Благодаря своему огромному экономическому потенциалу Арктика выступает одним из ключевых регионов в международных отношениях. На арктическую зону приходится около 22% мировых неразведанных запасов нефти и газа [17. C. 60-67], которые отличаются значительной привлекательностью для добычи [6. C. 30]. Регион имеет все шансы стать важнейшим связующим звеном между Востоком и Западом, благодаря существенному потенциалу Северного морского пути. Арктика известна разнообразной и при этом очень хрупкой флорой и фауной.
В связи с глобальными изменениями климата и, как следствие, таянием ледников, Арктический регион выходит на авансцену мировой политики и экономики, становясь важным политическим ресурсом в руках арктических государств и (на фоне роста конфликтности в международных отношениях) втягиваясь в глобальную конфронтацию. Укрепление партнерства западных стран в рамках военно-политических блоков и институтов (НАТО и НОРАД), проведение военных учений и обсуждение заключения новых соглашений о совместной обороне, затрагивающей арктические территории, способствует еще большей милитаризации региона. Таким образом, Арктика, долгое время воспринимавшаяся как пространство для диалога в гуманитарной и экологической областях, «регион низкой напряженности», превращается в арену геополитического противостояния региональных и внерегиональных акторов.
Особую актуальность данная проблема приобрела в условиях разразившегося кризиса глобальной безопасности, который привел к попыткам изменения баланса сил в регионе, а также еще более сильной вовлеченности НАТО в арктическую политику за счет вступления Финляндии, а также ожидаемого, если удастся сломить сопротивление Турции, присоединения к Альянсу Швеции и усиления сотрудничества между США и арктическими государствами Западной Европы.
Анализ причин сближения Дании с США и НАТО, а также его последствий для региональной безопасности особенно важен для российской внешней политики, учитывая, что обстановка в Северной Европе и Западной Арктике является краеугольным камнем обеспечения безопасности северо-западных рубежей России. Недаром в недавно обнародованной Концепции внешней политики РФ отмечается, что все «арктические государства несут особую ответственность за устойчивое развитие региона» [10].
Роль Дании в международных отношениях во многом зиждется на участии Гренландии и Фарерских островов в Датском Содружестве. Однако в условиях, когда в автономиях растут сепаратистские настроения, а собственная обороноспособность, наоборот, снизилась, Дания обращается к США в надежде защитить свои национальные интересы от неких потенциальных угроз. Заключение оборонного соглашения выступит важнейшим решением по укреплению двустороннего военного сотрудничества, которое спровоцирует новый виток милитаризации Арктики.
Современное состояние напряжённости в Арктике напоминает концепцию «дилеммы безопасности», разработанную Джоном Герцем применительно к реалиям «холодной войны». И Россия, и западные страны понимают важность сотрудничества в Арктике, особенно в сферах исследования климатических изменений, защиты коренных народов и окружающей среды. Но разногласия ведут к тому, что стороны вынуждены «накапливать всё больше и больше мощи, чтобы обезопасить себя», создавая, таким образом, порочный круг [35. P. 157]. Его возникновение связано с отсутствием доверия [51. P. 7] между «арктической восьмёркой».
В чем Дания видит главные вызовы для своей безопасности?
Мощным стимулом для роста датского интереса к укреплению военного сотрудничества с США стала оценка основных вызовов и угроз, которые могут представлять опасность для датского политического корабля. Стрелка на компасе местных элит в качестве основной угрозы национальной безопасности указала на активизацию российской внешней политики в регионе Балтийского моря и странах постсоветского пространства. Хотя за всю историю двусторонних отношений Дания и Россия никогда не находились в состоянии войны, политическое взаимодействие никак не могло выйти на реально действенный уровень.
Для Дании распад СССР не стал поводом для облегчения, а потому королевство выступало активным сторонником вовлечения прибалтийских государств в орбиту НАТО и продолжало пытаться создать некий буфер от «возможной российской военной угрозы» [41. P. 28]. До 2014 г. угроза со стороны России воспринималась как теоретическая, а само взаимодействие носило сдержанно-позитивный характер, что объясняется географической близостью государств и ролью России в Арктике [37. P. 61]. Однако отношения омрачались поддержкой Данией проевропейского курса ряда стран СНГ, в частности, присоединения Грузии и Украины к «Плану действий по членству в НАТО» [40. P. 197-222]. В 2008 г. Дания осудила участие России в Пятидневной войне в Грузии, хотя в доктринальных документах это серьезного отражения не нашло.
