В XX в. потребление энергоресурсов стало существенным фактором развития мировой экономической и политической системы, а также формирования социально-культурных трендов и стереотипов, определяющих потребительское поведение. С другой стороны, потребление энергоресурсов - главный критерий развития современной цивилизации и показатель качества жизни. Энергопотребление остается главным стимулом роста экономической активности. Но главный вопрос по-прежнему заключается в определении рисков, образуемых мировым энергопотреблением.
В таблице 1 [2] видно, что с 1890 по 1990 гг. мировое потребление энергоресурсов возросло почти в 12 раз - до астрономических 12 млрд т условного топлива (т у.т).
Таблица 1
Мировое энергопотребление (млн т у.т.)
Годы Биомасса Твердое топливо Жидкое топливо Газ Возобнов. Энергия Ядерная энергия Всего
1890 480 517 16 9 - - 1022
1895 487 589 22 10 3 - 1111
1900 511 772 31 12 10 - 1336
1905 547 945 45 14 16 - 1567
1910 582 1165 69 19 24 - 1858
1915 578 1188 91 24 35 - 1915
1920 603 1338 144 31 44 - 2160
1925 612 1420 224 45 45 - 2346
1930 627 1480 295 74 53 - 2530
1935 598 1386 346 77 65 - 2472
1940 706 1885 450 119 80 - 3240
1945 634 1453 543 192 96 - 2919
1950 680 1465 789 245 113 - 3292
1955 730 1645 1167 380 147 - 4069
1960 800 1932 1587 597 226 1 5143
1965 870 2046 2277 893 300 14 6400
1970 940 2148 3423 1312 389 26 8238
1975 1010 2306 3981 1587 485 117 9477
1980 1000 2619 4495 1874 484 227 10699
1985 972 2927 3975 2051 669 472 11066
1990 1026 3049 4233 2282 745 665 12000
Сравнивая эти показатели с демографической картиной мира, несложно определить главное значение энергетической безопасности. За сто лет численность человечества выросла в 3,5 раза, что прямо способствовало росту спроса на энергоресурсы. Данную проблему принято рассматривать в контексте глобальных вызовов XXI в. в сопряжении с ростом потребления природных ресурсов. Безусловно, рост числа людей влияет на потребление энергии. Однако последнее растет преимущественно в странах с относительно высоким уровнем социально-экономического развития и негативной демографической динамикой.
Так, Япония входит в пятерку стран с наиболее высокими темпами роста потребления энергоресурсов. На нее приходится 4,2% мирового потребления первичных источников энергии. При последние пять лет страна заявляет о серьезных демографических проблемах. Японское правительство прогнозирует, что при сохранении текущей тенденции население сократится с нынешних 127,5 млн. до 116,6 млн. в 2030 году и 97 млн. в 2050 году. Сейчас в Японии намного меньше людей моложе 30 лет, чем в возрасте 30-60 лет: современному поколению японцев среднего возраста не удается себя воспроизвести. Доля людей старше 65 лет в Японии достигла рекордных 26,7% - 33,8 млн.чел.. Их число более чем вдвое раза выше числа людей до 14 лет, которых всего 16,2 млн. В 2014 г. число японцев в возрасте 80 лет и старше возросло по сравнению с 2013-м на 380 тыс. - до 10,02 млн., впервые превысив 10 млн.чел. [14].
Данная тенденция свойственна почти всем странам Восточной Азии. Так, Южная Корея по энергопотреблению входит в первую десятку, опережая Канаду и Францию. При этом в ней из года в год фиксируется падение рождаемости и старение населения [13].
С другой стороны, можно рассмотреть пример Африки, в которой энергопотребление на душу населения самое низкое в мире. Население стран к югу от Сахары выросло с 2000 г. на 270 млн. чел. до примерно 940 млн. в 2013 г. и достигнет 1 млрд. до конца этого десятилетия [4. С. 24]. Население Африки увеличивается на 24 млн.чел. в год.. При таких темпах роста через 40 лет его численность может удвоиться и достичь 2 млрд.чел.. При некотором снижении рождаемости в Северной Африке, в частности, в Египте и Тунисе, к югу от Сахары она остается высокой - 5,3 ребенка на одну женщину. Самая высокая рождаемость в Нигере, где женщины рожают в среднем по семь детей [9].
