Политический кризис в Белоруссии, эскалация напряженности вокруг Нагорного Карабаха, тлеющий конфликт на Украине, революция в Киргизии -все эти события не являются политически изолированными или случайными и не без основания могут рассматриваться как доказательства и проявления нарастающих американо-российских противоречий. Хотя внутриполитическая ситуация США в прошедшем году мало благоприятствовала проведению эффективной внешней политики, США последовательно и агрессивно наращивали давление на Россию. Крайняя степень демонизации России вылилась в демонстративном унижении и оскорблении первого лица российского государства, что породило беспрецедентное явление в истории взаимоотношений между двумя странами - вызов российского посла в Москву для консультаций.
В этой связи представляется уместным рассмотреть истоки нынешнего курса, его стратегические задачи и проявления.
Новая старая политическая реальность
Анализируя первые шаги администрации Дж.Байдена во внешней политике, необходимо констатировать ее преемственность с внешнеполитическими акцентами предыдущих администраций.
Стратегия сдерживания России была разработана еще в начале 1990- х гг., когда, казалось бы, отношения между обоими государствами достигли пика. Ельцинский министр иностранных дел Козырев заявлял о «тождественности» российских и американских национальных интересов, вызвав презрительную оценку экс-президента США Р.Никсона. Тогда же, в 1992 году заместитель министра обороны США Пол Вулфовиц, влиятельный неоконсервативный деятель, сформулировал цели внешней политики США в «Руководстве по оборонному планированию» (Defense Planning Guidance), известном как «Доктрина Вулфовица». В ней отмечалось: «Наша главная цель – предотвратить появление нового соперника либо на территории бывшего Советского Союза , либо в другом регионе, который представлял бы такую же угрозу мировому порядку , как ранее Советский Союз» [13.P.39]. Любопытно, что влиятельный тогда сенатор Джозеф Байден весьма резко и незамысловато оценил неоконсервативную мечту Pax Americana: «она просто не будет работать» [12].
По иронии судьбы, сенатор Дж. Байден займет пост вице – президента США в администрации Б. Обамы, а в 2020г. будет избран президентом США, возвратившись к политическим утопиям крайне правых, к «стилю Вулфовица». Этот поворот в мышлении и деятельности маститого политика окажется фундаментальным. По мнению Джеймса Манна, именно Байден был инициатором «наказания сербов» массированными бомбардировками за Сребреницу. «Байден призвал США и их союзников по НАТО к нанесению воздушных ударов» [16.P.35]. Его привлекали идеологические постулаты неоконов по утверждению мировой демократии. «Америка теперь рассматривалась как сила добра в мире , если бы у нее была воля к действию»[16.P.35].
Д. Фридман метко заметил: «Сегодня как левые, так и правые политические силы выступают за распространение американских ценностей. На левом фланге защитники прав человека утверждают, что США должны использовать свою власть … для наказания режимов, нарушающих эти права, - то есть либерально – демократические принципы , на которых основана Америка. Правые неоконсерваторы… заявляют, что Соединенным Штатам необходимо использовать свою мощь, чтобы помочь сформировать мир в соответствии с американскими принципами»[9. C.124.]. Разногласия между этими группами, несомненно, имеют тактический характер, но их объединяет идея «проецирования американских ценностей на мир». [9. C.125.].
Эта внешнеполитическая установка известна как «двухпартийный консенсус», по которому республиканцы и демократы занимают одни и те же позиции, опираясь на различную аргументацию и тактику. Эту «политическую идиллию» нарушил неудобный для истэблишмента Д. Трамп, пытаясь изменить траекторию внешней и внутренней политики США, подчинив ее идее жесткого, как бизнес, прагматизма. Хорошо, однако, известно, чем обернулось такое желание: Трамп вызвал отторжение значительной части американских элит, вступив в конфликт с влиятельными транснациональными и олигархическими группами, не заинтересованными даже в частичном изоляционизме США. Столкнулись две модели внешней политики: американский глобализм, основанный на продвижении либерально-демократических ценностей по всему миру и американский великодержавный национализм с его жестким прагматизмом и реализмом. Вторая модель, олицетворяемая курсом Д. Трампа, временно потерпела неудачу.
