2019 год стал для стран Латинской Америки годом повышенной социальной напряженности. События в Эквадоре, Боливии, Чили вскрыли нарывы, формировавшиеся в течение длительного времени в экономике, политике и социальной сфере. Кратковременный экономический подъем, связанный с благоприятной мировой конъюнктурой для традиционных товаров латиноамериканского экспорта в период «золотого десятилетия» (2003-2012 гг.), имел неоднозначные последствия. Положительным итогом стало заметное повышение уровня жизни, улучшение бытовых условий, уменьшение количества бедных и рост численности среднего класса, облегчение доступа к образованию, в том числе к высшему, к услугам здравоохранения и пр. На волне социально-экономических успехов в регионе укрепился институт президентства и приобрел дополнительный смысл электоральный процесс.
С другой стороны, период относительного процветания позволил отложить проведение назревших реформ, в которых нуждались практически все латиноамериканские государства. Следствием стала явилась непрочность достигнутых обществом завоеваний. Улучшения условий жизни находились в прямой зависимости от меняющейся торгово-экономической конъюнктуры, а также готовности властей поддерживать финансирование принятых ранее социальных программ.
Ухудшение макроэкономической ситуации, наблюдаемое с 2013 г., обусловило возвращение «новых средних слоев» на исходные позиции. При этом положение власть имущих не только не ухудшалось, а напротив, «ушло в отрыв» от условий существования большей части населения. Разгул коррупции принял характер пандемии и затронул самые высокие эшелоны власти, спровоцировав требования импичментов глав государств и отставок высших чиновников. Стремление отдельных лидеров закрепиться пожизненно на своих постах привело к деградации политических институтов [10]. Все это стало триггером массовых протестных выступлений, прокатившихся по странам региона.
Можно сказать, что сегодняшние социально-политические взрывы в странах Латинской Америки – повторение сценария кризиса, пережитого Аргентиной в начале текущего столетия. Но и сама Аргентина не застрахована от того, чтобы этот сценарий не повторился в будущем. В настоящее время выплеск общественного недовольства произошел не через массовые протесты, а через очередные выборы. Новой власти, однако, нужно действовать с оглядкой на соседние страны и не откладывать решения накопившихся социально-экономических проблем в долгий ящик.
В лабиринте экономических проблем
Схватка за политическую власть в Аргентине в 2019 г. происходила в условиях очередного экономического провала в длинной череде кризисов, которые в послевоенный период стали своеобразной визитной карточкой этой потенциально одной из богатейших стран мира. Современный этап развития аргентинской экономики отмечен целым рядом негативных факторов, устранение которых требует напряжения усилий всей нации и максимально благоприятной конъюнктуры внешних рынков. При этом корни нынешнего кризисного состояния берут начало в экономической политике, проводившейся в предшествующий период.
После глубокого финансово-экономического и социально-политического кризиса 2001-2002 гг., связанного с провалом неолиберальной стратегии модернизации и крупнейшим в мировой истории дефолтом по суверенным долгам, Аргентина пережила экономический бум 2003-2012 гг., когда на фоне высоких мировых цен на продукцию аргентинского экспорта (сельскохозяйственное сырье и продукты питания) перонистские[1] правительства популистского толка Нестора Киршнера (2003-2007 гг.) и Кристины Фернандес де Киршнер (2007-2015 гг.) сделали упор на дирижисткие методы управления экономикой. Используя резко возросшие валютные поступления от внешней торговли, власти повысили макроэкономическую роль государства, в частности, национализировали ряд частных предприятий и усилили регуляторные функции правительства, а также существенно нарастили бюджетные расходы для реализации дорогостоящих социальных программ [2. С. 341- 410].
В стране ощутимо возросли реальные доходы большинства населения, осуществлялось сдерживание роста цен на многие продовольственные товары, с каждым годом все более значительные средства выделялись на субсидирование общественного транспорта, энергоснабжения, некоторых других секторов экономики. Так, прямые субсидии государства частному сектору возросли с 28,3 млрд песо в 2007 г. до 115,2 млрд в 2011-м, а среднемесячная зарплата в 2009-2012 гг. выросла на 77% [5].
При выработке экономической стратегии немаловажное значение имели соображения политического порядка. «Правительство Фернандес де Киршнер раздавало деньги направо и налево, думая лишь о предстоящих выборах», – констатировали аргентинские аналитики. В 2011 г. К. Фернандес де Киршнер вступила в борьбу за переизбрание на пост президента, и ее щедрость в распределении государственных средств сыграла не последнюю роль в уверенной победе на выборах.