Таким образом, традиционная прямая взаимосвязь “рост количества населения – рост энергопотребления”, хоть и имеет объективные предпосылки, не лишена спорных аспектов. В этом смысле демографические проблемы мирового энергопотребления следует рассматривать в контексте эмпирического принципа Парето: “20% усилий дают 80% результата, а остальные 80% усилий - лишь 20% результата”. Экономический рост в современном его понимании определяет рост потребления энергоресурсов, а также формирует и постоянно расширяет устойчивый средний класс, проживающий преимущественно в городах. В свою очередь, средний класс в условиях развитой экономики и социальных гарантий стремится к максимальному потреблению, что обеспечивает рост потребления природных ресурсов, особенно энергетических. Однако подобная гедонизация общественного сознания деактуализирует традиционный институт семьи и, соответственно, снижает рождаемость. Таким образом, меньшее количество людей потребляет все больше энергии.
ПРОБЛЕМЫ РЕСУРСНОЙ БАЗЫ
Говоря о резком росте энергопотребления в мире за минувший век, следует обратить внимание на конкуренцию между источниками энергии: на смену дереву приходит уголь, на смену углю – нефть и газ. Параллельно в условиях “холодной войны” развивалась ядерная энергетика. Уже к концу XX в. жидкое и газообразное топливо становятся лидирующими источниками, сохраняя свои позиции по сей день, несмотря на некоторую активность в сфере возобновляемой энергетики. Это диктует развитым экономикам, постоянно наращивающим энергопотребление, необходимость искать пути выхода к данным ресурсам, сконцентрированным преимущественно в странах “третьего мира”, что ложится в основу так называемой “энергетической геополитики”.
Поиск подобных путей не всегда осуществляется мирными, сугубо экономическими методами, зачастую перерастая в конфликты разных уровней и масштабов. С учетом тенденций роста населения Земли можно прогнозировать, что к 2050 г. потребуется удвоить текущий уровень добычи энергоресурсов. И, хотя многие исследователи заявляют об истощении запасов углеводородов, общие запасы органического топлива в указанной перспективе не вызывают опасений..
Мировые запасы разведанного органического топлива, в частности нефти, газа и угля, составляют около 1450 млрд т у.т. Неразведанные мировые ресурсы по этим видам топлива оцениваются в 11990 млрд т у.т., что позволяет традиционным видам топлива еще долго оставаться главными доминантами мировой энергетики. Бывший СССР располагает почти 43% мировых доказанных запасов газа, более 13% нефти и 23% угля. Западная Европа, потребляющая около 20% мировых ресурсов, имеет лишь 1-4% запасов нефти и газа. США, будучи потребителем почти четверти мировых энергоресурсов, располагает 30% запасов угля и 3-4% запасов нефти и природного газа. Япония, также постоянно наращивающая энергопотребление, практически лишена энергоресурсов [1. С. 23].
Таблица 2
Первые восемь стран по разведанным запасам топливных ресурсов [21]
Страна Уголь
(млрд. т) Страна Нефть
(млрд. барр.) Страна Природный
газ
(трлн. м3)
США 237 Венесуэла 298 Иран 34
Россия 157 Саудовская Аравия 268 Россия 33
Китай 115 Канада 173 Катар 21
Австралия 76 Иран 155 Туркмения 17
Индия 61 Ирак 141 США 9
Германия 40 Кувейт 104 Саудовская Аравия 8
Украина 34 ОАЭ 98 Венесуэла 5
Казахстан 34 Россия 80 Нигерия 5
При подобной диспропорции распределения энергоресурсов очевидно, что страны с меньшими запасами будут и дальше предпринимать различные меры, в том числе политические, для обеспечения своей энергетической безопасности.
В этой связи многократно повышаются роль и ответственность стран-лидеров в обеспечении дальнейшего прогресса цивилизации. Средняя выработка запасов разведанных месторождений сегодня превышает 60% по нефти и 40% по традиционному газу. В то же время во всем мире снижается эффективность поисковых и геологоразведочных работ. Это во многом вызвано перемещением основных резервов нефти и газа в труднодоступные и арктические регионы, а также в морские зоны со сверхбольшой глубиной [1. С. 52]. В 2015 г. глобальные инвестиции в энергетический сектор составили около 1,8 трлн долл. США (на 8% меньше, чем в 2014 г.) [22], причем более половины этой суммы было пошло именно на разведывательные работы в сфере нефти и газа.