Победа интервенциониста-либерала, близкого к неоконам Дж. Байдена в 2020 году повышает конфронтационный потенциал американских внешнеполитических усилий в отношении России. Во главу угла, как всегда, демократы ставят защиту ценностей либеральной демократии, что совершенно не исключает «вкраплений» в агрессивный тренд прагматизма. На наш взгляд, это вызвано пониманием, что даже по отношению к времени правления Б. Обамы США довольно быстро растратили часть не только своей, но и военно-технической силы, уступив приоритеты в создании передовых видов гиперзвукового оружия России.
Продление СНВ-III является для США вынужденным шагом для того, чтобы выиграть время и сравняться с Россией. Избранная тактика селективного сотрудничества – лишь поиск для США антироссийских инструментов. Так бывший посол США в России Уильям Бернс при администрации Б. Обамы, ныне занимающий пост главы ЦРУ, пишет: «После ухода Трампа успешная американская стратегия, видимо, будет возвращением к важнейшим подходам Обамы, то есть к изменению внешнеполитического равновесия путем пересмотра нашего портфеля глобальных инвестиций и инструментов, усилению внимания к управлению конкуренцией с соперниками - великими державами и использованию рычагов влияния и нашей возможности мобилизовывать других игроков для решения проблем XXI в» [3. C.550.]. Авторы влиятельного и авторитетного «Фонда защиты демократии» призывают: «Вашингтон должен вести переговоры с Москвой и оставаться открытым для сотрудничества там, где это соответствует интересам США, особенно по таким вопросам, как контроль над вооружениями и безопасность в киберпространстве. По возможности… следует предотвращать сближения России и Китая. Но Вашингтон не должен забывать, что Москва - стратегический конкурент» [14. P.55].
Такие выводы согласуются с оценками аналитиков демократических «фабрик мысли». Эксперт Брукингского института, Анжела Стент отмечает: «Проведение «перезагрузок», направленных на достижение качественных улучшений в отношениях с Россией Путина, это – в обозримом будущем – напрасное стремление»[7.C.335]. Дж. Байден в существенной степени меняет внешнеполитические акценты. Если Д. Трамп придерживался жесткого прагматизма в отношении союзников и партнеров, отдавая приоритеты национальным интересам и односторонним действиям, то либерально-неоконсервативная команда Дж. Байдена опирается на принципы атлантической солидарности и совместных действий коллективного либерально-демократического запада.
Акцент на развитие «стратегии альянсов», потребность в консолидации американских союзников отражает сложившийся мировой баланс сил. Вести противоборство с Китаем и России на двух фронтах США уже не под силу. Придание нового духа политике атлантизма становится насущной задачей для США. По мнению У.Бернса, «необходимо …обновление политики атлантизма, базирующейся на общих интересах и ценностях, поскольку оно позволяет выработать единый подход к решению проблем в мире, где усиливается Китай, возрождается Россия, а Ближний Восток страдает от постоянных кризисов. В области безопасности нашими главными задачами сегодня является не расширение, а консолидация НАТО…»[3.C.551].
На традиционной Мюнхенской конференции Дж.Байден призвал к объединению Запада [18]. В докладе «Белферовского центра по науке и международным отношениям при Гарвардском университете под броским названием «Вместе сильнее», подготовленном при участии Виктории Нуланд, занимающей сегодня в администрации Дж.Байдена пост замгоссекретаря США по политическим вопросам, отмечается: «НАТО должен укрепить свою способность сдерживать Россию во всех сферах. Альянсу также следует сделать постоянным размещение и ротацию своих войск в Польше, Эстонии, Латвии и Литве, а также в Румынии и Болгарии»[17. P.5]. По мнению авторов доклада, «трансатлантические страны должны расширять совместные усилия, чтобы остановить злонамеренное вмешательство России в выборы, кампании дезинформации, кибершпионаж и саботаж, а также противодействовать дестабилизирующему поведению Москвы на Украине, в Беларуси, в других европейских странах и на Ближнем Востоке. Все санкции США, Канады, Великобритании и ЕС в отношении России должны сохраняться до тех пор, пока Москва не изменит курс» [17. P.6]. Аналитики центра призывают «сдерживать Россию» посредством НАТО» [17. P.46].
