Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
7
23833
|
Официальные извинения
970
99053
|
Становление корпоративизма в современной России. Угрозы и возможности
238
80456
Ретроспектива гибели современного капиталистического мира (взгляд из кабинета) 8
2072
1 Современные реалии демонстрируют деформацию привычных устоев социальной деятельности. С начала распространения коронавируса мы слышим о том, что мир уже не будет прежним [11; 26; 29]. Ковидный кризис сменился кризисом экономическим, а на его фоне проходит кризис политический. Все эти кризисы суть продолжение глобальных экономических и политических сдвигов, которые вызвали современные социальные трансформации. Понятно, что приход новых влиятельных групп на мировую арену вызван изменением социальных, политических и, конечно, экономических условий. Как результат – происходит социальная революция, представляющая собой глобальные изменения в социальной системе, при которой идет тектонический сдвиг социально-профессиональных масс людей. Одни группы поднимаются вверх и начинают влиять на принятие решений, другие уходят в тень накапливать силы для будущей политической борьбы. Любое изменение политической ситуации, особенно, если оно влечет за собой структурные сдвиги всего мирового пространства, является свидетельством исчезновения или потери влияния доминирующей социальной группы, а также приход на их место других групп. Например, потеря гегемониальных возможностей Великобританией стала результатом исчезновения в период Первой мировой войны целой возрастной когорты людей – носителей информационно-культурного кода [33]. За этой трагедией для Великобритании последовала цепочка неразрешимых для нее проблем, в итоге которых произошла потеря общеполитического веса в мире, а как следствие – отказ от колоний. Изменение политической ситуации – это всегда драматичный процесс. Сегодня мы живем именно в эпоху таких изменений, но что стало их основанием? Чье исчезновение и приход каких бенефициариев приводит к появлению нового мирового политического пространства? Современный политических мир, каким мы знали его еще недавно, был встроен в границы международных отношений. В свою очередь, эти отношения становятся конвенцией государственных договорённостей, которые очерчивали границы дозволенности государственного в отношении частного и частного в рамках государственного. Уходя от исторической полемики, но признавая само наличие исторического факта государственной конвенции, примем во внимание, что международное право сформировалось Вестфальским миром 1648 года. В ходе него, выражаясь языком И. Валлерстайна, была создана такая политическая структура, которая «отвечала потребностям предпринимателей-капиталистов» [7, с.86]. Государство, или вся международная система в целом с этого момента должна выполнять функцию ночного сторожа. Продолжая мысль Валлерстайна, государство призвано «отпугивать незваных гостей, вознамерившихся что-нибудь украсть…» [7, с.87]. В этом смысле сегодня отдельные государства переходят границы своей функциональности и вмешиваются в деловую активность акторов. Политические интересы доминируют над экономическими, внося хаос в привычные связи. Утилитарные амбиции определенных групп, находящихся у власти при внешней декларируемости общемировых интересов, уже неприкрыто становятся во главе интересов международных. Кажущийся хаос показывает детермированность гибели современной экономической и политической систем тем, что неомарксисты во главе с Валлерстайном называют гибелью капитализма. Мировые проблемы последних лет не природного и даже не техногенного характера. Они социальны, детерминированы, рукотворны. Их, если не спровоцировала, то допустила, или, говоря иначе, позволила себе именно социальная система, которая готова была пожертвовать финансовой составляющей своей жизни. Если первая часть проявления глобального кризиса (пандемия) могла быть объяснена в логике Ж. Батая как «патлач, или сакральная жертва, приносимая с тем, чтобы избежать давления прибыли»[1] [2], то вторая часть (реакция Запада на специальную военную операцию на Украине) не может быть вписана в логику капиталистических отношений. Экономические издержки для мирового сообщества в целом слишком велики. Кроме того, в настоящее время нет того государства периода 1940-х гг., которое, как экономически стабильные послевоенные США, готово было бы взять на себя финансовое бремя кредитования раздавленных войной европейских государств.
2 В очередной раз образ умирающего титана, некогда повергающего все прочие и политические, и экономические модели в прах, всплывает не случайно. Раньше биржевые кризисы, кризисы перепроизводства и пр. проходили в формате модернизации капиталистической системы. Начиная с октября 1929 г. уже многое преодолевший капитализм сталкивается с глобальными вызовами, ставившими западные государства на грань выживания. Тем не менее, эти вызовы были результатом кризиса роста самой системы. Они вызревали в капитализме, будучи частью его тела и возникали в качестве реакции на изменения социальных процессов. Это дает основание понимать все происходящее с ним именно как естественную трансформацию самого капитализма, который сохраняет свою главную системообразующую идею – накопление капитала. Как метафорически высказался И. Валлерстайн: «накопление капитала ради накопления еще большего капитала» [8, с.25]. Иначе говоря, лекарство от раковых клеток сложившейся системы находится в самой системе. Как следствие, выход из этих кризисов был в самой капиталистической системе. Клинически это означает, что нужно только распознать враждебные клетки и признать право изменить под них всю систему (как бы странно это ни звучало). Множество прошедших в рамках капиталистической системы кризисов делает их узнаваемыми и понимаемыми в парадигме классической либеральной или марксисткой политэкономии. Сегодня же человечество впервые сталкивается с многоликим авторством саморазрушения, напоминающего общую усталость от всего привычного. Показательно, что происходящее отличается от прочих потрясений человечества новейшего времени своей неожиданностью и непохожестью. Выражаясь языком автолюбителя, машина «начала сыпаться и сыплется она со всех мест». Всеобщее международное одобрение антиковидных мер, убивающих бизнес, с одной стороны, и политическая поляризация всего экономического мира в связи с военной специальной операцией на Украине, с другой, демонстрируют если не последнюю смертельную битву капитализма, то широкомасштабную проверку сил самого капитализма перед угрозой его разрушения. Экономически нелогичные действия происходят не только в макроэкономическом масштабе, что могло бы быть понятным в свете активности военно-экономического лобби всех крупных государств мира. Но они затрагивают также и владельцев мелких магазинов, посреднические фирмы, занимающиеся перепродажей услуг иностранных производителей и дискаунтеров одежды и пр. Всех, кто точно зарабатывает себе на хлеб не политическими дивидендами или госконтрактами, а прямыми продажами. И это происходит в тот момент, когда коронавирусная история и без того опустошила кошельки бизнесменов многих отраслей хозяйства. Происходит то, что в условиях здорового капитализма и здоровой конкуренции капиталистических производств товаров и услуг происходить не может. А именно: накапливать капитал становится бессмысленным. Экономический фактор сменяется на идеологический, начинает довлеть над происходящим, подминая под себя все процессы. В связи с этим можем предположить, что меняется сама структура логики акторов (здесь мы говорим преимущественно о европейских и азиатских участниках, напрямую включенных в отношения с Россией или Белоруссией) капиталистических цепочек. Они переформатируются, обнуляя весь свой предшествующий опыт финансовых отношений[2].
