1
Публикуемые в последнее время материалы о состоянии российской экономики содержат, как правило, отрицательные оценки отдельных ее сторон, но не дают общей картины; они базируются на разрозненных данных, а не прослеживают динамики на протяжении продолжительных периодов.
Возможно, что и по этой причине выводы подобных публикациях игнорируются современным руководством финансово-экономического блока правительства, утверждающим, что в целом положение дел вполне удовлетворительно. Причем обоснованием такого рода утверждений служат лишь достижения отдельных предприятий или примеры успешных частных управленческих решений.
Гораздо более трезвая оценка развития может быть получена на основе показателей за два последних десятилетия, представленных в Таблице.
В центральных трех колонках таблицы приведены данные, сгруппированные по трем пятилетиям с 2001 года, совпавшего, кроме прочего, с приходом новой волны управленцев. Слева от этих колонок – данные за два года, ознаменованных первым успешным преодолением кризиса в российской экономике. С правой стороны – данные о результатах 2016-2017 годов.
Периодизация по пятилетиям целесообразна, так как позволила оперировать небольшим набором параметров, в которых по традиции агрегируются среднегодовые показатели. Кроме того, пятилетие вполне достаточно, чтобы зафиксировать те или иные результаты развития.
Затем последовало пятилетие, отмеченное как относительно высокими темпами роста экономики (2006-2007 гг.), так и кризисом 2008 года. Но в целом темпы роста экономики продолжили снижение и упали до 3,5%.Прежде всего, среднегодовые темпы роста экономики в 2001-2005 гг. стали ниже, чем в 1999 и 2000 годах, хотя никаких кризисов в этом пятилетии не было.
Все следующее пятилетие (2011-2015 гг.) прошло под знаком торможения роста: его темпы составили лишь 1,5%.
Неуклонное движение в этом русле привело к тому, что в 2016 году впервые за 17 лет (после кризиса 1998 года) экономика вышла на отрицательные темпы роста (сколь диким ни было бы это словосочетание) – минус 0,2%. О закономерном характере становления тенденции экономического спада свидетельствует и непрерывно ухудшающаяся динамика других результирующих показателей: объема капиталовложений в основные фонды, розничного товарооборота, реальных денежных доходов населения.
Немаловажно и то, что снижение темпов роста российской экономики происходило на фоне устойчивого роста мировой цены нефти. Если в 2000 году эта цена составляла 28,2 доллара за баррель, в пятилетие 2001-2005 гг. – 33,9 доллара (с ростом в 1,2 раза к 2000 году), в 2006-2010 – 74,6 доллара (с ростом в 2,2 раза к предыдущему пятилетию), то в 2011-2015 гг. – уже 92 доллара за баррель (с ростом в 1,23 раза к предыдущему пятилетию). Понятно, что без удорожания нефти торможение российской экономики было бы еще более резким. Спад экономики возобновился в первый же год удешевления нефти.
Данные Таблицы о последовательном торможении российской экономики принципиально расходятся с оценкой, которую настойчиво озвучивает, к примеру, А. Кудрин, с 2001 по 2011 год возглавлявший финансово-экономический блок правительства. Он считает успешным этот период и утверждает, что среднегодовые темпы экономического роста характеризовались тогда двузначными показателями. Таблица же свидетельствует о, мягко говоря, лукавстве автора: чтобы декларируемые им цифры были правдивыми, требуется как минимум включить в расчеты темпоы роста экономики за 1999-2000 гг., к которым он не имеет отношения. Вне учета этих значений приводимые Кудриным показатели успешности экономики в бытность его главой финансово-экономического блока правительства падают почти вдвое. Но главное даже не в этом: результат его руководства – современное и далеко не блестящее положение дел.
Естественны два вопроса: является ли динамика экономики за три пятилетия закономерной или обусловленной стечением обстоятельств и можно ли быстро преодолеть стагнацию?
2
Чтобы ответить на первый вопрос, следует вспомнить опыт успешного преодоления в кратчайший срок кризиса осени 1998 года.
Он был самым глубоким в истории постсоветской России. В условиях финансово-экономического коллапса стала очевидной беспомощность власти, и практически все руководство финансово-экономического блока правительства было отправлено в отставку. На смену сторонникам гайдаровского «курса реформ» пришли руководители, принципиально этот курс не разделявшие и считавшие его губительным для страны. Новое правительство сформировал и возглавил Е. М. Примаков.
