Первые кадры   -   открыточные виды гилянской деревеньки с лепящимися по горе домишками, патриархальный сельский быт, застывшее время   -  сменяются длинным десятиминутным проездом по шумным, пыльным, суетливым тегеранским проспектам, камера закреплена в салоне видавшего виды «Пежо», в кадре   -  молодой бородатый  парень, в полный голос горланящий в унисон задорной персидской поп-песенке.  Референс к «Такси» Джафара Панахи слишком очевиден, чтобы быть непрочитанным   -   только там в салоне машины несвободный художник, а здесь  -  полностью свободный и упивающийся этой свободой.  

Для тех кинематографистов, которые, невзирая на все препоны, добрались до Москвы, чтобы представить свои фильмы на Московском Международном Кинофестивале лично, московские кинопоказы стали первым за долгий год походом в кино и шансом впервые увидеть свою собственную работу не на мониторе ноутбука, а на большом экране,  -   в большинстве стран действуют карантинные ограничения куда более жёсткие, чем в России.

Бразильский режиссёр Юли Жербази зачем-то взяла и выстрелила себе в ногу. Её малобюджетная и клаустрофобичная лента «Розовое облако» была представлена на фестивале Сандэнс и ещё нескольких кинофорумах, но не получила ни одной награды. А вот если бы Жербази не воткнула бы в начало фильма титр-дисклеймер, мол, сценарий был написан в 2017-м, а фильм снят в 2019-м году, и любые совпадения случайны, то «Розовое облако» было бы объявлено фильмом-пророчеством, гениальным авторским прозрением и собрало бы все призы.

Фильм снимался в 2016 году, задолго до всплеска антирасистского движения BLM, и замечателен, прежде всего, фиксацией реалий начала 60-х: вся Америка в едином порыве работает над тем, чтобы надрать задницу наглым русским, уконтрапупить зарвавшихся коммуняк, которые высунули свои грязные носы в космос (директор НАСА: «Русские?? В космос?? Да они холодильник нормальный сделать не могут, куда уж им на Луну….»), а в это время талантливые чернокожие математички, работающие в сложнейшей группе расчётов, бегают справлять малую нужду за километр в другое здание, потому что в их офисе нет туалета для colored people, и вынуждены приносить на работу свою посуду, потому что общим кофейником им пользоваться запрещено.

О том,  как  пострадало  мировое кино в пандемию    -  и кинопроизводство, и кинопрокат, и кинофорумы   -   сегодня можно уже рассуждать постфактум, подводя итоги и подсчитывая убытки.  Не будем  повторять  банальности о нереализованных творческих планах,  неснятых фильмах и несыгранных ролях,  схлопывании фестивального движения,  падении рынка, многомиллиардных убытках;  посмотрим, как с эпидемией справилась кинематографическая Россия,  по сравнению с сотнями стран мира  оказавшаяся отнюдь не в худшем положении и встретившая всемирную заразу пусть и с занавешенным маской, но открытым  лицом.

«Пугало»   -   жутковатого вида нечёсаная сильно пьющая тётка без возраста в разномастных валенках, которой пугают детей, но если любой ребёнок заболеет, все сразу бегут к ней за помощью.  Односельчане могут огреть её лопатой или вытолкать взашей из магазина, не давая купить буханку хлеба, но в любой острой ситуации неизбежно плетутся в её убогое жилище  со своей последней надеждой. То ли знахарка и целительница-самоучка, то ли наделённая сверхъестественным даром и общающаяся с духами и божествами жрица, Пугало, чьего имени мы так и не узнаем,  -   пария, изгой  и  одновременно соломинка, за которую хватается каждый в минуту жизни трудную. 

В аннотации к драме «Наш отец» итальянского кинорежиссёра Клаудио Ноче написано, что фильм про двух мальчиков, которые подружились, отдыхая летом в Калабрии, а потом выяснилось, что у них один отец. На самом деле фильм про борьбу Красных бригад и Nuclei Armati Proletari против функционеров итальянского государства в 1970-е, а у мальчиков отцы не просто разные, но и принадлежали к разным мирам - хозяев жизни и обездоленных. Из какого пальца высасывают аннотации их авторы - вечная и неразрешимая загадка.

Позавчера, 13 января на заседании городской Думы города Тарусы депутаты вернулись к своему решению, скоропалительно принятому 20 октября, о переименовании улиц. Депутаты де-факто признали его необдуманным и не согласованным с населением, вызвавшим конфликтную ситуацию в городе. В отличие от депутатов, например, города Корочи Белгородской области, которые тоже, с подачи тех же лоббистов, не приходя в сознание проголосовали за переименование, а буквально через 5 дней, получив неиллюзорных люлей от населения, своё решение отменили, тарусским депутатам пороху на простую отмену постановления не хватило - пытаются сохранить лицо, но получается откровенно плохо. 

Торопитесь, у вас есть последний шанс увидеть и услышать это чудо - премьеру оперы Г.-Ф. Генделя «Ринальдо», поставленную режиссёром Андреем Цветковым-Толбиным в рамках проекта пятой, юбилейной Летней оперно-симфонической Лаборатории «New Opera World» - уникальной образовательной платформы, дающей возможность профессионального роста и самореализации молодым вокалистам, инструменталистам, дирижерам, режиссерам и концертмейстерам.