В результате государственного переворота на Украине в 2014 г. и военной эскалации кризиса подход датского руководства кардинально изменился, и во главу угла была поставлена задача военно-политического сдерживания России [37. P. 63]. В то же время ряд государств Балтии начали сомневаться в возможностях НАТО и ЕС выступать гарантами региональной безопасности [42. P. 172].
В королевстве считается, что Россия стремится «разобщить НАТО и тем самым войти в число великих держав» [25. P. 24-31]. Неудивительно, что маневры российской дипломатии в преддверии украинского кризиса, предпринятые в целях получения гарантий безопасности, вызвали отторжение датского руководства. Королевство жестко отреагировало и на начало проведения СВО на Украине, а 24 февраля 2022 г. глава МИД Дании Йеппе Кофуд даже обвинил Россию «во всех страданиях, свидетелями которых мы являемся», не забыв упомянуть, что Дания тесно сотрудничает с США в вопросах безопасности [50]. В аналитическом докладе «Безопасность и оборона Дании до 2035 г.» подчеркивается, что события на Украине в 2014-2022 гг. продемонстрировали «жестокость и безжалостность» геополитических намерений России [26].
На фоне основных политических сил, в унисон выступающих против российских внешне- и внутриполитических шагов, в датском политическом ландшафте выделяется Датская народная партия (Dansk folkeparti), которая, не отрицая наличия российской военной угрозы, всё-таки не забывала и про заветы realpolitik [41. P. 28]. Однако под давлением однопартийцев депутат Фолькетинга, Марие Краруп, придерживающаяся более здравых позиций в отношении России, была вынуждена покинуть эту партию.
Датское руководство обеспокоено и ростом политико-экономической мощи «восточноазиатского тигра» - Китая. Отношение Дании к КНР характеризуется «стратегической дилеммой» [28. P. 2]: Дания стремится развивать тесные отношения с Китаем, но не перестает повторять, что действия КНР представляют угрозу самой системе ценностей и правил, на которых строится датская политика [48].
В отношении Китая Дании приходится проявлять куда большую сдержанность, нежели к России, из-за заинтересованности датского бизнеса в развитии двусторонних экономических связей. На 2020 г. КНР являлся шестой страной-импортёром датских товаров (5,7% экспорта) и четвертым экспортёром товаров в королевство (7,7% импорта) [27]. 80% датских предприятий воспринимали экономические отношения с Поднебесной в качестве необходимого условия для выхода на глобальный рынок [44]. Однако после обострения отношений России и НАТО, а также отношений Китая и США КНР также оказался в черном списке «угроз глобальному демократическому миропорядку» [49].
С особой болезненностью Дания воспринимает усиление присутствия в Арктике любой страны, не относящейся к евроатлантическому сообществу. При этом Дания не имеет территориальных владений в Арктике и потому не может считаться арктическим государством. Однако благодаря автономиям Гренландии и Фарерских островов королевство приобретает особое значения для НАТО и всей мировой политики, что и было отмечено в 2021 г. госсекретарем США Энтони Блинкеном [22]. Доктринальные документы амбициозно заявляют о Дании, как одном из ключевых игроков в Арктике [36. P. 38].
В Гренландии и на Фарерских островах уже многие десятилетия растут сепаратистские настроения, и повышается риск обретения ими независимости [24. P. 14]. А без Гренландии Дания едва ли смогла бы играть роль «связующего моста» в мировой политике [16. С. 19] и, вполне возможно, королевство было бы вынуждено довольствоваться ролью небольшого европейского государства без политических амбиций, с которой Дании уже приходилось смириться после проигрыша во Второй Шлезвигской войне 1864 года. В этой связи любое внешнее посягательство на сферу влияния Дании рассматривается в качестве пересечения «красных линий», а потому королевство стремится поддерживать позитивные отношения с автономиями, являющимися основой датского влияния в мире [24. P. 11].
