Высший гуманизм и Новое время

Часто задают один и тот же вопрос: гуманен ли коммунизм? Нет, понятно, что он в виде законченного общественного строя гуманен, а вот как насчёт пути к нему? Практика де показывает, что где ни старались массы завоевать политическую власть, во всех без исключения случаях социализм в течение сорока лет после 1953 года потерпел крах, «усеяв планету миллионами невинных жертв». Здесь же подкованные товарищи, у которых у самих оскомина от 1937-го года, предсказуемо ссылаются на красных кхмеров, две европейские «Красные армии», похищение и убийство Альдо Моро, это не считая заезженных обочин о варварстве Парижских коммунаров(?), ленинском «…и ценою каких-угодно потерь удержать…), утопленных баржах, плохой подготовке к началу войны и т.д.

Я не сразу обратил внимание на то, что предпосылки негуманности коммунизма всегда выводят из его исторической недолговечности, как причину из следствия: был бы гуманен – не разрушился бы. Но не так всё просто. Да, как аксиому надо признать, что современное поражение социализма – это поражение слишком оптимистической оценки человека, это проигрыш картезианскому человеку – машине. Образно выражаясь, коммунизм брезгливо отступил, поняв, что призывает к гуманизму свиные туши.

Высший гуманизм предполагает формирование человека под влиянием обеих крайних реальностей – добра и зла. В политической философии это интерпретируется так: в центре стоит человек, чьё сознание формируется осмысленными им представлениями о добре и зле. Человек является «процессом», на который постоянно воздействуют с целью склонить его к действию, а значит, и к мышлению в рамках какой-либо одной из основних этических категорий. Высший гуманизм никак не ограничивает свободный выбор человека, однако ясно и прямо говорит ему, что жить лучше, исходя из высшего начала, из тяжёлого и неблагодарного чувства долга перед другими людьми.

Это несколько уточняет максиму Протагора: гуманизм утверждает и настаивает на том, что человек – это конфликт всех идей, измерений, а не мера вещей. Причём с самого начала жизни предполагается, что преимущество добра в человеке потенциально, в то время как зла – реально и неизбежно. Зло приятно и легкодоступно, так как дано «от природы», а вот добро всегда предполагает борьбу, ограничения, жертвы. Добра всегда дефицит, и поэтому его потребительная стоимость выше.

Борьба за личность всегда рискованна, без предсказуемого финала. Эта борьба ведётся извне на основании оформленных учений. Поэтому личность становится носителем избранных ею наиболее общих и подходящих ей представлений о реальности и развивается внутри них. Человек, таким образом, это всегда становление; он и цель идеи, он и цель развития, но он и очень вероятная жертва деградации.

Понятно, что стать человеком он может только путём развития в себе идеи добра. Но это путь «против естественности», когда человек обязан выйти за пределы «злой свиньи», только биологического бытия, сознательно потерять часть своей природы, стать в понимании концепции максимального гуманизма «обычным человеком плюс нечто необычное для него». Максимальный гуманизм не сосредоточен на конкретном индивиде как венце всего, и не считает представления о добре и зле абстракциями отдельного человека, которые он сам волен трактовать по своему усмотрению. Именно отсюда вытекает и абсолютное преобладание целого над частью, великого над малым, коллективного над индивидуальным.

Корни марксизма здесь; его нельзя понимать вульгарно, как экономический сенсуализм. Забывается, что марксизм абсолютно сакрален, а его сейчас пинают за то, что он предусматривает только механическую рефлексию окружающего мира, которая и формирует сознание. Помилосердствуйте! Это значит, в частности, что знаменитая фраза о том, что идея становится материальной силой, когда она овладевает массами, не понята вообще, или понята только как массовая рефлексия пролетариата на свою на нищету.

Хорошо, ну а идея, не уступившая силой эсхатологическому стремлению к «золотому веку», к приближению царства небесного на земле, откуда взялась? И путём каких психических механизмов рефлексия повела людей на деникинские пулемёты?

