Поездка в Приднестровье и обратно стоит недорого – не дороже, чем одно посещение московского ресторана, причем, без излишеств. Чуть более тысячи рублей ж/д-билет - one way... От одномерного экранного, пасмурного московского существования - в реальный мир, к реальной политике, тянуть взгляд вдоль просторов родины! Оказавшись в Тирасполе уже затемно, мы сразу почувствовали его открытый настежь равнинный простор и особый, совсем не зимний запах – удаляющиеся дымки осени мерещились в нём. Скорее всего, это был не лиственный, а простой печной дым, ведь и в центре города немало домов «частного сектора», живут по-старинке… Задворки низкоэтажного архитектурного сталинизма 1930-50-х (который и здесь утвердил эстетику советского "большого стиля") - обычные хаты.

К числу главных особенностей организации науки в СССР (а Россия позиционирует себя как правопреемницу) относили ее масштабы, сверхцентрализацию и весьма низкую эффективность. На начало 80 гг. ученых и инженеров в СССР было почти на 30% больше, чем в США. При этом с 1901 по 1990 гг. граждане США стали обладателями 145 Нобелевских премий в области естественных наук (физика, химия, биология), граждане СССР – 8. Во всех прочих областях (включая литературу, экономику, борьбу за мир) - 217 и 23 соответственно. США в 80 гг. продавали в 30 раз больше технических лицензий, чем СССР. По общему числу ссылок на статьи, опубликованные в 1982-1992 гг. Россия была на 12 месте в мире, а по отношению числа ссылок к числу опубликованных статей – на 81 месте. В настоящее время в мире живы 222 лауреата Нобелевских премий в области науки. Из них 155 работают в США.

В России и окружающем ее внешнем мире намечаются события, которые самым радикальным образом могут повлиять на наше будущее. Во-первых, буквально на наших глазах рушится однополярный мир, в котором в течение последних 15 лет доминировали США. Ноябрьские выборы в Конгресс показали, что американский народ больше не желает нести издержки, связанные с выполнением Америкой имперской миссии. Как следствие, роль силового фактора во внешней политике США, тем более с учетом «иракского синдрома», подвергнута радикальной ревизии, сводится к минимуму, уступая место более тонким подходам к разрешению международных проблем.