Ранний опыт государственного строительства большевиков и Конституция РСФСР 1918 года
7
22890
|
Официальные извинения
962
96433
|
Становление корпоративизма в современной России. Угрозы и возможности
231
77756
УКРАИНЦЫ, КОТОРЫЕ БЫЛИ: ОПЫТ ИДЕНТИФИКАЦИИ ЮЖНОРУССКОГО «ПЛЕМЕНИ» XVI – НАЧАЛА XX ВЕКА 3
7986
Современное российско-украинское идеологическое противостояние показало, что спорящие зачастую строят свои схемы на искаженных представлениях об Украине. Поэтому объективному исследователю важно понять, как менялась со временем географическая, этническая и политическая идентификация и самоидентификация того народа, который сейчас принято называть украинцами. Необходимо определить, кем были изначально настоящие украинцы, как они соотносились с малороссами и казаками (козаками), а Украина – с Малой Россией. После географической и политической локализации украинцев вторая задача автора сводилась к вопросу о том, являлись ли они к началу ХХ века единой, развитой и самостоятельной этнической группой со своими языком и культурой, отличными от языка и культуры других русских (восточнославянских, как стали называть их позже, в ХХ веке) «племен»: великороссов (великоруссов) и белоруссов[1]. В истории украинского вопроса [36] смешаны два типа этнических наименований: естественные наименования, которые использовал сам народ для самоидентификации или которыми его награждали соседние народы, и искусственные наименования, рождавшиеся в тиши научных кабинетов и чиновничьих канцелярий. Иногда между ними возникала амбивалентность происхождения: некоторые, возникнув в гуще народа, со временем становились достоянием канцелярии (украинцы), другие, имея искусственное происхождение, входили в народный обиход (малороссы), третьи постоянно мутировали в противоположных направлениях, меняя свое значение (русины). Были термины, которые, просуществовав несколько столетий, бесследно стирались из народной памяти (черкасы), как и вроде бы удачные научные обобщения, которые со сменой научной парадигмы прекращали свое существование («южноруссы» у Н. Костомарова). В качестве примера рассмотрим генезис понятия «русин». Долгое время, в XV– XVIIвеках термины «русины» и «русские» являлись синонимами. М. Ясинский, изучая Уставную грамоту Бельскому повету, пожалованную Великим князем Александром в 1501 г., исходил из этой установки: «Указание на господство в Литве русского обычного права мы встречаем еще в договоре Ольгерда с Польским королем Казимиром и с князьями Бельской и Подольской земли (от 1366 г.), где …сказано, что поляки должны судиться по польскому, а русины(т. е. жители Литвы и Руси) по русскому праву» [44, с. 3](здесь и далее выделено автором – В.В.). Синонимичность рассматриваемых терминов подтверждает и Летопись Самовидца:«В 1340 року, по смерти князя Олельковича, король польский Казимир I княжение Киевское на воеводство переменил и всю МалуюРоссию на поветы разделил; из Русиновпостановил воеводы, каштеляны, старосты, судии и протчии урядники и многих руских людей честию и волностию польским чиновникам и шляхте соравнил и наследниками своими присягою утвердил. И потом король 1 Яггелон, 2 Владислав Яггелович, 3 Александр Казимирович, аж до 1410 року, тие ж права, от I Казимира Руси наданные, при коронациях своих присягою подтверждали и держали ненарушимо, а Жикгимонт I и по нем другие короли польские в подтверждение давних и, прав их козацких и привилегии свои давали им» [17, с. 1]. В следующем отрывке летописи мы встречаем еще более интересное отождествление. Здесь русины не только являются русскими, но и проживают на Украине, которая тогда ограничивалась Поднепровьем, что также вытекает из текста документа: «Року 1648. А козаки знову збогатилися з обозу полского так великих панов, же сребро малою ценою продавали. Которая-то потреба, албо война, под Корсуном была на том тижню по святой Тройце. Была тая поголоска на всей Украине, албо хвалка, от шляхты, же по знесенію тоей своевол с Хмелницким, мели панове Украину плюдровати и болшую часть осажовати людми Немецкими и Полскими. Также и у вери руской помешка великая была от унеят и ксендзіов, бо юже нетилко Унея у Литве, на Волыне, але и на Украине, почала гору брати. В Чернегове архимандритове один по другом зоставали; но пиших городах церкви православные запечатовали. До чого помощниками оным шляхта, уряд и ксионзы были, бо уже на Украине, що город, то костел был. А в Киеве теж утиск немалый церквам Божиим старожитним чинили, так воевода Киевский Тишкевич, на тот час будучий, яко теж Езуиты, Доменеканы, Бернадыны и иные законы наездами правами митрополиту утискуючу и науки школ забороняючи, згола староруску православную християнскую веру собе прекладаючи нерозную от поган, бо лепшое пошанования абы жидищев спроскому было, анеже найлепшому християниновРусинов. А найгоршое насмевиско и утиски терпел народ Руский(от тых?) которыи з руской веры приняли римскую веру. И так народ посполитый на Украине, послышавши о знесенню войск коронных и гетманов, зараз почали ея купити в полки, не толко тие, которые козаками бывали, але кто и негды козацства не знал» [17, с. 10]. В «Истории Русов или Малой России» Георгий Кониский, раскрывая события польско-турецкой войны 1444 г., приводит боевой эпизод, в описании которого мы также обнаруживаем устоявшийся взгляд на русин, как на русских: «Войска Рускиябыли на сем сражении в числе тридцати тысяч под начальством воеводы своего Ольговскаго, и полковников... Они, по разбитии всей Польской армии, спасались в Булгарию, а народы тамошние, быв Русинамединоверны и единоплеменны, из Славянскаго рода от реки Волги изшедшие, давали им безопасныя у себя убежища и проводили их скрытыми путями за реку Дунай; но из них до половины чиновников и рядовых пало на сражении» [13, с. 13]. В другом месте Истории Русов автор размышляет о происхождении казачества и в одном и том же случае вполне равноправно применяет слова «русины» и «русские»: «Касательно же Татар, то они, быв пришельцами в земле Руской, натурально воинов своих Русинамне давали, а напротив того с их воинами вели всегдашния брани и никогда с народом Руским не мешались, следовательно, Козаки Руские от них произойти никак не могли» [13, с. 20]. Однако со временем термин «русин» изменил смысл. Если раньше русские и русины были в сознании хронистов одним и тем же славянским «племенем» Руси и Литвы, то к началу XIXвека русины стали пониматься уже только как часть русских, которая жила в Предкарпатье и Закарпатье. «До сих пор, существование народонаселения Русского вне-России, – писал Н.