Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
7
23659
|
Официальные извинения
970
98612
|
Становление корпоративизма в современной России. Угрозы и возможности
237
80116
Мозг, сознание, поведение. Взгляд из глубин эволюции 287
70966
Мозг как фактор эволюции В конце ХIХ века на фоне целого каскада естественнонаучных открытий учёный и политологический мир буквально взбудоражил неожиданно выскочивший, будто чёрт из табакерки, вопрос о феномене мышления. Выделяет ли мозг мысли, как печень желчь, или является физиологическим фундаментом сознания как формы активного социального отражения, проектирования и мысленного преобразования в голове человека картины окружающего его мира и места себя самого в нем? Но лишь столетие спустя с появлением информационно-компьютерных технологий и публикацией революционных достижений в области нейрофизиологии появилась реальная возможность целенаправленного поиска доказательного ответа на него. Бурное развитие научных знаний, характерное для цифровой эры, стало предпосылкой целого спектра естественнонаучных открытий[1]. Среди них особое место занимает проблема возникновения самого удивительного продукта развития земной природы - головного мозга человека. Информационно-компьютерные технологии позволили неинвазивно отслеживать, моделировать, корректировать и даже в известных пределах программировать состояние головного мозга, сознание и поведение человека, в том числе, во многих случаях, несанкционированно, независимо от его желания и воли. И даже вопреки им. Чтобы разобраться с вновь возникшей ситуацией, потребовался новый методологический подход. Впрочем, жизнь уже давно настойчиво артикулирует назревшую потребность создания единой теории биологической эволюции мозга и исторического развития сознания человека. Подобную попытку одной из первых предприняла профессор Калифорнийского технологического института П. С. Чёрчленд[2]. Она пришла к выводу, что в нервной системе человека имеется несколько уровней организации — молекулы, структуры нейронов, целые нейроны, малые сети нейронов, большие сети нейронов и мозг в целом. Это открывает, по её мнению, возможность объяснить высшие психические функции и способности (восприятие, память и т. д.) в терминах когнитивных систем и матрицы больших сетей. П. Чёрчленд полагает, что выявленная коэволюция нейрофизиологии и психологии со временем приведёт оба научных направления к взаимной редукции и созданию на «их месте» единой теории сознания и мозга. Иными словами, предложенный вариант синтеза, названный П. Чёрчленд нейрофилософией, по существу, оказался нейропсихологическим феноменом в духе модернизированного бихевиоризма. В нём практически элиминирован ключевой, в контексте философской антропологии и социальной эпистемологии, момент рождения головного мозга как парного органа в виде эксклюзивно человеческого приобретения эволюции и развития сознания как уникального свойства отражения, коммуникации, отслеживания динамики среды обитания и контроля человеком своего поведения. К сожалению, философия и гуманитарные науки в целом, за очень редким исключением, изучают сознание человека и социума главным образом в исторически сложившемся, а потому банально привычном контексте анализа стихийных внешних влияний и целенаправленных психологических воздействий на него. При этом, за исключением диагностики явной генетической или травматической патологии, игнорируются физиологические процессы, происходящие внутри черепной коробки, биологическая и во многом автономная жизнь и интерактивность головного мозга. В лучшем случае ограничиваются, по умолчанию, констатацией его наличия. С другой стороны, даже корифеи современной нейрофизиологии, по сложившейся исстари традиции, обычно абсолютно отстранены от изучения связи головного мозга как нейробиологического субстрата ориентации человека в социальной и природной среде жизнедеятельности с сознанием как присущим только ему уникальным социальным свойством многовариантного общения и универсального познания. Каким неведомым нам пока образом связана с осознанием человеком себя, окружающего мира и своего место в нём эта трепетно пульсирующая в чувствительных руках нейрохирурга желеобразная масса мозговых клеток? Величественная тайна мозга интригует и завораживает. Очень хорошо выразил свои чувства по этому поводу академик А.Н. Коновалов, 30 лет возглавлявший НИИ нейрохирургии им. академика Н.Н. Бурденко РАН: «Я ловлю себя на мысли, что полвека оперируя на мозге, образно говоря, держа его в руках, я поистине очень мало знаю о нём, и мои представления о его работе поверхностны… Меня не оставляет чувство невозможности понять, как в результате взаимодействия миллиардов нервных клеток, объединённых бесконечными связями, человек мыслит, творит, подчиняется или не подчиняется законам морали, как рождаются эмоции… Почему, несмотря на бесконечно сложную структуру и не менее сложные функциональные процессы, происходящие в мозге, подавляющее большинство людей похожи (конечно, в определённых пределах), живут по принятым правилам, понимают друг друга. А отклонения от принятых норм, скорее, исключение»[3]. Ни популяционная генетика, ни общая теория эволюции живого на Земле, ни дарвиновский естественный отбор, ни энгельсовская апелляция к роли труда, языка и сознания, ни религиозное чудотворение, ни эзотерическая эманация вселенского разума, ни экзотические инопланетные и прочие астрономические экзерсисы не смогли найти решение этой загадки. Тем более что она, как выяснилось совсем недавно, уходит своими корнями к истокам зарождения жизни на нашей планете, в глубины порядка 10 миллиардов лет до нашей эры, неведомые мыслителям предшествующих поколений. По-новому предстала в свете достижений нейрофизиологии ключевая роль гематоэнцефалического барьера, а также открытия зеркальных нейронов коры и дуализма полушарий в эволюции головного мозга, развитии сознания и регуляции поведения человека, о чём могли только догадываться великие физиологи докомпьютерной эпохи. Невольно вспоминается мудрое предвидение великого биолога прошлого века Дж. Хаксли, о том, что с решением загадки сознания связан не только виртуальный выход человечества за пределы животного мира, ибо историческая судьба человека – «быть главным проводником будущего эволюции на Земле» («It is to be the chief agent for the future of evolution on this planet»), но и перспектива обретения человечеством функции управления собственной эволюцией[4]. «Человек, по мысли Хаксли, – творчески комментирует его книгу член-корреспондент РАН Б.