за пренебрежительное отношение к хронологии (о чем уже говорилось выше), Фергюсон и сам, при ближайшем рассмотрении, оказывается не без греха. Например, так и остается неясным, почему изложение начинается с 1500 года? Был ли Запад «Западом» до этого времени, или стал им лишь начиная с эпохи Раннего Нового времени? Как только читатель успевает утвердиться в этом последнем мнении, автор сбивает его с толку замечанием о том, что до «Запада», о котором идет речь, были и другой «Запад»: «западная цивилизация версия 1.0», т.е. Римская империя (С. 49). Никакого объяснения читатель так и не получит, причем ближе к концу книги (С. 346 – 347) «Запад версии 1.0» вдруг неожиданно возникнет снова, для того, чтобы дать Фергюсону возможность порассуждать о разрушении Рима готами и падении «западного господства» «версии 1.0». Как и всегда, британский историк уверенно разбирается в сути вопроса: «экономический кризис, эпидемии; наплыв иммигрантов; возвышение на востоке конкурирующей империи – Персии; террор со стороны готов Алариха и гуннов Аттилы» (С. 347). Все неудобные вопросы – от лукавого. А потому, так и остается неясным например то, почему те же готы не только сражались на стороне Рима против Аттилы, но и нанесли ему поражение в 451 году. Или почему, воздав хвалу классической концепции «кризиса и падения Римской империи» Э. Гиббона (С. 346 – 347), Фергюсон без всякого объяснения отбрасывает ее на С. 400: оказывается, что никакого «упадка» не было, все произошло мгновенно. Удар кайла – и в отвал! Просто дух захватывает! Стоит ли тут удивляться тому, что в книге, посвященной «истории успеха» Запада, вы так и не найдете четкого определения того, что такое «Запад» и «западная цивилизация»? Ограничившись замечанием о том, что «…Запад есть нечто гораздо большее, нежели географическое понятие: это стандарты, уклад и институты с крайне нечеткими границами» (С. 46), Фергюсон обещает вернуться к этому вопросу ниже (С. 47), но так и не возвращается. В итоге, «Западом», «западным» и «западной цивилизацией» в каждом конкретном случае оказывается то, что в данный момент выгодно автору смелой концепции. Например, так и остается неясным, считает ли Фергюсон частью западной цивилизации Россию и СССР или нет? Сначала ответ оказывается вроде бы положительным, однако затем автор спотыкается об известное определение С. Хантигтона (С. 46). И снова то, что дало бы ответ на вопрос, оказывается в отвале. И еще – о тех же «крайне нечетких границах». Приступая к чтению книги, посвященной истории западной цивилизации, читатель вправе ожидать хотя бы краткого рассуждения о том, что такое цивилизации «незападные». Прочитав С. 44, он может подумать, что нашел ответ на этот, прямо скажем, невторостепенный вопрос. Фергюсон заявляет прямо: «я хочу показать, что главными источниками могущества, отличающими Запад от остального мира, стали 6 групп уникальных институтов и связанных с ними идей»; вот эти идеи: (1) конкуренция; (2) наука; (3) имущественные права; (4) медицина; (5) общество потребления; (6) трудовая этика. О том, что изложенное имеет ключевое значение для содержания книги, видно из структуры текста: его основная часть (без введения и заключения) подразделяется на шесть глав, каждая из которых посвящена одному из приведенных выше параметров. На этом, однако, определенность кончается. Дальше следуют одни вопросы. Почему взяты именно эти, а не какие-либо другие параметры? Были ли они свойственны западной цивилизации изначально? И, если нет (как оно оказывается, по меньшей мере, применительно к обществу потребления, первые признаки которого появились не ранее второй половины XIX века (С. 271 – 340)), то существует ли какая-либо взаимосвязь между ними? Могли ли перечисленные критерии и связанные с ними явления проявиться в незападных обществах независимо от западных? Дальше – больше: почему в качества объекта исследования использованы именно эти, а не другие сюжеты? Почему, например, проблема отсутствия конкуренции в незападных обществах рассматривается на примере Китая эпохи Мин, а не (скажем) Японии или Турции? Почему китайские сюжеты отсутствуют в главе, посвященной науке? И более того, почему Фергюсон рассматривает науку XVI – XVIII веков как значимый фактор экономического развития, хотя хорошо известно, что до середины XIX – начала ХХ столетий наука, техника и технологии практически не были связаны друг с другом? Более того, даже в этот период многие выдающиеся инновации, коренным образом изменившие жизнь людей, были созданы людьми, наукой не занимавшимися, учеными себя не считавшими и ставившими перед собой сугубо практические цели: именно таковы были изобретатель паровой машины Дж. Уатт, великий Т.А. Эдисон, изобретатель телеграфа и знаменитой азбуки С. Морзе, а изобретатели самолета братья У. и О. Райт вообще так и не закончили среднюю школу! В конечном счете, в потоке таких «неудобных» вопросов тонет вся «замечательная» авторская концепция. Она оказывается колоссом на глиняных ногах, стоящим на негодном фундаменте. Ни один факт, ни одно наблюдение – даже вполне правдоподобные внешне, – не вызывают доверия. В общем, лучше не рисковать. А потому – воздержусь от дальнейших рассуждений.комментарии - 488
|
Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
kamagra bestellen utrecht
<a href="https://www.kamagrapos.com/">kamagra jelly</a>
kamagra 100mg tablets uk to united states
[url=https://www.kamagrapos.com/]buy kamagra[/url]
kamagra bestellen nederland