История человечества из естественного, стихийного процесса стала борьбой глобальных осознанных проектов [2].
Сейчас происходит завершение периода глобализации и переход к следующему циклу мирового развития – разделению единого мирового рынка на макрорегионы. В этот период в силу увеличения степени неопределенности качественно возрастает значимость глобальных проектов. Объективные закономерности, раскрытые и подробно проанализированные в первом томе, реализуются в форме сознательно осуществляемых проектов всемирного масштаба, в их столкновении и взаимодействии.
В.И.Ленин еще более 100 лет назад ввел в анализ общественного развития понятие «субъективного фактора». К сожалению, описывая в силу практической необходимости действия преимущественно трудящихся и выражающих их интересы организаций революционеров, он не рассматривал вполне очевидную неизбежность более раннего появления его аналога у доминирующих в капиталистическом обществе классов (прежде всего у капиталистов и их передового отряда – глобальных финансистов), неизмеримо более организованных и развитых, в том числе интеллектуально.
Между тем уже в его время «субъективный фактор» формирующейся глобальной монополистической буржуазии неизбежно должен был осознанно выражать ее интересы на глобальном уровне - так же, как «субъективный фактор» революционной ситуации выражал интересы трудящихся на уровне соответствующего общества.
Таким образом, уже в эпоху стихийного в целом общественного развития проектный подход имел огромное значение, - и со стороны не столько революционного движения, сколько противостоявшего ему и использовавшего его (как убедительно показал Делягин в первом томе «Конца эпохи») капитала, в первую очередь глобального спекулятивного. Уже тогда проектный подход был непосредственным, хотя, вероятно, не доминирующим инструментом реализации объективных закономерностей общественного развития.
Качественное повышение мощи человечества созданными и освоенными им информационными технологиями проявилось в том числе и в росте значения проектного подхода. С его помощью человечество начало уже не в порядке исключения и в отдельные моменты качественных переломов (в «точках бифуркации» [3]), а массово и повсеместно управлять своим развитием. Более того: практически все развитие человечества приобрело проектный характер.
Осознание этого общественной наукой[1] проявилось в важнейшем методологическом переходе, проведенном В.В.Крыловым и его учеником А.И.Фурсовым [4, 6], от введенного В.И.Лениным (в сугубо практических, а отнюдь не теоретических целях) разделения факторов общественного развития на объективные и субъективные к разделению их же на системные, связанные с объективными ресурсами и ограничениями социальных систем и образующих их крупных структур, и субъектные, связанные со стремлениями этих систем и структур (во многом также вполне объективными).
«Субъектный фактор - …целенаправленная деятельность субъекта по достижению своих целей… на основе …управления социально-историческим процессом, а с определённого времени — на основе проектирования и конструирования этого процесса. Последнее невозможно без знания системных законов истории, которые становятся законами действия субъекта.
Новоевропейская наука об обществе была системоцентричной. Попытка Маркса разработать теорию исторического субъекта и превратить её в науку успехом не увенчалась [7]. Впоследствии эта линия теории Маркса продолжения не нашла — субъектное было сведено к субъективному, приобретая характеристики чего-то второстепенного. В результате из поля зрения исчезли очень важные агенты исторического изменения, а сами эти изменения стали изображаться как филиация одной системы из другой, одного комплекса "объективных факторов" из другого… Из истории исчез субъект как её творец. Одна из главных задач нынешнего этапа развития знания об обществе — …разработать субъектоцентричную науку и, синтезировав её с системоцентричной, создать полноценную, многомерную субъектно-системную науку.
Изучение субъекта и субъектности — задача более сложная, чем изучение и анализ систем. Во-первых, если системы более или менее открыты, то деятельность многих субъектов носит закрытый характер — и чем серьёзнее субъект, тем более он закрыт... Во-вторых, существуют транссистемные субъекты, переходящие из одной социальной системы в другую... Так, христианская церковь как крупнейшая религиозно-политическая и финансово-экономическая структура присутствовала в античной, феодальной и капиталистической системах и, скорее всего, будет… присутствовать в посткапиталистической» [5].
Возвращение в историю субъекта как ее творца означает возрождение исторического материализма как творческой и имеющей непосредственное значение науки.
С широким распространением информационных технологий, в эпоху глобализации объективные тенденции реализуются уже не через хаотическую борьбу всех со всеми, а через реализацию основанных на них проектов. Правда, мощь человечества уже позволяет, обеспечив ресурсами противоречащий объективным тенденциям проект, развивать его некоторое время, существенно корректируя им реализацию объективных тенденций.
Таким образом, информационные технологии, открыв эпоху глобализации (и сейчас закрывая ее), придали субъектному фактору развития человечества ключевое значение.