Поэтому усиление присутствия России в регионе и повышение амбициозности арктических проектов Китая вызвало негативную реакцию датского руководства, что полностью соответствует позиции США [1. C. 764]. Так, Дания уверена, что усиление военного присутствия РФ в Арктике изменило правила игры в регионе [36. P. 43]. Эффект разорвавшейся бомбы в датских СМИ вызвали слова С. В. Лаврова, заявившего в мае 2021 г., что «Арктика — это территория России» [34].
Однако ограниченное сотрудничество с Россией считалось необходимым для обеспечения региональной безопасности. Датское руководство признавало «оборонительный характер» усиления российского военного потенциала в Арктике, хотя и отмечало возможность быстрой переориентации оборонительных возможностей в наступательные [26].
Болезненную реакцию в Дании вызывают и арктические амбиции Поднебесной, которая «провозгласила более самостоятельную наступательную линию политики в регионе» [43. P. 11]. В последние 15 лет Китай активно взаимодействует с Гренландией, установив с ней тесный политический и экономический диалог. КНР заинтересована в гренландских запасах редкоземельных металлов, необходимых для цифровизации китайской экономики и достижения углеродной нейтральности [13. C. 122]. Копенгаген беспокоится, что Китаю удастся переманить на свою сторону гренландские власти, что чревато потерей влияния в ключевом для Дании регионе. Не хотят усиления КНР в Гренландии и США, у которых с островом связаны собственные геополитические интересы [11. C. 231-232].
Готова ли Дания адекватно ответить обозначаемые ею же самой в вызовы национальной безопасности? Реальное количество «штыков», которое королевство могло бы выставить на защиту собственных национальных интересов в Арктике не позволяет положительно ответить на этот вопрос. Последние 20 лет датское руководство делало ставку на переориентацию Вооруженных сил с решения задач по поддержанию национального суверенитета на участие в миротворческих операциях НАТО, ООН, ОБСЕ [16. C. 20].
В 2009 г. расходы на участие в миротворческих операциях на 230% превышали расходы на контроль и поддержание государственного суверенитета [31]. В 2014 г. на миротворческие операции было потрачено 857 млн крон, а на национальные задачи лишь 280 млн (под национальными задачами понимается обеспечение суверенитета, проведение спасательных операций, наблюдение) [38]. В 2019 г. на управление и предотвращение кризисов, коллективная оборона и поддержание мира выделено 4,1 млрд крон, а на охрану национального суверенитета только 1,6 млрд. [52]. При этом датские расходы на оборону существенно не дотягивают до целевого показателя для стран НАТО в 2% ВВП [39].
Хотя в 2012 г. было создано Арктическое командование, а в последующие годы подразделения были оснащены новым вооружением [12. С. 48], военный потенциал королевства в Арктике незначителен.Так, создание Арктического командования выступало лишь реорганизационным решением за счёт оптимизации командования на Фарерских островах и в Гренландии [9. С. 77]. Тем не менее, на фоне роста геополитической напряженности Дания все-таки решила более критически подойти к состоянию своего военного присутствия в Арктике. В 2022 г. было принято решение о выделении на развитие военной инфраструктуры, включая средства наблюдения и радиолокационные станции (РЛС) в Арктике начиная с 2023 г. 1,5 млрд крон [49].
Военное сотрудничество с США
Хронический дефицит финансирования в условиях, когда Дания, по мнению ее руководителей, сталкивается с целым рядом вызовов и угроз, подтолкнул Копенгаген к усилению сотрудничества с США. Ставка на США основывается не только на роли этой страны в мировой политике, но и на давней истории датско-американского военного сотрудничества, которое берет свое начало еще в послевоенные годы. Итоги Второй мировой войны поставили крест на традиции датского нейтралитета, и королевство активно включилось в новый виток геополитического противостояния на стороне США в «холодной войне».
Первыми шагами на пути к институционализации сотрудничества стало участие стран в создании НАТО в 1949 г., заключение Соглашений о военной помощи и об обороне Гренландии 1950 и 1951 гг.. Ключевым результатом стало предоставление США постоянной военной базы в Туле на территории Гренландии, а также размещение американской РЛС на Фарерских островах. Данные объекты, являющиеся частью Северной системы предупреждения американской системы противовоздушной обороны, имеют большое значение для обеих стран. В последующие десятилетия был подписан ряд договоров, направленных на дальнейшее углубление сотрудничества в сфере материально-технического обеспечения, обмена секретными данными и проч. [19].