И. Надеждин,– положительно и официальноизвестно только в пределах Монархии Австрийской; и тут, именно: в Галиции и в Венгрии. Эти Австрийские Руссы, или как они сами себя называют – Русины и Русаки, численностью своей представляют …значительную массу, простираясь, по означению туземца Шафарика, до 2.774,000 душ, из коих приходится на Галицию – 2.149,000, на Венгрию – 625,000 душ» [20, с. 83]. Втот период этническая идентификация австрийских русских, то есть русинов, не приводила великорусского исследователя к ясным выводам: «Эти Русские состояли и состоят под влиянием обстоятельств, совершенно отличных от тех, при которых народ Русский выработался в основное ядро нынешней России. Между тем, их народная особность, в целости очевидно Мало-Российская, во многих подробностях представляет гораздо более сходства и сродства с особенностями народности собственно Велико-Российской, чем у наших Украинских Мало-Россов, живших всегда возле нас, Велико-Россиян, и почти всегда имевших с нами одну общую историю» [20, с. 102]. Таким образом, безусловная для Н.И. Надеждина русскость русин еще не означала их точного отнесения к малороссам или к великороссам. Вскоре ситуация стала еще более запутанной. Русины некоторыми наблюдателями были отождествлены со всеми малоруссами. «В настоящее время,– фиксировал М. Левченко,–Южноруссы, Малоруссы, или, правильнее, Русины, живут, в России, сплошною массою, в губерниях: Полтавской, Харьковской, Киевской, Волынской и Подольской, а также в земле Черноморских Козаков. Кроме того, Русины занимают места в Черниговской губернии, к югу от реки Десны, (к северу от Десны живут Белоруссы), в Курской губернии к югу от реки Сейма и весь Суджанский уезд; в Воронежской, к западу от реки Дона; в Екатеринославской и Херсонской составляют главную массу населения; Азовские козаки (бывшие Запорожцы, вышедшие из Турции в 1828 году), в Азовском градоначальстве; в Таврической губернии к северу от Перекопа; в Бессарабской Области заселяют Хотинский уезд; в Люблинской губернии Царства Польскогосоставляют две трети населения (все Униаты); в Гродненской губернии заселяют Пинский уезд (Пинчуки). В Галиции, Русины составляют сплошную массу населения к востоку от реки Сана; в Венгриисплошною массою занимают Мармишскую, Беречскую, Угочскую и Унгварскую столицы (комитаты) и большую часть Сукмарской, Саболчской и Землинской, а также Шаришской столицы. ВБуковине, Русинское племя составляют треть населения. Малоруссы поселены также местами по Волге и в Сибири, за Байкалом, еще со времен Петра I, и в Турции, в так называемой Добрудже, т. е. в углу, образуемом Дунаем и Черным морем. Эти последние суть потомки Запорожцев, ушедших в Турцию при Екатерине IIи беглых русинских крестьян, и называются там Бутколами» [15, с. 263]. Кроме использования понятия русинов в широком смысле слова М. Левченко упомянул и его узкое значение, которое со временем стало этимологической основой особого этноса: «Южноруссы Люблинской губернии сохранили свое древнее название Русинов. В Галиции, жители плоской ее части также называются Русинами, или Русняками» [15, с. 264]. Точка зрения «русины=малороссы» просуществовала вплоть до начала ХХ века. Так, выступая в 1908 г. на заседании Галицкого краевого сейма, ее эмоционально озвучил доктор М.П.Король: «Я признаю единство «русского» народа, однако единство только культурное, что, однако, не исключает совсем того, что я чувствую себя «малороссом», что чувствую себя «русином» [28]. Однако с данной позицией сосуществовали и другие. Одна из них утверждала, что русины – это самостоятельная ветвь русских, хотя и близкая малороссам. «Волынь и Подолия, – писал в 1866 г. А.Н. Сергеев, – есть землярусняковилирусинов. Этот народ, во многом сходный с малороссами, населяет всю область Днестра, от австрийской границы до Черного моря» [30, с. 26]. Другая точка зрения на русинов того времени сводилась к тому, что этот народ считался органической, хотя и специфической, частью малороссов. Об этом мы можем узнать, открыв Географическо-статистический словарь Российской империи 1866 года. При описании этнографических особенностей «разных подразделений малорусского племени» были выявлены «разные его отрасли»: «жители Пинского уезда называются Полещуками, жители Червонной Руси –Русинами и Русняками, и проч.» [6, с. 156]. В отчете этнографическо-статистической экспедиции в Западно-русский край, снаряженной Императорским русским географическим обществом, также указывается:«Впрочем, в большей части местностей, униаты знают, что они Русины. Солидарность с остальными Малоруссами у них очень мала» [34, с. 342-359]. Сходные взгляды мы встречаем и в начале ХХ века. «У западных малороссов,– отмечал И. Попов, –которых поляки называют русинами, остававшихся долее под польским владычеством, в наречии заметна примесь польского языка, а в жизни не заметно достатка. Наоборот, у первой группы, то есть у восточных малороссов, язык сохранился в чистом виде, и в жизни заметен некоторый достаток, который дает им черноземная плодородная земля» [26, с. 9]. Итак, основные прорусские научные направления предсоветской эпохи сходились в одном: русины – это ветвь русских (то есть восточных славян по современной терминологии), которая у одних авторов тождественна всем малороссам, у других – есть только их западная разновидность, у третьих – живет своей самостоятельной этнической жизнью. В начале ХХ века последний взгляд был невольно активизирован начавшейся естественной и искусственной «украинизацией» малороссов. Она протекала противоречиво и во многом даже трагически.