Г. Юдин, – совершенно неожиданно получил новое назначение, стал управляющим самым крупным из всех возможных предприятий – эволюцией; причем его не только никто не спрашивал о желании им стать, но даже не предупредил о предстоящей роли, лишив возможности приготовиться. Более того, человек не может отказаться от данного предприятия в случае своего несогласия или неосознания того, что он делает; фактически именно он определяет будущее направление эволюции на нашей планете»[5]. Это, в свою очередь, может и должно стать интеллектуально-физиологической основой создания предпосылок для освоения и заселения людьми других небесных тел, чем всерьёз озаботился знаменитый математик и мыслитель Ст. Хокингс. Конечно, время космической, тем более инопланетной социологии и политологии ещё не настало, но его зарницы угадываются в попытках превентивного распоряжения природными богатствами Луны, Марса, координации усилий человечества по хозяйственному использованию космоса — редкоземельных металлов, содержащихся в теле астероидов и отражению возможных атак метеоритов. Если же спуститься из звёздных высей на грешную землю, то станет ясно, что от решения методологической проблемы связи (по модели петли А. Мёбиуса) индивидуальной биологии мозга и автобиографической истории сознания во многом зависит такая банальная вещь, как здоровье и связанное с ним качество жизни людей. К тому же сегодня забота о здоровье здоровых актуальна, как никогда раньше. Люди стали дольше жить, но гораздо больше болеть. Особенно это касается интеллектуально-эмоционального статуса населения, углублённому осмыслению и совершенствованию которого способствуют новейшие достижения нейрофизиологии, опирающиеся на информационно-компьютерные технологии. Среди них на первом месте — открытия функциональной дифференциации головного мозга человека[6], зеркальных нейронов коры больших полушарий[7] и «окна» в онтогенезе, когда мозг в первые недели после рождения ребёнка играет роль большого эндокринного органа[8]. Все эти открытия следует рассматривать как солидный методологический и научный задел разработки теоретически уже сегодня возможных программ управления человечеством собственной нейробиологической, соматической и микробиологической эволюцией на уровне и отдельного организма, и всей популяции homo sapiens. В первую очередь, это относится к акцентированию среди наук о человеке отодвинутых пока на задворки отечественной медицины нейрофизиологии и психиатрии, предметом которых являются присущие только человеку головной мозг как парный универсальный эмоционально-интеллектуальный орган и сознание — уникальное в мире живого свойство виртуального отражения и социально мотивированного проектирования и преобразования окружающего мира.
Две системы регуляции организма и поведения Хочется надеяться, что читателя не отпугнёт тяжеловесное и неблагозвучное словосочетание «гематоэнцефалический барьер». Оно означает в биомедицинской терминологии всего лишь незримую, но очень важную нейрофизиологическую границу телесного (непосредственно связанного со средой жизнедеятельности) и мозгового (максимально автономного и в норме мало зависимого от него) «своего» кровообращения. Кстати, происхождение самого этого понятия имеет российские корни. В 1908 году Нобелевскую премию по медицине и физиологии получил за открытие в области иммунологии немецкий химик П. Эрлих (совместно с И.И. Мечниковым, исследовавшим фагоцитоз) Он сделал своё открытие как бы невзначай, попутно с главным делом своей жизни - упорной работой над созданием легендарного в то время препарата 606 - эффективного средства против сифилиса сальварсана, с которым он триумфально вошёл в историю мировой медицины. С поистине немецкой пунктуальностью изучая влияние спирохеты на высшую нервную деятельность больного, Эрлих в 1885 году обнаружил, что введённый в кровоток крысы краситель распространился по всем органам и тканям, кроме головного мозга[9]. Принятое ныне в мировой науке название открытию Эрлиха дала в 1921 году академик АН СССР и действительный член АМН СССР Л.С. Штерн, получившая образование в Швейцарии и приехавшая в Советский Союз по личному приглашению академика А.С. Баха[10]. Она создала в Москве Физиологический институт АН СССР и выпустила в 1935 году первый в мировой нейробиологии сборник научных статей «Гематоэнцефалический барьер»[11]. Но удачное по смыслу именование и комплексное описание функционирования гематоэцефалического барьера, будучи весьма ценным вкладом в нейрофизиологию, характеризовало его чисто феноменологически, как некий, имеющий отношение к головному мозгу, чёрный ящик в структуре кровоснабжения организма. Нужен был абсолютно нетривиальный подход, похожий на озарение. И он родился там, где его никто практически не ожидал — в скромной, пахнущей белыми мышами и наполненной аспирантами лаборатории нейрогормональной регуляции Института биологии развития имени Н.К. Кольцова. Научным «отцом» долгожданного открытия и созданного на его основе продуктивного научного направления стал нейрофизиолог и нейроэндокринолог мирового класса М.В. Угрюмов. Опираясь на скрупулёзный анализ практически всей нейробиологической и нейроэндокринологической литературы, а также на результаты 45-летней собственной самоотверженной экспериментальной работы, он открыл феномен «окна в онтогенезе» и сумел «расшифровать» биологический смысл и антропологическую логистику эволюционной трансформации головного мозга из статуса эндокринной железы в парный нейрональный орган универсальной регуляции функционирования организма. Этим во многом обусловлен потенциальный репертуар будущего поведения появившегося на свет человека. Речь идёт, по сути, об отпочковании от генетически первичного гормонального регулирования жизнедеятельности организма и дополнении его нейронами, открывшими путь к формированию второй сигнальной системы. Российский учёный первым в мировой науке сумел экспериментально доказать, что мозг до формирования у новорожденного (в онтогенезе) гематоэнцефалического барьера в течение первых дней и недель жизни ребёнка играет роль всего лишь эндокринного органа. Он участвует в гормональной регуляции развития целостного организма и способствует формированию полноценного человеческого головного мозга со всеми его социальными атрибутами, главным из которых является сознание[12]. Тот факт, что М.В. Угрюмов — высокопрофессиональный эндокринолог, несомненно, помог ему нащупать подсказку к разгадке головоломно закрученного эволюцией взаимодействия филогенеза (генетического пула) и онтогенеза (реального развития появившегося на свет индивида). Конечно, были и предшественники, рассматривавшие близкие к его открытию проблемы. Лауреат Нобелевской премии 1937 года американский биохимик венгерского происхождения А. Сент-Дьёрди одним из первых в мировой физиологии пришёл к выводу, что регуляторный механизм в биологических системах зародился на ранних этапах эволюции Земли. Когда ещё не было ни света, ни воздуха, первые живые организмы существовали, по его мнению, в «альфа-состоянии», а основные их функции состояли в ферментации и росте. Всё изменил кислород: он активировал белки, позволив им соединяться в крайне сложные комплексы, способствовал дифференцированию структур и функций. Благодаря этому, живые организмы перешли в «бета-состояние»[13]. Поиски ответа на причину такой метаморфозы уводят, во-первых, в эпоху «кислородной революции» в атмосфере (2–2,5 миллиона лет назад) — время появления «дышащих» воздухом аэробных