Статья подготовлена за счет гранта Российского фонда фундаментальных исследований (проект №19-010-00107 “Пределы самостоятельности Вишеградской группы в ЕС: выбор национальных стратегий, реакция на общеевропейские вызовы, развитие связей с РФ”) в ИМЭМО имени Е.М. Примакова РАН.
1 мая этого года исполнилось 15 лет вступления вышеградских стран (Венгрии, Словакии, Чехии и Польши) в ЕС. Членство в Евросоюзе преобразило их политическую жизнь, общественно-политический дискурс и партийные системы. С другой стороны, Вышеградские страны существенно изменили Европарламент и жизнь самого ЕС.
Вышеград – это неформальное объединение для защиты интересов стран-участниц в отношениях с внешними игроками, в основном с ЕС. Основная тематика координации усилий Вышеградских стран – бюджет и структурные фонды Евросоюза [2]. Как менялась идейно-политическая жизнь этих стран накануне и после вступления в ЕС?
Польша
После установления Третьей Речи Посполитой и демонтажа польской народной республики (ПНР) в 1989 г. в стране установилась многопартийная система с доминированием двух политических сил (так называемая, 2,5-партийная система). Тогда этими силами были «Союз демократических левых сил» (СДЛС) и «Избирательная акция Солидарности»: демократические левоцентристская и правоцентристская силы.
По итогам выборов 1991 и 1993 гг. доминирование СДЛС и «Избирательной акции Солидарности» не было явным из-за популярности большого количества партий и объединений, характерный для молодой политической системы. В 1997 г. ситуация с доминированием СДЛС и «Избирательной акции Солидарности» повторилась.
Важным в истории партийно-политической системы Польши стал 2001 г., когда прекратила существование «Избирательная акция Солидарности» и, во многом на ее базе, были созданы две партии, которые определяют польскую политику и по сей день, – Гражданская платформа (ГП) и Право и Справедливость (ПиС). По итогам выборов 2001 г. в Сейме на протяжении одной легислатуры сложилась система с доминированием лишь СДЛС (1,5-партийная система), что можно объяснить еще только формированием устойчивой поддержки двух новых партий. Но с выборов 2005 г., первых после вступления в ЕС, 2,5-партийная система восстановилась, на этот раз с доминированием Гражданской платформы и «Права и справедливости». Она существует и по сей день.
Изменения партийно-политической системы Польши после 2001 г. объясняются тем, что 1990-е гг. являлись периодом политической трансформации. Ведущие политические силы – СДЛС и Избирательная акция Солидарности - были антикоммунистическими массовыми партиями, в каждую из которых входили множество фракций. Так, «Избирательная акция Солидарности» включала в себя как либералов, так и католических консерваторов и национал-консерваторов. В СДЛС входили как социальные консерваторы, так и демократические левые. Это предопределило распад данных политических сил и формирование новых партий, более консолидированных и менее фракционных.
Так, либеральные сторонники «Избирательной акции Солидарности» перешли к «Гражданской платформе», а консервативные – к «Праву и Справедливости».
В 2001 г. СДЛС показал свой лучший результат на выборах в польский Сейм – 41 %. Но вместе с развитием ГП и ПиС начался период ослабления СДЛС и затухания левых политических сил. В 2005 и 2007 гг. СДЛС получил лишь около 12 % голосов, в 2011 г. – около 8 %, а в 2015 г. и вовсе не прошел в Сейм.
Левые идеи в Польше скатились в популистский и консервативный спектр: либо к умеренным евроскептикам – ПиС, либо к более радикальным евроскептикам – «Самообороне». В нынешнем составе польского парламента ни левые, ни лево-центристы не представлены.
Основная линия разлома между ГП и ПиС - дихотомия либерализм, прогрессизм vs консерватизм и традиционализм.