2 Далеко не все южнорусские крестьяне и козаки считали себя украинцами, так как слово «украинцы» – это историческое самоназвание только поднепровской ветви южноруссов. Цитировавшийся нами ранее М. Левченко, перечисляя разновидности русинов, упомянул и украинцев: «Украиньци– жители Киевской губернии, которая называется Украиною» [15, с. 263]. Любопытны и другие региональные самоназвания южноруссов: «Гетманцы– жители Черниговской губернии, или, вернее южной ее части, потому что живущие к северу от Десны известны у соседей под именем Литвинов. Степовики– жители Полтавской и Екатеринославской губерний»; «Польщаки– жители Подольской губернии, называемой у простонародья Польшею. Полищуки– жители Полесья. Патлачи– Русины, живущие в Бессарабии и Буковине; название получили по длинным волосам (патли), ими носимых. Пинчуки – жители Пинского уезда Гродненской губ.»[15, с. 263]. В отчетеэтнографическо-статистической экспедиции в Западно-русский край, подготовленном П.П. Чубинским, отмечается, что «топографические условия и история не могли не оказать влияния на местное малорусское население и не породить особенностей. Это население может быть разделено на три типа: Украинский, Полешский и Подольско-Галицкий. Полещуки занимают Полесье Киевской и Волынской губернии – страну лесов и болот – и Подлясье, т. е. часть Седлецкой и Гродненской губернии. К Подольско-Галицкому типу следует отнести жителей западной Волыни и Галиции, это – возвышенная, более горная полоса; они населяют уезды: Каменецкий, Ушицкий, Проскуровский, части: Староконстантиновского, Кременецкого, Дубенского и Владимир-Волынского уездов и Холмскую Русь. Затем жители остальной, большей части Киевской, средней части Волынской и юго-восточной Подольской губернии принадлежат к Украинскому типу» [34, с. 342-359]. Выводы исследователей XIXвека подтверждаются источниками. На их основе в первую очередь обозначим границы Украйны малороссийской. Для этого воспользуемсяграмотой Юрия Хмельницкого (титулованного князем Малороссийской Украйны [2, с. 267]) Великому Государю Царю и Великому Князю Алексею Михайловичу, посланной в 1660 г.: «Пребогатой таковой Вашего Царскаго Пресветлаго Величества милости велце дякуем, же Ваше Царское Величество изволил послов наших.., позволивши им волное мовенье, там о границы Вашего Царскаго Величества Украинной опуститы, и оказавши им свои Царскаго Величества пресветлые очы, отколь все особливую в таком деле Вашего Царскаго Величества познаваем ласку, и по увесь век живота нашего неотступно, за многую милость, Вашему Царскому Величеству служити обещаем, Що припомнится взглядом Вашего Царскаго Величества Дворянина Ивана Афонасовича Желябужскаго, до нас в Украйнуприсланнаго, миле каждые словеса, от его мовенные, принялисмо, где и о границе Украиной поневаж зменка была, теды и Вашему Царскому Величеству слушне, ведлуг Зборовских статый учиненой, ознаймити умыслили, которую небожник славной памяти Пан, родич мой, и все войско Вашего Царского Величества Запорозское, с Королем Польским и его Сенаторами постановили. А починается тая Зборовская граница окресленая от реки Горени и от места Острога, теды Острог, Заславль, Гюща, граничит от Волыня. Межибож, Винница, Бар, Зенков граничит от Подоля. Студеница, Могилев, Янполь, Рашков граничит от Волоской земли. А седят менованные городы над Случью, Горенью реками и Бугом, Горень упадает в Припях, а Припях впадает в Днепр, и не займают Каменца Подолского, а не Волыня, а не Подоля» [2, с. 124]. Указанная граница в целом подтверждается и Летописью Самовидца: «Тогож року Госпадарь Волоский, зогнявши волости Немеровския и усех Побожан, будовал собе двор у Цениловце, на сем боце Днестра, на мешкання, и у Немерове от себе наказного Гетманом зоставует, и от того часу особливый Господарь стал над Украиною, почавши от Днестра до самого Днепра, а у Волохах иный Господарь над Волохами, бо на Украине дано свободу от Турчина уволняючи от дани до якого часу, жебы ся люде до своего наворочали Украинские, а Подоляособливо привернено до Камянца Подолского, и те городы Паша Камянецкий справовал и по городах свою старшину Турецкую з войсками поставил, яко то в Бару, в Межибоку и иных, юже до тих Господарь Дука справы не мел» [17, с. 112-113]. Вслед за границами Украины следует определить, какой народ жил на данной территории и как он себя называл. Это можно выяснить по оживленному делопроизводству верхушки казачества середины XVIIвека. Так, гетман Иван Брюховецкий в письме к донским казакам от 26 апреля 1668 г. отмечал, что живут на Украйне православные люди «породы Украинские»[2, с. 185-186]. А гетман Григорий Дорошенко в том же году идентифицировал население Украины, как «природных украинских козаков»[2]. Следовательно, использованные в речи тогдашних руководителей Украины термины «природный» и «порода» применительно к жителям этой страны можно однозначно перевести в виде понятия «истинные изначальные местные жители». Итак, степное Поднепровье в XVI– XIXвеках населяли люди, которые называли эту страну Украйной, а себя – природными людьми украинской породы, то есть украинцами, с обязательной казачьей самоидентификацией. И это логично. Зачем волынянам, галичанам, подолянам, полищукам называть себя украинцами, если так себя называли жители киевщины? Однако все южноруссы, хоть и через обиду, относили себя к «хохлам» и противопоставляли себя «кацапам» (великороссам) и литвинам (белоруссам) [14, с. 6-7; 3, с. 66; 40, стб. 952; 1, с. 11]. Ведь «хохол» с Волыни был ближе по языку, обычаям, одежде, общинному праву, быту к «хохлу» с Поднепровья, чем все «хохлы» к «кацапам» Курской, Орловской или Воронежской губерний, хотя именно здесь они чаще всего соприкасались. И эти же самые «хохлы» при общении со своими западными соседями четко себя обозначали, как русин, то есть русских: «Малорусс был Русским и есть Русский. Если он так себя не называет там, где он встречается с Великорусом, то там, где он встретится с Поляком, Молдованином и Венгром, твердо знает, что он – Русин» [34, с. 