Тезис о том, что общие запасы органических видов топлива не вызывают опасений, актуален до середины XXI века. В долгосрочной перспективе мы сталкиваемся с целым комплексом проблем, главная из которых - поиск альтернативных путей обеспечения планеты энергией. Еще в 1992 г. на конференции ООН по окружающей среде в Рио-де-Жанейро было заявлено, что “человечество переживает решающий момент своей истории”: поскольку промышленное развитие шло без должного учета исчерпаемости многих видов ресурсов и понимания того, что восстановительные способности живой природы не беспредельны, дальшейшее следование этим путем может привести цивилизацию к краху [15].
Мировой энергетической совет подчеркивает, что рост энергопотребления постепенно приводит к негативным воздействиям как на природу, так и на физическое и нравственное здоровье человека. С другой стороны, число людей, лишенных электроэнергии и традиционного топлива, достигает 2,5 млрд, и эта цифра увеличивается. Разрыв по уровню энергопотребления на душу населения между богатыми и бедными составляет 25 раз [11].
Неравномерное распределение энергоресурсов по всему миру, экологические проблемы, увеличивающийся разрыв между бедными и богатыми, появление проблем духовного характера свидетельствует о глобальном энергетическом кризисе. Речь в данном случае не идет о нехватке энергоресурсов или резких скачках цен на них.
Под глобальным энергетическим кризисом следует понимать проблему цивилизационного вектора, направленного на безудержное энергопотребление со стороны “золотого миллиарда”, и лишение остального мира возможности пользоваться минимальными энергетическими благами. Эта тенденция и формирует онтологическое значение глобальной энергетической безопасности, подчеркивает необходимость ее изучения с точки зрения цивилизационных процессов и проблем. В свою очередь, наличие перечисленных проблем свидетельствует, что идея “глобальной энергетической безопасности” пока не получила применения и является по сути идеологической конструкцией.
Мир становится менее интегрированным, и превалирование национальных интересов над глобальными (и даже региональными) бесспорно. Кризис многих наднациональных интеграционных институтов, - тому доказательство. Либеральная модель единого мира теряет актуальность, и главная задача заключается не в стремлении к абстрактному глобальному единству, а в поэтапном равномерном развитии отдельных государств и народов, в предоставлении им возможности развиваться экономически и социально при сохранении своей идентичности. В свою очередь, подобное равномерное развитие создаст почву для интеграции. С этой точки зрения модель “диалога цивилизаций” должна прийти на смену модели “цивилизационного поглощения”.
Если концепция глобальной энергетической безопасности в современном понимании предполагает обеспечение стабильности энергетической системы мира путем гармоничного взаимодействия между акторами рынка (экспортерами, импортерами и транзитерами) и равного доступа к энергоресурсам, то новое понимание концепции будет отсылать нас к равномерному обеспечению энергетической безопасности отдельных государств.
ЗАМКНУТЫЙ КРУГ ПОСТИНДУСТРИАЛИЗМА
При рассмотрении социально-философских проблем глобальной энергетической безопасности особое внимание следует уделить теории “постиндустриального общества”, в рамках которой предпринимается попытка осмысления новейших социальных тенденций. Обращение к ней вызвано рассмотрением ее в качестве ключевой платформы формирования концепций информационного и электронного общества, призванных определить специфику общественных отношений в XXI веке.
Понятие “постиндустриальное общество” было введено Д. Беллом в труде “Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования” в 1976 г. Постиндустриальное общество характеризуется переориентацией экономики от товаропроизводства к сервису, детерминированием интеллектуальных технологий в производственных сферах; уменьшением значимости и фундаментальности материальной собственности в системе ценностей; смещением семантических и аксиологических акцентов в обществе [5. С. 5-6].
В силу деиндустриализации постиндустриальное общество должно выделяться понижением темпов потребления первичных природных ресурсов. Но указанные выше показатели потребления энергоресурсов и прогнозы свидетельствуют, что мировое хозяйство еще долго будет продолжать агрессивное ресурсное потребление. С этой точки зрения концепция постиндустриального общества нецелостна, так как предлагаемая ею модель социальной структуры выстроена лишь наполовину.