Появление новых политических партий в 2001 г. объясняется как окончанием трансформационного периода, так и тем, что консенсус по вопросу вступления страны в НАТО и сближения с ЕС к тому времени уже состоялся. Хотя референдум по вопросу членства в Евросоюзе прошел в Польше в 2003 г., его результат был уже предопределен. В 2003 г. 78 % поляков проголосовали за вступление в ЕС.
Таким образом, две новые политические силы Польши – ГП и ПиС – изначально формировались с учетом европейского фактора. Обе выступают за существование ЕЕС и участие в нем Польши. Но, если ГП является полностью проевропейской силой, то ПиС – мягкими евроскептиками, выступающими за развитие европейской интеграции, только если это явно отвечает польским интересам. Так, ПиС поддерживает развитие Общей внешней политики и политики безопасности (ОВПБ) Евросоюза и даже развития интеграции в оборонной сфере, но выступает против развития интеграции по федералистскому пути.
После присоединения к ЕС в Польше стали появляться новые партии, которые в условиях доминирования ГП и ПиС не играют большой роли. Их появление связано с различными политическими и коррупционными скандалами, когда от ГП отделялась часть такого же либерального и проевропейского электората, требующего обновления элиты.
В 2015 г. впервые в польской постсоциалистической истории одна партия смогла сформировать правительство без создания коалиции. Победить ПиС позволил традиционный для нее сплав социально-популистской и националистической риторики. Но при этом ПиС и ее избиратели не являются противниками членства Польши в ЕС.
Жесткие евроскептики в Польше слабы. Это, например, «Кукиз 15». Их доля в Сейме - около 10 %. Поддержка ЕС и членства Польши в нем находится, по данным разных опросов, на уровне 80 %. В январе 2018 г. поддержка поляками членства их страны в ЕС, по исследованиям CBOS, составляла 92 %.
Сейчас основное разделение между сторонниками ГП и ПиС проходит не по линии евроскептицизм – еврооптимизм, а по линии демократия – популизм. Это разделение характерно не только для двух основных политических партий, но и для двух групп партий – прогрессивно-демократического направления (ГП, Польская крестьянская партия, «Союз европейских демократов» (СЕД), «Новочесна», «Сейчас») и популистского (ПиС, «Согласие», «Солидарная Польша» (СП), Республиканская партия (РП), «Кукиз 15»).
Такое разделение обусловило формирование партийных коалиций. После выборов 2015 г. национал-популистские силы Польши образовали коалицию «Объединенные правые», в которую вошли ПиС, «Согласие», СП и «Правое крыло республики» (ПКР). Для борьбы на местных выборах 2018 г. ГП и «Новочесна» образовали «Гражданскую коалицию». Также в Сейме действует общая фракция ПКП и СЕД.
Волна образования новых политических партий и, соответственно, размывание традиционного политического спектра, тяготение к простой многопартийной системе, а также формирование широких коалиций обусловлены тем, что общество устало от старых элит, представляющих доминирующий польские политические партии – ГП и ПиС. При этом основные политические идеи ГП и ПиС остаются такими же для их партнеров по коалиции/оппозиции.
Таким образом, мы можем наблюдать становление блоковости партийной системы Польши.
Консенсус относительно членства в ЕС и даже развития европейской интеграции по основным направлениям сопровождается существенным расколом общества относительно базовых ценностей. Некоторые польские наблюдатели называют эту ситуацию «новой гражданской войной».
Раскол проходит по линии поддержки/неприятия политики правительства ПиС, характеризующейся антидемократическими тенденциями. Судебная реформа 2015 г. нивелировала независимость судебной власти. Некоторые польские наблюдатели отмечают наступление на свободу СМИ. В сфере госуправления, СМИ с государственным участием, государственных вузах и исследовательских учреждениях Польши после прихода к власти ПиС произошла смена руководства. Этот процесс сравним со сменой элит после краха ПНР. Новое правительство пыталось ограничить право женщин на аборты и было замечено в стремлении умалчивать о холокосте на территории Польши.
