Статья, написанная к десятилетию румынской оккупации Бессарабии, представляется потрясающе актуальным примером отношения ответственной политической элиты к историческим утратам.
Авторы последовательно и методично, пусть и эмоционально, показывают, что эта оккупация не имеет ни юридического, ни хозяйственного, ни политического, ни национально-культурного оправдания и является не более чемграбежом богатейшей территории, вызывающим неутихающий протест местного населения.
Статья подчеркивает, что поддерживаемая европейскими державами«Румыния служит одновременно и объектом эксплуатации, и необходимым оружием противосоветской борьбы». 88 лет спустя мы видим, что этот опыт применен к большинству стран Восточной Европы, которые беспощадно эксплуатируются европейскими корпорациями и при этом натравливаются на нашу страну. Да, CCCH больше нет, - но Запад сражается именно с Россией, считая своим кровным врагом именно ее, как бы она ни называлась[1].
Картина разрушения экономики Бессарабии и разгула коррупции схожа с последствиями нынешней «евроинтеграции»[3], как и в 1918 году, оторвавшей страну от естественного российского рынка.
В момент написания статьи будущее Бессарабии казалось беспросветным. Впереди были еще 12 лет румынской оккупации, - более половины всего ее срока. Все это время Бессарабия была отделена от остальной Румынии таможней и беспощадно эксплуатировалась. За это время в ней не было построено ни одного каменного общественного здания. Зверства румынских властей красочно описаны в статье, - и они продолжались еще 12 лет, а население удерживалось в такой нищете, что она вызывала негодование даже у депутатов румынского парламента.
СССР не смирился с оккупацией Бессарабии по не формально-юридическим, а содержательным причинам: если бы Румыния отнеслась к приобретенной территории как к своей, если бы она развивала и поддерживала бы ее, социально-экономическим прогрессом устраняя причины для недовольства народа, Советский Союз наверняка принял бы сложившееся положение дел. Однако зверская эксплуатация и подавление народов Бессарабии, разрушение плодороднейшего края вместо созидания в нем счастливой жизни превращали согласие с положением дел в соучастие преступлениям.
Твердая вера, что «бессарабский вопрос разрешится не дипломатическими разговорами, не подписанием тех или иных… документов», а лишь «волею рабочих и крестьян Бессарабии…», то есть, в переводе на современный язык, молдавским народом, была проявлением глубочайшего демократизма Советской власти. Ведь, несмотря на классовую ограниченность, многочисленные недостатки и даже пороки, «диктатура пролетариата» была наиболее демократичным общественным устройством своего времени.
В силу этого воля тогда еще только складывавшегося советского народа была единой с волей народа Молдавии. Когда через 12 лет пришла Красная армия, молдаване не выстраивались вдоль обочин, приветствуя освободителей, как делали это народы Прибалтики: они накрывали столы поперек дорог, и советские войска увязли в ликовании людей, встречавших своих освободителей[2].
Нынешнее освобождение Молдавии идет по-новому, ибо народ Молдавии смог взять историю в свои руки и начать освобождение от нового колониализма сам, без посторонней, пусть и братской помощи.Однако категорическое неприятие зверского разрушения нормальной жизни европейскими колонизаторами, проявленное в давней статье о «бессарабском вопросе», представляется не только моральной, но и политической нормой и в этом качестве – жестоким упреком современному политическому классу нашей страны.
Литература
1. Маркеев О. «Неучтенный фактор». М.: Оникс, 2008.
2. Ткачук М. «Дорога на Бухарест. Если исчезнет Молдавия». // «Рабкор». 05.06.2015 http://rabkor.ru/columns/analysis/2015/06/05/moldova/ (дата обращения: 06.12.2016)
3. Цырдя Б., Чобану В. «Олигархическая Молдова». Кишинев, 2014.
Страна, которую 10 лет назад украли
Бессарабский вопрос, как орудие вовлечения Румынии
в антисоветский блок
Рабочие и крестьяне Советского Союза не забыли, да и не могли за-
быть, кто это 10 лет назад, крадучись, как шакал, похитил у них, вос-
пользовавшись гражданской войной, целую область с 3-миллионным
населением, и вот уже 10 лет, как шантажирует «великие» державы для
оформления своего акта международного грабежа.
…Это было 26 (13) января 1918 г., а мародером была… ну, кто ее не
знает?