3 Что и как могло изменить привычную систему отношений в хорошо работающей, а главное, понятной системе координат привычного мира? Мы полагаем, что это могло быть вызвано тем, что капитализм последних лет был симулякром для многих социальных групп Запада, как, впрочем, и России. Его содержание ушло из сферы физической реальности в имитацию производственных процессов. На протяжении более чем 200-летней истории изучения капитализма исследователи накопили целый спектр вопросов, которые с их точки зрения, могут не только повлиять на судьбу развития капитализма, но и на его жизнеспособность. Это вопросы от понимания единых условий развития капиталистической системы и изучения единого рынка до условий его существования [23; 24]. Критики капитализма, особенно из неомарксисткого лагеря, всегда отмечали его системные проблемы, которые приведут к его закату. Важно, что возникающие проблемы, приводящие к разрушению привычного мира, проходят не по его слабым местам, как это было раньше (об этих местах ниже). В числе таких проблем – дорогостоящие вложения в экологию. Сегодня, при очень примитивном следовании агрессивной «зеленой повестке», проблема экологии ударила, например, по Шри-Ланке и привела к политическому кризису в мире, отразилась на политической конъюнктуре самих западных стран. Политический аргумент «за чистую энергетику», призыв к декарбонизации приводит к обнулению экономических показателей. Экология – дорогостоящая статья расходов, которая не по карману частному капиталу [7]. Здесь необходимо участие государства. При этом государство – «соперник и соучастник» капитализма[3] [4, с.643] – обременено долгами, но в большей степени зависит от мнения общественности, чем капиталист, и, фактически, манкирует зеленой повесткой[4]. В этом смысле экология становится неразрешимой проблемой современного капитализма. И эта проблема, в условиях приверженности накоплению капитала, всегда будет неразрешимой, поскольку требует вложения средств в то, что напрямую не имеет отношения к получению денег (если это, конечно, не экологический бизнес). Ситуацию осложняют следствия обострения конфликта на Украине. В итоге европейские страны уже активизировали программу экономии электроэнергии – первого этапа экологической задачи. Безусловно, снижение потребления пока только электроэнергии и тепла, а завтра – материальных ресурсов и еды приведет к изобретению альтернативных видов топлива и материалов, но это точно произойдет за гранью капиталистической логики накопительства, а значит, приведет к декапитализации мира. Еще одна проблема – наемные рабочие. Если экология – это огромная статья расходов капитализма, то рабочая сила (которую К. Маркс называл переменным капиталом) представляет собой «общую сумму заработной платы» [20]. Особенно ее низкоквалифицированная часть, в недавнем прошлом пришедшая из деревень или отсталых стран в виде гастарбайтеров. Дешевая рабочая сила является важным, если не доминантным (за исключением технологий) условием накопления капитала. Современный капитализм и его политическая прокси-демократия оказались неспособными переработать неожиданно пришедшие свободные руки мигрантов из развивающихся стран в рабочую силу и человеческий капитал [28]. В результате мигранты становятся обузой в капиталистическом государстве, и зачастую слабо включаются в капиталистические отношения европейских государств в силу своей маргинальности. Не спасали ситуацию и государства-доноры, поставляющие рабочую силу (такие как Украина, Узбекистан, и т. д.), работа которой на полях, например, Польши или Финляндии впервые оказалась затруднительной в условиях коронавируса [10; 25; 32], а в условиях военной спецоперации резко сократилась. Архаичные, средневековые формы трудового найма были интересны для ряда европейских стран именно как целенаправленный рекрутинг в отдельные отрасли хозяйства и на определенные цели и сроки. Сейчас беженцы Украины не соответствуют заявленным требованиям принимающих их стран. Беженцы и мигранты приходят не работать, а вовлечься в раздел социального пирога принимавшего их государства (пример тому беженцы Украины после начала специальной операции РФ) [18; 21; 27]. В итоге капитализм теряет свой главный инструмент зарабатывания денег: неквалифицированные дешевые рабочие руки. Несмотря на демографический рост в мире, управление людьми в условиях кажущегося равенства и свобод демократического Запада становится все труднее. Социальные гарантии, которые стали доступны в условиях советской системы, сначала декларируемой с 1930-50-х гг., а затем и реальной с 1960-70-х гг., и кейнсианского западного капитализма периода начала 1950-х - конца 1970-х гг. [15; 33], уже с 1990-х гг. сильно перегревают бизнес. Как отмечает Э. Хобсбаум, государство (или иная форма власти) начинает «компенсировать последствия социального и экологического неравенства, порождаемого рыночной экономикой» [33, с.640]. И он же продолжает: «именно распределение, а не экономический рост, станет крупнейшей политической проблемой нового тысячелетия» [33, с.640]. Современная форма социального поощрения – распределение – становится проблемой дальнейшего развития капиталистического человечества. Появилось общество «особого типа отношений, которое не опирается на поддержку близких», общество «механической солидарности» Дюркгейма [15, с.314], где распределение доходов между людьми очень косвенно имеет отношение к производственному циклу экономических благ. Это издержки социального государства, которые оправданы в условиях социалистической системы общего равенства, но с трудом вписываются в рыночную капиталистическую систему. В условиях нехватки дешевых рук социальное распределение оказывается непомерно тяжелым бременем. И это приводит, как и в случае с экологией, к новой форме политического оправдания всегда дешевой рабочей силы. Современные «унтерменшен» юридически описываются как «неграждане» в бывших прибалтийских республиках и на Украине, но пока это только политически оправдываемый шаг. За ним следует экономический шаг закрепления этнических каст малооплачиваемого мирового населения. В некотором роде гастарбайтеры по национальному признаку – предвестники изменения трудовой повестки мира. Сейчас это рабочие из небогатых стран, за которыми остается право выбора работы, но, судя по тенденции, следующим шагом декапитализации финансовой системы станет юридическое закрепление статуса малооплачиваемого работника.