бактерий. А, во-вторых, – в кембрийскую геологическую эру (615–640 миллионов лет назад), когда в истории Земли возник новый экологический фактор, в результате действия которого появились первые существа, обладающие нервной системой. Говоря языком современной науки, речь шла о гормональном и нейрональном типах регуляции функционирования живых существ. Гормоны - продукт эндокринных желёз - при стрессах поступают непосредственно в кровяное русло и разносятся по всему организму. Нейрон - клетка мозговой ткани - передаёт с помощью электромагнитных импульсов дифференцированную информацию - возбуждение или торможение - определенным участкам коры, а уже через них - конкретно тем или иным органам и системам (сравните: радио и телеграф). Гормональная система регуляции организма, обеспечивающая его иммунную защиту, зародилась в то время, когда в атмосфере Земли ещё не было кислорода (это произошло не менее 8,5 миллиарда лет назад). Биологической основой такого типа жизнедеятельности был происходящий в желудочно-кишечном тракте процесс брожения поступающей в организм пищи и воды с помощью различного рода ферментов. Среди них главное место занимают сахара (глюкоза), энергия переработки которых питает химическую сигнализацию. Носителями этой информации являются вбрасываемые в жидкости организма (прежде всего в кровь) гормоны – продукция эндокринных желёз. Эндокринная система изначально ориентирована на сохранение гомеостаза организма, на преимущественно внутренние факторы его функционирования. Аэробная часть микрофлоры сложилась на основе кислорода, вырабатывавшегося в процессе брожения в воздушных «подушках» анаэробных кластеров живых организмов. Как пишет член-корреспондент РАН В.В. Малахов, «мы не должны забывать, что в каждой клеточке нашего тела живут крошечные потомки древних оксифильных (способных дышать кислородом) бактерий, которые прокрались в организм наших далёких предков 2 миллиарда лет назад и продолжают существовать в нас, сохраняя собственные гены и свою особую биохимию»[14]. Биологическим двигателем аэробного кластера организма выступает процесс окисления поступающих извне (в том числе с вдыхаемым воздухом) веществ, играющий роль практически мгновенного биоэлектрического триггера оптимальной организации синергетического взаимодействия различных органов и систем организма. Носителями такой информации являются нейроны. Нейропсихическая система опирается прежде всего на учёт динамических факторов внешней среды и избирательность воздействий на неё путём целенаправленного изменения и преобразования. В философском аспекте гематоэнцефалический барьер – мировоззренчески знаковый рубеж животного и социального миров, мощная естественная основа выхода планетарной эволюции в процессе антропогенеза к уникальному биологическому виду – человеку современного типа. Гематоэнцефалический барьер – своего рода эволюционное дно, росток, завязь, начало, природная предпосылка и необходимое условие социализации далёких зоологических прапредков. Конкретно он реализуется в необозримом множестве индивидуальных онтогенезов, рассеянных во времени и пространстве всей популяции homo sapiens. При этом уровень индивидуальной способности к социально приемлемому поведению и самоконтролю собственной жизнедеятельности во многом зависит от специфики процесса его формирования и адекватного «поведения» в структуре целостной системы человеческого организма, что связано с уровнем и характером культуры и всей общественной среды конкретной эпохи. Гематоэнцефалический барьер – не глухой забор и не система камер наблюдения, выстроенных предусмотрительной эволюцией. Скорее, его можно сравнить с множеством контрольно-пропускных пунктов, рассеянных по стенкам микрокапиллярных сосудов, ведущих к головному мозгу, чему способствует наличие плотных контактов, соединяющих мембраны соседних клеток, как застежка-молния или как черепичная крыша. Это незримая, но предельно бдительная физиологическая таможня, локализованная на границе телесного и мозгового кровотока, в норме надёжно защищает плотно насыщенную капиллярами церебральную ткань от циркулирующих в кровяном русле ксенобиотиков и патогенных микроорганизмов, токсинов, клеточных и гуморальных факторов иммунной системы, которые воспринимают мозговую ткань как чужеродную и потенциально агрессивную. Вместе с тем, через этот высокоселективный фильтр в мозг из кровяного русла поступают питательные вещества (глюкоза, аминокислоты, витамины и прочее), а в обратном направлении выводятся отработанные продукты жизнедеятельности нервной ткани. Будучи специализированным в основном на интеллектуальной деятельности, головной мозг человека в физиологическом и энергетическом смысле практически беспомощен, а потому живёт за счёт энергии и ресурсов остального тела[15]. Травмы, ишемия, нейроинфекции, ионизирующее излучение, осмотический шок и тому подобные негативные воздействия приводят к нарушению целостности и проницаемости гематоэнцефалического барьера. Это способствует выходу забарьерных нейроспецифических антигенов в системный кровоток и одновременно делает возможным проникновение высокомолекулярных веществ, в том числе и антител, из системного кровотока в интерстициальную жидкость мозга. На этом базируются попытки адресной доставки к клеткам-мишеням антител и различных наночастиц в очаг с патологически повышенной проницаемостью гематоэнцефалического барьера. В ХХI веке в связи с увеличением продолжительности жизни населения и всплеском нейродегенеративных заболеваний проблемой состояния гематоэнцефалического барьера в норме и патологии вплотную заинтересовалась не только экспериментальная, но и клиническая медицина. Ярким свидетельством этого стала фундаментальная коллективная двухтомная монография «Нейродегенеративные заболевания: от генома до целого организма»[16], посвященная современным представлениям об эпидемиологии, фармакоэкономике, клинике, патогенезе, диагностике и лечении социально значимых нейродегенеративных заболеваний, болезни Альцгеймера, болезни Паркинсона, рассеянного склероза и др. В её написании приняли участие более 250 авторитетных учёных из 26 академических институтов и университетских кафедр России, а также исследователи 15 стран. Наряду со скрупулёзным анализом мировых достижений нейронаук, в ней творчески обобщены и получили импульс дальнейшего развития результаты многолетних мультидисципланарных исследований, выполненных авторами книги — ведущими российскими неврологами, психиатрами, нейрофизиологами, фармакологами, молекулярными биологами. Они проводились в рамках Программы Президиума РАН «Фундаментальные науки — медицине», координатором которой выступил вице-президент РАН, доктор медицинских наук, академик А.И. Григорьев. Именно в этой книге практически реализован главный итог многолетних исследований М.В. Угрюмова, который он сам определил следующими словами: «Несмотря на то, что период функционирования мозга как эндокринного органа весьма ограничен во времени, он является ключевым в развитии целостного организма»[17].
