"Фитили" времен перестройки

Сегодня исполнилось 85 лет М.С.Горбачеву,   и по этому поводу уже было и еще будет сказано много разных гадостей.  Развалил Союз, продался Америке и т.п.  Хорошее будет сказано тоже, но меньше, перестройка сейчас не в тренде.
Принимать участие в этом  споре  как-то не хочется,  и прежде всего потому, что большинство наших сограждан имеет обыкновение измерять  исторические события не перспективой, а своим сиюминутным благосостоянием. При Сталине была икра и можно было настучать на соседа и захапать его квартирку,  значит -  он хороший. А при Горбачеве пропала водка,  значит –  плохой. Так что  я тоже скажу о личном.
Если честно, по-настоящему хорошей жизни на моей памяти не было никогда. Зато дважды появлялась  надежда.   Первый раз, когда я услышал, что через двадцать лет нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме.  Мне было десять,  так что в светлое завтра я поспевал с запасом.  А второй раз надежда  появилась при Горбачеве.  Тут  я тоже вроде бы поспевал,  но на срок гораздо меньший.
И хоть оба раза  кончилось пшиком,   означенные периоды  ожиданий иной  жизни  вспоминаются с большим теплом, как первая влюбленность, которая еще неизвестно чем кончится.  Тем более, что теперь и надеяться  не на что.
И, как мне кажется, и «Фитили» того периода, а мне посчастливилось работать в журнале именно в это волшебное время,  получились самыми светлыми и оптимистичными за всю его историю.  И их никто не запрещал и не редактировал, даже и не смел, хотя каждый выпуск Госкино рассматривало буквально через лупу.  Шутка ли, восемьсот копий!   Что  особенно впечатляет с учетом того, что уже в другие времена ельцинские холуи с РТР травили каждый выпуск моего «Фарс-мажора», и в конце концов выдавили-таки его из эфира.  Вот такое лично у меня получилось светлое завтра.
Впрочем, кому-то в это самое время  уже досталась одна-другая нефтяная вышка или какой-нибудь металлургический заводик,  так что о вкусах не спорят.
Мои поздравления, Михаил Сергеевич,  хорошей жизни не получилось, но надежду на нее вы подарили. Тоже хлеб.