2020 г. уже занял особое место в новейшей истории Испании. Произошло это в силу сопряжения двух неординарных событий: прихода к власти левых сил, впервые за 80 лет образовавших коалиционное правительство (политическая «красная зона»), и вспышки коронавирусной эпидемии, поместившей страну в эпицентр распространения COVID-19 (санитарная и социально-экономическая «красная зона»).
ВЫХОД ИЗ ЭЛЕКТОРАЛЬНОГО ТУПИКА
В 2015-2019 гг. испанцы пережили несколько драматичных избирательных кампаний (только за 2019 г. состоялись всеобщие выборы 28 апреля и 10 ноября, а также голосование в регионах и за депутатов Европарламента 26 мая). Со временем все яснее становятся серьезные тактические и стратегические ошибки представителей традиционного национального истеблишмента. В результате изнурительного электорального марафона все основные партии понесли ощутимые потери. Страна находилась в затянувшемся институциональном кризисе («политическом параличе», по оценкам экспертов) [29], что помешало реализации назревших социально-экономических реформ. Произошли сдвиги в расстановке политических сил. Перешли в наступление каталонские сепаратисты, подняли голову правые националисты, представленные партией «Вокс» (Vox), ворвавшейся на общенациональную политическую сцену [4. C. 61-75].
Исполнявший обязанности председателя правительства социалист Педро Санчес по итогам всеобщих выборов 28 апреля, несмотря на неплохой результат и оглушительный провал главного соперника – правоцентристской Народной партии, НП (Partido Popular – PP), не сумел получить достаточного количества голосов, чтобы сформировать кабинет без приставки и.о., и был вынужден пойти на проведение еще одних выборов (четвертых с 2015 г.). Выдвинув привлекательную для рядовых испанцев социальную политику, П. Санчес явно рассчитывал развить апрельский электоральный успех и добиться необходимого парламентского большинства.
Досрочные всеобщие парламентские выборы 10 ноября 2019 г., как и в апреле, принесли победу правящей Испанской социалистической рабочей партии, ИСРП (Partido Socialista Obrero Español – PSOE), стоящей на социал-демократических позициях. Однако социалисты не только не увеличили свой парламентский корпус, но потеряли три места (получили 120 мандатов вместо 123) в конгрессе депутатов – нижней, но главной палате Генеральных кортесов (испанского парламента). Тогда как консервативная Partido Popular неожиданно для лидеров PSOE и многих наблюдателей расширила свое представительство с 66 до 89 парламентариев (см. таблицу 1).
Таблица 1
Результаты всеобщих выборов в Испании (конгресс депутатов)
Партия | 10.11.2019 г. | 28.04.2019 г. |
% полученных голосов | места в конгрессе депутатов | % полученных голосов | места в конгрессе депутатов |
Partido Socialista Obrero Español (PSOE) | 28,0 | 120 | 28,68 | 123 |
Partido Popular (PP) | 20,82 | 89 | 16,7 | 66 |
Vox | 15,09 | 52 | 10,26 | 24 |
Podemos-IU | 12,84 | 35 | 14,31 | 42 |
ERC-Sobiranistes | 3,61 | 13 | 3,89 | 15 |
Ciudadanos (Cs) | 6,79 | 10 | 15,86 | 57 |
JxCAT-JUNTS | 2,19 | 8 | 1,91 | 7 |
PNV | 1,57 | 6 | 1,51 | 6 |
EH Bildu | 1,15 | 5 | 0,99 | 4 |
MásPaís | 2,3 | 3 | - | - |
CUP-PR | 1,01 | 2 | - | - |
CCa-PNC-NC | 0,51 | 2 | 0,53 | 2 |
NA+ | 0,41 | 2 | 0,41 | 2 |
BNG | 0,5 | 1 | - | - |
PRC | 0,28 | 1 | 0,20 | 1 |
¡Teruel Existe! | 0,08 | 1 | - | - |
COMPROMIS 2019 | - | - | 0,66 | 1 |
Источник: [11].