Но вслед за электоральным успехом перонистов последовало ухудшение экономического положения. Оно стало результатом как неблагоприятной конъюнктуры на мировых рынках (циклического снижения цен на продукты аргентинского экспорта), так и аккумулирования структурных дисбалансов из-за экспансионистской финансовой политики, не имевшей под собой прочной хозяйственной основы. Внешним проявлением нараставших трудностей стало резкое торможение экономического роста. Как констатировали эксперты, произошел переход от «китайских темпов» развития к «японской депрессии». С 2012 г. динамика ВВП заметно понизилась, а многие другие показатели существенно ухудшились (см. таблицу 1). Сократились поступления от экспорта, упали объемы валютных резервов и иностранных инвестиций, вырос госдолг, увеличился бюджетный дефицит, опасных отрицательных значений достигли счет текущих операций и бюджетный дефицит.
Таблица 1
Аргентина: ключевые макроэкономические показатели (2012–2015 гг.)
Показатель | 2012 | 2013 | 2014 | 2015 |
ВВП (изменение в %) | -1,0 | 2,4 | -2,5 | 2,7 |
Инвестиции в основной капитал (% ВВП) | 16,5 | 17,3 | 17,3 | 17,1 |
Прямые иностранные инвестиции (млрд долл.) | 14,3 | 8,9 | 3,2 | 10,9 |
Экспорт (товары, млрд долл.) | 80,1 | 75,9 | 68,4 | 56,8 |
Импорт (товары, млрд долл.) | 65,0 | 71,3 | 62,9 | 57,5 |
Безработица (%) | 7,2 | 7,1 | 7,3 | 6,5 |
Счет текущих операций (млрд долл.) | -2,1 | -13,1 | -9,2 | -17,6 |
Инфляция, % | 10,8 | 10,9 | 23,9 | 27,5 |
Государственный долг (% ВВП) | 40,4 | 43,5 | 44,7 | 52,6 |
Внешний долг (млрд.долл.) | 156,5 | 155,5 | 158,7 | 167,4 |
Валютные резервы (млрд долл.) | 43,3 | 30,6 | 31,4 | 28,0 |
Валютные резервы (% ВВП) | 7.1 | 4.9 | 5.8 | 4.7 |
Доходы госбюджета (% ВВП) | 19,4 | 19,9 | 20,6 | 20,4 |
Расходыг осбюджета (% ВВП) | 21,3 | 22,4 | 24,8 | 24,0 |
Бюджетный дефицит (% ВВП) | 1,9 | 2,5 | 4,2 | 3,6 |
Источник: [14; 17, P. 151, 156, 166].
Громом среди ясного неба стал всплеск инфляции – многолетнего бича аргентинских граждан, периодически загонявшего страну в тупик и затруднявшего проведение эффективной и последовательной макроэкономической политики [3]. Раскручивание инфляционной спирали в 2013-2015 гг. снизило реальные доходы населения, вызвав широкое общественное недовольство и подорвав доверие к перонистскому руководству.
Осложнение финансового положения подтолкнуло правительство Фернандес де Киршнер к ряду рискованных решений. Буэнос-Айрес ужесточил протекционистские меры, затронувшие интересы десятков стран, включая его главных внешнеторговых партнеров (Бразилии и Китая), и породившие череду торговых конфликтов и ответных шагов. Так, порядка 40 государств обратились в ВТО, протестуя против действий аргентинских властей [8].
Неоднозначные последствия повлекло за собой введение жесткого валютного контроля, установленного для ограничения утечки капиталов (в 2009-2012 гг. отток капитала составил 47 млрд долл.). Аргентинцы лишились возможности свободно приобретать иностранную валюту, что привело к возникновению «черного рынка» и нескольких обменных курсов: официального, составившего на июль 2012 г. 4,58 песо за 1 долл., и параллельных, в пределах 5,19-6,80 песо за 1 долл. Серьезные трудности возникли с приобретением валюты предприятиями-импортерами, что ограничило поступление в страну необходимых товаров, включая промышленное оборудование. Протекционизм в разных его видах становится нормой внешнеторговой политики Буэнос-Айреса. К этому следует добавить вынужденный уход Аргентины с мирового кредитного рынка, поскольку против страны не прекращалось судебное преследование со стороны инвесторов, пострадавших в результате дефолта (так называемые hold-outs).
Бывший министр экономики Мартин Лусто, используя известную идею американского ученого Гари Маркуса, определил тогдашнее экономическое состояние Аргентины словом «kluge», что в переводе с английского означает несовершенную и неуклюжую конструкцию, собранную «на коленке» и управляемую в ручном режиме. C точки зрения экс-министра, перонистское правительство взяло на вооружение ручное управление экономикой, что привело к принятию близоруких решений, затрагивающих не суть проблемы, а ее отдельные проявления [19]. Так, в основе внешнеторговых трудностей Аргентины лежало падение конкурентоспособности национальных предприятий. Но ограничение импорта (для снижения иностранной конкуренции) лишало местные предприятия возможности модернизировать производство, консервировало их техническое отставание. Подобных примеров можно привести немало.