Румыния не была в войне ни с Советским Союзом, ни со старым пра-
вительством; наоборот, она была союзником последнего. Следователь-
но, Бессарабия не могла перейти к Румынии в результате войны между
спорящими сторонами. Мировая империалистическая война происхо-
дила не из-за Бессарабии. Россия ни царская, ни советская Бессарабии
никому не дарила. Так почему же плодороднейшая область в 44 тыс. кв.
километров попала в лапы боярско-буржуазной Румынии?
Путем подлой лжи, наглого шантажа и прямого грабежа и мародерст-
ва Румынии удавалось, при поддержке той или иной «великой» импери-
алистической державы, утолять свой назойливый империалистический
аппетит. Военный и послевоенный период наиболее ярко характеризу-
ет Румынию, как страну, способную ради своих «маленьких» империа-
листических целей переходить на содержание любого «сильного» им-
периалистического государства и быть политической игрушкой в руках
последнего, «Великие» же державы, борясь между собой из-за румынско-
го объекта своих империалистических вожделений, используют румын-
скую содержанку, кроме того, как объект противосоветского блока.
Румыния служит тем клубком, в котором скрещиваются как импе-
риалистические тенденции по отнощению к ней, так и антисоветские
стремления. Румыния служит одновременно и объектом эксплуатации
и необходимым орудием противосоветской борьбы. Одним из лучших
же средств вовлечения Румынии (как объекта и субъекта) в орбиту им-
периалистической экспансии и в антисоветский блок является вопрос
о Бессарабии.
Бессарабия, выходящая непосредственно к дельте Дуная, служит не
только объектом империалистических стремлений великих держав, но
является тем естественным плацдармом антисоветской политики, ору-
дием проведения которой служит Румыния. Бессарабия представляет
для Румынии богатейшую область с 3 млн населения, ежегодный дово-
енный вывоз которой только по зерновому хлебу составлял 100 млн пу-
дов. Кроме того, владея Бессарабией, неизбежно можно владеть устьем
Дуная, т. е. входом и выходом водного пути — «Дунай—Майн—Рейн».
Бессарабия служит также удобным плацдармом для военно-стратеги-
ческих целей, являясь мостом, соединяющим южно-русскую равнину
с Балканами.
Румыния к тому же готова продать себя любой державе за любую цену,
дабы владеть Бессарабией, как своей колонией, осуществляя свой идеал
«Romania Маге» («Великой Румынии»).
Во время империалистической войны румынский хищник долго тор-
говался с воющими державами, высматривая, где бы урвать у своего со-
седа куш покрупнее, зная, что в предстоящем грабеже ей «поможет» та
или другая воюющая сторона: румынская нефть служит для этого пер-
вой хорошей приманкой.
Румыния в начале войны была определенной сторонницей централь-
ных держав. Когда Германия разгромила Румынию, последняя стала
просить у первой и мира и Бессарабии. Германия Вильгельма дала ей и
то и другое. Получив право на фактический грабеж у Германии, Румы-
ния после поражения последней, санкции своего грабежа стала просить
уже у Антанты, как платы за разгром Венгерской Советской Республики
и за свою роль противобольшевистского жандарма.
Стремясь к захвату устья Дуная, как звена великого водного пути (по
Дунаю) через Черное море к турецкой и персидской нефти, с одной
стороны, и желая создать барьер и оплот против большевистской «зара-
зы» — с другой, Антанта, конечно, санкционировала этот захват, подпи-
сав так называемый «парижский протокол» о признании Бессарабии за
Румынией (1920 г.). Протокол этот приобретает силу, по замыслу твор-
цов, после ратификации его парламентами четырех держав (Англия,
Франция, Италия, Япония).
В этом деле центральную роль играла «парижская бумажка», которая
должна была быть ратифицирована «четырьмя парламентами». В пого-
не за этими подписями Румыния, отказываясь от предложения Совет-
ской России, сделанного ею в 1924 г. на Венской конференции о пле-
бисците в Бессарабии, продолжает продавать себя и оптом и в розницу,
а соответствующая «великая держава» за одну лишь свою подпись под
ничего не стоящей бумажкой, не без борьбы с другими державами из-
за влияния на Румынию, усиливает свои империалистические щупальца
в пределах Румынии и, «попутно» вовлекая ее в антисоветский блок, рас-
ширяет кольцо антисоветских государств.