4 Еще одной неразрешимой, но онтологически естественной проблемой капитализма является полное выстраивание «надстроечного рынка» (в понимании Шумпетера-Коллинза) - рынка кредитов, рынок акций, рынок недвижимости, который должен задушить базовый рынок [16]. Именно доминирование «надстроечного рынка» убило производственные центры США в 1990-е гг. При общем понимании востребованности капитализма как системы проамериканист М. Манн видит глобальную проблему капитализма в «сильно возросшей роли и власти финансового капитала», а также в «усилении финансиализации экономики» [19, с.20]. В списке отмечаемых проблем капитализма есть и уход от золотого стандарта [22], а как следствие – уход от единой резервной валюты (например, фунта), что произошло в капиталистической системе после Второй Мировой войны. Как полагает М. Манн, Бреттон-Вудские соглашения остановили распад единого рынка, а заодно констатировали появление нового мирового гегемона - США -как единственной глобальной мировой империи [19, с.52]. Однако в 2020-2022 гг. доллар и евро в качестве резервных валют теряют свой политический вес, как следствие активно обсуждается формирование мультивалютной корзины [19, с.54]. Меры к созданию такой корзины и ухода от существующей резервной валюты приняты Российской Федерацией в апреле 2022 г. при переводе оплаты российского газа на рубли и в августе 2022 г. при операции с валютами [3; 31; 34]. Все это бреши в капиталистической системе, с которыми можно было бороться. Важно, что все перечисленные проблемы только укрепляли капитализм, поскольку, как мы уже говорили, являлись производной от самого капитализма. Однако 2020-2022 гг., повторимся, стали периодом решения капиталистических проблем некапиталистическими методами. И это приводит не к укреплению капиталистической системы, а к ее уничтожению прежде всего потому что в самом капитализме сформировались условия для его уничтожения, а «Т-супрессоры» капиталистической системы оказались клетками рака в его организме. Одним из условий существования способа управления и контроля современной власти и капитализма становится бюрократический аппарат [1]. Трансперсональное управление чиновников становится основой современного государства [6, с.166-167] и является благом и гибелью для современной капиталистической системы. Дистанцируясь от сиюминутных задач не только общества, но и государства, бюрократический аппарат оттягивает решение назревших проблем, в результате чего некоторые, такие, как экология, не теряя своей общественной актуальности, перерастают в философскую проблему без решения, тогда как другие, как, например, экономическая зависимость государств от надгосударственных финансовых корпораций, просто скрываются в недрах международного права. Игнорирование проблем, запуск механизма бюрократических проволочек бесчисленных государственных и межгосударственных структур создает видимость государственной реакции на происходящее и обеспечивает отсутствие всякого действия. Интеллектуальная часть общества в конечном итоге устает от бесконечной неразрешенности поднятых проблем. И какое-то время вся система власти и бизнеса продолжает жить в ситуации «ничего не происходит». Это может продолжаться, пока есть значимая денежная составляющая, не связанная с производством материальных благ, которую использует управленческий аппарат. Данная денежная масса, а точнее – возможности внутринационального капитала - не безграничны. И в определенный момент критическая задача соблюдения баланса между производством и потреблением станет нерешаемой. Тогда все проблемы, некогда откладываемые на потом, захлестнут капиталистический мир и потопят его. Именно это происходит сегодня. Бюрократическая армия, оказавшаяся в состоянии виртуальной независимости от дефектов капитализма, начинает его уничтожать. В этом смысле аппарат, который должен был быть настроен на сохранение капитализма, оказывается его могильщиком. И причины этому кроются в увеличении этого аппарата. В условиях замкнутой капиталистической экосистемы бюрократы начинают искать дополнительные финансовые возможности для своего существования. В борьбе за гранты они раздувают пожар паники по поводу коронавируса. Главное, что делают они это некапиталистическим способом, уходя и от либеральной, и от марксисткой моделей капитализма. Для начала они начинают разрушать основу современной капиталистической системы – малый и средний бизнес. Государства становятся орудием в руках национальных бюрократов. Бюрократический аппарат как бенефициарий капитализма следит за соблюдением установленных правил. Эти правила зачастую не связаны с приверженностью капитализму, они являются лишь его продуктом. Зато соблюдение правил торговли, производства, международных взаимоотношений просматривается в отрыве от экономических смыслов международных организаций и самих государств, входящих в эти организации. Правила ради правил. Эта позиция душит все экономические связи на корню, а в течение последних лет становится смертельной для системы в целом. Экономические факторы разрушения капитализма, - такие, как экология, неуправляемость дешевой рабочей силой и пр., как мы говорили, заложены в тело капитализма. Они были всегда, просто проявлялись в определенное время. А вот политические процессы, которые запустили программу саморазрушения, стали возможны при условии наличия ряда факторов.
