«У каждой аварии есть фамилия, имя и отчество!»

(Сталинский нарком железных дорог Л.М. Каганович)

В истории частенько бывает, что красное словцо совершенно искажает реальные факты. Действительно, для тех, кто не любит и не умеет думать очень удобно: повтори чужую остроту – и можно за умного сойти.

Кто не слыхал иронического выражения «Мальбрук в поход собрался» - так обычно говорят о незадачливом вояке, заранее обреченном на поражение. А ведь было совсем иначе. Английский герцог Мальборо (во французском произношении Мальбрук) в войне за испанское наследство в начале XVIII века  бил французов, что называется, и в хвост, и в гриву. Перед битвой при Мальплаке среди французов разнесся слух, что грозный герцог убит – и на радостях они со свойственным французам остроумием сочинили высмеивающую его песенку. Слух о смерти Мальборо оказался сильно преувеличенным, герцог был жив и здоров, и при Мальплаке задал французам такую трепку, что они не знали, как унести ноги. И прожил герцог после этого еще 13 лет. А вот песенка-дразнилка пережила его – так с ним сквитались битые французы.

Точно так же все знают – и повторяют, не задумываясь, залихватскую фразу о двух бедах России – дураках и дорогах.

А ведь беда-то, на самом деле, одна. И имя ей – БЕЗОТВЕТСТВЕННОСТЬ.

Это понял Сталин – начал бороться с этой бедой. А как только начал бороться – и дураки сами собой повывелись, и на дорогах был полный порядок.

Лазарь Моисеевич Каганович отвечал за дороги. А чтобы отвечать – нужно и спрашивать. Потому и даны ему были Сталиным полномочия, позволяющие и крепко наказать, и хорошо поощрить. Не такие, конечно, как генералу Хлудову, который мог повесить на семафоре начальника станции за задержку эшелона, но Устав железных дорог выполнялся строго. Времена, когда наказанием железнодорожного начальства было зубоскальство Ильфа и Петрова в газете «Гудок», кончились. Но и самому начальству были предоставлены полномочия требовать ответственности от подчиненных – и, естественно, это оборотная сторона медали – требовать все необходимое от своего руководства. Четкая иерархия и организация сделали железную дорогу идеальным гигантским механизмом. Описать его весь просто невозможно, но вот некоторые детали работы железной дороги в сталинские времена.

Телефонная связь, особенно в глубинке, была редкостью. Но в любое время суток перед рейсом домой к машинисту приходил посыльный, который проверял, дома ли машинист, здоров ли, готов ли к рейсу. Если возникала проблема – вызывал запасного машиниста, а с основным разбирались: если заболел – помогали, если прогулял – наказывали.

Специально для железнодорожников были заказаны карманные часы (их выпускают и сегодня) с простым и надежным, достаточно точным и ремонтопригодным механизмом. Часы выдавались в служебное пользование, но их можно было и покупать, стоили они недорого.

Создавались железнодорожные больницы, где лечили путейцев, и железнодорожные школы, в которых с самого детства приучали к работе на транспорте, организованности и дисциплине. Выпускались книжки, в которых интересно и доступно для детей рассказывалось о работе железной дороги. В больших городах действовали детские железные дороги, где маленькие, но настоящие паровозы тянули маленькие, но настоящие вагоны и где все работы выполняли школьники. Работали железнодорожные ПТУ, техникумы, институты, курсы повышения квалификации, были открыты все возможности профессионального роста.

На всех станциях были организованы комнаты отдыха поездных бригад, снабженные всем необходимым для полноценного отдыха. И, конечно же, дома отдыха и санатории на самых лучших курортах.

И вот этот подход – с одной стороны давать все, необходимое для работы, а с другой – строго спрашивать за результат, и был фирменным сталинским стилем. Везде, а не только на дорогах.

И остались детские воспоминания – как дед, старый железнодорожник, услышав гудок паровоза, смотрел на часы, сверял время. Как в вагоне аккуратные проводницы в беретах и черной форме с гранеными погончиками-эполетами постоянно подметали пол и разносили чай – фирменный, крепкий и ароматный. Какая чистота была в туалетах и какие были абажуры из прозрачной ткани на лампах, стоящих на столиках. Какой чистотой блистали даже самые маленькие полустанки – свежевыкрашенные, с прихотливыми клумбами, с дорожками, посыпанными ярким желтым песком.