Кроме того, в конгресс депутатов прошли представители ряда самых разнообразных партий и коалиций: ультра-правая «Вокс» (Vox), левое объединение «Унидас Подемос», УП (Unidas Podemos, или Podemos-IU), лево-националистическая партия Левые республиканцы Каталонии, ЛРК (Esquerra Republicana de Catalunya-Sobiranistes – ERC-Sobiranistes), центристская «Граждане» (Ciudadanos – Cs), сепаратистская «Вместе за Каталонию» (JxCAT-JUNTS), Баскская националистическая партия, БНП (Partido Nacionalista Vasco – PNV), баскская радикально-националистическая «Бильду» (EH Bildu), левая «Больше страны» (Más País), лево-националистическая «Кандидатура народного единства, КНЕ (Candidatura de Unidad Popular, CUP-PR), региональная левоцентристская коалиция «Канары-НовыеКанары» (Coalición Canaria-Nueva Canarias, CCa-PNC-NC), консервативная «Больше Наварры» (Navarra Suma – NA+), левый Галисийский националистический блок, ГНБ (Bloque Nacionalista Gallego – BNG), либеральная Регионалистская партия Кантабрии, РПК (Partido Regionalista de Cantabria – PRC) и провинциальная организация без четкой политической позиции «Теруэль существует!» (¡Teruel Existe!).
Ноябрьские выборы выявили ряд существенных изменений.
Во-первых, главные левые партии (PSOE, Podemos-IU и ERC-Sobiranistes) вместе потеряли 12 мест (168 вместо 180 из общего числа 350). Это означало утрату абсолютного большинства (176 депутатов) и серьезно осложняло избрание П. Санчеса премьером.
Во-вторых, резко усилились правые партии – PP и Vox, получившие на 51 место больше, чем в апреле. Максимальное число депутатов (28) нарастила Vox, сделавшая заявку на лидерство в правом лагере.
В-третьих, ноябрьская избирательная кампания стала «политическим Ватерлоо» партии Ciudadanos, потерявшей 47 (!) мест и откатившейся с «почетного» третьего места по числу мандатов наскромное шестое. Одной из причин фиаско стала неудачная попытка партийного руководства балансировать между правыми и левыми. Прежде выигрышная осторожная центристская позиция в условиях, когда избиратели ждали политической определенности и радикальных социально-экономических решений, утратила свою привлекательность [13].
Таким образом, ноябрьские выборы 2019 г., вопреки ожиданиям П. Санчеса и его сторонников, не развязали тугие узлы испанской внутренней политики, а, напротив, загнали ее в тупик, когда ни одна партия в одиночку не могла сформировать правительства большинства.
В этой напряженной обстановке единственным выходом (и жестким политическим императивом) для PSOE являлось скорейшее достижение договоренности с другими левыми силами о формировании коалиционного правительства. В истории постфранкистской Испании такого прецедента не было, что отличает ее от многих других государств ЕС, где правительственные коалиции – неотъемлемая часть политической культуры. Подобного рода правительственные кабинеты в Испании последний раз существовали в годы Народного фронта и гражданской войны (1936-1939 гг.) [1. C. 517-573].
По итогам почти двухмесячных интенсивных переговоров с руководителями Podemos-IU, ERC-Sobiranistes и региональных партий П. Санчесу 7 января 2020 г. удалось заручиться их поддержкой и получить минимальное преимущество при голосовании в конгрессе депутатов своей кандидатуры на пост председателя правительства (167 голосов «за», 165 – «против» и 18 парламентариев воздержались) [23].
Ценой этой не слишком убедительной победы явилось согласие PSOE на формирование коалиционного правительства с участием представителей других политических сил, а также нескольких беспартийных деятелей, кандидатуры которых не вызвали негативной реакции договаривающихся сторон. Обстоятельством, априори ставившим «команду» П. Санчеса в политически уязвимое положение, стала полученная им фактическая поддержка ERC-Sobiranistes (партия воздержалась при голосовании в конгрессе и позволила лидеру социалистов избраться). Это давало правой оппозиции повод упрекать PSOE в «сотрудничестве с сепаратистами» и «предательстве национальных интересов» [9].