Возникшее вследствие краха биполярной системы международных отношений в 1991 г. турбулентное состояние мировой политики придало новый импульс датско-американским отношениям. В частности, интенсификация сотрудничества проявилась в присоединении вооруженных сил королевства к миротворческим операциям под эгидой НАТО в Ираке, Югославии, Афганистане, Ливии и Мали. Это сопровождалось ростом скептицизма в отношении операций ООН по поддержанию мира [3. С. 45-46].
Кроме того, Вооруженные силы (ВС) Дании на регулярной основе принимают участие в совместных учениях НАТО в приарктической зоне: Europe Defender, Cold Response, Arctic Challenge, Arctic Edge, Arctic Light, Trident Juncture, Battle Griffin. С точки зрения обновления и расширения американской военной инфраструктуры большое значение приобрели соглашения о размещении боевых самолетов и кораблей стран НАТО на о. Борнхольм (1996 г.), о модернизации авиабазы в гренландском Туле (2004 г.), а также об установке новых РЛС в Гренландии и на Фарерских островах (2022 г.) [21]. Кроме того, Дания (через Гренландию) рассматривается как один из возможных членов Командования воздушно-космической обороны Северной Америки (NORAD).
Сами автономные территории демонстрируют смешанную реакцию в отношении расширения датско-американского сотрудничества. В 2016 г. Гренландия направила Дании прошение об удалении всех американских объектов со своей территории [4], а в 2021 г. представители оппозиционной партии на Фарерских островах выступили против строительства новой РЛС НАТО, заявив, что этот шаг подрывает тесные экономические связи с РФ [15]. Опрос общественного мнения, проведенный в 2021 г. Университетом Гренландии, показал, что, несмотря на постоянный дискурс о милитаризации Арктики, 64% респондентов посчитали угрозу безопасности в регионе низкой или находящейся на нормальном уровне [23].
Таким образом, именно внешнеполитическая позиция США служит компасом для датского руководства. Даже когда в Дании выражали несогласие с рядом шагов администрации Д. Трампа в 2019-2020 гг., отмечалась важность поддержания глобального лидерства США, «соответствующего датским национальным интересам» [48]. Современный кризис глобальной безопасности окончательно укрепил уверенность датских властей в правильности подобного курса. Не зря в вышеупомянутой стратегии 2022 г. США называются «уникальным партнером Дании» [49], а в датском анализе, посвященном вопросам безопасности и обороны до 2035 г., отмечается ведущая роль партнерства с США для безопасности королевства [26].
В этой связи неудивительно стремление Дании и США укрепить дальнейшее сотрудничество в военной сфере. Северная Европа в целом становится центром борьбы в Арктике [18], что способствует разрушению представления о ней, как о регионе «низкой политической напряжённости» [7. C. 118]. Большой вклад в этот негативный тренд внесло подписание в апреле 2021 г. соглашения об обороне между США и Норвегией, по которому США получили беспрепятственный доступ к трём норвежским военным аэродромам и военно-морской базе [45], что ещё больше укрепило американское влияние в Северной Европе и Западной Арктике.
Каким будет новое датско-американское военное соглашение?
10 февраля 2022 г. премьер-министр Дании Метте Фредериксен заявила о начале переговоров с США по обороне. Предполагается, что новое соглашение будет содержать положения о нахождении американской военной техники и личного состава ВС США на территории Дании «на короткий или продолжительный период» [33], предоставлении военной инфраструктуры Дании в пользование ВС США, а также о о совместных военных учениях двух государств. Размещение ядерного оружия, однако, исключено [47].
Хотя премьер-министр утверждает, что положения соглашения не будут распространяться на Гренландию и Фарерские острова, посол России в Дании В. В. Барбин отмечает, что ситуация остается неопределённой [46]. Копенгаген сталкивается со следующей дилеммой: с одной стороны, датско-американское сотрудничество открывает новые перспективы для королевства, с другой - следствием этого являются более тесные связи между США и автономными территориями, что не может не вызывать беспокойство [2].
