Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
7
23663
|
Официальные извинения
970
98779
|
Становление корпоративизма в современной России. Угрозы и возможности
237
80149
Постсоветская Россия в формационном и государственно-цивилизационном развитии 1992-2022 годов 1
7929
По мнению автора статьи, чтобы сформировать целостно-системную картину исторического опыта 30-летия развития постсоветской России, и чтобы лучше раскрыть и проанализировать все структурные противоречия этого периода, необходимо смоделировать предмет исследования в базовых характеристиках формационного и государство-цивилизационного[1] подходов, а затем эти подходы диалектически синтезировать. Необходимо уяснить, что общий прогресс в развитии государство-цивилизации напрямую зависит от прогресса развития в рамках общественно-экономической формации. Как единства производительных сил и производственных отношений (К. Маркс). И наоборот. Итак, менее чем за век, Россия дважды (в 1917 гг. и в 1991 гг.) радикально трансформировалась, как в формационном, так и государство-цивилизационном аспектах. Коммунистическо-советский период был периодом, когда в докапиталистической и полукапиталистической Российской империи революционным путем «сверху» насаждали, строили и формировали стадиально «высокие» (по теории К. Маркса, Ф. Энгельса и В. Ленина) организационно-производственно-классовые институты и отношения общественно-экономической формации раннего коммунизма (социализм) и новую коммунистическую (советскую) цивилизацию. Вот только, несмотря на все титанические организационно-модернистские усилия и откровенные репрессии коммунистических властей против досоциалистических частнособственнических укладов, в СССР так и не произошел полноценный переход к социализму. А новая коммунистическо-советская цивилизация так и не смогла вытеснить и «перемолоть» все досоветские цивилизационно-исторические уклады, особенно стержневую русско-российскую цивилизацию[1, С.37-40]. На наш взгляд, полноценного социализма (раннего коммунизма) в СССР построено не было. Зато страна была качественно модернизирована. Все равно, формационно «недокоммунистический» Советский Союз, был на порядок выше предыдущего исторического этапа. И стал вершиной развития русской цивилизации (А. Зиновьев). Опять же, за счет более высокого формационного качества советской системы. Однако это не спасло коммунистическо-советскую систему от гибели, в ходе непродуманных, поспешных и катастрофичных реформ перестройки. С внутренним (контрреволюционным) перерождением и революционным захватом власти у старой партийной советской номенклатуры новыми обуржуазившимися посткоммунистическими кадрами из бывшей КПСС в 1991 г., начался новый исторический отсчет строительства в России формационного и государство-цивилизационного качества. Общемировой контекст российского транзита. На рубеже 80-90-х гг. XX в. на всем мировом континенте произошла впечатляющая победа западноцентричного капитализма в его неолиберальной идеологии. В стадиально-формационном отношении все прочие общественные альтернативы (особенно мировой «государственный социализм») успешно побеждены капитализмом, в его изначальной западной модели[2]. При этом Запад победил не только формационно, но и цивилизационно и идеологически. Поскольку были дискредитированы все альтернативные формационные (западному капитализму), цивилизационные проекты[3] (включая и проект особой «советской цивилизации») а также практически и все идеологии, кроме неолиберальной идеологии- ставшая господствующей. Новая мировая гегемония Запада во главе с США подавалась в красивой упаковке «общечеловеческого торжества» «мировой демократии» и «всеобщего процветания». Маскирующим моментом для установившейся мировой гегемонии стала философия, культура и мировоззрение Постмодерна, появившаяся, разумеется, в среде западных интеллектуалов. В постмодернистском дискурсе все знания, наука, культура, идеология, религия, миф в целом являются бессубъектными, равноценными и все одновременно ничего не значащими терминами («симулякрами» по Бодрийару) и все обессмысливается. «Любовь к пустому дискурсу обо всем и ни о чем» [8, С. 73]. Постмодернистская смысловая каша, с низким уровнем критического мышления, да еще с метаидеологией «конца истории» и «конца всех идеологий» (Ф. Фукуямы) призвана была замаскировать, заретушировать агрессию неолиберального рынка, сложившееся геополитическое и цивилизационно-культурное господство в мире Запада по итогам «холодной войны» и создать иллюзию развития для всех. Даже в периферийных странах в расчет не принималось, что мировой рынок всегда работает в интересах сильнейших стран капиталистического центра[5] и может более менее положительно проявлять себя лишь при условии учета цивилизационно-культурной специфики конкретной страны. По нашему мнению, капитализм в его формационном отношении с частнособственническо- индустриальным способом производства, является многоярусной и неравноправной мировой экономической системой (центр, попупериферия, периферия), но при этом в каждой стране проявляется в своей цивилизационно-культурной (национальной) оболочке и специфике. Сама история XX века, с победой «бюрократических социализмов» в России и в других полуфеодальных и зависимых от капиталистического центра странах опровергла марксистско-доктринерскую однолинейную концепцию строгого перехода от одной формации к другой (причем при обязательном разложении старой), но в то же самое время и заострила внимание на многолинейном формационном и цивилизационном развитии. Вот только в 90-е гг., за редким исключением в мировом обществознании, ни зависимый характер периферии от капиталистического центра (с точки зрения мир-системного анализа: И. Валлерстайн, С. Амин, Б. Кагарлицкий и т.