357]. Следовательно, единый этнос в Южной Руси (России) был! Не было только четкой политической и культурной самоидентификации себя в каком-то одном качестве: или как украинцев, или как малороссов, или как русинов, или как южноруссов (а «хохляцкая» самоидентификация была слишком обидной и поэтому не смогла прижиться). Весь XIX– начало ХХ в. за это велась то вялая стихийная, то острая целенаправленная борьба, не без участия иностранных держав. В начале XIXвека первенство оспаривали термины «черкасы», «украинцы», «малороссы». В середине века противостояли «малороссы», «русины» и «южноруссы», в конце – «малороссы» и «украинцы». В начале ХХ «малороссы» и «украинцы» – это уже синонимы [7, с. 5; 4, с. 49]. В последнем досоветском фундаментальном исследовании по украинскому вопросу (1916 г.) [37] и в СССР термин «украинцы» побеждает. Почему же это название оказалось сильнее термина «малороссы»? Во-первых,Поднепровская Украйна была степной окраиной Речи Посполитой, а Слободская Украйна – Московского царства, в чем можно убедиться, заглянув в документы обоих государств. Со временем обе Украйны слились в одно степное пространство – Украину, как страну[3], вошедшую впоследствии в состав Российской империи под названием Малороссии. Во-вторых, потому что слово «украинец», в отличие от имени «малоросс» было самоназванием хоть и одной только ветви «хохлов», но очень засветившейся в истории – козачества. Именно украинские козаки осуществили свободную и принудительную территориальную экспансию на юг и восток от Днепра, заполнили всю Новороссию, кроме Крыма, Кубань, Дон, часть Курской, Орловской и Воронежской губерний, дали начало Азовскому, Донскому, Черноморскому, Кубанскому казачеству, а от них и другим казакам [16, с. 19-22, 70; 11, с. 41; 24, с. 8; 15, с. 263; 9, с. 39-40]. Ещё задолго до XVI в., на пространстве Дешт-и-Кипчак и Кавказа у тюрских, кавказских и славянских народов существовали отдельные ватаги и отряды казаков [5, с. 182-204; 33, 59-63; 21, с. 42-43, 50], но войсковая организация жизни и военной деятельности ближайших предков казаков ХХ столетия – козачье украинское войско и запорожское войско – целенаправленно создавались польскими королями Сигизмундом I и Стефаном Баторием для защиты Речи Посполитой от набегов татар [25, c. 146-147; 17, с. 3], а не самопроизвольно возникли под напором волны беглых крестьян. И только позже некоторые отчаянные крестьяне, то есть посполитые жители (или хлопы) Украины, Волыни и Подолии, примкнув к восставшим украинским и запорожским козакам, влились в их ряды [17, с. 10; 16, с. 40, 167]. В-третьих, во времена Богдана Хмельницкого Поднепровская Украйна территориально почти совпадала с Малороссией [18, с. 2, 35; 16, с. 39, 44, 109-111], а по другой версии тесно соприкасалась с ней [8, с. 1-3; 12, с. 16]. Подолия, Волынь, Галиция и тем более Новороссия в Украйну-Малороссию не входили [16, с. 34]. Однако в XVIIIв. в связи с военным расширением Российской империи на запад все эти земли присоединялись к Малороссии и соответственно термин «Украйна», потянувшись за названием «Малороссия», невольно стал распространяться и на всю западенщину и Причерноморский юг. Хотя, понятно, что «хохол»-волынянин, «хохол»-подолянин и «хохол»-галичанин и слыхом не слыхивали о том, что они какие-то украинцы, им ближе было имя «русина» (не путать с современными русинами), польщака, русняка или гуцула, что и зафиксировали исследования современников, а также комиссия Русского географического общества в середине XIXвека. Отсюда и все недоразумения с восприятием многими «украинскими» крестьянами себя как украинцев в 20-30-х годах ХХ в. Этот факт пытаются раздуть современные великорусские националисты, уводя внимание людей от другого факта – факта этнической близости южнорусса подольско-галицкого типа (большинства волынян, галичан, подолян), украинцев (киевлян, полтавцев, черниговцев и всех ушедших на восток и юг козаков) и полещуков. «Несмотря на особенности, все три указанные типа малорусского населения юго-западного края, – писал П.П. Чубинский, – имеют со всеми прочими Малоруссами одинаковое мировоззрение, обряды, нравы, обычаи, памятники народного творчества, коренные свойства языка и проч.» [34, с. 359]. На этот факт указал и Д.Л. Мордовцев: «В южнорусской великой семье наблюдателя поражает также всеобщность более или менее однообразного мировоззрения, одинаково выразившегося – на обширном пространстве всей южнорусской территории – в обрядах, песнях, легендах, сказках, пословицах и даже думах – одних и тех же, как на Днепре, так и в Карпатах, в Беловежской пуще и где-нибудь в южных степях, на берегу моря и за Волгой – о бок с киргизскими и калмыцкими улусами…» [19, с. 5]. Так, что настоящие украинцы былии со временем на всех «хохлов» распространилось это региональное самоназвание. Один из парадоксов украинского вопроса состоял в том, что в начале ХХ века в разных исследованиях и официальных документах Малороссия имела весьма различную географию, в которой всегда сохранялось полтавско-черниговское ядро и к нему добавлялись в разном составе близ лежащие губернии: Киевская и Харьковская, а иногда даже Курская, Воронежская, Екатеринославская, Херсонская, Подольская и Волынская [14, с. 1-2; 32, с. 7; 3, с. 6; 31, с. 3]. Однако при такой разноголосице все исследования упоминали малороссов (украинцев), как этнический феномен, распространенный далеко за пределами Поднепровья [19, с. 4-5; 22, с. IX]. И, следовательно, в это время возникло два понимания Малороссии и вслед за ней Украины. Первое – Малороссия (Украина) должна быть привязана к своему исконному историческому месту, второе – Малороссия там, где живут малороссы. Очевидно, что при создании Советской Украины большевики попытались найти компромисс между этими двумя подходами: малороссам (украинцам) дали возможность реализовать свое право на национальное самоопределение, но не на всей территории их компактного проживания, о чем свидетельствуют этнографические материалы и карты Российской империи [41].