Мозг и антропогенез Чем же был обусловлен, почему и как произошёл столь мощный генетический рывок нашего зоологического прапрапредка, столь резкий выход нейрофизиологической системы регуляции его жизнедеятельности за пределы животного мира? Однажды судьба занесла меня в маленький замбийский городок Ливингстон, находящийся вблизи всемирно известного водопада Виктория. В местном музее в моих руках оказался крохотный в сравнении с моим череп австралопитека из здешних раскопок. Он умещался на ладони. И это мой прародитель? — грустно подумалось мне. Как полагают ученые, в этих благословенных краях с удивительно ровным на протяжении всего года дневным климатом комнатной температуры несколько миллионов лет назад наши растительноядные предки, похожие на миниатюрных шимпанзе, в случае опасности и для ночного отдыха укрывались в карстовых пещерах. В них легкое, внешне незаметное тепло давала мягкая ионизация. Ведь как раз по восточной части Африканского континента прошел мощный геологический разлом земной коры, а молодые скальные материалы ионизировали воздух, воду, флору и фауну окружающей местности. Мягкая радиация плавно увеличивала число мутаций, что способствовало формированию психофизиологических предпосылок появления нового биологического вида. Моделирование аналогичной ситуации в лабораторных условиях выявило нейробиологический эффект, получивший название синдрома Бьюси-Клювера (Kluver-Bucy Syndrom)[18]. В результате такого рода природной лучевой терапии постепенно происходило огрубление нижних конечностей, которые отныне годились лишь для передвижения по поверхности земли. Зато освобождались руки, пригодные для добывания пищи, устройства жилищ и орудий, знакового общения и объятий. Приматы стали предпочитать поддерживающее энергию и пассионарность (поисковую активность) индивидов мясо успокаивающей плоть растительной пище, переходя к регулярному употреблению того и другого, то есть становились всеядными, что расширяло ареал их возможного обитания. Сезонные половые циклы генетически вытесняли потребность в половом общении и способность к деторождению в течение круглого года, что было обусловлено потребностью поддержания оптимальной численности первобытного стада. Для эффективной координации в процессе охоты с целью добычи мяса, усилий по созданию орудий и защиты членов группы от хищников и каннибалов, а также снижения опасности взаимоуничтожения самцов на почве соперничества и зарождавшейся ревности выходящий на первое место ум оттеснял на обочину внутристадных отношений прежде безусловно доминировавший фактор физической силы. Новая демографическая ситуация настоятельно требовала ускоренного развития мозга и совершенствования нервной системы для адекватной регуляции поведения индивидов. Мощные мутационные всплески вели к изменению русла наследственности и генетической структуры предковых видов. Одним из магистральных путей их коренной, в принципе необратимой перестройки исходных и переходных зоологических форм была перекомбинация «святая святых» биологического вида — его генофонда. Генетика ХХ века зафиксировала закономерную тенденцию уменьшения числа хромосом в процессах эволюции приматов: от 78–54 у низших мартышкообразных обезьян до 48 — у высших, человекообразных (шимпанзе, горилл, орангутангов) и до 46 (+1 в аномальных случаях) — у человека. Крупный итальянский генетик и палеоантрополог Б. Кьярелли, сегодня широко известный в биологическом мире тем, что резко выступил против идеи скрещивания человека и шимпанзе, более 50 лет назад высказал гипотезу о слиянии в генокоде человека именно «поведенческих» хромосом. По его мнению, они сыграли определяющую роль в развитии мощного мозга и пластичной нервной системы[19]. В результате управление внутренней жизнедеятельностью организма со стороны головного мозга стало осуществляться по двум каналам. Через гормоны это напрямую импульсивно делает подкорка, минуя непосредственное воздействие коры больших полушарий. А адаптация с помощью нейронов, в том числе зеркальных, к внешней природной и социальной среде — постепенно закреплялась как функция неокортекса (активной части мозговой ткани) — осознание, планирование и регулированию «второго» канала связи организма с окружающей средой и внутреннего биологического механизма регуляции его жизнедеятельности. Информационно-компьютерная эра обусловила не только появление множества технологический инноваций, но и острую необходимость методологического пересмотра сложившейся в Новое время системы научных знаний, тем более что в ней выявились серьезные мировоззренческие разрывы, которые требуют для своего переосмысления целенаправленных междисциплинарных исследований на стыке различных фракталов естественнонаучного и гуманитарного дискурса. Иной предстала, в частности, нейропсихическая взаимосвязь бытия и сознания, функционального состояния мозга