Я помню, как был шокирован, когда в музее Тауэра в экспозиции, посвященной одному из его блистательных узников, сидевшего там в конце XVIII века, среди личных вещей последнего увидел человеческий палец, оправленный в кость; надпись свидетельствовала, что это устройство для утрамбовывания табака в трубке, а палец принадлежит какому-то индейцу. Жестокость колониальных войн известна, но то, что это не шокировало никого в Англии, мне было трудно понять, - пока я не узнал о таком милом европейском обычае, как каннибализм. Тогда все встало на свои места.