Одновременно, западные планировщики реалистично оценивают риски такой политики, исключая возможность военного столкновения с Российской Федерацией. А. Стент подчеркивает, что «после присоединения Крыма стали ясны две реалии: Запад не будет рисковать и вступать в военную конфронтацию с Россией…, а значит, дальнейшее расширение НАТО или ЕС на постсоветские страны крайне маловероятно. Россия достигла одной из главных внешнеполитических целей Путина» [7.C.333].
Использование американской военной силы к конфликтах США в Ираке и Афганистане показало ограниченность мощи США, о чем прямо говорится в «промежуточной» стратегии национальной безопасности Байдена. Соединенные Штаты не должны и не будут участвовать в «вечных войнах», которые стоили тысяч жизней и триллионов долларов. [10. P.15]. В этих условиях внешнеполитическими инструментами Вашингтона станет проведение гибридных войн. По мнению А.А.Бартоша, США делают ставку на использование гибридной войны в качестве распределенного во времени и пространстве катализатора, способного адаптивно управлять эскалацией противостояния в процессе перехода конфликта от несиловых форм борьбы к масштабному военному конфликту вплоть до глобального» [1. C.19].
Искусство гибридной войны
Центр стратегических и международных исследований подчеркивает, что «интеграция военного и гражданского аспектов конкуренции должна происходить на самых разных уровнях. Назовите ли это «нерегулярной войной» или соревнованием, истинное значение «совместных» и «мультидоменных» действий теперь сводится к необходимости интеграции военных и гражданских операций в каждом крупном регионе, где США конкурируют с Китаем и Россией, и во всех соответствующих аспектах политики, технологий и торговли» [19.P.13].
Технология ведения гибридной войны предполагает комплексное применение различных факторов и средств. «Инструменты насилия используется в политической, социально- экономической, финансовой, военной, информационной, культурно – мировоззренческих сферах. Стратегия гибридной войны построена на координированном, тщательно синхронизируемом использовании перечисленных инструментов», - отмечает А.Бартош. [1.C.10].
Американские аналитики называют действия США ответом на гибридные войны, проводимые КНР и РФ в «серых зонах». А.Бартош, так описывает природу «серых зон»: «Действия в «серой зоне» воплощают одну из версий стратегий принудительного сдерживания, построенных на современных технологиях гибридной войны. Такие операции позволяют конкурировать с государствами, находясь ниже порога обычной войны и ниже порога того, что может вызвать международную реакцию. Отсюда и термин «серая зона» как промежуточная среда между черным и белым, войной и миром» [1.C.139].
Императивом таких действий является «общегосударственный подход», предполагающий мобилизацию и координацию всех средств внешнеполитической борьбы: «США не могут игнорировать дестабилизирующую деятельность российских и китайских операций в серых зонах, должны использовать подлинно общегосударственный подход к проведению совместных военных и экономических оценок таким же образом, как Китай, Россия». [19. P.202].
Директор Совета по международным отношениям Ричард Хаас считает, что «применительно к России США также должны быть готовы к наличию своего рода «серой зоны», где агрессия осуществляется иррегулярными силами и вооруженными местными жителями ( восток Украины). Данная тактика вряд ли требует применения статьи 5 устава НАТО об общей обороне, но угрожает стабильности мира; нужны оружие, разведывательная деятельность и подготовка местных сил, чтобы члены НАТО, соседствующие с Россией, могли справиться с подобными вызовами, если те актуализируются. [15. P.217].
Фактически такая стратегия дает США возможность масштабно вмешиваться во внутренние дела любых стран, не оглядываясь на международное право. Она резко расширяет пределы и интенсивность американской агрессивности.
Меры гибридной войны с Россией включают различные локальные и стратегические действия. Так, по мнению аналитиков «Фонда для защиты демократии», «Вашингтону и его союзникам следует и дальше укреплять позиции НАТО в Черноморском регионе, которые в настоящее время несоизмеримы со стратегической важностью региона [14.P.55]. Очевидно, стратегическое значение региона для США будет возрастать по причине развернувшегося конфликта на Донбассе, роста реваншизма Киева, позиций причерноморских стран НАТО, сложными отношениями между Россией и Турцией.