Таким образом, основными рисками для Аргентины в середине второго десятилетия XXI в. стали радикальное ухудшение бюджетно-финансовой ситуации и вползание экономики в стагфляцию (сочетание высокой инфляции и низких темпов роста), что вело к потере управляемости экономикой и дестабилизации внутренней социально-политической обстановки в стране. Закономерным итогом стало поражение кандидата перонистов на президентских выборах 2015 г.
Третье электоральное поражение перонистов
17 октября 2019 г. исполнилось 74 года с первой победы на выборах 1945 г. Хустисиалистской (перонистской) партии (ХП). Все это время перонисты остаются главной политической силой Аргентины, управлявшей страной в течение тридцати шести с половиной лет (а если точнее - 13340 дней) [21]. Помимо основателя ХП Хуана Доминго Перона, трижды избиравшегося на пост президента[2], выдвиженцы перонистов побеждали на демократических выборах после восстановления демократии[3] пять раз – в 1989, 1995, 2003, 2007 и 2011 гг., причем каждый из них завершал свой мандат в положенный срок. Президенты Карлос Менем и Кристина Фернандес де Киршнер отработали по две полные каденции, разрешенные конституцией.
Можно выделить три длительных «перонистских периода» в истории страны: два первых президентства самого Х. Д. Перона сроком в девять с половиной лет, президентство К. Менема в десять с половиной лет и четы Киршнеров, управлявших Аргентиной двенадцать с половиной лет. Кроме того, были два коротких и конвульсивных периода пребывания перонистов у власти – во время третьего президентства Х. Д. Перона и его супруги Исабель Перон (два с половиной года), а также во время кризиса 2001-2003 гг., когда в течение полутора лет сменилось четыре временных президента[4]. В то же время президенты Рауль Альфонсин и Фернандо де ла Руа, избиравшиеся от политического конкурента ХП – партии Гражданский радикальный союз, были вынуждены преждевременно уйти в отставку на фоне ухудшения экономической и социальной ситуации [6]. Поэтому неудивительно, что у политических сил, находившихся в оппозиции ХП, и у аргентинского электората сформировался «синдром непобедимости перонизма».
Однако в 2015 г. перонисты, возглавлявшие проправительственный альянс «Фронт за победу», проиграли выборы представителю оппозиции, мэру Буэнос-Айреса и лидеру избирательного блока «За перемены» Маурисио Макри (см. таблицу 2). Таким образом в 2015 г. было зафиксировано третье электоральное поражение перонистов, главными причинами которого оказались «разброд и шатания» в самой партии, раздробленной и погрязшей во внутренних разборках, и тяжелое состояние национальной экономики. Поскольку аргентинский избиратель в XXI столетии стал более прагматичным и голосует не «сердцем» и не «идеологией», а «карманом» и «кошельком», ориентируясь на уровень своего личного благосостояния, перонисты были наказаны за свои неудачные эксперименты на экономическом поприще.
Таблица 2
Итоги президентских выборов 2015 г. в Аргентине
Кандидаты на пост президента и вице-президента | Избирательный альянс | Голоса избирателей, % |
ИТОГИ ПЕРВОГО ТУРА 25 ОКТЯБРЯ 2015 Г. |
Даниэль Сиоли – Карлос Саннини | Фронт за победу | 37,08 |
Маурисио Макри – Габриэла Микетти | За перемены | 34,15 |
ИТОГИ ВТОРОГО ТУРА 22 НОЯБРЯ 2015 Г. |
Маурисио Макри – Габриэла Микетти | За перемены | 51,34 |
Даниэль Сиоли – Карлос Саннини | Фронт за победу | 48,66 |
Источник: [15].
В первом туре, с отрывом в 2,93% вперед вышла проправительственная пара кандидатов во главе с губернатором крупнейшего избирательного округа, в котором проживает около 40% электората, – провинции Буэнос-Айрес Даниэль Сиоли. Оппозиционная коалиция «За перемены» стала участницей проводившегося впервые в аргентинской истории второго тура. Победил на выборах М. Макри, занявший 10 декабря пост президента [7].
Перед новым главой государства встала сложнейшая задача очистить «авгиевы конюшни», оставленные предыдущей администрацией в финансово-экономической сфере. Новые власти оказались перед развилкой – либо провести «шоковую терапию» по неолиберальным рецептам, однажды уже принесшую временный положительный эффект при первом президентском мандате К. Менема (1989-1995 гг.), либо проводить постепенные реформы, направленные на устранение крупных просчетов предшественников и решение конъюнктурных и стратегических проблем. У макристов не было большинства в конгрессе, поддержки политических партий, гражданского общества, профсоюзных организаций, помощи международных структур и доверия инвесторов, что вынудило президента и правительство избрать второй путь.