Эти шаги вызвали недовольство прогрессивной части польского общества. В Брюсселе обсуждалось введение санкций в отношении Польши за отход от демократических норм, обязательных для членов ЕС. Ситуация такого рода стала первой в истории евроинтеграции.
Многие исследователи говорят о существовании территориально-политического разделения страны на «Польшу 1» и «Польшу 2». «Польша 1» голосует преимущественно за ГП, является сторонником прогрессивных, проевропейских и либеральных ценностей. Территориально это северные, западные и юго-западные районы страны, в той части, которая входила в состав Германской империи. «Польша 2» поддерживает преимущественно ПиС, симпатизирует национальным и консервативным идеям и находится на территории, входившей в состав Российской империи. По организации пространства и плотности железных дорог «Польша 1» и «Польша 2» также отличаются друг от друга. В 1990-е гг. «Польша 1» преимущественно поддерживала СДЛС, а «Польша 2» - «Избирательную акцию Солидарности» и Польскую крестьянскую партию.
После 1944 – 1945 гг. в «Польше 1» произошло значительное замещение населения: немцы были изгнаны, а в эти районы переселялись поляки из Западной Украины, чего не было в «Польше 2». Тем не менее, организация пространства и структурные преимущества «Польши 1» оказались более значимым фактором в деле формирования политических предпочтений. Некоторые наблюдатели склонны видеть в разделении на «Польшу 1» и «Польшу 2» разделение не регионов, а политических предпочтений крупных и средних городов, с одной стороны, и сельской местности и малых городов, с другой.
На примере Польши и Германии видно, что популистов и евроскептиков поддерживают структурно слабые регионы. В Германии их поддержка выше в бывшей ГДР.
Чехия
Партийная система Чехии продолжает проходить период динамичного становления. Первые выборы в парламент после разделения Чехословакии прошли в 1996 г. На протяжении полутора десятилетий до 2010 г. в Чехии существовала система с двумя доминирующими партиями (так называемая 2,5-система). В период формирования партийной системы независимой Чехии и вступления страны в ЕС ведущими политическими силами были Чешская социал-демократическая партия (ЧСДП) и либерально-консервативная Гражданская демократическая партия (ГДС).
Обе партии были массовыми. Они объединяли широкие слои общества на базе широкого демократического движения. Обе считали важнейшим условием демократизации и постсоциалистической трансформации вступление в западные институты, в частности, в ЕС. Завершение основного этапа постсоциалистической трансформации и получение членства в Евросоюзе предопределило то, что с 2010 г. доминирование этих политических сил завершилось.
В отличие от Польши, в которой доминировавшие на этапе постсоциалистической трансформации СДЛС и «Избирательная акция Солидарности» ушли в небытие, ЧСДП и ГДС перестали быть доминирующими политическими силами, но продолжают оставаться действующими парламентскими партиями. Дело в том, что СДЛС и «Избирательная акция Солидарности» были объединениями политических сил, слишком разных, чтобы продолжать успешное сосуществование после завершения трансформационного периода. ЧСДП и ГДС являются более цельными партиями, хотя и они потеряли в поддержке после завершения трансформационного периода и вступления в ЕС.
В 2010 г. в чешском парламенте установилась простая многопартийная система без доминирования какой-либо политической силы. Выборы в нижнюю палату в 2013 г. также отвечали этой тенденции. Способствовало установлению простой многопартийной системы появление новых политических партий – TOP 09 и «Партии пиратов» в 2009 г., ANO 2011 в 2011 г. и «Свободы и прямой демократии» (СПД) в 2015 г.
Но по итогам выборов 2017 г. образовалась так называемая 1,5-партийная система с доминированием либеральной партии ANO 2011.
Волна образования новых партий, начиная с 2009 г., в Польше и Чехии – процесс, имеющий общие причины для обеих стран. Одной из них является разочарование в старых партиях и антиэлитные настроения. При этом среди новых партий преобладают проевропейские.
