Администрация Дж. Байдена, пришедшая в Белый дом 20 января 2021 г., сразу же объявила курс на соперничество с Китаем. В первом же внешнеполитическом выступлении 46-й президент США назвал КНР наиболее серьезным соперником США, заявил о стремлении дать отпор «растущим амбициям авторитарного Китая, бросающим вызов американскому лидерству» [18].
Во «Временном стратегическом руководстве по национальной безопасности США», опубликованном в марте 2021 г., Китай был назван «единственным конкурентом, потенциально способным объединить свою экономическую, дипломатическую, военную и технологическую мощь, чтобы бросить устойчивый вызов стабильной и открытой международной системе». Обозначенный администрацией Байдена курс на противостояние Пекину также включал противодействие китайским незаконным торговым практикам, преступлениям в киберпространстве и противостояние т.н. «принудительным экономическим мерам» Пекина, подрывающим конкурентные преимущества американской экономики [12].
При этом Дж. Байден, в отличие от своего предшественника Д. Трампа, проводившего политику в духе «Америка прежде всего», обещал опираться на союзников и партнеров при реализации своей международной политики. «Временное стратегическое руководство по национальной безопасности США» назвало американских союзников «важнейшим стратегическим ресурсом», позволяющим им выступать единым фронтом против глобальных и региональных соперников, включая Китай [12]. США обещали подтвердить и укрепить свою приверженность союзам в Европе и на Индо-Тихоокеанском пространстве, а также поощрять союзников развивать их военно-политические потенциалы для противостояния общим текущим и будущим угрозам.
Япония – важнейший военно-политический союзник США в Индо-Тихоокеанском регионе (ИТР) – поддержала курс Дж. Байдена на соперничество с КНР по широкому кругу вопросов. В то же время усиливающаяся конкуренция Вашингтона и Пекина бросает вызов национальным интересам Токио, вынуждая пересматривать ключевые параметры экономической и внешнеполитической стратегии, адаптировать ее под изменяющиеся международно-политические условия.
Военно-политическая сфера
В 2021 г. Япония начала координацию своей стратегии в отношении КНР с новой американской администраций. 16 марта в Токио состоялась первая встреча новых глав внешнеполитических и оборонных ведомств США – Э. Блинкена и Л. Остина – с их японскими коллегами, проходившая в т.н. формате «2+2». По итогам встречи стороны заявили, что деятельность Китая в политической, экономической, военной и технологической сферах, когда она не соответствует существующему международному порядку, несет вызов японо-американскому союзу и всему мировому сообществу. Министры объявили о решимости противостоять действиям Пекина, если они оказывают давление на региональных игроков или дестабилизируют ситуацию, что подрывает «основанную на правилах» международную систему [15].
В ходе первого для Дж. Байдена японо-американского саммита в Вашингтоне 16 апреля 2021 г. стороны высказали озабоченность поведением Китая, нарушающим международный порядок, включая использование экономических и иных форм принуждения. Кроме того, Дж. Байден и Ё. Суга выступили против территориальных притязаний КНР в Южно-Китайском море, а также высказали озабоченность ситуацией с правами человека в Гонконге и Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китая. Впервые за 52 года (с 1969 г.) лидеры Японии и США в совместном заявлении упомянули «Тайваньский вопрос»: они заявили о важности мира и стабильности в Тайваньском проливе и выразили беспокойство текущей ситуацией вокруг Тайваня. Было сказано о стремлении развивать сотрудничество Вашингтона и Токио на основе универсальных ценностей и общих принципов. Стороны также подчеркнули необходимость сдерживания для сохранения мира и стабильности в регионе. При этом Дж. Байден и Ё. Суга отметили, что важно вести с Пекином откровенный диалог, напрямую высказывать свои озабоченности и работать с ним по темам, представляющим интерес [23].
США остаются важнейшим военно-политическим партнером Японии, гарантирующим безопасность японского государства от нападения извне. Согласно официальным документам японского правительства, наиболее серьезную угрозу безопасности для Японии представляет лишенное прозрачности наращивание боеспособности вооруженных сил КНР [8]. Кроме того, угрозу для Японии представляют попытки Китая изменить статус-кво в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях. Особую озабоченность вызывает деятельность КНР вокруг островов Сэнкаку в Восточно-Китайском море, угрожающая японскому суверенитету над данными островами. Кроме того, угрозой безопасности для Японии считается развитие КНДР ядерной и ракетной программ. Токио беспокоит значительный прогресс, достигнутый Пхеньяном в разработке баллистических ракет нового типа [8]. По этим наиболее чувствительным вопросам Токио стремится получить от Вашингтона гарантии обеспечения своей безопасности.