Такие заявления (а их было много) ясно указывали на то, что правление социалистов и их союзников обещало быть сложным как из-за значительного количества накопившихся проблем, так и благодаря новой расстановке политических сил, отмеченной усилением позиций правых партий. Но в начале января 2020 г. еще никто в Испании даже в страшном сне не представлял, что ждет новое правительство и страну в ближайшем будущем.
«ДОРОЖНАЯ КАРТА» КОАЛИЦИОННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА
После упорного торга за министерские портфели в состав кабинета, члены которого принесли присягу в королевском дворце Сарсуэла 13 января, вошли 23 человека, включая председателя правительства П. Санчеса. В том числе 12 представителей PSOE и ассоциированной с ней Социалистической партии Каталонии (Partido de los Socialistas de Cataluna – PSC), образовавшие костяк исполнительной власти и составившие главную опору лидера PSOE. Среди министров-социалистов следует выделить «плавно перешедшую» из предыдущего кабинета и сохранившую пост первого вице-председателя Кармен Кальву, четвертого вице-председателя и министра по вопросам экологии и демографии Тересу Риберу, министра юстиции Хуана Карлоса Кампо и министра финансов (и официального представителя правительства) Марию Хесус Монтеро. Наряду с представителями PSOE, в состав кабинета министров вошли 5 членов Podemos-IU и 6 беспартийных (см. таблицу 2).
Таблица 2
Состав коалиционного правительства Испании (январь 2020 г.)
Пост | Имя | Партия |
Председатель правительства | Педро Санчес | PSOE |
Первый вице-председатель, министр по делам кабинета | Кармен Кальво | PSOE |
Второй вице-председатель, министр по социальным правам | Пабло Иглесиас | Podemos-IU |
Третий вице-председатель, министр экономики | Надиа Кальвиньо | Беспартийная |
Четвертый вице-председатель, министр по вопросам экологии и демографии | Тереса Рибера | PSOE |
Министр иностранных дел, по отношениям с Евросоюзом и сотрудничества | Аранча Гонсалес Лайя | Беспартийная |
Министр юстиции | Хуан Карлос Кампо | PSOE |
Министр обороны | Маргарита Роблес | Беспартийная |
Министр финансов, официальный представитель правительства | Мария Хесус Монтеро | PSOE |
Министр внутренних дел | Фернандо Гранде-Марласка | Беспартийный |
Министр транспорта | Хосе Луис Абалос | PSOE |
Министр образования | Исабель Селаа | PSOE |
Министр труда | ЙоландаДиас | Podemos-IU |
Министр промышленности, торговли и туризма | Рейес Марото | PSOE |
Министр сельского хозяйства | Луис Планас | PSOE |
Министр территориальной политики | Каролина Дариас | PSOE |
Министр культуры и спорта | Хосе Мануэль Родригес Урибес | PSOE |
Министр здравоохранения | Сальвадор Ильа | PSC |
Министр науки и инноваций | Педро Дуке | Беспартийный |
Министр по вопросам равенства | Ирене Монтеро | Podemos-IU |
Министр потребления | Альберто Гарсон | Podemos-IU |
Министр социального обеспечения | Хосе Луис Эскрива | Беспартийный |
Министр по делам университетов | Мануэль Кастельс | Podemos-IU |
Источник: [14].
Одной из особенностей коалиционного правительства явилось рекордное количество заместителей председателя – четыре, одним из которых (а также министром по социальным правам) стал лидер Podemos-IU Пабло Иглесиас, тогда как его супруга Ирене Монтеро заняла пост министра по вопросам равенства. Помимо этого, в состав кабинета вошли еще трое представителей Podemos-IU: известный социолог Мануэль Кастельс, член компартии экономист Альберто Гарсон и Йоланда Диас. Как видим, в сферу ответственности левых политиков вошли отдельные ключевые социальные вопросы, что было встречены в штыки правой оппозицией и вызвало настороженность значительной части бизнес-сообщества. С их подачи в оборот было запущено определение «социал-коммунистическое правительство» [8].