и социального поведения человека. В российской и мировой философии развернулась острая дискуссия относительно статуса и будущего человека в эпоху планетарной глобализации и компьютерных технологий. Однако в духе традиций классической европейской философии эта проблема сводится пока что к воздействию внешних по отношению к человеку и его сознанию факторов. Как правило, речь идет о факторах негативных, отвлекающих внимание от пристального анализа состояния неокортекса и сознания конкретных людей. Иными словами, нередко приходится искать черную кошку в тёмной комнате, где вообще никого нет, ибо вне поля анализа остается внутренняя нейропсихическая мотивация выбора индивидом определенных моделей поведения. В то же время комплексное философско-антропологическое осмысление революции в нейронауках, которое можно отнести к жанру нейрофилософии, позволяет не только концептуально (как это делали И.М. Сеченов, И.П. Павлов, А.Р. Лурье), но и технологически выйти за пределы трактовки головного мозга и сознания человека как кибернетического «чёрного ящика» (пример — Н. Винер). Это открывает возможность системно и бинарно исследовать внешние (подобно Г. Селье) и внутренние (З. Фрейд, К. Г. Юнг) факторы, индивидуальные особенности которых оказывает подчас решающее влияние на функционирование головного мозга, сознание и поведение конкретного человека и даже этноса. У этого сюжета есть своя философская история. Уже в античную эпоху в поисках пристанища души в человеческом теле любознательные последователи Гиппократа приступили к анатомическому и физиологическому исследованию фундамента психики. В 320 году до н.э. Герофил из Александрии подробно описал нервную систему и внутренние органы человека, разграничив костный, спинной и головной мозг, выделив его мозговые оболочки, желудочки и срединную борозду. Впервые слова «мозг» и «мозжечок» ввёл в научную лексику Эразистрат (около 300-240 годы до н.э.), который на основе вскрытий и вивисекций открыл микроскопическое строение головного мозга, наличие мозговых извилин, мембрану, отделяющую мозжечок от мозга и выявил различие нервов двигательных и чувствительных. «Эразистрат, - по мнению директора Института мозга человека имени академика Н. Бехтеревой РАН, члена-корреспондента РАН С.В. Медведева, - первым высказал мысль, что душа (пневма) располагается в желудочках мозга, самым главным из которых он считал четвёртый. Кровь, протекающая через хориоидальные сплетения, приходит в соприкосновение с душой и перерабатывается в сознание. Это была первая в истории человечества психофизиологическая концепция объяснения механизма сознания, которая получила широкое распространение и существовала на протяжении Средних веков»[20]. Через полторы тысячи лет Ф. Энгельс в поисках аргументов естественности и жизненной необходимости понимания основ научного социализма попытался мысленно (не исключено, что под косвенным влиянием модного тогда венского психиатра Ф. Й. Галля, провозгласившего связь психических функций с развитием мозга и формой черепной коробки) «заглянуть под череп» сознательного немецкого рабочего. Конечно, это — яркая идеологическая и социально ориентированная метафора. Тем не менее, образная трактовка черепной коробки как естественно-обозримой границы бытия и сознания, природного и социального, инстинктов и осознанности в когнитивности и поведении человека нашла отклик у крупнейших физиологов минувшего столетия. Перспективу такого подхода к исследованию мозга подтверждает малоизвестное даже специалистам высказывание Нобелевского лауреата (1904) академика И.П. Павлова, считавшего, что «сознание – это результат активности той области коры, которая находится в состоянии оптимальной возбудимости». Этот участок, констатирует член-корреспондент РАН А.М. Иваницкий из Института высшей нервной деятельности РАН, он считал творческим, в отличие от других отделов, которые способны только к воспроизведению уже выработанных условных рефлексов. Павлов писал, что если бы мы могли видеть сквозь черепную коробку, то наблюдали бы причудливой формы перемещающееся по коре светлое пятно, которое отражает область, связанную с сознанием. Отметим, что это единственное высказывание Павлова о возможных механизмах сознания. Но самое удивительное, что теперь мы действительно видим «сквозь черепную коробку», используя методы визуализации работы мозга, и видим очень похожее на то, о чем говорил Павлов[21]. Не менее удивительно и то, что похожую догадку, независимо от учёных, высказал талантливый английский писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе У. Голдинг в приключенческой повести «Наследники», посвященной гибели тупиковой микропопуляции неандертальцев, соседствовавших и соперничавших с кроманьонцами. В частности, главный персонаж этого произведения по имени Фа в критических ситуациях мог «видеть внутри головы».