В Гренландии достаточно сильны сепаратистские настроения, которые выражаются в стремлении к большей политической и экономической независимости от Дании. К примеру, Нуук стремился начать разработку полезных ископаемых для снижения зависимости от субсидирования со стороны Дании [8. C. 63]. Гренландия выражает заинтересованность в диверсифицированности политико-экономических контактов за счет развития отношений не только с Копенгагеном, но и с США и странами ЕС [13. C. 128]. После заключения соглашения о расширении самоуправления в 2009 г. автономность Нуука от Копенгагена значительно возросла: в частности, ряд внешнеполитических вопросов постепенно переносится в ведение гренландских властей [5. С. 431].
Поэтому сценарий, по которому Гренландия, которая стремилась «балансировать между США и РФ» [14. С. 43], сама выступила бы инициатором соглашения с США, не кажется фантастичным. Во-первых, подобная инициатива позволила бы Гренландии укрепить свою самостоятельность в решении внешнеполитических вопросов. Во-вторых, помогла бы заложить основу для межгосударственного взаимодействия с США в случае маловероятного, но все же возможного обретения независимости, идея которой периодически маячит на гренландском политическом горизонте.
С другой стороны, Гренландия, наоборот, может быть заинтересована в ограничении иностранного военного присутствия. Во-первых, для Нуука безопаснее, если военная инфраструктура будет под контролем Дании - предсказуемого «партнера» [2], а, во-вторых, милитаризация Гренландии повлечет за собой перемещение населенных пунктов и связанные с этим негативные социальные последствия.
* * *
Хотя существующий формат взаимодействия Дании и США уже имеет высокую степень интенсивности, текущие переговоры по подготовке нового соглашения об оборонном сотрудничестве знаменуют собой новую веху в датско-американских отношениях. В настоящее время сохраняется неопределённость относительно возможного участия в договоре Гренландии и Фарерских островов, которые обладают автономным статусом в рамках Датского Соединённого Королевства.
Инициативы по расширению американского присутствия на этих территориях периодически сталкиваются с негативной реакцией жителей автономий и противодействием центрального правительства Дании. В нынешних обстоятельствах очевидна антироссийская и антикитайская направленность датско-американского взаимодействия в сфере обороны.
Планы по углублению военного сотрудничества Дании и США способствуют дальнейшему росту конфронтации в Арктическом регионе, а в условиях сворачивания сотрудничества между Россией и другими арктическими государствами расширение военного присутствия США в Северной Европе создаёт дополнительные угрозы для национальной безопасности РФ. Хотя ряд экспертов оценивают риск военного столкновения государств как гипотетический, необходимо активизировать дипломатические усилия для предотвращения возможной эскалации.
Литература
1. Аржанов И. А. Россия, НАТО и Арктика: соперничество, безопасность, возможные сценарии развития геополитической конкуренции // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Международные отношения. 2021. Т.21. №4. — https://doi.org/10.22363/2313-0660-2021-21-4-758-771 (дата обращения: 12.12.2022).
2. Белухин Н. Е. Датское содружество в прицеле великих держав // Российский Совет по Международным Делам. 2022.04.10. — https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/datskoe-sodruzhestvo-v-pritsele-velikikh-derzhav/ (дата обращения: 29.10.2022).
3. Белухин Н. Е. Роль миротворческих операций ООН во внешней политике Дании в 1990-е годы: от образцового миротворца к жесткому атлантисту // Анализ и прогноз. Журнал ИМЭМО РАН. 2021. №3. — https://doi.org/10.20542/afij-2021-3-41-50 (дата обращения: 14.11.2022).
4. Гренландия избавляется от баз США // KATOHON. 2016.27.11. —https://katehon.com/ru/news/grenlandiya-izbavlyaetsya-ot-baz-ssha (дата обращения: 20.01.2023).
5. Дорошенко И. С. Стратегические документы арктических государств // Проблемы постсоветского пространства. 2020. Т. 7. № 4. — https://doi.org/10.24975/2313-8920-2020-7-4-429-444 (дата обращения: 11.11.2022).