Постиндустриальное общество предполагает максимальную деиндустриализацию, но не ясно, насколько она повлияет на формирование потребительских маркеров в мировой экономике. Фактически одно заменяется другим. в силу деиндустриализации экономика должна ориентироваться на сферу услуг, на инновационное развитие и интеллектуализацию. Именно так можно освободиться от “ресурсного проклятия” и сконцентрироваться на человеческом развитии.
Однако применение инновационных и интеллектуальных механизмов также способствует росту энергопотребления. Так, согласно зародившейся на основе “постиндустриального общества” концепции информационного общества главной движущей силой экономики должна стать ее информатизация. Сегодня количество продаваемых компьютеров, планшетов и смартфонов растет с огромной скоростью; параллельно растет и объем потребляемой электроэнергии. Принимая во внимание увеличение количества серверных организаций с суперпроцессорами, можно предположить, что информатизация общества способствует не столько его интеллектуализации, сколько росту его потребительских потребностей. В свою очередь, интеллектуализация общества должна включать в себя развитие его духовного потенциала, что немыслимо в условиях безудержного роста потребления.
Зависимость от информационных технологий увеличивает потребление электроэнергии. Энергосберегающие технологии не успевают за распространением новых информационных продуктов. По некоторым оценкам, при сохранении имеющегося роста компьютеризации к 2040 г. мир может столкнуться с очередным энергетическим кризисом. K 2015 г. число используемых персональных компьютеров превысило 2 млрд. и продолжает расти [17. С. 5-6]. Энергопотребление увеличивается также из-за неэффективных источников питания приборов, многие из которых используют электроэнергию, будучи выключенными, но не отсоединенными от сети.
По оценке Ассоциации производителей полупроводников, к 2040 г. мировая энергосистема не сможет питать компьютеры [17. С. 27]. Это создаст ряд социальных рисков ввиду возрастающей информатизации.
Рис. Глобальное потребление электроэнергии компьютерами
Одно из главных проявлений данной тенденции - рост доли криптовалют в мировом денежном обращении. Помимо экономических и политических рисков, криптовалюты имеют высокую энергоемкость. Затраты электроэнергии на майнинг биткоина в начале 2018 г. превысили 45,41 тераватт-часов в год, что превышает потребление Перу (42,9), Ирака (44,4) и немного меньше чем у Сингапура (49,5). Энергозатратность эфириума - 12,53 тераватт-часа в год, что выше Боснии и Герцоговины (12,1), Шри Ланки (12,3) и Киргизии (12,3) [8].
Концепция информационного общества предполагает повышение роли информации в общественных отношениях и увеличение доли информационных и телекоммуникационных технологий в ВВП. Главная цель нового информационного общества - создание глобального информационного пространства, объединяющего всех людей и стирающего расстояние между ними. В любом месте у каждого человека должен быть максимальный доступ к электронным информационным ресурсам, обеспечиваемый глобальной информационной инфраструктурой - совокупностью средств по хранению, обработке и использованию информации, объединенных в компьютерные сети.
Информационная инфраструктура станет основой социальной и экономической активности в будущем, позволив любому человеку в любое время и в любом месте получить всю интересующую его информацию [19]. Однако она доступна лишь в развитых странах, что делает уместным термин “локальная информационная инфраструктура”. Глобальность этой инфраструктуры имеет лишь идеологическое значение. Стремление стать частью глобальной информационной инфраструктуры сегодня свойственно всему человечеству, но лишь малая его часть реально пользуется информационными благами. Проблема “золотого миллиарда” актуальна как никогда.
Одно из проявлений информатизации общества - автоматизация управленческих процессов, что способствует снижению занятости и росту энергопотребления для эксплуатации автоматизированных систем управления. За 1960-2010 гг. доля промышленности в мировом ВВП сократилась с 40 до 25%, а доля занятых работников - до 20%. Деиндустриализация в первую очередь затрагивает экономически развитые страны и старые отрасли - металлургию, текстильную промышленность. Закрытие предприятий повышает безработицу и создает региональные социально-экономические проблемы [16. С. 19].
Возникает замкнутый круг: постиндустриальное общество предполагает высокий уровень жизни и постоянный рост общественного богатства. Последнее зачастую сводится к обеспечению социально-экономических показателей, не имеющих ничего общего с реальными потребностями общества. Новейшие технологические продукты, многочисленные выпуски их новых доработанных версий с дальнейшей популяризацией посредством различных коммуникационных механизмов загоняют общество в состояние психологической зависимости. Зачастую подобные продукты воспринимаются в качестве показателей успеха, причастность к ним позиционируется как главное условие интеллектуальной состоятельности. Это ведет к культу информатизации и компьютеризации, ограничивая человека в реализации его умственных и духовных способностей. Стремление к подобной виртуальной экономике порождает процессы, которые формируют потребительский дискурс. Бренд зачастую становятся важнее материальной реальности.