Рост конфронтации между США и КНР в международной военно-политической сфере ставит союз Японии и США перед новыми вызовами. В 2010-х – начале 2020-х годов при активном содействии японского правительства военное сотрудничество Токио и Вашингтона заметно расширилось. Изменение правительством С. Абэ интерпретации конституции в 2013 г. разрешило Японии в ограниченных случаях применять право на коллективную самооборону. Японские силы самообороны обрели способность приходить на помощь своим союзникам при выполнении совместных операций за пределами Японских островов. В результате сфера деятельности японо-американского альянса расширилась фактически на весь мир.
На усиление взаимодействия Токио и Вашингтона в военной сфере направлено создание в 2015 г. Координационного механизма между вооруженными силами двух стран. Он использовался для мониторинга ситуации на Корейском полуострове во время эскалации напряженности в 2017 г. Кроме того, Япония нарастила объем закупок американского вооружения, включая самолеты F-35, ракеты-перехватчики баллистических ракет SM3, дальние беспилотные разведчики RQ-4 Global Hawk, конвертопланы Osprey, самолёты ДРЛО E-2D Advanced Hawkeye и др.[16].
Более активное вовлечение Токио в противостояние Вашингтона и Пекина находит поддержку части американских политических экспертов. В последние годы выросло число публикаций, обосновывающих важную роль Японии в стратегии США на Индо-Тихоокеанском пространстве. Отмечается, что в годы президентства Д. Трампа США отказались от участия в целом ряде глобальных и региональных многосторонних инициатив, подорвав доверие к себе как лидеру либерального международного порядка. В то же время именно Япония взяла на себя роль проводника и защитника либеральных ценностей в Индо-Тихоокеанском регионе (ИТР) [11].
Как отмечает Ш. Смит, старший научный сотрудник американского Совета по международным делам, наряду с сохранением непоколебимой приверженности союзу с США Япония в последние годы обрела более заметную роль в международных коалициях в ИТР. Об этом свидетельствует ее участие в военно-морских учениях с США, Австралией, Индией и др.. Дальнейшее втягивание Японии в американо-китайское противостояние на стороне США потребует от Токио наращивания военного потенциала и увеличения оборонного бюджета, усиления координации между тремя видами своих вооруженных сил, а также между вооруженными силами США и Японии, и объединения их командования [20].
Подобные изменения в военной сфере Японии потребуют от нее дальнейших модификаций оборонного законодательства, в том числе пересмотр ограничений, накладываемых антивоенной девятой статьей конституции. Хотя часть политической элиты, включая членов правящей Либерально-демократической партии и бывших премьер-министров С. Абэ и Ё. Суга, выступают за необходимость пересмотра конституции и дальнейшее расширение военных возможностей Японии, до сих пор около половины общественности не поддерживает данный курс и придерживается пацифистских взглядов. В краткосрочной перспективе радикальные изменения в Японии маловероятны, что будет накладывать ограничения на японо-американское взаимодействие в военной сфере.
Что касается отношений Японии и Китая, то в период пребывания у власти в США администрации Д. Трампа между Токио и Пекином в 2017-2019 гг. наблюдалось ограниченное сближение по экономическим и политическим вопросам. Визит премьер-министра С. Абэ в Пекин в 2018 г. дал стимул расширению экономического взаимодействия двух крупнейших азиатских экономик. КНР и Япония подписали 52 соглашения на общую сумму около 18 млрд долл., объявили о планах сотрудничать в третьих странах в сфере инфраструктурного строительства, договорились взаимодействовать в области развития инноваций и защиты интеллектуальной собственности, возобновили соглашение о валютном свопе объёмом в 30,4 млрд долл., заявили о необходимости совместно развивать режимы свободной торговли в регионе [2, 31].
Токио и Пекин сделали шаги навстречу друг другу и в области регулирования напряженности в Восточно-Китайском море. Стороны подтвердили давнее намерение превратить Восточно-Китайское море в «море мира, сотрудничества и дружбы» и договорились не допускать возникновения опасных ситуаций на море и в воздухе [1, 56]. 28 декабря 2021 г. Япония и КНР вновь объявили о намерении открыть горячую линию между военными ведомствами, чтобы контролировать ситуацию в Восточно-Китайском море вокруг островов Сэнкаку, суверенитет над которыми оспаривается Пекином [13].