Здесь диалектика такова: коммунист – это человек, ответственный за всех. Он не выше всех, но не похож на всех; не элитарий в традиционном смысле и не первый среди равных. Он вообще параллелен рядам равных; что ему голод, тюрьмы, насмешки? - он философ с чашкой цикуты, идущий всегда под руку со смертью, и потому уводящий её в сторону от людей. Отсюда: истинная элита коммунизма – это группа идущих за горизонт событий, следовать за которыми боязно и даже глупо, но хочется, потому что они уверенно говорят о таком невероятном изменении мира, для осознания которого требуется сначала и прежде всего добровольно-сильное рациональное (цепочка осознания: чудовищность современного общества - справедливость будущего общества - идеализация жизни своими руками), а уж потом вынужденно-сильное чувственное (нищета, лишения, царь, капиталисты и т.п.). Коммунист – это парадокс Нового времени, он архаичен, как сама традиция, очень прост для примыкания к нему, но пока почти невозможен для веры в него. Поэтому ближайшие задачи коммунистической идеологии будут с неизбежностью носить восторженно-религиозный налёт последней надежды, последнего прибежища для слабых и малых, действительно, а не декларативно конкурируя на этом поле с традиционными культами. Этого нельзя избежать, этого и не следует избегать, стесняться и лицемерить, так как нам ничто не мешает использовать здесь всю возможную (скорее, всю нужную, удобную нам) часть христианской, исламской или буддистской этики. Но как антитеза должна быть изучена, растолкована и на этом основании решительно отвергнута этика протестантская. Она смертельно больна отрицанием ценности жизни. У неё потеряна воля к ней.

В коммунизме сливаются воедино тоска по потерянному раю и вечное возвращение человека к нему, наконец получившее практические предпосылки для окончательного возвращения. Поэтому его нельзя убить или отменить директивно; это означало бы убийство или отмену движения – а вот тут марксизм как раз и выступает как учение, предполагающее, что движение есть основной способ существования материи, за что ему приписывается и левыми и правыми ограниченный материализм вообще.

На самом деле коммунизм реально ломает принятые обществом границы, отделяющие зажатого, забитого, заброшенного всеми современного человека от полноценного человека, творца новой реальности. Он предлагает полно и массово перейти через определённую черту искусственной антропологической предопределённости мучений, отказаться от них ввиду их глупости, субьективности и необязательности для человека. Космогония коммунизма считает невозможным признать, что природа не может давать достаточно хлеба насущного всем сразу, без всеобщих конфликтов, боли и пота на лице. Может! - утверждают коммунисты. Богатства не должны концентрироваться в руках сумасшедших, «био-машин» (чтобы не выйти из допустимого объёма статьи скажу, что о природе этих сумасшедших я уже писал в статье «Идеи и аномалии»), они вообще нигде, кроме общественных складов, как их называет Маркс, концентрироваться не должны.

Поэтому коммунизм не предполагается минимальным гуманизмом, т.е. с мещанским «сумасшествием» или полусумасшедшими, без фундаментально нового человека, несколько вышедшего за свои пределы. И здесь марксистская философия скрытно концентрирует своё внимание на том:

а) что это за превышение пределов человеческого? (это т.н. сознательность - как производная от сверхусилий по преодолению своего биологического и эгоистического «я»; задача в том, как в непротиворечии с «человеческим, слишком человеческим» побудить человека встать на путь, предусматривающий потерю им своей отдельной и как-то обустроенной личности ради получения из неё личности выдающейся);

б) зачем выходить за горизонты обывательского мировоззрения (это идея небывалого, «идеального» общества на земле, причём это общество будет настолько реальным, насколько оно будет идеальным, и настолько же идеальным, насколько психологически нематериальным, т.е. без вещей как идей);

в) что человек не только в будущем коммунизме, но уже в борьбе за него нетождественен индивидууму, т.е. самому себе; он принадлежит другому, эсхатологическому миру, в котором максимальный гуманизм и добро становятся обыденным, всеобщим явлением. Именно тогда, когда человек впервые осознаёт свою настоящую (т.е. сегодняшнюю) внемирность, когда он убеждается в необходимости её, тогда он и становится полностью «новым», соответствующим фантастическому бытию реальной эпохи.