Для поддержания необходимого баланса П. Санчес ввел в состав кабинета нескольких беспартийных министров, зарекомендовавших себя опытными профессионалами как в Испании, так и за ее пределами, в частности, в структурах ЕС. Так, ключевые посты третьего вице-президента и министра экономики сохранила за собой Надиа Кальвиньо, в 2010-2018 гг. занимавшая ответственные должности в Европейской комиссии (в 2019 г. она рассматривалась в качестве возможного преемника Кристин Лагард во главе МВФ). Свои посты сохранили министр обороны Маргарита Роблес, министр внутренних дел Фернандо Гранде Мараска и министр науки и инноваций астронавт Педро Дуке. На ответственный и чреватый общественно-политическими конфликтами пост министра социального обеспечения был назначен Хосе Луис Эскрива, в 2015-2019 гг. возглавлявший объединение независимых налоговых институтов ЕС. Новым лицом в правительстве стала также беспартийная Аранча Гонсалес Лайя, занявшая пост министра иностранных дел. До этого она длительное время проработала во Всемирной торговой организации (ВТО), а в 2013-2020 гг. возглавляла находящийся в Женеве Центр международной торговли (ЦМТ) при ООН [14].
Основные цели деятельности правительства предварительно были определены в электоральных программных документах PSOE и Unidas Podemos, а окончательно согласованы и сформулированы в ходе переговоров о сотрудничестве между П. Санчесом и П. Иглесиасом. Концептуальные результаты этих договоренностей были зафиксированы в соглашении, подписанном двумя лидерами 30 декабря 2019 г. и озаглавленном «Прогрессистская коалиция. Новое соглашение для Испании» [10].
В этом объемном документе (49 страниц и 11 тематических разделов) ставились основные задачи правительства в социально-экономической сфере, а также в области внутренней и внешней политики. В том числе:
¾ консолидация восстановленного после мирового кризиса 2008-2009 гг. экономического роста и создание качественных рабочих мест. Формирование «испанской инновационной экосистемы»;
¾ соблюдение социальных прав, обеспечение гендерного равенства, укрепление демократических порядков и «демократической памяти», повышенное внимание развитию науки, культуры и спорта;
¾ эффективное противодействие распространению на территории Испании негативных последствий климатических изменений;
¾ приоритетное развитие высокотехнологичных отраслей обрабатывающей промышленности, поддержка малого и среднего бизнеса, а также самозанятых;
¾ достижение справедливого налогообложения, обеспечение бюджетного равновесия, оптимизация административного устройства страны, совершенствование отношений между центром и регионами (автономными сообществами);
¾ активизация политико-дипломатических действий, направленных на усиление позиций Испании на мировой арене (прежде всего в рамках ЕС), содействие смягчению мировой напряженности и развитию сотрудничества на принципах многосторонности в международных делах.
За каждой из этих задач стояли конкретные проблемы испанской действительности, требовавшие решения. Часть из них накопилась в период сложного посткризисного экономического восстановления и явно затянувшейся «политической паузы» 2015-2019 гг., мешавшей полноценной деятельности членов правительства, пребывавших в статусе «исполняющих обязанности», а, следовательно, препятствовавшей проведению назревших преобразований. Ситуацию не спас и стремительно «продавленный» социалистами вотум недоверия председателю правительства «народников» Мариано Рахою, равно как и уход последнего с политической сцены, поскольку сменивший его на этом посту в июне 2018 г. П. Санчес не обладал необходимой парламентской поддержкой (в частности, страна продолжала жить с бюджетом, принятым PP). В результате совершенный лидером PSOE резкий поворот в испанской политике не привел к глубинным социально-экономическим изменениям [3. C. 97-110; 5. С. 5-14].
Тем самым перед первым за более чем 80 лет коалиционным правительством Испании с самого начала стояли сложные и многообразные вызовы. Адекватный ответ на них мог быть дан только при условии внутренней сплоченности членов коалиции, их последовательности в проведении намеченной линии в социально-экономической сфере, способности партнеров своевременно учитывать меняющуюся конъюнктуру и идти на необходимые компромиссы.
В ПОИСКАХ УТРАЧЕННОЙ ДИНАМИКИ
В 2012-2018 гг. администрация М. Рахоя в русле антикризисной политики «жесткой экономии» и «бюджетного аскетизма» сумело (ценой больших финансовых и социальных жертв) переломить рецессию и придать импульс экономическому росту. Но многие вопросы оставались нерешенными и «по наследству» перешли коалиционному правительству [30. P. 420-422].