3 По данным Первой Всеобщей переписи населения перед нами предстает следующая картина расселения малороссов:«Малороссыв общем более многочисленны в Привислянском крае, где они составляют более половины (53,07%) всех русских, затем на Кавказе, где их более 2/5 (41,38%); в Европейской России они не превышают 27,29%, в Средней Азии 14,72% и в Сибири 4,79%. Обращаясь к более подробному рассмотрению их расселения (см. Iт., 42 карт.), можно указать, что центром малороссов являются четыре губернии, орошаемые Днестром и средним и нижним течением Днепра: Подольская, Волынская, Полтавская и Киевская, в которых они составляют свыше 96% всех русских. Несколько меньше их в смежных восточных и южных губерниях: Харьковской (81,7%), Екатеринославской (79,3%), Херсонской, Бессарабской и Черниговской (во всех трех 70,2-70,9%). В Таврической губ. Их 59,6%. В этих 10 губерниях занимающих юго-западный угол Европ. России, они, таким образом, составляют главную часть русского населения, хотя по самой западной и южной ее окраинам они, как вообще русские, абсолютно и не очень многочисленны. В четырех других из смежных губерний, из коих одна Гродненская, расположена к северо-западу и три занимают юго-восточный угол Европейской России, их процент колеблется от 25 до 35% (Воронежская – 36,3%, Обл. Войска Донского – 29,5% и Астраханская – 24,5%). В Курской их всего 13,9%. Во всех остальных 35 губерниях они составляют менее 10% русского населения, причем в Саратовской губ. Их 7,6%, Самарской – 6,3% и в Оренбургской – 3,5%, в Ковенской – 1,5%, Эстляндской – 1,1, а в остальных 30 губерниях их меньше 1%. В Привислянских губерниях они составяют свыше 4/5 русского населения: Седлецкой (84,5%) и Люблинской (80,2) губерний, в 7 других губерниях их 12 до 16% и в Сувалкской 3,9%. На Кавказе они преобладают в Кубанской обл. (52,5%) и Ставропольской губ. (39,8), прилегающих к областям, где они составляют довольно значительный процент русского населения. В Черноморской губ. Их свыше 25% (26,8%), в Эриванской, Кутаисской, Дагестанской и Карской от 17 до 19%, в Терской обл. 13,4%, в Тифлисской 7,5%, в Елисаветпольской и Бакинской менее 5% (4,8 и 4,3%). Из Сибирских губерний их больше в Приморской (29,3%) и Амурской (20,3%) областях, куда в последние годы направился поток переселенцев из губерний, населенных малороссами. На о. Сахалине они составляют 12,9%, в Томской – 5,7%, Енисейской – 4,3%, а в остальных менее 3% русского населения. В пределах Средней Азии их сравнительно больше в обл. Сыр-Дарьинской (28,7%) и Акмолинской (22,6%), в пяти других областях их процент колеблется между 10 и 20%, в Семипалатинской их 4,8% и в Уральской всего 1,8%» [22, с. IX]. Антропологически и культурно жители исконной Украины, то есть Полтавщины, Черниговщины и Киевщины отличались от остальных южнорусских крестьян. Русский язык (его малороссийская ветвь) и православная вера сочеталась в них отчасти с обликом, повадками и некоторыми этнографическими особенностями кавказских горцев, татар и других тюркских народов. И это зафиксировали документы и воспоминания современников той эпохи. Например, в Трудахэтнографическо-статистической экспедиции в Западно-русский край были сделаны следующие выводы:«Типы эти отличаются и физическими свойствами, и языком, и бытовою обстановкой. Украинцы– высокого роста, Подоляне– среднего, Полещуки– относительно низкого роста. Украинцы преимущественно сильные брюнеты, между Полещуками сравнительно более блондинов. У Полещуков избы курные, немазаные; у прочих белые избы. Полещук пашет сохой, остальные – плугом; притом у Украинцев волы играют главную роль, у Подолян и лошади в хозяйстве имеют большое значение; у Полещуков почти исключительно лошади. Цвет свиты Украинцев коричневый, Подолян – серый, у Полещуков – белый. У Украинцев вышиты рубахи, а свиты без вышивок, у Подолян – наоборот; а у Полещуков и те, и другие без вышивок. У Полещуков распространены суконные шапки, у прочих их нет. Подоляне носят рубаху поверх штанов, прочие прячут ее в шаровары. У Украинских женщин летние корсетки и юпки ситцевые, ярких цветов. Подоляне-мужчины носят сзади длинные волосы, а замужние женщины обрезывают их. В некоторых местах Полесья женщины выпускают на виски подрезанные волосы и называют их пейсами. В Полесье в ходу лапти. Полещуки отличаются суеверием; по своему умственному развитию они стоят ниже остальных» [34, с. 358]. И далее там же: «Прошедшая история не могла не оказать своего влияния на население. Чем далее на запад, тем сильнее был гнёт крепостного права. Козаччина не распространялась далее Случи, и потому Украинцы отличаются большею самостоятельностью и сознанием своего достоинства. Подоляне и Волыняне за Случью отличаются приниженностью; они низко кланяются, целуют полу. Юмор малороссийский, блещущий у Украинцев, далеко не таков у прочих Малороссов юго-западного края. Народная поэзия более сохранилась и более разнообразна у Украинцев, как равно и многие обряды. Уния не оказала никакого влияния на Украинцев, – на Волынянах и Подолянах она оставила свои следы, таковы: хождение на отпусты, пение колядок риторического свойства, сочиненных базилианами-монахами, и проч.» [34, с.][4].
4 Очень яркий образ украинца оставил Р.С. Попов. «Самый наружный облик малороссов, – отмечал он, (очевидно, понимая Малороссию в узком смысле, то есть как Поднепровье), – не тот, что у великороссов: большое сходство они имеют с азиатскими народами и особенно с кавказскими горцами. Малоросс обыкновенно высок ростом, строен, в возмужалых летах часто сутуловат, почти всегда сухощав, и, хотя нет в нем той дородности, которая встречается между истыми великороссами, но сложен он плотно, не то что слабосильный да хилый белорусс... Смуглые, черноволосые малороссы, обыкновенно имеют горбатые носы и выдающиеся скулы…» [27, с. 23]. Этот вывод соответствует одной из версий происхождения козачества, получившей широкое распространение в XVIII– XIXвеках. Она основана на данных о переселении с Кавказа больших групп воинов каких-то адыгских племен, представленных нам под именем черкесов[5]. Излагая данную версию происхождения козачества, А. Ригельман писал: «… а естьли б вести им имя особое, то следовало б называться Черкасами, по пришедшим потом в Украйну из Черкесской Кабарды, Черкесам, которые смесившись с Украинцамивообще, проименовались тем именем, коим и доныне еще именуются. Притом доказывается и то, что сходство лица, одежды и несколько жительство, обычай и во многом, обряды, равные с Черкесами имеются. Когда ж Черкесы в Украйну пришли и где сначала селились, об оном ниже с точностью объявлено» [16, с. 8]. Факт сходства украинских козаков и черкесов зафиксировал и А. Шафонский: «Нынешние горские Черкесы… по наружному виду лица, одеянию и по всем ухваткам, по сей день весьма на Малороссиян, в низовых местах Днепра живущих, и особливо на бывших Запорожских козаков похожи, которые, и вообще все Малороссияне, изстари от Великороссиян Черкасами называются» [39, с. 53]. Рассматривая язык