Да, предусловием начала (только начала!) движения к коммунизму должно быть большое количество людей, честно, не показно говорящих, а мыслящих и действующих в императивах высшего гуманизма. Я имею право считать и основной причиной политических и социальных эксцессов в СССР, и причиной нашего поражения от либерализма во второй половине 20 века именно катастрофическую нехватку «новых людей»; их количество в партии не переросло в замечательное качество новых поколений. Именно они – родившиеся, но несостоявшиеся «новые», должны были выработать новые смыслы в коммунизме, сделать его интересным и своим для всех людей. Банально уже и надоело повторять, что строить идеологию, партию и государство приходилось с теми, кто был, как выразился Сталин в телеграмме Мехлису, «…у нас нет в запасе Гинденбургов». Их предстояло ещё вырастить. Их предстоит ещё вырастить. И сделать высшими гуманистами.

Re:
SGAliev написал 03.10.2015 17:44

Как смотрю, Вы, хоть и не живете уже при коммунизьме, но так и не научились грамоте, повторяя либерастические трепы относительно имевшего место в недавней отечественной истории.
Я бы понимание коммунизма расширил за пределы того, как понятие выступает в классической своей данности. Верно будет понимать его как событие, событийное человеческое бытие. Классическое понимание коммунизма страдает всеми недостатками, характерными классической (Нововременной) философии. Он (коммунизм) привязан здесь к производящему способу человеческого бытия. Производство же дает только и только капитализм. Потому, как бы ни приукрашивать коммунизм, как бы ни противопоставлять его капитализму, классическому человеку, он от всего этого никуда не денется. При понимании к. событием, преодолевается классика, человек высвобождается из-под производящихограничений (присвоение, потребительство, вещность, воля к власти и наживе, либеральное понимание свободы и т.д.). Человек начинает жить и творить осваивающе-произведенчески с огромным множеством, вытекающих отсюда следствий. Разумеется, для произведенческого способа бытия необходимы и высокоразвитые производительные силы, и радикальные преобразования в самом человеке. Образовательная работа (человекообразование) выходит на первый план. Самое главное, при расширенном видении коммунизма (как события) существеннейшим образом расширяется социальная база заинтересованных в нем, он становится делом и целью широчайших слоев народа любых сословий и классов верований и убеждений. И он должен выступать не столько целью, сколько борьбой с теми проявлениями зла, коими уже больно общество, мир, история.

(без названия)
Как Я я ело написал 01.10.2015 02:42

Какую то хреновину автор насочинял.О том чего не было.Коммунизма ведь не было.Мы до него не добрались.Так чево говорить о том чего не было?Вот Михаил(этот извечный архистратиг)комментирует явно откудова то слева(если смотреть на географическую карту мира).Там ведь коммунизм как бы и был.Ну то есть они думали(и думали искренно)что якобы коммунизм был.И был он в СССР и других прислужниках империи зла.Поэтому есливы прочитаете известную фразу Гувера о коммунизме,вы,граждане,растеряетесь как минимум.
Вот Черного в этом мужике с серпом я вижу отчетливо.Но вот чего то мне подсказывает,а может я и ошибаюсь,что некоторые сознательные граждане могут увидеть в этом мужике другого мужика(о котором другие несознательные граждане)могут сказать что де...этого мужика тоже и нет и не было.И вот такой круговорот граждане получается.О том чего нет и чего не было все тут говорят а о том что было и есть ну никак.Вот такой вот,граждане ,полный парадоксальный идиотизм получается.