5 Становление капитализма, как и формирование его правил, было обусловлено программными решениями в отношении хозяйственной деятельности европейского населения. Эволюция правовых форм взаимоотношений в сторону защиты от посягательств на частную собственность, и вообще постановка во главу угла частной собственности, стало важным достижением человечества на пути к капитализму. Свободное или полусвободное население, нанимаемое на работу, и возникновение договорных отношений становится фундаментом для установления ясных экономических отношений между социальными группами средневекового и позднесредневекового общества Европы. Для средневековой Европы была характерна формализация отношения между участниками хозяйственных практик. Соглашение позволяло сохранять статус-кво в средневековой системе координат, равно как и удерживаться в рамках условного мира между субъектами господства [30, с.104]. Однако эта формализация имела узкий, локальный характер, распространяемый на конкретные сеньории. Эти частные отношения, которые редко переходили в королевские ордонансы, имели иной, более высокий статус юридических отношений. С укреплением королевской власти укрупнение территорий, на которых действует сила королевского закона, расширяется. Возникают территориальные границы, охраняемые соглашениями. То, что было характерно для средневекового периода как устные соглашения, теперь приобретало форму закона. Главенство закона и защита собственности закрепляется в Вестфальском договоре. Как полагает Б. Тешке, положения Вестфальского договора вырастали из соглашений франкских королей/ императоров о налоговых сборах со «свободного крестьянства и местной знати, получавшей трудовую или натуральную ренту от собственных рабов или крепостных на собственных манорах» [30, с.130]. Формализация отношений сделала мир более понятным. В ее рамках описываются, а значит, становятся понятными в условиях политической истории отношения между субъектами экономического пространства, защищенными корпоративной системой [5, с.153], и собственно государствами, к концу XVIII в. ставшими национальными. На защиту этих отношений становится класс чиновников, защищающих интересы закона самого по себе. Чиновник, как продукт новой системы образования, получивший «свое положение благодаря профессиональной компетенции» [5], оказывается зависимым от комплекса знаний, востребованных в рамках конкретной системы. Этот класс становится силой, организованной в том числе и в международном пространстве. Эта сила выдавливает из системы управления [30, с.112] класс военных. Потребность в управлении военными актуальна в условиях постоянного контроля источников дохода. Стабильно слабое производство земельных территорий постоянно подвергалось набегам, а сами территории были оформлены конвенциальными локальными актами, что делало их зыбкими в условиях конфликтов. Эти акты оспаривались и в ходе внутриродовых трений, что приводило к потребности обращаться за защитой. Одним из важных условий сохранения феодальной системы отношений был принцип биологического воспроизводства «управленцев», что равно политическому транслированию власти [30, с.106]. Отдельные проявления этого явления существуют и сегодня в рамках корпоративной структуры. Это характерно не только для России (руководители и их дети), но и Запада (М. Ле Пен, Дж. Байден). Универсализация международных отношений и военная реформа, идущая из Англии с XIII в. [14, с.143], привели к снижению роли военной знати и уменьшению пафоса рыцарского (милитаристского) этоса. На ее место приходят чиновники, существующие за счет государства. И чем сильнее в экономическом плане государство, тем стабильнее существование чиновников. При этом эта новая группа оказывается организованной силой по причине своей живучести: они не гибнут на войне. Кроме того, эта группа воспроизводится функционально (за счет системы образования), а не биологически (ранне- и среднефеодальный способ воспроизводства власти, связанный с наследованием ее по праву родства). Трансформация социальной системы в условиях перехода к стадии капитализма привела к перестановке сил, но не уничтожению профессиональной идеи влиятельных групп прежних эпох. Это означало, что в условиях переходного периода к капитализму [14] именно буржуазии удалось адаптироваться к новым условиям наиболее удачным образом. За кадром современной истории активности и актуальности оказываются социально-профессиональные группы людей, не имеющих отношения к слою буржуа. Все прочие группы выходят на историческую сцену только в момент угрозы социальной безопасности. К таким группам относились и военные.