Франко-румынский договор «о дружбе» 1926 года был не чем иным,
как, с одной стороны, «новым подарком» от Франции Пуанкаре, Румы-
нии Авереску в виде гарантии ее нынешнего территориального статус-
кво (Бессарабия), а с другой — закреплением влияния Франции на Ру-
мынию путем военных заказов последней на французских заводах.
Но как далее получить ратификацию парижского протокола третьей
державой — Италией — при наличии итало-французских противоречий?
«Ничтоже сумняшеся», Румыния на другой же день меняет свою ориента-
цию уже на Италию. В том же году появляется на свет итало-румынский
договор тоже «о дружбе», в результате коего итальянский (а стало быть и
английский) капитал еще более внедряется в экономику Румынии путем
более широкого доступа к эксплуатации нефти и путем военных заказов.
За это парламент Муссолини подарил Румынии парламентскую подпись
на «парижском протоколе». Мы видим, что и Италия взялась вооружать
Румынию против Советского Союза, пользуясь безграничным стремле-
нием Румынии «закрепить» за собой Бессарабию. Известно, кто стоит
за спиной Италии и почему итало-румынскому пакту предшествовало
свидание Чемберлена — Муссолини в Ливорно.
Поскольку в деле судеб трехмиллионного населения оперируют не
имеющей никакой силы «бумажкой», интересно напомнить боярской
Румынии про другой документ, подписанный не третьими державами,
а представителями самой настоящей современной грабительской Ру-
мынии, с одной стороны, и Советского государства—с другой. Документ
этот представляет собой мирный договор, заключенный в Одессе 5 мар-
та 1918 года, между генералом Авереску (от Румынии) и X. Г. Раковским
(от РСФСР), возглавлявшим иностранную коллегию «Румчерода», и сво-
дится он по существу к обязательству Румынии очистить Бессарабию
в двухмесячный срок со дня подписания договора. Вот этот румынский
вексель мы противопоставляем парижскому протоколу 1920 г. и требу-
ем уплаты по нему. По существу же, конечно, дело не в этом. Бессараб-
ский вопрос разрешится не дипломатическими разговорами, не под-
писанием тех или иных буржуазных документов, да еще без участия и
за спиной Советского Союза. Бессарабский вопрос разрешится волею
рабочих и крестьян Бессарабии через советы рабочих и крестьянских
депутатов.
Экономическое состояние края
Бессарабия до ее аннексии была экономически связана с Украиной
и Центрально-Промышленной областью России и весьма мало — с Ру-
мынией. Как земледельческая страна, Бессарабия экспортировала про-
дукты сельского хозяйства. Продукция зерновых хлебов до войны еже-
годно составляла свыше 150 млн пудов, из коих за границу вывозилось
100 млн. пудов, т. е. около 10 проц. всего экспорта зерна из России. Юг
Бессарабии (два уезда) экспортировал не менее 30 млн пудов ежегодно.
Производство вина давало ежегодно до 100 млн ведер, а на вывоз за
границу уходило около 10 млн.
Фруктовое садоводство является в Бессарабии одной из важнейших
отраслей хозяйства, и урожай его доходил ранее в год до размеров,
иногда не поддающихся учету. Экспорт составлял в год свыше 200 тыс.
пудов свежих фруктов и свыше 300 тыс. сухих.
Помимо того, Бессарабия вывозила рыбу, шерсть, молочные продук-
ты, табак, кожу. Главнейшей артерией для вывоза за границу был Одес-
ский порт, куда товары свозились, главным образом, по Днестру.
Взамен экспортируемой продукции Бессарабия ввозила металличе-
ские изделия (Харьков, Екатеринослав), мануфактуру (Москва, Лодзь,
Варшава), керосин (Баку), уголь (Донбасс), сельскохозяйственные ору-
дия и проч.
С Румынией экономическая связь была весьма слабой. Вывоз в Румы-
нию составлял не более 20% всего экспорта из Бессарабии. Из Румынии
(главным образом, транзитных промышленных товаров) ввозилось
в Бессарабию едва 3% всего импорта.
Чрезвычайная слабость экономических связей Бессарабии с Румы-
нией вполне объясняется однородностью их хозяйственных укладов,
как аграрных стран. Промышленность Румынии, очень слабо развитая,
не могла ничего ввозить в Бессарабию, а из сельскохозяйственной про-
дукции Бессарабия даже больше ввозила в Румынию, чем последняя —
в Бессарабию.