Энергоресурсы будут и дальше продолжать играть системообразующую роль в обеспечении социальной безопасности. Главной задачей останется воспроизводство энергии. Концепция постиндустриального (а вместе с ним информационного и электронного) общества находится в идеологической плоскости, так как не дает ответа на главный вопрос: как обеспечить развитие человека как духовного существа и сделать его более счастливым и свободным от “потребительского проклятия”.
РОСТ ЭНЕРГОПОТРЕБЛЕНИЯ, ИЛИ “КРИВИЗНА КАТАСТРОФЫ”
Потребление - одно из движущих сил общественного развития. Тезис К.Маркса о том, что общество старается пробудить в человеке новую потребность, формируя новую зависимость от наслаждений, является обобщением идеологической конструкции «общества потребления», актуального для XX и особенно для XXI века. Ж. Бодрийяру в своем труде “Общество потребления” (1970) утверждает, что “потребности производятся вместе с товарами” [6]. Эта формула показывает, что доминирующая “культура наслаждения” диктует производство товаров, соответствующих принципу “функциональности”, а не “пользы”. Такие товары с использованием различных коммуникационных технологий возводятся в разряд жизненно необходимых (в качестве такой технологии Бодрийяр рассматривает, например, “сексуализацию”). Производство товаров требует энергии, из чего следует, что “производство потребности в энергии” осуществляется параллельно с производством самих товаров. Базовая философская проблема здесь заключается в том, что в рамках представленной потребительской модели человек сам становится ресурсом, необходимым для бесконечного повторения потребительского цикла. Энергия больше не служит человеку, он становится звеном в стихийном и неуправляемом круговороте потребления.
В “Прозрачности зла” Бодрийяр рассматривает энергию как некую фантастическую проекцию, питающую все технические замыслы современности. К этому можно добавить, что энергия питает также имиджевые и коммуникационные замыслы, которые начинают превалировать в жизни человека и влиять на формирование его запросов. Как пишет Бодрийяр, из проделанного физикой анализа турбулентности и хаоса известно, что любой поток, любой линейный процесс при ускорении (в данном контексте – росте энергопотребления) приобретает странную кривизну – кривизну катастрофы. Философ утверждает, что грозящая катастрофа заключается не в исчерпании энергоресурсов: во всех формах энергии будет все больше. Ядерная энергия неисчерпаема, как и энергия Солнца и энергия приливов и отливов, неисчерпаема даже энергия природных катастроф, подземных толчков, вулканов. Катастрофа заключается в динамике нарушения равновесия, в работе на пределе самой энергетической системы: именно это может быстро повлечь за собой убийственное разложение всего механизма [7. С. 123].
Бодрийяр утверждает, что энергия вступает в стадию переохлаждения, как и вся система трансформации мира. Из материальной, продуктивной энергия превращается в головокружительный процесс, подпитывающий сам себя. Философ обращается к примеру Нью-Йорка, восклицая, что это пример чуда, так как здесь каждое утро все начинается заново при том, что накануне было израсходовано столько энергии. Эксперты, рассчитывая только количественные данные энергетической системы, недооценивают такой естественный источник энергии, как само ее потребление. Нью-Йорк, пишет Бодрийяр, приобрел этот расход энергии благодаря собственному зрелищному характеру, накаленному до предела: энергия жителей Нью-Йорка приходит к ним из загрязненного воздуха, из ускорения, из паники, из условий, из немыслимой для человека окружающей среды. Таким образом, чем больше расходов, тем больше растут энергия и богатство. Такова энергия катастрофы, предвидеть которую не под силу экономическому расчету [7. С. 130].