Наш самолет «Сухой» суперджет» совершил посадку в аэропорту имени Николая II Романова (!!!) города-героя Мурманска.  Да-да, в нашей российской реальности такой режущий слух абсурд уже не удивляет   -   мурманчане  проголосовали за то, чтобы аэропорт носил имя полярника Папанина, но на то и электронная демократия, чтобы побеждал кто надо. В Мурманске  как раз накануне нашего приезда началась полярная ночь, темнота хоть глаз выколи, плюс 1 градус  (из Москвы мы вылетали при минус восьми), но на то и глобальное потепление, чтобы всё на планете пошло наперекосяк.  

На сцене стоят три баннера - трех учредителей кинофестиваля. Фонда Михаила Прохорова, Фонда Розы Люксембург и Фонда Президентских грантов. Более абсурдное сочетание трудно себе представить. Фонд, который поддерживает правых либералов, фонд, который поддерживает мировых левых и фонд Президента России, который, как нетрудно догадаться, не самый любимый персонаж у завсегдатаев фестиваля.

В прошлом году мы вам рассказывали, как, имея три копейки денег и неделю времени, можно поставить на любой площадке полномасштабную  оперу. Вот вы хихикали и крутили пальцем у виска, а  режиссёр Полина Бертэн со своим  Международным культурно-просветительским проектом  "Опера для всех" уже в который раз  посрамила всех скептиков, сделав невозможное   -   кинув клич по всему миру, собрав  солистов из разных городов и весей,  поставила  "Царскую невесту", показав её в Тульском Кремле и в Царских Палатах московского Кремля.

Спектакль-триколор:  чёрный, белый и красный, без нюансов, без полутонов, без  двусмысленностей,  всего по максимуму, коль любить, так королеву, коль украсть, так миллион.   Латиномериканские страсти, электрические, болезненные,  травмирующие отношения.    Ещё не порнография, но уже и не эротика. 

Что в России, что в Норвегии, что в Финляндии, что в Дании, что в Швеции, что в Исландии  любой неправительственный эколог, любой независимый журналист, пишущий на экологическую тематику,   -   всегда источник головной боли для власти и для мейнстримных СМИ, а нынешний год с его карантинно-полицейскими ограничениями привнёс дополнительные проблемы для любителей природы, оказавшихся запертыми в замкнутых пространствах и пораженными в самых обычных гражданских правах.

Помните такую смешную пародию на советскую "Кинопанораму"? Толстый мужик, подперев голову кулаком и развалившись в кресле, голосом Эльдара Рязанова так, глубокомысленно: "О чём этот фильм? Да ни о чём!...." Эту фразу можно предпослать эпиграфом к выходящему сегодня в российский кинопрокат фильму южнокорейского мэтра Хона Сан Су "Женщина, которая убежала" в полной мере.

На экране бывший владелец хоккейного клуба «Питтсбургские пингвины» Ховард Болдуин, это была именно его идея   -  вложиться в российскую команду, заработать денег, вдохнув жизнь в ребрендинг славного русского хоккея, превратив хоккей из профессионального спорта в прибыльное шоу с поп-корном, чипсами, кока-колой, медведями и голыми чирлидершами с наклейками на сосках..  В качестве точки входа американские партнеры выбрали  легендарного тренера, главу российской сборной Виктора Тихонова  -  «упоротого коммуниста», по оценке американцев,  -   и его правую руку, администратора Валерия Гущина.  Хоккейный клуб ЦСКА на 50% перешёл во владение американцев под новым названием  «Русские пингвины».

После того, как облажавшееся правительство заявило, что в 95% румынских медучреждений поступают качественные дезинфектанты,  пол-Бухареста выходит на улицы с плакатами «Je suis 5%»    -  видеоряд вполне можете себе представить, результат тоже.

Сама завязка длинной, изматывающей, на разрыв аорты истории даёт понять, что перед нами   -   не просто личная трагедия, а частный пример большой трагедии разделённого народа. Обычная северокорейская домохозяйка Ким Рёнхи лечит печень в пхеньянской больнице, затем едет к родным в Китай, долечиваться (мол, «в Китае медицина лучше»), с огромным удивлением обнаруживает, что социализм северокорейский и социализм китайский   -    это два разных социализма: в Китае вся медицина платная, а денег у неё нет. 

Согласно пожеланию мэтра, в последних кадрах посмертного фильма о нём должна была быть обнажённая Барбара Пас, танцующая под дождём в фильме «Мой индийский друг» (сцена, из-за которой скандалы в газетах не утихают до сих пор). Мы любуемся этим танцем, но совсем уже перед финальными титрами видим Сюй Цзинлэй перед окном, за которым Гонконг   -   и это пожелание мужа Барбара тоже выполнила. 

После получаса рассуждений о совершённом аборте, одновременном оргазме и нерегулярных месячных с прежним вниманием следить за закадровым текстом уже как-то не получалось,   -   да простят меня авторки Хайди Хассан и Патриция Перес.  Ни чужую интимную переписку, ни чужой календарь месячных читать не имею привычки.