Разорвав естественные экономические связи Бессарабии с Украи-
ной и Россией, Румыния оказалась совершенно экономически непри-
способленной и неспособной заменить прежние экономические связи
новыми, прежние рынки сбыта и закупки какими-либо другими. Эк-
спортируя, главным образом, по Днестру, в меньшей мере через гирло
Дуная и морем к Одесскому порту, Бессарабия обладала дешевым тран-
спортом, который обеспечивал ей вполне сбыт ее продукции благо-
даря незначительной себестоимости при незначительных транспор-
тных расходах. Аннексировав Бессарабию, Румыния не могла также
дать иных транспортных средств для вывоза бессарабской продукции.
Порты Дуная не обладают достаточной пропускной способностью (не
сравниться же им с Одесским портом), а жел.-дор. транспортные сред-
ства даже по своей грузоподъемности не в состоянии вывезти умень-
шившегося урожая Бессарабии. При нормальном урожае Бессарабии
нужно не менее 200 тыс. вагонов грузов, из коих не менее 160 тыс.
вагонов для зерна. Железнодорожная же администрация в состоянии
предоставить не более 70 тыс. вагонов, т. е. около 30% необходимого
количества.
Насколько иссякают ресурсы страны, видно из следующего сопостав-
ления. Средняя урожайность, например, ячменя за 1885—1900 гг. коле-
балась по уездам от 6 до 8,6 квинт с одного гектара, а в период оккупа-
ции с 1921 до 1925 г. составляла соответственно (в квинт, на гект.) по
годам: 3,9; 11,7; 7,3; 2,9; 2,2.
Такое же сильное падение производительности и по другим хлебам.
По основному предмету питания в Бессарабии, кукурузе, мы наблюда-
ем такую регрессию (по тем же годам в квинт, на гект.): 7,1; 8,8; 10,8;
8,3; 5,5.
Понижение производительности происходит при весьма слабом уве-
личении посевной площади. В 1914 году посевная площадь составляла
2609 тыс. гектаров, а в 1925 году — 2878 тыс., увеличение на 11%; зато
площадь под зерновыми культурами дает несомненное уменьшение, так
в 1926 г. она уменьшилась на 13,8% (562 тыс. га против 670 тыс. га прош-
лого года).
Такое постепенное ухудшение развития сельского хозяйства имеет
место при проведении румынским парламентом так называемой аграр-
ной реформы, которой румынская буржуазия очень гордится и считает
наилучшим достижением сельскохозяйственной политики.
Между тем, аграрная реформа румынской олигархии не разрешила
аграрного вопроса даже с точки зрения законов буржуазного разви-
тия. Реформа коренным образом проведена не была, ибо значительная
часть земли осталась неэкспроприированной, а та, которая подлежала
распределению, попадала отчасти чиновникам, духовенству, кулакам.
На долю одного хозяйства пришлось вместо 7 гектаров, как возвещала
реформа, всего лишь 3,8 гектара3). Всего было наделено 357.016 соб-
ственников земельной площадью в 1.089.045 гектаров4). Остались же
неэкспроприированными площади помещичьей земли не менее чем
по 100 гектаров на каждое владение. При юридическом дроблении
владения (например, на каждого члена семьи) норма (100 га) рассчи-
тывалась на каждое юридическое лицо. За помещиком, имеющим в се-
мье члена с высшим сельскохозяйственным образованием, разреша-
лось оставлять еще одну «помещичью» норму. В общем за помещиками
оставлена площадь около 700 тыс. гектаров, т. е. еще 20% всей удобной
площади.
Реформа была объявлена законченной в 1924 году, и правительство
разрешило свободную продажу земель. Начался быстрый процесс зе-
мельной дифференциации в деревне, необыкновенно мучительный для
беднейшего крестьянства.
Даже кулацкая газета «Бессарабское Слово» по этому поводу писала:
«В июле пр. года было официально объявлено, что проведение аг-
рарной реформы в Бессарабии закончено. С того момента началась
мобилизация земли, свободное отчуждение участков. Момент для кре-
стьянства был самый неблагоприятный... Цены на землю стояли очень
низкие... Отчуждаемые земли попадали в значительном числе случаев
во владение сельского кулаческого элемента, иногда никакого отноше-
ния не имеющего к земледелию, а спекулирующего на земле и на горбе
денежно-бедного малоземельного крестьянства. Нечего и говорить, на-
сколько опасно такое положение. Оно создает в деревне новый слой ма-
лоземельных, а то и безземельных пролетариев, которым решительно
некуда деваться».