Градуализм по-аргентински
Среди неотложных задач властям следовало в первую очередь «сбить» инфляцию, являющуюся одним из основных препятствий на пути восстановления хозяйственного роста. Для этого правительство должно было развязать (или разрубить) тугие узлы, образовавшиеся в экономике в период правления семьи Киршнеров. В том числе: устранить параллельный обменный курс песо, провоцировавший валютные спекуляции; урегулировать конфликт с hold-outs и получить доступ к международным кредитам на приемлемых условиях. Кроме того, существенно повысить тарифы на транспортные и коммунальные услуги, субсидируемые из бюджета; ослабить налоговую нагрузку на экспортеров и тем самым стимулировать их активность; обеспечить приток крупных производственных капиталовложений, включая иностранные; снизить бюджетный дефицит [4, С. 31-32].
Поскольку состояние дел не оставляло времени на раскачку, Макри приступил к корректировке экономической политики буквально в первые дни после вступления в должность. Уже 17 декабря 2015 г. был введен единый обменный курс песо, что сопровождалось его девальвацией на 30%. Тем самым выбивалась почва из-под ног валютных спекулянтов и повышалась конкурентоспособность аргентинских товаров и услуг на мировых рынках. Аргентинские экспортеры и импортеры выиграли и от снижения (или полной отмены) внешнеторговых налогов и резкого сокращения (с 19 тыс. до 1,4 тыс. наименований) списка товаров, импорт которых был ограничен. Повышение тарифов на газ, воду и электроэнергию в отдельных случаях достигало 300-500% [27].
Эти меры меры (например, абсолютно неизбежный рост тарифов) затрудняли решение поставленных стратегических задач: подавление инфляции и ускорение экономического роста.
Стремясь более уверенно управлять финансовыми рисками и создать условия для притока инвестиций и повышения деловой активности, правительство в кротчайшие сроки добилось урегулирования конфликта с hold-outs, что означало окончательный выход страны из дефолта через 15 лет после его объявления.
В конце сентября 2016 г. Центральный банк официально объявил о переходе к режиму таргетирования инфляции и установил следующие целевые параметры роста потребительских цен: 12-17% в 2017 г., 8-12% в 2018 г. и 5% в 2019 году [13]. Правительство таким образом посылало положительный сигнал бизнесу и стремилось вселить оптимизм в аргентинское общество. Вместе с тем, многие специалисты высказывали сомнения в том, что властям удастся достичь поставленных целей в намеченные сроки и таким образом «решить квадратуру инфляционного круга». Дальнейшие события подтвердили правоту этих экспертов.
В стремлении выбраться из кризисной ямы и «заделать образовавшиеся в экономике трещины» президент и правительство допустили две стратегические ошибки, повлекшие за собой фатальные последствия.
Первая – вслед за начальными решительными шагами в финансово-экономической области президент сделал выбор в пользу так называемой тактики градуализма – осуществления постепенных изменений, не способных решительно разорвать порочный круг накопившихся проблем. В данном случае свою роль сыграл внутриполитический фактор, поскольку, опасаясь (и не без оснований) резко негативной реакции общества, правительство предпочло «рубить хвост собаки по частям», вместо того чтобы в сжатые сроки последовательно и неуклонно провести радикальные институциональные и структурные реформы.
Вторая ошибка: Макри недооценил сложность экономического положения, не учел ряд факторов, в том числе психологического порядка. Так, несмотря на 12 лет попыток отмежеваться от неолиберальной стратегии 1990-х гг. и уменьшить роль доллара США в аргентинской экономике (политика Киршнеров), страна продолжала существовать в парадигме фактического бимонетаризма [22]. Как и прежде, аргентинцы рассматривали доллар в качестве самого надежного инструмента сбережения и накопления и при первой возможности приобретали его, способствуя снижению курса песо и разгоняя инфляцию. Особенно резко курс доллара возрастал в периоды экономических трудностей, когда инстинкт финансового самосохранения заставлял значительную часть населения перестраховываться и увеличивать закупку валюты.
Именно такая неблагоприятная макроэкономическая ситуация сложилась в конце 2017 и начале 2018 гг. Причин было несколько. Прежде всего, ключевой аграрный сектор поразила сильнейшая засуха, ставшая для официального Буэнос-Айреса настоящим «черным лебедем» – неожиданным негативным явлением, повлекшим за собой тяжелые последствия [11]. Несмотря на конъюнктурный рост мировых цен на аргентинские экспортные товары, поступления от их вывоза оказались значительно ниже ожиданий, в результате чего в 2017-2018 гг. во внешней торговле образовался дефицит порядка 12,3 млрд. долл., осложнивший и без того плачевное финансовое положение страны. Правительству не удалось радикально уменьшить первичный (без учета платежей по госдолгу) дефицит бюджета. Наконец, отрицательное воздействие на экономику Аргентины оказала внешнеторговая политика Трампа. Протекционистские решения Белого дома закрыли американский рынок для аргентинского биотоплива (важной статьи экспорта), а повышение таможенных пошлин на импорт в США стали и алюминия больно ударило по интересам аргентинских металлургов [1].