д.), ни цивилизационно-культурную специфику стран (С. Хантингтон, А. Панарин, А. Фурсов) подвергающихся модернизации по западным лекалам, никто не хотел тогда видеть. К примеру, Самир Амин, прямо указывал, что капиталистический центр путем эксплуатации («империалистической ренты») мировой периферии, в виде постоянного оттока капиталов и умов в свою пользу блокирует развитие слабых периферийных капиталистических стран[35]. Другими словами, это означает, что страны находящиеся на периферии капиталистического мира и подвергающиеся эксплуатации со стороны капиталистического центра, и потому отстающие, никогда не могут догнать лидеров капиталистического мира, оставаясь в несправедливых рамках капиталистической мир-системы. Катастрофический опыт российской формационно-цивилизационной (одновременно и формационной и цивилизационной) модернизации 90-х годов полностью подтвердил правоту немногочисленных исследователей мир-системного анализа и тех отечественных мыслителей, что предлагали учитывать российский исторический государство-цивилизационный опыт. Западно-либеральный «джихад» и новая российская гибридность. Россия выйдя «победителем», по мнению отечественных либералов в борьбе с «коммунистическим злом», наперегонки пустилась «перекачивать» к себе западные и европейские цивилизационные ценности, чтобы окончательно встать на столбовую дорогу «общечеловеческой цивилизации» ведущую к процветанию. Именно так оценивал «выдающиеся заслуги, Б. Ельцина и Е. Гайдара перед страной», маститый либеральный историк Леонид Васильев. «Они (по словам Васильева) сделали главное- повернули дорогу России снова в нужном либерально-демократическом направлении…К сожалению, все продолжалось недолго»[6, С.196]. Сетования известного историка в «косности» мышления российского народа, упорно сопротивляющегося «выдающимся» либеральным «прогрессорам», а затем «главной ошибки Ельцина» в выборе своего преемника[6, С.200], показательны. Но они мало объясняют катастрофический результат «выдающихся реформаторов» 90-х. Кардинальная ошибка российских младореформаторов состояла в том, что «либерально- демократическая реставрация капитализма, сначала в августе-декабре 1991 г. и последующие года, сопровождалась с масштабной попыткой внедрить основы чужого для России западного цивилизационного мира. При этом цивилизационный опыт исключительно одного Запада объявлялся либеральными «демократами», как универсальный и общечеловеческий!» [1, С.40]. «Либеральная социокультурная революция» 90-х гг. в России, по словам консервативного философа А. Панарина, была политикой сознательного насилия «западнической власти» над культурой и ценностями русского «туземного большинства». [24, С.930-961]. А, по мнению Николая Козина, в 90-е годы властвующий «вненациональный» слой российской элиты, руководствуясь ценностями западной цивилизации и либеральной идеологии, буквально совершил «либеральный джихад» в отношении исторической России, разрушив до предела, хаотизировав и релятивизировав мир русских исторических, культурных и духовных символов и ценностей[11, С.476]. Что и вызвало масштабный цивилизационный и национальный раскол страны. Хуже того, Россия в 90-е годы выбрала ущербный во всех смыслах «догоняющий тип модернизации» (заимствование вчерашнего опыта лидера), в которой рынок вместо инструмента для развития экономики объявлялся «ценностью» для страны. По словам, американского экономиста Дж. Стиглица, «большевистски» настроенные «радикал-реформаторы» [36], от Гайдара до Чубайса, были убеждены в самоценности рынка и ради вхождения в «цивилизованный мир» готовы выстроить рынок любой ценой, возможно и силой, даже путем опустошения страны и населения, сброса всех неликвидных отраслей промышленности и науки. Среди этого круга людей, во всем опирающихся на поддержку западных неолибералов-советников царило убеждение, что рынок «все правильно порешает» сам. Причем надо лишь быстрее навязать его «противящемуся населению» [36]. Собственно рынок действительно все быстро «порешал». Но исключительно в интересах узкой части российского общества напрямую связанных с «благословенным Западом». И отбросив в доиндустриальное непросвещенное прошлое большую часть населения страны. Почти ликвидировав промышленность и высокие технологии, российские власти сделали все возможное, чтобы страну можно было экономически эксплуатировать развитым странам мирового капиталистического центра. С этого времени российская экономика, где первенствовали сырьевые компании, стала активным донором западных стран. Это и предопределило скорее латиноамериканскую модель капитализма в России, чем западную, более демократичную[2, С. 64]. По словам Бориса Кагарлицкого, «реставрация капитализма обернулась не просто возвращением страны в мир-систему, но и возвращением на условиях, несравненно худших, чем те, на которых существовала в ней царская Россия» [12, С. 453]. Очевидный провал российских рыночных реформ по внедрению стандартов передового западного капитализма и западной цивилизационной идентичности стал ясен всем, включая зарубежных исследователей. Например, социолог Майкл Буравой еще в 2000 году отмечал: «Великой трансформации» в России не случилась… Реформы были радикальны, но поверхностны… Они сняли оболочку с советского строя, обнажив стойкие субстраты, сопротивлявшиеся реорганизации экономики и ее институтов» [3, С. 7]. К тому же высокоразвитые США и Европа в целом, не только не протянули руку помощи вестернизирующейся России, но и выгодно воспользовались ее геополитической слабостью, высокомерно общаясь с ней как со своим вассалом. Разумеется, в тогдашних речах и текстах российских западников роль Запада представала в ином свете: Запад – это пока Другой, но совсем не «чужой», а почти «родственный» для России, которого стоит взять за образец, поскольку это самая успешная человеческая цивилизация, лидер прогресса, эталон качества жизни и свободы. По словам бывшего министра иностранных дел А. Адамишина, «на рынке успеха именно Запад продает модель, пользующуюся повышенным спросом, в том числе на Востоке. Ее