США предполагают включить в гибридную войну и меры стратегического давления: «Развернуть ядерную крылатую ракету морского базирования. Эта возможность усложнила бы военное планирование России и Китая»[14.P.55].
По мнению западных аналитиков, развернутые средства гибридной войны должны иметь целью подрыв и дестабилизацию властной элиты России, удар по позициям «приближенных к Путину» лиц. Одновременно планируется инспирировать протестное движение и «борьбу за права человека» на постсоветском пространстве, в Белоруссии прежде всего. В России фактором роста правозащитного движения и политической дестабилизации должно стать «дело Навального»[14.P.55].
Применение такого метода политического воздействия, как правозащитное движение, не оригинально и вошло в арсенал геополитической борьбы США еще в годы холодной войны. Америка эффективно использовала его для развала СССР. Сегодня он широко применяется для «демократизации» не только постсоветского пространства, но и в глобальном масштабе. Во второй половине 1990-х гг. в своей скандально известной работе «Шахматная доска» Збигнев Бжезинский сформулировал стратегический императив глобального доминирования США - контроль над Евразией, создание «дуги нестабильности» вокруг России. [2.C.151]. В очереди «на демократизацию» сегодня стоят Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Узбекистан, Туркменистан, Азербайджан, Армения, Грузия, а также Афганистан. Потенциальными кандидаты - Турция и Иран.
Вместе с тем перекраивание стратегического пейзажа чревато для самих США фатальными историческими последствиями. Такие действия сегодня неизбежно формируют предпосылки стратегического альянса между Китаем и Россией, генерируя атмосферу непримиримого антиамериканизма. Внешнеполитическая бесцеремонность США, неприкрытое вмешательство в дела суверенных стран приведут Америку в геополитический тупик. По мнению британского историка Яна Мориса, «если американская агрессия подтолкнет Китай в объятия России, это будет наихудший вариант развития событий для мирового жандарма. Русско–китайская ось, контролирующая центр Евразии и значительную часть внутренней дуги, стала бы худшим кошмаром Маккиндера» [ 4.C.444].
Р. Саква приходит к еще более радикальным выводам: «Усиливающееся сближение России и Китая представляло собой нечто гораздо большее, чем банальный «поворот к Азии» или ответ на отчуждение России от Запада. Россия и Китай уже давно не довольны структурами международного управления, считая, что в этой системе к ним не относятся как к равным» [8.C.351]. В результате сложилась новая историческая ситуация, при которой Россия выступила в роли «учредителя альтернативного мирового порядка». Курс США не позволил трансформировать «исторический Запад в Большой Запад», «Большая Европа от Лиссабона до Владивостока» оказалась призраком [8.C.364]. Историческим центром мировой политики становится Большая Евразия. «Если же Евразия останется фрагментированной в геополитическом и экономическом отношении, соблазн и возможности США пытаться восстановить свою гегемонию через сдерживание России и КНР будут существенно большими» [5. C.66].
Геополитические реалии Евразии делают положение и роль в ней России поистине уникальной и необходимой, поскольку «Большая Евразия развивается как сообщество без гегемона. Россия и Китай в Большой Евразии – это аналог тандема Франции и Германии в лучшие годы европейской интеграции. При этом необходимым условием является балансирование мощи Китая, перед которой испытывают опасения его малые и средние соседи. Для Китая сообщество Большой Евразии - способ погрузить себя в благоприятное международное окружение. В этом отношении роль России, военной сверхдержавы и поставщика безопасности, может быть уникальной , особенно в части подключения таких проблемных государств, как, например, Индия или Иран» [5. C.93].
Учитывая долгосрочный характер американо-российской конфронтации и низкую вероятность преодоления кризиса отношений России и Запада в среднесрочной перспективе, «Большая Евразия» будет играть в российской внешней политике жизненно важную, а в ближайшие годы и центральную роль.