Словакия
До 1998 г. в партийной системе независимой Словакии доминировала «Народная партия – Движение за демократическую Словакию» (НП-ДДС), что обуславливало существование 1,5-партийной системы. В период 1998 – 2006 гг. популярность НП-ДДС снижалась, и в стране в тот период существовала простая многопартийная система.
Трансформация партийно-политической системы Словакии началась сразу после вступления страны в ЕС в 2004 г., что проявилось уже в результатах парламентских выборов 2006 г. Во-первых, произошло укрепление позиций партии «Курс – социальная демократия». С2006 г. социал-демократы стабильно получают в парламенте более 29 % мест, что делает их заметно сильнее других партий, а словацкую партийную систему можно снова считать 1,5-партийной.
Во-вторых, ослабление позиций других партий европейского политического мейнстрима. Так, НП-ДДС, входившая в «Альянс либералов и демократов за Европу», постепенно теряла свои позиции и была распущена в 2014 г. Также после 2006 г. свои позиции теряли Христианское демократическое движение (ХДД) и «Словацкий демократический и христианский союз – Демократическая партия» (СДХС-ДП), которые входят в Европейскую народную партию (ЕНП). С 2010 по 2016 гг. представительство словацких партий либеральной правоцентристской направленности в Национальном Совете снизилась с 35 до 8 %.
В-третьих, усиление националистических и популистских партий. Оно имело место лишь в последние годы. По итогам выборов в Национальный Совет 2016 г. три партии националистического толка получили в совокупности 23 % голосов. Помимо Словацкой национальной партии (СНП), основанной в 1989 г., участвовали новые националистические объединения – «Народная партия – наша Словакия» (НП-НС), образованная в 2010 г., и партия «Мы - семья», созданная в 2015 г.
Характерная для Польши и Чехии волна образования новых политических партий не обошла стороной и Словакию. Это был период сменяющих друг друга кризисов Евросоюза: финансово-экономического, долгового и миграционного. За шесть лет, с 2009 по 2015 гг., в Словакии появляются шесть новых политических партий: мейнстримовская партия венгерского меньшинства «Мост», умеренные либеральные евроскептики «Свобода и Солидарность» (СиС), «Обычные люди и независимые личности» (ОЛАНО), «Новое большинство» (НБ), а также националистические партии НП-НС и «Мы - семья». Все эти партии успешно вошли в Национальный Совет, обновив партийно-политический ландшафт страны.
В 2018 г. в Словакии произошел политический кризис [3], в результате которого Р. Фицо, который был премьером с 2012 г., а также председателем ведущей политической силы страны «Курс - СД», ушел в отставку с поста главы правительства. Причиной стало убийство в феврале 2018 г. словацкого журналиста Яна Куциака, который получил известность благодаря антикоррупционным расследованиям. В одном из них фигурировали политики правящей партии, в том числе и советники премьер-министра Фицо. После убийства эти советники ушли в отставку, также по этическим соображениям свои посты покинули министры внутренних дел и культуры. В марте в стране прошли многочисленные акции протеста с требованиями отставки премьера Фицо. Тогдашний президент А. Киска поддержал протестующих и выступил с инициативой досрочных парламентских выборов. Компромиссом стал уход в отставку с поста премьер-министра Р. Фицо и сохранение правящей коалиции без досрочных выборов.
Характерный для всех Вышеградских стран тренд последних лет – появление новых политических сил – нашел свое отражение также в избрании президентом Словакии в 2019 г. Зузаны Чапутовой, представительницы новой либеральной проевропейской партии «Прогрессивная Словакия» (ПС) [1].