6. Ергин Д. В поисках энергии: ресурсные войны, новые технологии и будущее энергетики. М.: Альпина Диджитал, 2011.
7. Журавель В. П. Арктика в 2019 году: международный и национальный аспекты (вопросы международного сотрудничества и безопасности) // Арктика и Север. 2020. № 38. — https://doi.org/10.37482/issn2221-2698.2020.38.105 (дата обращения: 13.12.2022).
8. Захаревич Е. В. Освоение нефтегазовых ресурсов Арктики в условиях современной мировой экономик // Горизонты экономики. 2023. № 1(74).
9. Загорский А. В. Безопасность в Арктике. М: ИМЭМО РАН, 2019.
10. Концепция внешней политики РФ: утверждена Президентом РФ 31 марта 2023 г. // Президент России: официальный сайт. — http://kremlin.ru/events/president/news/70811 (дата обращения: 05.04.2023).
11. Конышев В. Н., Сергунин А. А. Эволюция концептуальных основ арктической стратегии США // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4: История. Регионоведение. Международные отношения. 2022. Т. 27. № 2. — https://doi.org/10.15688/jvolsu4.2022.2.19 (дата обращения: 02.02.2023).
12. Кравчук А. А. Милитаризация Арктики: наращивание военного потенциала ключевыми игроками региона // Стратегическая стабильность. 2015. № 4(73).
13. Криворотов А. К. Гренландия и Дания: арктический сецессионизм в силовом поле мировой политики // Контуры глобальных трансформаций: политика, экономика, право. 2021. №14(1). — https://doi.org/10.23932/2542-0240-2021-14-1-6 (дата обращения: 10.02.2023).
14. Лабецкая Е. О. Бесконфликтная Арктика: Pro et Contra // Анализ и прогноз. Журнал ИМЭМО РАН. 2021. №4. — https://doi.org/10.20542/afij-2021-4-34-46 (дата обращения: 02.02.2023).
15. На Фарерских островах выступили против создания базы НАТО из-за России // Известия. 2021.08.01. — https://iz.ru/1261572/2021-12-08/na-farerskikh-ostrovakh-vystupili-protiv-sozdaniia-bazy-nato-iz-za-rossii (дата обращения: 10.01.2023).
16. Трунов Ф. О. Особенности политики Дании в области обороны и безопасности: арктическое направление // Европейская безопасность: события, оценки, прогнозы. 2020. № 58(74).
17. Швец Н. Н. Нефтегазовые ресурсы Арктики: правовой статус, оценка запасов // Вестник МГИМО. 2014. №4 (37). — https://doi.org/10.24833/2071-8160-2014-4-37-60-67 (дата обращения: 23.02.2023).
18. Aaron M. Danish defense minister: New status quo will ‘move NATO to the north,’ with Baltic emphasis // Breaking Defense. 2022.01.09. —https://breakingdefense.com/2022/09/danish-defense-minister-new-status-quo-will-move-nato-to-the-north-with-baltic-emphasis/ (дата обращения: 26.10.2022).
19. A List of Treaties and Other International Agreements of the United States in Force on January 1, 2020 // US Department of State: official website. — https://www.state.gov/wp-content/uploads/2020/08/TIF-2020-Full-website-view.pdf (дата обращения: 15.01.2023).
20. Aftale om forsvaret til 2018-2020 // Denmarks forsvarsministerium: hjemmesiden. 2018. — https://www.fmn.dk/globalassets/fmn/dokumenter/forlig/-forsvarsforlig-2018-2023-2018.pdf (дата обращения: 28.11.2022).
21. Agree to establish air surveillance radar in the Faroe Islands // The government of the Faroe Islands: official website. 2022.09.06. — https://www.government.fo/en/news/news/agree-to-establish-air-surveillance-radar-in-the-faroe-islands (дата обращения: 20.12.2022).
22. Amerikanske Medier: Arktisk Krise Skader USA // Kristeligt Dagblad. —https://www.kristeligt-dagblad.dk/udland/usa-tilbyder-danmark-noeglerolle-i-arktis (дата обращения: 04.11.2022).