Все это подрывало усилия правительства по стабилизации социально-экономического положения и оживлению хозяйственного роста, ограничивало деловую активность бизнеса, который в массе своей занял выжидательную позицию и приостановил капиталовложения (так называемый принцип «wait and see» – «выжидай и наблюдай»). В международной прессе появились советы иностранным инвесторам «уносить ноги из Аргентины» [26]. Понятно, что алармистские заявления привносили в общественную атмосферу неуверенность в завтрашнем дне. Следствием лихорадочная скупка населением американской валюты. С начала мая до середины августа 2018 г. Аргентина пережила три периода экстремального спроса на доллары и резкого обесценения песо, в целом почти на 50%: с 21 до 31 песо за 1 долл. Критическая ситуация сложилась в мае, который стал «черным месяцем» аргентинских финансов. Несмотря на огромные усилия Центрального банка, выбросившего на рынок миллиарды долларов, ему не удалось остановить падение обменного курса песо и заблокировать раскручивание спирали инфляции.
Между надеждами на МВФ и крахом градуализма
Реальная угроза исчерпания собственных ресурсов вынудила Буэнос-Айрес в мае 2018 г. обратиться к МВФ с просьбой об открытии кредитной линии «standby» – выделении значительных денежных средств для покрытия кратковременных финансовых потребностей. Обращение Аргентины вызвало положительную реакцию директора-распорядителя МВФ Кристин Лагард, и уже в начале июня было объявлено о заключении соглашения с МВФ и еще рядом финансовых учреждений о предоставлении Аргентине финансовой помощи 55,65 млрд. долл., из которых 50 млрд. под 1,96 – 4,96% годовых (первый транш составил 15 млрд. долл.) предоставлял МВФ. Аргентинские власти получили три года отсрочки платежей по этому займу и приняли жесткие макроэкономические обязательства. В частности, они обязывались не только сократить первичный дефицит, но и сделать бюджет профицитным в 2021 г. Кроме того, Буэнос-Айрес обещал снизить инфляцию до 17% в 2019 г. и 9% в 2021-м [12]. Очевидно, что эти инфляционные ориентиры были заметно выше тех, который установил Центральный банк в 2016 г. при запуске политики таргетирования роста цен. Правительство явно проигрывало войну с инфляцией, что можно считать его крупной неудачей.
Договоренность с МВФ вызвала в аргентинском обществе крайне неоднозначную реакцию. Большая часть бизнес-сообщества восприняла помощь Фонда как предпосылку ослабления социально-экономической напряженности. Но с точки зрения многих аргентинцев (прежде всего, оппозиционно настроенных в отношении М. Макри), соглашение пополнило копилку шоков, в которой уже были обесценение песо и всплеск инфляции [20]. Такой подход объяснялся непростой историей взаимоотношений с МВФ. Первый займ «standby» был получен Аргентиной в 1957 г., и с тех пор страна неоднократно (вплоть до 2003 г.) обращалась за помощью к МВФ. Каждый раз предоставление кредитов сопровождалось требованиями к макроэкономической политике, соблюдение которых сужало суверенитет аргентинского государства в финансовой области и нередко ухудшало материальное положение значительной части населения. Подписав соглашение с МВФ, кабинет министров сделал весьма рискованный шаг, чреватый политическими осложнениями.
Приток в Аргентину кредитных ресурсов от международных финансовых организаций дал надежду на выход из кризиса. Но уже в первой половине августа 2018 г. стало ясно, что до устойчивого социально-экономического развития еще далеко. До минимального уровня снизился курс песо, и вновь заявила о себе инфляция, которую власти не могли сдерживать в целевых пределах. М. Макри признал, что по итогам года увеличится бедность, а рост потребительских цен превысит 30%, что было существенно выше прежних прогнозных оценок [25]. Это означало, что инфляционные ожидания аргентинцев остались на высоком уровне, а правительство не справилось с фундаментальной задачей подавления инфляции.
Финансово-экономические реалии конца 2018 и 2019 гг. окончательно опрокинули все правительственные обещания и прогнозы. Напомним, что М. Макри пришел к власти с обещанием провести структурные реформы и на этой платформе выправить макроэкономические дисбалансы, сократить госдолг, преодолеть изоляцию от мировых кредитных организаций и фондов, обеспечить приток в страну иностранных инвестиций, снизить налоговую нагрузку на бизнес, обуздать инфляцию и т.д.. В конечном счете, все получилось точно наоборот.