Для их решения надо было сконструировать обновленную модель внутреннего общественного динамизма, поскольку с 2015 г., когда был достигнут максимальный прирост ВВП в посткризисный период (3,4%), экономический рост Испании из года в год снижался – до 2% в 2019 г. Он оказался явно недостаточным, чтобы «расшить» узкие места национальной экономики и сферы социальных отношений и выполнить обязательства, сформулированные в документах «Прогрессистской коалиции» (см. таблицу 3).
Таблица 3
Динамика макроэкономических показателей Испании
(изменение в %)
Показатель | 2015 | 2016 | 2017 | 2018 | 2019 | 2020 |
ВВП | 3,4 | 3,0 | 2,9 | 2,4 | 2,0 | -9,4 |
Частное потребление | 3,0 | 2,7 | 3,0 | 1,8 | 1,1 | -10,7 |
Государственное потребление | 2,1 | 1,0 | 1,0 | 1,9 | 2,3 | 5,8 |
Валовые капиталовложения | 6,5 | 2,4 | 5,9 | 5,3 | 1,8 | -20,7 |
Безработица (%) | 22,1 | 19,6 | 17,2 | 15,3 | 14,1 | 18,9 |
Инфляция (% за год) | 0,6 | 0,3 | 2,0 | 1,7 | 0,8 | 0,0 |
Стоимость рабочей силы | 0,7 | -1,1 | -0,7 | 1,0 | 2,0 | 0,5 |
Производительность труда | 1,4 | 0,2 | 0,0 | -0,2 | -0,3 | -0,7 |
Госдолг (% ВВП) | 99,4 | 99,2 | 98,6 | 97,6 | 96,5 | 115,6 |
Экспорт товаров и услуг | 4,2 | 5,4 | 5,6 | 2,2 | 2,6 | -19,8 |
Импорт товаров и услуг | 5,9 | 2,6 | 6,6 | 3,3 | 1,2 | -21,1 |
Счет текущих операций (% ВВП) | 1,0 | 3,2 | 2,7 | 1,9 | 2,0 | 3,2 |
Бюджетные доходы (% ВВП) | 38,5 | 38,1 | 38,2 | 39,2 | 39,1 | 39,6 |
Бюджетные расходы (% ВВП) | 43,7 | 42,4 | 41,2 | 41,7 | 41,9 | 49,7 |
Бюджетный результат (% ВВП) | -5,2 | -4,3 | -3,0 | -2,5 | -2,8 | -10,1 |
Источник: [11. P. 91]. (2019 г. – оценка, 2020 г. – прогноз).
В социальной сфере наблюдалась концентрация ряда особенно острых противоречий, начиная с увеличившегося за годы кризиса и посткризисного восстановления разрыва в доходах между различными слоями испанского общества. Так, в 2007-2016 гг. доля самых малоимущих 10% населения в совокупном национальном доходе сократилась на 17%, а доля 10% наиболее состоятельных граждан вырос на 5%. В результате, по данным Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), 33,5% испанцев получают низкие и очень низкие доходы, несмотря на выход страны из кризиса [25]. Помимо очевидных социальных «издержек», стагнация доходов большой части населения имела и негативную макроэкономическую коннотацию, поскольку ограничивала потребительский спрос и демотивировала бизнес.
Традиционной слабостью испанской экономики является сравнительно низкий уровень доходов консолидированного государственного бюджета по отношению к ВВП. По этому показателю Испания заметно отстает от подавляющего большинства других государств ЕС, включая крупнейшие: Германию, Францию, Италию (см. таблицу 4). Главная причина - недостатки испанской налоговой системы, в частности, наличие многочисленных лазеек, позволяющих компаниям и банкам (особенно крупным) заметно сокращать фискальные платежи. Еще одна причина – сохранение крупного «теневого сектора» в сфере услуг и широкое распространение банального уклонения от уплаты налогов [19].