6 Интересно, что практически все профессиональные группы современного общества включаются в капиталистический процесс накопительства. Даже бюрократический аппарат, несмотря на его очевидную вредоносную капитализму громоздкость, служит капиталистической системе и зависит от доходов государства. Военные же эксплуатируют идею угрозы иных обществ и цивилизаций. Поэтому период денежной экономии на военных, как правило, непродолжителен и возможен только при наличии некой условной интеграции государства в большие политические союзы или организации типа НАТО, БРИКС или ШОС[5], в которых основные расходы ложатся на плечи политических «локомотивов». Военные в меньшей степени зависят от идеологии капитализма и в меньшей степени держатся за постулаты накопительства капитала. В условиях угрозы социальной безопасности своего цеха они начинают защищаться. Что и произошло в 2022 г., когда были запущены механизмы защиты отдельно взятого цеха военных. В таких условиях ни логистические цепочки, ни производственные возможности расширения финансового капитала не имеют значения. Это относится не только к так называемым передовым странам, входящим в семерку, но и к странам двадцатки, и конечно, России, где деньги начинают распределяться не по валютным международным счетам, а в социальные и национальные программы. Только такими некомпрадорскими способами можно сохранить себя. 2022 г. – это год формирования новых элит по всему миру, и эти элиты не зависят от торговых сделок. Военные всегда играли важную, а иногда и решающую роль в истории государств. Но мы привыкли считать, что в условиях безудержного накопления капитала профессиональный этос военных также подчиняется экономическим задачам капиталистического общества. Скорее всего, так оно и есть. Но в тот момент, когда избыточный капитал, накопленный в период начала 2000-х гг., стал активно расходоваться в период распространения коронавируса на нужды только отдельных профессиональных групп, связанных с медициной (которые использовали официальные способы получения дохода: гранты и т.п., приобретая все больше ресурсов и влияния), военные почувствовали угрозу собственному существованию. Они оказались на периферии государственного внимания, теряли доходы и власть. Вместе с тем военные по-прежнему представляют собой единственную активную социально-профессиональную группу, которой под силу изменить ситуацию. События специальной военной операции на Украине демонстрируют не перераспределение символического мирового влияния, не борьбу с политическим гегемоном, а борьбу военной этократии (в условиях избытка вооружения еще со времен соцлагеря) за свое существование. Военные оказались той социально-профессиональной группой, которая, не являясь прямым благополучателем и тем более распорядителем благ капиталистической системы, вступает в прямой конфликт с чиновниками и предпринимателями за обладание ресурсами привычной системы. Они предпринимают попытку поменять сложившуюся систему отношений, ломая существующий миропорядок. Сейчас мы наблюдаем очередную версию социальной перестановки сил, в которой одна профессиональная группа – военные – видоизменяет экономическую и политическую идеологию. И, как следствие, окончательно разрушает системообразующий принцип капитализма – накопление капитала.
7 Формы отвоевывания своей части наследства в истории социально-профессиональной группой, конечно, меняются, но потребность быть группой-гегемоном остается всегда. Расширение европейского мира начинается с XI в. и идет в четырех географических направлениях. Основу его составляли низшие военные слои: «кто постоянно движется вверх, приближаются тем самым к статусу аристократии» [12, с.130]. Низшие слои рыцарства продвигались вглубь осваиваемой территории, завоевывали ее и, опираясь на местное население (кроме случаев зачистки территории), вовлекали эту территорию в хозяйственную форму феодального землепользования. Крестьяне появлялись только тогда, когда опереться на местное население было невозможно (например, расселение германских рыцарей на Восток) [30, с.155]. Исторически принятым способом сдержать активность военных был так называемый «Божий мир» – архаичная форма социальной изоляции. Нарушение Божьего мира до определенного момента (пока работала эта формула) вела к изгойству, т.е. выталкивала ослушника за пределы христианской ойкумены. Сегодня эта форма воздействия коррелируется с введением международных санкций и выталкиванием политических изгоев из экономической ойкумены. Политических, поскольку военных как отдельного класса вне политической системы не существует. Средневековое отлучение от церкви в случае нарушения «Божьего мира» было чуть ли не единственным способом класса, не носившего оружия, т.е. духовенства, воздействовать на военных и защититься от нелегитимных военных действий [30, с.114]. Легитимность военных действий в «докапиталистические времена» определялась церковью, королем, внутренними локальными актами, указывающими на правомерность отстаивания своих прав силой оружия, либо непрозрачностью (малозаметностью) военного акта. Сегодня военное вмешательство одного государства в дела другого, если речь «не идет о совсем уж слабой и малозначительной стране», должно проводиться во главе с США [19, с.40]. Любое действие военных любого государства может быть признано легитимным, если одобрено США. Иначе государству и его представителям грозит отлучение от экономической ойкумены. Современный мир практикует те же принципы отлучения с той лишь разницей, что Божий мир устанавливается в границах земного шара, а вместо духовенства это делают бюрократы. В условиях общего ограничения права на насилие в европейских странах способ экономического и юридического увещевания распространяется на любое государство, а разрешение на это насилие, как мы уже говорили, выдается политическим гегемоном. Захват территорий сегодня происходит символически с использованием юридических документов. Именно так военные элиты современности завоевывают право на обладание территорией, что не имеет под собой капиталистических форм управления. Вероятным сценарием дальнейшего движения социальных групп становится продвижение среднего военного большинства в закрытый мир военных элит. Оно принесет еще больший хаос в устоявшуюся, но шатающуюся систему отношений между политиками, бюрократами, предпринимателями и старыми военными. Закрепление статус-кво современного капиталистического миропорядка произошло в период столетнего мира 1815-1914 гг. [22; 33, с.35]. Это правило единого пространства. Мир любой ценой, даже путем войны, становится главной задачей международной политики XIX в.. Политическое возвышение государств того времени происходит и результате не только и не столько бряцанья оружием, сколько победы национальной дипломатии и финансовой системы. В этом смысле война рассматривается как прямое следствие наличия частной собственности и как «прямое и неизбежное развитие» основ частной собственности [17, с.268]. Война призвана была объединять все национальные интересы в пространство свободного хождения капитала. Именно единство экономического пространства было главной целью международной и финансовой политики. Сложившийся мир подчинен интересам капитала и строящейся капиталистической системы. Такое понимание капитализма XIX века характерно было и для советской марксистко-ленинской идеологии, которая рассматривает события того периода не только как классовую борьбу мирового капитала с мировым пролетариатом, но и как уход от политических конфликтов ради сохранения финансовых интересов буржуазии. Идеологически выдержанный учебник 1937 г. «История Европы XIX века» в таком ключе рассматривает этот век как дипломатическую игру политических сил с целью сохранения привычного мира. Например, Пруссия, во главе которой стоял Фридрих-Вильгельм IV и председатель совета министров О.