Острота кризиса не оставляла времени на раздумья. Прежде всего потребовалась реализация системы мер, которые остановили бы его развитие. Но наряду с принятием решений по реанимации банковской системы и обеспечению регионов и населения жизненно необходимыми товарами и услугами, новый состав правительства сразу приступил к изменениям в самом управлении экономикой. Впервые с начала 90-х годов была поставлена задача разработки и реализации реформ, способных обеспечить рост экономики, причем с опорой на использование рыночных сил. В результате:
- Впервые была организована совместная и скоординированная работа правительства и ЦБ России. Это позволило увеличить объемы кредитования небанковского сектора экономики коммерческими банками более чем в 3 раза за 1999-2000 годы. К сожалению, ни до этих лет, ни после не было примеров столь целенаправленной и слаженной работы правительства и банковской системы России, направленной на развитие экономики.[1]
- Удалось жестко ограничить рост цен на продукцию и услуги монополистов. Цены и тарифы были «заморожены» на один год и «размораживались» в дальнейшем, после преодоления острой фазы кризиса и в условиях, когда стало возможным системное противодействие проявлениям монополизма со стороны и частных, и государственных компаний. В последующие годы возобладала практика «точечной» работы с компаниями-монополистами по факту случившегося. Системная работа с ними, направленная на предотвращение любых проявлений их доминирования на конкретных (и весьма разнообразных) рынках была свернута. Удорожание нефтепродуктов в 2018 году – яркое следствие отсутствия системной работы на нем антимонопольного ведомства, на что, наконец, обратил внимание президент Российской Федерации [3].
- Было организовано полное погашение задолженности по зарплате со стороны государственных и частных предприятий. Эти и другие меры правительства по защите интересов наемного персонала создали дополнительный платежеспособный спрос населения, что в условиях девальвации рубля способствовало интенсивному вытеснению импорта с внутреннего рынка.
- Было организовано полное погашение задолженности за поставку продукции по государственным и муниципальным заказам. Кроме прочего, это обеспечило соответствующие предприятия и организации ресурсами для развития, которыми они успешно воспользовались, как и открывшейся возможностью брать кредиты в коммерческих банках.
- Был снижен налог на прибыль. Более того – введена налоговая льгота на ту ее часть, которая направлялась на стимулирование накопления и рост инвестиций. Это позволило ослабить налоговое обременение, в первую очередь тех предприятий и организаций, которые стремились к развитию, и обеспечить за 1999-2000 годы более чем 4-кратный рост поступлений в бюджетную систему по налогу на прибыль [1]. Если бы удалось провести в жизнь решение о снижении НДС, то подъем в российской экономике был бы значительно более крутым. Однако соответствующее предложение правительства было «заветовано» лично президентом Ельциным.
- Было законодательно закреплено распределение налоговой массы между федеральным и региональным уровнями бюджетной системы в соотношении 50 на 50. Это позволило увеличить возможности органов региональной и муниципальной власти для инициативного развития вверенных им территорий.
- Полностью были вытеснены из взаиморасчетов бартер и другие неденежные инструменты, что оздоровило экономические отношения, сделало «прозрачной» экономику предприятий, кратно увеличив налоговые поступления.
- Удалось организовать массовую реструктуризацию просроченной задолженности предприятий перед бюджетом и социальными фондами при условии выполнения ими текущих обязательств, что также послужило оздоровлению предприятий, способствовало росту налоговых поступлений за счет их вывода «из тени». Два предыдущих решения на этот счет, подготовленных «реформаторами», провалились в силу нежизнеспособности предложенных ими механизмов реализации.
Предпринятые в рамках этих направлений работы меры не только обеспечили преодоление кризиса, но и способствовали тому, что экономика России стала похожа на рыночную. В частности, только благодаря этим мерам бартер, к началу кризиса 1998 года составлявший (вопреки всем усилиям «реформаторов») более 70% оборота, был вытеснен товарно-денежными отношениями, имманентно присущими рыночному хозяйству.
Результатом разработки и успешной реализации правительством «неотложных мер по преодолению кризиса» и мер, имевших стратегический характер, стал тот факт, что уже к весне 1999 года экономика России пошла в ускоряющийся рост. Сообразно этому выросли и темпы роста капиталовложений в основные фонды. Если в 1999 году они составили более 5 процентов, то в 2000-м превысили 17 процентов.
3
Серьезность намерений правительства обеспечить развитие экономики подтверждалась мерами по созданию соответствующей инфраструктуры. Так, в кратчайшие сроки в качестве неотъемлемой части бюджетной системы был создан «бюджет развития», организован Банк развития. (После смены руководства финансово-экономическим блоком правительства выделенные ресурсы были исключены из экономической жизни и практики управления и использованы новым руководством по своему разумению, далекому от нужд экономики. Сегодня понятие «бюджета развития» вновь получило «право на жизнь», но в «ублюдочной» форме, не имеющей никакого практического содержания и значения.)