Таблица 4
Доходы государственного бюджета в крупнейших странах ЕС (% ВВП)
Годы | Испания | Германия | Франция | Италия |
2001-2005 | 38,5 | 44,0 | 49,7 | 43,7 |
2006-2010 | 38,0 | 44,0 | 50,1 | 45,3 |
2011-2015 | 38,2 | 44,8 | 52,6 | 47,4 |
2016 | 38,1 | 45,5 | 53,0 | 46,7 |
2017 | 38,2 | 45,7 | 53,5 | 46,3 |
2018 | 39,2 | 46,4 | 53,4 | 46,3 |
2019 | 39,1 | 46,8 | 52,6 | 47,1 |
2020 | 39,6 | 47,2 | 52,9 | 47,9 |
Источник: [11. P. 185]. (2019 г. – оценка, 2020 г. – прогноз).
Болевой точкой оставалась безработица, которая в Испании носит не только циклический, но и структурный, долговременный характер. Испания –единственная страна в мире, безработица в которой в последние 35 лет трижды превышала 20% экономически активного населения [18]. В разгар посткризисной рецессии (2012 г.) безработица превысила в 25% – второе место в ЕС после Греции. Позднее, на волне экономического восстановления безработицу удалось снизить, но даже к началу 2020 г. ее уровень оставался еще очень высоким (свыше 14%).
Не удивительно, что уже на первых заседаниях нового правительства в январе 2020 г. прорабатывалась стратегия окончательного преодоления тяжелых последствий кризиса 2008-2009 гг., предотвращения возврата рецессии и обеспечения прорыва в экономике. На этой основе предполагалось повысить жизненный уровень основной массы населения, по ключевым социальным показателям вплотную приблизиться к передовым государствам ЕС. Как заявлял П. Иглесиас, «Мы хотим модернизировать испанское государство и сделать его выразителем интересов наиболее уязвимых слоев населения, хотим стать вакциной против ультра-правой эпидемии в Европе» [28].
В центре внимания коалиционного правительства оказалась программа действий по улучшению материального положения нуждающихся испанцев. Она предусматривала в том числе:
¾ увеличение на два процентных пункта ставок налогов на доходы физических лиц, превышающие 130 тыс. евро в год, и на четыре процентных пункта – на доходы свыше 300 тыс. евро;
¾ увеличение также на четыре процентных пункта (с 23 до 27%) налога на прибыль с капитала;
¾ для компаний с оборотом свыше 20 млн евро в год – установление минимального корпоративного налога в размере 15% (для банков и энергетических корпораций ставка - 18%);
¾ введение налога на банковские транзакции, связанные с куплей-продажей акций крупнейших корпораций (так называемый «налог Тобина»), и «налога на Гугл», под действие которого попадают компании, торгующие электронными услугами;
¾ принятие закона, направленного на укрепление фискальной дисциплины и борьбу с уклонением от уплаты налогов;
¾ снижение на два процентных пункта налоговой нагрузки на предприятия малого бизнеса с оборотом продаж ниже 1 млн евро в год [20].
Правительство левых сил предполагало достичь ускоренного экономического роста описанным выше налоговым маневром, нацеленным на увеличение фискальной нагрузки на крупный бизнес и расширение внутреннего покупательного спроса за счет повышения доходов сравнительно низкооплачиваемых слоев населения. В соответствии с духом и буквой «Нового соглашения для Испании», власти в феврале 2020 г. на 5,5% подняли размер минимальной заработной платы (МЗП), доведя его до 950 евро. Это было уже второе повышение, осуществленное кабинетом П. Санчеса с декабря 2018 г., в результате чего размер МЗП вырос на 29% –беспрецедентный показатель для посткризисного периода (см. рисунок 1).
Источник: [24].
Следующим шагом в том же направлении стало проведенное в апреле 2020 г. повышение пенсий (их средний уровень превысил 1008 евро). Улучшение материального положения миллионов испанцев должно было остановить или хотя бы замедлить дальнейшее сжатие производства и вызвать позитивный мультипликативный макроэкономический эффект. Об этом неоднократно говорил министр потребления А. Гарсон. Еще весной 2019 г., задолго до назначения в правительство, он считал необходимым для оживления экономики поднять уровень МЗП до 1300 евро в месяц [7].