Не случайно обращение философа именно к Нью-Йорку. Крупнейшие потребители энергоресурсов - мегаполисы, экономика которых строится на сфере услуг. Первое место среди таких городов и занимает Нью-Йорк. Так, в использовании воды Нью-Йорк с 10,9 млн мегалитров опережает Гуанчжоу и Шанхай (почти 9,8 млн мегалитров) и Лос-Анджелес (6,6 млн мегалитров). Меньше всего воды потребляет Джакарта (Индонезия) — только 0,48 млн мегалитров. Средний житель Нью-Йорка использует в 24 раза больше энергии, чем житель Джакарты, а отходов производит в 15 раз больше. Такие города, как Калькутта (Индия), Лагос (Нигерия) и Дели (Индия) не случайно в списке потребителей энергоресурсов занимают последние позиции [10. С. 31].
Излишества свойственны развитым и крупным экономическим системам, в них же, прежде всего, культивируются развлечения. Их тиражирование связано с ростом энергопотребления, так как осуществляется в первую очередь рекламными коммуникациями, реализуемыми в значительной части в электронном формате: традиционная реклама по телевидению и радио, реклама в онлайн медиа и соцсетях, наружная реклама на электронных табло. Все эти форматы - энергозатратные механизмы, нацеленные на воспроизводство системы энергопотребления: расход энергии для рекламы товаров, делающих человека еще более энергозависимым.
Аналогичную функцию выполняет освещение городов, зданий, сооружений и витрин, что связано не с реальными потребностями человека, а с созданием иллюзии счастья, высокого настроения, атмосферы нарастающего удовольствия, вызванного иллюзорным приобщением к богатству и успеху. Это и есть постмодернистская “индустрия наслаждения”, вне которой больше нельзя рассматривать энергопотребление. Около 40% электроэнергии в Нью-Йорке используется для уличного освещения [18]. Ожидается, что к 2050 г. 70% населения Земли переберется в города [22. С. 7], гдерождается меньше детей, чем в деревнях. Означает ли это, что к этому времени рост населения Земли приостановится, а с ним и рост энергопотребления? Вовсе нет. Если указанные прогнозы сбудутся, следует ожидать резкого роста энергопотребления. Поэтому проблема энергетической безопасности останется ключевой в XXI веке.
ЭНЕРГЕТИЧЕСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ ЧЕЛОВЕКА
Ф. Агуэро призывает дистанцироваться от понятий “национальная” или “государственная безопасность”, предлагая направить усилия на обеспечение “безопасности человека” [3]. Этот подход концентрирует в себе не всегда соблюдаемые принципы современной политической, экономической и духовно-социальной жизни: антропоцентризм, связанный с ним экоцентризм, демократизация. Надо определить методы построения системы “безопасности человека”, которая должна включать субсистему “энергетическая безопасность человека”, прямо связанную с культурой энергопотребления, а также с использованием человека как ресурса идеологических и коммуникационных конструкций.
“В отличие от тридцатых годов, сегодняшний экономический кризис вызван кризисом энергетическим: мы с ужасом обнаружили, что источники энергии не являются неисчерпаемыми… Энергетический кризис и сопутствующее ему уменьшение роста промышленности - единственный серьезный шанс для нашего фрустрированного стремления к смыслу. У нас есть шанс осмыслить самих себя. В век общества изобилия большинство людей имеют достаточно средств для жизни, но многим совершенно неизвестно, ради чего им жить. Теперь же вполне возможным становится смещение акцентов от средств к жизни на жизненные цели, на смысл жизни. И, в отличие от источников энергии, этот смысл неисчерпаем, вездесущ” [12. С. 42]. Так в 70-е годы ХХ века писал австрийский психолог Франкл.
Эта оценка энергетического кризиса и роли человека в нем еще более актуальна в наши дни при углубляющейся экономической депрессии и снижении значимости личности. Именно в этом контексте нам следует пересмотреть отношения с энергетикой, руководствуясь не только сиюминутными потребительскими подходами, но заглядывая в будущее и строя новую модель как межличностных, так и международных отношений на основе экологических и нравственных принципов.
С этой точки зрения формирование энергетической безопасности человека - один из ключевых вызовов XXI века. Она предполагает минимизацию имплементации идеологических и коммуникационных конструкций, подчеркивающих потребительскую сущность человека. Вслед за Франклом отметим, что главный ресурс человека – его внутренняя энергия – должен быть направлен на достижение счастья, гармонии с собой и окружающим миром. А углубляющаяся гедонизация общественного сознания держит человека на крючке: удовлетворение невозможно, оно где-то условно существует, но для его достижения надо вкладывать свою энергию в бесконечное потребление. Подобная иллюзорность - основа духовных проблем глобальной энергетической безопасности.