В ряде современных исследований американо-российские отношения характеризуются термином «странная холодная война», понимаемая как некая равновесная ситуация, порожденная отсутствием лучшей альтернативы. «В отличие от классической «странной войны», в которой был очевиден агрессор… нынешняя «странная холодная война» является устойчивым долгосрочным состоянием. Каждая из сторон видит развязку в подрыве сил оппонента» [6.C.328]. Авторы доклада «Сдерживая Россию», характеризуя американо-российские отношения, определяют их как «вторую холодную войну» и предлагают ряд стратегических решений, включающих [11. P.5]:
- увеличение количества военно-морских учений НАТО в Балтийском и Черном морях, а также в Северной Атлантике, наращивание разведывательных возможностей НАТО для отслеживания российских учений в этих водах…
-Развитие странами НАТО наступательных кибернетических возможностей с целью блокирования российских линий связи, сбора разведданных, центров управления и контроля;
- Усиление как минимум шести истребительных эскадрилий США, развернутых в настоящее время на авиабазах в Европе; дополнительное инвестирование в производство F-35A с целью замены по крайней мере двух эскадрилий F-15, и в ракеты класса "воздух-воздух" большой дальности [11. P.24].
К мерам геоэкономического противостояния авторы относят:
- Поощрение строительства газопроводов в обход России (например, из Туркменистана через Азербайджан и Турцию в Европу).
- Работу с союзниками по НАТО и другими государствами-членами ЕС по поиску альтернатив газопроводу «Северный поток-2» из России, в том числе посредством закупок сжиженного природного газа из других источников [11. P.25].
Заявленные намерения новой американской администрации в отношении России носят конфронтационный характер и потому чреваты разбалансировкой международной стабильности.
В русле стратегических целей американской администрации по восстановлению глобального лидерства «любой ценой» лежит и политика США по отношению к Украине, которую они рассматривают в качестве «первого эшелона» борьбы с Россией. Коррумпированная, находящаяся под внешнем управлением страна является идеальным инструментом американской стратегии по ослаблению России. Американская политика по отношению к Украине будет определяться рядом факторов.
Во-первых, военно-политические интересы США переплетаются с финансовыми семьи Байден, что позволяет еще более плотно контролировать украинскую власть, подталкивая ее к антироссийским действиям.
Во-вторых, Украина будет и дальше рассматриваться в качестве социально-политического полигона для отработки и продвижения на пространстве СНГ технологий «цветных революций». Не случайно Виктория Нуланд, куратор киевского майдана при Б.Обаме, сегодня является заместителем госсекретаря США Э. Блинкена. Она известна своей причастностью к неоконсервативным кругам США (супруга Р.Кейгана), отстаивающим бескомпромиссный курс на глобальное доминирование.
В-третьих, попытку смены правительства А.Г. Лукашенко силами западных спецслужб при активной поддержке Украины и Польши следует рассматривать как стремление реализовать проект «Санитарного кордона», разработанного еще в конце 1990-х гг.
***
Находясь в глубоком внутриполитическом кризисе, проигрывая конкурентную войну Китаю, сталкиваясь с прогрессирующим разрушением Pax Americana, США судорожно ищут способы сохранения американского глобального доминирования. Их главные геополитические противники - Китай и Россия. В отличие от администрации Д.Трампа с его призывом «Сделать Америку великой вновь», реалистически-трезвым пониманием границ и пределов американского могущества, приоритетом односторонних действий, нынешняя администрация нацелена на консолидацию Запада в противодействии России. Американские планировщики успех своих действий связывают с комплексным масштабным давлением на Россию с целью слома своего геополитического конкурента посредством гибридной войны, включающей экономический и технологический бойкот, кибервойну, психологическую войну, внутреннюю дестабилизацию с одновременным наращиванием военного потенциала. Одновременно в русле знаменитой стратегии «Анаконда» по границам РФ будет формироваться «дуга нестабильности», развязывание тлеющих и изматывающих Россию конфликтов. Только сокрушив «слабое звено» в тандеме Китай- Россия США смогут поставить в практическую плоскость реализацию восстановления американского доминирования.
Нам не следует ожидать прямого столкновения США, для них оно было бы фатальным. По справедливому замечанию американского политолога Дж.Курца, «финансовая элита предпочитает малые войны и поддержание порядка в своей империи тому, чтобы готовить страну к сдерживанию других великих держав и большим войнам» [6.C.322]. К тому же, большая война ударит по основе американской мировой власти - доллару.
Как и в случае с СССР, ставка делается на «подрыв изнутри» за счет инициирования недовольства народа и раскола провластной элиты. В этих условиях задача политического руководства страны видится в комплексной консолидации российского общества для защиты суверенитета России.