Таблица 3
Аргентина: ключевые макроэкономические показатели (2016–2019 гг.)
Показатель | 2016 | 2017 | 2018 | 2019 |
ВВП (изменение в %) | -2,1 | 2,7 | -2,5 | -3,1 |
Инвестиции в основной капитал (% ВВП) | 17,7 | 16,2 | 16,2 | - |
Прямые иностранные инвестиции (млрд долл.) | 1,5 | 10,4 | 10,1 | - |
Экспорт (товары, млрд долл.) | 57,9 | 58,4 | 61,6 | - |
Импорт (товары, млрд долл.) | 55,9 | 66,9 | 65,4 | - |
Безработица (%) | 8,5 | 8,4 | 9,2 | 10,1 |
Счет текущих операций (млрд долл.) | -15,1 | -31,6 | -27,5 | - |
Инфляция (%) | 38,5 | 25,0 | 47,1 | 56,8 |
Государственный долг (% ВВП) | 53,1 | 56,6 | 86,0 | - |
Внешнийдолг (млрд долл.) | 181,2 | 234,6 | 277,9 | 283,6 |
Валютныерезервы (млрд долл.) | 37,8 | 53,8 | 57,0 | 47,5 |
Доходы госбюджета (% ВВП) | 20,2 | 18,3 | 17,3 | - |
Расходы госбюджета (% ВВП) | 25,9 | 24,1 | 22,6 | - |
Дефицит госбюджета (% ВВП) | 5,7 | 5,8 | 5,3 | - |
Составленопо: [14; 17, P. 151, 156, 166].
Примечание: 2019 г. – оценка.
Как свидетельствует статистика (см. таблицу 3), за время президентства М. Макри госдолг вырос с 52,6 до 86 % ВВП, внешняя задолженность – со 167,4 до 283,6 млрд долл., дефицит бюджета – с 3,6 до 5,3% ВВП, инфляция подскочила с 27,5 до 56,8% (третье место в мире после Венесуэлы и Зимбабве), резко ухудшились показатели счета текущих операций, упали инвестиции в основной капитал. Налоги не сократились, зато возросла безработица, а из-за повышения тарифов на общественный транспорт и коммунальные услуги ощутимо снизились реальные доходы населения. Не оправдались надежды и на приток иностранного капитала: он, резко «просев» в 2016 г., затем не превышал максимальные данные 2012-2015 гг.
Не решил экономических проблем Аргентины и займ МВФ. По заявлению министра финансов Эрнана Лакунсы, почти все полученные средства (порядка 44 млрд долл. к началу октября 2019 г.) ушли на выплату процентов по долгам, поэтому реальный сектор аргентинской экономики дополнительных инвестиций не получил. Как отметил известный аргентинский аналитик Рикардо Киршбаум, «самая большая ставка в истории МВФ оказалась битой» [18]. Добавим, что битой оказалась и макроэкономическая политика правительства, не сумевшего справиться с копившимися годами застарелыми проблемами Аргентины.
Судьбоносный выбор
27 октября 2019 г. состоялись выборы президента. В тот же день избирались представители законодательной власти – Национального конгресса. По итогам выборов наполовину обновлялась палата депутатов (130 депутатов с мандатом на 4 года, и на треть верхняя палата – Сенат (24 сенатора с мандатом в 6 лет).
По Конституции 1994 г. выборы главы государства проводятся раз в четыре года в один/два тура. Кандидат в президенты обязан выбрать партнера по «президентской формуле», в связке с которым он идет на выборы. Кандидатура вице-президента имеет особое значение для электоральной игры и должна быть объявлена накануне «одновременных, открытых и обязательных первичных выборов» (так называемых праймериз) [9].
Проведенные 11 августа 2019 г. первичные выборы (праймериз) принесли победу кандидату от оппозиции, выдвинутому избирательным альянсом «Всеобщий фронт», экс-главе кабинета министров в годы президентства Н. Киршнера Альберто Фернандесу (47,7% голосов). Президенту М. Макри досталось лишь 32,1% голосов избирателей, остальные 20% распределились между еще четырьмя претендентами [24]. Такой результат оказался неожиданным для президента и правительства, комфортно выигравших промежуточные выборы в парламент в 2017 г. По мнению большинства экспертов, преодолеть этот разрыв в голосах в октябре и сохранить за собой пост президента М. Макри могло помочь только чудо. Почему оппозиции было критически важно преодолеть 45-процентный барьер на праймериз? Секрет кроется в правилах проведения президентских выборов.