Нейродегенеративные заболевания Эволюционно-возрастные метаморфозы головного мозга в процессе болезни и старения организма имеют своей основой тенденцию его ситуативного или перманентного «возвращения» к статусу эндокринного органа в духе гегелевского закона отрицания отрицания. Речь идет лишь о том, что гормональная в основе своей подкорка по мере расшатывания и изнашивания естественных механизмов адаптации сохраняет свой физиологический потенциал дольше энергетически ёмкой коры больших полушарий, нейроны которой (особенно зеркальные) нуждаются в постоянной поддержке разнообразных ресурсов ослабленного болезнью или закономерно слабеющего с годами тела. Пока нейродегенеративные заболевания — болезнь Альцгеймера, связанная с деградацией меморинейронов, болезнь Паркинсона, приводящая к дефициту моторных нейронов, и рассеянный склероз, связанный с деградацией нервных волокон под влиянием инфильтрации в мозг активированных клеток иммунной системы, – до сих пор остаются неразгаданным сфинксом нейрофизиологии. М.В. Угрюмов справедливо отмечает, что ключевым звеном патогенеза большинства нейродегенеративных заболеваний является дегенерация специфических нейронов, а потому симптоматика каждого из этих патологических процессов зависит от того, в какой области мозга находятся погибающие нейроны и в регуляции каких функций они участвуют. Вместе с тем он признаёт, что за столетний период со времени открытия этих болезней ни в одной стране мира не удалось вылечить ни одного человека[22]. Видимо, дело в том, что причины, вызывающие нейродегенеративные заболевания современной медицине не известны и пока являются предметом научного поиска. Может быть, именно по причине его незавершенности интенсивно разрабатываемая преклиническая диагностика, нацеленная на выявление групп риска среди пожилых людей, и адресованное им же превентивное лечение пока как бы скользят по поверхности предмета внимания нейрофизиологии даже при условии углубленного исследования отдельных факторов данных патологий. Впрочем, есть и заметные подвижки. В частности, выявлено, что использование позитронно-эмиссионной томографии и однофонной эмиссионной компьютерной томографии открывает возможность косвенной, но, тем не менее, достаточно убедительной диагностики функционального состояния специфических нейронов в строго определенном отделе мозга с помощью радиоактивно меченых маркеров. В.М. Угрюмов изучал механизмы пластичности нейрона и мозга на фоне сравнительного исследования здорового (прижизненная потеря нейронов в статистической норме достигает 20 процентов), болеющего и стареющего мозга (порогом явной симптоматики нейродегенеративных заболеваний является потеря 50-60 процентов нейронного пула). При этом он не только акцентировал внимание на необходимости разработать преклиническую диагностику, что позволило бы уже на начальной стадии нейродегенеративного процесса проводить превентивную терапию, если не на его остановку, то хотя бы на замедление. Если период гибели нейронов до порогового уровня, после которого появляются симптомы, удастся продлить на многие годы, то значительная часть больных не будет испытывать дискомфорта практически до конца жизни. В случаях, когда система нейрорегуляции в силу возрастных или иных снижающих иммунитет физиологических факторов не «срабатывает», воздействие окружающей среды «принимается» и реализуется более древней и потому более устойчивой, требующей гораздо меньшей энергетической подпитки подкоркой. По моему мнению, при снижении нейрональной активности головного мозга вследствие болезней, старения или общей изношенности организма, на фоне развивающейся его полиорганной недостаточности происходит относительное усиление механизмов гормональной регуляции. Они теснят интеллектуальную деятельность по прежде активному целенаправленному преобразованию среды обитания человека, акцентируя внимание на пассивной адаптации и биологическом выживании индивида. Полагаю, что происходит постепенная деградация структуры и функций мозга и его своего рода «возвращение» к эволюционно исходному состоянию эндокринного органа, что означает когнитивную, а затем эмоциональную инволюцию человека и нарастающую полиорганную недостаточность всех функций. На Западе сегодня интенсивно разрабатывается тренд успешные пожилые. С помощью ряда рекомендаций он призван вселить в души уходящего из жизни поколения солидную долю оптимизма, уверяя, что мозг с годами, как элитный коньяк, становится лучше, обретая достоинства выдержки[23]. Сканирование головного мозга позволило голландским нейрофизиологам установить, что между 50 и 80 годами наш мозг становится на 10 процентов легче за счёт уменьшения объема префронтальной зоны, регулирующей эмоции. У молодых лучше связи между корой и остальным мозгом, но с контролем дела обстоят хуже. Зато на сканах также видно, что пожилые лучше используют оба полушария. Скорость мышления начинает постепенно снижаться уже после достижения двадцатилетнего возраста. У семидесятилетних хуже с памятью, но они в большей степени способны жить в настоящем, не так быстро расстраиваются, как молодые, лучше разрешают проблемы, видят нюансы, а также относительность разных явлений[24]. В первую очередь, с возрастом заметно снижается «текучий интеллект» (способность учиться, воспринимать и перерабатывать информацию), дольше сохраняется кристаллический интеллект как отношение к накопленному знанию и способность принимать решения. Опыт и накопленное в течение жизни знание могут в существенной мере компенсировать снижающуюся способность к усвоению новой информации. Поэтому в экономически развитых странах широко развёртываются работы по восстановлению функций головного и спинного мозга с помощью зародышевой мозговой ткани, имплантации стволовых клеток и посредством генной терапии. Кстати, финансируются такие исследования в разы больше, чем могут позволить себе тощий бюджет России и распределительная политика отечественного министерства здравоохранения. «Благодаря бурному развитию нейронаук и их технической базы непрерывно делаются всё новые и новые открытия. Это актуально также и потому, что 27 процентов европейцев страдают одним или несколькими заболеваниями мозга. В Нидерландах более 30 процентов расходов бюджета здравоохранения приходится на пациентов с такими диагнозами. Следовало ожидать, что, по крайней мере, такую же долю бюджета нужно было бы выделить на проведение научных исследований в области мозга, но в Европе нейронаукам достаётся лишь 8 процентов государственного бюджета. Когда же, наконец, правительство выработает насущно необходимое понимание проблемы здорового мозга для будущих поколений» - это заключительный абзац книги бывшего директора Нидерландского института мозга и руководителя группы исследователей в Нидерландском институте нейробиологии профессора Д. Свааба «Мы — это наш мозг. От матки до Альцгеймера»[25].