23. Breum M. A first-ever foreign policy opinion poll in Greenland shows support for more cooperation with US, Denmark // Arctic Today. 2021.22.02. — https://www.arctictoday.com/a-first-ever-foreign-policy-opinion-poll-in-greenland-shows-support-for-more-cooperation-with-us-denmark/ (дата обращения: 27.10.2022).
24. Breum M. Danmark som arktisk stormagt // Udenrigs. 2016. V.1. —https://doi.org/10.7146/udenrigs.v0i1.118205 (дата обращения: 20.01.2022).
25. Clemmesen M. H. Danskerne og Rusland: Der plejer ikke at blive krig // Udenrigs. 2017. V.3. — https://doi.org/10.7146/udenrigs.v0i3.118101 (дата обращения: 19.02.2023).
26. Dansk sikkerhed og forsvar frem mod 2035 // Danmarks udenrigsministerium: hjemmesiden. September 2022. — https://um.dk/udenrigspolitik/sikkerhedspolitik/den-sikkerhedspolitiske-analysegruppe (дата обращения: 30.09.2022).
27. Denmark: Trade flow sector // OEC. 2020. — https://oec.world/en/profile/country/dnk?yearlyTradeFlowSelector=flow1 (дата обращения: 03.11.2022).
28. Forsby A. B. Første violinist i det nordiske ensemble? Danmarks forhold til Kina // Internasjonal Politikk. 2016. V.74(3). — https://doi.org/10.17585/ip.v74.488 (дата обращения: 10.02.2023).
29. Forsvarsforlig til 2000-2004 // Danmarks forsvarsministerium: hjemmesiden. 1999. —https://www.fmn.dk/globalassets/fmn/dokumenter/forlig/-forsvarsforlig-2000-2004-inkl-bilag-.pdf (дата обращения: 10.12.2022).
30. Forsvarsforlig til 2010-2014 // Danmarks forsvarsministerium: hjemmesiden. 2009. —https://www.fmn.dk/globalassets/fmn/dokumenter/forlig/-forsvarsforlig-2010-2014-inkl-bilag-.pdf (дата обращения: 05.11.2022).
31. Forsvarsminiteriets finansielle regnskab 2009 // Danmarks forsvarsministerium: hjemmesiden. 2020. —https://www.fmn.dk/globalassets/fmn/dokumenter/aarsrapporter/samlefiler/-2009-forsvarsministeriets-samlede-aarsrapporter-a-.pdf (дата обращения: 06.11.2022).
32. Forsvarsministeriets samlede årsrapport 2015 // Danmarks forsvarsministerium: hjemmesiden. 2016. —https://www.fmn.dk/globalassets/fmn/dokumenter/aarsrapporter/samlefiler/-2015-forsvarsministeriets-samlede-aarsrapporter-2-.pdf (дата обращения: 05.11.2022).
33. Fremtidig aftale med USA mean sende amerikanske soldater til Danmark // Politiken. — https://politiken.dk/indland/art8613391/Fremtidig-aftale-med-USA-k%20mean-sende-amerikanske-soldater-til-Danmarkm (дата обращения: 26.10.2022).
34. Hansen J. L. Trods venlige toner intensivere stormagterne deres kamp om Arktis // Information. 25.05.2021. — https://www.information.dk/udland/leder/2021/05/trods-venlige-toner-intensiverer-stormagterne-kamp-arktis?lst_tag (дата обращения: 02.11.2022).
35. Hertz J. Idealist Internationalism and the Security Dilemma // World Politics. 1950. V.2(2). — https://doi.org/10.2307/2009187 (дата обращения: 19.12.2022).
36. Jacobsen M. Danmarks arktiske udenrigspolitik: regionale ambitioner og rigsfællesskabets komplikationer // Økonomi og politik. 2021. V.2. — https://doi.org/10.7146/okonomiogpolitik.v94i2.127553 (дата обращения: 03.02.2023).
37. Kristensen K. S., Mårtensgård, L. S. Rigsfællesskabets arktiske militærstrategiske problemkompleks // Djøf forlag og Center for militære studier. 2022.
38. Larsen E. S. Er nationale og internationale operationer tilsvarende begreber? // Krigsvibenskab. 2019. — https://www.krigsvidenskab.dk/emne/er-nationale-og-internationale-operationer-tidssvarende-begreber (дата обращения: 10.11.2022).