основное отличие– сочетание рынка и демократии. Запад может нравиться или не нравиться, но предлагаемая им модель опробована и показала наибольшую эффективность» [20, С. 245]. Либералы-западники оказались в плену своих догм о «правильном рынке», «универсальной демократии», «единой общечеловеческой цивилизации». Они не брали в расчет, ни формационные и государство-цивилизационные аспекты в своих исследованиях. Да и сама прозападная власть, заведя страну в тупик регрессивного периферийного капитализма, потеряв абсолютное доверие своего резко обнищавшего народа и не получив уважение Запада, осознала свою неспособность «перемолоть» историческую Россию. Не получилось у нее, сформировать чисто рыночную страну с рыночным сознанием. Почему? Всему «виной» была иная цивилизационно-культурная ипостась России. А также неизжитые докапиталистические и даже советские хозяйственные уклады, отношения, идентичности, которые при трансформации их государством и рынком дали причудливые формообразования. В итоге всего в стране сложился удивительный синтез старых советских бюрократических форм и новых буржуазных, да еще либо с возрождением, либо с консервацией добуржуазных форм. Отечественные экономисты А. Бузгалин и А. Колганов так это отметили: в России произошла «негативная конвергенция» разложившихся советских форм бюрократии и хозяйствования, синтезировавшаяся с позднефеодальными формами управления и собственности и плюс с паразитированием частного капитала на госсобственности и коррупционных сделках [4, С. 697-698]. А тут еще оказалось, что и сама российская власть, будучи по риторике западнической, но ментально и интуитивно по-прежнему оставалась антизападнической. Как справедливо указывает Андрей Казанцев: «Сама демиургическая роль власти в России, ее неограниченность, недифференцированность, ее ориентация на харизматического лидера, на преобладание личностных связей над формальными и т.д. в принципе ничего общего с Западом не имеют» [13, С. 107]. Помимо самой власти успешно сопротивлялись реформаторам 90-х практически все исторически сложившиеся формы государственности и социума. Это дало повод отечественным либеральным мыслителям во всем обвинять цивилизационно «порочную», так называемую «Русскую матрицу». «Стадиальные культурно-цивилизационные уровни Власти и подвластного в РМ («русской матрице» -В.Б.) связаны глубокой корреляцией. За счет нее РМ («русской матрицы» -В.Б.) всякий раз восстанавливается после очередного краха. Состоит она, грубо говоря, в том, что архаичность Власти не может намного уступать архаичности общества. Или, еще проще: каково общество, такова и Власть» [25, С. 37]. Вот тут, как говорится, прямо «в яблочко». Матричная система российской государственности действительно исторически сложилась на основе сакральной автократии[4], неразделенности власти и собственности (Л. Васильев[6, С. 121-138]), имперском устройстве, государственно-сословном принципе служения в противовес западной гражданско-контрактной модели. Эта обобщенно называемая «Русская система» [26], давно укоренная, успешно выстояла даже в советский период масштабной трансформации государства и общества. Устояла и на сей раз. Более того, «Русская система» в новых рыночных условиях, неожиданно получила новое развитие. Возвращение старого нового порядка. Смена правительственного курса сопровождалась жесткой идейной борьбой о дальнейшем пути развития страны. Когда весь левый (марксистский) теоретический фланг критики либерального транзита России «просел», на авансцену идейно-теоретической борьбы с либералами-западниками вышли российские консерваторы и почвенники (А. Панарин, А. Дугин, Н. Нарочницкая и т.д.). Сторонники в той или иной степени цивилизационной «исключительности» и «особого пути» развития России. Александр Панарин уверенно заявлял, что «русский народ в самом деле является одним из самых государственнических, или «этатистских», в мире»[24, С.817]. С ним и другими консерваторами- «особистами» яростно спорили отечественные либералы-западники. В исследовательских приоритетах либералов стояли задачи строительства гражданского общества, геополитического и геоцивилизационного союза со странами Запада. Зато их противники - национал-консерваторы, с подозрением смотрели в сторону Запада, полагали, что приоритетной задачей российской политики является укрепление экономического и военно-стратегического положения России, при всемерном значении исторического культурно-цивилизационного и конфессионального факторов[21, С.12]. В свою очередь, весь почвенный дискурс российской самобытности и «особого пути» развития страны отечественные либералы рассматривали как оправдание отсталости, «азиатского» произвола властей в отношении собственного населения, низкого качества жизни и т.д. [20.С. 246]. Власть же, не отказываясь совсем от либеральных принципов на бумаге, тем не менее все увереннее осваивала традиционный авторитарно-имперский стандарт. В начале нового XXI столетия либерально-западные реформы были прекращены и в очередной раз повернуты вспять. И вскоре в стране были восстановлены многие традиционные «элементы структуры власти-собственности» [6, С. 200-201]. «Либеральные реформы 1990-х были оборваны и сменились контрреформами: новым витком рецентрализации, государственной монополизации экономики, ограничением свободы слова и другими признаками авторитарного управления» [27, С. 17]. Философ Алексей Кара-Мурза, довольно точно «ухватил» диалектику колебательных движений России в сторону Запада: сначала реформы и сближение с Западом, затем реформа пробуксовывает, обрастает «издержками», тормозится и приобретает черты «псевдореформы»- «и, наконец, на волне ностальгии по былому имперскому могуществу и, пусть условному, социальному единству и идентификационной ясности на авансцену выходят жесткие государственники-реставраторы и крайние националисты» [14, С. 41]. В нулевые годы в стране полностью оформилось