малороссов, исследователи XVIII– XIXвеков делали три важных вывода: (1) о его общем русском (восточнославянском) корне, (2) о его особости и (3) о его трех типах [39, с. 23-25; 27, с. 23]. «По языку эти три типа резко отличаются. Подольско-галицкое наречие отличается от остальных главнейшим образом в грамматическом отношении. Полешское отличается от двух других главнейшим образом фонетикою. В подольском наречии употребляются такие формы, каких нет в других, например: «ходивем, ходивесь, ходилисимо, ходилисте; буду знав (вм. буду знати); вiн ходит (вм. вiн ходить); вiн ся бе (вм. вiн бьеться); руков (вм. рукою); мя (вм. мене)» и проч. В полешском iпереходит в уы, уо и проч., куынь, куонь (вм. киiнь); япереходит в е;дивить се (дивиться); воны носет (вм. воны носять); и проч.» [34, с. 358]. Автор специально включил в статью бытовую украинскую сказку, как образец устной речи малороссов середины XIXвека с тем, чтобы каждый читатель сам смог сделать вывод о том, насколько разговорный язык «хохлов» отличается от его современного варианта и тем самым подтвердил или опроверг популярный ныне тезис об искусственности украинского языка. «69. – Про Татарів и мужиків. Колись-то в давнину розруйнували Татаре якесь село. Розбрівся люд усюди. Ишло три чоловіки з того села шляхом, аж зирк – напереді знялась курява; коли це згодом витикається три верхових, либонь Татаре. Злякались мужики и давай ховатись: один став під містком за стовп, другий зліз на дуба, а третій заліг у траві, бо нікуди було більш діватись. То ишов великий шлях и біля містка був колодізь. Дійшли Татаре до містка, та й стали воду пити з колодязя. От той, що під містком сховався, чи не втерпів, чи забувся, та й каже: –Здоров, пий! А Татарин зараз ёго и вхопив. А Панько собі з дуба, як з дуру: –Навіщо ти, дурний, обізвався! Татаре кинулись до дуба, та ніяк зняти Панька з дуба, бо високо; давай вони пужати на ёго арканом, та ніяк не захоплять. А той, що заліг у траві, підвівсь, та й дивится, як вони заарканюють Панька, та й командує: –Правіш! Лівіш!... Вони й ёго взяли. Записал Залюбовскій»[35, с. 582][6].
5 Как показывает анализ документов, зачатки национального самосознания украинцевфиксируются еще в XVIIвеке, то есть задолго до происков ополяченной интеллигенции и австро-венгерской разведки. И уже тогда многие представители козачьей элиты не любили «москалей». Об этом мы можем узнать из письма гетмана Брюховецкогок сотнику и к Атаману и ко всем жителем Новоградцким от 10 февраля 1668 г.: «Когда Послы Московские с Польскими Комисарами мир между собою уговорясь постановили, и присягою подтвердили, что с обоих сторон, то есть, с Московской и Польской, Украйну, отчизну нашу милую, разоряти, пустошити и ни во что всех великих и малых на ней жителей выгубив, обратити, от которые на нас умысленной погибели Мы, с войском Запорожским уходячи, похотели с своею братиею давную любовь, от которой Мы за неприятельскою войною, разлучены были, обновити и в братолюбный союз вновь приити, нежели убо с Москвою, внутренними, истинно злобою полными, врагами нашими, пребывати, которых, однако, не похотели есмы из городов Украинских саблею изгнати, но без кровопролития умыслили есмы до Московскаго рубежа в целости проводити; но оне, Москали, сами закрытую в себе злость объявили на убыток народу нашему, мирно позволенною себе нейдучи дорогою, всчали было войну; тогда, за восстанием и волнением народа, на себе таковую, каковой нам желали, узнали шкоду, что мало живых уйти могло»; «…прилежно прошу, именем целаго войска Запорожского упоминаю, чтоб есте тако же отчизне своей, Украйне, целости желали и об ней попеченье имели вкупе с нами, а от той Московской, нам уготованной, погибели уходячи, вместе, взяв Бога на помочь, около своих неприятелей домовых, сей есть, Москалей, больши с ними дружбы не имеючи, учинили радетельный промысл так, как бы свой город от оных, за Божию помощию, очистити могли, не сумневаясь ни в чем, понежес братею нашею той стороныжеланное нам учинилось согласие, а естьли надобно будет не умедлять вам помочь чинити; так же и Орда в готовности, хотя не в большой силе, на той стороне есть, и уже, по совете нашем с ними, часть Орды, мимо останья, в Московщизнуидти намеривают…» [2, с. 184]. Патриотическая позиция антимосковской направленности дополняется и словами представителя промосковской партии начала XVIIIвека:«Тех всех, еже рех, пустих и мертвих насмотревшися, поболел сердцем и душею, яко красная в всякими благами прежде изобиловавшая земля и отчизна нашаУкраиномалоросийскаяво область пустине Богом оставленна в населения ея, славние предки наши, безвестни явишася. Аще же в вопрошах о том многих людей старинних, почто бысть тако, из яких причин и чрез кого опустошисятая земля наша? – то не единогласно отвещеваху ми, еден тако, а другий инако; и немощно мне было совершенно в их не еднногласних повестей информоватися, о падении и запустении оноя тогобочния отчизна нашея» [18, с. 5]. Теперь о современных парадоксах украинского вопроса, которые можно назвать проявлениями украинской мифологии. 1. Украинофилы и украинофобы будут разочарованы: Украина и Украйна – это одно и то же, а словосочетания «на Украину» и «в Украину», «на Украине» и «в Украине» применялись равнозначно различными авторами и даже иногда в одних и тех же документах и научных трудах. Для подтверждения данного заявления нам пришлось бы привести десятки выдержек и ссылок на источники и литературу. Ввиду невозможности это осуществить, предлагаем читателям самостоятельно убедиться в нашей правоте с помощью недавно вышедшего из печати сборника документов [36]. 2. Украинцы («хохлы», малороссы) – это, действительно, русские (как когда-то называли всех восточных славян), но только их нельзя отождествлять с современными русскими, потомками великороссов [7, с. 3; 29, с. 385]. 3. Украинцев не выдумали большевики, первое письменное упоминание о них с использованием термина «украинцы» мы находим в именном указе Петра Iот 4 апреля 1723 г. «О сформировании на Украйну армии и о положении подушной подати на Украинцев»: «На Украинцовсверх 8-гривенных положить еще по 4 гривны с души (вместо того, что другие крестьяне помещикам платят своим), и те деньги употребить на ландмилицию конную, и сделать их столько, сколько денег сих будет…» [10]. Итак, объективная жизнь южнорусского народа XVI– начала ХХ века, тесно переплетаясь с историческим движением других русских (восточнославянских) «племен», все же показала свое неповторимое лицо и своеобразие. Этот факт позволяет нам утверждать о том, что к началу ХХ века южнорусский народ представлял собой самостоятельный этнографический феномен. Его самоидентификация, отражая непростую историческую ситуацию, прошла сложный и противоречивый путь поиска своего выражения «во вне». Его завершение характеризовалось так называемой «украинизацией», за которой по прошествии времени оказалась сокрытой для широкой публики богатая история спора имен, названий и определений южнорусского этноса.