По ним победу в первом туре одерживает связка кандидатов в президенты и вице-президенты, которая получает более 45% от числа действительных бюллетеней. Если первая связка получает не менее 40% голосов с отрывом в более чем 10 процентных пунктов от следующей пары, она также становится победителем. При невыполнении этих условий назначается второй тур между парами кандидатов, набравших наибольшее число голосов.
Результаты праймериз в августе 2019 г. создавали атмосферу заранее выигранной перонистами битвы. Так и произошло: в 2019 г., в отличие от 2015 г, второй тур не понадобился. Победу в президентской гонке одержала коалиция «Всеобщий фронт» с ХП в качестве основной политической силы (см. таблицу 4).
Таблица 4
Итоги президентских выборов в Аргентине 27 октября 2019 г.
Кандидаты на пост президента и вице-президента | Избирательный альянс | Голоса избирателей, % |
Альберто Фернандес – Кристина Фернандес де Киршнер | Всеобщий фронт | 48,24 |
Маурисио Макри – Мигель Анхель Пичетто | Вместе за перемены | 40,28 |
Источник: [16].
Таким образом, после четырехлетнего перерыва к власти вернулись перонисты. Им оказали доверие в основном нижние слои городского среднего класса, а также жители беднейших провинций, разочарованные экономической политикой М. Макри и его правительства. Не последнюю роль в победе сыграло выдвижение на пост вице-президента К. Фернандес де Киршнер, сохранившей политическое влияние и сумевшей соединить, пусть и не полностью, разъединенные фракции ХП в предвыборным блоке.
Проправительственный альянс «Вместе за перемены» потерпел поражение. Результат праймериз 2019 г. был улучшен, но этого оказалось недостаточно для борьбы с объединенным и искушенным соперником. Несмотря на уход от власти, М. Макри претендует на роль лидера оппозиции. Его безусловной заслугой является тот факт, что он и его правительство смогли доработать до окончания срока полномочий (с 1928 г. ни одному президенту-неперонисту не удалось завершить свой мандат), несмотря на турбулентную ситуацию после праймериз и сложный транзитный период между выборами 27 октября и передачей атрибутов власти новому президенту 10 декабря 2019 г.
* * *
Логика исторического развития подвела Аргентину к судьбоносному выбору. С 1983 г. (после окончания периода военных диктатур) страна идет по пути демократического развития. В политическом плане аргентинское общество добилось успехов: функционирует механизм смены власти путем выборов, отрегулирован электоральный процесс, выполняются требования Основного закона и конституционные нормы, налажена работа законодательной и судебной властей, большую роль в политической жизни играет независимая пресса [23]. Основной недостаток аргентинской политической системы коренится в преувеличенной роли главы государства и зависимости целой нации от явных предпочтений и скрытых намерений очередного лидера.
Многолетний опыт правления перонистов не подтверждает распространенный тезис о том, что только они могут управлять Аргентиной. Итоги их правления в экономической сфере неутешительны, а методы и взгляды – архаичны. Президентство Х. Д. Перона завершилось в 1955 г. военным путчем, правление К. Менема, начавшись «за здравие», закончилось беспрецедентным по размаху и последствиям кризисом, К. Фернандес де Киршнер оставила экономику в столь удручающем состоянии, что следующему правительству не хватило четырех лет для исправления тактических промахов и стратегических просчетов. Сможет ли оправдать чаяния аргентинского электората и вывести Аргентину на путь устойчивого развития, как обещал, новый президент Альберто Фернандес? Это покажет время.
Литература
- Яковлев П. П. Аргентинская сталь в ловушке глобализации // Металлы Евразии. 2018. № 4.
- Яковлев П. П. Перед вызовами времени. Циклы модернизации и кризисы в Аргентине. М.: Прогресс-Традиция, 2010.
- Яковлев П. П. Хроническая болезнь аргентинской экономики // Латинская Америка, 2018. № 10.
- Яковлева Н. М., Яковлев П. П. Аргентина как стратегический партнер России. М.: ИЛА РАН, 2017.
- Яковлева Н. М., Яковлев П. П. Аргентина: модель развития в полосе испытаний // Год планеты: ежегодник / ИМЭМО РАН. – М.: Идея-Пресс. 2012.
- Яковлева Н. М. Аргентина // Латинская Америка: испытания демократии (под ред. М.Л. Чумаковой). В 2-х т. М.: ИЛА РАН, 2009. Том 2.
- Яковлева Н. М.Аргентина: переход к “старой норме”. Итоги президентских выборов 2015 г. // Латинская Америка. 2016. № 2.
- Яковлева Н. М. Аргентинская модель посткризисного развития // Мировая экономика и международные отношения. 2014. № 2.
- Яковлева Н. М.Итоги президентских выборов в Аргентине // Перспективы. 2011. 08.11. – http://www.perspektivy.info/oykumena/amerika/itogi_prezidentskih_vyborov_v_argentine_2011-11-08.htm (дата обращения 12.10.2019).