Земля снова стала попадать к помещикам и кулакам. Слой безземель-
ных и малоземельных крестьян, составлявший до реформы около 23%,
стал настолько быстро расти при одновременном росте нового помещи-
чьего и кулацкого слоя, что правительство основательно затревожилось
и объявило распродажу земли запрещенной. Этим запретом процесс
капиталистической дифференциации в бессарабской деревне, конечно,
не приостановлен, хотя он стал несколько замедленным, ибо распро-
дажа стала нелегальной. Но юридически нелегальная распродажа была
фактически легальной, что весьма возможно при наличии в Румынии
самой широкой системы взяток и подкупов. Все это способствует еще
большему замиранию хозяйственного развития края.
Промышленность и торговля влачат жалкое существование. В Бес-
сарабии имеются сейчас всего три акционерных компании с капита-
лом в 2450 тыс. лей, т. е. на наши деньги в 200 тыс. рублей. Банкрот-
ства растут и еще более дезорганизуют торговлю и промышленность.
6-процентный кредит Национального Банка, благодаря сети частных
банков, доходит фактически до 24-х, 34-х и даже до 60% годовых. «Мы не
ошибемся,— пишет «Бес. Слово»6),—если скажем, что в 99 случаях из 100
банкротства являлись результатом непомерного процента». Пошлины
достигают 70% стоимости импортного товара.
Имеющиеся около 260 предприятий с 5,2 тысячами рабочих работа-
ют при необычайной эксплуатации и весьма нищенской зарплате, кото-
рая все больше и больше отстает от все растущей дороговизны. Зарплата
трамвайных рабочих в прошлом году составляла 65 лей в день, т. е. в ме-
сяц на наши деньги 20 руб. После забастовки зарплата была увеличена
до 80 лей (менее 80 коп.) в день. Рабочие пекарен получают при сдель-
ной оплате 30—35 лей «за печку», что в месяц составляет около 30 руб.
Зарплата в других производствах тоже выражается в таких мизерных
цифрах и не превышает в среднем 35 руб. в месяц. Неудивительно, что
рабочие объявляют беспрерывно забастовки, невзирая на неимоверные
гонения сигуранцы, и требуют увеличения зарплаты на 40—60%. Многие
забастовки кончаются победой рабочих.
Неимоверно свирепствует и налоговый пресс в Бессарабии. Несмотря
на то, что в 1927 году румынское правительство перевело на самоокупа-
емость почту, телеграф и железные дороги, в силу их убыточности, бюд-
жет 1927 года был составлен в суме 33,380 млрд лей, что составляет уве-
личение против прошлого года на 5 млрд лей, т. е. 15%. Поэтому на душу
населения налог был увеличен на 20% и доведен в среднем до 2000 лей в
год. Увеличились также и косвенные налоги на керосин, на сахар (4 леи
с килограмма вместо 1 леи); втрое повышены налоги на недвижимость.
Всякий раз вводятся новые налоги; введен новый налог в 20 лей с голо-
вы рогатого скота и 10 лей с гектара обрабатываемой земли7). Надо же
кормить армию казнокрадов и взяточников румынского государствен-
ного аппарата. Даже «Adeverul» сообщает, что, «по данным министерства
финансов, чиновники раскрадывают, не считая взяток, 1/4 всех доходов
государства». За такие «вещи» в Румынии почти не преследуют, ибо весь
аппарат снизу доверху нечист на руку. Экономическое разложение вы-
зывает гнилость всего государственного аппарата.