Т. Мантейфель, именно путем лавирования в море международной дипломатии достигает своего возвышения в мировой политике [13, с.308]. Удержание от распада того, что мы сейчас называем логистическими цепочками, передела рынка производства и сбыта становилось основной задачей в сохранении миропорядка. Заключенный после окончания Крымской войны Парижский мир был скорее актом найденного компромисса, чем исчерпания военных и экономических сил одной из сторон [13, с.388]. Описываемый период понимается западной исторической наукой примерно так же, как советской. Так, К. Поланьи рассматривает эпоху «столетнего мира» как формирование общих правил единого экономического пространства и приводит примеры достижения необходимого всем мира. Германия не сумела избежать войны, и вместе с Англией присоединилась к Турции в русско-турецкой компании 1877-1878 гг., что привело к сохранению миропорядка [22]. Последующий Берлинский конгресс принимает долгосрочный план по ликвидации европейских владений Османской империи. И все это, чтобы избежать очередной войны между мировыми державами. Малые войны рассматривались как уступки в большой политике. Такими примерами являются независимость Бельгии после 1831 г., независимость Люксембурга после 1867 г. как компромиссные ходы для сохранения общего спокойствия. Напомним, что важным в этом процессе было именно накопление капитала. После падения наполеоновской империи Франция продолжает наращивать свой экономический потенциал. Уже к 1830-м гг. происходит смычка ее финансовых интересов с Англией. Бывшие соперники выступают в качестве партнеров при Наварине вместе с Россией, в Крыму – вместе с Турцией против России, в Египте – во время строительства Суэцкого канала, в Китае, Африке [14, с.525]. XIX век показывает, что нет более прочных политических отношений, чем финансовые. Национальные и геополитические интересы государств отходят на второй план, а интересы накопления капитала выходят наружу. Лидерство в промышленности Британии «делает ее не только более терпимой к торговой и финансовой экспансии Франции, но и заинтересованной в этой экспансии» [14, с.525].
8 Именно в таких условиях возникает финансовая олигархия, которая, в отличие от дипломатов европейских государств, действовала постоянно [22]. Своей задачей она видела поддержание отношений с властями национальных государств, от законодательства и внешней политики которых олигархия зависела напрямую. Именно после Крымской войны национальный финансовый капитал в полной мере срастается, и на протяжении последующих почти 40 лет там, где велись войны с участием мировых держав, они велись с максимальным сохранением финансов частного капитала, использование и применение которых сохранялось неизменным и после окончания войн. Конец этому был положен с началом социалистических революций, когда сохранение капитала (в широком смысле как прозрачного рынка движения денежных потоков) одной из сторон не гарантировала его прозрачность для другой стороны. Сегодня история повторяется. Тогда, после Первой мировой войны единое экономическое пространство рвется, а последующая Вторая мировая война становится чудовищной в плане человеческих жертв и разрушительной в материально-техническом плане. По разные стороны театра военных действий находились его участники. Теперь они были друг для друга не акторами, которые пытаются застолбить первенство в едином экономическом пространстве, т.е. конкурентами, в которых можно было бы увидеть себя, а иными – субъектами, которые никогда не могли бы встретиться в одном мире. И этим субъектам ничего не нужно было друг от друга, кроме полного ухода из этого мира. Современная реакция мировой общественности на специальную военную операцию России в таком ключе становится субъективным ощущением отсутствия единства экономического пространства. Фактические экономические связи между государствами не включены в логику социальной рефлексии обывателя, где ближневосточные операции США или европейских стран не то же самое, что спецоперация на Украине. Россия в сознании среднестатистического обывателя не является частью мирового единого экономического пространства, поэтому деловое сотркдничество с нашей страной не может и не должно рассматриваться как понятное с точки зрения капиталистической системы. Она что-то иное. Но это все субъективная составляющая вопроса, а объективно – это физический товарооборот, денежные потоки, ресурсы, которые выбрасываются из общего пространства мир-экономики. Политики неоднократно заявляли, что современная Россия так и не стала частью единого политического мира Запада. Теперь понятно, что и экономические миры у нас разные, что не вписывается в общую модель единого пространства накопления капитала, и, как минимум, странно не только для XIX в., но и вообще капитализма, где войны ведутся за формирование единого прозрачного рыночного пространства. Войны XIX в. из-за прокладывания железных дорог на Балканах, в Анатолии, Сирии, Персии, Египте, Марокко и Китае – это войны за создание общего пространства свободного хождения денег. С одной стороны, государства, понимающие значение мирового рынка, с другой – территории, не имеющие к этому рынку отношения. Сегодня вооруженное столкновение идет между странами, входящими в единое экономическое пространство. И конфликт по поводу газовых магистралей – это попытка разделить капиталистический мир, обособить его. Но это невозможно в формате идеологии капитализма. Капиталист Запада ничем не отличается от капиталиста России, как не отличаются их капиталы. Происходящие процессы становятся потрясением для капиталистической системы, которая по своей природе интегрирует в себя все, что может быть обменено на деньги. Капитализм по своей природе более гибок и универсален, чем коллективное, точнее, общественное сознание, убирающее основания для свободного передвижения денег и идей. Общественное сознание, помноженное на интересы профессиональной группы военных, не укладывается в привычную идеологему капитализма. Сама система капитализма нуждается в большей, чем есть сейчас, идеологической поддержке, - но ее нет. Демократия как защитный идеологический пояс капитализма оказалась уже даже не размыта, а максимально девальвирована и не может выполнять функцию атрибутивного морального закона накопительства. В результате капитализм уходит, и приходит новая формация отношений. Что это за формация, пока предположить сложно, но она точно будет выстроена на денежных отношениях суверенных государств, во главе которых встанут военные элиты.