39. Ministerområdets økonomi // Danmarks forsvarsministerium: hjemmesiden. 2019. —https://www.fmn.dk/globalassets/fmn/dokumenter/aarsrapporter/-forsvarsministeriets-oekonomi-2020wcagua-.pdf (дата обращения: 27.11.2022).
40. Mouritzen H. Fire nordiske Ruslands-relationer. På vej mod en fællesnordisk Ruslands-politik efter Krim og Trump? // Internasjonal Politikk. 2019. V.77(2). — https://doi.org/10.23865/intpol.v77.1319 (дата обращения: 14.03.2023).
41. Mouritzen H. Wide fluctuations in Danish-Russian relations. Russia and the Future of Europe. Springer, Cham, 2022. https://doi.org/10.1007/978-3-030-95648-6_7 (дата обращения: 23.02.2023).
42. Nielsen O. B. Vesten ruster sig overfor Rusland // Udenrigs. 2014. V.1. — https://doi.org/10.7146/udenrigs.v0i1.118496 (дата обращения: 10.03.2023).
43. Olesen M., Hansen F., Patey L. Nye sikkerhedspolitiske dynamikker i Arktis: Muligheder og udfordringer for Kongeriget Danmark // Dansk Institut for Internationale Studier (DIIS). 2020. — https://www.researchgate.net/publication/342039770_Nye_sikkerhedspolitiske_dynamikker_i_Arktis_Muligheder_og_udfordringer_for_Kongeriget_Danmark (дата обращения: 10.11.2022).
44. Patey L. Danmarks økonomi er ikke afhængig af Kina. https://www.diis.dk/publikationer/danmarks-oekonomi-ikke-afhaengig-kina#:~:text=Fra%20et%20lavt%20niveau%20ved,af%20Danmarks%20totale%20handel.
45. Progressives slam US-Norway additional agreement on military bases // Peoples Dispatch. 2022.07.07. — https://peoplesdispatch.org/2022/06/07/progressives-slam-us-norway-additional-agreement-on-military-bases/ (дата обращения: 25.10.2022).
46. Russisk ambassadør: Fred i Arktis // Sermitsiaq.AG. 2022.19.02. —https://sermitsiaq.ag/node/235482 (дата обращения: 16.12.2022).
47. Sørensen H. N. Ny aftale på vej: Amerikanske soldater kan være på vej til Danmark // Knr.gl. 2022.10.02. — https://knr.gl/da/nyheder/ny-aftale-på-vej-amerikanske-soldater-kan-være-på-vej-til-danmark (дата обращения: 10.02.2023).
48. Udenrigs- og sikkerhedspolitisk strategi til 2019-2020 // Danmarks udenrigsministerium: hjemmesiden. November 2018. — https://um.dk/udenrigspolitik/aktuelle-emner/udenrigs-og-sikkerhedspolitisk-strategi-2019-2020 (дата обращения: 15.10.2022).
49. Udenrigs- og sikkerhedspolitisk strategi fra 2022 // Danmarks udenrigsministerium: hjemmesiden. Januar 2022. — https://um.dk/udenrigspolitik/aktuelle-emner/udenrigs-og-sikkerhedspolitisk-strategi-2022 (дата обращения: 04.11.2022).
50. Udenrigsminister Jeppe Kofod fordømmer den russiske offensiv mod Ukraine // Danmarks udenrigsministerium: hjemmesiden. 2022.24.02. — https://um.dk/udenrigspolitik/aktuelle-emner/jeppe-kofod-fordoemmer-den-russiske-offensiv-mod-ukraine (дата обращения: 04.11.2022).
51. Wither J. K. An Arctic security dilemma: assessing and mitigating the risk of unintended armed conflict in the High North // European Security. 2021. V.30(4). — https://doi.org/10.1080/09662839.2021.1942850 (дата обращения: 02.01.2023).
52. Årsrapport for CVR-nr. 16 28 71 80 // Danmarks forsvarsministerium: hjemmesiden. 2020. — https://www.fmn.dk/globalassets/fmn/dokumenter/aarsrapporter/2021/-samlet-aarsrapport-for-cvrnr16287180-2020-.pdf (дата обращения: 07.11.2022).
Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
7