сложное гибридное общество, как в формационном, так и цивилизационном качестве. Став капиталистическим, это общество одновременно сохраняло анклавы и общественные пережитки советского типа и многочисленные докапиталистические уклады, замешанные на базе феодально-сословного вассалитета (особенно в провинции) [1, С. 40]. Социолог Симон Кордонский указывал на возрождение традиционного «ресурсного государства» и общества, «в котором ресурсы не преумножаются, а распределяются- делятся между сословиями» [15, С. 37-38]. Вдобавок ко всему, доминирующий полюс российской государство-цивилизации соединял в себе еще и либерально-цивилизационную форму чужеземного западного сообщества. К слову, авторы коллективной монографии «Цивилизационное развитие России: наследие, потенциал, перспективы» в отечественных общественных формах наблюдают и «элементы феодализма, и островки коммунизма, и начала капитализма, и фрагменты будущих укладов, не имеющих пока названия»[39, С. 418]. Уже в начале второго срока президента Владимира Путина окончательно сложилась авторитарно-бюрократическая модель управления страной, где в роли главной скрипки выступали «силовики» (высшие офицеры ФСБ, МВД, МО и т.д.). По словам Ольги Крыштановской: «Между годами перестройки и серединой путинского первого президентского срока доля военных увеличилась почти в семь раз. После избрания Путина в 2000 г. они начали активно участвовать в экономической и политической жизни» [32, С. 152]. По мнению британского исследователя Пиррони: «силовики привнесли в Российское государство не угрозу всеобщей национализации советского типа и тоталитаризма, а советские методы управления и контроля для нужд российских капиталистов 21 века» [29, P. 68]. Россия, по мнению Кирилла Рогова, после короткого периода 90-х «олигархической анархии» снова трансформировалась в «патрональную автократию». [34, С. 25] «Россия в сознании россиян- это государство (господарство), что фиксирует объектность людей, их подданство аппарату, а не гражданство, то есть субъектность», заявляет Александр Неклесса. [22] Исследователи отмечают особенности российской неопатримониальной (вотчинно-иерархичной) модели режима, в которой неопатримониальная бюрократия является главным субъектом политики и экономики. «Внутри неопатримониальной бюрократии центральные, стержневые позиции принадлежат президентской вертикали, а именно клиентарнопатронажной сети (КПС), которая образуется вокруг фигуры главы государства; на ее верхушке находятся лично преданные ему люди, которые занимают ключевые позиции в государственном и партийном аппаратах, курируют силовые министерства и основные отрасли экономики. Основной структурообразующий элемент КПС – система личных связей, замкнутая на президента, и базирующаяся, в первую очередь, на региональной, семейнородственной или этнической общности, а также на общности текущих политических и деловых интересов» [37, С. 170]. Авторы коллективной монографии «Рентное общество…», указывают, что в данном контексте «российский политический порядок структурно остается имперским, основанным на глубинной центр-периферийной модели и патрон-клиентских иерархических связях, образующих двойную- внутреннюю и внешнюю- реальность политической системы» [38., С. 222]. При таком социальном порядке отсутствует гражданская солидарность. Российское население, ранее подавленное ельцинским хаосом, «веймарским синдромом» (!) в целом приветствовало возвращение страны в клуб великих военно-политических держав и абсолютизацию власти президента. Традиционные государство-цивилизационные структуры Россия вновь возобладали и с ними стали солидаризироваться не только большая часть населения, но и власть. В провластном идеологическом дискурсе, рассчитанного на массовый уровень и в публицистике восторжествовали идеи созвучные уваровской триаде XIX века: «Православие, Самодержавие, Народность». По угрюмому замечанию либерального мыслителя А. Пелипенко, «ювенальное сознание российского большинства,…в начале нулевых годов вновь прельстилось имперской химерой…в очередной раз выбрало бегство от ужасов истории в патерналистский миф» [25, С. 47]. А, по мнению Э. Паина и С. Федюнина, страна законсервировалась в самодержавно-имперской модели национализма с антизападной и антилиберальной риторикой[28, С. 165-184]. Такого же мнению придерживается «гуру» отечественных либералов Григорий Явлинский. Он считает, что Власть выгодно позиционирует себя, как исключительно «народная», она вовсю эксплуатирует мифологию «особого пути» России, наряду с антиамериканизмом и антилиберализмом[42, С. 125-127]. Известная французская исследовательница, Марлен Ларюэль, писала, что для России изначально существовало три цивилизационных варианта пути: «быть европейской страной, следующей западным путем развития; быть европейской страной, следующей незападным путем развития; или быть неевропейской страной» [18]. Если в 90-е годы, России, несмотря на все потери, последовательно шла по первому пути, то уже где-то со второго десятилетия XXI века, Россия, не отказываясь от своей европейскости (по многочисленным заявлениям ее руководителей!), уверенно выбрала второй путь. Быть европейской страной в целом по культуре, но быть и «особой цивилизацией» и во всем следовать своим самостоятельным путем. Отсталость отечественного кланово-бюрократического капитализма. Несмотря на резко увеличившийся поток нефте-газо-долларов, повышение геополитического статуса России в Табели о рангах, ее техно-экономические показатели не соответствовали рангу мировых держав XXI века. Более того, сбросив за ненадобностью (!) для рынка избыточный советский производственный потенциал, страна на деле по многим отраслям и сферам жизневоспроизводства демодернизировалась и даже архаизировалась. Положение дел в стране не спасал и появившейся новый постиндустриальный уклад в виде ИКТ (информационно-коммуникационных технологий), наряду с благополучными на фоне обнищавшей провинции «витринами» двух мегаполисов Москвы и Петербурга. Причиной проблемы - избранная страной модель периферийно-сырьевого капитализма. Это подтверждают многие отечественные (А. Бузгалин, А. Колганов[4], Р. Дзарасов[], Б. Кагарлицкий[12], О. Олейник [23], Явлинский Г.