Венгрия
В партийно-политической системе Венгрии прослеживается четкое разграничение демократических партий мейнстрима и националистических сил. Именно так, в отличие, например, от Словакии, формируется коалиционное правительство. Силы мейнстрима и популисты в Венгрии не образуют коалиций друг с другом. В период окончательной подготовки к вступлению в ЕС и первых лет членства в Евросоюзе у власти находилась проевропейская коалиция Венгерской социалистической партии (ВСП) и «Альянса свободных демократов – Венгерской либеральной партии» (АСД - ВЛП) (2002 – 2009 гг.). С 2010 г. во власти в Венгрии пребывает коалиция популистов и умеренных евроскептиков – партий Фидес и Христианско-демократической народной партии (ХДНП). Эти партии заключили соглашении о постоянной коалиции в 1998 г.
С 1998 по 2010 гг. в Венгрии была партийная система с двумя доминирующими силами – Фидес и ВСП. Однако с 2010 г. в стране утвердилась 1,5-партийная система с доминированием Фидес. Подобно другим странам Вышеградской группы, в начале 2010-х гг. наблюдается усиление евроскептических сил при некотором ослаблении проевропейских сил политического мейнстрима.
В 2011 г. прекратила существование партия Венгерский демократический форум (ВДФ), а в 2013 г. была распущена АСД – ВЛП. С 2010 г. в Национальную ассамблею уверенно проходит ультра-националистическая партия Йоббик.
Уникальное положение среди политических партий всех Вишеградских стран занимает партия Фидес - единственная доминирующая сила в Венгрии с 2010 г. Оппозиция слаба, что позволяет коалиции Фидес и ХДНП править, не оглядываясь на нее.
С середины 1990-х гг., Фидес постепенно эволюционировал от либерально-консервативной партии к национал-консервативной и популистской. В 2000 г. Фидес перешел из либерального «Альянса либералов и демократов за Европу» (АЛДЕ) в консервативную Европейскую народную партию (ЕНП). Но, вернувшись во власть в 2010 г. ,партия начала проводить антилиберальные реформы и откатываться к евроскептицизму и националистическому консерватизму. Таким образом, Фидес стала совершенно чуждой проевропейской ЕНП (в марте 2019 г. членство Фидес в ЕНП было заморожено).
Европейский парламент
Вступление Вышеградских стран в ЕС повлияло на партийно-политическую систему всего Евросоюза. Места в Европейском парламенте распределяются между странами-членами ЕС пропорционально численности их населения. Вышеградские страны имеют в Европарламенте около 15 % мест.
Впервые политические силы стран новой Европы вошли в Европейский парламент в 2004 г. На первых выборах в Европарламент для Вышеградских стран во всех государствах наилучшие результаты показали партии, входившие в ЕНП. Тогда вышеградские государства усилили позиции сил мейнстрима (ЕНП, социал-демократов и АЛДЕ).
В 2009 г., поддержка сил мейнстрима в Вышеградских странах продолжилась, но уже не столь выраженно. Помимо них, благодаря партиям Вышеградских стран усилили позиции не-аффилированные партии. Эта тенденция повторилась на выборах в Европарламент 2014 г., когда, помимо сил мейнстрима, усилилась умеренно евроскептическая фракция «Европейских консерваторов и реформистов». Это произошло в основном за счет роста поддержки польской партии «Право и справедливость» .
Отдельного внимания заслуживает история создания «Альянса консерваторов и реформистов» и ее фракции ЕКР в Европейском парламенте. После выборов 2009 г. консервативное и софт-евроскептическое крыло в Европейской народной партии отделилось от нее и образовало собственную фракцию ЕКР, а затем и «Альянс консерваторов и реформистов». Основу этого крыла в ЕНП составляли британские тори, но они не смогли бы образовать стабильную фракцию в Европейском парламенте без поддержки «Права и справедливости». Помимо польской партии, в ЕКР входят словацкие «Свобода и солидарность», ОЛАНО и «Новое большинство». Значимую роль в становлении ЕКР сыграли чешские политики Я. Захадрил, М. Тополанек и их Гражданская демократическая партия.