Литература 1.Александров Н.А.Благодатный край (Малороссия) // Где на Руси какой народ живет и чем промышляет? М.: Издание А.С. Панфилиной, 1916. С. 3-25. 2. Бантыш-Каменский Д.Н.Источники Малороссийской истории. М.: Московский университет, 1858. Часть I. 1649-1687. 3.Березин Н.Украина (Малороссы, их страна, быт и прошлое). СПб.: Типография СПб. Акц. Общ. «Слово», 1907. 4. Березин Н.Украинцы // Народы Земли. Географические очерки жизни человека на Земле / Под ред. И.И. Березина. 1909-1911. Т. III. Выпуск LIII– LIV. С. 49-60. 5. Бутков П.О именикозак // Вестник Европы. 1822. Декабрь. № 23. С. 182-204. 6. Географическо-статистический словарь Российской империи. СПб.: В типографии В. Безобразова и компании, 1866. Том III. Выпуск 1-й: ЛАА-МАМ. 7. Ефименко А.Я.История Украйны и ее народа. С портретами и рисунками. СПб.: «Общественная польза», 1907. 8. Зарульский С.Описание о Малой России и Украине. М.:Императорское общество Истории и Древностей Российской; в Университетской Типографии,1848. 9.И.М.Краткое географическое обозрение края, населенного южнорусским (украинским или малороссийским) народом // Основа.Южно-русский литературно-ученый вестник.1861. Май. С. 39-40. 10. Именной Указ от 4 апреля 1723 г. «О сформировании на Украйну армии и о положении подушной подати на Украинцев» // ПСЗ РИ. Собр. 1-е. Т. VII. № 4191. 11. Исторические сочинения о Малороссии и Малороссиянах Г.Ф. Миллера бывшего историографа российского писанные на русском и немецком языках и хранящиеся в Московском Главном Архиве Министерства иностранных дел. М.: Университетская типография, 1846. 12. История о казаках запорожских, как оные издревле зачалися, и откуда свое происхождение имеют, и в каком состоянии ныне находятца, сочиненная от инженерной команды. Издана со списка хранящегося в библиотеке князя Михаила Семеновича Воронцова, Одесским обществом Истории и Древностей. Одесса: Городская типография, 1851. 13. История Русов или Малой России. Сочинение Георгия Кониского, Архиепископа Белоруского. М.: Университетская типография, 1846. 14. Красильников Ф.С.Малороссия и малороссы (Географическо-Этнографический очерк). М.: Печатня А.И. Снегиревой, 1904. 15.Левченко М.Места жительства и местные названия русинов в настоящее время // Основа. Южно-русский литературно-ученый вестник. 1861. Январь. С. 263-265. 16. Летописное повествование о Малой России и ее народе и козаках вообще, отколь и из какого народа оные происхождение свое имеют, и по каким случаям они ныне при своих местах обитают, как то: черкасские или малороссийские и запорожские, а от них уже донские, а от сих яицкие, что ныне уральские, гребенские, сибирские, волгские, терские, некрасовские, и проч. козаки, как равно и слободские полки. Собрано и составлено чрез труды инженер-генерал-майора и кавалера Александра Ригельмана, 1785-86 года. М.: Университетская типография, 1847. 17. Летопись Самовидца о войнах Богдана Хмельницкого и о междоусобиях, бывших в Малой России по его смерти. Доведена продолжателями до 1734 г. М.: Университетская типография, 1846. 18. Летопись событий в Юго-Западной России в XVII-м веке. Составил Самоил Величко, бывший канцелярист канцелярии войска Запорожского, 1720. Издана Временною Комиссиею для разбора древних актов. Киев: Лито-Типографическое заведение Иосифа Вальнера, 1848. 19.Мордовцев Д.Л.Малороссийское племя // Живописная Россия. Отечество наше в его земельном, историческом, племенном, экономическом и бытовом значении / Под общей ред. П.П. Семенова, вице-председателя Императорского русского географического общества. СПб.; М.: Издание товарищества М.О. Вольф, 1897. Т. 5. Малороссия, Подолия и Волынь. Полтавская, Черниговская, Волынская, Подольская, Харьковская и Киевская губернии. Ч. I. С. 4-20. 20. Надеждин Н.И.Об этнографическом изучении народности русской // 21. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе, собранные и пополненные Семеном Броневским. М.: Типография С. Скливановского, 1823. Часть вторая. 22. Общий свод по Империи результатов разработки данных Первой Всеобщей переписи населения, произведенной 28 января 1897 года. СПб.: Центральная Типо-литография М.Я. Минкова, 1905. Т. II. 23. Ожегов С.И.Словарь русского языка / Под ред. Н.Ю. Шведовой. 17-е изд. М.: Рус. Яз., 1985. С. 670. 24.Павловский И.География Российской империи, составленная Иваном Павловским. Дерпт: Типография Шюнманна, 1843. Часть вторая. 25. Полное собрание русских летописей. Т. 40. Густынская летопись. СПб.: «Дмитрий Буланин», 2003. 26. Попов И.Малороссия и малороссы (очерк). М.: Издание М.В. Клюкина, 1915. 27. Попов Р.С.О Малороссии и малороссах. Труды комиссии педагогического отдела музея прикладных изданий по составлению чтений для народа. М.: Типография А.А. Торлецкого и К, 1877. 28. Речь доктора М.П. Короля[на заседании Галицкого краевого сейма] // Галичанин. 1908. Ч. 236. 17 (30) октября. 29. Русов А.Статистика украинского населения Европейской России // Украинский народ в его прошлом и настоящем / Под ред. Ф.К. Волкова, М.С. Грушевского, М.М. Ковалевского, Ф.Е. Корша, А.Е. Крымского, М.И. Туган-Барановского, А.А. Шахматова. Петроград: Типография т-ва «Общественная польза», 1916. Т. II. С. 381-405. 30.Сергеев А.Географические очерки России. СПб.: Издание Товарищества «Общественная Польза», 1866. Выпуск 2. 31.Сно Е.Э.В степях и садах Украйны. Малороссы. СПб.: Издательство О.Н. Поповой, 1904. 32.Сольдин А.А.Малороссия. М.: Издание К. Тихомирова, 1908. 