[42], Г. Канарш[16], М. Лебский[19], О. Комолов[17],) и зарубежные исследователи (И. Валлерстайн [5], С. Амин[35], Д. Харви[41]). Они отмечают более отсталый (периферийный, сырьевой) характер российского капитализма по сравнению с центральным западным капитализмом, во всем зависимым от последнего. И это логично. Ибо в рамках сложившейся иерархической мир-системы капитализма, где развитый капиталистический центр (1 мир) через неэквивалентный обмен («империалистическую ренту» по Самир Амину) наживается за счет эксплуатации полупериферии (2 мир) и периферии (3 мир). Исследователи перечисляют целый ряд сущностных черт и особенностей российского капитализма. При этом ряд исследователей отмечают бюрократический характер российского капитализма («огосударствленный и теневой» по А.Н. Олейник [23, С.229-234]), с «обуржуазиванием бюрократии и бюрократизации части олигархов» (М. Лебский [19, С. 95]), где львиную долю доходов с рынка забирает властвующая бюрократия (Р. Дзарасов [9, С. 29]). Другие исследователи (Б. Кагарлицкий [12, С. 435-451) подчеркивают «имперско-периферийный» характер российского капитализма, а британский исследователь Пиррони особо выделяет милитарную черту российского капитализма - большую долю в нем силовиков в управлении и контроле над государственными и частными предприятиями [29, P. 68]. О государственно управляемом сетевом российском капитализме соединяющим в себе рынок, олигархов и силовиков, пишут американские исследователи С. Паффер и Д. Маккарти[30].С этим согласен и политолог Владимир Пастухов, который считает, что в последние годы отечественный капитализм переродился в «военно-олигархический» [31]. Собственно такой тип капитализма не является чисто российским изобретением. Все периферийные капитализмы консервируют отсталость и добуржуазные уклады и отношения. Подавляющее большинство капиталистических стран полупериферии и периферии органично сочетают в себе множество гибридных (добуржуазных) форм, сращенных с властью и, конечно же, силовыми структурами, чтобы лучше контролировать и управлять бизнесами. Таким образом, новороссийский капитализм[5] появился на свет с массой гибридных форм (докапиталистического, советско-бюрократического и современного капиталистического укладов). Стержневым элементом такого капитализма является неформальное слияние власти и собственности в руках обуржуазившейся бюрократии, непосредственно подчиняющейся президенту. В результате чего можно российский капитализм охарактеризовать еще как авторитарно-кланово-бюрократический. При этом, уже «после Крыма», российский крупный госкорпоративный капитал, всемерно поддерживаемый властью, явно устремился к имперской экспансии. Ему явно уже тесно стало в обрубленных Беловежскими соглашениями границах. Отсюда и присоединение Крыма, гибридные войны на Донбассе, в Сирии. И наконец, Украина. Вот только серьезным ограничителем такой экспансии выступил консолидированный и мощный евроатлантический капитализм во главе с реакционным империалистом №1- США. Патовая ситуация. То, что отечественный капитализм качественно не оплодотворил страну и не вывел ее в лидеры, а стал зависимым от своего западного «собрата-конкурента», ярко свидетельствуют нескончаемые потоки отечественных капиталов туда. Например, по данным российского экономиста О. Комолова за 20 лет из страны утекло более 1 триллион 200 млрд долларов [17]. Еще более пугающие цифры приводит известный автор многочисленных экономических трудов, Валентин Катасонов- почти 3 триллиона долларов за 10 лет! [7]. Можно только себе представить, сколько дорог, заводов, школ, больниц и университетов можно было построить на эти деньги! Но капиталы ушли в офшоры, в заграничные банки, оплодотворяя западные экономики. Новороссийский капитализм способствовал и глубокому социально-имущественному расколу российского общества, за вычетом в нем социальной справедливости. Так, по данным аналитиков Высшей школы экономики и Института исследований и экспертизы Внешэкономбанка на долю 3 % самых обеспеченных граждан России в 2018 г. приходилось 89 % всех финансовых активов, 92% всех срочных вкладов и 89 % всех наличных сбережений[40]. Полюсу сказочного благополучия во всем противостоит полюс российской нищеты. По исследованию РАНХиГС, большинство граждан богатейшей страны мира (России) относятся к малоимущим или совсем бедным [10]. Заключение. Синергетическое сопряжение в исследовательском моделировании, как формационного (историко-материалистического) подхода, так и государство-цивилизационного подходов позволило нам представить постсоветское развитие России панорамно и целостно. И в тоже время диалектически противоречиво (как в формационном, так и государство-цивилизационном качестве). С сопутствующими в нем прогрессивными, так и регрессивными сторонами российской общественной модели. Очевидно, эта модель на данный момент пребывает в затяжном кризисе. Причем без всякой перспективы качественного развития страны. И здесь не помогут, ни неолиберальные инструменты, ни национал-популистские, ни традиционно-консервативные меры. Конкретизируем. История России, как показывает исторический опыт – поступательно циклична. После очередных либерально-западных блужданий-заимствований Россия вернулась к своему государство-цивилизационному стандарту, сопряженному с имперской сущностью. На практике это означало, что дальнейшее строительство нации-государства[6] было подмято выстраиванием государством имперского типа. Новый отечественный бюрократическо-имперский капитализм органично был сопряжен, как с авторитарно-патерналистской моделью управления президентской власти, так и с