Результаты деятельности правительства Е. М. Примакова не исчерпываются только поворотом российской экономики к росту. Они выявили качественную сторону либеральных реформ, показали наличие гораздо более перспективной альтернативы, позволяющей избежать многих ошибок и просчетов при переходе к рынку. Но и это не все. Эти результаты стали зримым доказательством того, что успех экономических преобразований зависит от того, есть ли у преобразователей достаточный жизненный опыт, обладают ли они глубокими знаниями в сфере той экономики, которую взялись преобразовывать, и той, которая должна стать результатом преобразований, умеют ли они разрабатывать адекватные сложившимся условиям решения и профессионально претворять их в жизнь. К сожалению, этих качеств не доставало ни представителям первой волны «реформаторов», ни тем, что пришли к руководству экономикой и финансами после Е. М. Примакова. В результате в сфере управления российской экономикой укоренилась практика назначения руководителей (менеджеров), которые к моменту назначения никак не были связаны с поручаемым им делом, не говоря уже о наличии сколько-нибудь заметных успехов на соответствующем поприще. Эта уже десятилетиями культивируемая практика, развернутая во времена массового «призыва» в управления «питерцев», превратилась в настоящее бедствие для страны.
Следует подчеркнуть, что в правительстве, которое возглавил в кризисном 1998 году Е. М. Примаков, была создана атмосфера доверия, дающая его членам невероятные по нынешним меркам «степени свободы» в части инициирования и продвижении управленческих решений. Так, названные выше меры по вытеснению бартера, по тотальной реструктуризации задолженности предприятий и организаций перед бюджетной системой и социальным и фондами не потребовали никаких многочасовых обсуждений и согласований. Они сразу были приняты как необходимые для развития экономики, а руководство и координация соответствующей работы были возложены на Минэкономики России. При этом подразумевалась, что отвечать за конечные результаты будут именно его (Минэкономики России) руководители.
В настоящее же время система принятия решений не требует ни содержательной их проработки, ни ответственности за полученные результаты. Процедуры согласования продолжаются до полного выхолащивания из проектов предлагаемых решений как содержания, так и результатов, которые могут быть спрогнозированы и оценены. Контролируются лишь сроки, выполнение которых, к удовлетворению всех участников, стало исчерпывающим сигналом о выполнении любого поручения.
Еще более года после отставки Е. М. Примакова в мае 1999 года в стране фактически использовалась «примаковская» практика управления. Только с 2001 года началось последовательное свертывание того, что позволило и преодолеть кризис 1998 года, и выйти на достойные темпы роста. Но по мере усиления роли и влияния «восставшего из пепла» прежнего, «реформаторского» стиля руководства экономикой она стала последовательно замедляться, а ее конкурентоспособность - падать, причем с заметным ускорением.
Отличительной чертой в деятельности нового (частично старого) состава руководителей финансово-экономического блока правительства (Кудрин, Греф, Игнатьев, Улюкаев, Набиуллина и др.) вновь, как и в годы первой волны «преобразований», стало проведение реформ ради самого процесса реформирования. «Структурное» реформирование активизировалось и в области экономики (отказ от инвестиционной льготы и введение сомнительных новаций в области налогообложения, в том числе «плоской шкалы» подоходного налога[2]; расширение импорта товаров народного потребления и оборудования ввиду предстоящего вступления в ВТО; реформирование отраслей естественной монополии, повлекшее за собой увеличение цен и тарифов в несколько раз; окончательное самоустранение ЦБ России от ответственности за развитие отечественной экономики и т. д.), и в социальной сфере («усовершенствование» пенсионной системы, «монетизация» льгот, кампании в области здравоохранения, образования, культуры и т. д.).
Уже не имеет значения, понимали или не понимали инициаторы и участники этих «преобразований», что таковые были обусловлены тем, что им просто не по силам была конструктивная работа по подъему экономики. Под новые аккорды «либерального звона» они оставили эту работу «невидимой руке рынка». Данные представленной выше Таблицы говорят сами за себя. Во вновь начавшемся реформаторском угаре были упущены и огромные возможности для экономики России в связи с благоприятной конъюнктурой на внешних сырьевых рынках. Память о них отлилась лишь в нескольких звонких характеристиках того времени типа «экономика тучных лет» или «тихая гавань».