Новые проблемы детской психики Нейродегенеративные заболевания — феномен, который, по нашему мнению, относится не только к людям старшего возраста, где он наиболее полно проявляется и достаточно широко изучен. Он, как уже отмечалось выше, касается и тех младенцев или даже эмбрионов, у кого, в силу различных причин, в основном аномально генетических, не сложились условия, минимально необходимые для нормальной видовой генерации головного мозга и нервной системы. Истоки целого ряда будущих патологий коренятся здесь, а не только в лежащих на поверхности внешних факторах, связанным с рождением, уходом и воспитанием ребёнка. Создаётся стойкое впечатление, что детская психиатрия и неврология не уделяют должного внимания формированию гематоэнцефалического барьера и его предпосылок в дородовой период. В частности, игнорируется доказанный В.М. Угрюмовым и его сотрудниками факт, что в донатальный период и в первые недели жизни ребёнка его головной мозг продолжает функционировать как эндокринная железа. Правда, последнее время во многих странах возросло внимание к пренапедии. Во Франции создана Национальная Ассоциация дородового обучения, то есть о подготовке ребёнка к будущей жизни ещё до того, как он родился. Датский физиотерапевт Ф. Вельдман разработал методику пренатального общения с плодом через прикосновение и создал во Франции Международный центр по исследованиям, разработкам и обучению гаптономии. В США физиолог профессор Б. Логан создал систему Baby Plus, включающую в себя 16 звуковых уроков для ещё не родившихся ребятишек. Председатель исполкома Союза педиатров России академик РАН А.А. Баранов разработал собственную систему пренатального музыкального воспитания, которая обеспечивает весьма хорошие показатели физического и нервно-психического развития новорожденных. Врачом-педиатром и музыкантом М.Л. Лазаревым предложен и запатентован оригинальный метод дородового музыкального образования «Сонатал», который позволяет значительно повысить уровень потенциальных возможностей новорожденных. Из 8 тысяч пациентов детской поликлиники №4 города Набережные Челны, рожденных по методу «Сонатал», не было ни одного с бронхиальной астмой и тугоухостью. Китайцы считают, что человек живет две жизни: первую — до рождения, вторую — после рождения. Метод «Сонатал» — возможность полноценно прожить «жизнь первую - эмбриона», дородовое детство, а значит, сделать и «жизнь вторую - человека и гражданина» более здоровой и счастливой. Может быть, это и ответ на вопрос, где взять резервы для эволюции в условиях лавинообразного роста регрессивных процессов в развитии и поведении людей? И если они скрыты в пренатальном мозге, то как их извлечь оттуда и адекватно раскрыть генетический потенциал будущей личности[26]? По мнению Б. Логана, приобщение к «Сонаталу» способствует формированию здоровой психики, социальных навыков и минимизирует опасность аутизма. Одну из самых тревожных опасностей для эволюции головного мозга в онтогенезе (процессе реализации генетической программы индивидуального развития организма под влиянием внешних факторов) зафиксировали детские психиатры США, где в семьях афроамериканцев и латиноамериканцев растёт поколение планшетных младенцев. Чтобы заняться своими делами, детей надо усыпить, успокоить, чем-то отвлечь. Поэтому многие взрослые вольно или невольно погружают их несформировавшийся мозг в океан виртуальной электронной информации. Смартфоны и планшеты заменили многим новорожденным традиционные погремушки. Больше трети американских малышей пользуются электронными устройствами, начиная с полугода. К году они проводят с гаджетами в руках не менее часа. Такие данные привели американские психиатры в исследовании, обнародованном на ежегодном конгрессе Научных обществ педиатрии США в Сан-Диего. 52 процента смотрят телевизор, 36 процентов водят пальцами по тачскринам, 24 процента агукают и мычат по мобильным телефонам, 15 процентов тычут в мобильные приложения и 12 процентов уже подсели на видеоигры. Что они там при этом видят и чувствуют, ни педиатры, ни психиатры не знают, поскольку спрашивать ещё не овладевших речью младенцев бессмысленно. Какую информацию передает цифровой мозг человеческому в процессе невербального общения, пока тоже непонятно. К двум годам электронные устройства осваивает подавляющее большинство современных малышей. При этом твердо стоять на ногах и внятно разговаривать едва ли кто из них умеет, не говоря уже о чтении или хотя бы знании букв. Психиатры высказывают опасение, что в условиях господства цифровой диктатуры из планшетных младенцев может вырасти слабо образованная с инфантильным сознанием масса[27], управляемая усовершенствованными гаджетами, которые в силу неукротимого технического прогресса все больше решений смогут принимать самостоятельно, не учитывая пожеланий и интересов своего владельца. Как они будут вести себя в школе и в жизни, сегодня предположить трудно, тем более что и школа, и жизнь стремительно изменяются. Человечество растеряно перед приходом на Землю таких неожиданных «гостей из будущего», своего рода «планшетных земляков», грозящих удивить нас не меньше, чем предполагаемые инопланетяне. Пока по этому поводу забеспокоились лишь педиатры, школьные психологи и детские психиатры[28]. Однако самим педиатрам, педагогам и психиатрам такая задача сегодня явно не по плечу. Какие-то прогнозы относительно прихода в социум и в систему образования, обучения и воспитания подрастающего поколения «планшетных младенцев» могут попробовать построить совместными усилиями социологи, философы и нейрофизиологи. К сожалению, пока пренатальная и детская психиатрия, так же как геронтология и психиатрия пожилого возраста, реально не связаны с анализом процесса формирования гематоэнцефалического барьера. Между тем, эта междисциплинарная проблема прикладного характера может оказаться истинным интеллектуальным Клондайком и для педиатров, и для геронтологов, и для психиатров. И – для философов в качестве площадки предметного исследования и виртуального проектирования вновь выявленных объективных закономерностей природно-социальных процессов пробуждения и угасания сознания. Изложенное, кроме всего прочего, позволяет сделать вывод, что активность и творческая энергия мощной и многопрофильной «команды Угрюмова» имеет гораздо более широкое поле деятельности, чем то, которое охватывает упомянутая выше свежая монография, ставшая знаменательным событием в жизни Российской академии наук.