И уж, конечно, в «тоталитарные» сталинские времена никому и в голову не приходило вести паспортный контроль при продаже билетов и посадке в поезд.

Так что же, неужели такие дороги были бедой России?

А с дураками было еще проще. Там, где появлялась ответственность – дураки исчезали сами. Ведь нет такого дурака, который сел бы голой задницей на раскаленную плиту – здесь каждый дурак себя бережет. А кресло начальника при Сталине и было такой раскаленной плитой для дураков. Сел в кресло – руководи. Не сумел – ответишь так, что запах паленой задницы на сто верст вокруг разнесется, и все дураки сразу поймут, что надо быстро-быстро полученное не по уму кресло покидать.

Вот Горби, например. Разве он дурак? Смотря в каком смысле. Управлять страной – дурак. А набить себе карманы, нажиться на чужой крови, на чужих слезах и горе – очень даже не дурак. Но при Сталине таким, как он надо было отвечать за результаты своей деятельности, поэтому он выше колхозного бригадира и не целился бы.

Или – Ельцин. Если бы точно знал, что в одну прекрасную ночь придут за ним простые мужички с наганами, доставят, куда следует, а там с него спросят – почему система, которой он взялся управлять, ухудшилась по таким-то и таким-то параметрам, почему остановились предприятия, почему сократилась продолжительность жизни, почему развалилось сельское хозяйство, он бы или не лез управлять, или управлял бы, как надо.

Или тот же Сахаров. Когда он делал водородную бомбу, он понимал, что работать надо осторожно. Не предусмотрит чего-нибудь, самых отдаленных последствий своих действий – грохнет бомба, и следов от него не останется, наказание будет автоматическим. А вот взорвать бомбу информационно-психологическую – это очень даже приятно. И войны начнутся, и разрушение страны, и кровь польется, и слезы, и вымирать люди будут по миллиону в год, а тебе за это – фонды, центры, улицы твоего имени – почему бы и не изобразить из себя дурака, не понимающего последствий своих действий?

Для любого разумного человека вполне очевидна и понятна связь между пропагандой зла, насилия, проституции, наркотиков (в неявной форме) в СМИ и падением интеллектуального уровня, нравственности и, в конце концов, вымиранием народа.

Ну, вот был бы на месте Путина товарищ Сталин. Он пригласил бы к себе в кабинет главаря какого-нибудь медиахолдинга для задушевной беседы.

- Добрый вечер, Подлец Мерзавцевич Негодяев – вежливо сказал бы Сталин.

- И-и-издрастье, Иосиф Виссарионович – проквакал бы слегка обмочившийся главарь.

- Вы знаете, Подлец Мерзавцевич, что ваши передачи разлагают и совращают людей, особенно молодежь, из-за них растет уровень преступности, наркомании, смертности?

- Таки не знаю, Иосиф Виссарионович, даже не догадываюсь! Дурак я, полный дурак!

- Ну, тогда поучитесь. Принесите гражданину Негодяеву заключения специалистов по социальной психологии, педагогике, социологии. (Это уже обращаясь к секретарю).

- Простите, товарищ Сталин, я такой дурак, что и читать не умею!

- Научитесь. Прочитаете и изучите. Если желаете – проведем открытое обсуждение, попробуете их опровергнуть. Сейчас у нас демократия, цензуры нет, показывайте, что хотите. Но учтите! Если через три месяца специалисты вынесут заключение, что по-прежнему ваши СМИ сеют не разумное, доброе и вечное, а глупое, злое и сиюминутное, если будет доказано, что ваши передачи привели еще хоть к одному преступлению или самоубийству – ответите по полной программе. И не только вы, гражданин Негодяев. А все ваше семейство до седьмого колена. По той простой причине, что вы воздействуете на наших детей, значит, мы вправе воздействовать на ваших. Справедливо? Справедливо! Поумнели?

- Поумнел, товарищ Сталин! И читать научился! И все понял! Разрешите идти?

- Идите пока. Проводите гражданина…

И с той же минуты стали бы передачи этого медиахолдинга образцом нравственности, интеллекта, доброты, культуры – и, может быть даже вошли в золотой фонд человеческой культуры.

Так что – не в дураках дело. Они мгновенно умнеют, когда слышат слово ОТВЕТСТВЕННОСТЬ.

Или – если дурак настоящий, неподдельный – у него всегда хватит ума не сесть на раскаленную плиту и сотой дорогой обойти то место, где с него спросят за результаты его деятельности.

Александр Трубицын