Но хуже то, что в результате их деятельности российская экономика стала терять преимущества, связанные с переходом на рыночные рельсы. Предприниматели во вновь конструируемой хозяйственной реальности во все большей степени становились успешными исключительно благодаря прямым связям со всеми ветвями власти (исполнительной, судебной и даже законодательной), своему бесконтрольному доминированию на конкретных рынках и другим не рыночным механизмам формирования сверх доходности. К сожалению, в последние годы вместо рутинной и трудной работы по подготовке и проведению реальных преобразований в стране правительство и ЦБ России демонстрируют обществу сомнительные «пиар-компании». Именно поэтому приведенная выше Таблица показывает столь удручающую динамику показателей экономического развития. Никакого преодоления этой динамики не произошло и в 2017 году. Ожидания на этот счет Председателя Правительства Российской Федерации Д. Медведева, «предугадавшего» прирост экономики в 2017 году на целых три процента, уже не оправдались. В прогнозах на 2018 год путается даже руководство финансово-экономического блока правительства.
И самое скверное, что нет и не может быть изменений к лучшему, поскольку остается прежней проводимая правительством экономическая политика (если ее можно назвать таковой). В ней трудно разглядеть какое-либо стремление к созданию действительно рыночной, эффективной экономики, основанной на развитии предпринимательства и справедливой конкуренции. Напротив, наметилась тенденция к усилению централизованного начала в управлении народным хозяйством, хотя, в лучшем случае, она может привести лишь к жалкому подобию системы управления советского времени. Особенно на уровне управления развитием экономики и социальной сферы в регионах и муниципалитетах.
4
Выход во многом раскрыт в предложениях Совета ТПП по промышленному развитию и конкурентоспособности экономики России, которые «по духу» и даже «по букве» мало расходятся с направлениями экономической политики, предложенной правительством Е. М. Примакова [1]. Итоги реализации этой политики, как показано выше, принципиально отличаются и от результатов деятельности правительства до кризиса 1998 года (падение национальной экономики практически вдвое), и от того, что происходит в стране, начиная с 2001 года. «Новоиспекаемые» руководители экономики и финансов страны ничего не желают менять – и не потому, может быть, что не хотят. Они просто не приспособлены к конструктивным изменениям. У них нет для этого соответствующей «группы мышц». Их возможности исчерпываются бесстыдными декларациями о благих намерениях, которые кем-то якобы будут обязательно претворены в жизнь. Но этого не происходит, поскольку на всех уровнях ниже правительственного воспроизводится столь же бесперспективная активность.
Кадры решают всё! Поэтому, как и в 1998 году, для получения иных результатов развития российской экономики требуется полная смена «начальствующего» состава финансово-экономического блока правительства и Банка России с последующими кадровыми изменениями по всей вертикали. Российское руководство обязано заняться, наконец, реальными проблемами становления эффективной рыночной экономики, обеспечить активное участие в этом процессе всех уровней управления экономикой и социальной сферой на основе реального, а не формального федерализма. Субъекты федерации и муниципалитеты должны быть наделены необходимыми полномочиями (и обязательно соразмерными их содержанию собственными источниками финансирования), а на их руководителей возложена действительная ответственность за конечные результаты развития на «вверенных» территориях в интересах граждан и России в целом.
Но, похоже, эти два вопроса – перспективы развития экономики и становление реального федерализма – не являются для современного руководства России чем-то важным. Более того, вполне возможно, что оно считает их давно решенными. Но в этом и заключается его стратегический просчет. Только осознание того, что они остаются, к сожалению, по-прежнему актуальными, что они увязаны между собой, требуют системного, последовательного и действительного решения, может стать ключом в деле ускорения роста экономики России и, соответственно, наполнения доходной части ее бюджета, в кратчайшие сроки.
Литература
- Бабкин К. А., Самохвалов А. Ф. О системе мер по выводу российской экономики из кризиса. Свободная мысль. 2017, № 1. C. 91-114.
- Жизнь не по бумажке: Медведева отправили за МКАД // https://www.gazeta.ru/business/2018/11/12/12056149.shtml
- Путин впервые прокомментировал положение на рынке нефтепродуктов // https://lenta.ru/news/2018/11/12/putin_first/
[1] Растущая отстраненность отечественного банковского сектора от проблем развития экономики России ярко проявилась в ходе преодоления кризиса 2008 года и, особенно, кризиса последних лет. Только в ходе преодоления кризиса 1998 года деньги, направленные в банковский сектор с целью повышения его устойчивости, были «с лихвой» возращены коммерческими банками в реальный сектор экономики [1].
[2] Именно в эти годы была создана опять же «безальтернативная» налоговая система, адекватность которой для населения и экономики страны совсем недавно поставил, наконец, под сомнение Президент Российской Федерации [2].
Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
7
[url=http://testtest1up.e-monsite.com/]Тест2[/url]