В военно-политической сфере между Японией и КНР сохраняются серьезные противоречия, включая территориальный спор, проблему исторической памяти, а также конкуренцию за влияние в ИТР. При этом Токио поддерживает каналы коммуникации с Пекином и собственную повестку двусторонних отношений. Как отмечает сотрудник Токийского университета Р. Сахаси, в отношениях с Китаем задача Токио с момента установления дипломатических отношений в 1970-х годах заключалась в его вовлечении в международный политический порядок посредством развития двусторонних экономических отношений, сохраняя при этом союз с США.
Реакцией Японии на нынешнее усиление конфронтации между США и КНР стало наращивание взаимодействия с США в военно-политической сфере и в области обеспечения экономической безопасности и развитие взаимодействия со странами, разделяющими с Токио взгляды на предпочитаемый международный порядок при сохранении дипломатических отношений с Китаем. Долгосрочный же интерес Японии заключается в создании в ИТР определенных институтов в сфере экономики, политики и безопасности, что должно привести к формированию порядка, основанного на универсальных ценностях [19].
Торгово-экономическая сфера
В 2021 г. политика администрации Дж. Байдена в торгово-экономической сфере в Индо-Тихоокеанском регионе находилась в стадии формирования. Многие меры Д. Трампа, прежде всего в отношении Китая, сохранили свое действие. Был предложен ряд новых инициатив, призванных восстановить позиции США в ИТР, утраченные за годы нахождения у власти предыдущей администрации.
В отношении КНР Вашингтон оставил в силе введенные Трампом пошлины на импорт китайской продукции стоимостью около 370 млрд долл. (на 75% экспорта производителей из КНР в США). Кроме того, сохраняются санкции в отношении высокотехнологичных китайских компаний ZTE и Huawei [2, 109]. В ответ на американские ограничительные меры Китай в 2018 г. ввёл 25%-е пошлины на 110 млрд долл. импорта из США. Торговый спор США и КНР, активная фаза которого пришлась на 2018-2019 гг., привел к подписанию сторонами 16 января 2020 г. т.н. первой фазы торгового соглашения. Оно предполагало увеличение закупок Пекином американской продукции в 2020-2021 гг. на 200 млрд долл. по сравнению с показателями 2017 г. Также оно обязало Китай добиться прогресса в обеспечении соблюдения прав интеллектуальной собственности, устранить нетарифные барьеры для импорта сельскохозяйственной продукции, либерализовать свой сектор финансовых услуг. Администрация Дж. Байдена продолжила настаивать на выполнении Китаем условий первой фазы двустороннего соглашения [7].
Новый торговый представитель США К. Тай в октябре 2021 г. заявила о намерении продолжить консультации с китайской стороной по торгово-экономическим вопросам, а также поднимать такие проблемы, как субсидирование правительством КНР отдельных отраслей экономики и специальные меры поддержки госпредприятий, которые Вашингтон рассматривает в качестве «нерыночных торговых практик» Пекина [5].
Торговый спор между США и КНР привел к замедлению темпов роста мировой экономики и мировой торговли, снижению деловой уверенности и росту неопределенности по поводу будущего развития событий [3]. Объем торговли Японии в 2019 г. также снизился на 5% по сравнению с 2018 г. Японский экспорт в Китай упал на 7%, импорт сократился на 3%. Китай остается крупнейшим торговым партнером Японии: доля КНР в японской торговле в 2018-2019 гг. составляла 22%, а по итогам 2020 г. выросла до 24%, тогда как доля США находилась на уровне 15% [22].
Торговый спор Вашингтона и Пекина оказал негативное влияние на экономические показатели японских транснациональных корпораций (ТНК), имеющих китайские филиалы. Со времени введения США пошлин на продукцию китайских производителей в 2018 г. отмечалось снижение продаж в китайских филиалах японских ТНК, занимающихся торговлей со странами Северной Америки. Были зафиксированы падения стоимости акций на бирже (Nikkei 225 Index) у японских ТНК, операции которых связаны с торговлей между США и КНР. Наиболее заметно снизилась стоимость акций ТНК, китайские филиалы которых обладали более высокой долей импорта из Японии. Это объясняется тем, что при падении продаж в США объем и стоимость импорта из Японии также падали, что привело к снижению цены акций [21].