консерватизмом в идеологии, так и с православно-исламским клерикализмом для широких масс. В целом такой традиционный комплекс укреплял и общий социальный порядок, и сам капитализм. Делал их более устойчивыми на перспективу. Однако этот же гибридный метакомплекс не ведет к устойчивому и качественному росту страны в базовых областях жизнедеятельности. Не говоря уже о постиндустриальном развитии. Дело в том, что довольно низкое полупериферийное капиталистическое качество слабо приспособлено в решении многих проблем и глобальных вызовов XXI века и не способно, вывести страну в мировые лидеры[1, С.41]. А это напрямую грозит России дальнейшей периферийной маргинализацией. В России, как впрочем, и во всем мире наблюдается острый дефицит больших социальных идей, высоких идеалов, способных объединить граждан страны для масштабного Общего Дела. Все последние года непрерывно наблюдались дежурные заклинания российских политиков о необходимости и даже якобы неизбежности российского научно-технологического «прорыва». Но все эти популистские лозунги, ничего кроме имитации не дали. И дать не могли! Поскольку исследования представителей мир-системного анализа хорошо объясняют и прямо указывают, на невозможность повторения успеха лидеров капиталистической мир-системы для периферийных стран. Отсюда, можно согласиться с Г. Канарш: что «преодоление периферийного капитализма означает в первую очередь радикальную смену общественно-экономического курса…»[16, С. 89]. По мнению философа В.Н. Шевченко, высокоразвитый капитализм в стране в современных условиях практически невозможен, поскольку в мировую финансово экономическую элиту Россию никогда не пустят. «На самом деле выбор у нас таков: либо периферийный капитализм без особых надежд на будущее, либо социализм с российской спецификой, не лишенный черт «осажденной крепости образца XXI века» [33, С. 283]. Сегодня такое понимание действительности крайне актуально, в условиях самого острого за последние десятилетия витка глобальной межцивилизационной холодной войны с превосходящим по силам «коллективным Западом». Значит, стране позарез нужен межформационный переход в более высокое формационное (посткапиталистическое) и государство-цивилизационное качество. Но что уже сегодня мы видим ясно? Россия прошла этап процесса своего прежнего исторического переосмысления, отказавшись от бесплодных попыток, влиться в евроатлантическую цивилизацию. Отныне она обрела уверенность в своих силах. Но важно чтобы эта уверенность была подкреплена достижением реального, а не мнимого суверенитета, причем в самой базовой ее части- экономике. Особенностью современного момента (после 24 февраля 2022 г.) является переходный этап России к новому (формационно-цивилизационному) идейно-политическому и социально-экономическому качеству. Каким он будет этот переход, с какими результатами и неизбежными издержками не знает никто. Пока ясно одно, Россия уже порвала с прежней полуколониальной ролью сырьевого придатка Запада и решительно заявила не только о политическом, но и о своем главном финансово-экономическом суверенитете. Возвращение к прежней зависимой периферийной капиталистической модели означает для России лишение уже всякой субъектности и историческое небытие. Обретет она полноценный экономический суверенитет, свою, давно ожидаемую качественную мировую субъектность, покажет ближайшее будущее. Список литературы. 1.Бакланов В.И. Формационные- цивилизационные особенности модернизации России с начала XX в. по начало XXI века (34-43). «Обозреватель-Observer» -М.: 2019.- №1 (348). Baklanov V.I. Formational and civilizational features of modernization of Russia from the beginning of the XX century to the beginning of the XXI century (34-43). "Observer-Observer" -M.: 2019.- №1 (348). 2.Бакланов В.И. Россия: генезис капитализма гибридного типа(57-67)// Философия хозяйства. 2022. № 2. Baklanov V.I. Russia: the genesis of hybrid-type capitalism(57-67)// Philosophy of Economy. 2022. No. 2. 3.Буравой Майкл. Транзит без трансформации: инволюция России к капитализму (3-12)//Социологические исследования. 2009. №9. Buravoy Michael. Transit without Transformation: Russia's Involution to Capitalism (3-12)//Sociological research. 2009. №9. 4.Бузгалин, А.В., Колганов А.И. Глобальный капитал. Т.2: Теория: Глобальная гегемония капитала и ее пределы («Капитал» re-loaded). Изд. 4-е. М.: Ленанд, 2018. С. 888. Buzgalin, A.V., Kolganov A.I. Global Capital. Vol.2: Theory: Global hegemony of capital and its limits ("Capital" re-loaded). Ed. 4-E. M.: Lenand, 2018. pp. 888. 5.Валлерстайн Иммануил. Анализ мировых систем: Пер. с англ./ Под общей ред. Б.Ю. Кагарлицкого. М.: УРСС: ЛЕНАНД, 2020.- 400 с. Wallerstein Immanuel. Analysis of world systems: Translated from English/ Under the general editorship of B.Y. Kagarlitsky. M.: URSS: LENAND, 2020.- 400 p. 6.Васильев Л.С. Эволюция общества. Типы общества и их трансформация. – М.: КДУ, 2011.- 206 с. Vasiliev L.S. Evolution of society. Types of society and their transformation. – Moscow: KDU, 2011. - 206 p. 7.Вести Экономики. [Электронный ресурс]. URL: https://www.vestifinance.ru/articles/127175(дата обращения 17 июня 2022 г.). Conduct Economics. [electronic resource]. URL: https://www.vestifinance.ru/articles/127175 (accessed June 17, 2022). 8.Гобозов И.А. Избранное: Философия истории. Социальная философия. Марксистская философия. Философия проблематика политики. М.: ЛЕНАНД, 2016.- 528 с. Gobozov I.A. Favorites: Philosophy of History. Social philosophy. Marxist philosophy. Philosophy problems of politics. M.: LENAND, 2016.- 528 p. 9.Дзарасов Р.С. Развитие в современном мире. Возможен ли национально ориентированный капитализм?// Экономика мегаполисов и регионов. 2013.№ 1 (48). 8-35. Dzarasov R.S. Development in the Modern World. Is nationally oriented capitalism possible?// The economy of megacities and regions. 2013.№ 1 (48). 8-35. 10.