Вместе с тем стратегия динамизации развития, выдвинутая коалиционным правительством, в значительной степени исходила из уже сложившихся, по существу, консервативных, представлений о текущей ситуации. Ставка была сделана (во всяком случае, на начальном этапе) на мерах монетарного характера. Практически ничего не было заявлено о подготовке программ структурной модернизации производственного сектора, концентрации усилий государства и бизнеса на задачах инновационного роста. Возможно, власти намеревались сделать это в будущем, поскольку такие планы были обозначены в «Новом соглашении для Испании». Но обрушившийся на страну коронавирус COVID-19 смешал все политические карты, буквально перевернул с ног на голову устоявшиеся представления об эффективной хозяйственной деятельности и поставила перед Испанией (да и всем миром) во многом иные задачи.
ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ В УСЛОВИЯХ КОРОНАВИРУСА
Первый диагностированный пациент с коронавирусом был зафиксирован в Испании 31 января 2020 г., но только с началом марта количество заболевших стало расти буквально в геометрической прогрессии, в результате чего по этому показателю страна уже в середине мая стала одним из мировых лидеров (см. таблицу 5). Таким образом, испанские власти были застигнуты врасплох.
Таблица 5
Распространение коронавируса в мире (данные на 21 мая 2020 г.)
Показатель | В мире | США | Россия | Бразилия | Испания |
Всего случаев | 5090157 | 1593039 | 308705 | 293357 | 279524 |
Вылечилось | 2024329 | 370812 | 85392 | 116683 | 196958 |
Умерло | 329739 | 94941 | 2972 | 18894 | 27888 |
Источник: [2].
Интенсивное наступление инфекции заставило правительство П. Санчеса с 14 марта ввести на всей территории страны первую из трех предусмотренных национальной конституцией категорий чрезвычайного положения, именуемую estado de alarma, что можно перевести как «состояние тревоги» или «повышенной готовности». (Вторая категория – собственно «чрезвычайное положение», а третья – «осадное положение») [26].
В соответствии с режимом «состояния тревоги», в Испании, как и во многих других странах, были установлены полные запреты или серьезные ограничения на производственную деятельность, сферу услуг, транспорт и т. д. Карантин лишил общительных испанцев свободы передвижения, обычно многолюдные и шумные городские улицы и площади казались вымершими. К осуществлению контроля за передвижениями граждан и оказанию помощи социально незащищенным людям власти подключили полицию и армию. «Вирус, – писали местные наблюдатели с некоторой долей преувеличения, – парализовал страну» [12. P. 8].
В первые недели распространения коронавируса испанская система здравоохранения не вполне справлялась с его последствиями. Ощущался недостаток госпиталей, аппаратов искусственной вентиляции легких, многих лекарств, тестов для определения COVID-19, защитных средств для медперсонала. Отсюда – тысячи зараженных среди врачей и медсестер. Не хватало средств защиты у полицейских и военных, не говоря уже о населении. Все это приходилось исправлять на ходу, что отрицательно сказалось на динамике смертных случаев от коронавируса. Если 15 марта скончалось 152 человека, то 2 апреля их число достигло максимальной отметки – 950 умерших. После этого кривая смертей пошла вниз [16].
СТРАНА ПОД ПРЕССОМ КОРОНАКРИЗИСА
Особенно тяжелая ситуация сложилась в обрабатывающей промышленности – одном из локомотивов хозяйственного роста. Автомобилестроение, являющееся ключевым индустриальным сектором, 18 марта 2020 г. остановило производство, в результате чего по итогам месяца выпуск сократился почти на 45% по сравнению с февралем. Только к 11 мая была восстановлена работа большинства автозаводов, но и тогда перспективы отрасли оставались туманными, поскольку порядка 80% продукции традиционно отправлялось на экспорт, а положение на международных рынках характеризовалось непредсказуемостью [22].
В сложнейшей ситуации оказались и другие ведущие отрасли: строительство, туризм, транспорт. Все аналитики сходились на том, что глубина падения намного превзойдет показатели кризисных 2009-2013 гг. Правда, высказывалась надежда, что при маловероятном благоприятном сопряжении внутренних и внешних позитивных факторов в 2021 г. испанскую экономику может ожидать отскок (см. рисунок 2).