33.Спенсер Э.Путешествия в Черкесию (предисловие, перевод и комментарий Н. Нефляшевой). Майкоп: РИПО «Адыгея», 1993. 34. Труды этнографическо-статистической экспедиции в Западно-русский край, снаряженной Императорским русским географическим обществом. Юго-западный отдел. Материалы и исследования, собранные д. чл. П.П. Чубинским. СПб., 1877. Том седьмой. Выпуск 2-й (с тремя картами). Часть третья. Малоруссы Юго-западного края. 35. Труды этнографическо-статистической экспедиции в Западно-русский край, снаряженной Императорским русским географическим обществом. Юго-западный отдел. Материалы и исследования, собранные д. чл. П.П. Чубинским. СПб., 1878. Том второй. Выпуск 2-й (с тремя картами). Часть третья. Малоруссы Юго-западного края. 36. Украинцы, которые были. Документы, материалы, исследования XVI– начала ХХ века / Составитель и редактор В.В. Волков.СПб.: Политехника-принт, 2019. 37. Украинский народ в его прошлом и настоящем / Под ред. Ф.К. Волкова, М.С. Грушевского, М.М. Ковалевского, Ф.Е. Корша, А.Е. Крымского, М.И. Туган-Барановского, А.А. Шахматова. Петроград: Типография т-ва «Общественная польза», 1916. Т. II. 38. Черкесы // Большая Советская энциклопедия. М.: Советская энциклопедия, 1978. Т. 29. С. 81. 39. Шафонский А.Черниговского наместничества топографическое описание с кратким географическим и историческим описанием Малыя Россиииз частей коей оное наместничество составлено, сочиненное Действительным статским советником и Кавалером Афанасием Шафонскимс четырьмя географическими картамив Чернигове, 1786 года. Киев, 1851. 40. Энциклопедический словарь Ф. Павленкова. Издание 4-е, пересмотренное. СПб.: Типография Ю.Н. Эрлих, 1910. Стб. 952; 41. Этнографическая карта Российской империи по Ритихуи Венюкову// Россия. Подробный атлас Российской империи с планами главных городов: 72 карты. СПб.: Издание картографического заведения А. Ильина, 1876; СПб.: Альфарет, 2007. 44. Ясинский М.Уставные земские грамоты Литовско-русского государства. Киев: Университетская типография (В.И. Завадского), 1889. [1]Всех «руссов» (великоруссов, белоруссов, малоруссов, южноруссов) мы записываем в старой орфографии, с двумя буквами «с», как наиболее часто встречающуюся в литературе той эпохи. [2]«А Великий Государь, Его Царское Величество, пожаловал все войско Запорожское вольностьми и тем, что над Козаками на Гетманство, на Полковничество, на Сотничество и на всякие уряды обирать им, Козакам, своих природныхи старших Козаков кого войском излюбят, а иноземцом и не природным Козацким Украинским детям ни в какие начальства и уряды не выбирать, а ныне у Великаго Государя, Его Царскаго Величества, обран в Гетманы не природной Украинской Козак; так же, де, и иные Полковники и урядники у Его Царского Величества над Козаками многие иноземцыВолохи и не природные Козаки, и войско, де, Запорожское от того в великом непостоянстве пребывает, для того что многие вольности и правы Козацкие стали нарушены, а прежние, де, Гетманы и Заднепровские старшие все природные Козачьи дети»[2, с. 192]. [3]СТРАНА́, -ы, мн. страны, стран, странам, ж.1. То же, что государство. С. Советов. Капиталистические страны. 2. Местность, территория. Сибирь – с. неограниченных возможностей. С. Чудес (в сказках). Неведомые страны. Южные страны.[23, с. 670]. [4]Там же. С. [5]Черкесы – общее наименование адыгов, появившееся в письменных источниках в 13 в. и употреблявшееся в русской литературе вплоть до первых лет Советской власти. Ч. в СССР (39,8 тыс. чел.; 1970, перепись) называлось адыгское население Карачаево-Черкесской АО (в т. ч. потомки кабардинцев, переселившихся на Кубань в 1-й трети 19 в.). Ч. говорят на кабардино-черкесском языке, относящемся к абхазо-адыгской группе кавказских языков. Ч. именуют себя также потомки переселившихся в 19 в. в Турцию кавказских горцев – адыгов, абхазов, осетин и др. (ныне живут в Турции, Сирии и др. странах Ближнего Востока, около 150 тыс. чел.). В зарубежной литературе этноним Ч. до сих пор ещё употребляется для обозначения всех адыгов. Лит.: Очерки истории Карачаево-Черкесии, т. 1, [Ставрополь], 1967; Народы Кавказа, т. 1, М., 1960. [38, с. 81]. [6]«69. – О татарах и мужиках. Когда-то в давние времена разрушили Татары некое село. Разбрёлся народ повсюду. Шло три мужика из того села дорогой, смотрят – впереди поднялась пыль; потом появляется трое всадников, вероятно, Татары. Испугались мужики и начали прятаться: один из них встал под мостиком за столб, второй залез на дуб, а третий залёг в траве, так как некуда было больше деваться. Это была большая дорога, и возле мостика был колодец. Дошли Татары до мостика, и стали пить воду из колодца. Вот тот, что под мостиком спрятался, или не утерпел, или забылся, да и говорит: – Здорово, пей! А Татарин сразу его схватил. А Панько с дуба, со всей дури: – Зачем ты, дурень, отозвался! Татары кинулись к дубу, да никак не могли снять Панько с дуба – высоко; давай они на него набрасывать аркан, да никак не зацепят. А тот, что залёг в траве, поднялся, да и смотрит, как они заарканивают Панько, и командует: – Правее! Левее! Они и его взяли. Записал Залюбовский»
комментарии - 3
Перезвоните мне пожалуйста 8 (931) 979-09-12 Евгений. [QUOTE][b]migfolkrestverp[/b], [url=http://extraporn.ru] [i][url=http://aomgroup.co/2021/03/13/healthier-you/]Хочу мужика[/url] 920879e ^_^[/i] [/url] Мой комментарий
|
Подписка
|
Перезвоните мне пожалуйста по номеру 8(953)367-35-45 Антон.