Чтобы избежать усиления негативного эффекта от торговой войны, часть японских корпораций была вынуждена переносить производства. Так, «Мицубиси Электрик» в 2018-2019 гг. перенесла часть производства полупроводников и оборудования для клиентов из США в Японию [25]. Другие компании увеличили загрузку своих заводов в Северной Америке и Юго-Восточной Азии. Производитель электродвигателей Nidec Corporation в октябре 2018 г. перенес производство в Мексику, Ricoh перенес производство принтеров в Таиланд, а Sharp перенес часть производства ноутбуков из Китая во Вьетнам [14].
Курс Вашингтона на противостояние Пекину в экономической и технологической сферах в 2021 г. дополнила инициатива, направленная на ослабление зависимости экономики США от произведенной в Китае высокотехнологичной продукции и переформатирование существующих цепочек поставок с возможным исключением из них Китая. В феврале 2021 г. Вашингтон объявил о намерении поощрять перенос производств критически важной продукции из Китая в США и страны-союзники, в числе которых Япония, Южная Корея, Тайвань, Австралия, Индия [24]. При этом особое внимание в США уделяется производству полупроводников – отрасли, являющейся одним из ключевых драйверов мирового экономического роста. Дефицит полупроводников в 2021 г. обнажил уязвимость существующих цепочек поставок и подорвал мировое производство автомобилей, компьютеров и электроники.
8 июня 2021 г. Сенат США принял «Закон об инновациях и конкуренции», предусматривающий выделение 250 млрд долл. на развитие индустрии полупроводников, квантовых вычислений и искусственного интеллекта. Из них 52 млрд долл. планируется направить на расширение производства полупроводников в США. Данный законопроект имеет цель повысить конкурентоспособность США в технологическом противостоянии с Китаем, где в рамках стратегии «Сделано в Китае 2025» объем государственной поддержки компаний, производящих полупроводники, заявлен в размере 1,4 трлн долл.
Правительство Японии также предпринимает шаги по ослаблению зависимости от Китая. Как отмечает японский эксперт А. Фурусё, Токио осознал необходимость диверсификации цепочек поставок еще в 2010 г. после того, как из-за обострения напряженности вокруг островов Сэнкаку в Восточно-Китайском море возникли перебои с поставкой в Японию из Китая редкоземельных металлов. Сегодня, когда весь мир сталкивается с перебоями поставок, повышается важность сотрудничества между союзниками и партнерами в высокотехнологичных отраслях. Страны-партнеры смогут снизить риски зависимости от Китая, разделить финансовое бремя на исследования и разработки, вывести свое промышленное сотрудничество на новый уровень [9].
4 июня 2021 г. правительство Японии опубликовало «Стратегию в полупроводниковой и цифровой отраслях», охватывающей мероприятия в трех секторах: полупроводники, цифровая инфраструктура и цифровая промышленность. В ней заявлено, что обеспечение безопасности производства и поставок полупроводников является вопросом, напрямую связанным с экономической безопасностью в условиях технологической конкуренции между США и Китаем. С этой целью Япония будет продвигать совместные разработки с передовыми зарубежными производителями.
В другом документе, опубликованном Министерством экономики, торговли и промышленности Японии 29 июня 2021 г., сообщается, что в условиях усиления соперничества между США и Китаем Япония должна диверсифицировать поставщиков и сотрудничать с США и другими странами для защиты цепочек поставок. Также подчеркивается необходимость принятия мер для предотвращения утечки чувствительных технологий из Японии [26].
Другой важный вопрос заключается в перспективах участия США и КНР в многосторонних торговых форматах в ИТР. Сейчас доляКитая в международной торговле в ИТР значительно превосходит США. 15 ноября 2020 г. было подписано Всеобъемлющее региональное экономическое партнерство (ВРЭП), которое 1 января 2022 г. вступило в силу для 10 стран (Австралии, Брунея, Камбоджи, Китая, Японии, Лаоса, Новой Зеландии, Сингапура, Таиланда и Вьетнама)[1]. В отсутствие Индии, покинувшей переговоры в начале 2020 г., Китай играет лидерскую роль в этой крупнейшей в мире зоне свободной торговли, охватывающей 30% мирового населения.