В 2009 – 2014 гг. ЕКР были четвертой по численности фракцией в Европарламенте. После выборов 2014 г. ЕКР улучшили свое представительство и стали третьей после ЕНП и социал-демократов . По итогам выборов в Европарламент 2019 г. ЕКР не усилил свои позиции и даже уступил новой националистической фракции «Идентичность и демократия» (ИД) позиции ведущей оппозиционной силы. Это произошло, однако, не из-за результатов умеренных евроскептиков в Вышеградских странах (они улучшили свои позиции), а по причине провала британских консерваторов. Провал тори и возможный брекзит, а также вероятное вхождение в состав ЕКР венгерской партии Фидес приведет к усилению партий из Вышеградских стран в ЕКР и превращение этой фракции в субрегиональную.
***
Во всех Вышеградских странах сразу после восстановления демократических режимов на рубеже 1980-х – 1990-х гг. сложился консенсус относительно вступления в ЕС и НАТО, которые воспринимались населением и политическими элитами этих стран как возвращение в Европу.
После вступления в ЕС в 2004 г., а особенно – после вступления Евросоюза в полосу кризисов в 2008 г. (финансово-экономический, долговой, миграционный) в странах Вышеградской группы стали укрепляться евроскептические силы. Важны некоторые особенности этого процесса [4].
Во-первых, евроскептицизм во всех странах Вышеградской группы носит умеренный характер [5]. Он не ставит под сомнение членство своих стран в ЕС, но выступает за сохранение национального суверенитета в значительной части сфер политики. Для ПиС и Фидес националистическая и традиционалистская проблематика направлены против либеральных ценностей, «брюссельской бюрократии» и федералистского подхода в европейской интеграции. Вышеградские страны, не вступившие в еврозону, - Польша, Чехия и Венгрия, - декларируют свое обязательное присоединение к ней, но только после достижения экономических показателей, позволяющих развиваться и в зоне евро.
Во-вторых, в Вышеградской странах дальнейшее наступление популизма и евроскептицизма встречает сильную оппозицию. Во них наблюдается всплеск создания новых партий, значительная часть которых - проевропейские. После прихода к власти в Польше «Права и справедливости» в стране стали проходить многотысячные демонстрации против реакционного и националистического курса нового правительства. На президентских выборах в Словакии в 2014 и 2019 гг. умеренные проевропейские кандидаты проигрывали радикально проевропейским, которым не устраивало соглашательство с умеренными евроскептиками.
Среди новых политических партий, создаваемых после 2008 года, были как умеренные и радикальные евроскептики, так и еврооптимисты; как популисты националистического толка, так и популисты левого толка и партии европейского мейнстрима. Это обновление партийного ландшафта было следствием анти-элитных настроений: общества Вышеградских стран разочарованы не только в старых проевропейских, но и в евроскептических элитах. Как показывает пример Словакии, значительная часть населения защиту от популизма и коррупции видит в укреплении европейский интеграции, либеральных и демократических ценностей. Это свидетельствует о поляризации обществ Вышеградских стран.
Политические же элиты жестко разделены в Польше и в Венгрии и относительно слабо в Словакии и Чехии. Чешские и словацкие силы европейского политического мейнстрима готовы сотрудничать с умеренными евроскептиками и популистами, а польские и венгерские проевропейские партии находятся в непримиримой оппозиции популистам.
Эта особенность проявляется в развитии блоковости партийных систем Польши и Венгрии. Блоковость означает создание устойчивых коалиционных и договорных связей между партиями, которые не меняются каждый электоральный цикл. Примеры - «Гражданская коалиция» (для выборов в Европейский парламент 2019 г. – «Европейская коалиция») и «Объединенные правые» в Польше и блок Фидес – ХДНП в Венгрии. В более умеренном политическом климате Чехии и Словакии блоковость не наблюдается, а коалиции гибко меняются в связи с результатами парламентских выборов.