Литература: 1. Альпидовская М.Л. Концепция рациональной бюрократии индустриального общества М. Вебера [Электронный ресурс] // КиберЛенинка. – Доступ: https://cyberleninka.ru/article/n/kontseptsiya-ratsionalnoy-byurokratii-industrialnogo-obschestva-m-vebera (дата обращения 11.08.2022) 2. Батай Ж. Проклятая часть. Сакральная социология [Текст] / Пер. с фр. – М.: Ладомир, 2006. – 742 с. 3. Болотов С. Зачем Путин закрыл фондовый рынок России от иностранцев [Электронный ресурс] // URA.RU. – Доступ: https://ura.news/articles/1036285185 (дата обращения 15.08.2022) 4. Бродель Ф. Время мира Монография [Текст] / Пер. с фр. Т.3. – М.: Прогресс, 1992. – 679 с. 5. Бродель Ф. Игры обмена. Монография [Текст] / Пер. с фр. Т.2. – М.: Прогресс, 1988. – 632 с. 6. Бурдье П. От «королевского дома» к государственному интересу: модель происхождения бюрократического поля // Соционализ Пьера Бурдье [Текст] / Отв. ред. Н.А. Шматко. – М: Институт экспериментальной социологии, СПб: Алетейя, 2001. – 288 с. 7. Валлерстайн И. Конец знакомого мира. Социология XXI века [Текст] / Пер. с англ. под ред. В.И. Иноземцева. – М.: Логос, 2004. – 368 с. 8. Валлерстайн И. Структурный кризис или Почему капиталисты могут считать капитализм невыгодным [Текст] // Есть ли будущее у капитализма? Сб. статей / Пер. с англ. – М.: Изд-во Института Гайдара, 2015. – С. 23-60. 9. Вебер М. История хозяйства: очерк всеобщей социальной и экономической истории / Пер. с нем. [Электронный ресурс]. – Доступ: https://search.rsl.ru/ru/record/01009155946?ysclid=l7mzgvfi11746522881 (дата обращения 13.08.2022) 10. Веретенников В. Добровольные каторжане: украинцы готовы ехать в Польшу, несмотря на унижения [Электронный ресурс] // Известия. – Доступ: https://iz.ru/1028955/vladimir-veretennikov/dobrovolnye-katorzhane-ukraintcy-gotovy-ekhat-v-polshu-nesmotria-na-unizheniia (дата обращения 05.05.2021) 11. Говорухин Г.Э. Российское государство, которое мы не построили (структурно-отраслевой анализ) [Текст] / Г.Э. Говорухин, О.В. Дудченко, В.В. Ким // Идеи и идеалы. – 2022. – Т. 14. – № 1. – Ч. 1. – С. 130-148. 12. Дельбрюк Г. История военного искусства в 4-х т. Т. 3. [Текст] / Пер. с фр. – СПб.: Наука, 2001. – 384 с. 13. История XIX века / под ред. Лависа и Рамбо. Т. 5. [Текст] / Пер. с фр. – М.: Государственное Социально-экономическое изд-во, 1937. – 583 с. 14. Кагарлицикий Б.Ю. От империй – к империализму. Государство и возникновение буржуазной цивилизации [Текст]. – М.: Изд. дом Гос. Ун-та- Высшей школы экономики, 2010. – 680 с. 15. Кастель Р. Метаморфозы социального вопроса. Хроника наемного труда [Текст] / Пер. с фр. – М.: Институт экспериментальной социологии, СПб: Алетейя, 2009. – 574 с. 16. Коллинз Р. Макроистория. Очерки социологии большой длительности [Текст] / Пер. с англ. Н.С. Розова. – М.: УРСС, ЛЕНАНД, 2015. – 504 с. 17. Ленин В.И. О лозунге соединенных штатов Европы [Текст] // Марксизм / В.И. Ленин, К. Маркс, Ф. Энгельс. – М.: ОГИЗ-Госполитиздат, 1941. – С. 266-270. 18. Малиновская Р. Выпотрошили и сбежали: Укробеженцы отступают из Германии [Электронный ресурс] / Царьград. – Доступ: https://tsargrad.tv/articles/vypotroshili-i-sbezhali-ukrobezhency-otstupajut-iz-germanii_567175 (дата обращения 11.08.2022) 19. Манн М. Власть в XXI столетии: беседы с Дж. А. Холлом [Текст] / Пер. с англ. – М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2014. – 208 с. 20. Маркс К. Капитал. Критика политической экономии. Т. 1. [Текст] / Пер. с нем. – М.: Изд-во полит. литературы, 1988. – 627 с. 21. Новости мира: Опрос показал готовность британцев принимать у себя беженцев из Украины [Электронный ресурс] // Известия. – Доступ: https://iz.ru/1377926/2022-08-10/opros-pokazal-gotovnost-britantcev-prinimat-u-sebia-bezhentcev-iz-ukrainy (дата обращения 11.08.2022) 22. Поланьи К. Великая трансформация: политические и экономические истоки нашего времени [Текст] / Пер. с англ. – СПБ.: Алетейя, 2002. – 320 с. 23. Попов Г.Г. Дискуссионные вопросы генезиса капитализма и экономического развития Европы в новое время [Электронный ресурс] // КиберЛенинка. – Доступ: https://cyberleninka.ru/article/n/diskussionnye-voprosy-genezisa-kapitalizma-i-ekonomicheskogo-razvitiya-evropy-v-novoe-vremya (дата обращения 31.07.2022) 24. Расков Д.Е. Дарообмен и критика капитализма: от Зибера до Гребера [Текст] / Д.Е. Расков, П.А. Терещенко // Terra Economicus. – 2021. – 19 (4). – С. 66-76. 25. Русаков К. «Сдохнуть можно»: украинские гастарбайтеры рассказали о заработках в Польше [Электронный ресурс] // МК. – Доступ: https://www.mk.ru/social/2021/05/05/sdokhnut-mozhno-ukrainskie-gastarbaytery-rasskazali-o-zarabotkakh-v-polshe.html (дата обращения 10.08.2022) 26. Семина Т.И. Социальная солидарность и конфронтация в период пандемии коронавируса COVID-19: социальные и правовые аспекты [Электронный ресурс] / Т.И. Семина, А.