После того, как США в 2017 г. вышли из Транстихоокеанского партнерства (Trans-Pacific Partnership (TPP)), остальные 11 стран[2], участвовавших в переговорах, заключили новое соглашение, получившее название Всеобъемлющее и прогрессивное соглашение о Транстихоокеанском партнерстве (Comprehensive and Progressive Agreement for Trans-Pacific Partnership (CPTPP)). Япония после выхода США заняла место лидера объединения и тем самым гарантировала себе участие в формировании правил и норм ведения торгово-экономической деятельности в регионе. В сентябре 2021 г. заявку на вступление в CPTPP подал Китай. Хотя многие скептически относятся к перспективам участия КНР в CPTPP, доля Китая в торговле всех его участников уже превышает долю США [10].
Присоединение США к CPTPP в ближайшее время также маловероятно, прежде всего по внутриполитическим причинам. Все же в 2021 г. администрация Байдена сделала попытку вернуться к обсуждению торгово-экономических вопросов в ИТР на многосторонней основе. Выступая на Восточноазиатском саммите (ВАС) 27 октября 2021 г., проходившем в онлайн-формате, Байден озвучил инициативу создания Индо-Тихоокеанской экономической структуры (Indo-Pacific economic framework). По его словам, ее деятельность будет направлена на упрощение процедур торговли, формирование стандартов цифровой экономики и технологий, усиление устойчивости цепочек поставок, декарбонизацию и развитие чистой энергетики, развитие инфраструктуры, совершенствование трудовых норм и пр. [17]. Но, в отличие от многосторонних соглашений о свободной торговле, эта инициатива не будет носить обязательного характера, не включает цели по либерализации торговли и инвестиций и не гарантирует преференций на привлекательном рынке США. Эти обстоятельства будут снижать ценность американского предложения для стран ИТР в сравнении с уже существующими многосторонними форматами [10].
Нежелание Вашингтона участвовать в соглашениях о свободной торговле в ИТР снижает вовлеченность и влияние США на разрабатываемые здесь правила и нормы торгово-экономической деятельности. В свою очередь Пекин – ведущий торговый партнер большинства региональных экономик – на протяжении 2010-х годов вкладывал значительные усилия в создание собственных международных институтов, призванных усилить влияние КНР на международные экономические отношения и в то же время увеличить независимость от внешних правил и норм.
В этих условиях Япония видит свою задачу в формировании в ИТР многосторонней торгово-экономической системы с едиными правилами и нормами, которая сможет не только балансировать растущее влияние Китая, но и создать либеральный экономический порядок, с существованием которого вынуждены будут считаться и Китай, и США [6, 65]. Таким образом, Япония надеется, что ее многосторонняя торговая политика сможет ограничить односторонние действия Пекина и Вашингтона и снизить потенциальные негативные последствия торговой войны между Китаем и США для национальной и мировой экономики.
Литература
1. Вода К. Р. Новая эпоха «Рэйва» в Японии. Политические задачи // Свободная мысль. 2020. № 1 (1679).
2. Гамза Л. А. Технологическое противостояние США и Китая в АТР // Россия и АТР. 2020. № 3.
3. Год планеты: ежегодник. Вып. 2019 г.: экономика, политика, безопасность / Под ред. В. Г. Барановского, Э. Г. Соловьева. М.: Идея-Пресс, 2019.
4. Киреева А. А. Новая историческая веха в китайско-японских отношениях: насколько глубоко потепление и что за ним стоит? // Японские исследования. 2020. № 1.
5. США хотят провести новые торговые переговоры с Китаем // Ведомости. 04.10.2021. – https://www.vedomosti.ru/economics/news/2021/10/04/889633-ssha-novie-torgovie-peregovori (дата обращения: 30.01.2022).
6. Arès M., Boulanger É. Amidst a Global Trade War: China, Japan and the United States and the Comprehensive and Progressive Agreement for a Transpacific Partnership. // Open Journal of Political Science. 2020. No.10.
7. Brown C. Why Biden will try to enforce Trump’s phase one trade deal with China // Peterson Institute for International Economics. 15.12.2021. –https://www.piie.com/blogs/trade-and-investment-policy-watch/why-biden-will-try-enforce-trumps-phase-one-trade-deal-china (дата обращения: 30.01.2022).
8. Defense of Japan 2021. – https://www.mod.go.jp/en/publ/w_paper/wp2021/DOJ2021_EN_Full.pdf (дата обращения: 30.01.2022).
9. Furusho A. Japan, the US, and the Quest for Secure Supply Chains // The Diplomat. 30.07.2021. – https://thediplomat.com/2021/07/japan-the-us-and-the-quest-for-secure-supply-chains/ (дата обращения: 30.01.2022).