Приобретение развитием человечества проектного характера требует внимания к самому понятию социального проекта: формированию устойчивой цели развития, к достижению которой стремятся объединяемые им общественные силы.
Значение имеют лишь проекты, обладающие серьезными ресурсами, причем в долгосрочном плане ключевое значение имеют культурные и идеологические ресурсы, а также организационные структуры, обеспечивающие долговременное воспроизводство культурных и идеологических парадигм при их адаптации к меняющимся условиям, включая изменение человеческой психологии.
Исторически значимый проект долгосрочен: он должен формировать вокруг себя воспроизводящийся и достаточно гибкий социальный организм. Это не достаточное, но необходимое условие успеха, то есть достижения преследуемых им целей или, в случае их символического, недостижимого характера, их сохранения в качестве стимула и фактора мобилизации.
Проект будет долгосрочным лишь при опоре на ценности и цели, выходящие за пределы сферы деятельности и продолжительности жизни каждого из его участников, то есть носить идеологический характер. Понятно, что он должен создавать свою субкультуру (или культуру – при значительном масштабе) и соответствовать массовым психологическим потребностям его участников и глубинным архетипам их культур.
По масштабам проекты могут быть глобальными, региональными, национальными и местными, по характеру – централизованными и сетевыми. Известны длительные и незначительные по масштабам проекты, вырождавшиеся в простые ритуалы, которые за счет долговременного сохранения связей между участниками, чувства общности и отделенности, а также кодирующего характера ритуалов проявлялись в виде внезапных и значимых действий в ходе тех или иных кризисов, после чего вновь становились мало- или вовсе ненаблюдаемыми[2].
В целом социальный проект заключается в формировании устойчивой и воспроизводящейся во времени общности людей, объединенных общей социальной программой, далеко не всегда понятной им самим. Это создание своего рода «социальных автоматов», действующих в том числе в непредставимые их основателями времена и в непредставимых условиях; понятно, что их создание и поддержание возможно только на основе общих ценностей, которые в основном носят религиозный (в широком значении этого термина) характер.
Несмотря на множество малонаблюдаемых небольших по масштабам, но длительных проектов (от тайных обществ до клубов по интересам), значение имеют прежде всего проекты глобальные. Их описание дает карту факторов сознательного развития сегодняшнего и завтрашнего человечества, и составление такой карты представляется одной из наиболее значимых задач современных общественных наук.
Литература
1. Багаев А. Презумпция лжи. М.: Товарищество научных изданий КМК, 2016.
2. Делягин М. Конец эпохи: осторожно, двери открываются! Т.1. Общая теория глобализации. Т.2. Специальная теория глобализации. М.: Книжный мир, 2019.
3. Курдюмов С., Малинецкий Г., под ред. Новое в синергетике: взгляд в третье тысячелетие. М.: Наука, 2002.
4. Фурсов А. Di Conspiratione / О заговоре. М.: Товарищество научных изданий КМК, 2016.
5.Фурсов А. Великая тайна: тайна рождения ХХ века. В сб. De Aegnimate / О тайне. М.: Товарищество научных изданий КМК, 2015.
6. Фурсов А. Колокола истории. М.: Институт научной информа-ции по общественным вопросам РАН, 1996.
7. Foursov A. Social times, social spaces, and their dilemmas: ideology “in our country” // Review. – Binghamton (N.Y.) – Vol. XX, № 3-4.
[1] Речь идет именно о науке, познающей мир, а не о предельно догматизированной и в лучшем случае бесплодной бюрократии, присвоившей себе ее имя.
[2] Один из таких проектов – создание в «третьем мире» сети людей, поколения служащих идее Британской империи [1]. Этот проект продолжает функционировать и сейчас, более чем через полвека после ее краха и ухода с мировой арены (ключевой момент – Суэцкий кризис 1956 года, окончательный момент утраты глобального влияния - признание неспособности обеспечивать безопасность в ключевой для Запада зоне Персидского залива с постепенным переходом этой функции США в 1968 году).
Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
7
В современной доступной литературе проблема системности и субъектности не обсуждается. Вероятно, и среди профессионалов она обсуждается слабо, только в среде ученых, не исповедующих либерализм. Между тем философское образование интеллигенции в наше время совершенной необходимо. В советское время оно носило формальный характер, поэтому интеллигенция в подавляющем большинстве в вопросах философии безграмотна. Хотелось бы более подробное и доступное изложение Михиалом Геннадьевичем обозначенных проблем. Журнал Свободная мысль среди людей, занятых весьма интеллектуальной деятельностью к сожалению не известен