ИНСАП РАНХиГС. Ежемесячный мониторинг социально-экономического положения и самочувствия населения 2015 г. – октябрь 2018 г. С.34. [Электронный ресурс]. URL:http:// www.ranepa.ru/images/News/2018-11/20-11-2018-monitoring.pdf(дата обращения 17 июня 2022 г.). INSAP RANEPA. Monthly monitoring of the socio-economic situation and well–being of the population 2015 - October 2018 p.34. [Electronic resource]. URL:http:// www.ranepa.ru/images/News/2018-11/20-11-2018-monitoring.pdf (accessed June 17, 2022). 11.Козин Н.Г. Россия. Что это? В поисках идентификационных сущностей. М.: Академический Проект; Альма Матер, 2012. 527 с. Kozin N.G. Russia. What's it? In search of identification entities. M.: Academic Project; Alma Mater, 2012. 527 p. 12.Кагарлицкий Б.Ю. Периферийная империя: Россия и миросистема.– М.: Либроком, 2012.– С. 456. Kagarlitsky B.Y. Peripheral Empire: Russia and the world system.– M.: Librocom, 2012.– p. 456. 13.Казанцев А.А. Грамматика «русской идеи», или как создавать новые идеологии в России (100-113) //Полис. – 2010. – №. 3. Kazantsev A.A. Grammar of the "Russian idea", or how to create new ideologies in Russia (100-113) //Policy. – 2010. – No. 3. 14.Кара-Мурза А. Как возможна Россия? Ст. и выступления разных лет/Алексей Кара-Мурза.- М.: Советский спорт, 1999. 224 с. Kara-Murza A. How is Russia possible? St. and performances of different years/Alexey Kara-Murza.- M.: Soviet Sport, 1999. 224 p. 15.Кордонский С. Сословная структура постсоветской России. М.: Институт Фонда «Общественное мнение», 2008.- 216 с. Kordonsky S. The estate structure of post-Soviet Russia. Moscow: Institute of the Public Opinion Foundation, 2008.- 216 p. 16.Канарш. Г.Ю. Современный российский капитализм: Историко-генетический и миро-хозяйственный аспекты.(78-93)/Философия и современность. №1. М. 2017. Kanarsh. G.Yu. Modern Russian capitalism: Historical-genetic and world-economic aspects.(78-93)/Philosophy and Modernity. No. 1. M. 2017. 17.Комолов Олег. О характере российского капитализма. [Электронный ресурс]. URL: https://www.rotfront.su/oleg-komolov-o-haraktere-rossijskog/(дата обращения 17 июня 2022 г.). Komolov Oleg. About the nature of Russian capitalism. [electronic resource]. URL: https://www.rotfront.su/oleg-komolov-o-haraktere-rossijskog / (accessed June 17, 2022). 18.Laruelle M. Russia as an Anti-liberal European Civilization//Kolsto P.,Blakkisrud N. (Eds.) The Nev Russian Nationalen: Imperialism, Ethnicity and Authoritarianism, 2000-2015. Edinburgh: Edinburgh Vniversity Press, 2016. P. 278. Laruelle M. Russia as an Anti-liberal European Civilization//Kolsto P.,Blakkisrud N. (Eds.) The Nev Russian Nationalen: Imperialism, Ethnicity and Authoritarianism, 2000-2015. Edinburgh: Edinburgh Vniversity Press, 2016. P. 278. 19.Лебский М.А. Новый русский капитализм: От зарождения до кризиса (1986- 2018 гг.). М.: ЛЕНАНД, 2019.С. 200. Lebsky M.A. New Russian Capitalism: From its Inception to the Crisis (1986- 2018). M.: LENAND, 2019.P. 200. 20.Малинова О. «Долгий» дискурс о национальной самобытности и оппозиция Западничества и антизападничества в постсоветской России (235-256//Русский национализм: социальный и культурный контекст / Сост. М. Ларюэль. – М.: Новое литературное обозрение, 2008. 448 с. Malinova O. "Long" discourse on national identity and opposition to Westernism and anti-Westernism in post-Soviet Russia (235-256//Russian nationalism: social and cultural context / Comp. M. Laruel. – M.: New Literary Review, 2008. 448 p. 21.Макаренко В.П. Государственные интересы в контексте бюрократического государства (6-17)// Полит. Концептология. 2015. №3 Makarenko V.P. State interests in the context of a bureaucratic state (6-17)// Polit. Conceptology. 2015. №3 22.Неклесса. А.И. Кто преодолеет постиндустриальный барьер. Независимая газета. Наука. 10.09. 2019. Nekless. A.I. Who will overcome the post-industrial barrier. Independent newspaper. The science. 10.09. 2019. 23.Олейник А.Н. Власть и рынок: система социально-экономического господства в России «нулевых годов». Пер. с англ. М.,РОССПЭН.2011.-438 с. Oleinik A.N. Power and the market: the system of socio-economic domination in Russia of the "zero years". Trans. from English M., ROSSPEN.2011.-438 p. 24.Панарин А.С. Православная цивилизация/Сост.,предислов. В. Н. Расторгуев / Отв. ред. О. А. Платонов. – М.: Институт русской цивилизации, 2014.–1248 с. Panarin A.S. Orthodox civilization/Comp., preface by V. N. Rastorguev / Ed. by O. A. Platonov. – M.: Institute of Russian Civilization, 2014.-1248 p. 25.Пелипенко А.А. Судьба русской матрицы (33-48)/ Философские науки. №7. 2013. Pelipenko A.A. The fate of the Russian Matrix (33-48)/ Philosophical Sciences. Russian Russian System" as an attempt to understand Russian history, No.7. 2013. 26.Пивоваров Ю.С., Фурсов А.И. «Русская Система» как попытка понимания русской истории // Полис. 2001. №4. Pivovarov Yu.S., Fursov A.I. "The Russian System" as an attempt to understand Russian history // Polis. 2001. No.4. 27.Паин Э.А. Распутица: Полемические размышления предопределенности пути России. – М.: РОССПЭН, 2009.- 272. Pain E.A. Rasputitsa: Polemical reflections on the predestination of the path of Russia. – M.: ROSSPEN, 2009.- 272. 28.Паин, Э.А. Нация и демократия: перспективы управления культурным разнообразием/ Эмиль Паин, Сергей Федюнин.- М.: Мысль, 2017.- 266 с. 28.Pain, E.A. Nation and democracy: perspectives of cultural diversity management/ Emil Pain, Sergey Fedyunin.- M.: Mysl, 2017.- 266 p. 29.Pironi S. Change in Putin 's Russia: Power, Money and Peonle. L., 2010. Published by: Pluto Press. 240 p. Pironi S. Change in Putin 's Russia: Power, Money and Peonle. L., 2010. Published by: Pluto Press. 