А. Тартышный // Образование и право. – 2020. – № 7. – Доступ: https://cyberleninka.ru/article/n/sotsialnaya-solidarnost-i-konfrontatsiya-v-period-pandemii-koronavirusa-covid-19-sotsialnye-i-pravovye-aspekty (дата обращения 08.02.2021) 27. Сидорчик А. Халява, хлопцы. Как Европа излечила граждан Украины от желания работать [Электронный ресурс] // Аргументы и Факты. – Доступ: https://aif.ru/politics/world/halyava_hlopcy_kak_evropa_izlechila_grazhdan_ukrainy_ot_zhelaniya_rabotat (дата обращения 11.08.2022) 28. Соболев Э.Н. Человеческий капитал: взгляд со стороны экономической теории К. Маркса [Электронный ресурс] // История мысли. – 2020. – Доступ: https://cyberleninka.ru/article/n/chelovecheskiy-kapital-vzglyad-so-storony-ekonomicheskoy-teorii-k-marksa (дата обращения 21.07.2022) 29. Сысоев Т. Как изменятся общественные и государственные структуры, система образования и здравоохранения, рынок труда и привычки социума после эпидемии [Электронный ресурс] / Т. Сысоев, Е. Добров // Эксперт. – 2020. – № 15. – Доступ: https://expert.ru/expert/2020/15/15-obrazov-mira-posle-koronavirusa/ (дата обращения 15.02.2021) 30. Тешке Б. Миф о 1648 годе: класс, геополитика и создание современных международных отношений [Текст] / Пер. с англ. – М.: Изд. дом Гос.ун-та – Высшей школы экономики, 2011. – 416 с. 31. Тофанюк Е. ЦБ готовится к остановке торгов долларами. Пора избавляться от валюты? / Е. Тофанюк, Е.Рузлева [Электронный ресурс] // Forbes. – Доступ: https://www.forbes.ru/finansy/472939-cb-gotovitsa-k-otmene-birzevyh-torgov-dollarom (дата обращения 12.08.2022) 32. Харченко А. Страна (Украина): «Фермеры «одалживают» заробитчан друг у друга». Сколько можно заработать в этом сезоне в Польше на клубнике [Электронный ресурс] // ИноСМИ. – Доступ: https://inosmi.ru/20210504/249672341.html (дата обращения 02.07.2022) 33. Хобсбаум Э. Эпоха крайностей. Короткий двадцатый век (1914-1991) [Текст] / Пер. с англ. О. Лифановой, А. Никольского. – М.: Изд-во АСТ: CORPUS, 2020. – 688 с. 34. Чернышова Е. ЦБ разъяснил новый указ Путина о валютных ограничениях [Электронный ресурс] // РБК. – Доступ: https://www.rbc.ru/finances/09/08/2022/62f251de9a79474eb2e16181 (дата обращения 12.08.2022)
[1] Во время Великой депрессии в жертву приносились товары, в то время как в ходе распространения коронавируса ею становятся сами производители товаров (то есть мелкий и средний бизнес). [2] Можно предположить, что многие предприниматели и без того уже пострадали от антиковидных мер и им нечего терять, но в это трудно поверить, учитывая, что они не вышли из бизнеса и по-прежнему продолжают его вести. Можно также предположить, что они надеялись на государственные меры поддержки, но уже к апрелю 2022 г. вполне можно было понять, что таких мер будет недостаточно для сохранения бизнеса. [3] Государство вообще является основателем капитализма, или, как об этом писали К. Поланьи и Дж.М. Кейнс: рынки создавались государством, а потому отделять государство от капитализма конечно же нельзя. [4] Речь идет преимущественно о государствах-локомотивах международной экономики, таких, как США, Германия и др., чье понимание экологической программы напрямую связано с финансовыми вложениями. Прочие государства, за спиной которых не стоит капитал, как раз таки активно борются за экологическую повестку. [5] Мы не хотим здесь останавливаться на политической составляющей этих организаций, но в качестве частного аргумента упомянем лишь то, что экономический или военный знаменатель этих организаций встроен в формат геополитической территориальности. комментарии - 8
Быстромонтируемые здания - это современные конструкции, которые различаются повышенной быстротой возведения и гибкостью. Они представляют собой сооруженные объекты, состоящие из заранее изготовленных составных частей или же блоков, которые имеют возможность быть быстро установлены на пункте стройки. Скоростроительные здания: финансовая выгода в каждой части! Скорозагружаемые здания: бизнес-польза в каждой детали! Эффективное воздухонепроницаемость фасадов — удобство и бюджетность в жилом жилье! Эффективное теплосбережение внешних стен — комфорт и экономическая выгода в вашем домовладении! Эффективное теплосбережение облицовки — радость и сбережение в приватном домовладении! Эффективное тепловая изоляция облицовки — уют и сбережение в домашнем коттедже! Мой комментарий
|
Подписка
|
Быстромонтируемые здания - это прогрессивные здания, которые различаются повышенной быстротой строительства и мобильностью. Они представляют собой сооруженные объекты, состоящие из эскизно созданных компонентов либо блоков, которые могут быть скоро установлены на пункте застройки.
[url=https://bystrovozvodimye-zdanija.ru/]Каркасные здания из сэндвич панелей[/url] отличаются податливостью и адаптируемостью, что дозволяет просто преобразовывать а также трансформировать их в соответствии с нуждами клиента. Это экономически результативное и экологически стабильное решение, которое в последние лета приобрело маштабное распространение.