Источник: [11].
Тяжелейшим последствием сокращения экономической деятельности стал рост числа испанцев, лишившихся работы, что переломило посткризисную тенденцию к снижению безработицы. Только за март – апрель потеряли работу 883 тыс. человек, что соответствовало росту числа безработных за девять месяцев кризисных 2008-2009 гг. По оценкам аналитиков всемирно известной компании по подбору персонала Manpower, из-за эффектов коронавируса в 2020 г. в Испании будет потеряно порядка 2,3 млн рабочих мест. В результате положение на рынке труда (при условии, что не прилетят новые «черные лебеди» – неожиданные негативные явления и шоковые потрясения) будет в лучшем случае восстановлено на уровне 2019 г. не раньше 2026 г. и может растянуться на целое десятилетие [21].
Снижение занятости и угроза опасного повышения социального недовольства обострили политические расхождения внутри правящей «Прогрессистской коалиции». Одним из камней преткновения стал вопрос о пересмотре закона о реформе трудовых отношений, принятого в феврале 2012 г. правительством М. Рахоя в рамках антикризисного курса и вызывавшего острое недовольство профсоюзов и левых сил. На отмене закона (при молчаливом согласии П. Санчеса) долго и упорно настаивал П. Иглесиас, сделавший этот вопрос одним из главных в своей повестке. Представители радикального левого крыла в кабинете министров утверждали, что предложенные ими поправки в законодательство снизят риски увольнений работников и помогут сохранить рабочие места. Но позиция Unidas Podemos натолкнулась на сопротивление предпринимательских кругов и встретила негативную реакцию «пассивного» участника коалиции партии ERC-Sobiranistes, а также третьего вице-председателя правительства, министра экономика Н. Кальвиньо. По ее мнению, в сложных условиях пандемии было «абсурдным и контрпродуктивным» развертывать дискуссию на такую болезненную и «взрывоопасную» тему, как трудовая реформа [27].
Столкнувшись с отказом ERC-Sobiranistes поддержать инициативу П. Иглесиаса, сторонники пересмотра трудового законодательства в правительстве договорились о сотрудничестве с Ciudadanos и баскскими националистами из PNV, что было расценено в качестве одного из примеров политико-идеологической «размытости» коалиции, склонности ее участников к ситуативным компромиссам и конъюнктурным альянсам [6]. Похоже, что эффект COVID-19 только усилил эту тенденцию.
* * *
Краеугольным камнем политической перезагрузки в Испании явилась стратегия создания межпартийных коалиций. Уход в историю (во всяком случае, на обозримую перспективу) бипартийной конфигурации, когда PSOE и PP, сменяя друг друга во власти, единолично управляли страной, заставил руководство социалистов маневрировать, формировать альянсы, учитывать требования партнеров и поступаться частью компетенций. В испанской прессе это называют «политической акробатикой под открытым небом». Положение осложнилось тем, что ослабление центральной власти пришлось на период структурного замедления хозяйственного роста и разрушительных эффектов COVID-19.
«После коронавируса все будет не так, как прежде», – это, наверное, была самая часто произносимая фраза в Испании. Вызванный коронавирусом шок был настолько сильным, а его последствия столь масштабными, что и в национальном истеблишменте, и в обществе утвердилось мнение о глубоких и неизбежных переменах. В коридорах власти речь, в частности, шла о продолжении политической перезагрузки, внесении значимых корректив в стратегию и тактику «Прогрессистской коалиции», переходе от конфронтации с оппозицией к поиску точек согласия и взаимодействия. Уроки COVID-19 указали на императивы национального сплочения в общегосударственных интересах.
Другими словами, под влиянием разрушительных эффектов коронавируса в правительстве П. Санчеса начала пробивать себе дорогу идея расширения политической «красной зоны» и достижения общественного понимания того, что Испания нуждается, как минимум, в двух годах «спокойной жизни» и совместной созидательной работы всех основных партий и организаций.
Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
7
[url=https://fcialisj.com/]best generic cialis[/url]