[1] Andreev I.L. Philosophical Aspects of Neurophysiology // Herald of theRussianAcademy of Sciences. 2015. Vol. 85. № 3. Distributed by Springer. Р.173-179. [2] Churchland P.S. Neurophilosophy: Toward a Unified Science of the Mind-Brain.Cambridge,Massachusetts: The MIT Press, 1986. [3] Коновалов А.Н. Нейрохирургия и мозг // Вестник РАН. 2010. № 5–6. С. 477. [4] Huxley J. Evolution in Action. L.: 1953. P. 322. [5] Юдин Б.Г. Трансгуманизм – наше будущее? // Человек. 2013. № 4. С.6 [6] Sperri R.W. Science and Moral Priority of Merging Mind, Brain and Human Values / V. stet 4 of Convergens. Ed. R.N. Anshen. N.Y.: Columbia University Press, 1982. [7] Rizzolatti G., Fadiga L., Gallese V., Fogassi А. Premotor cortex and the recognition of motor actions // Cognitive Brain Research. 1996. Мars 3/2. Р. 131–141. [8] Ugrumov M.V. Developing Brain as an Endocrine Organ: A Paradoxical Reality // Neurochem Res (2010) 35: 837–850/ Doi 10.1007/si 1064-010-0127-1. [9] Ehrlich P. Das Sauerstoff des Organismus: Eine Farbenanalytische Studie. Berlin: August Hirchwald, 1885. S.167. [10] Stern L. La barrière hémato-encéphalique dans les conditions normales et dans les conditions pathologiques // Schweiz Arch Neurol Psychiat 13: 604–616, 1923. [11] Гематоэнцефалический барьер. / Под ред. Л.С. Штерн М.–Л.: Биомедгиз, 1935. [12] Угрюмов М.В. Мозг в роли эндокринной железы во взрослом и развивающемся организме // Российский физиологический журнал им. И.М. Сеченова. 2004. № 5. С. 625–637. [13] См.: Сент-Дьёрди А. Биоэнергетика. М., 1971. [14] Малахов В.В. Великий симбиоз: происхождение эукариотной клетки // В мире науки. 2004. № 2. С. 70-77. [15] Гуляев Ю.В. Радиоэлектронные методы исследования функционирования мозга // Вестник РАН. 2010. № 5–6. С. 477–480. [16] Нейродегенеративные заболевания: от генома до целого организма / Под ред. М.В. Угрюмова. М.: Научный мир, 2014. Т. 1, 2. [17] Угрюмов М.В. Эндокринные функции мозга у взрослых млекопитающих и в онтогенезе // Онтогенез. 2009. № 1. С. 1. [18] Kluver-Bucy Syndrom [Kluver H., Bucy P.C. Preliminary analisis of functions of the temporal lobes in monkeys] // Archives of neurology and psichiatry. 1939. № 42. Р. 979–1000. [19] Rebato E., Sussanne Ch., Chiarelli B. Para comprender la antropologia biologica: evolution y biologia humana. Verbo Divino, 2005. [20] Медведев С.В. Механизмы деятельности мозга // Вестник РАН, 2010 №5-6. С. 481, 484. [21] См.: Иваницкий А.М. Наука о мозге на пути решения проблемы сознания // Мозг. Фундаментальные и прикладные проблемы. М.: Наука, 2010. С.76. [22] Угрюмов М.В. (ред.). Нейродегенеративные заболевания. Фундаментальные и прикладные проблемы. М., 2010. С.15. [23] Страук Б. Тайны мозга взрослого человека. Удивительные таланты и способности человека, который достиг середины жизни. - М., Карьера-Пресс, 2011. [24] Aleman А. The Senior Brain, Groningen, Munting bulding, Grote Kruisstraat, 2/1, 2013. [25] Свааб Д. Мы — это наш мозг. От матки до Альцгеймера 2014. С.529. [26] Лазарев М.Л., Мамалыш, или Рождение до рождения. М., Издательский дом «Кодекс», 2009. [27] Олейников Ю.В. Инфантильный социум? (аналитическое эссе). М.: Издательство РГСУ, 2007. [28] Назарова Л.Н. Социология психиатрии: школьная дезадаптация как предпосылка компьютерной и игровой зависимости // Наркология, 2015, №8. С.59-65. комментарии - 287
Great post with lots of <a href="http://ayqlpgpbx.com">impntraot</a> stuff. How could any of this be better stated? It coultn'd. http://rlllohrqr.com [url=http://dtagfgcc.com]dtagfgcc[/url] [link=http://edtbif.com]edtbif[/link] I read your <a href="http://kiqxjbr.com">poinstg</a> and was jealous It's good to get a fresh way of loiokng at it. http://uhyjxdxeh.com [url=http://rdwshhdaspk.com]rdwshhdaspk[/url] [link=http://zsnjtjeevhn.com]zsnjtjeevhn[/link] wh0cd185709 [url=http://celebrexgeneric.pro/]discount celebrex[/url] [url=http://benicargeneric.review/]benicar[/url] [url=http://advair-diskus.gdn/]advair[/url] [url=http://tetracyclinecost.site/]click this link[/url] [url=http://ventolin75.us/]ventolin[/url] [url=http://tretinoinonline.site/]tretinoin cream[/url] [url=http://clonidinehcl.in.net/]clonidine hcl[/url] wh0cd7955838 [url=http://buypropecia2017.com/]propecia best price[/url] wh0cd3795883 [url=http://buyviagraonline2017.com/]BUY VIAGRA ONLINE[/url] 9oppzwdvl8hlpsvdxg owetxh0yck1q9mzaln wh0cd246248 [url=http://celebrex.us.org/]generic for celebrex 200 mg[/url] [url=http://buynexium.us.org/]continued[/url] wh0cd87780 [url=http://viagraonline24h7d.us.org/]viagra[/url] [url=http://sildenafil247.us.org/]sildenafil[/url] [url=http://allopurinol24.us.org/]allopurinol[/url] vaqkzobik39993z2cm 6f59llrfux3iaj4ouc c2znrzyxowzv6dfmkk 3oq5t3suulxxmjs7f2 9cu1ctahrzmb8s2qhy cialis 2 5mg hinta canadian pharma companies prescription drug cost Мой комментарий
|
Подписка
|
A proÂpoÂsito di PSC sarebbe intreÂesÂsante sapere cosa ne è stato della foreÂsta di Kyoto e dei parÂchi urbani e suburÂbani preÂviÂsti ai marÂgini degli alvei di Parma e Baganza e nella zona Sud al marÂgine delle tanÂgenÂziali, dove al momento si vedono sorÂgere solo nuovi palazzi.