Данные различия в партийно-политическом развитии Польши и Венгрии, с одной стороны, и Чехии и Словакии, с другой, связаны с разногласиями между этими парами стран внутри Вышеградской группы. Возрастающая дистанция между ними ослабляет всю четверку. Это объясняет ослабление позиций Польши в Веймарском треугольнике и, соответственно, увеличение значения германо-французского тандема.
Возрастающая дистанция между Чехией и Словакией, с одной стороны, и Польшей и Венгрией, с другой, проявляется в интересе Праги и Братиславы к деятельности образованной в 2018 г. «Новой Ганзейской лиги» - группы из восьми стран-членов ЕС, выступающих за усиление финансово-экономической интеграции в Евросоюзе и создание Банковского союза ЕС. В ноябре 2018 г. Чехия и Словакия совместно с «Новой Ганзейской лигой» подписали призыв к усилению Европейского стабилизационного механизма (ЕСМ).
Антидемократические тенденции в Польше и Венгрии - предмет обсуждения в Брюсселе. Время от времени силы европейского мейнстрима поднимают вопрос введения санкций ЕС в отношении этих стран.
После вступления стран Центральной Европы в ЕС в 2004 г. традиционная для Европарламента 2,5-партийная система начала размываться. Это произошло не только из-за влияния стран Вышеградской группы. Кризис социал-демократии, подъем популизма и национализма наблюдается и в странах Старой Европы. Но в Вышеградских странах эти явления сильнее: в большей степени, чем в целом по ЕС выражена поддержка умеренных евроскептиков из фракции ЕКР, а в Венгрии и Польше также ниже поддержка социал-демократов.
Вышеградские страны, в отличие от других новых членов ЕС, хотят не подчиняться старым членам ЕС, а сформировать собственный центр силы в Евросоюзе. Еще в 2005 г. К. Шлегель писал: «Центральная Европа – это не фикция, а факт, исторически связанный регион» [6].
Самая устойчивая модель партийно-политической системы - в Польше. За последние 30 лет она представляла собой 2,5-партийную систему с доминированием двух политических сил. В период постсоциалистической трансформации, до вступления в ЕС, доминирующие политические силы отличались не по отношению к европейской интеграции, а по общей идеологической направленности – праволиберальной и леволиберальной. Теперь же они отличаются по отношению к европейской интеграции.
В Венгрии и Словакии партийная система постепенно эволюционировала к 1,5-партийной. Такая система стимулирует застой в политической жизни и является благоприятной почвой для развития коррупции.
Список источников и литературы
1. Ведерников М. Новое «прогрессивное» лицо Словакии // РСМД. 1.04.2019 // https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/novoe-progressivnoe-litso-slovakii/
2. Вишеградская Европа: откуда и куда? Два десятилетия по пути реформ в Венгрии, Польше, Словакии и Чехии. Под ред. Л.Н. Шишелиной. М., Весь мир, 2010.
3. Политический кризис в Словакии 2018 г. Досье // ТАСС. 15.03.2018 // https://tass.ru/info/5034833
4. Marek Norbert. Die Visegrad-Staaten auf der Suche nach ihrem eigenen Weg. Analyse der Außen- und Sicherheitspolitik Polens, Tschechiens, Ungarns und der Slowakei. Universität Aachen, 2011.
5. Riedel Rafal. Analyse: Der EUROskeptizismus der Europa-Optimisten // Bundeszentrale für politische Bildung. 07.05.2015 // http://www.bpb.de/206208/analyse-der-euroskeptizismus-der-europa-optimisten
6. Schlögel Karl. Die Mitte liegt ostwärts: Europa im Übergang. Hanser, 2008.
Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
7
[QUOTE][b]alpiverstam90[/b], [url=http://pornojoker.ru ] Ищу опытного мужчину, мне 15 лет. [/url]
[url= ]Вот фотки [/url]
[url= ] Я классная) [/url]
[/QUOTE]
[b]Август[/b], Уже было