240 p. 30.Puffer S. M. Can Russia's state-managed, network capitalism be competitive? Institutional pull versus institutional push / S. M. Puffer, D. J. McCarthy // Journal of World Business. – 2007. – Vol. 42. – Issue 1. – P. 1–13. Puffer S. M. Can Russia's state-managed, network capitalism be competitive? Institutional pull versus institutional push / S. M. Puffer, D. J. McCarthy // Journal of World Business. – 2007. – Vol. 42. – Issue 1. – P. 1-13. 31.Пастухов Владимир. Взлет и падение государственно-олигархического капитализма в России. newsland. 31.03.2017. [Электронный ресурс]. URL: https://newsland.com/user/4297788347/content/doktrina-sechina-vzlet-i-padenie-gosudarstvenno-oligarkhicheskogo-kapitalizma-v-rossii/5757408 (дата обращения 17 июня 2022 г.). Pastukhov Vladimir. The rise and fall of state-oligarchic capitalism in Russia. newsland. 31.03.2017. [electronic resource]. URL: https://newsland.com/user/4297788347/content/doktrina-sechina-vzlet-i-padenie-gosudarstvenno-oligarkhicheskogo-kapitalizma-v-rossii/5757408 (accessed June 17, 2022). 32.Ривера Ш., Ривера Д. К более точным оценкам трансформаций в российской элите (149-157) // Полис.– 2009.– № 9. Rivera Sh., Rivera D. To more accurate estimates of transformations in the Russian elite (149-157) // Polis.– 2009.– No. 9. 33.Резник Ю.М, Шевченко В.Н. Цивилизационный проект для современной России и отечественная социальная философия (279-291) Часть 1 (24 сентября 2019 г.). Личность. Культура. Общество. 2020. Том XXII. Вып. 1 2 (№№ 105 106). Reznik Yu.M., Shevchenko V.N. Civilizational project for Modern Russia and Domestic Social Philosophy (279-291) Part 1 (September 24, 2019). Personality. Culture. Society. 2020. Volume XXII. Issue. 1 2 (№№ 105 106). 34.Рогов Кирилл. Введение: драма ожиданий/ драма пониманий: тридцать лет транзита и споров о нем (8-45) Демонтаж коммунизма. Тридцать лет спустя/Коллективная монография; под ред. К. Рогова.- М.: Новое литературное обозрение, 2021- 448 с. Kirill Rogov. Introduction: Drama of Expectations/Drama of Understandings: Thirty Years of Transit and Disputes about it (8-45) Dismantling of Communism. Thirty years later/Collective monograph; edited by K. Rogov.- M.: New Literary Review, 2021- 448 p. 35.Самир Амин. Вирус либерализма: перманентная война и американизация мира. М.: Издательство «Европа», 2007. URL: https://www.rulit.me/books/virus-liberalizma-permanentnaya-vojna-i-amerikanizaciya-mira-read-513937-4.html (дата обращения 17 июня 2022 г.). Samir Amin. The virus of liberalism: permanent war and Americanization of the world. Moscow: Publishing House "Europe", 2007. URL: https://www.rulit.me/books/virus-liberalizma-permanentnaya-vojna-i-amerikanizaciya-mira-read-513937-4.html (accessed June 17, 2022). 36.Стиглиц Джозеф Юджин. Глобализация: тревожные тенденции. М. 2003. http://www.library.fa.ru/files/Stiglitz-global.pdf(дата обращения 17 июня 2022 г.). Stiglitz Joseph Eugene. Globalization: alarming trends. M. 2003. http://www.library.fa.ru/files/Stiglitz-global.pdf (accessed June 17, 2022). 37.Фисун А.А. К переосмыслению постсоветской политики: неопатримониальная интерпретация (158-187)// Полит. Концептология. 2010. №4. Fisun A.A. To rethink post-Soviet politics: neopatrimonial interpretation (158-187)// Polit. Conceptology. 2010. №4. 38.Фишман, Л. Г., Мартьянов, В.С., Давыдов, Д. А. Рентное общество: в тени труда, капитала и демократии.- М.: Изд. Дом Высшей школы экономики, 2019.- 416 с. Fishman, L. G., Martyanov, V.S., Davydov, D. A. Rent society: in the shadow of labor, capital and democracy. - M.: Ed. House of the Higher School of Economics, 2019.- 416 p. 39.Цивилизационное развитие России: наследие, потенциал, перспективы. Коллективная монография / Под общ. ред. В.А. Черешнева, В.Н. Расторгуева. – М.: Издатель Воробьёв А.В., 2018.–440 с. Civilizational development of Russia: heritage, potential, prospects. Collective monograph / Under the general editorship of V.A. Chereshneva, V.N. Rastorgueva. – M.: Publisher Vorobyov A.V., 2018.-440 p. 40.Шаповалов Алексей. Богатые граждане владеют фактически всеми финансовыми активами и сбережениями в РФ. Коммерсантъ. № 65. 12.04. 2019. 40.Shapovalov Alexey. Rich citizens own virtually all financial assets and savings in the Russian Federation. Kommersant. No. 65. 12.04. 2019. 41.Harvey David. The new imperialism. NY: Oxford university press, 2003. 253 p. Harvey David. The new imperialism. NY: Oxford university press, 2003. 253 p. 42.Явлинский Г. Периферийный авторитаризм. Как и куда пришла Россия. Изд. 2.- М.: Медиум, 2016.- 264 с. Yavlinsky G. Peripheral authoritarianism. How and where Russia came to. Ed. 2.- Moscow: Medium, 2016.- 264 p. [1] Без политической силы государства как главного субъекта, цивилизация имеет характер теоретической и практической размытости и неопределенности. Но иногда мы просто будем обозначать термином «цивилизация»-(автор-В.Б). [2] Капитализм, опять же вышел из недр западной цивилизации. [3] «Китайский социализм» с его цивилизационно-культурной спецификой, тогда еще не поднялся в полный рост, и к тому же в нем рынка оказалось больше «социалистичности».
[4] Царь, а сегодня президент воплощает все ветви земной и даже церковно-религиозной. [5] В силу того, что этот капитализм не был преемником дореволюционного, а наследовал все разложившиеся советские общественные формы. [6] Западноевропейского типа. комментарии - 1
Мой комментарий
|
Подписка
|
игра с остином дворецким [url=https://apk-smart.com/igry/logicheskie/488-homescapes-vzlom-mod-mnogo-deneg.html]https://apk-smart.com/igry/logicheskie/488-homescapes-vzlom-mod-mnogo-deneg.html[/url] игра с остином дворецким
P.S Live ID: K89Io9blWX1UfZWv3ajv
P.S.S [url=http://kurobine.sakura.ne.jp/mamonogirllover/zukan/elf/page.shtml]Программы и игры для Андроид телефона[/url] [url=https://koranmanado.co.id/berita-2095-setelah-diancam-pelaku-coba-jo-ngana-bataria-siswi-smp-di-tomohon-pasrah-diperkosa.html]Программы и игры для Андроид телефона[/url] [url=https://forum.vn.ua/showthread.php?p=3271441#post3271441]Программы и игры для Андроид телефона[/url] 363d680