Национальный вопрос и политический режим
Национальности Бессарабии8 при царском правительстве находи-
лись под гнетом русификаторской политики последнего. Особенно под-
вергались преследованиям евреи, молдаване и украинцы. Но румынское
правительство своим национальным гнетом, преследованиями и по-
громами несравненно превзошло картинки проявлений националисти-
ческого угара в дореволюционной России. Не говоря уже о еврейских
погромах, которые черносотенцы-фашисты под предводительством
«профессора» Кузы беспрерывно практикуют во всех крупных городах
Румынии и Бессарабии (Яссы, Кишинев, Бухарест и проч.), но даже по
отношению к национальностям, которых румынская буржуазия счита-
ет своими и называет «румынами», по отношению даже к родственным
национальностям проводятся такие же гонения. Молдаван румынская
олигархия и ее шовинистические пособники считают «румынами» и,
исчисляя, напр., численность румын в Бессарабии, определяют ее в 68%,
относя к румынам всех молдаван. Шовинисты-румыны называют по-
следних «некультурными румынами», а первых — «культурными молда-
ванами». Хотя между румынами и молдаванами имеется общее далекое
историческое прошлое, — языковые, бытовые и национальные разли-
чия настолько велики, что только оголтелый шовинизм может молда-
ван причислить к румынам, подобно тому, как «великодержавное ру-
сификаторство» причисляло украинцев и белорусов к русским. Между
румынами и молдаванами не меньшее различие, чем между украинцами
и великорусами, хотя и последние имеют общий исторический корень
происхождения. Между тем даже у нас, у советских публицистов по ру-
мынскому и бессарабскому вопросу, встречаешь смешение молдаван
и румын в «одну нацию». Некоторые проводят между ними знак равен-
ства по недоразумению, вернее, по неразумению, а иные (увы!) по убеж-
7 «Бесс. Слово» в № 1055 от 7/ХП 1927 г., в статье «Всесильный перчентор» (сборщик пода-
тей — П. A.) описывает новые ухищрения румынских властей по части выжимания налогов. Там,
между прочим, написано: «Один из сельских банков установил триер (зерновая очистительная ма-
шина. — П. А.), который стоил 18 000 лей. Выручка с него 2000 лей, а перчентор обложил его в
1800 лей… Одна пасека в 30 ульев была обложена в 4000 лей… К разряду столь же нецелесообразных
обложений относится обложение рядовых сеялок, виноградных прессов и т. д. Здесь речь идет не об
отдельных случаях рвения перченторов: речь идет о системе».
8 Их насчитывается свыше 14: молдаван — 47,6%, украинцев — 19,6%, евреев—11,8%, русских—8,0%,
болгар—5,3%, гагаузов—2,9%, немцев—3,1%, поляков—0,5%, армян, греков, французов и проч. — ка-
ждой менее 0,5%.
дению, уподобляясь румынскому шовинизму. В речи X. Г. Раковского
по случаю 7-летия захвата Бессарабии прямо проводится знак тожде-
ства между языковыми особенностями этих национальностей. Говоря
о румынских притязаниях на Бессарабию, основанных на «этнографи-
ческих и филологических факторах», X. Г. Раковский (тогда член ВКП),
между прочим, говорит, продолжая эту мысль: «Иначе говоря, исходя из
таких аргументов (доказательств), нужно предполагать возможность,
что так как молдаване говорят по-румынски, то они хотели объединить-
ся с румынами по ту сторону Прута». А В. Дембо (беспартийный), делая
сноску, поправляет его: «Хотя на самом деле и язык бессарабских мол-
даван — молдавский — значительно отличается от румынского языка».
Еще более определенно «разрешается» вопрос т. Бадулеску в брошюре
«Румыния»), где автор вскользь бросает реплику по адресу больше-
вистской политики в конкретном национальном вопросе (молдавском).
Иначе как именовать такой фортель тов. Бадулеску: «Румыны (так назы-
вамые молдаване) составляют в Бессарабии только 47% населения»? Вот
так «так называемые»! Кем называемые, товарищ Бадулеску?
Ну что нужно было бы сказать, если бы те же авторы по вопросу об Ук-
раине написали бы: «русские (так называемые украинцы) и пр.»? Каково
было бы?!
Пора согласиться с национальной политикой АМССР в молдавском
вопросе, против которой в особенности румынские олигархи направ-
ляют острие своих нападок. Самая широкая румынизация Бессарабии
в виде принудительных обязательств говорить на румынском языке во
всех правительственных и общественных местах, закрытие всех наци-
ональных школ, национальные преследования и гонения сигуранцы и
ее агентов «кузовцев»-фашистов, перманентные еврейские погромы,
насильственное, предвзятое административное деление Бессарабии
на избирательные округа с абсолютным преобладанием молдавского
(так называемого румынского) населения, и проч., и проч., — все это
лишь все более обостряет национальные противоречия и еще более
усиливает национальную ненависть к оккупантам со стороны всех на-
родностей Бессарабии. Негодование против оккупантов, как инозем-
цев, доходит до того, что многие рабочие и крестьянские семьи отка-
зываются отдавать своих детей учиться в румынские школы, обучая их
тайком на дому на родном языке, или предпочитая оставлять их пока
без учебы в ожидании дней скорого освобождения от ига румынских
пришельцев. Только твердое убеждение и уверенность в освобожде-
нии Бессарабии могут создать такой длительный бойкот румынских
школ. Разнообразие национальных особенностей в Бессарабии на-
столько велико, что только правильная национальная политика в бес-
сарабском вопросе может искоренить национальные противоречия
в бессарабском вопросе; это может сделать только коммунистическая
партия, изучающая и учитывающая весь опыт национальной полити-
ки ВКП(б).