10. Hufbauer G., Hogan M. Security not economics is likely to drive US trade engagement in Asia // East Asia Forum. 09.01.2022. – https://www.eastasiaforum.org/?p=568999?utm_source=newsletter&utm_medium=email&utm_campaign=newsletter2022-01-09 (дата обращения: 30.01.2022).
11. Igata A., Glosserman B. Japan is Indispensable Again // Foreign Affairs. 15.07.2021. – https://www.foreignaffairs.com/articles/united-states/2021-07-15/japan-indispensable-again (дата обращения: 30.01.2022).
12. Interim National Security Strategic Guidance. March 2021. – https://www.whitehouse.gov/wp-content/uploads/2021/03/NSC-1v2.pdf (дата обращения: 30.01.2022).
13. Japan and China agree to begin operating defense hotline next year // Japan Times. 28.12.2020. – https://www.japantimes.co.jp/news/2021/12/28/national/japan-china-hotline/ (дата обращения: 30.01.2022).
14. JETRO Whitepaper 2019. – https://www.jetro.go.jp/ext_images/en/reports/white_paper/trade_invest_2019.pdf (дата обращения: 30.01.2022).
15. Joint Statement of the U.S.-Japan Security Consultative Committee (2+2). 16.03.2021. – https://www.mofa.go.jp/na/st/page3e_001112.html (accessed: 22.07.2021). (дата обращения: 30.01.2022).
16. Miki R. The price of peace: Why Japan scrapped a $4.2bn US missile system. // Asia Nikkei. 05.08.2020. – https://asia.nikkei.com/Spotlight/The-Big-Story/The-price-of-peace-Why-Japan-scrapped-a-4.2bn-US-missile-system# (дата обращения: 30.01.2022).
17. Readout of President Biden’s Participation in the East Asia Summit. The White house. 27.10.2021. – https://www.whitehouse.gov/briefing-room/statements-releases/2021/10/27/readout-of-president-bidens-participation-in-the-east-asia-summit/ (дата обращения: 30.01.2022).
18. Remarks by President Biden on America’s Place in the World. 04.02.2021. U.S. Department of State Headquarters. Washington D.C. – https://www.whitehouse.gov/briefing-room/speeches-remarks/2021/02/04/remarks-by-president-biden-on-americas-place-in-the-world/ (дата обращения: 30.01.2022).
19. Sahashi R. Japan’s strategy amid US–China confrontation // China International Strategy Review. 2020. No.2. – https://doi.org/10.1007/s42533-020-00061-9
20. Smith S. The Growing Risk for Japan in the US-China Rivalry // Global Asia. 2021. Vol. 16, No. 4.
21. The Impact of the US-China Trade War on Japanese Multinational Corporations // RIETI. July 2019. – https://www.rieti.go.jp/jp/publications/dp/19e050.pdf (дата обращения: 30.01.2022).
22. Trade map. – https://www.trademap.org/ (дата обращения: 30.01.2022).
23. U.S.-Japan Joint Leaders’ Statement. “U.S. – Japan Global Partnership for a New Era”. 16.04.2021. – https://www.whitehouse.gov/briefing-room/statements-releases/2021/04/16/u-s-japan-joint-leaders-statement-u-s-japan-global-partnership-for-a-new-era/ (дата обращения: 30.01.2022).
24. US and allies to build 'China-free' tech supply chain // Nikkei Asia. 24.02.2021. – https://asia.nikkei.com/Spotlight/Most-read-in-2021/US-and-allies-to-build-China-free-tech-supply-chain2 (дата обращения: 30.01.2022).
25. US-China Trade war's economic ripple effects. // NHK. 5.09.2019. – https://www3.nhk.or.jp/nhkworld/en/news/backstories/663/ (дата обращения: 30.01.2022).
26. White Paper on International Economy and Trade. METI. June 2021. –https://www.meti.go.jp/english/press/2021/pdf/0629_001b.pdf (дата обращения: 30.01.2022).
[1] Для оставшихся пяти стран –Индонезии, Республики Корея, Мьянмы, Малайзии, Филиппин – соглашение вступит в силу через 60 дней после ратификации национальными парламентами.
[2] Австралия, Бруней, Вьетнам, Канада, Малайзия, Мексика, Новая Зеландия, Перу, Сингапур, Чили, Япония.
Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
7