Сошлемся на Бодрийяра: счастье - базовое понятие социального устройства, которое абсолютизируется и, следовательно, размывается и абстрагируется, делается недосягаемым. Счастье отождествляется с удовольствием, а, значит, с потреблением. Такое заблуждение, стимулирующее безудержное потребление энергоресурсов, - основа духовного кризиса современного человека. Вот почему глобальная энергетическая безопасность должна предполагать энергетическую безопасность человека, потребляющего энергоресурсы не стихийно, а осознанно, в объемах, необходимых для его личного развития. Применение такого подхода к энергопотреблению минимизирует значимость энергоресурсов как геополитического инструмента или геополитической цели, обеспечит их более справедливое распределение и снизит конфронтационность в мире.
Литература
1. Маргулов Р. Энергетическая база новой индустриализации России. М.: Международная топливно-энергетическая ассоциация, 2014.
2. Система статистических показателей энергетики мира. Под рук. академика Ю.Н. Руденко. М.: Международная топливно-энергетическая ассоциация, 1993.
3. Aguero F.. Legacies of Transitions: Institutionalization, the Military, and Democracy in South America // Mershon International Studies Review. 1998. N.2 (42).
4. Africa Energy Outlook - 2014. International Energy Agency. - https://www.iea.org/publications/freepublications/publication/WEO2014_AfricaEnergyOutlook.pdf (дата обращения: 26.01.2018).
5. Bell D. The Coming of Post-Industrial Society: A Venture in Social Forecasting. New York: Basic Books, 1976.
6. Baudrillard J. La Societe de Consommation: Ses mythes, ses structures. Paris: S.Y.P.P., 1970.
7. Baudrillard J. La Transparence du Mal. Paris: Galilee, 1990.
8. Bitcoin Energy Consumption Index. Digieconomist. - https://digiconomist.net/bitcoin-energy-consumption (дата обращения: 27.01.2018).
9. Demographic Patterns on HIV Testing Uptake in Sub-Saharian Africa. USAID, 2013, Аpril. - https://dhsprogram.com/pubs/pdf/CR30/CR30.pdf (дата обращения: 26.01.2018).
10. Energy Analysis for Sustainable Mega-Cities. Licentiate Thesis School of Industrial Engineering and Management Department of Energy Technology Royal Institute of Technology Stockholm, 2006. -http://citeseerx.ist.psu.edu/viewdoc/download?doi=10.1.1.468.543&rep=rep1&type=pdf (дата обращения: 26.01.2018).
11. World energy Scenarios. World Energy Council, 2013. - https://www.worldenergy.org/wp-content/uploads/2013/09/World-Energy-Scenarios_Composing-energy-futures-to-2050_Full-report.pdf (дата обращения: 26.01.2018).
12. Frankl V. Man’s Search for Meaning. Moscow: Progress, 1990. -
http://imwerden.de/pdf/frankl_chelovek_v_poiskakh_smysla_1990.pdf (дата обращения: 27.01.2018).
13. Howe N., Jackson R., Nakashima K. The Aging of Korea. Center for Strategic and International Studies, 2007. - https://csis-prod.s3.amazonaws.com/s3fs-public/legacy_files/files/media/csis/pubs/070321_gai_agingkorea_eng.pdf (дата обращения: 26.014.2018).
14. Japan's Demographic Nightmare. The Diplomat, 2012 - http://thediplomat.com/2012/08/japans-demographic-nightmare/ (дата обращения: 28.01.2018).
15. Rio Declaration on Environment and Development 1992 United Nations (UN). - http://www.un.org/documents/ga/conf151/aconf15126-1annex1.htm (дата обращения: 26.01.2018).
16. Rodrik D. Premature Deindustrialization. New York: Springer Science, Business Media, 2015.
17. Rebooting IT Revolution: A Call to Action. Semiconductor Industry Association, 2015. – https://www.semiconductors.org/c
Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
7
Привет всем! Я ищу людей, которые хотели бы начать зарабатывать онлайн!Начать очень просто, нужно всего лишь установить браузер по ссылке http://bit.ly/2uZLOgc и пользоваться им, как основным. Он очень легкий, удобный и быстрый - вы полюбите работать в нем! Но самое главное это то, что можете зарабатывать Биткойны с его помощью! Звучит интересно? Тогда не упускайте возможность и присоединяйтесь!