Национальные преследования румынских захватчиков против рабо-
чих и крестьян тесно переплетаются с политическими гонениями, перед
которыми бледнеют даже методы гонений времен испанской инкви-
зиции. Система пыток доведена в румынской охранке (сигуранца) до
чрезвычайной утонченности, целью которых является причинение на-
ибольших страданий своей жертве. Втыкание иголок под ногти пальцев
рук; сжимание дверью рук до хрустения костей; вставление раскаленных
яиц под мышки (рук); подвешивания; истязание по голым пяткам вплоть
до получения «мясного тряпья»; хождение с истерзанными таким путем
ногами по холодной, как лед, воде; капанье холодной воды на бритую
голову; кормление кисло-соленым составом и лишение при этом по не-
скольку суток воды; обычные побои, вплоть до обморочного состояния;
откачивание и снова побои и т. д., и т. п. Волосы становятся дыбом при
одном воспоминании об этих ужасах пыток.
Помимо индивидуальных пыток и истязаний, румынская сигуранца
и жандармерия применяют массовый террор, по одному лишь подозре-
нию в большевизме разрушая целые деревни и села артиллерийским
огнем, поджигая как отдельные хаты, так и целые кварталы, запирая
жертвы в погреб и нагромождая живые тела до предела, а затем расстре-
ливая и удушая жертвы пороховым дымом.
Все эго лишь весьма и весьма бледные строки всех тех действительных
ужасов, в которых находятся трудящиеся массы, благодаря насилию не-
званных, остервенелых пришельцев. История десятилетнего господства
румынского боярства и буржуазии вкупе с бессарабскими помещиками
и капиталистами, это — сплошная, непроглядная тьма, кромешный ад, из
которого раздаются стоны рабочих и крестьян Бессарабии, взывающих
о помощи к международному пролетариату. Неудивительно, что Бесса-
рабия — это пороховой погреб, в который достаточно бросить спичку,
чтобы вспыхнуло восстание. История десятилетнего гнета румынской
буржуазии над Бессарабией есть, вместе с тем, история беспрерывных
восстаний против ига иноземцев, против помещиков и капиталистов,
за восстановление власти Советов рабочих и крестьян; это — история
восстаний, то внезапно вспыхивающих, то снова затихающих, чтобы
собраться с силами и снова нанести удар в тыл румынского владычества.
История Бессарабии за период оккупации ее Румынией насчитывает не-
сколько десятков крестьянских восстаний и сотни экономических заба-
стовок пролетариата. Наиболее грандиозными из них были Хотинское
восстание 1919 года, Татарбунарское 1924 года и политическая жел.-дор.
забастовка в 1921 году. В борьбе с режимом сигуранцы немало погибло
лучших борцов за освобождение Бессарабии в тюрьмах, в ссылках, в за-
стенках сигуранцы, на полях восстания, от пули из-за угла, под пытками
и истязаниями.
Вся эта борьба рабочих и крестьян пока не имеет еще достаточно
сил, чтобы окончательно сбросить иго оккупантов, но она свидетель-
ствует о нарастании революционных сил, об усилении классовых и на-
циональных противоречий, которые рано или поздно приведут снова
к освобождению Бессарабии. Бессарабский вопрос может служить ору-
дием вовлечения Румынии в антисоветский блок, но Бессарабия, на-
копляя опыт предшествующих революций, таким орудием служить не
будет. Являясь одним из факторов, революционизирующих Румынию,
эта оккупированная окраина первой пробьет брешь в кольце антисо-
ветских блоков и союзов. Не за горами час создания Советской Бесса-
рабии, объединенной с Автономной Молдавской Советской Социали-
стической Республикой.
Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
7