- Яковлева Н. М. Латинская Америка: президентская власть и оппозиция в XXI веке // Контуры глобальных трансформаций. Партийно-политические системы в современном мире. 2018. № 3.
- Arbia C. Los 7 efectos que generará en la economía la peor sequía de los últimos 44 años en la Argentina – https://www.infobae.com/economia/2018/02/28/ (датаобращения 13.09.2019).
- Argentina logra 55650 millones de dólares del FMI y otras entidades para evitar una crisis // ABC. Madrid. 2018. 08.06.
- BCRA. Comunicado de política monetaria. BuenosAires. 2016. 27.09. – http://www.bcra.gob.ar/ (дата обращения 12.10.2019).
- CEPAL. Estudio Económico de América Latina y el Caribe. 2019. – https://repositorio.cepal.org/bitstream/handle/11362/44674/218/EEE2019_Argentina_es.pdf (дата обращения 15.10.2019).
- Dirección Nacional Electoral. –http://elecciones.gob.ar/admin/ckfinder/userfiles/files/P_V__DEFINITIVO%20x%20Distrito_GRALES_%202015_WEB.pdf (датаобращения 22.09.2019).
- Elecciones 2019: Terminó el escrutinio definitivo en todo el país. Clarín. Buenos Aires. –https://www.clarin.com/politica/termino-escrutinio-definitivo-provincias-diferencia-oficial-alberto-fernandez-mauricio-macri_0_ohzsn9eu.html(датаобращения 05.11.2019).
- IMF. World Economic Outlook, October 2019. Global Manufacturing Down turn, Rising Trade Barriers. Washington D. C., 2019.
- Kirschbaum R. The Resurrection of Cristina Fernandez de Kirchner. How Argentina’s Economic Crisis Powered a Populist Revival. 2019. 22.10. – https://www.foreignaffairs.com/articles/argentina/2022-10-22/ (датаобращения 01.11.2019).
- Lousteau M. Argentina: la economía “kluge” // La Nación. Buenos Aires. 2012. 30.05.
- Mander B., Ratibone J. P. Los argentinos, en ‘shock’ tras la petición de ayuda al FMI // Expansión. Madrid. 2018. 10.05.
- Mendelevich P.El peronismo, siempre listo para recuperar el poder // La Nación. 2019. 28.10.
- Morales Solá J. El país no abandonó el bimonetarismo de la época de Menem // La Nación. 2018. 02.05.
- Novaro M. (comp.). Peronismo y democracia. Historia y perspectivas de una relación compleja. Buenos Aires: Edhasa. 2014.
- PASO 2019: los resultados de las elecciones en todo el país // Clarín. – https://www.clarin.com/politica/paso-2019-resultados-pais_0_yUnJ0UKA4.html (датаобращения 20.08.2019).
- Presidente argentino admite un aumento de la pobreza en los últimos meses tras devaluación // América Economía. 2018. 17.08. – https://www.americaeconomia.com/ (датаобращения 29.10.2019).
- Rapoza K. It Might Be Time To Get Out Of Argentina. 2018. 03.05. – https://www.forbes.com/sites/kenrapoza/ (дата обращения 21.10.2019).
Rebosio A.Macri da un giro a la economía al inicio de su mandato // El País. Madrid, 03.01.2016.
[1] Перонистами в Аргентине называют политиков, принадлежащих к Хустисиалистской партии (ХП) (от испан. justicia – справедливость). Партия была институционально оформлена на учредительном съезде в 1947 г., лидер партии до 1974 г. – Хуан Доминго Перон. Неофициальное название партии – перонистская.
[2] Первое президентство Х. Д. Перона – 1946-1952 гг., второе – 1952-1955 гг., третье – 1973-1974 гг. Скончался он в июле 1974 г.; обязанности президента перешли к вице-президенту Исабель Марии Эстеле Мартинес де Перон, которая была отстранена от должности в результате военного переворота в 1976 г.
[3]После поражения в Фолклендской (Мальвинской) войне военная хунта была вынуждена объявить о проведении всеобщих выборов, которые состоялись 30 октября 1983 г. Президентом был избран Рауль Альфонсин, вступивший в должность 10 декабря того же года. В аргентинской историографии эту дату считают началом периода «восстановления демократии».Ушел в отставку в 1989 г.
[4] После отставки Фернандо де ля Руа за десять дней (с 21 по 31декабря 2001 г.) сменилось три временных президента. 1 января 2002 г. парламент назначил президентом Эдуардо Дуальде, который передал бразды правления избранному главе государства Нестору Киршнеру 25 мая 2003 г.
Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
7
У Вас телефон все время занят, перезвоните как будет время. 8(953)367-35-45 Максим