Полупустой ночной поезд из Бухареста в Белград несся на запад со скоростью спортивного автомобиля, без проводников и с настежь распахнутыми дверями, в которые вливалась песня сводного хора дунайских и карпатских соловьев. В темных купе, на поломанных контрабандистами креслах, пили вино личности криминального вида, а за окном кланялись своему подземному богу непрерывно качающие нефть механизмы. Казалось, что у этого бешеного поезда нет машиниста, а кондукторы в мундирах с малиновыми галунами, похожие на румынских офицеров в финальной сцене «Золотого теленка», заходили лишь на нескольких станциях, косясь на наши небритые лица и лезвие выставленного на всякий случай ножа.