Впрочем, остается невыясненным вопрос о возможности осуществить свои намерения - США за год пандемии серьезно сдали свои мировые позиции. В политическом прогнозировании нельзя игнорировать и формирование обратной тенденции - способности геополитических конкурентов к консолидированному и согласованному отпору.
Литература
- Бартош А. Туман гибридной войны. Неопределенности и риски конфликтов XXI века . – М. : Горячая линия - Телеком , 2020. – 324 с.
- Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы. – М.: Международные отношения , 2005 – 256 с.
- 3. Бернс У. Невидимая сила: Как работает американская дипломатия. – М.: Альпина Паблишер,2020. – 688 с.
- Моррис Я. Война! Для чего она нужна? Конфликт и прогресс цивилизации – от приматов до роботов. – М.: Кучково поле, 2016. – 592 с.
- Новые международные отношения в Большой Евразии. Российская стратегия в меняющейся геополитическая динамике. Москва : Издательство «Весь Мир», 2019. – 408 с.
- Россия и США в ХХI веке. Особенности отношений. – М.: Издательство «Аспект Пресс», 2020. – 352 с.
- Стент А. Мир Путина: Россия и ее лидер глазами Запада. – М.: Интеллектуальная Литература, 2020. – 390 с.
- Саква Р. Россия против остальных. Кризис мирового порядка после окончания холодной войны. М.: Изд-во «Весь Мир», 2020.
- Фридман Дж. Американская империя. Прогноз 2020 – 2030 гг. – СПб.: Питер, 2021. – 352 с.
- Biden J. Interim national security strategic guidance/ The white house. Washington. march 2021. https://www.whitehouse.gov/wp-content/uploads/2021/03/NSC-1v2.pdf ( дата обращения : 01.04.2021)
- Blackwill R., Gordon P. Containing Russia. How to Respond to Moscow’s Intervention in U.S. Democracy and Growing Geopolitical Challenge // Council Special Report No. 80 January 2018. -
https://www.cfr.org/sites/default/files/report_pdf/CSR80_BlackwillGordon_ContainingRussia.pdf ( дата обращения : 01.04.2021)
- Bush Advisors Crafted Preemptive Strategy Over Decade Ago - 2003-02-12 // VOA. - https://www.voanews.com/archive/bush-advisors-crafted-preemptive-strategy-over-decade-ago-2003-02-12 ( дата обращения : 01.04.2021)
- Dorrien G. Imperial designs. Neoconservatism and the New Pax Americana. New York- London, 2004.
- From Trump to Biden The Way Forward for U.S. National Security // The Foundation for Defense of Democracies. January 2021. - https://www.fdd.org/wp-content/uploads/2021/01/fdd-monograph-from-trump-to-biden.pdf ( дата обращения : 01.04.2021)
- Haass R. A world in disarray : American foreign policy and the crisis of the old order. New York, New York : Penguin Press, 2017.
- Mann J. The Obamians: the struggle inside the White House to redefine American power. New York: Viking, 2012.
- Stronger together. A strategy to revitalize transatlantic Power //Project on Europe and the Transatlantic Relationship. Belfer Center for Science and International Affairs Harvard Kennedy School. Report December 2020. - https://www.belfercenter.org/sites/default/files/2020-12/Transatlantic/StrongerTogether.pdf ( дата обращения : 01.04.2021)
- Remarks by President Biden at the 2021 Virtual Munich Security Conference// The White House. February 19, 2021. - https://www.whitehouse.gov/briefing-room/speeches-remarks/2021/02/19/remarks-by-president-biden-at-the-2021-virtual-munich-security-conference/ ( дата обращения : 01.04.2021)
- The Biden Transition and U.S. Competition with China and Russia: The Crisis-Driven Need to Change U.S. Strategy // CSIS. January 6, 2021. - https://csis-website-prod.s3.amazonaws.com/s3fs-public/publication/2020811.Burke_Chair.AHC_.GH9_.pdf ( дата обращения : 01.04.2021)
Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
7
buy brand cialis online usa <a href=" https://tadalafilusi.com/# ">tadalafil 20mg best price</a>